«Прошение возвратить Б. Ваисову, а дело кончить»

Гайнетдинов М., Ахметзянова Л.
«Прошение возвратить Б. Ваисову, а дело кончить». // Гасырлар авазы — Эхо веков. — 1996. — Вып. 3/4.

Источник: http://www.archive.gov.tatarst...

 


 

Б. Ваисов был одним из чрезвычайно одиозных татар последней трети XIX века. Такое предубеждение сложилось как среда русских, так и среди татар того времени. К такому финалу подвела эту взрывно-активную натуру безвременье 80-х годов, губительная активного характера среда застойно-колониальной действительности и глубокий кризис анахроничного традиционализма, представленного ему на вооружение.

Багаутдин Хамзович Вайсов родился около 1820 года в селе Молвино (Муллаиле) Свияжского уезда Казанской губернии. Начальное образование получил в родном селе. В начале 40-х годов двадцатидвухлетний Багаут отправляется учиться в село Старо Кулат-кино (ныне райцентр в Ульяновской области) в медресе — высшее духовное училище — знаменитого ишана Джафара Салихова. Не Б. Ваисов, а этот ДжХалихов был фактическим основателем секты, которая ныне носит название «ваисовцев». Предвосхищая неотвратимое крушение традиционных устоев и морали, Дж. Салихов пришел к заключению, что только сплочение вокруг справедливого монарха и подготовка беззаветных аскетичных праведных духовных наставников сможет поддержать нравственную чистоплотность общества. Для подготовки таких кадров он и создает свое медресе. Учитель убеждал своих учеников в том, что бесполезно адресовать молитвы халифу — духовному владыке мусульман — турецкому султану. Он — в другой стране, его благость не окажет на нас влияния. Нам надо молиться, чтобы бог нашего царя благославлял на благие дела. Дж. Салихов составил такую молитву о царе, которая позже была опубликована его учеником Б. Ваисовым. Видимо, Ба-гаутдин остался в медресе до кончины (20. 7. 1862) своего наставника. 7. 10. 1863 года Б. Ваисов обращается к царю с письмом, где излагает учение своего наставника о царе (прилагает и его молитву о царе) и просит финансировать строение мусульманской часовни у могилы наставника с назначением его, Б. Ваисова, ее настоятелем. Рецензент А. Казембек, ссылаясь на только что подавленное движение Шамиля, указал, что мюридизм является очагом бесконечных народных волнений и советовал через муфтият, мулл и местных чиновников вышибить такое настроение у Б. Ваисова. Так начались бесконечные столкновения уже перебравшегося в Казань Б. Ваисова с местными чиновниками всех мастей, муллами и городскими обывателями.

По меньшей мере два ученика Дж. Салихова — сам Б. Ваисов и его соратник — мулла села Биданге (Симбирской волости) Габделлатиф Халитов развили учение до нашумевшей в истории «ваковской секты». Г. Халитов уже к середине 60-х годов был лишен звания муллы, изгнан из своего прихода. Позже он перебирается в Казань к Ваисову, женатому на его дочери. Ваисовцы отказываются регистрировать рождение детей у мулл, которых называют слугами дьявола, приглашать их на именины (ря дачи имени новорожденным), на соборование своих покойников. Они, основываясь на догмах своей секты, отказываются платить налоги, отдавать сыновей в рекруты. В годы хождения русских народников в народ ваисовцы разворачивают агитацию среди татарских крестьян. Деревенские власти организуют на них нападения, избивают до полусмерти. Сторонники и сочувствующие на своих подводах в таком состоянии доставляли их в город. Во всех подобных дрязгах (с муллами, муфтием, становыми, приставами, городскими властями и соседями недоброжелателями) приходилось разбираться самому Б. Ваисову. Бесконечные тяжбы с властями окончательно ослабили нервную систему Б. Ваисова. Именно поэтому «в... жизни Ваисова (появляется) ослабление в сфере душевных чувств, сутяжничество...». Во всех судебных разбирательствах он может апеллировать исключительно на свои «горделивые идеи с религиозной подкладкой»2.

Движение ваисовцев не сводилось к безобидному скандальному бытовому сутяжничеству. Во время межевания в Свияжском уезде они довели дело до крестьянского бунта. Именно в ваисовщине появляется не только идея, но и первоначальный зародыш татарской автономии. Он свой дом и двор в городе объявляет «экстерриториальным» (независимой от Российской империи территорией), поднимает над ним свой зеленый флаг, создает специальные штампы и печать (а, позже, как видам, доходит до вооруженной обороны своего «владения»). И Г. Халидов, и Б. Ваисов были литераторами, поэтами, занимались книгоиздательским делом (ряд доказательства своей психической полноценности Б. Ваисов доставил в губернское правление целую охапку своих книг). Г. Халидов еще в предреформенные годы познакомил П. И. Пашино со своей поэмой (позже, в 1879 году изданной под названием «Мђкђрќђ бђете» — «Макарьевская былинка»), в которой разоблачил произвол местных властей (Пашино П. И. Волжские татары. // Современник. — 1862. — Кн. 5—6). Б. Ваисов также рассылает разоблачительные стихи губернаторам тех губерний, где имеются татароязычные жители. После убийства народовольцами царя Александра Б. Ваисов приезжает в Петербург, чтобы наставлять нового царя в деле обуздания произвола чиновничества. Это они довели царя до гибели. И впредь так будет, если не пресечь их злодеяний. Он прерагает царю и царице свои стихи: «Проповедь о великодержавном Александре III», «Бедствия подданных», «Положение мира безысходного времени»... И в Цензурном комитете застряли единички: остро критичные 250 шестистрочных строф «Царственных молитв-оберег от разных бед и преступлений...» Да, размах и масштабы замашек старца, как протуберанцы, вырываются и из своего времени, и из истории своего народа, круша нормы и мерки закостенелого измерения. В Российской и, вдобавок, еще и колониально-закаленной, татарской действительности это даже не закостенение, а неисправимое (неоживляемое) окаменение. Вот что доводит (и так блуждающего в потемках) Б. Ваисова от исключительно здравого состояния до психического исступления.

В условиях революционной ситуации начала 80-х годов Б. Ваисов развивает такую активность, что полицейский режим самодержавия дальше не мог терпеть его выходок. Разрабатывается сценарий изоляции его в психушке. В городском правлении организуют медицинское освидетельствование. Как видно из документов, с 28-го июля по 13-е октября 1882 года его держат в психбольнице. Но и это не могло остудить его активности. В 1884 году где-то на юге отыскался «хозяин» купленного Ваисовым и оставшегося без хозяина дома. И казанский суд с удовольствием присудил дом этому претенденту. Когда с этим решением прибыл судисполнитель, его не пустили даже во pop. Тот привел отряд полицейских. Когда Г. Халидов собрался объясниться с ними, открыв калитку, полицейские, оттолкнув его, ворвались во pop. Орн полицейский ударом сбил Г. Халидова с ног. Видя рукоприкладство, разъяренный Б. Ваисов со своими учениками врывается во pop и ударом палкой по голове валит полицейского на землю. В это время его ученики скрутили руки всем полицейским, разоружили их и пинками выбили из popa. Ворота забаррикадировали. Был вызван военный наряд. Осажденные объявили, что окажут вооруженное сопротивление и будут стоять насмерть. Несколько рей дом Б. Ваисова держал в осаде отряд солдат. Слобода гудела как улей. «На штурм» были подняты татарские обыватели. Тома в несколько тысяч человек разнесла и двор, и дом Б. Ваисова по бревнам. Его и учеников связали и отдали властям. Б. Ваисова наглухо упрятали в психбольницу, и он с 1884 года не имел контакта с близкими и вообще с татарами. Учеников осурли к вечной ссылке в Восточную Сибирь.

Срер представленных к публикации документов Национального архива Республики Татарстан, к сожалению, в фонде Казанской окружной лечебницы отсутствует личное дело больного Б. Ваисова после 1884 года (все личные дела больных с 1884 по 1901 год в 1939 году были уничтожены «как утратившие социальную значимость»). Лишь ре короткие записи в Журнале наличия больных и Книге расходов лечебницы документально подтверждают нахождение в данной больнице знаменитого бунтаря и удостоверяют точную дату его смерти.

Масгуд Гайнетдинов,
кандидат филологических наук

Примечания

1. НА РТ. Ф. 326. Оп. 1. Д. 782. Л. 18.

2. Там же.

ДЕЛО
По прошению старовера мусульманина Казанской губернии, Свияжского уезда, деревни Молвиной, Багаутдина Хамзина ВАИСОВА о разрешении ему устройства староверского мусульманского МЕДРЕСЕ

12 августа 1881 год

Слушали: Прошение старовера мусульманина Казанской губернии Свияжского уезда Косяковскои волости, деревни Молвиной Багаутдина Хамзина Ваисова, поданное в губернское правление 4 сего августа, следующего содержания (прописать все прошение).

В Высочайшем титуле этого прошения заключается описка, именно вместо слова «всероссийский» написанно «всейроссии», что противно 1 пун. 224 ст. 2 часть X т. и, кроме сего, в Высочайшем титуле вопреки приложенной 205 ст. того же тома и части формы прошения пропущены слова «Государь Всемилостивейший», а подпись на прошении, сделанная на татарском языке, в противность 206 ст. 2 часть X т., не переведена на русский язык.

Закон: 224 ст. пун. 1 и 3, 206 и 225 ст. 2 часть X том.

Приказали: Так как в прошении старовера мусульманина Казанской губернии, Свияжского уезда, Косяковскои волости, деревни Молвиной Багаутдина Хамзина Ваисова заключается описка в Высочайшем титуле, именно вместо слова «всероссийский» написано «всей-россии», что противно 1 пун. 24 ст. 2 часть X том; и, кроме сего, в Высочайшем титуле, вопреки приложенной к 205 ст. этого же тома и части формы прошения, пропущены слова «Государь Всемилостивейший»; независимо от сего в прошении Ваисова, вопреки 224 ст. пун. З помещены поносительные и укорительные выражения, для магометан, именно: 1) есть указ в России [о] самозванц[ах] изменник[ах] татар[ах]; 2) татары молодые летами и здоровые как мужского, так и женского пола являются пьяницами, фанатиками, поступают в публичные дома, а женщины — старухи нищенки делаются пред богатыми татарами своднею; 3) после таких фанатиков, чародеев, извергов и распутных женщин и девиц; 4) не читают молитву за православного царя, молятся и читают молитву за царя турецкого; а подпись просителя на прошении, учиненная на татарском языке, в противность 206 ст. 2 часть X т., не переведена на русский язык, их прошение это, на основании 224 пун. 1 и 3, 206 и 225 ст. 2 часть X т., возвратить Багаутдину Хамзину Ваисову с надписью по месту жительства его в гор. Казани, в Ново-Татарской слободе, в своем доме, через Казанское городовое полицейское управление, а дело кончить.

подписи

НА РТ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 1923. Л. 1-2об.

СПРАВКА

3 августа 1882 г.

При освидетельствовании крестьянина Свияжского уезда деревни Молвиной Багаутдина Ваисова в особом присутствии губернского правления 28-го минувшего июля оказалось: Вайсов выше среднего роста, телосложения крепкого, на вид, несмотря на свои лета, довольно бодр, выражение лица живое, движения быстрые, сильно жестикулирует, говорит громко с пафосом, переходя в разговоре с одного предмета на другой. Из сбивчивых ответов, данных им на предложенные вопросы, видно, что он считает себя избранником Бога, посланным на землю помочь всему человечеству и очистить мусульманскую религию, организовав старую веру. Приняв это во внимание, а равно сбивчивые ответы, данные Ваисовым и самомнение о его святости, гг. присутствующие нашли, что душевная его сфера деятельности находится не в нормальном состоянии, и потому для более точного выяснения степени этого расстройства и для испытания решили отправить его в окружную лечебницу, прося г. директора оной уведомить о результатах испытания Ваисова для вторичного освидетельствования. Ввиду этого он, Вайсов, и был препровожден 28-го числа к директору Казанской окружной лечебницы за № 1745.

О чем, согласно журнального постановления, и имеет честь уведомить второй стол второго отделения, таковой же первый первого отделения.

Старший делопроизводитель

Подпись

НА РТ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 1923. Л. 5.

Из рапорта Казанского городового полицейского управления

1881 года 14-го октября надзиратель 3-го Околотка 5-ой части города Казани составил сей протокол в следующем: при переданном мне к исполнению помощником Арсеньевым указе Казанского губернского правления от 17-го августа 1881 года за № 5873, прислано с надписью прошение для выдачи староверу мусульманину Казанской губернии, Свияжского уезда, Кося-ковской волости, деревни Молвиной Багаутдину Хамзину Ваисову, каковое прошение я в присутствии приглашенных сторонних лиц: запасного унтер-офицера Биктагира Нафи-кова, запасного рядового Галея Мустафина Кулахметьева и запасного рядового Насыра Гафурова выдал вышеозначенному староверу Ваисову, но он от дачи подписки в получении того прошения отказался, говоря, что таковую выдаст тогда, когда покажет в канцелярии господина Казанского губернатора. Видя подобный отказ Ваисова, я постановил об этом записать в настоящий протокол, который по утверждении надлежащими подписями сторонних лиц, представить на распоряжение г-на пристава 5-ой части г. Казани.

Надзиратель 3-го околотка 5-ой части г. Казани

Подпись

НА РТ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 1923. Л. 4.

Скорбный лист Ваисова Багаутдина

Течение болезни

1882 июля 28. Больной среднего роста, довольно крепкого телосложения. Кожа чиста, подкожный жир достаточно и мускулатура хорошо развиты. Видимые слизистые оболочки бледны. Зрачки равномерны, по величине нормальны, на свет реагирует достаточно. Язык обложен. В полостных органах патологических изменений не замечено. Пульс малый 76 в 1». В состоянии] больного ничего особенного, жестикулирует достаточно, речь не изменена. Плохо говорит по-русски.

Передает, что не знает, за что поместили в лечебницу, шел по улице, подошли полицейские и взяли в губернское правление. Называет полицейских продажными. Себя называет дервишем.

июля 29. Спал ночь хорошо, ел достаточно. Передает, что к Государю послал прошение, а затем телеграмму, чтобы помочь ему [царю] во время коронации. Много молится. Говорит, что сочиняет молитвы, что они напечатаны.

июля 31. Написал по-арабски директору и просил указать лицо, которое могло бы написать по-русски написанное им. Когда указали на фельдшера, остался, видимо, довольным. Отправления правильны.

август 3-6. Целые дни проводит в молитве или чтении священных книг. Если во время чтения зайдешь в комнату, то от книги не отрывается и не обращает никакого внимания на пришедшего и не отвечает на вопросы. Сон и др. отправления хорошие.

8-го При полив[ке] водой крыш и двора вероятно залили 4 больн[ичных] окна. Вайсов жалуется, что его глубоко ранили, потопили его комнату и орудия (книги), что он и без того кругом ранен. Утвер[ждает], что татары сделали это нарочно, т. к. они смеялись. Если они будут говорить, что пошутили, то я все-таки им не прощу, говор[ит] В[аисов], так как мне шутить некогда.

10-го Три дня писал, излагая свое дело. Жалуется, что не допуск[ают] к нему жену и знакомых.

12-го Передал, что татары его ненавидят за то, что сочинил молитву за здор[овье] Александра] II, а пот[ом] и Александра] Ш-го. Ненавидят его школу и всячески стар[аются] ее закрыть. Не любят его еще и за то, что во время последн[ей] войны с турк[ами] он доносил, когда татары пересылали деньги турк[ам]. Татары поджигали его, скупают и уничтожают его книги, бранят и ругают его, когда он идет по улице, бросают камнями в него и детей. (Раз едва не убили — выручили русск[ие] торговцы. Жалов[ался] полиции], но жалоба остал[ась] без последствий], т. к. полицейские] подкуплены] и действ[уют] заодно с татарами).

В 15-го Передал, что перед поступлением в лечебн[ицу] 4 ночи подряд татары E приходили к нему, стучали в двери, срывали их и бросали. В[аисов] увидел, что если бы он вышел, то его бы убили. В[аисов] заяв[ил] об эт[ом] по-лиц[ии] и просил принять меры; если же еще раз придут, то он будет стрелять. Полицейский] надзиратель] приезж[ал] на друг[ой] день без него в его дом, собрал толпу татар, кричал и вел [себя] крайне неприлично — точно в публичном доме, почему В[аисов] жалов[ался] губернатору. Последний] вызв[ал] В[аисова] к себе. В. пошел со своим помощникам] — учеником и со своими орудиями (книгами) во дворец, долго там ходил, а пот[ом] послали на дом к [... ]*» У последнего за ним заперли 11 дверей и у кажд[ого] человек. В приемной ряд[ом] с В. сидел какой-то татар[ин], спрос[ил], о чем [... ] — у меня, гов[орит] В., сердце так и сжалось — [... ]. Потом позвали меня, пр[одолжает] В., к губернатору] и дверь опять заперли. В комнате были губернатор], Мосолов, письмоводит[ель], Вайсов и здоров[ый] чел[овек] у окна. Т. сказ[ал], что министр присл[ал] бум[агу] и не [... ]. Мосолов к этому прибав[ил], что он знает Ваис[ова] и что его давно следует покончить. На это я, гов[орит] В., ответ[ил]: г[осподин] пол[ицейский], я тебя 20 л[ет] знаю и ты, как есть разбойник, сколько человек убил. Мос[олов] вскоч[ил], хотел вытащ[ить] саблю и его — В. ударить, но в это время появился в комнате еще седой старик (в дверь между тем как-то не входил). Тут губернатор] вел[ел] мне взять свои бумаги и идти. Я взял свои и часть их бумаг со стола, чтобы иметь доказательства и ушел. В приемной татар[ин], когда увидел меня живым, закрылся руками и горько плакал. Выйдя на ул[ицу], я, рассказ[ывает] В., долго ждал, но седой старик так и не выходил. На другой день после этого меня взяли на улице (частн[ый] прист[ав]), отправ[или] в г[убернское] пр[авление], а пот[ом] сюда.

20-го Недели три не виделся с женой и детьми. Часто просил, чтобы их допустили к нему, так как он сильно страдает в разлуке с семьей. О своем страдании больн[ой] говорил почти также спокойно, как и самых обыденных предметах. То же равнодушие замечается и при рассказах больн[ого] о своем высоком призван[ии], о постоянных гонен[иях], о потерях материальных и обидах нравственных.

25-го Видится почти ежедневно с родственниками]. Уверяет, что если бы он не попал в лечебницу, то погиб бы; вместе [с тем] просит, нельзя ли его поскорее выписать, так как он совершенно здоров. Проискам врагов своих приписывает] отказ [в разрешении] читать свою молитву при коронации.

Сентября 1-го Спрашивает, будет ли дан ход его заявлению], поданному на имя директора, до высокого правительства, от которого В. надеется получить удовлетворение] своих требований и устранения] всех обид и несправедливостей.

7-го Дал врачу молитву, составл[енную] им за Государя; просил врача послать ее МВД, уверяя, что тогда В. будет первым человеком и не забудет услуги.

20-го Особых пер[емен] нет. Просит выписать его поскорее, так как насту-, пают холода, и дети его могут умереть от холода и голода, также их могут убить и татары. Несколько раз говорил, что он дурак, что его считают дураком, но что он дурак Божий.

Свидетельствован] в губерн[ском] правл[ении] и призн[ан] здор[овым].

23-го Выписан в неулучшенном состоянии. [Врач] В. Карпов

НА РТ. Ф. 326. Оп. 1. Д. 782. Л. 35-38об.

Из свидетельства о душевном состоянии крестьянина д. Молвино Свияжского уезда Багаутдина Ваисова

14-15 сентября 1882 г.

[... ] По словам испытуемого, призвание его — стоять на страже справедливости и, второе, объяснять Законы Бож[ьи] и бороться против всякой неправды, не щадя ни состояния, ни даже жизни своей и своих детей. Вайсов назыв[ает] себя дервишем, природным духовным светлым умом, Божьим полком (т. е. принадлежащим] к Б[ожьему] полку), воином, к[отор]ому нет отставки до самой смерти. Природн[ыми] духовн[ыми], по объяснению] В[аисова] называются все, происходящие от Магомета; дервишами же делаются только те из природных духовных, к[отор]ые провели время до 40-летн[его] возраста в постоянном изучен[ии] Св[ятого] писания и то по избранию Божию. Естественно дервиш, к[оторы]й избранник Б[ожий], выше всех духовных, назначаем[ых] людьми.

[... ] нельзя не обрат[ить] вним[ание] на следующ[ие] ненормальн[ые] явлен[ия] в сфере душевн[ой] жизни В[аисова]: ослабление в сфере душевных] чувств, сутяжничество, вытекающ[ее] из идей о преследовании, горделивые идеи с религиозн[ой] подкладкой, слабость суждения. Эти данные имели бы безусловно решающее значение в смысле признания В[аисова] душевнобольным, если бы не полное отсутствие] анамнеза и малое знакомство наблюдавшего В[аисова] [врача] с религиозной и бытовой стороной [жизни] татарского общества. Можно только гадательно предполагать, как развивались эти ненормальные] явлен[ия] и трудно сказать, что должно быть отнесено на счет неразвитости, суеверий, религиозного фанатизма, действительных] преследований] и т. п. Одно можно сказать, что вышеуказанные факторы едва ли в состоянии одни вызвать описанные не-норм[альные] явлен[ия] в душевн[ой] жизни Ваисова, почему с вероятностью можно полагать, что крестьян[ин] д. М[олвино] Св[ияжского] уезд [а] Б[агаутдин] В[аисов] одержим сумасшествием.

В. Карпов

НА РТ. Ф. 326. Оп. 1. Д. 782. Л. 16-18об.

Из дела Казанской судебной палаты о вооруженном сопротивлении Ваисова властям

Багаутдин Хамзин Вайсов, — как признанный определением Казанского окружного суда от 8 февраля 1885 года, как в момент совершения преступления, так и ныне, одержим сумашествием в опасной форме dementia* и вредным для окружающих, — от уголовного преследования освобожден.

НАРТ. Ф. 51. 0П. 2. Д. 37. Л. 9.

Из Журнала о наличии больных Казанской окружной лечебницы на 1889-1895 годы

Вайсов Багаутдинов умер в Казанской окружной лечебнице 17 сентября 1893 года, до 2-х часов.

НА РТ. Ф. 326. Оп. 1. Д. 199. Л. 43.

Из Книги расходов по статьям кредита сметы 1893 года, ассигнованного на содержание Казанской окружной лечебницы во имя Божьей Матери всех скорбящих

По счету смотрители 1893 г. сентябрь

1 бут. Кагору 55 коп.

100 венчиков и 100 молитв уплачено мулле Валееву 9 руб. 00 коп.

за погребение Ваисова 6 руб. 50 коп.

НА РТ. Ф. 326. Оп. 1. Д. 229. Л. 228.

Документы к публикации подготовлены научным сотрудником НА РТ
Ларисой Ахметзяновой