Интервью с Николаем Михайловичем Адёром (Тувалкиным)

Адёр (Тувалкин) Николай Михайлович,
Председатель фонда «Сувар», предприниматель

Адёр (Тувалкин) Николай Михайлович

- Когда и где вы родились?

- Родился, как записано в метрике, 15 февраля 1949 года в деревне Питушкино Шумерлинского района, откуда родом мой отец. Адёр – в переводе с чувашского означает «пошли!» Фактически я родился 7 ноября 1948 года в селе Верхняя Кумашка, родной деревне матери. Когда мама рожала меня, отца не было дома, он сидел в тюрьме.

- По какой причине?

- Он работал в колхозе и поплатился за историю с «растратой» зерна. Как мне потом со слезами на глазах рассказывала дочь его товарища, зерно в колхозе собирали в ненастную погоду, сырое, оно начало греться, и люди решили для его спасения раздать в каждый дом по одному-два мешка, чтобы сельчане высушили зерно у себя на печке. Кто-то донес. Приехали, обмерили, составили протокол. Был суд. И отца – он работал завскладом и счетоводом — посадили за растранжиривание колхозного имущества.

Потом, через некоторое время, хлеб колхозники высушили, привезли обратно на склад. Зерна оказалось почему-то больше, чем было роздано народу. То ли с испугу люди сдали хлеба больше, то ли была другая причина, не знаю. Вот такая история.

Но отцу пришлось отсидеть срок. Сидел в тюрьме за Волгой. Я приезжал туда, мне было года три-четыре. Помню лестницы, ступени… Потом отец вернулся и завербовался в Ивановскую область. Оставил семью – меня с матерью. Поехал, устроился, завел новую семью, у него там родилось двое детей. Они сейчас уже взрослые. Но мы с ними не общаемся, к сожалению.

Мать больше замуж не вышла, вернула свою девичью фамилию Тувалкина. Простая крестьянка, трудилась животноводом. Мы жили с ней вдвоем в деревне Верхняя Кумашка, мама вырастила меня.

Отец приехал один раз, я ходил уже в десятый класс. Он приехал на два-три дня. На побывку, так скажем. Вспомнил молодость, может быть. И уехал обратно. Несколько лет назад он скончался.

С братом моего отца, который жил в деревне Шумерля, мы общались постоянно. В его семье меня встречали как родного. С ними по сей день общаемся.

- Где вы учились?

- Четыре класса окончил в деревне Верхняя Кумашка. Потом окончил среднюю школу в деревне Нижняя Кумашка, одиннадцать классов. Учился я хорошо. Без троек.

Потом я год поработал лаборантом школы. Затем переехал в Чебоксары, устроился на Чебоксарский агрегатный завод тракторных запасных частей. Слесарем-модельщиком. Осенью поступил учиться на заочное отделение сельскохозяйственного института, факультет механизации.

Года через полтора ушел в армию. Весной 1968 года. Через два года вернулся на этот же завод, в общежитие. Была весёлая пора. Четверо-пятеро в комнате. Все рабочие ребята. За общагу платил три рубля в месяц. Для сравнения: бутылка водки тогда стоила три рубля шестьдесят две копейки. Зарплата у меня была хорошая – порядка ста сорока рублей получал. Плюс при выполнении плана добавляли министерские премиальные.

Работали мы в сталелитейном цехе. Ремонтировали и поддерживали в нормальном состоянии литые алюминиевые модели, которые со временем разрушались. Основная продукция — тракторная гусеница. Форма состоит из горелой земли с маслом и в среднем служит года три. Запчасти формуются силой удара, модели задеваются опокой, бьются. При формовке у модели отламываются литые алюминиевые зубья. Мы их восстанавливали. Выпиливали или высверливали из другой модели, вставляли, шлифовали, заделывали пластиком. Интересная работа.

На заводе мой товарищ, Александр Поляков, пригласил меня в секцию самбо. Успехи были неплохие. Тренировал нас Миша Давыдов, мастер спорта. Очень хороший человек, к нему мы тянулись. Показывал приемы, не просто сбоку ковра командовал, а работал на ковре в борцовской куртке.

Однажды на городском первенстве я вышел в финал, но финальную схватку пришлось пропустить: мне нужно было выйти на работу, чтобы цех не встал. В связи с неявкой меня сняли с соревнования.

В армии на первом году службы – я служил радиотелеграфистом – занял в соревновании по самбо первое место в части в весе до 68 килограммов. Почетная грамота до сих пор хранится: «Чемпиону части по самбо». Приятно иногда на нее взглянуть. Хорошее было время.

С завода мне писали письма: самбисты сообщали о соревнованиях, своих успехах на них, присылали фотографии с турниров.

После армии я переехал в Новочебоксарск, строить химкомбинат. Работал мотористом в ЖБК-2 четвертого стройтреста. И так как я еще до армии выучился в морской школе на электромеханика, имел неплохие понятия – меня перевели в электрики.

Постепенно повышал квалификацию, мне дали пятый разряд и перевели в цех металлоконструкций и арматурный цех одновременно. Упросили-уговорили. Сначала я трудился мастером, потом стал начальником арматурного цеха. Работая в стройтресте, окончил вечернее отделение строительного техникума в Чебоксарах, специализация – промышленное и гражданское строительство

Женился и моей семье дали комнату. Моя первая жена — родом из Ибресинского района. От неё у меня трое детей: два сына и дочь, именем которой названа моя мебельная фирма «Мария».

Фирма до сих пор действует, сейчас ею командует мой второй сын Антон.Он окончил Санкт-Петербургскую лесотехническую академию, специализация – переработка лесной продукции. Год работал в Питере на мебельной фабрике, но я его вытянул в Чувашию и передал ему свою мебельную фабрику.

Другой сын выучился на пчеловода, попытался наладить производство в деревне, не совсем у него получилось. Вернулся в Чебоксары, работает на заводе промтракторов.

Дочь окончила экономический факультет кооперативного института, специализируется на бухучете, работает вместе с братом, она — бухгалтер в фирме «Мария». Параллельно сын и дочь открыли продовольственный магазин и совместно ведут этот бизнес.

После Новочебоксарска три года жил с семьей в деревне.

Мы выехали в село Нижняя Кумашка — в совхоз «Шумерлинский». В порядке усиления кадров сельского хозяйства – тогда вышло такое совместное Постановление ЦК КПСС и Совмина СССР. В селе нам дали жилье, а городское жилье – забронировали. Зарплату платили не меньшую, чем мы зарабатывали в городе.

Я трудился мастером, прорабом и потом – заместителем директора по строительству. Жена — ее основные профессии швея и крановщица — работала в доме быта швеей. Через три года мы вернулись в город.

Меня пригласили в Чувашагропромпроект ведущим инженером технического отдела. Настали интересные, бурные времена перестройки.

В 1988 году я организовал свой проектно-строительный кооператив. Потом набрали несколько бригад и строили в республике жилые дома, складские цеха.

В это же время выделили земельный участок и по проекту машиностроителей начали создавать свою производственную базу. На ее основе сейчас действует мебельная фабрика «Мария», еще несколько фирм пользуются базой на правах аренды.

Фирма «Мария» изготавливает мебель по заказу: обставляет спальни, кухни, кабинеты, офисы. Сейчас уровень исполнения повысился, оборудование – самое современное.

После того, как я передал руководство мебельной фабрикой сыну, мы купили магазин по улице Ленинского комсомола, 58-а. Отремонтировали его, подготовили торговые площади, создали трехуровневый торговый центр. Присвоили ему название «Камажа» — это название моей родной деревни.

Параллельно чаще начали наведываться в свою деревню. После 1999 года очень много внимания стали уделять сельским бизнес-проектам. Оказывали спонсорскую помощь, занимались ремонтом. Впоследствии наши связи с селом укрепились.

В 2004 году мы купили заброшенный магазин райпо, отремонтировали его и пустили в работу, открыли кафе. Года три назад на общем собрании организовали колхоз «1 мая».

…С колхозом вообще у меня связано много хороших детских воспоминаний. Было интересно, весело: вместе трудились, работали граблями, косили… Сработала ностальгия. В новый колхоз вошли пять человек. Инвестиции в основном, идут с моего предприятия. Сегодня в колхозе — одна корова, бык, пять телок, около 120 овец романовской породы. Купили и восстановили шерсточесальную машину. Собираем еще два станка, хотим расширить переработку шерсти.

Отремонтировали дорогу в деревне, километр с лишним. Она обошлась нам примерно в 220 тысяч рублей. Выровняли грунтовую дорогу, положили слой песка 15-20 сантиметров, а сверху – слой щебня в 10-15 сантиметров. Получилась нормальная дорога, без грязи.

Проект дороги с асфальтовым покрытием подготовлен, он проходит экспертизу. Надеемся, асфальтовая дорога – ее стоимость 15-16 миллионов рублей – будет включена в план строительства из бюджетных средств.

- Сколько человек проживает в деревне?

- Сейчас в ней 194 человека прописано. В основном местные жители, бывшие колхозники. …В деревне в годы рыночных реформ поочередно позакрывались многие социальные объекты: школа пропала полностью, в ее классах открыли санно-обозный цех, делали колеса, сколачивали телеги. Потом закрылись клуб, библиотека, фельдшерский пункт.

Ничего не осталось.

Необогреваемое здание клуба мы отремонтировали, и решили построить социальные объекты под одной крышей. Идея окрепла. На сходе граждан в 2008 году был поддержан предварительный эскизный проект социально-культурного центра. В нем должно быть все: и фельдшерский пункт, и клуб, и магазин, и библиотека, и читальный зал, и краеведческий музей. Заключили договор на проектирование с архитектурно-творческой мастерской Назырова, с которым мы вместе работали в Чувашагропромпроекте. Сделали проект, согласовали, утвердили. И 24 ноября 2009 года начали земляные работы. 27 ноября заложили первый камень, по этому поводу в деревне был праздник.

Центр построили. Здание приняли в эксплуатацию накануне 1 октября 2011 года. В нем — краеведческий музей, порядка 200 экспонатов, библиотека оснащена книгами, 90 процентов книг – из моей домашней библиотеки, плюс еще закупили хорошие книги. Есть читальный зал. Прошли первые занятия групп шейпинга. Оборудован спортивно-тренажерный зал. Его посещают продавщицы, домохозяйки, их дети. Закуплены спортивные костюмы, скакалки, обручи, гантели, телевизор, дивиди-плеер. Включаем записи и люди занимаются под музыку, комментарии тренера. Интерес к шейпингу довольно большой, даже пожилые заинтересовались.

Сейчас решили, привлекая спонсоров установить велотренажеры, боксерскую грушу, беговую дорожку.

Сметная стоимость социального центра – более 13 миллионов рублей. Центр – структурное подразделение нашего предприятия. В центре работают продавщица, уборщица, сторож, администратор. Пока четверо. Но должно быть порядка десяти человек: и тренер нужен, и фельдшер, другие специалисты.

Мы пробурили артезианскую скважину, чтобы в деревне была чистая вода. Проложили уличный магистральный водопровод, его длина – около километра. Провели воду в жилые частные дома. Построили инженерные коммуникации, сборник стоков, двухступенчатую фильтрацию, установили песчано-гравийные фильтры. Подвели природный газ, электроснабжение.

Сейчас там тепло, светло, уютно.

Занимаемся озеленением. Оградили — по согласованию с сельской администрацией — брошенные, неиспользуемые земельные участки, перекопали их, завезли земли, торф, перегной, посеяли газонную траву. Только семян газонной травы закупили на девять с половиной тысяч рублей. Разбили клумбу, уложили тротуар, установили фонтан, пустили рыбок. Очень красиво получилось.

- Молодежь в селе есть?

- Есть, но в основном, молодые ездят зарабатывать в Москву, Нижний Новгород, другие города. К сожалению, о бурном развитии сельского хозяйства сегодня говорить не приходится. Внимание со стороны государства, можно сказать, никакого. Одни слова, одни обещания. Предприниматели занимаются сельским хозяйством на свой страх и риск. Вырастишь урожай – а девать его некуда. Ищем потребителей, звоним…Овечью шерсть, чесаную, обработанную продаем за сорок рублей килограмм.

Система такая: государство только смотрит сверху и говорит: «Давай налоги». И все. Минсельхоз не занимается реализацией продукции. Считаю, сократить его на четыре пятых – будет нормально работать. Совершенно не нужен. Администрацию района сократить в такой же пропорции — нормально будет работать.

Животноводческих ферм в районе раз в двадцать меньше, чем в советские годы. Чем занимаются главный зоотехник, главный агроном, остальные, если не отвечают за реализацию продукции?

Вот в этом году сена много уродилось. Я говорю: «Давайте-ка, ребята, обзванивайте, может где-то в засушливых местах сено кому-то нужно». Ответ таков: «Ищите в Интернете». То есть: «Вы нам не нужны, нас ваши проблемы не интересуют. Вы только налоги платите». Совершенная дикость!

А любая регистрация бизнеса – только за деньги. Замучаешься регистрировать право собственности. Право о предоставлении земельных долей было предоставлено еще при Ельцине, но до сих пор — препоны. И земля стала не нужной: зарегистрировать ее не могут. Мучаются люди, бросают земли. Те, которые вблизи города, еще раскупаются, а те, которые далеки от инфраструктуры, зарастают бурьяном.

Упрощать нужно регистрацию прав собственности на недвижимость, фермы, мастерские, гаражи, землю, чтобы развивать сельское хозяйство, сохранить колхозы, которые на грани. Все бюрократические услуги — платные, и за большие суммы.

Молодежь ездит зарабатывать в российскую армию мыть гальюны, чистить картошку, рыбу… Денег привозят оттуда по шестнадцать тысяч рублей наличными — за две недели. Работают в армии кухарками. Они плевать хотели на сельское хозяйство.

Мы же в армии служили как? Нас родители отпускали в армию с надеждой, что там парня обучат нужной профессии, в том числе он сможет и картошку чистить. Сейчас этого нет. Как они будут воевать, если им нужны повара и кухарки?

Если уж мы берем что-то из американского образа жизни, то все нужно менять, все делать по – американски. Только тогда это будет действовать.

Недавно перевели милицию на полицию. А ничего не поменялось. Потому что все надо делать как у них. Шерифа надо избирать принародно, и его будут уважать, шериф будет защищать народ. Только тогда полиция будет полицией.

Старост надо выбирать в деревнях, пусть староста пользуется правами шерифа. Тогда будет порядок.

Попытки Медведева, Путина, других реформаторов наладить порядок ни к чему не приведут без подключения народа. Стараются Медведев и Путин, хотят хорошо для людей сделать, но без народа это не получится! Надо возрождать декларированный принцип самоуправления народа.

- А кто сейчас в деревне главный?

- По закону – местное самоуправление главное. Но реально местного самоуправления нет. Есть администрация, государственный орган. Администрация выдает справки, следит, контролирует работу учреждений образования, культуры, здравоохранения. Но не вмешивается в их деятельность, потому что эти учреждения – федеральные.

Получается, в общем и целом ничем конкретно администраторы не занимаются. Рабочих мест не создают. Раньше сельская администрация хоть уборкой урожая занималась. Сейчас ее интересуют лишь проблемы сельского интерьера: чтобы крапива не росла у дороги, дрова не валялись где попало. Власти в деревне нет.

Принцип самоуправления надо возродить и укрепить. В каждой деревне должны быть выбранные старосты. Так было всегда. Люди сами собирали деньги для содержания старосты. Сейчас народ не объединен вокруг кого-то или чего-то, каждый сам по себе. Выживай как хочешь, влачи… Сумбур вместо музыки. Живем в надежде, что все изменится к лучшему. Сколько лет ждём – становится хуже и хуже. Народ вымирает в России. Эпидемий тифа нет, войн нет, а народ вымирает. Отчего вымирает? Веры нет в будущее.

- Вы женаты вторым браком.

- Да, так получилось. От второй жены у меня дочь, ей десять лет, пошла в пятый класс. Но перед первой семьей мне краснеть не приходится. Сыну передал фабрику, дочь работает там же, помог ей открыть магазин. Другому сыну построил дом в деревне. Правда, у сына в деревне не заладилось. Но дом остался. Будем использовать его как жилье для сельских специалистов. Нам очень нужны зоотехник, бухгалтер, животноводы. Покупаем брошенные дома, приобретаем права собственности – сейчас купили три. Обустраиваем, ремонтируем их, чтобы там приглашенные специалисты жили и работали.

Проблема с кадрами. С района нам предлагают: «Можем направить узбеков». Я говорю: «Согласен». Но как-то надо своими кадрами обходиться. Хотя, если кухарка, подрабатывая в военной части получает тридцать тысяч, зарплату, о которой дипломированный сельский специалист, получающий семь-восемь тысяч, может только мечтать, то для чего тогда учиться и получать образование? Нужно только тупеть и будешь лучше жить.

Хочу все же убедить сельчан, что можно заработать и в деревне. Мои механизаторы получают десять – двенадцать тысяч.

Хотим наладить производство валенок, возделывание шкур, заготовку мяса. Все это непросто делается, нужно целенаправленно и много работать. Плохо налажен сбыт, в результате приходится продавать оптом и по низким ценам. Из Татарстана и Нижегородской области приезжают закупщики, у них торговый конвейер налажен. У нас пока такого конвейера нет, продаем подешевке.

Деревня привлекает горожан природой, чистым воздухом, лесными дарами. Поговариваем о туризме. Чтобы привлечь туристские потоки, облагораживаем территорию. Убрали торф из высохшего болота, сделали хорошее озеро. Планируем поставить там домики. Все нужно пробовать.

Крупное производство пока строить не собираемся, на это очень большие деньги требуются. Крупные предприятия в деревне и не нужны. Им необходимы крупные землевладения, комбайны, другая техника. А нужны селам предприятия поменьше, как в Европе. Тогда местные жители смогут найти себе надежный источник дохода.

- Кроме вас есть еще предприниматели из села?

- Да, есть. Известный предприниматель Тихонов занимается электромонтажом. Неплохой парень. Есть другие. Их бизнес в основном сосредоточен в городе. Село их интересует меньше. Но, думаю, интерес будет расти.

- Чем занимается ваша десятилетняя дочь?

- Пока, как многие ее сверстницы, учится в музыкальной и художественной школах. Кем она будет – не знаю. Говорю ей: то, что я строю – для тебя.

- А будет ли прибыль от ваших сельских проектов?

- Не все делается для прибыли. Около дома люди сажают зелень не для того, чтобы получить урожай. Просто посмотреть – уже приятно. Мужчина женится для чего? Не для того же, чтобы получать прибыль от своей жены. Нет, женится для того, чтобы жить с нею хорошо, весело, счастливо.

Многие вещи люди делают вовсе не для прибыли, а чтобы чувствовать себя счастливыми.

Но о прибыли думаем тоже. В нашем магазине хотим сделать сауну, например. На поддержку социальных проектов нужны деньги, их надо зарабатывать. Хотим в перспективе передать району фельдшерский пункт и библиотеку — за символическую оплату один рубль в месяц. Молчат пока, не осмеливаются: там же надо платить за отопление, другие сервисы.

Я себя успокаиваю и других: мы делаем это для себя.

Коммерцию будем поддерживать за счет городского предприятия. Другого нет выхода.

- Правила вашей жизни?

- Мне хочется чтобы внутри меня было комфортно. Когда я учился в пятом и шестом классе семья была малообеспеченная. И мне помогали. Выдавали бесплатно кирзовые сапоги, школьные костюмы. Синий, мягкий, теплый школьный костюм с начесом остался в душе. И то, что я сейчас делаю для своей деревни, я возвращаю ей тот свой детский долг. Мне сельчане тогда помогли. Теперь я имею возможности помочь сельчанам и делаю это. Почему бы и не делать? Всего я не съем, не унесу. Ноги — бегают, голова — работает, руки — крепкие. Значит, надо делать, делать и делать, время зря не прожигать. Построили четыре пруда в деревне. Один — там, где был карьер, в который сбрасывали мусор. Теперь в деревне Нижняя Кумашка появился красивый зеркальный пруд. Построили чистый пруд в Верхней Кумашке. Еще два пруда – на речке.

Водопровод, артскважина …- нелегко, но интересно. Люди довольны.

Но слышал и такое: «Зачем он мне, соцкультцентр? Кто туда будет ходить?»

Да, ему он, наверное, не нужен. У него — машина, он работает в другом селе, привозит оттуда продукты. Но не все же так могут. Старым, пожилым нужен магазин в своем селе. Люди приходят в центр, он им необходим.

Помогать людям – выгодно экономически. Мне в моей жизни это очень помогает. Отношение к работе моих сотрудников улучшается. Мне ими легче управлять, когда такие условия созданы. Вложенные деньги помогают найти квалифицированных специалистов, привлечь их. Мне легче уговорить животновода приехать и работать. Люди часто соглашаются на меньшую зарплату, если имеют рядом комфорт.

Конечно, все инвестиции возвращаются. Балетный класс, сауна, тренажеры, библиотека, интернет, свой сайт www.kumashka.ru, болото, превращенное в озеро, магазин – все имеет свой смысл.

- Какие цели ставите?

- Хочу агрофирму построить. Нужно пробить в план асфальтирование дороги. Собираем документы и готовим книгу «История деревни Верхняя Кумашка и окрестных селений Атаевской волости Курмышского уезда». Будем пополнять краеведческий музей.

- Чем занимались ваши предки?

- Среди них были кузнецы, лесники. У нас в деревне были три водяные мельницы.

- Что думаете об истории: сохранится чувашский народ или растворится?

- Если смотреть очень далеко, то наверное, растворятся многие малые народы. Может, даже и русский народ исчезнет, вполне может быть: пока русские точно так же себя губят. Татары, мусульмане могут остаться – у них и вера другая, более практичная, и менталитет другой. «А куда делся советский народ?» — иногда слышу такой вопрос, на который трудно найти ответ. Был советский народ, триста с лишним миллионов, и потерялся.

Пока наша власть ничего не делает, чтобы защитить свою национальность. Надо защищать! Татары в паспортах указывают свою национальность, считают необходимым, а чуваши – нет. Вот в своем паспорте сделал вкладыш, обозначающий, что я — чуваш. Вкладыш никому не вредит.

Сейчас у нас активно работает Фонд развития суваро-чувашской нации «Сувар». Организация – некоммерческая. Но это инициатива снизу. А что мешает президенту и правительству Чувашии сделать шаги в поддержку? Что плохого в том, что дети будут знать свои корни? Наоборот, это знание будет укреплять людей. А если нет ни знания истории, ни знания языка и своей этнической культуры, то люди теряют стержень, превращаются в маргиналов.

Я говорю своим детям: «Сохранив свой язык, вы будете первосортными чувашами. Но забыв свой язык, вы никогда не станете первосортными представителями другого народа. Всегда будете второсортными».

Источник: http://mosentesh2.ucoz.ru/publ...

См. также

 

Разделы:
  • 4068 просмотров