Происхождение башкирского народа. Этнический состав, история расселения

Кузеев Р. Г. Происхождение башкирского народа. Этнический состав, история расселения. — М.: Наука, 1974. — 576 с.Кузеев Р. Г.

Происхождение башкирского народа. Этнический состав, история расселения. — М.: Наука, 1974. — 576 с.

Монография посвящена историко-этнографическому анализу башкирского народа, обзору этнической истории башкирских племен, этническим процессам в Приуралье и формированию древнебашкирского этноса, этнической истории башкир в средние века и становлению башкирской народности.

Скачать DOCX, 1 MB

Скачать DJVU 5,5 MB

 

Ссылки

 


Содержание

Предисловие
Введение
Раздел первый. Основные аспекты историко-этнографического исследования этнической истории башкирского народа
Глава I. Историография проблемы этногенеза башкир. Основные источники
История и современное состояние изучения этногенеза башкирского народа
Источники
Материалы полевых исследований
Башкирские шежере
Башкирский фольклор и историческая действительность
Ономастический материал
Глава II. Накопление материала по этническому составу и истории расселения башкир. Башкирская этнонимия
Свод сведений XVIII в. по родоплеменному составу и истории расселения башкир
К истории картографирования этнического состава башкир
Свод сведений по родоплеменному составу башкир
Таблица 1. Сведения о башкирских волостях, собранных в 1725-1726 гг. кунгурским бургомистром Юхневым
Таблица 2. Реестр и описание башкирских волостей, составленные около 1730 г. Со слов камерира Ф. Жилина и уфимцев С. Третьякова и И. Гавренева
Таблица 3. Роспись разделения башкир Уфимского уезда по волостям, или родам, в 1735 г., составленная статским советником И. Кирилловым
Таблица 4. Разделение башкирского народа по волостям и по родам по П.П. Рычкову
Таблица 5. Список волостей северо-восточной Башкирии (1737 г.)
Таблица 6. Сведения о башкирах, собранные в 1739 г. по приказу князя Урусова
Таблица 7. Историко-административные сведения о башкирском народе, составленные по приказу графа П.И. Панина
Структура родоплеменной организации башкир. Общая характеристика башкирской родоплеменной этнонимии
Формы родоплеменных организаций башкир
Таблица 8. Структура родоплеменной организации тюркских народов Средней Азии, Казахстана и Восточной Европы*
Таблица 9. Шежере рода Меркит-Мен
О принципах выделения родоплеменных организаций башкир
Общая характеристика родоплеменной этнонимии башкир
Башкирские тамги
Раздел второй. Этническая история башкирских племён
Глава III. Географические группы башкир в XVII-XIX вв.
Общая характеристика
Историко-этнографические области Башкирии
Географические группы башкир в XVII-XIX вв. и некоторые вопросы их формирования
Башкирский язык
Глава IV. Юго-восточные башкиры
Этнический состав и расселение в XVII-XIX вв.
Племя Юрматы
Племя Борзен
Племя Усерган (Муйтен)
Племя Тангаур
Племя Тамьян
Племя Кыпсак
О древнем башкирском союзе племён Ете ырыу
О происхождении и истории расселения племени Юрматы
История расселения
Этническая история
Происхождение этнонимов мишар, magyar
Этническая история племён Борзен, Усерган, Тангаур
Этнические связи племён Борзен, Усерган и Тангаур со Средней Азией и Приаральем. О море Уф (Аральское)
Баджгарды и бурджаны в Азии
Племена Тангаур, Борзен, Усерган до переселения в Восточную Европу
Племя Тангаур
Племя Борзен
Рода Манаш-Борзен и Ягалбай-Борзен
Племя Усерган (Муйтен)
Предки юго-восточных башкир в Восточной Европе
Историко-этнографические материалы о южных связях башкир
История расселения племён Борзен, Усерган, Тангаур на Юж. Урале
Изменения в этническом составе племён Борзен, Усерган, Тангаур в XIV-XIX вв.
Происхождение и история расселения племени Тамьян
Этническая история башкирских кипчаков
Кипчаки и Дешт-и-Кипчак
Об этническом составе средневековых кипчаков
Племя башкырд у кипчаков
Этническая история башкирских кипчаков
Род Кара-Кыпсак (Карый-Кыпсак)
Рода Гэрэй-Кыпсак и Карагай-Кыпсак
Род Ак-Туркмен-Кыпсак
Расселение кипчаков в Башкирии
Родовые тотемы юго-восточных башкир
Глава V. Северо-восточные башкиры
Айлинские башкиры
Этнический состав. Происхождение и история расселения
Племя Ай (Айле)
Племя Мурзалар
Символ волка и собаки у башкир
Ара (родовое подразделение) Иштек
Род Сарт
История расселения племён Ай и Мурзалар
Племя Кудей
Племя Дуван
Племя Кошсы
Племя Сызгы
Племя Упей
Катайские башкиры
Этнический состав и история расселения в XVII—XIX вв.
Племя Катай
Найманы
Род Асы
Аланы и Асы
Род Сары
Племя Сальют
Род Боро-Сальют
История расселения катайцев и сальютов
Племя Сынрян
Племя Терсек
Племя Бикатин
Ара Калмак
Башкирские Казаки
Табынские башкиры
Этнический состав и история расселения табынских башкир в XVII—XIX вв.
Племя Табын (Уйшун). Род Кара-Табын
Рода Телеу-Табын и Кубэлэк-Табын
Род Барын-Табын
Племена Кувакан (Куакан) и Сырзы
Этническая история западных табынцев
Род Кесе-Табын
Кальсер-Табын
Юмран-Табын
Племя Бишул
Род Унгар. Угры
Племена Бадрак, Кумрук
История расселения табынских башкир на Южном Урале
Родовые тотемы северо-восточных башкир
Глава VI. Юго-западные башкиры
Этнический состав и история расселения
Этническая история племени Мен
Род Иль-Куль-Мен
Рода Суби и Кубоу
Рода Кырк уйле и Меркит
Родовые тотемы юго-западных башкир
Глава VII. Северо-западные башкиры
Икские башкиры
Этнический состав и история расселения
Племя Байлар
Племя Буляр
Племя Юрми
Племя Иректе
Об Угеке — вожде венгров
Племена Ди и Бай-ди в древних китайских хрониках
Финские племена у башкир
Происхождение этнонима Ар
Нижнебельские и северные башкиры
Этнический состав в XVII—XIX вв.
Расселение в XVII—XIX вв.
О происхождении и истории расселения нижнебельских и северных башкирских племён
Племя Еней
Племя Гайна (Тархан, Ас-Танып)
Племя Танып
Племя Ун
Кипчаки рода Су-ун (Хиона)
Племя Былыксы
Племена Уран и Дуваней
Племя Таз
Племя Канглы
Племена Гэрэ и Кыргыз
Племя Елан
Племена Ельдет и Каршин
Рода Казанчи-Танып и Кайпан-Танып
Племя Уваныш
Родовые тотемы северных и нижнебельских башкир
Раздел третий. Происхождение и формирование башкирского народа
Глава VIII. Этнические процессы в Приуралье во второй половине I тыс. н.э. сложение древнебашкирского этноса
Население Башкирии в I тыс. н.э. по археологическим данным о ранних тюрках на средней Волге и в Приуралье
Население Башкирии с I тыс. до н.э. до VIII века н.э.
О ранних тюрках на Средней Волге и в Приуралье
Изменения в археологической карте Башкирии в конце I тыс. до н.э.
Предыстория древних башкир (о прародине древних венгров и булгаро-угорском компоненте башкирского этноса)
О территории расселения древних венгров
Древняя Венгрия
Древние болгарские племена Берсула, Эскэл, Балкар
О булгаро-мадьярском компоненте древнебашкирского этноса
Таблица 1. Родоплеменные названия башкир и венгров VIII—IX вв. (булгаро-мадьярский этнический слой)
Чувашский язык
Антропологический состав венгров
Таблица 2. Башкирские тамги и тюркские знаки
Сложение древнебашкирской этнической общности. Древняя Башкирия
Этническая характеристика древнебашкирских племён
Таблица 3. Родоплеменные названия башкир VIII-IX вв. (древнебашкирский этнический слой)
Таблица 4. Башкирские тамги и тюркские руны
Тюркские руны в Европе
Древняя Башкирия
К истории башкиро-угорских этнических компонентов
Башкиры и мадьяры в восточных источниках
Об этнониме башкорт
О куртах (Qort-Gyarmat)
Глава IX. Этническая история башкир в XI — начале XIII в.
Общая характеристика этнических процессов Башкирии в XI — нач. XII вв.
Огузские и кипчакские родоплеменные группы в Башкирии
Таблица 1. Родоплеменные названия башкир в X—XII вв. (огузо-кипчакский этнический слой)
Дальнейший процесс консолидации древнебашкирского этноса
Антропологический облик башкир
Глава Х. Этническая история башкир в XIII—XVI вв. Формирование башкирского народа. Кипчакский этап в этнической истории башкир (XIII—XVI вв.)
Этнический состав кипчакской миграции в Башкирию
Таблица 1. Родоплеменные названия башкир XIII—XVI вв. (кипчакская эпоха)
Формирование территории Башкирии в XIII—XVI вв.
О роли кипчакского компонента в этногенезе башкир
Первые монголоиды на Южном Урале
Смена языка
Башкирия под властью феодальных ханств. Направление этнических процессов в XV — первой половине XVI в.
Башкирия в XV—XVI вв.
Этнические процессы в Башкирии до сер. XVI века
Башкирское общество в XV — в первой половине XVI в. Присоединение Башкирии к Российскому государству и сложение башкирского народа
Основные направления и этническая специфика хозяйственного развития башкир
Охота
Бортничество
Земледелие
Башкирское общество в XV — в первой половине XVI вв.
Рабство у башкир
Формирование башкирского народа
Заключение
Карты
Библиография
Список сокращений
Примечания

О происхождении и истории расселения племени Юрматы

История расселения

Этническая история

Происхождение и этническая история племени Юрматы привлекает исследователей в связи с башкиро-мадьярской проблемой. Возникновению и развитию этой проблемы, кроме, упомянутых противоречивых сведений средневековых арабо-персидских и западноевропейских источников, в немалой степени способствовали параллели в родоплеменной этнонимии башкир и древних венгров. Константином Багрянородным среди семи венгерских племен эпохи завоевания родины (IX—X вв.) названо племя Γερματου [1934, гл. 40). Следы этой этнонимии сохранились «в многочисленных названиях населенных пунктов» современной Венгрии (Nemeth, 1966, стр. 8). Многие исследователи считают, что племя Юрматы (древневенг.: Gyarmot, Gyormot, Gyurmot, Gyermat) по происхождению угорское; точнее, предки юрматынцев — древние венгры, которые в эпоху средневековья (XIII—XIV вв.) подверглись тюркизации (Мольнар. 1955, стр. 115). В последние годы появились новые взгляды на происхождение этнонима и его носителей. По мнению В. Ф. Генинга, в основе этнонима юрматы (и соответственно юрми) лежит этнооснова юр самодийского происхождения (Генинг, 1967, стр. 73-75) . Сформулирована также гипотеза о сармато-аланских корнях, как этнонима, так и самих юрматынцев (Гордеев, 1969, стр. 165; 1969а, стр. 11). В 1962 г. в совместной статье с Т. М. Гариповым (Гарипов, Кузеев, 1962,. стр. 341) мы допускали возможность заимствования этнонима юрматы «из угорских языков», хотя не подвергли сомнению идею о тюркском происхождении самого племени. Венгерские лингвисты, интерес которых к проблеме Ungaria Major в последние годы вновь заметно повысился, этимологию слова юрматы возводят к тюркскому корню, хотя не считают, что изыскания в этом направлении завершились (Ligeti, 1964, стр. 234). К более определенным выводам пришел академик Д. Немет: этноним юрматы, пишет он, «происходит из того же тюркского языка с чувашским отпечатком, из которого происходят остальные наши заимствования из древнетюркского языка» (Nemeth, 1966, стр. 19). Ниже мы убедимся, что это очень важный вывод.

Попытаемся подойти к решению вопроса об этнической принадлежности племени юрматы в свете историко-этнографических данных.

Во всех сохранившихся юрматынских шежере (БШ, стр. 27— 29, 173—174; Мирасов, 1927, стр. 4—5) генеалогия и древняя история племени неизменно связываются с тюркским миром. Одна из родословных возводится к библейскому родоначальнику тюрков Яфесу и его сыну Тюрку, а далее следует имена: Тутек, Илжэ, Бакты, Кийек, Илтэзэр, Ильбарыс, Юлбарыс, Акъегет, Сулун, Дэрбэш, Хамат, Амат, и, наконец, Юрматы. В другом шежере Юрматы-бий показан родным братом Бурзяна (БШ, стр. 174). Сами по себе шежере, конечно, ничего не доказывают. Однако напомним: все исследователи, которые считают юрматынцев тюркизированными уграми, относят решающий этап их тюркизации к XIII — XIV и даже к XV вв. Но после встречи мадьяр с монахом Юлианом в XIII в., который говорил с соотечественниками на венгерском языке (ИА, 1949, стр. 81), потребовалось бы не менее столетия-двух, чтобы их потомки полностью забыли язык предков и главное утратили всякие воспоминания о былой этнической принадлежности. Между тем, в самом старом шежере племени Юрматы, написанном в первоначальном варианте в середине XVI в. (БШ, стр. 177 — 178), нет никаких намеков на угорские (древнемадьярские) или вообще нетюркские этнические связи юрматынцев, хотя описание событий из истории племени начинается в нём с XIII — XIV вв. Напротив, в юрматынских шежере имена древних предков в генеалогиях обычно соответствуют антропонимии старотюркских преданий и мифологии (ср. БШ, стр. 27—29; Рашид ад-дин, 1952, >стр. 76; Кононов, 1958, стр. 39 — 40) или же отражают имена реальных исторических личностей средневекового Поволжья. Так, на реках Зай и Шешма юрматынцы «пребывали под властью ханов Амата, Самата» (БШ, стр. 31), «кочевых ханов « XIV в., упомянутых также в анонимном сборнике XVII в. «Дафтар-и Чингис наме» (Усманов, 1972, стр. 113).

В конце XIX в. П. С. Назаров, одним из первых изучивший местные исторические предания, высказал убежденность в том, что некоторые имена из башкирских генеалогий восходят к булгарской ономастике (Назаров, 1890, стр. 7). Применительно к юрматынцам это наблюдение является весьма вероятным и заслуживает специального изучения (см., например, Ильбарыс, Юлбарыс. Дэрбэш — в юрматынском шежере и булгарские имена Барас или Барс у Ибн-Фадлана; Ковалевский, 1954, стр. 16; имя Дарваш на булгарских эпиграфических памятниках; топонимы Дербишево, Дербешка — в Прикамье и в Башкирии). Особое значение в этом плане имеет установленный выше факт расселения юрматынцев в XIII— XIV вв. на юго-восточных границах булгарской территории.

В изучении связей юрматынцев с булгарами неожиданно большую роль может сыграть этническое родство племен Юрматы и Юрми. Этноним юрми (в форме ерми) перечисляется среди названий «древних родов» дунайских болгар: согласно славяно-болгарскому пленнику, некий Гастун «из рода Ерми… был наместником 2 года» (Куник, 1878, стр. 128). Есть и другой важный для нас источник. Это надпись на колонне IX в., найденной во время раскопок близ древней столицы дунайских болгар города Плиски (Успенский, 1905, стр. 192). Надпись сделана греческими буквами и четвертое слово текста, указывающее на родовую принадлежность лица, в честь которого воздвигнута колонна, читается ермиарис (ερμιάρης). Уже автором раскопок Ф. И. Успенским это название было сопоставлено с этнонимом ерми из славяно-болгарского именника, установлено, что они «совершенно совпадают» и что это название одного из тех пяти племен, «генеалогия которых идет в глубокую даль болгарской истории» (Успенский, 1905, стр. 215). «Глубокая даль» этой истории могла уходить в Приазовье, где протекала история великих болгар. Есть основание думать, что великоболгарское племя Ерми было представлено не только на Дунае, но и в Волго-Камье. Кроме башкирской родоплеменной этнонимии (племя Юрми), доказательства этому можно найти в составе чувашских языческих имен с аналогичной основой: Юрмекей, Юрмет. Весьма показательно, что имя Юрмекей В. К. Магницкий упоминает в числе «тавраш», т. е. чувашских языческих родовых фамилий (Магницкий, 1905, стр. 10).

Итак, образуется интересная цепь аналогии: великоболгарское и дунайскоболгарское племя Ерми, чувашская родовая фамилия Юрмекей, башкирский племенной этноним Юрми. Эти наблюдения придают исследованию этнической принадлежности раннесредневековых юрматынцев новое направление, которое возможно дополнить данными топонимики, фольклора и сопоставительным анализом некоторых явлений культуры. Древние этнические контакты предков юрматынцев с волжскими булгарами подтверждаются, в частности, материалами по оронимии и гидронимии с юрматынской территории на Урале. Названия гор Тура-тау (Бог-гора или Гора-святилище), Курман-тау (Укрепленная гора), рек — Эсэм (сим — древний напиток чуваш), Уран (лощина, русло реки; то же на башк. -татарск. — uz’e’n) прозрачно этимологизируются, как показал еще Н. И. Ашмарин, с позиций болгарского и чувашского языков (Ашмарин, 1902, стр. 51—66). Архаические памятники устного народного творчества юго-восточных башкир (например, кубаир «Ай Уралым, Уралым») находят неожиданные и в то же время поразительные параллели в булгарском фольклоре (МК, 1960, стр. 103; Харисов, 1954, стр. 55—56). По-новому звучат наши прежние выводы об обширной зоне общности в древних слоях культуры башкир, чувашей и татар, сделанные на материалах народного 'искусства и орнаментики (Авижанская, Бикбулатов, Кузеев, 1964, стр. 242 — 243). Ряд сходных элементов в изобразительном творчестве башкир и татар непосредственно объясняется их общей булгарской основой. Проиллюстрируем это примером: А. П. Смирнов к «специфически булгарским» изделиям относит серебряную ладанку (капторга), украшенную изящным орнаментом в виде трилистника (Смирнов, 1951, стр. 122, табл. IV, рис. 71). Орнамент этого типа унаследован от булгар казанскими татарами. Юго-восточные башкиры вплоть до XIX в. сохранили не только орнамент, но и форму предмета с композицией рисунка. Башкирские кожаные охотничьи подвесные сумки (kаптырFа, qapti’rgha) формой и тисненым орнаментом в точности копируют булгарские ладанки (Авижанская, Бикбулатов, Кузеев, 1964, стр. 195, 198; табл. XXXI). Истоки орнамента-трилистника уходят в глубь веков и теряются где-то в степях Средней Азии и в предгорьях Алтая, однако к башкирам он проник и распространился через булгарский мир. Аналогично происхождение старинных женских головных уборов башкир, имеющих ближайшие параллели у чувашей (Шитова, 1968).

В башкирских преданиях о юрматынцах и юрмийцах также улавливаются сюжеты, свидетельствующие о присутствии булгаро-чувашских мотивов в этнической истории этих племен. В северной Башкирии записано сказание о борьбе башкир с народом Юрми (юрми халkы, yurmi khalqi), которые происходили «из черемисов или чувашей[1]. Горные башкиры в прошлом нередко называли юрматынцев «черемисскими башкирами» (сирмеш башkорты, sirmesh bashqorti)[2], т.е. считали их принадлежащими генетически к иноязычному Волго-Камскому финно-угорскому миру народов, к которым они, естественно, относили и чувашей.

В то же время остается твердо установленной этнонимическая параллель древневенгерского Gyarmot и башкирского Юрматы (ср. чув. языческое имя Юрмет, Магницкий, 1905, стр. 96). Эти параллели могли возникнуть только на основе реально существовавших в прошлом этнических связей между мадьярскими и башкирскими племенами. Но они, эти связи, могли быть прямыми или опосредованными; в настоящее время это трудно установить, так как в этнонимические сопоставления вовлекаются родоплеменные названия нескольких народов: башкир, чувашей, болгар, венгров, в ранней этнической истории которых еще очень много лакун. Но в последнее время накопление идей и материалов в этом направлении идет довольно активно. Долгое время, например, было загадкой присутствие в составе племени Юрматы рода Мишар. О поздней инкорпорации в состав племени на правах рода татар-мишарей говорить не приходится, так как к моменту присоединения Башкирии к Русскому государству мишар-юрматынский род, судя по историческим преданиям и другим источникам, уже существовал (БШ, стр. 173). Кроме того, отлично мишар-юрматынских тамг от общеюрматынских (табл. 1) е может не наводить на предположение об иных, не юрматынских истоках происхождения рода. Еще в 1929 г. С. П. Толстов выдвинул гипотезу о мадьярском этногенезе мишарей и преемственной связи этнонимов мишар и мадьяр (Толстов, 1929, стр. 158). Эта идея на антропологическом материале получила поддержку Т. А. Трофимовой (1949, стр. 240), а на основе историко-этнографических изысканий — Р. Г. Мухамедовой, которая считает, что этноним мишар является закономерным развитием средневекового этнонима мажар (можар) (Мухамедова, 1972, стр. 13). Признавая солидность аргументации общей идеи, заметим, что новейшие этимологические экспертизы позволяют внести в нее некоторые любопытные дополнения и уточнения.

Ко времени завоевания венграми родины исследователи отмечают три слова из семейства madyar в разных значениях: mod’er — в значении страна мадьяр; mod’ar — в значении антропонима (имени вождя); med’er — в этнонимическом значении, так называлось одно из древневенгерских племен (Lotz, 1956, стр. 679— 680). Таким образом, мы видим здесь два корня: mod, относящийся к стране или к венграм в целом, и med, — основу этнонима одного из крупных племен, по имени которого впоследствии получила название вся народность (ИВ, 1971, стр. 93). Подчеркнем, что, по мнению лингвистов, убедительно доказывается угорский корень взаимосвязанной основы modmed, так как эквиваленты им находятся во всех угорских языках (Lotz, 1956, стр. 681). Как могло происходить развитие угорской этнонимии в условиях Поволжья и Приуралья? На этот вопрос можно найти ответ в исследовании Д. Немета, который также различает формы modyar и modyer. Развитие обоих вариантов, по словам Д. Немета, «мы наблюдаем в древней России». Из варианта modyar, который имел древневенгерскую форму možer (соответственно — можар, мажар), из варианта medyer развивается mežer и далее mi(š)žer и mišar (Nemeth, 1966, стр. 17-18).

Из сказанного мы можем сделать некоторые заключения. Во-первых, топонимы с основой можар, мажар, известные также и на территории Башкирии, не находятся в прямой связи с этнической историей мишарей и с происхождением их этнонима. Более вероятным является предположение, что топонимы с этой основой оставлены населением угорского или финно-угорского происхождения, часть которого оказалась в составе мадьярского союза. Трудно также согласиться, с попытками связать топонимы с основой «маджар», распространенные в эпоху позднего средневековья на Северном Кавказе и в Средней Азии, с этнонимом мадьяр. Очевидно, действительно, мы в данном случае имеем дело с этнонимическими созвучиями (Волкова, 1972, стр. 42; Ртвеладзе, 1972, стр. 155) и реальное значение многочисленных этнонимов, топонимов и антропонимов с основой «маджар», известных в тюрко-монгольском мире эпохи средневековья, еще предстоит, раскрыть. Во-вторых, этнически к одному из древних угорских племен мадьярского союза восходят своим происхождением мишари, этноним которых также имеет угорско-мадьярскую основу. В-третьих, башкиры рода мишар-юрматы являются далекими потомками оторвавшейся от племени medyer группы древних венгров и влившейся в состав племени Юрматы. Время мадьярской инкорпорации в состав юрматынцев установить трудно, но, судя но историческим преданиям и другим косвенным данным, это произошло сравнительно поздно, во веяном случае незадолго до миграции племени Юрматы с западных земель на Урал. Однако исторически это вполне объяснимо. Не будем забывать, что Юлиан застал венгров на Волге еще в XIII в. и, следовательно, завершение ассимиляции венгерских групп в тюркской среде могло относиться лишь к XIV—XV вв.

Итак, основные моменты из этнической истории племени юрматы — расселение в XIII—XIV вв. в восточном Закамье в ближайшем соседстве от волжских булгар, этническое родство с великоболгарским родом Ерми, пребывание рода Юрми в составе приазовских и дунайских болгар, булгарская оронимия и гидронимия на новой южноуральской территории юрматынцев. параллели в материальной и духовной культуре и, наконец, происхождение этнонима «юрматы» на базе булгарско-чувашского языка — дают основание выдвинуть идею о древнетюркском происхождении этнической основы юрматынцев. Второй вывод, вытекающий из тождественности башкирского и древнемадьярского этнонимов, присутствия в составе племени рода мишар-юрматы заключается в том, что юрматынцы пережили этап этнического общения и смешения с уграми — предками венгров. Вопрос о принадлежности древних юрматынцев к собственно булгарам мы оставляем открытым. Имея в виду расселение юрматынцев в XIII в. на периферии основной территории Волжской Булгарии, сформулируем наше заключение более осторожно: средневековые юрматынцы — угрозированные тюрки, вместе с булгарами переселившиеся в свое время из Приазовья на Волгу. О последнем свидетельствует история племени Юрми (Ерми), которое, очевидно, разделилось в период пребывания болгар на юге: часть юрмийцев ушла на запад, на Дунай, остальные вместе с родственным племенем юрматы (если под этими этнонимами не подразумевается единое образование) последовали на Волгу.

Этническая история племён Борзен, Усерган и Тангаур

Территория племен борзен, усерган и тангаур на Южном Урале образует единый массив, лишь в западной части несколько нарушаемый кыпчакскими поселениями. Историческая судьба этих племен, по крайней мере на обозримом для наших источников периоде, всегда была тесно переплетена.

Этнические связи племён Борзен, Усерган и Тангаур со Средней Азией и Приаральем

Древние предания племен усерган, тангаур и борзен связывают их первоначальное местопребывание до переселения на Урал с долиной Сырдарьи и Приаральем. «Прадед башкирского народа» Муйтен, — рассказывает усерганское шежере, — жил «со своим родом на Сырдарье». Внуков родоначальника борзен Борзен-бия звали Арал-бий и Урал-бий: Урал-бий перекочевал в долину р. Яик, Арал-бай остался па старой родине и вместе собратьями Апэком и Бускыном кочевал «в восточных степях... вокруг Аральского озера» (Мирасов, 1930, стр. 73)[3]. Эти повествования перекликаются с многочисленными сказаниями юго-восточных башкир о переселении их предков на Урале Сырдарье или с берегов легендарного моря Мбуф (варианты Уф, Уп, Муф), которое ассоциируется сказителями с Аральским морем [4]. Предание о переселении гласит: «В те далёкие времена предки башкир жили на Сырдарье, они но велению судьбы вынуждены были покинуть свою прежнюю родину. Однако башкиры заблудились в безбрежных степях; когда их гибель казалась неизбежной, в некотором отдалении от кочевников появился волк. Волк не подпускал к себе людей, но и не покидал их, все время держась в некотором отдалении от них. Тогда аксакалы сказали: «Следуйте за волком; пусть волк будет вашим предводителем (ырыубашы — предводитель рода. — Р. K.)». Предки башкир шли много дней и много ночей за волком. Если волк шел, шли за ним и люди; если волк останавливался, останавливались и люди. Когда «ни дошли до Уральских гор, волк неожиданно исчез. И поняли аксакалы, что, горы Урала, плодородные его долины и степи станут новой родиной башкир»[5]. В аналогичных сказаниях всегда превалирует главная идея: усерганы, тангауры и борзене приобрели новую родину благодаря волку — тотему-покровителю древних башкир.

Волк как тотем занимал большое место в мифологии древних тюрков и монголов Центральной Азии и Восточной Европы. В тюрко-монгольской мифологии волк выступает в качестве прародителя и покровителя всех тюрков и монголов (Потанин, 1899, стр. 29; Кононов, 1947, стр. 47; Гумилев, 1959, стр. 105; Артамонов, 1962, стр.-103). С. П. Толстой, обобщивший огромный материал по тотемизму тюрко-монгольских народов, пришел к выводу, что образ «голубого» или «небесного» волка является «древнейшим пластом в средне- и центральноазиатском тотемизме», в котором волк выступает как предок «целого ряда народов Средней и Центральной Азии» (Толстов, 1935, стр. 15).

Особенный интерес для нашей темы представляют аналогичные сюжеты в огузском и туркменском фольклоре. По заключению В. В. Радлова в цикле легенд о мифическом прародителе туркмен Огуз-кагане «голубой волк — Ko’k bo’ri» выступает как путеводитель и покровитель тюрков. В сказании об Огуз-кагане имеются строки, вызывающие ассоциации с башкирским преданием: «...и увидел [Огуз-каган], что в его войске снует туда и сюда сивошерстный, сивогривый волк, служа ему. Следуя за этим волком, двинулись все они далее. По прошествии нескольких дней остановился этот сивошерстный, сивогривый, высокий волк, и Огуз со своим войском тоже остановился...» (Радлов, 1893, стр. 24). Отзвуки этого сюжета до сих пор существуют в фольклоре туркмен: Т. А. Жданко записала легенду о переселении туркмен из низовьев Сырдарьи на юго-запад, к Теджену и Атреку, под предводительством собаки (Жданко, 1971, стр. 162). Для сравнения приведем еще одно башкирское предание: «В незапамятные времена очень сильный туркменский хан (вариант: могущественный Огуз-хан) победил и поработил всех башкир. Хан взял в жёны четырех башкирских девушек, но лишь пятая забеременела. И хан сказал: если родится сын, то возвращу башкирам свободу. Ханская жена-башкирка родила сразу двух сыновей. Ушли башкиры из-под власти хана, но где-то в безбрежных песках (варианты: в песках Туркмении; в песках около Бухары) потеряли дорогу. Тогда-то перед ними явилось удивительное животное. Не то волк, не то собака. Шли башкиры за животным три месяца. Наконец, пришли к большой реке; тут зверь и пропал»[6].

Упоминание Огуз-хана, Бухары, Башкуртских гор, Туркмении, туркменских ханов, волка или собаки является обычным для исторических повествований юго-восточных башкир. Замечание же В. В. Радлова и новые материалы по историческому фольклору привлекают внимание тем, что в башкирских этногенетических преданиях волк (иногда собака), как и в огузо-туркменском фольклоре, выступает в роли путеводителя и покровителя древних башкир. В целом предания юго-восточных башкир о волке, как тотеме-путеводителе и покровителе, наиболее близки к аналогичным сюжетам в огузской мифологии.

До недавнего времени у алтайских тюрков, якутов, бурят а также у туркмен, узбеков, казахов, татар и других народов сохранялись многочисленные поверья и приметы, связанные с волком (Толстов, 1935, стр. 12—15; Потапов, 1958, стр. 136-140; Потанин, 1916, стр. 171, 172; Насыров, 1880, стр. 266; Карпов, 1929а, стр. 56). Характерной чертой «культа волка» у тюркских пародов являются представления, рисующие волка как защитника от всяких несчастий (болезней, сглаза и т. д.) и покровителя рода. Волк оберегал благополучие и само существование рода, а позднее — выступал «тотемом-покровителем» отдельной семьи.

В этнографических материалах по юго-восточным башкирам роль волка как тотема-покровителя выступает весьма явственно. Ёщё в начале XX в. сохранялся обычай закапывать под порог строящегося дома волчий череп или же волчью шкуру. Делалось это, по словам информаторов, чтобы оградить род, семью от злых сил, чтобы «род и семья благоденствовали и размножались»[7]. Широко был распространен обычай ношения амулетов из волчьих зубов или клыков. Амулеты вешали в виде ожерелья на шею детей, привязывали к колыбели или нашивали на детскую одежду от «сглаза». «От исцеления болезни, — писал в XVIII в. В. Н. Татищеву капитан Г. И. Стрижевский, — башкиры привязывала на шею или к рукам, идя к ногам волчьи зубы» (1909, стр. 173). Еще несколько десятилетий назад юго-восточные башкиры лечила туберкулез волчьей желчью, а многие другие болезни — отваром волчьего мяса или волчьих когтей[8]. Почитание волка как тотема-покровителя нашло отражение в этнонимии (род волка в составе усерганов, подразделения волк — в составе многих племен), топонимии (на усерганской территории четыре населенных пункта Bashbu’re или Bu’rebash — Волчья голова), ономастике (мужское имя Bu’rebay).

Юго-восточные башкиры более отчетливо, чем другие народы, сохранили пережитки древних тотемистических представлений о происхождении тюрков от волка. Это хорошо иллюстрируется народной этимологией этнонима башкорт. Усерганы и тангауры связывают происхождение этнонима с упомянутым преданием о переселении предков под предводительством волка с Сырдарьи на новую родину. В соответствии с преданием этноним расчленяется на слова баш 'голова' и корт или Fорт — на юго-западных (огузских) языках 'волк' (в умысле: башы корт 'во главе с волком' или 'волчья голова')[9].

Итак, историко-этнографические материалы свидетельствуют о центральноазиатских истоках этнической истории племен усерган, тангаур и бурзян. Этногенетические сказания этих племен возводят древнейших предков к легендарной эпохе, когда на знамени «древнего тюрка» Ашина в Центральной Азии красовалось изображение головы волка. Захваченные волной кочевников, хлынувших в первой половине и в середине I тыс. н. э. на просторы Западной Сибири и Средней Азии, предки башкир перекочевали и в течение нескольких столетий пребывали на обширной территории, включающей течение Сырдарьи, прилегающие с севера и юга степи, а позднее — обширные районы Приаралья.

Примечания

[1] Научный архив БФАН СССР, ф. 3, оп. 12; д. 12, л. 138.

[2] Полевые записи 1957 г., стр. 81.

[3] Некоторые варианты преданий:

а) «В очень давние времена в некоем городе Макине у Белого [Аральского] моря жил хан, у которого была красавица дочь Кулямялек-Курклык. Отец спрятал ее от посторонних глаз в темнице, где она забеременела от солнечных лучей. Тогда рассерженный хан посадил ее в серебряную лодку, которая затерялась в Аральском норе. Лодку увидели деды бурзян и тангауров и еще с берега поделили между собой добычу; лодка достанется бурзянскому батыру, а то, что в лодке — тангаурскому. Выловив лодку, батыры увидели в ней ханскую дочь. Батыр тангауров женился на красавице и от них пошло племя тангауров (Полевые записи 1953 г., стр. 245 — 246). Аналогичный сюжет записан у казахов, см.: Потанин, 1916, стр. 46; о проникновении сюжетной линии предания в татарскую письменную традицию см.: Усманов, 1972, стр. 108);

б) «Тангауры когда начиналась и история, жили на Сырдарье. Там они собрали войско, чтобы прогнать с Урала северный народ, который не пускал башкир на их новую родину» (Полевые записи 1953 г., стр. 106];

в) «Предки урман-тангауров пришли из Бухары. Деды наши кочевали у подножья гор, которые и сейчас называются Башкирскими» (Полевые записи 1953 г., стр. 116 — 117);

г) «Около Бухары жили четыре брата: Туркмен, Найман, Башкорт и Таджик. Тесно стало братьям, и Башкорта вытеснили с тех земель; он ушел на Урал» (Полевые записи 1958 г., тетрадь 1, стр. 38)

[4] Научный архив БФАН СССР, ф. 3, оп. 12, д. 292, л. 12.

[5] Предание рассказывается во многих, но сходных вариантах. Исключение составляет легенда о происхождении рода полк племени усерган: «Молодой охотник из племени усерган встретил во время охоты волчицу и хотел убить ее. Но волчица сказала человеческим голосом: «О, юноша! Возьми меня за хвост и ударь об землю». Охотник так я сделал, и волчица обернулась красивой девушкой. Юноша женился на ней. Соплеменники, возмущенные нарушением законов племени, прогнали юношу и его молодую жену-волчицу. Девушка-волчица знала дорогу в страну, где им предстояло жить. Они шли долго, и пришли на Урал. Здесь их потомство до сих пор зовется родом волка (bureler toqomo). Жилет оно в деревнях Bashbure, Urtabure, Haqmarbure и в других» (Научный архив БФАН СССР, ф. 3, оп. 21, д. 6, стр. 242).

[6] Научный архив БФАН СССР, ф. 3, оп. 21, д. 6, стр. 242; Полевые записи 1953 г., стр. 186, 260—261.

[7] Научный архив БФАН СССР, ф. 3, оп. 23, д. 5, стр. 254.

[8] Научный архив БФАН СССР, ф. 3, оп. 47, д. 1—2, стр. 121-122.

[9] Характерное предание этого цикла: «Усерганы и древности жили в теплых краях: во время перекочевок им встретился волк. Гонят волка, но он не уходит. Если люди останавливались, волк тоже; когда люди шли дальше, волк — с ними. Так шли и шли, но однажды заблудились в песках пустыни. Тогда волк своим воем дал знать людям, куда идти. Идя вслед за волком, усерганы. нашли дорогу. Волк стал этим людям главой (баш — предводителем). Этого волка они назвали bashbure. В те времена усерганов волка называли словом kорт, qort. Поэтому и волка стали называть башkорт. Постепенно и самих усерганов стали называть башkорт’ами» (Научный архив БФАН СССР, ф. 3, оп. 21, д. 6, стр. 242).