Этногенез чуваш по данным этнографии, археологии, антропологии и лингвистики. Часть I

Кузьмин-Юманади Я. Ф., Кулешов П. Этногенез чуваш по данным этнографии, археологии, антропологии и лингвистики. Часть I. — Казань, 2003. — 34 с.Кузьмин-Юманади Я. Ф., Кулешов П.
Этногенез чуваш по данным этнографии, археологии, антропологии и лингвистики. Часть I. — Казань, 2003. — 34 с.

Источникhttp://personalhistory.ru/book...

Недавно Закиев в соавторстве с неким Я. Ф. Кузьминым-Юманади издал специальную книгу против теории Н. И. Ашмарина [32]. Ни одно его доказательство им не удалось опровергнуть. Совершенно не убедительна выдвинутая ими новая версия этногенеза чувашей: они, якобы, произошли от гуннов, бывших, по их мнению, монголами. В то же время они считают, что чуваши — веды, хотя известно, что веда — марийское или удмуртское племя.

Димитриев В. Д. Об обосновании Н. И. Ашмариным теории болгаро-чувашской языковой и этнической преемственности. // Известия Национальной академии наук и искусств Чувашской Республики. — 1996. — № 1. — С. 183—200.

См. также

Содержание

Предисловие — стр. 2
Глава I. Гебраизмы в чувашском языке — стр. 10
Глава II. Элементы иудаизма в чувашской религии — стр. 16
Глава III. Еврейско-хазарские наследия в народных обычаях чуваш — стр. 21
Выводы — стр. 29
Примечания — стр. 31

 


 

Что касается того края, в котором они теперь живут, то он известен историкам очень давно. Например, в перечне народов Поволжья, составленном ещё в VI-м веке н. э. готским историком Иорданом, перечисляются все народы Поволжья — и мордва (Mordens), и меря (Merens), и черемиса (Imniskarus), — но о чувашах сведений там нет2. В X-м веке хазарский правитель Иосиф в своем письме к испанскому сановнику Хасдаю тоже перечислял все народы Поволжья — и булгар, и сувар, и буртас, и удмуртов (аров), и марийцев (царамис), — но о чувашах и он не упоминает3. В «Начальной русской летописи», датируемой 893-м годом, тоже перечисляются чуди, веси, мурома, мещера, мордва, черемиса, но о чувашах ни слова не сказано. В 921—922 годах на Среднюю Волгу, к булгарам, приезжал в составе багдадского посольства арабский писатель Ибн-Фадлан, подробно описавший здешние народы, но о чувашах и он ни словом не обмолвился4. Не упоминаются чуваши ни в записках арабского путешественника Абу Хамила аль-Гарнати, дважды приезжавшего в XII-м веке в Волжскую Булгарию5, ни в «Слове о погибели «Земли Русской», составленной русскими летописцами в XIII-м веке6, ни в записках венгерского монаха Юлиана, приезжавшего к прикамским уграм в дни нашествия монголов7, ни в сочинении историка монгольских завоеваний Рашида ад-Дина8, ни в письменных источниках периода Золотой Орды, ни даже в документах Казанского ханства, хотя территория Чувашии непосредственно входила в состав этого ханства. Ещё более удивительно то, что через территорию Чувашии в X—XV веках двадцать три раза проходили туда и обратно русские дружины, направлявшиеся в Булгарию и Татарию. Многие из этих походов описаны в русских летописях, но ни в одной из них чуваши тоже не упоминаются.

Всё это говорит о том, что до XV-го века чувашского народа в чувашском крае действительно не было. Если бы они там были, то никак не могли оставаться никем незамеченными, потому что край этот находится на самой оживленной Волжской магистрали, где ни одна, даже самая малая народность, не могла оставаться незамеченной. А вот в конце XV — начале XVI вв. чуваши словно с неба упали — сразу появились в нескольких районах Среднего Поволжья и заговорили о себе. Селились в основном на землях инородцев-язычников, вытесняя последних с насиженных мест. Тогда же появились здесь их археологические памятники — языческие могильники киве сьова и святилища киремет. Но в тогдашней суматохе, связанной с распадом Золотой Орды и перемещениями народов из одних улусов в другие, никто не запомнил, откуда они пришли и что это за люди. Предполагать, что чуваши сформировались здесь же из местных народов в течение XIII—XV веков, нет оснований, потому что для формирования такой крупной народности потребовалось бы тысячелетие. К тому же чуваши не обнаруживают никаких сходств с местными аборигенами — это, несомненно, пришлые люди, имеющие много общих черт с южными народами. Поэтому историкам приходится лишь гадать и строить предположения о происхождении этих новоявленцев.

 

Сторонники «булгарской» гипотезы (Татищев, Ильминский, Ашмарин, Каховский, Гомбоц, Димитриев и др.) считали, что чуваши — это в сущности те же самые волжские булгары, переправившиеся после монгольского нашествия на правобережье Волги и получившие там новое прозвище «чуваш». Такое предположение просуществовало довольно долго и вошло даже в некоторые учебные пособия по истории. Но после того как были обнаружены подлинно булгарские письменные памятники, и выяснилось, что булгары говорили не на чувашском, а на обычном западно-тюркском языке, пришлось отказаться и от этой «булгарской» гипотезы, тем более, что и новейшие археологические данные тоже не позволяют признать чуваш наследниками булгар. Иными словами, булгары и чуваши — это совершенно разные этносы, и их невозможно отожествлять ни по материальной культуре, ни по языку, ни по религиозному верованию, что и вынудило отказаться от этой гипотезы.

 

В этой ситуации очень кстати оказалась новая версия Н. И. Ильминского, сотрудника той же духовной академии, предлагавшего рассматривать чувашей не как выходцев из Хазарского каганата, а как потомков волжских булгар33. При такой постановке вопроса необходимость в сопоставления чувашского язычества с догматами Ветхого Завета сама по себе отпадала, потому что булгары в прошлом не могли иметь никакого отношения ни к Ветхому Завету, ни к иудаизму с его догматами.

Надо отдать должное Ильминскому: его версия оказалась тогда весьма популярной и нашла себе много горячих сторонников, особенно среди тех, кто выступал по долгу своей служебной деятельности. Например, на рубеже ХIХ—ХХ вв. версию Ильминского горячо подхватил и популяризировал казанский цензор местных изданий Н. И. Ашмарин. Сперва он контролировал местную прессу и препятствовал публикации новой «языческой ереси», а в 1900-х годах сам включился в научную деятельность и всю дальнейшую жизнь посвятил убеждению чувашского народа в его булгарском происхождении34.

Сравните:

Взгляды Н. И. Ильминского были затем поддержаны и развиты А. Куником [1878] и царским цензором и учёным Н. И. Ашмариным.

Закиев М. З. Происхождение тюрков и татар. — М.: Инсан, 2002. — 496 с.

Гебраизмы в чувашском языке

Гебраизмы в чувашском языке

Так же трудно воспринимали чуваши и персонажей иудаистского пантеона. Дело в том, что евреи веровали в единого бога-творца, а чуваши как язычники не могли себе представить мир без множества богов. Кроме того, чувашам был непонятен иудаистский главный бог ягве, имя которого было строго табуировано и никогда не произносилось вслух. Поэтому его скрытное имя чувашам пришлось придумать самим, и они назвали его тора («закон божий»), потому что именно в этом писании говорится о нём. Возможно, этой терминологической путанице способствовали и сами иудаистские священники, утверждавшие, что тора позволяет или не позволяет совершать те или иные поступки, из чего несведущие люди могли понять, что тора и есть сам бог. Однако на этот счёт высказывались и другие предположения. Например, немецкий лингвист Шотт предполагал, что этот теоним произошел от тюрко-монгольского тенгри («бог»), а другие авторы указывали на имя скандинавского земледельческого бога-громовержца торр, но как бы то ни было, слово тора уже в Хазарском каганате широко употреблялось со значением «бог», откуда его переняли и другие народы того региона. Например, чеченцы и ингуши до сих пор называют бога тарым, кавказские тюрки называют тора или тара, туркмены кара-коюнлу называют тары, карачаевцы и балкары называют тейри, и даже венгры, перенявшие чувашские слова через хазарских каваров, называют его торем или тёрем, что свидетельствует о большой давности этого чувашского теонима.

 

Из всех богов и божков чувашского пантеона наиболее важное место занял киремет тора, очевидно, по той причине, что имя его было образовано от общесемитского слова карамат («великодушный, щедрый, добрый»), и в сознании народа он представлялся наиболее добрым и отзывчивым божеством, вследствие чего и в молитвах его называли ыро тора (добрый бог»). Для него персонально сооружали специальное святилище, и в жертву ему приносили, как и самому ягве, крупных быков при большом стечении богомольцев. Святилище его называли киремет карти («ограда киремета») и строили его из лучшего материала, на каком-нибудь возвышенном месте и вблизи чистого водоёма.

 

Говоря о народных обычаях, следует, прежде всего, указать на особенности производственно-хозяйственной деятельности чувашей, восходящие своими корнями к хазарскому периоду истории. Одной из таких особенностей была в прошлом их низкая производственная культура и отчужденность самих их от специализированного ремесленнического труда. Если все соседние с ними народы — русские, татары, мордва и др. — издавна занимались всевозможными ремеслами, то чуваши до недавнего времени не знали никаких ремесел. Особенно резко отличались они от своих давних соседей — волжских булгар: если булгары были хорошими кузнецами и ювелирами — изделия булгарских ювелиров до сих пор красуются в музеях, — то чуваши вообще не знали ювелирного производства; если булгары были хорошими кожевниками и выделанная ими цветная кожа славилась во многих станах Востока под названием «булгар товар», то чуваши вообще не имели кожевенного производства; если булгары были искусными гончарами, и их лощёная керамика была известна во всём Поволжье, — то чуваши не знали гончарного производства, кроме лепной керамики; если булгары были хорошими коммерсантами и вели широкую торговлю со многими странами, то чуваши явно не были коммерсантами; если булгары были хорошими животноводами и пастухами, то чуваши не пасли даже свои собственные стада, возлагая это дело на плечи наёмных пастухов — инородцев, потому что и эту профессию считали для себя позорной — за пастуха раньше не выходила замуж ни одна чувашская девушка. Поэтому о чувашах-неумехах ходила раньше нелестная слава. Даже ещё в начале ХIХ-го столетия русские этнографы писали, что. «среди чувашей нет не только ни одного учёного или купца, но даже приличного ремесленника»43.

Сравните:

Чувашенинъ — хорошій земледѣлецъ: поля его раньше прибраны, лучше унавожены, а хлѣбъ раньше обмолоченъ, чѣмъ у русскаго или татарина;

Иллюстрированный спутникъ по Волгѣ. — Казань: Типо-литография Ключникова, 1884. — С. 80.

 

Но за то, какъ земледѣлецъ, татаринъ стоитъ не очень высоко, — гораздо ниже русскаго, тѣмъ болѣе чувашенина. Во многихъ татарскихъ селеніяхъ, особенно расположенныхъ къ востоку отъ Казани, татары вовсе не занимаются земледѣліемъ: они сдаютъ свои земли русскимъ, чувашамъ, или вотякамъ въ аренду, или изъ половины.

Иллюстрированный спутникъ по Волгѣ. — Казань: Типо-литография Ключникова, 1884. — С. 175.

Из Хазарского каганата вынесли чуваши и свой этноним «чуваш». Приобрели они его во времена восстания каваров, когда произошёл раскол среди хазар. Как известно, восстание каваров произошло вскоре после религиозной реформы кагана Обадьи, возведшего иудаизм в ранг государственной религии. Восстание это подняли хазары-мусульмане, возмущённые предоставлением привилегий иудаистам и ущемлением их собственных прав. Языческие хазары в этом восстании не участвовали, и поэтому правительственные войска довольно быстро и жестоко расправились с повстанцами. Многие мятежники тогда полегли на поле боя, а те, что уцелели, бежали из страны вместе со своими семьями. Именно тогда и произошел раскол хазарского народа на две ветви: на повстанцев, прозванных каварами (от чувашского слова кавар «заговор, заговорщики, фронда») и на мирных хазар, не участвовавших в мятеже и прозванных чувашами (от чувашско-тюркско-иранского джуаш, йуаш («мирные, смирные, тихие»).

 

Выводы

Таким образом, из всего сказанного в предыдущих главах ясно видно, что вся старая этническая культура чувашского народа насквозь была пронизана элементами еврейско-хазарской культуры. В частности, чувашский язык изобиловал древнееврейскими лексическими заимствованиями, чувашская религия была пронизана догматами и ритуалами иудаизма и даже простые народные обычаи во многом повторяли еврейско-хазарские народные обычаи. Если учесть, что все эти странные особенности присущи лишь этнокультуре чувашского народа и вовсе не свойственны этнокультурам других народов Поволжья, то из этого вытекает закономерный вывод о том, что предки чувашей, в отличие от своих соседей, когда-то были тесно связаны с евреями и имели с ними непосредственные и длительные культурные контакты. А такие контакты, как известно, могли существовать лишь в Хазарском каганате, ибо другого случая массового пребывания евреев в Поволжье история человечества не знает. Из этого вытекает главный вывод о том, что чуваши в прошлом вышли из Хазарского каганата и являются одним из уцелевших осколков этого некогда многочисленного и могущественного хазарского племени. Примечательно, что к этому же выводу приходили в прошлом и наши научные предшественники — Д. Френ, А. Фукс, А. Риттих, П. Гунвальфи, К. Комиссаров, другие авторы, и этот факт окончательно убеждает нас в правильности нашего вывода.

Однако, сделав вывод, что чуваши являются потомками древних хазар, мы ещё не выяснили подлинную картину этногенеза чуваш, а лишь ответили на поставленный в начале этой книги вопрос: кто такие чуваши и откуда они пришли на Среднюю Волгу. Чтобы уяснить себе полную картину этногенеза чуваш, следует знать, кем были в этническом отношении сами хазары, явившиеся родоначальниками чувашского народа. Но об этом-то мы знаем очень мало. По новейшим историческим данным, хазарского народа как такового вообще не существовало на свете, а существовала лишь страна Хазар, включавшая в себе Хазарское (Каспийское) море с прилегающими к нему с севера прикаспийскими степями и горами. Все кочевые и полукочевые народы, когда-либо обитавшие на этой территории и совершавшие набеги в Закавказье, назывались тамошними народами хазар («каспийцы»), независимо от их этнической принадлежности. Следовательно «хазар» — это понятие, скорее всего, виртуальное — оно служило лишь общим объединительным прозвищем разных воинственных кочевников, и исчезло со страниц истории после того, как жители той страны перешли к оседлому образу жизни и перестали совершать набеги в Закавказье.

По данным древних иранских, армянских, сирийских и грузинских источников, словом «хазар» называли ещё прикаспийских скифов и сарматов, периодически появлявшихся в Закавказье. В древнеперсидском эпосе «Шахнаме» говорится о набеге хазар в их страну ещё при шахе Лораспе, то есть в 450-х годах до нашей эры. В древнегрузинских источниках сообщается о набеге хазар и о сражениях с торгомисианами ещё в VII веке до н. э. В начале нашей эры под названием «хазар» были известны дагестанские полукочевники барсилы, совершавшие набеги в Закавказье вплоть до VII-ro века н. э. После барсилов набеги стали совершать сразу два других племени: савиры-хазары и гунно-хазары. Притом савиры совершавшие набеги в VI—VII вв., и в конце VII века, в большинстве своём покинули Хазарию, а их место заняли тюрко-хазары, которые вместе с гунно-хазарами и прибывшими позднее хазарскими евреями продолжали хозяйничать в той стране до самого распада Хазарского каганата (965 г.). После этого, в ХII веке «хазар» или «дешт-ы-хазар» называли ещё прикаспийских кыпчаков (половцев), совершавших тоже иногда набеги в Закавказье. В XVII—XVIII веках «хазар» называли этнических монголов, появившихся на восточном побережье Каспия, которые впоследствии откочевали оттуда в Восточный Иран и в Афганистан, где до сих пор известны под названием «хазар» или «хазарети».

Следовательно, нам необходимо знать не только о происхождении чувашей от хазар, но и выяснить который же из этих разноэтнических хазар был непосредственным предком чувашского народа и каким образом происходило превращение его в современный этнос. Но вопрос этот оказывается довольно непростым, требующим много новых сведений об уже исчезнувших племенах, и поэтому речь о них пойдёт уже во второй части этой книги.

Примечания

  1. История Чувашской СССР. — Чебоксары, Т. 1. 1966; Т. 2. 1983.
  2. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Getica. — M., 1960.
  3. Коковцев П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. — Л., 1932.
  4. Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. — М.-Л., 1939.
  5. Путешествие Абу Хамида аль-Гарнати в Восточную и Центральную Европу. — М., 1971.
  6. Бегунов Ю. К. Памятник древнерусской литературы ХIII века «Слово о погибели Земли Русской». — М.-Л., 1965.
  7. Письмо брата Юлиана о монгольской войне. — Исторический архив. Вып. 8. — М.-Л., 1940. — С. 83—90.
  8. Рашид-ад-Дин. Собрание летописей. Т 1-2. — М., 1960.
  9. Халикова Е. А. Погребальный инвентарь Танкеевского могильника. — Вопросы этногенеза тюрко-язычных народов Поволжья. — Казань, 1971; Казаков Е. П. Погребальный обряд Танкеевского могильника. — Археология и этнография Татарстана. — Казань, 1971. — С. 64—153.
  10. Каховский В. Ф. Происхождение чувашского народа. — Чебоксары, 1965.
  11. Сбоев В. А. Исследования об инородцах Казанской губернии. Заметки о чувашах. — Казань, 1856.
  12. Вопросы языкознания (журн.). №5. — М., 1969. — С. 39.
  13. Худяков М., Г. К вопросу о происхождении чуваш. // Известия общества обследования и изучения Азербайджана. — Баку, 1927. — №4. — С. 135—146.
  14. Тихомиров М., Н. Русское государство в X-XVII вв. — М., 1973.
  15. Малютин С. Р. Этногенез чуваш. Чебоксары, 2000.. — С. 123.
  16. Егоров Г. Чуваши-шумеры. — Чебоксары, 1992.
  17. Марр Н. Я. Чуваши — яфетиды на Волге. — Чебоксары, 1926.; он же: Избранные работы. Т. 1—5. — М., -Л. 1937.
  18. Никольский Н. В. Христианство среди чуваш Среднего Поволжья в XVI—XVIII вв. — Казань, 1912.
  19. Паллас П. Путешествие по разным провинциям Российской империи. — СПб., 1773.
  20. Георги И. Г. Описание всех народов Российского рейха. — Лейпциг. 1783.
  21. Fraen D. Drei munzen der Wolga Bulgaren . — Записки Российской Академии наук. — СПб., 1838.
  22. Фукс А. Записки о чувашах и черемисах Казанской губернии. — Казань, 1940.
  23. Милькович Г. Быт и нравы чуваш Симбирской губернии. — ИОАЭ при Казанском университете. Т. ХХII, вып. 1. — Казань, 1906.
  24. Милькович Г. Указанное соч.. — С. 35.
  25. Сбоев В. А. Указанное соч.. — С. 79.
  26. Сбоев В. А. Указанное соч.. — С. 144.
  27. Сбоев В. А. Указанное соч.. — С. 146.
  28. Золотницкий Н. И. Корневой чувашско-русский словарь. — Казань, 1873.
  29. Магницкий В. К. Материалы к объяснению старой чувашской веры. — Казань, 1875.
  30. Магницкий В. К. Языческие чувашские имена. — Казань, 1905.
  31. Малов Е. Влияние еврейства на чуваш. // Известия по Казанской епархии. №№ 6—7. — Казань, 1882.
  32. Малов Е. Указанное соч.. — С. 146—147.
  33. Ильминский Н. И. О фонетических отношениях между чувашским и татарским языками. — Известия Императорского археологического общества. Т. 5. — СПб., 1863.
  34. Ашмарин Н. И. Болгары и чуваши. — Известия Общества, археологии, истории и этнографии. Т. 18. — Казань, 1902.
  35. Егоров В. Г. Этимологический словарь чувашского языка. — Чебоксары, 1964.
  36. История чувашской АССР. — Чебоксары, Т. 1, глава 1.
  37. Кузьмин-Юманади Я. Ф. Гебраизмы в чувашском языке. // Советская тюркология. — Баку, 1987. — №3. — С. 68—76.
  38. Термины «гебраизм» и «еврейские слова» употребляются здесь и далее в значении «древнееврейские слова», но не для обозначения слов нового иврита, идиша, ладины и других поздних еврейских диалектов.
  39. Религиозные верования народов СССР. М., -Л. 1931. — С. 317.
  40. Плисецкий М., С. Некоторые обычаи и верования грузинских евреев. // Религиозные верования народов СССР. Т. 2. — М.-Л., 1931. — С. 346.
  41. Георги И. Г. Указанное соч.
  42. Месарош Д. Памятники старой чувашской веры. Чебоксары, 2000.. — С. 20.
  43. Казанские ведомости. — Казань, 1829.
  44. Известия Ибн-Даста (Ибн-Руста). — СПб., 1863.
  45. Артамонова О. А. Могильники Саркела — Белой Вежи. Журн МИА, N 109. М., -Л. 1963.
  46. Синицин И. В. Древние памятники в низовье Еруслана. — журн. МИА, N 78. М., -Л. 1960; Фёдоров-Давыдов ГА. Находки кладов золотоордынских монет. // Города Поволжья в средние века. М., 1974.
  47. Каховский Б. В. Погребальный обряд чувашского языческого населения // Современные социальные и этнологические процессы в Чувашской АССР. Чебоксары, 1978.
  48. Константин Багрянородный. Об управлении государством. — ИГАИМК. М., -Л. 1934, вып. 91. — С. 18-20.
  49. Религиозные верования народов СССР. — С. 351.
  50. Никифоров И. И. Стюхинские чуваши // ИОАИЭ при Казанском университете. Т. ХХ, вып. 1-6. Казань, 1904. — стр. 346; Золотницкий Н. И. Указанное соч.. — С. 116.
  51. Религиозные верования народов СССР. — С. 352.
  52. Сбоев В. А. Указанное соч.. — С. 35-36.
  53. Религиозные верования народов СССР. — С. 303-304.
  54. Сбоев В. А. Указанное соч.. — С. 104.
  55. Религиозные верования народов СССР. — С. 305.
  56. Сбоев В. А. Указанное соч.. — С. 135.
  57. Религиозные верования народов СССР. — С. 307.
  58. Прохоров К. П. Похороны и поминки чуваш. — Казань, 1906. — С. 10.
  59. Сбоев В. А. Указанное соч.. — С. 147.
  60. Религиозные верования народов СССР. — С. 306.
  61. Остатки языческих обрядов и религиозных верований чуваш, составленный архиепископом Никифором. — Казань, 1910. — С. 33.
  62. Религиозные верования народов СССР. — С. 310.
  63. Иванов Л. А. Языческие надгробия на чувашских погребениях. // Учёные записки Чувашского НИИ. Вып. 47. — Чебоксары, 1969.; Каховский Б. В. Указанное соч. —Чебоксары. 1978; Т. Passek, В. Latinine. Sur la question de Kamennye Babi. — Helsinki, 1929. P. 309—347.