Заключение

Анализ имеющейся археологической источниковой базы по Волжской Булгарии показал, что возможности формального исследования (классификации и типологии) поселенческих комплексов в целом и отдельных его структур еще далеко не исчерпаны. Типология булгарских селищ — первичного элемента поселенческой структуры — выявила специфику в топографии, характере находок с поселений в различных географических зонах Казанского Поволжья: Предкамье, Закамье, бассейне Шешмы и др. Кроме того, очевидны стали возможности для определения плотности населения и характерных черт материальной культуры, хозяйствования и быта проживавшего на этой территории населения.

Эти пока еще с трудом улавливаемые нюансы (вследствие малой археологической изученности селищ) в археологическом материале с неукрепленных поселений дали основание рассматривать условную археологическую провинцию, которую можно предварительно интерпретировать как историко-этнографическую область в конкретном регионе.

Городища, являвшиеся, как правило, центрами поселенческих агломераций (высшей ступени поселенческого комплекса), отражали процессы социальной эволюции селительной структуры в соответствии с этническими особенностями региона и развитием государственности, а также политическими факторами. Разные пути социального развития нашли отражение в формально типологическом делении поселенческих комплексов по степени сложности на макро-, мега- и мезо- агломерации. Таким образом, этнический фактор являлся определяющим в отношении формирования, развития и эволюции поселенческой системы. Выявленные отличия в типологии поселенческих комплексов отражают сложный процесс этнокультурной адаптации пришлых (тюркских и угорских) и коренных этносов (финно-пермских и поволжско-финских) в территориальных рамках Булгарского государства.

Анализ имеющихся данных позволяет утверждать, что к XI в. сложилось ядро этнической булгарской территории, границы которой охватывали в основном земли Предволжья и Закамья. Расширение её происходило несколько позже (в XII в.), постепенно, видимо, без смены этносов, проживавших здесь ранее. Каков был характер этих процессов — ассимиляционный или интеграционный, — по имеющимся данным сейчас судить сложно. Вряд ли правомерно включать в состав булгарских земель Посурье и Прикамье, несмотря на очевидность множественных заимствований в материальной культуре, которые имели разный характер и происходили, очевидно, не одномоментно и не одновременно. Кстати, они сами по себе представляют интереснейший феномен этнокультурного взаимодействия.

Учитывая характер археологического материала, можно предположить, что содержание этнонима «булгар» к середине XI столетия утрачивает этническое содержание и становится политнонимом, обозначая в целом людей, проживающих на территории Волжской Булгарии.

Торговля была связующим звеном в экономике Булгарии, как в домонгольский период, так и в ордынское время. Экономика булгар была напрямую связана с импортно-экспортными операциями. Особенностью булгарского городского ремесла являлось изготовление реплик высокохудожественных изделий Востока.

Насколько те или иные ремесленные традиции имели этническую окраску и в каком качестве они выступали как этномаркеры, что хорошо видно из анализа аскизского комплекса находок в

108

Волго-Камье в XI в. и начала формирования на его основе местных форм. Первоначальный импульс аскизских изделий скорее всего связан с влиянием непосредственных носителей аскизской культуры. Феноменально и появление широкого круга изделий-подражаний в булгарской среде и у пермских финнов.

Этот сюжет подтверждает и другой тезис, связанный с достаточно большим комплексом находок финского круга на булгарских памятниках. Он заключается в том, что булгарская внутренняя колонизация была направлена прежде всего на земли, уже освоенные и заселенные финноязычными племенами, что стало существенным стимулом для развития булгарского ремесла и торговли.

Угорский компонент, ярко представленный в раннебулгарский период, интегрировался во внутреннюю структуру булгарского объединения, где угры составили одну из этнографических групп населения Волжской Булгарии, впрочем, выступая и как самостоятельные этногруппы на восточной границе булгарских земель.

Закономерен в этом отношении и вывод, что значительную часть общебулгарского предметного комплекса, как и многие черты традиционной культуры, имеют прототипы в финно-угорском мире. В целом развитие булгарской культуры с X в. характеризуется эволюцией как общих культурных элементов в русле стадиальных изменений в ремесленных традициях и практике, общих на евразийском континенте, так и этнических ее составляющих. Кроме того, оно шло параллельно с формированием специфических этнических черт волжских и прикамских финнов (мордвы, мари, удмуртов), а также этнических процессов в тюрко-угорском пограничье. Усиление этнического содержания материальной культуры населения Волго-Камского региона (с активным использованием булгарского базиса) характерно для золотоордынского периода.

Волго-Камье в X-XIV вв. было зоной активных этнических и культурных контактов. Характер этих процессов определялся своего рода циклами, внутри которых наблюдались спады и подъемы. Это было обусловлено, с одной стороны, внутренним социально-экономическим развитием коренных этносов региона, с другой — активным воздействием государства на этнокультуру как внутри себя, так и на периферию. Тем не менее на протяжении более чем 400 лет сохранялось разнообразие этнокультурных признаков в материальной культуре Волжской Болгарии. Этнические доминанты, формировавшие структурообразующие элементы культуры и художественного стиля (угро-финская и тюркская в X-XI вв.; финская и тюркская в XII-XIV вв.), стали основой для культурного симбиоза в области материальной и духовной культуры. Принципы веротерпимости в полиэтничной среде были жизненно необходимы для поддержания устойчивого состояния социальной системы. Поэтому, хотя монотеистические религии и стали ведущими в регионе с X—XI вв., они не отменили, а. лишь видоизменили (во многом восприняв и адаптировав к своим потребностям) местные языческие воззрения. В целом религиозный синкретизм в разных формах сохранялся на протяжении всей средневековой истории региона.

Выяснилось, что традиционные культуры средневековья обладают высоким «иммунитетом» к внешним воздействиям, реагируя (в археологическом выражении), как правило, на непосредственное этническое включение в субстратную основу с привнесением новых ремесленных традиций и навыков. Смена культурных доминант в области материальной культуры в Волго-Камье в XI—XIV вв. связана с процессами глобального характера (например, монгольское завоевание и образование Золотой Орды), с одной стороны и, с другой — с внутренним развитием местной этнокультуры и социальных отношений.

Новый этнос (каким являлась булгарская народность) оказывается зависимым от составляющих его этнических компонентов, и во многом его эволюция определяется исходной субстратной основой. Условием устойчивости этой этносистемы является этнокультурная толерантность. Заметно, что в материальной культуре такого этнообразования возникают замкнутые блоки отдельных направлений ремесленного производства, имеющие перспективы развития только в определенных условиях. Они могут быть как устойчивыми к внешним факторам (булгарская круговая

109

керамика), так и быстро разрушаться (например, булгарское стеклоделие домногольского периода). В золотоордынскую эпоху процессы этнокультурного взаимодействия приобретают иную направленность, хотя основные принципы не меняются.

Таким образом, системный подход в исследовании процессов этнокультурного взаимодействия в рамках полиэтничного государства позволяет не только раскрыть специфику формирования традиционных этнокультур региона, но и наметить дальнейшие перспективы исследований в этом направлении. Следующим шагом может стать обоснование и разработка вариативной модели этно- и культурогенеза в полиэтничном регионе, а также исследование адаптационных возможностей сложной многокомпонентной системы в различных условиях ее существования. Важной проблемой является изучение динамики и характера развития локальных вариантов этносистемы в рамках поселенческих агломераций разного типа, связи их с экономическим районированием и административно-политической структурой средневекового общества. Результаты данного исследования позволят разработать новые подходы, которые могут быть применены при решении вопросов, связанных с генезисом и хронологией материальной культуры народов Волго-Камья, рассматривать темы, связанные с социально-экономической интерпретацией археологических данных.

110