Мы переживаем такое время, когда особенно обострёнными оказываются национальные чувства. Свидетельства тому — принятие Декларации о суверенитете Татарстана, движение за восстановление имени булгар и города Булгара, оживлённый интерес к истории и судьбе своего народа и т.д. В этих условиях не только среди татарской общественности и не только в нашей республике (Татарстан), но и далеко за её пределами, о чём свидетельствуют возникшие во многих городах, посёлках и деревнях татарские общественные и культурные объединения, всё чаще возникает вопрос о том, кто такие «булгары» и кто такие «татары», откуда и когда появились эти имена, что они означают, почему имя татары закрепилось за народом, который долгое время называл себя иначе — булгарами или просто мусульманами.

В предлагаемой Вашему вниманию книге Вы в какой-то мере найдете ответы на эти вопросы. Она написана известным специалистом в изучении данной проблемы, учёным, перу которого принадлежат многочисленные научные и научно-популярные работы, так или иначе отражающие проблему происхождения татарского народа, его имени и т.п. Среди этих работ можно назвать и недавнюю книгу А.Х.Халикова «Татарский народ и его предки», опубликованную в Казани в 1989 году и тут же ставшую редкостью.

В этой книге специально акцентируется вопрос о происхождении, этимологии и распространении имени «татары» и причинах закрепления его за современным народом, но вначале даётся очерк о происхождении и распространении у этого же народа имени «болгар-булгар». В заключение предлагается читателю самому оценить — как нас называть: болгары-булгары или татары.

Около середины I тысячелетия н.э. на исторической арене Европы, прежде всего Юго-Восточной и Южной, появляется имя болгар-булгар. Первое достоверное упоминание о нём датировано 469 годом в сирийской хронике Захария Рнтора, где сообщается, что к северу от Восточного Кавказа, за дербентскими воротами «живут бургары со своим языком, народ языческий и варварский». С этого времени имя болгар (болгары, булгары, бургары, вургары, вульгаре и др.) начинает широко распространяться на Северном Кавказе и в Подонье, на Нижней Волге и в Подунавье, в том числе и на территории современной Болгарии.

По поводу этимологии имени болгары-булгары существует множество предположений. Так, болгарский ученый Ив. Шишманов ещё в начале XX века насчитал 19 таких этимологических версий — от имени человека или реки до имени торговца или земледельца. Наиболее предпочтительным считается объяснение венгерского академика Ю. Немета, полагающего, что имя булгар-болгар означает «мятежник, бунтовщик, повстанец».

Не позднее VII-VIII вв. имя булгар-болгар появляется на территории Среднего Поволжья и с этого времени это имя активно бытует и участвует в исторических событиях этого края вплоть до наших дней, претерпевая различные модификации и наполняясь различным содержанием.

Начало активного упоминания имени булгар-болгар в Поволжье связано с сочинениями таких арабских географов IX века как Хорезми (836-847 гг.) и Ибн Хордадбех (846-885 гг.). Но наиболее подробные сведения о болгарах, живших в (X веке на Волге, сохранились у Ибн Русте, писавшего и начале X века. В этих источниках болгары на Волге упоминаются как народ и как страна, живущие или расположенные по берегам Волги в сильно заселённой местности, управляемые своими царями и уже исповедующие ислам. Вместе с тем ещё отмечается разделение болгар на племена: берсула, эсегел, савир, булгар и домочадцев-баранджар, подчинение их хазарам, нападения на соседей, особенно буртас, и т.д. Все эти сведения позволяют утверждать, что булгарами на Волге в IX веке назывались лишь отдельные племенные группы; единого народа под таким именем, да и единой страны ещё не было.

Но уже во второй четверти X века в сочинениях Балхй (921-922 гг.), Истахри (930-931 гг.) и Ибн Хаукаля (950-951 гг.), а также Масуди (943-947 гг.) имя болгары-булгары начинает приобретать новое содержание. Так Балхи, Истахри, Хаукал сообщают, что «Булгар — имя города» и «имя области». Персидский аноним «Худуд ал-Алем» (около середины X века) объединяет эти две темы: «Болгар — город с небольшой областью, расположенный на берегу Итиля». В этой группе источников уже ощущается исчезновение различных племенных названий и объединение всех племён под общим именем «булгар», о чём свидетельствует и замечание Истахри-Хаукаля об едином их языке: «язык булгар подобен языку хазар».

Эти источники свидетельствуют, что около середины X века волжские булгары, называемые внешними, или малыми, уже отделяются от дунайских, именуемых Великими. Во второй половине X века сведения о волжских булгарах появляются и в древнерусских летописях: под 985 годом они сообщают — «Иде Володимер на Болгары... и победи болгар... И сотвори мир Володимер с болгары» (ПСРЛ I, с. 58).

Не позже рубежа X-XI веков завершилось формирование государства булгар на Волге и с этого времени уже известны государи «Булгара и той области, которую целиком называют Булгар», посылающие послов на Русь с предложением веры, принимающие этих послов (см. события 985-986 гг.), заключающие от имени булгар и их страны договоры (под 1106 годом) и отправляющие богатые дары в далекий Хорасан.

Таким образом, следует полагать, что в середине и во второй половине X века имя булгар закрепляется как название не только народа, но и как название страны и города, может быть, двух городов — Малого (Внешнего) Булгара, как места главной торговой ярмарки, и Большого (Внутреннего) Булгара, как главного города страны, её столицы. Здесь, очевидно, чеканятся и монеты — известны серебряные диргемы X века (932-933, 475-976, 987-988 гг.) с указанием, что они чеканены в городе Булгаре. Правда, в XI веке имя булгар хотя и распространяется почти на всё население страны, но ещё не становится общенародным, ибо параллельно с именем булгар продолжает сохраняться имя сувар (Махмуд Кашгари). Но и XII веке имя сувар исчезает, а имя булгар становится единственным именем народа, страны и главного города — столицы. Это хорошо видно как по сообщениям восточных и древнерусских источников, так и по свидетельствам очевидцев. Среди последних особенно примечателен учёный купец из Гренады (арабской Испании) — Абу Хамид ал-Гарнати, побивавший дважды — в 1135-36 и 1150 гг. — в Булгаре на Волге. В своих записках он сообщает о булгарах как о едином народе, о стране-государстве Булгар и об огромном городе, очевидно, столице, именовавшемся Булгаром. Ал-Гарнати пишет, что «смысл слова булгар — учёный человек». Страна Булгар и город Булгар показаны и на карте 1154 года крупнейшего географа арабского Востока Идриси.

В XII веке источники, особенно русские летописи, очень я хорошо знают только булгар (летописи называют их болгаре), как единый народ, булгарских князей, страну булгар — Болгарскую землю. В XI-XII вв. видные представители волжских булгар считали честью носить этнонимическую приставку к своему имени, так называемый тахаллус — ал-Булгари: историк Якуб бин Ногман ал-Булгари, философ Хамид бин Идрис ал-Булгари, теолог Хужа Ахмет ал-Булгари и др.

Но к концу XII века намечаются и местнические тенденции, характерные для развитой стадии феодализма, о чём свидетельствуют упоминания окольных городов «Больгарьских и инех болгар». Эти тенденции несколько усиливаются в начале XIII века, перед монгольским нашествием, когда чаще упоминаются окольные князья булгарские, например, из булгарского города Ошеля. Но и в это время булгары выступают единой этнической массой, называют свою столицу «град Великий Болгарский», а себя — «жителями Булгара». И эти «жители Булгара» нанесли в 1223 году сокрушительное поражение до этого непобедимым монголам, как это сообщает арабский автор первой трети XIII века Ибн ал-Асир.

Перед самым монгольским нашествием 1236 года и в период этого нашествия в Булгарии на Волге побывал венгерский монах Юлиан, который предварительно зашел из Венгрии в «Булгарию Ассана» (Болгарию на Дунае времён Второго царства), а затем направился на Волгу — «в Великую Болгарию... великое и могущественное царство с богатыми городами». Великой Болгарией называют Волжскую Болгарию периода монгольского нашествия и другие европейские источники; в частности, записки католических монахов Плано Карпини и Гильома де Рубрука. Они же пишут и о едином булгарском народе, «крепче держащийся закона Магометова, чем кто-нибудь другой». Любопытно, что Рубрук Булгарию на Дунае называет «Малой Булгарией» и полагает, что «булгары, которые живут за Дунаем вблизи Константинополя, вышли из упомянутой Великой Булгарии». Так назывались, очевидно, перед монгольским нашествием не только страна, но и главный город, столица — «Булгар Великий» или «Великий град Болгарский».

Итак, следует полагать, что и первой трети XIII века Булгария на Волге достигла апогея в своем историческом развитии, о чём свидельствует её громкое название и в Европе, и в Азии — «Великая Болгария».

Монгольское нашествие тяжело отразилось на судьбах булгарского народа, страны и её главных городов. Погиб и больше не восстанавливался главный город — «Великий город» на Черемшане, страна была разбита на части и разобщена, народ раскидан во все стороны. Но имя булгар на Волге как народа, страны и города — новой столицы — не было утеряно. Так, уже около середины XIII века начинает отстраиваться новый город на Волге недалеко от устья Камы, который получает, вернее, восстанавливает имя Булгара, и где и 1242-1246 гг. находится ставка Батыя. Здесь чеканятся и мерные монеты Золотой Орды с указанием места чекана — Булгар, что особенно характерно для второй половины XIII века. Но монеты с чеканом города Булгара выпускались здесь и в течение всего XIV века.

В XIII веке и после монгольского нашествия упоминаются булгарские князья, которые вместе с русскими князьями ходили в Орду просить ярлыки на княжение. Булгарские (болгарские) князья отмечаются и в XIV веке, а город Булгар-Болгары упоминается в русских источниках неоднократно как крупный город, а под 1396 годом даже как город «Болгары Великие».

Булгария как страна и, очевидно, как государство фигурирует и на первых европейских картах XIV века: «borgara» на карте 1320 года, «borgar» на карте 1367 года и как «Burgaria» на карте Каталонского атласа 1375 года. Сохраняются и ещё более распространяются тахаллусы «ал-булгари»: Осман ал-Булгари, Болгари Салар, Юнус ал-Булгари, что зафиксировано в надписях ряда надгробий конца XIII-первой половины XIV вв. Приставку ал-Булгари носили и учёные в Булгаре периода Золотой Орды: Хасан ибн Омар ал-Булгари, поэт Гали ал-Булгари.

Таким образом, в XIV веке ещё устойчивым было имя Булгара — народа, страны и города на Волге. Арабский купец Ибн Батутта и египтянин ал-Калкашанди (1355-1418 гг.) сообщают о стране «Булгар», нередко бывавших в Египте и привозивших сюда меха северных зверей, и даже считают, что египетские халифы и XIV веке признавали государя волжских булгар царем и дунайских болгар, и даже сербов. В связи с этим ал-Калкашанди замечает: «О переписке с тем, кто за Крымским морем, в северную сторону от него, и это государь ал-булгар (Булгара и булгар) и сербов». Русские летописи в XIV веке отмечают отдельных булгарских князей, например, под 1376 годом: «Князи же Болгарскии Осан и Махмат салтан». Имя города Булгара вырезано печатке бронзового перстня булгарского князя Ильгам хана (1349-1350 гг.).

Наступает XV век. Уже на рубеже ХIV-ХV вв. Волжская Булгария приходит в упадок. И 1431 году князь Фёдор Пёстрый взял «Болгары Вольжские... и всю землю их плени». Политический и экономический центр страны переносится на север, за Каму, где возвышается Казань. Показательно, что в первой половине XV века этот город, как об этом свидетельствует монетный материал, назывался Булгар ал-Джадид, т.е. Булгар Новый. На европейских картах XV века продолжает отмечаться земля «Burgar» (см. карту 1459 года), нередко как подчиненная Орде — «Borgar Tartarorum». Характерно и сохранение названия Великая Болгария — «Bulgaria Magna» (карта Вальдзеемюллера) для обозначения земель по Средней Волге.

Преемственность волжских булгар и казанцев, Булгарии и Казанского ханства чётко показывают русские источники XVI века, прежде всего Никоновская летопись, составленная и 1563-1567 гг., и «Казанская история», написанная в 1562— 1564 гг. Так, Никоновская летопись во многих местах отмечает: «Болгаре — иже ныне глаголются Казанцы». Показательно, что великий князь Василий III в начале XVI века вносит в свою титулатуру после объявления протектората над Казанью титул «князь болгарский». Этот титул сохраняется затем у русских царей вплоть до 1917 года.

В «Казанской истории» многократно упоминаются как предшественницы земли, городов, князей и народа казанского «больгарские рубежи», «болгарские князи», «болгарская земля», «царь Саин Болгарский», «болгарская чернь», город «Брягов больгарский», «Казань стольный град вместо Брягова», другие «грады болгарские, по Волге стояше, Казань и Болгари», казанцы — «худыя болгары» и «старыя болгаре».

Казанцы ХV-первой половины XVI вв. также предпочитали называть себя булгарами. Показательно, что казанский царь и поэт Мухаммед Эмин считал себя выходцем из булгар, о чем свидетельствует его тахаллус «ал-Булгари». Крупнейший казанский поэт первой половины XVI века Мухамедьяр нередко принимал этот этнонимический тахаллус и именовал себя так — Мах муд оглы Мухаммедьяр Булгари.

Развалины города Булгара на Волге и более древнего Великого города на Черемшане превратились в ХV-ХVI вв. в места паломничества. Поэт Мухамедьяр, например, сообщает, что во время такого паломничества в город Булгар на него нашло поэтическое вдохновение и он начал писать в 1542 году свою великолепную поэму «Нуры содур» (Свет сердец).

На европейских картах первой половины XVI века продолжает сохраняться за землями на Средней Волге и Нижней Каме название «Bulgaria Magna» (карта 1523 года) или «Bulgaria Magna» (карты 1531 и 1534 гг.) и даже продолжает отмечаться город Булгар («Burgar») — см. карты 1538, 1541 и 1551 гг.

Присоединение края к Русскому государству в середине XVI века повлекло за собой как утерю политической самостоятельности потомками булгар, так и резкое изменение в этническом составе местного населения. Но даже в этих условиях имя булгар не было утеряно.

Во второй половине XVI и особенно в XVII веках среди потомков булгар на Волге, многие из которых бежали на Урал и за Урал, начинают складываться и распространяться историко-повествовательные устные сказания — байты, в которых часто упоминается имя страны, города и людей, называвшихся «Бол гар», «Булгар», «булгары», «болгарцы». Таков, например, «Баит Булгара», где говорится о разрушении города Булгара, о расселении булгар по другим землям и т.п. К последней четверти XVII века относится сборник летописных сказаний «Дафтар-и Чингизнамэ», где неоднократно упоминается город и земля Булгар, .булгарские князья и булгары, разгромленные в конце XIV века Тимуром.

Ещё более интересными являются песни и байты о Булгаре — стране и городе, сочинённые не позже XV-XVI вв. казанцами — потомками булгар. Вот некоторые из них:

Песня «Идёте ли вы из Булгара?»:

Вы говорите Булгар-Биляр,

Вы, наверное, идёте из Булгара?

Булгарских лошадей понукая,

Вы проходите даже страны Хинда.

Липовые чаши для сотового меда,

Фаянсовые чашки для медовухи.

Жемчуг, бусы, рубин и яхонт —

Все течёт в сторону Булгара.

«Баит о Булгаре»

«В твоей стране мечети, минбары, учителя, школы.

Учёные и великие личности — все они жили, озарённые счастьем.

Педагоги, книжники, писари, переписчики

Лекарям, страждущим — всем, эти всезнающие книги отдавали.

Большие реки и моря, луга и степи

Земледельцы — всё это раскрывало

Величие твоего имени».

Европейские историки и географы второй половины XVI и XVII вв. настойчиво продолжают сохранять имя Булгарии на Волге. Особенно в этом отношении характерно сочинение Франческо Тьеполо 70-х годов XVI века «О делах Московии», где на многих страницах говорится о провинции Булгария, расположенной между Московией и областью Кассан (Казан) на Волге. Область под этим же названием и город Булгар (Bulgar или Bolgar) отмечены на картах 1570, 1592, 1595, 1598 и 1600 гг. Страна «Bulgar» выделена по берегам Волги на карте Герарда Меркатора 1595 года, на карте 1630 года, на карте 1635 года (Bolgaria Regnum), на картах Исаака Масса 1636, 1640 и 1662 гг. Эти названия сохраняются даже на картах рубежа ХVII-ХVIII вв. Так, на картах 1687 и 1705 гг. Николаса Витзена, лично побывавшего в Казани и Казанском крае в 1665 году, отмечена страна «Bolgaria»; на карте Марко Коронелли, составленной в 1680 году, указаны как страна «Воlgarlend», так и город «Bolgar»; на карте Христофора Вейгеля, составленной в Нюренберге в 1698 году, отмечены страна «Bolgaria Regnum» и город «Bulgar Bel Ojer», т.е. Булгар-Биляр.

В ХVIII—ХIХ вв. в условиях формирования единой народности, а затем и нации татар Среднего Поволжья и Приуралья усиливаются воспоминания о булгарах, городе Булгаре и стране Булгарии. В первую очередь, это проявляется в том, что большинство татарского населения свои родословные возводит к булгарам. Известный татарский просветитель-демократ Каюм Насыри писал в конце XIX века: «Из книг, написанных 100-150 лет назад, видно, что жители тех времён любили называть себя булгарами и из поколения в поколение не забывали об этом». Действительно, во многих родословных списках (шаджара татарских семей XVIII века их предки выводятся к булгарам. Таковы, например, шаджара булгарского рода барадж, шаджара рода Тамта-Хатай, где прямо говорится, что их «происхождение из города Булгара»; шаджара Ишмана — выходцев из Булгара и др. К.Насыри приводит сведения, очевидно, основанные на генеалогических легендах, что многие сёла правобережной волжской стороны были заложены выходцами из Булгара: Атали (Азилей), куда в прошлом «Хаджи-Али пришел из Булгар»; также Мамадыш, основанный Джамедом, прибывшим «из Булгарского государства» (Биляра); Муллаиле (Молвино), заложенное Муллаголом, «переселившимся сюда из Булгар»; Бурнаши и Бурундуки, основанные жителями Булгара, в том числе булгарином Арсланом и др. Да и сам Каюм Насыри с гордостью подчёркивает, что он «из Ширдан-Булгарии, т.е. булгар».

Показательно, что распространение среди массы рядового населения идеи о булгарской основе народа пытались использовать в своих проповедях и некоторые муллы. Так, око-ло середины XVIII века мулла Мурат выступал с мусульманскими проповедями, где призывал: «возобновить Булгар время поспевает». С этими же призывами некоторые из них участвовали в движении Пугачёва.

Многие видные татарские учёные, поэты, философы и общественные деятели XVIII-XIX вв. также полагали себя выходцами из Булгара и считали честью добавить к своему имени тахаллус «ал-Булгари», например, Утыз-Имяни Булгари, Ахметжан Булгари, Шамсетдин Булгари, Хисамутдин Муслими ал-Булгари и др. Непосредственную преемственность имен Булгара и Казани, булгар и казанцев неоднократно подчёркивал и видный татарский историк XIX века Марджани. Этому он посвятил специальную книгу «Мустафад ал-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар» (Сведения, привлечённые для истории Казани и Булгара). В другой работе Марджани писал: «Название их города и страны Булгар, что в тюркском языке означает... «смешивать», «примешивать».

Да и русские учёные XVIII-XIX вв. отмечают несомненную преемственность волжских булгар и казанских татар. Так, в начале XIX века П.Кеппен в статье «О волжских болгарах» пишет: «Современные казанские татары.., вышли... из Булгара. Их до сих пор в Бухаре, Турции и других странах в основном называют бугарами». Даже в начале XX века, как писал М.Г.Худяков: «Казанские татары совершенно отчётливо сознают своё происхождение от болгар. В древних татарских селениях, основанных болгарами, татары считают болгар своими предками».

В середине XIX века предпринимается попытка возвратить имя булгар народу. С таким призывом выступает мулла Дж. Ваисов. Его внук — Г. Ваисов — в 1917-1918 гг. сумел собрать под красно-зелёное знамя движения «Булгар ал-Джадид» (Булгар Новый) почти три батальона солдат и рабочих в Казани, которые активно участвовали в революционных событиях. Лишь гибель Г. Ваисова не дала возможности развернуться этому движению. В наши дни оно вновь возобновилось под тем же лозунгом «Булгар ал-Джадид».

Это не случайно, ибо память о прошлом имени булгар до сих пор жива в народе. И поныне ряд татарских сёл и деревень, преимущественно в Татарии, носят название Булгар или Болгар: д. Болгар 1 и д. Болгар 2 в Альметьевском районе, с. Янга (Новый) Болгар в Верхне-Услонском районе, г. Болгар, с. Болгары с Болгарским городищем и пристань Болгары в Спасском районе, д. Булгар в Лениногорском районе, с. Болгары в Нижнекамском районе, д. Кзыл (Красный) Болгар в Чистопольском районе. Все эти деревни и сёла, кроме села Болгары в Куйбышевском районе, имеют татарское население. Такое же население и в д. Болгары (Булгар) Мари-Турекского района Марийской республики. О давности этих названий свидетельствуют и названия рек, около которых расположены некоторые из указанных населённых пунктов. Так, около д. Булгар в Лениногорском районе протекает речка Булгар, как и у деревень Болгар 1 и 2 в Альметьевском районе.

Наконец, следует отметить ещё одну любопытную деталь — татарское население, даже уходя за пределы территории своего коренного расселения, нередко переносит с собой имя булгар. Этим следует объяснить появление населённых пунктов с именем булгар в Башкирии — см. село Булгар с татарским населением в Чекмагушевском районе и д. Булгарово в Фёдоровском районе.

Всё вышеприведенное свидетельствует о том, что имя болгары-булгары, появившееся в Среднем Поволжье в VIII-IX вв., активно сохраняется и в наши дни.

Татарами ещё в XIX — начале XX вв. назывались многие, преимущественно тюркоязычные народы, жившие на территории России. Так именовались современные азербайджанцы (кавказские татары), хакасы (минусинские или абаканские татары), поволжские, сибирские и крымские татары, значительная часть казах (например, семипалатинские татары), ряд народов Северного Кавказа (вспомним кавказские повести и рассказы русских писателей XIX века, например, «Хаджи-Мурата» Л.Н.Толстого, где татарами назывались практически почти все народы Северного Кавказа), севера Центральной Азии (таранчинские татары-уйгуры) и т. п.

В настоящее время имя татар закрепилось за татарами Среднего Поволжья и Приуралья (казанские татары, татары-мишары, крещёные татары или татары-кряшены), крымскими татарами, сибирскими татарами (туринские, тюменские, ишимские, ялуторовские, иртышские, тобольские, тарские, бухарские, чацкие, аринские, барабинские, томские). В СССР, по данным переписи 1989 г., проживало всего 6645588 человек, имену ющих себя татарами (не считая крымских), в том числе в РСФСР — 5519605, на Украине — 86789, в Узбекистане — 467678, в Казахстане— 327871, в Азербайджане — 28019, в Кыргызстане — 70068, в Таджикстане— 72168, в Туркменстане — 39243, в Беларуси — 12352 человек. Некоторое число татар (более 50 тысяч) живёт за рубежом: около 30 тысяч в зарубежной Европе — это татары Болгарии (около 6 тысяч человек), Румынии (около 21 тысячи человек), Польши (около 1 тысячи человек), Финляндии (около 1 тысячи человек); до 20 тысяч в зарубежной Азии: более 10 тысяч человек в Турции и около 10 тысяч человек в Китае, есть татары в Японии, Австралии и Америке. Появление и распространение имени татары, как и его этимология, имеют весьма сложную историю и, по крайней мере, почти полуторатысячелетнее развитие.

Ещё в первой половине XIII века было предложено несколько этимологических разъяснений слова «татар». Так, в армянской рукописи 1248 года сообщается, что татары — это народ «стрелков», которых называли «острыми и легкими» или «тур» и «ар», отсюда получается «татар». По сообщению итальянского монаха Плано Карпини, побывавшего в Монголии в 1245-1247 гг., среди монгол были так называемые «Су-Монгал», то есть водяные Монгалы, сами же себя они именовали Татарами от некоей реки, которая течёт черен их страну и называется «Татар». Еще раньше это предположение, ссылаясь на слова русского священника, ысказал венгерский монах Юлиан, непосредственно столкнувшийся с монголо-татарами в 1236-1237 гг. Он писал, что «татары — это мадианиты, которые... поселились близ некоей реки по имени Тартар (Thartar), почему и названы татарами». Тогда же, точнее в 1241 году, имя татар становится известным и в Западной Европе, причем в форме «тар-тар», что означало «выходцы из ада (преисподней)». В XVI-XVII вв. европейские учёные именем «tartar» называли практически всех кочевников и даже распространяли это имя пи русские земли.

Форму «тартар» по отношению к имени «татар» и её этимологии принимают и некоторые учёные, в том числе и современные. Например, И.Н.Березин полагал, что имя «татар» произошло от первоначального названия татар, которое звучало как «тартыр», что можно перевести как «тянущий», «влекущий» или «человек, который тянет». Недавно Р.Ахметьянов, соглашаясь с первоначальным звучанием слова «татар» как «тартыр», попытался этимологизировать это слово как «царь царей». Однако то, что во всех непосредственных источниках, связанных с татарами, имя последних везде звучит как «татар», а не «тартар», заставляет предполагать, что первоначальным словом, очевидно, было «татар».

Написавший в XVII веке в Хиве «Родословное древо тюрков» Абул-Гази считал, что первоначальное слово «татар» было именем одного из тюркских ханов, а затем оно стало именем народа. Историк Н.М.Карамзин пытался вывести слово «татар» от названия идола, которому поклонялись якуты. Но это, очевидно, недоразумение, ибо идола с таким названием у якутов нет, хотя есть несколько схожее слово «дьяда» (у эвенков) и «сата» (у якутов); обозначающее волшебный камень, вызывающий дождь, лечивший болезни и т.п. Возможно, «дьяда» сходно со словами «да-да» — так, или «да-дань», «та-та» и «та-тань» — китайские источники называют собственно татар ещё дочингизидовской эпохи. Этимологию слитного слова «татар» пытались расшифровать и другие учёные. Л.З.Будагов, например, полагал, что слово «татар» обозначало в Персии и Турции понятие «гонец», «курьер», к чему в наше время присоединяется и Н.А.Баскаков, для большей убедительности сопоставляющий слово «татар» с калмыцким «татр» и чувашским «тудар», обозначающим понятие «заика».

Есть и другие этимологические попытки. Например, А.А.Сухарев предполагал, что слово «татар» образовалось из двух слов — «тау» (гора) и «тар» — «тор» (жить) и таким образом означает жителей гор.

Более близким к истине, возможно, является этимология слова «татар», высказанная Д.Е. Еремеевым, который считает, что «татар» прежде всего является этнонимом тюркоязычным и, как и все тюркские этнонимы, относится к названиям народов и племён, имеющих окончание «-ар»: татар, хазар, булгар, авар, маджар, кангар, сувар, кабар и др. Далее он пишет, что «окончание «-ар» в этих этнонимах восходит к слову «ар» (эр) — «ир», означающему «человек». Действительно, во многих современных тюркских языках слово эр/ир сохраняет близкое значение — «мужчина, муж». В этнониме «татар» первый компонент «тат» можно сопоставить с одним из названий древнего иранского населения. Как сообщает в XI веке Махмуд Кашгари, «татарами тюрки называют тех, кто говорит на «фарси...» Кроме того, татарами тюрки называли и других соседей — китайцев и уйгуров. Первоначальное значение слова «тат» было, скорее всего, «иранец» «говорящий по-ирански», но затем этим словом стали «обозначать всех чужестранцев, чужаков». Действительно, на древнетюркском языке «тат» обозначает «чужеземец, иноплеменник». Этнографы считают, что такая практика — называние иноплеменников «чужими» (сравни русское слово «немец» — «не мы» и т.п.) — характерно для ранних форм этнонимии и этнического самосознания. Если мы примем такое понима ние слова «татар», как чужеродный, иноплеменник, то могут быть поняты некоторые спорные вопросы ранней истории и последующего распространения этого имени.

Когда появляется и каким образом начинает употребляться этот этноним? Некоторые авторы, в частности, М. З. Закиев, Л. Н. Гумилёв — сторонники раннего его упоминания. Так, М. З. Закиев, ссылаясь на популярно-политическую книгу Дж. Неру «Взгляд на всемирную историю», считает, что уже в III веке до н.э. татары непрерывно штурмовали Китай. Л.Н. Гумилёв, исходя из китайских источников, полагает, что в VI веке н.э. «тридцать татарских племен, носивших у китайских географов имя «шивей» и говоривших на монгольском языке, обитали к востоку от тюрков». Однако наиболее ранние сведения о племени татар появляются в китайских источниках, которые называют их «да-да», не ранее VII—VIII вв. — см. сообщение старой танской географической хроники «Цзю Тан Шу» о племенах «цзю син дада» (татары девяти фамилий), живших на грани VII— VIII вв. н.э. в округе Яньшань, который располагался на территории уезда Хуэйля.

Конкретное же название «татары» впервые отмечается в орхонской надписи Кюль-те-гина 731-732 гг., где указывается, что на похороны Кюль-тегина пришли многие народы: «авар, рим, кыргыз, уч-куры-кан, отуз-татар, кытай, тати бы» (подчеркнуто мной — А.Х.). С.М. Кляшторный, также считающий, что первое упоминание племени «татар» отмечается в надписи Кюль-тегина, полагает, что это упоминание, относится ко второй половине VI века, когда представители «отуз-татар» (тридцати племен татар) участвовали в похоронах первых тюркских каганов. Есть также сведения об участии девяти племен татар (то-куз-татар) вместе с девятью племенами огузов (токуз-огу-зы) в восстании 723-724 года против Бильге-Кагана. Предполагается, что в это время, т.е. в VIII веке, племена под названием «тридцати татар» жили на северо-востоке Монголии, а «девять татар» — в Уйгурском каганате. Известно, что у последних был и свой предводитель, носивший имя «Asian ара Tegin». В середине IX века тогуз-татары вместе с огузами бежали в Восточный Туркестан. Но в X веке татары, происходящие от особого рода «ша-то», т.е. конфедерации западных тюрков, обитавших, по историческим данным, в районе Ферганы на бывшей территории усуней, захватили Северный Китай.

Здесь мы сталкиваемся с ещё одной проблемой — кто такие были древние «татары» в этническом отношении? Древнейшие китайские источники считали, что татары были родственника-ми монгол. Они сообщают: «...от Тюрка родились два близнеца: Татар и Монгол, которым отец их Ил-ли-хан разделил Тюркестан — первому дал восточную половину, а второму — западную». Персидское анонимное сочинение «Худуд ал-Алем», написанное в X веке, но широко использовавшее более ранние сведения, сообщает, что «татары также являются одним из племени тогузгузов...», а тогузгузы — «самые богатые среди (всех) тюрков». Область тогузгузов тогда располагалась к востоку и югу от Тюркского каганата (хырхызов), к западу от Китая и к северу от Тибета, т.е. на территории примерно современной Монголии.

В источниках XI века, например, в сочинении Гардизи «Украшение известий», написанном в 1050-1052 гг., сообщается, что тюрки-кимаки происходят от «Шада — младшего сына начальника татар, живших на берегу р. Иртыша, и людей — родственников татар из рода Ими, Имек, Татар, Баяндер, Кипчак, Ланиказ, Аджлад». К этому же мнению склоняется и крупнейший ученый-тюрколог XI века Махмуд Кашгарский, отмечающий в нескольких местах своего знаменитого словаря, что татары — тюркское племя. Вместе с тем показательно его замечание, что «племена ябак, татар, басмил — каждое имеет свой язык, но они хорошо знают тюркский». Это замечание дало основание В.В.Бартольду утверждать, что татары в XI веке были не тюркоязычными, а монголоязычными племенами, жившими где-то в горах Уту-гэна (Хан-гая) в верховьях Бий-Хема, одного из ис токов Енисея. В ХII-начале XIII вв. под именем татар известно уже значительно большее число племён. Так, Мухаммад ибн Бекран в своем географическом сочинении Джахан-наме (Книга о мире), написанном в начале XIII века, сообщает, что около середины XI века, «не принявшими ислам среди тюрков остались татары и хитаи, они в областях Сина». Он же говорит, описывая события начала XIII века, что «большое племя татар в древности вышло из своей страны у границ Сина и поселилось в тылу страны Туркестан. Между ними и хитаями была вражда и войны».

Целиком идею о тюркоязычности татар принимает и С. М. Кляшторный, который полагает, что в X-XI вв. на восточных окраинах тюркоязычного мира образовались два татарских государства: Ганьсу в Восточном Туркестане (Уйгуристане) и Ляо в Северном Китае. Всё пространство между ними почти в 2 тысячи км называлось татарской степью. В ХII-ХIII вв. эта степь была занята монголами и вследствие этого и на монгол распространилось имя татар, хотя сами монголы так себя вначале не называли.

По мнению монгольских историков, особенно Ш.Сандага, уже в XII веке значительная группа племён под именем «татары» жила среди собственно монгольских племён на территории современной Монголии. Кочевья татар располагались на востоке, в основном в районе озер Буир-Нур и Ку- лун-Hyp. Татары в XII веке были вассалами Китая (цзиньских императоров) и даже вместе с китайскими войсками в 1164 году нанесли монголам крупное поражение в районе Буир-Нура. С этого времени и началась ожесточённая борьба собственно монгол с татарами, настолько ожесточённая, что Есугай-багатур, отец Тимучина-Чингас-хана, дал ему имя Тимучин-Тэмуджин, что означает по-тюркски «temurci» (кузнец) в честь захваченного им в плен татарского предводителя Тэмуджин-уге.

В самом конце XII века, точнее в 1198 году, татары подняли восстание против китайского засилия. Очевидно, именно эти события имеет в виду и сообщение Бекрана. Он пишет, что «китайские войска, объединившись с войсками кэркитов и собственно монгол, возглавляемых уже Тимучином (Чингис-ханом), нанесли татарам в долине р. Удджи (современная р. Улдза на северо-востоке Монголии) жестокое поражение». Часть татар, скорее всего, именно в это время ушла на запад и «поселилась в тылу страны Туркестан», а их царь Кутлухан (Кучлук) вместе с войсками хорезмшаха Мухаммада сумел нанести поражение китайским войскам.

Оставшиеся на востоке татары, состоявшие из племён алухай, дудаут, алчи и чаган, попытались объединиться, но вскоре, в 1202, а затем окончательно в 1204 году были полностью разбиты монголами. Победа была настолько выдающаяся (тем более, что Тимучин разгромил и других непокорных, в том числе найман, меркит и кэрит), что в 1206 году, в год Барса, специально собравшийся курултай объявил Тимучина единственным и могущественным предводителем во всех монгольских степях, над всеми монгольскими и остатками татарских племён и нарёк его Чингис-ханом, т.е. ханом вселенной.

С этого времени имя «татар» в исторических документах уже не фигурирует как самостоятельная этническая группа. Произошла своеобразная модификация этнонима «татары», или своеобразный камуфляж, когда на собственно монгол распространилось имя татар, а остатки татар стали — наоборот — именоваться монголами. Действительно, синхронные китайские источники, например «Мэн-да Бэй-лу» и «Хэй-до ши-мое», уже не знают монгол, а все монгольские и связанные с ними племена они называют татарами и отмечают, что «их имеется три рода: чёрные, белые и дикие. Так называемые белые татары несколько более тонкой наружности, вежливы и почитают родителей... Так называемые дикие татары весьма бедны, да ещё примитивны и не обладают никакими способностями... Нынешний император Чингис, а также все (его) полководцы, министры и сановники являются чёрными татарами». Белыми татарами (бай да-да) назывались, скорее всего, тюркоязычные онгуты, жившие на северо-востоке Китая. Возможно, часть их на рубеже ХII-ХIII вв. переселилась в Туркестан. Дикими татарами назывались тунгусо-маньчжурские племена севера, а чёрные татары (хэй-да) — это настоящие монголы. Все эти группы населения объединяются, особенно в глазах иностранцев, под общим именем татар. Очень чётко это ещё в XIX веке подметил выдающийся казанский ученый Шигабутдин Марджани. Он писал, что после объединения Чингис-ханом всех разрозненных монгольских и «разных татарских племен» название «магул» как название рода вышло из употребления, осталось название «татар» как общее название для всех племен, хотя основной род, по существу, монгольский».

Название «татары» ещё более прикрепляется к монголам и вместе с ними проникает в Европу после того, как Чингис-хан в 1210-1240 гг. предпринял завоевание Азии и Европы, т.е. большинства земель Старого Света. В 1210-1227 гг. Чингис-хан параллельно с завоеванием северных (к северу от р. Хуанхэ) районов Китая, где к окончательной покорности были приведены и остатки белых татар, начинает наступление на запад. Как сообщает уже упомянутый Наджип Бек-ран, в 1208 году «на Кутлу-хана (найманского хана Кучлука), (царя) первых татар, обрушилось нашествие других татар, которые опустошили мир и царь которых — Чингис-хан Тимучин». Таким образом, в 1210-1220 гг. с татарами (Кучлук был убит в 1218 году) было покончено, но имя татар сохранилось. Более того, это имя практически перешло и на монгольскую знать.

В связи с этим любопытно сообщение «Мэн-да Бэй-лу» о том, что, хотя монголы и «обозначают название династии как «великое монгольское государство», но очевидцы нередко замечали, как знатные люди, например наместник Чингис-хана в Китае Мухали (умер в 1223 году) каждый раз сам называл себя «мы, татары», все их сановники и командующие (также) называли себя «мы...». К тому же в монгольских войсках, особенно брошенных на завоевание Китая, Восточного Туркестана, Средней Азии и других западных стран, значительную роль играли выходцы из собственно татар, или называвшихся татарами уйгуров. Так, Рашидаддин пишет, что «Из этого (татарского) народа, как во время Чингис-хана, так и после него, стали великими и уважаемыми эмирами и доверенными государства». Среди них особенно выделялись представители племени «онгут», или белых татар, обычно входившие в лучшую гвардию монгольских войск. Известно также, что — по постановлению Чингис-хана — все покорённые народы, в том числе и уйгуры (белые татары — А.Х.), должны были поставлять воинов в его войска. По свидетельству Рашид ад-дина, войска, собранные «из уйгуров, карлуков, туркмен, кашгарцев и кучарцев, под командованием темника Мелик-шаха сражались на стороне Чингис-хана в Хорасане». Показательно, что многие из них, относящиеся к тюркским родам, «назывались татарами». Всё это хорошо согласуется с утверждением Гильома Рубрука в середине XIII века, что «Чингис повсюду посылал вперед Татар, и отсюда распространилось их имя, так как везде кричали: «Вот идут Татары».

Действительно, все персидские, арабские, армянские, русские и европейские источники времени монгольского нашествия называют это нашествие татарским, а монгол, яв лявшихся движущей силой нашествия, татарами. Так, мусульманские авторы, современники монгольского нашествия, Ибн ал-Асир и Мухаммад ан-Нисави знают только имя татар: см., например, «Рассказ о проклятых татарах» Нисави. То же относится и к армянским источникам. Начиная с 1220 году, с первого знакомства армян и других народов Закавказья с ужасами монгольского нашествия, монголы здесь известны в основном под именем татар. Армянские синхронные источники пишут: «Появились с востока неизвестные варварские племена, которых называют татарами» (Памятная записка Григора Сисеции). «В году 669 армянского летоисчисления (1220) 20 тысяч татар вышли из страны Чина и Мачина (Китая) и дошли до области Гугарк (Южная Армения). Разоряя всё на пути, они достигли Тбхиса (Тбилиси)» (Из «Летописи Себастацы»).

Вместе с тем следует отметить значительно большую осведомлённость армянских летописцев, которые монгол называют не только татарами (в абсолютно преобладающем случае), но и «народом стрелков», «харататары» (чёрные татары) и даже «Мугалы» (монголы). Показательно, что армянский историк XIII века Степанос Орбелян объясняет, что «мугалами» в народе называют «татар». Киракос Ган-дзакаци эти термины иногда употребляет вместе: «Мунгал-татары». В основном, «татарами» или «тотарами» русские летописи и другие источники называют монгол на всём протяжении завоевания ими русских земель, степей Восточной Европы и Поволжья. Ранние летописи — Лаврентьевская, Ипатьевская и др. — пишут так о первом знакомстве с монгольскими войсками: «В лето 6731 (1223 год). Того же лета побоища Татарове князей Русских. По грехам нашим прийдоша языци незнаеми, ...безбожники Моавитяне, рекомии Татарове, их же добре никто весть ясно кто суть и отколе прийдоша и что язык их и котораго племени суть и что вера их. И зовут их татары, а инии глаголят таурмени, а друзии Печенези...»

Показательно и то, что не только ранние, но и поздние русские летописи, например, Московский летописный свод конца XV века или Никоновская летопись XVI века, имя «монгол» практически не знают. Везде это имя было заменено словом «татар». Только под этим именем монголы известны и в других европейских источниках. Так, венгерский монах-доминиканец Юлиан, непосредственно видевший летом 1236 году огромное скопление монгольских полчищ в степях Поволжья перед их нашествием на Булгарию и Русь, называет их татарами и предупреждает о них своего короля (Бела IV), которым, очевидно, и послан был на разведку. Юлиан пишет, что недалеко от р. Этиль он «нашел татар и посла татарского вождя, который знал венгерский, русский, куманский, тевтонский, сарацинский и татарский (языки) и сказал, что татарское войско, находившееся там же по-соседству, в пяти днёвках оттуда, хочет идти против Алемании». «О татарах, устремившихся из своих мест и опустошивших северные земли» под 1238 годом сообщает и «Большая Хроника» Матвея Парижского. В анонимном продолжении «Истории царства французского» XIII века говорится о том, что «Франция и все другие земли были напуганы известиями о татарах». В католических храмах Германии в это время даже читают молитву «Господи, избави нас от ярости татар». Весьма показательно и сообщение Кёльнской хроники монастыря св. Пантелеймона: «Значительный страх перед этим варварским народом охватил отдельные страны, не только Францию, но и Бургундию, Испанию, которым имя татар было дотоле неизвестно».

Последнее, как и аналогичные сообщения русских летописей, армянских хроник о незнакомстве их прежде с татарами, примечательно. Оно полностью опровергает попытки некоторых авторов (М. З. Закиев) утверждать, что имя «татар» в Европе было известно ещё до монгольского нашествия.

Как же восприняли народы Среднего Поволжья и Приуралья монгольское (татарское) нашествие, в том числе народы Волжской Булгарии, составившие этническую основу будущих татар Среднего Поволжья и Приуралья, и когда сюда проникает, начинает распространяться и укореняться это чуждое имя «татары»?

Как известно, булгары и связанные с ними другие народы Среднего Поволжья и Урала оказали монголам и монгольскому (татаро-монгольскому) нашествию отчаянное сопротивление в продолжение более пятидесяти лет (1223— 1278 гг.). Население покорённой и разделённой на части Булгарии в XIII—XIV вв. ещё полностью сохраняло свои прежние этнонимы и прежде всего имя булгар. Действительно, в источниках XIII—XIV вв. Булгария выступает как единая земля, а её население как единый народ в основном под именем булгар.

Вместе с тем нельзя не отметить намечающуюся в XIV веке тенденцию отождествлять булгар с бесермянами (мусульманами) и отдельно от них выделять буртас. Так, в русских летописях в ряде случаев отчётливо выступают под булгарами название «бесермене». Например, под 1366 годом — «Того же лета придоша из Новгорода Вольного из Великого полтораста ушкуев с разбойникы Новгородьскыми и избиша по Волзе множество Татар и Бесермян и Ормен и Новгород Нижний пограбиша». Под 1376 годом жители Болгара уже прямо названы бесермянами. Буртасы как самостоятельный народ упоминаются вместе с бесермянами под 1380 годом. Некоторые исследователи считают, что название «бесермян» является искажённым выражением слова «мусульманин» (отсюда рус. «басурман»), другие считают его этнонимом, тождественным этнониму «булгар».

Имя же татар в XIII—XIV вв. в Поволжье и Восточной Европе претерпевает своеобразную модификацию. К середине XIII века монголы, завоевавшие почти половину Старого Света и образовавшие ряд крупных государств, в том числе Золотую Орду, куда входили земли Поволжья и Приуралья, распространили имя татар почти на все покорённые народы. В то время уже к середине XIII века монголы и особенно монгольская знать, видя, что татарами называются все им подчинённые, стали отказываться от этого имени. Рубрук по этому поводу пишет, что «упомянутые Моалы (монголы) ныне хотят уничтожить это название (имя татар — А.Х.) и возвысить свое». Об этой тенденции свидетельствует также и «Сокровенное сказание» (по-монгольски — «Нигуча Тоб-чиян», по-китайски — «Юань Чао би ши») монгол 1240 года, где «монголы во всех случаях называют себя манхол, а не говорят «татары». В XIV веке окончательно определилось отделение имени «монгол» от «татар». Монголами стали вновь именоваться собственно монгольские племена (чёрные монголы), а также ряд восточных тюркских племён, «подобно джалаирам, та тарам, ойратам, онгутам, керитам, найманам, тангутам и прочим, из которых каждое имело определённое имя и специальное прозвище — все они из-за самовосхваления называют себя (тоже) монголами, несмотря на то, что в древности они не признавали этого имени» (Рашид ад-дин). Имя же татар закрепилось, в основном, за тюркоязычными племенами и народами «в стране киргизов, келаров и башкир, в Дешт-и Кипчаке, в северных (от него) районах» (Рашид ад-Дин). Последние, т.е. тюркоязычные племена и народы всё более довлели над собственно монголами. По довольно единодушному мнению исследователей, пришлых монгол в степях Поволжья и Приуралья (Дешт-и Кипчак) было относительно немного и основные степные территории сохраняли старое кочевое население, сменившее только свою родоплеменную аристократию на новых хозяев — степных ханов Золотой Орды и их эмиров. Этим кочевым населением были преимущественно кипчаки. И они-то, как это очень живописно сообщает арабский автор первой половины XIV в. ал-Умари (Эль-Омари), взяли верх над монголами: «В древности это государство было страною кыпчаков, но когда им завладели татары, то кыпчаки сделались их подданными. Потом они (татары) смешались и породнились с ними (кыпчаками) и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их (татар), и все они стали точно кыпчаки, как будто они одного (с ними) рода; оттого, что монголы поселились на земле кыпчаков, вступили в брак с ними и остались жить на земле их». Таким образом, монголы и пришедшие с ними представители разных покорённых народов, происходившие, в основном, из кочевой среды, уже к середине XIV века растворились среди покорённого населения Дешт-и Кипчака. Как отмечал Ф.Энгельс в «Анти-Дюринге»: «...в огромном большинстве случаев при прочих завоеваниях дикий победитель принуждён был приноравливаться к тому высшему «экономическому положению», какое он находит в завоёванной стране; покорённый им народ ассимилирует его себе и часто заставляет принять свой язык».

За этим кипчакизированным основным населением Дешт-и Кипчака в XIV веке и закрепи-лось имя «татар». Так их называют русские летописи, а также арабоязычные источники, например Эль-Омари. Вместе с тем показательно, что Ибн Батутта, побывавший в Орде и в более северных землях около середины XIV века, всё время пишет о том, что население Орды составляют тюрки. Во второй половине XIV века Золотая Орда в силу внутренних противоречий и из-за активного сопротивления подчинённых ей народов приходит в упадок. Попытки её восстановления, предпринятые в последней четверти XIV века Тохтамышем, были уже агонией Золотой Орды. В этих условиях большую активность начинают проявлять некогда подчиненные Орде земли и страны, особенно в прошлом экономически и политически развитые. Среди них и земли Волжской Булгарии. Но Булгария в конце XIV-начале XV вв. уже давно не была единой страной. Заселённые преимущественно тюркоязычным населением, её земли привлекали золотоордынских феодалов, к этому времени уже полностью тюркизированных. Среди них были как собственно булгарские земли, в основном прилегающие к Нижней Каме и Волге, так и земли, заселённые ещё в Х-ХIII вв. обулгаризированными буртасами.

Последних особенно рано начинают прибирать к рукам золотоордынские феодалы. Так, ещё в XIII в., если не раньше (в источниках отмечен год 1198), один из тюркоязычных и принявших мусульманство князей — «Ширинский Бахмет (Мухаммад), Усеинов (Хусаинов) сын, пришёл из Большой Орды (Северное Причерноморье) в Мещеру и Мещеру воевал, и засел ее, и родился сын Беклемиш». Известны также родословные и других «татарских» Седахметовых, Акчуриных, Кугушевых, Тенишевых, Еникеевых, Енгалычевых и др. (судя по фамилиям, это также тюркоязычные и мусульманизированные феодалы), восходящие к Бехану (по некоторым источникам, бывшим воеводой хана Батыя). Эти феодалы, очевидно, подчиняли или пытались подчинить себе уже освоенные обулгаризированными буртасами земли по рекам Суре, Мокше и Цне. В верховьях Суры от этого времени сохранились остатки обширных неукреплённых сёл у г. Кузнецка, на р. Мокша — остатки крупного города Наровчата-Мухши и города Темникова. Показательно, что нижние слои всех этих поселений содержат материалы, связанные с булгаро-буртасской культурой домонгольской поры, что не позволяет согласиться с утверждением М.Г.Сафаргалиева и Р.Г.Фахрутдинова, что предки современных татар-мишарей появились в этом районе лишь в золотоордынское время. Но эта эпоха, несомненно, внесла много нового, в том числе и новые этнические включения. Однако, этнонимы «буртас» («буртасы» — посопные татары) и «можар» («ми-жер») применялись по отношению к татарам-мишарям вплоть до XVII века. Небезынтересно отметить, что в «Анониме Искандера», сочинении конца XIV века, между землею Укек на Волге и Булгаром отмечается земля «Маджар». По мнению Б.А.Васильева, этноним «мишар» в форме «мещера» впервые появляется в этом районе в середине XIV века и широко распространяется в XV-XVI веках. Обитание в бассейне Оки и Окско-Сурском междуречье «мишар» (мещеры), исповедующих мусульманскую религию, отмечает и В.В.Вельяминов-Зернов. Можно также добавить, что под 1550 годом отмечается, что Ивану Грозному «били челом люди горные-можары»; в 1532 году князь Еникей получил от русского правительства право «судить и вязать тарханов и башкир и можаров, которые живут в Темникове».

Известен также и этноним «мачярин» (Договорная грамота 1483 года), которым назывались рядовые жители или «чёрные люди, которые ясак царевичу дают». В XVI веке неоднократно и на-селение г. Касимова именуется можарами, или мещерой. У этих можар-мещеры, очевидно, сохранялись какие-то воспоминания о связи со своими предками, в том числе и булгарами. В.Н.Татищев в связи с этим отмечает: «Месчора, Елатьма, Кадом, Шатск и Елец, Темников, Ломов, Козлов, Тамбов — митимтюди болгары».

Вместе с тем здесь в XV-XVI вв. встречается и имя татар, но обычно в связи с земляческими и местническими наименованиями: «темниковские татары», «городецкие (касимовские — А.Х.) татары». Последними назывались представители знати, в основном связанные с выходцами из Орды.

Во второй половине XIV века и начале XV века изменяется и территория расселения булгар. Так, под 1361 годом летописец сообщает, что «Булак Темир князь Ординский Болгар взял и все города по Волзе и улусы и отня весь Вольжский путь». После этого закамские земли Булгарии, в том числе и окрестности Булгара, становятся местом беспрерывных грабежей и войн. В 1366 и 1376 гг. город берут новгородские ушкуйники, в 1382, 1391 и 1392 гг. здесь бесчинствует золото-ордынский хан Тохтамыш, в 1395, 1400 гг. русские князья совершают опустошительные походы на Болгары и, наконец, в 1431 году князь Фёдор Пёстрый нанес окончательный удар по Болгарам. Население Болгарского и других закамских (Жукотинского, Тубулгатаусского) булгарских княжеств в этих условиях массами переселяется на север — за Каму, на запад — за Волгу, на восток — в Приуралье. В северных, более спокойных районах усиливается консолидация населения бывшей Булгарии вокруг Казани, ставшей новым политическим, экономическим и культурным центром страны. К рубежу XIV-XV вв. Казанское княжество выступает уже как вполне оформившаяся самостоятельная политическая организация.

Население Казани и Казанского княжества, а позже ханства, как отмечает один из ведущих исследователей этого периода М.Г.Худяков, «состояло большей частью из прежних болгар, сохранивших самые яркие воспоминания о своём прошлом. Татары, выходцы из Орды, составляли, видимо, лишь небольшой, слой военно-служилой аристократии около хана... Любопытно, что русские летописи также предпочитали называть жителей Казанского ханства не татарами, а казанцами: так, например, в «Казанском летописце» термин «казанцы» в смысле народности упомянут 650 раз, тогда как название «татары» всего 90 раз». Показательно, что эта же «Казанская история», написанная человеком, который жил 20 лет (1532-1552 гг.) при Казанском дворе и, естественно, знал не только политическую, но и этническую ситуацию, прямо говорит о том, что здесь «живяху... в части земля своея, болгарские князья и варвари».

Другие синхронные русские летописи XVI века, например, «Летописец начала царствования царя и Великого князя Ивана Васильевича», также предпочитают называть население Казани и Казанского ханства казанцами, казанскими людьми, или бесермянами, хотя иногда встречается и выражение «казанские татарове». Но показательно, что это имя, как и просто «татарин», встречается в связи с более ранними сообщениями, относящимися к периоду образования Казанского ханства, когда Казань была захвачена татарами — выходцами из Орды. Это можно проследить и по другим летописям, например, по Московскому своду — см.: «Татарове Казаньскии» (под 1468 годом), «Татары Казанскыя», «Бесурмане и Татарове» под 1469 годом и т.д.

Имя «татарин» было очень непопулярно среди городских и особенно сельских казанцев. Австрийский посол в Москве Сигизмунд Гербертштейн, в 1520-х годах побывавший в Казанском крае, пишет, что казанские люди «...если их называют турками (татарами), они недовольны и считают это как бы бесчинством. Название же бесермяне (мусульмане) их радует». Насколько чуждым для казанцев было имя «татарин», показывает и резко отрицательная характеристика этому имени, данная казанским поэтом первой половины XVI века Мухаммедьяром в поэме «Тухфаи Мардан» (Доблесть мужей), написанной в Казани в 1539-1540 гг.:

«Ты татарин, не знающий рода своего и племени,

В этом мире хуже ты всякой собаки.

Ты нечестив и болезненный, негодяй и бесчеловечный.

Лицом черный, ты собака преисподней...

Вид твой противный, взор твой злой,

Снаружи и внутри ты в чирьях, полон всяких сплетен.»

Русские летописи, особенно Никоновская, написанная в 1530-е годы митрополитом Дании-лом Рязанцем, постоянно говорят о генетической связи прежних «болгар» с нынешними казанцами: «...иже ныне глаголются Казанцы». Показательно, что Великий князь Василий III, при котором в начале XVI века казанцы согласились на русский протекторат, восстановил в своем титуле звание князя болгарского, впервые принятое ещё Иваном III в 1487 году.

Да и в Европе в это время (XV-первая половина XVI вв.) казанская земля продолжала именоваться булгарской или казанской. Последнее особенно характерно для европейских карт XVI века. На многих из них казанские земли названы или просто «Казан» (Г.Герритс) и «Казане» (С.Гербертштейн), или Царством Казанским и Княжеством Булгар. Правда, на карте Антона Вида, опубликованной в 1542 году, но составленной в первой четверти XVI века в Вильнюсе при содействии Ив. Вас. Лецкого, Казанская земля обозначена «Казаньорда». Но, по мнению Б.А.Рыбакова, последняя карта была начерчена на основе карты Фра-Мауро (Фра-Мавро) 1459 года и отражает события середины XV века, когда в Казани ещё была сильна собственно татарская (ордынская) группировка, которая, очевидно, и предпринимала попытку распространения своего имени. Именно в это время ещё часто употреблялось выражение «Казанские татарове», а Иван III в 1488 году, отправляя в Италию весть о победе над Казанью, писал о «татарских князьях, дерзнувших напасть на Ивана III». Именно в этих татарских князьях, т.е. выходцах из Орды, стремившихся навязать народу края название, свойственное для населения Золотой Орды, «татары», очевидно, и скрывается причина названия «Казанские татары». Надо иметь в виду и такой факт: очевидно, в середине и второй половине XVI века усиливается институт служилых людей. Он начинает формироваться и из казанских групп тюркоязычного населения, которые также официально именуются «служилыми татарами». Факт же перехода в это сословие казанцев начинает фиксироваться уже в период взятия Казани. Первоначально форма «служилые татары» распространяется в виде относительно благоприятного социального термина, означающего группу населения, лояльную царскому правительству, и в связи с этим имеющую ряд привилегий. Причём термин «служилые татары» имел не столько этнический, сколько служебно-юридический смысл, и под этим термином скрывались как собственно татарские, так и чувашские, марийские и мордовские феодалы. В этих условиях принадлежность к «служилым татарам» среди местного населения Казанского края, очевидно, становится, в известной мере, привлекательной.

Преобладание среди «служилых татар» выходцев из тюркоязычной среды приводит к тому, что за ними постепенно закрепляется в XVII веке имя просто «татар». Так, все документы XVII века царской администрации, определяющие национальную принадлежность людей, уже выделяют, наряду с другими народностями края, и «татар» без указания их социально-экономического положения. Но даже в этих условиях местное казанское население неохотно воспринимало чуждое для них имя «татарин». Очевидно, учитывая это обстоятельство, Степан Разин, обращаясь в 1670 году с просьбой поддержать руководимое им восстание, писал не «татарам», а «казанским посадским, бусурманам и абызам начальным, которые мечеть держат, бусурманским веродержцам... и всем абызам и всем слободским и уездным бусурманам», т.е. мусульманам.

Это чувствуют и в Европе, где в XVII веке коренное тюркоязычное население Казанского края всё ещё не называют татарами. Почти на всех европейских картах XVII в. Казанский край продолжает именоваться как «Государство Казанское» или «Булгария» (карта В.Блея 1630 года), «Царство Казанское» или «Царство Булгария» (карта, приложенная к сочинению А. Олеария, изданному в 1647 году), «Казан» и «Булгария» (карта Исаака Масса 1636-1662 гг.), «Булгария» (карта Н.Витзена 1687-1705 гг.). Вместе с тем в тексте сообщений европейских авторов (А. Олеария, Н. Витзена и др.) нередко употребляется и имя «татар». Но любопытно, что здесь это имя распространяется и на другие народы края: «татары мордовские» (Флетчер, Олеарий), «черемисские татары» (И.Масса, Б.Койэт) и даже «татары, называемые мордвой» (Стрюйс).

В XVII-XVIII вв. в Казанском крае имя «татар» постепенно теряет первоначальную окраску. Этому способствовали, с одной стороны, усилия царского правительства, русских феодалов, православных миссионеров, а с другой — бывших казанских, касимовских феодалов, разжигающих шовинистические и националистические страсти. Так, в XVII-XVIII вв. среди русского населения, в том числе и Казанского края, широкое распространение получают официозные легенды и песни о татарской орде, татарских ханах, взятии Казани, где в самых чёрных красках обрисовываются «зла татары, воры, бусурманы». В ответ на это среди казанцев и мишарей в XVII-XVIII вв. широко начинают распространяться легенды, байты и песни о Золотой Орде, Казанском ханстве, Чингис-хане, Тимуре и др., где прославляется былое величие монгольских и татарских ханов, время Золотой Орды и т.п. Большинство из этих легенд, байтов и исторических повествований было объединено в сборник повестей «Дафтар-и Чингис-намэ». Но даже здесь сохраняется почтительное отношение к Булгару не только золотоордынского, но и домонгольского времени.

Все русские источники XVIII века, как и появившиеся историко-географические описания края П.Н.Рычкова, В.Н.Татищева, И.Г.Георги и др., уже именуют мусульманское население Казанского края татарами. К тому же в XVIII веке имя «татар» практически распространяется на все тюркоязычное и нетюркоязычное инородческое население Российской империи. Европейские источники нередко Великой Татарией называют в XVIII веке и всю Россию, а некоторые европейские современники, побывавшие в Среднем Поволжье в XVIII веке, например венгерский офицер Шамуел Туркольи, называли татарами всё нерусское население Поволжья и Приуралья. Так, Туркольи писал, что здесь «живут многие разные татары... как: черемисы, чуваши, мордовцы, каракалпаки, башкиры, калмыки». Но всё же на европейских картах Казанский край и его тюркоязычное население даже в XVIII веке продолжает сохранять такие имена, как «Царство Казанское» (карты Христофора Вейгеля начала XVIII века, Йогана Маттиса 1739 года). Вместе с тем, на картах середины и особенно второй половины XVIII века уже появляются такие этнонимы, как «Уфимские татары», «башкирские татары» (карты Йогана Маттиса). Венгерский географ Янош Томка Саска в книге, изданной в 1748 и 1777 гг., пишет о «Татарии Великой» с центром в г. Казани, населённой, кроме татар и русских, черемисами, мордвинами, чувашами..., уфимскими татарами и мещеряками, а также о провинции Булгарии, где живут уфимские и башкирские татары.

Но и в этих условиях мусульманское тюркоязычное население Поволжья и Приуралья предпочитало называть себя не татарами, а мухамеданями и булгарами. Показателен в связи с этим один из манифестов Пугачева (1 октября 1773 года), где обращение идёт к «мухаметанцам». Предшественник Ем. Пугачёва Батырша в обращении к казанцам именует их булгарским народом. Интересно и замечание И.Е.Фишера в середине XVIII века о том, что «те, кого сейчас зовут татарами, имя это не принимают, считают поношением».

Наступает XIX век. Эта эпоха характеризуется широчайшим распространением имени «татар». Так называют не только поволжских татар, но вообще все тюркоязычные народы России, преимущественно исповедующие мусульманство: азербайджанские татары, казахские татары (казахи), туркменские татары, казанские, крымские, астраханские, литовские, сибирские и пр. татары. Всё это происходит на фоне активного развития, особенно в Европейской части России, капиталистических отношений и становления в этих условиях татарской буржуазной нации. Последняя формируется на базе слияния казанцев, мишарей и отчасти сибирских татар. Формирующаяся нация, естественно, должна была принять наиболее подходящий для неё этноним, т.е. название народа. Мусульманское духовенство, используя создавшуюся ситуацию, пытается объявить, что какого-либо самостоятельного народа нет, а есть единые мусульмане. Зарождающиеся буржуазные националисты, особенно во второй половине XIX века, также пытаются убедить, что самостоятельного татарского народа нет, а есть общая тюркская или турецкая (в татарском языке слово «тюрк» и «турок» звучат одинаково) нация. Эти попытки они продолжают и позже, объявляя, что нет поволжских или казанских татар, а есть поволжские или казанские тюрки.

В этих условиях прогрессивные представители как русской, так и татарской общественной мысли выдвинули идею, что не имя определяет историю народа, а сам народ делает эту историю. Показательно в связи с этим, например, замечание Н.Г.Чернышевского, что среди «Казанских и оренбургских татар едва ли есть хоть один человек, происходящий из воинов Батыя, что нынешние татары — потомки прежних племён, живших в тех местах до Батыя и покорённых Батыем, как были покорены русские, и что пришельцы-завоеватели все исчезли, все были истреблены ожесточением порабощенных». Да и другие ученые XIX века, непосредственно изучавшие местное население Поволжья, Урала и Сибири, например, Ю.Гагемейстер, А.Павловский и др., замечали, что казанские, астраханские и даже сибирские татары ещё в середине XIX века отрицали, что они татары.

Видные татарские учёные и общественные деятели Ш. Марджани, К. Насыри, И. Халфин, Х. Фейзханов, З. Бигиев и др. активно поддерживали и развивали эти мысли. Они считали своим долгом разъяснить народу, что имя «татарин» в силу целого ряда исторических условий стало наименованием народа, что надо чётко отделять имя народа от его истории, религиозной принадлежности и т.п. Очень показательно выступление в начале XX века выдающегося татарского учёного, писателя и общественного деятеля Г.Ибрагимова, который, вступив в активную полемику с буржуазными националистами по поводу названия народа «тюрками» или «татарами», писал: «Мы татары, наш язык — татарский, наша литература — татарская, всё, что мы делаем — татарское, наша рождающаяся культура тоже будет татарской».

Наряду с этим ученые и общественные деятели, прогрессивные русские историки, профессора Казанского университета С.М. Шпилевский, Н.Ф. Катанов, М.Г. Худяков и др. неустанно доказывали в своих трудах, что основу татар Поволжья и Приуралья составляют не татары периода монгольского нашествия, а булгары и другие местные народы.

Но вместе с тем к началу XX века в условиях образования татарской буржуазной нации имя татар уже закрепилось за народом. 1917 год принёс татарскому народу возможность создания своего автономного государства, которое с самого начала именовалось Татарской республикой. То, что это название в известной мере поддерживалось народом, свидетельствует движение татарской общественности перед революцией за создание тюрко-татарской автономии Внутренней Рос-сии и Сибири. В первые дни ноября 1917 года были выдвинуты лозунги с требованием создать «территориальную автономию для татар». Но справедливости ради следует отметить, что одновременно нередко слово «татарин» заменяли словом «мусульманин», как и наоборот (вспомним Мусульманский социалистический комитет, возглавляемый М.Вахитовым), а возобновленным движением ваисовцев в 1917-1918 гг. выдвигалась даже идея создания Булгарского государства.

Пристальное внимание образованию национальной государственности татар Поволжья и Приуралья под именем Татарской социалистической республики уделял В.И.Ленин. Известно 11 заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) с мая 1918 по июнь 1920 года, на которых рассматривались во всех деталях вопросы о самоопределении татар. Эта работа завершилась постановлением об учреждении с 25 июня 1920 года Татарской (именно Татарской — А.Х.) Советской Республики. Так, официально в имени государства (кстати, не автономного, а вполне самостоятельного) было закреплено и имя народа.

Но, к сожалению, не всем по душе оказалось это историческое решение. Среди ещё сохранявших силу великодержавных шовинистов в ответ на создание Татарской республики раздались голоса о том, что «возвращаются времена Чингис-хана, Батыя и Мамая», что «русский народ идёт в кабалу к татарам» и т.п. Да и позднее, если не сказать до наших дней, среди официозной науки и, что особенно жаль, среди российского просвещенства, сохраняется такое отношение к татарскому народу и его историческому прошлому, что и порождает необходимость возрождения имени булгар и замену им имени татар.

Чтобы не быть голословным, остановлюсь лишь на том, как официальный учебник по истории СССР для средних школ, переведённый на татарский язык, т.е. расчитанный на школьников-татар, ещё недавно освещал историю татарского народа. В учебнике, изданном в 1982 году в Казани, вообще нет почти ни слова о Волжской Булгарии, не говоря уже о том, какое отношение к булгарам имеют татары Поволжья и Приуралья. Вместо этого, уже с введения (см. учебник, с. 6) ученик знакомится с мыслью о том, что более 200 лет на Руси господствовало иго монголо-татар. Во всём учебнике, рассчитанном на ученика-татарина, нет не только объяснения происхождения имени и народа татар, но даже нет ни одного доброго слова о татарине. В самых чёрных красках рисуются монголы-татары, которые затем просто трансформируются в татар (см. с. 90-100). Последние объявляются угнетателями Руси, а государство казанцев — Казанское ханство рассматривается как прямое продолжение основанной монголами Золотой Орды (с. 103). То, что это не заблуждение авторов, а чётко выработанное представление о татарах, как потомках татаро-монгол, свидетельствует и их утверждение, что «победу Ивана Грозного над Казанским ханством следует рассматривать как ликвидацию монголо-татарской власти над Поволжьем и Русью» (с. 115). Показательна в связи с этим и рекомендация ученику-татарину составить хронологическую таблицу «Борьба Руси в XIII-XVI вв. против монголо-татарских феодалов» (см. с. 117).

Именно в этих условиях и формировалось противодействие к имени татары. Оно принимает в наши дни разные формы.

В настоящее время, по-моему, необходимо провести следующее:

1) провести референдум среди народа по поводу его имени;

2) усилить внимание к разработке проблем этногенеза татарского народа и особенно широкой популяризации этих проблем;

3) переработать все учебники и пособия по истории России в тех разделах, где освещаются вопросы истории Булгарии и татарского народа;

4) все эти проблемы поднимать не только и не столько в пределах Татарской республики, но и во всех местах, где живут татары.

Если читатели этой книги поддержат высказанное и предложат свои варианты решения поставленных проблем, то автор будет считать, что он выполнил свое обязательство перед своим народом.