Волжские булгары

ТРУДЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО ИСТОРИЧЕСКОГО МУЗЕЯ

Выпуск XIX

Редактор С. П. Толстов
Рисунки карандашом художника Д. И. Архангельского
Обложка художника 3. Р. Поварской

Смирнов А. П.
Волжские булгары — М., 1951. – 295 с.: ил., карты.

Скачать DJVU, 8,62 MB

См. также

Смирнов А. П. Древняя история чувашского народа (до монгольского завоевания). — Чебоксары: Чувашгосиздат, 1948. — 82 с.
А. П. Смирнов как исследователь древней и средневековой истории Волго-Уралья

Ссылки

Смирнов, Алексей Петрович // Википедия
Смирнов, Алексей Петрович в Большой Советской Энциклопедии
Овчинников А. В. А. П. Смирнов как исследователь древней и средневековой истории Волго-Уралья. Диссертация кандидата исторических наук — Казань, 2008. — 300 с.
Овчинников А. В. Научная и педагогическая деятельность историка А. П. Смирнова // Гасырлар Авазы — Эхо веков : Журнал. — 2007. — В. 1. — ISSN 2073-7483.

«... В числе откочевавших племен были булгары, давшие имя городу Болгару и савиры или сувары, упоминаемые Птолемеем, автором 2 века нашей эры, смешавшиеся с оседлыми племенами Среднего Поволжья и основавшие город Сувар или Сивар»... (Там же, стр. 11)

«... Сарматские черты прослеживаются и в антропологическом материале XII—XIV веков. Т. А. Трофимова в своей монографии, посвященной народам Поволжья, говорит, что изученная небольшая серия черепов из раскопов А. П. Смирнова в Суваре, относящихся к той же эпохе, что и описанные Г. Ф. Дебецом, позволяют констатировать намеченные им типы и одновременно отметить, что европеидный тип суварской серии выступает более в брахикефальном варианте, напоминающем брахикефальные типы населения сарматской эпохи из Нижнего Поволжья». ( Там же, стр. 22 ).

«... К более поздним типам глинобитных печей, восходящих к основному скифскому прототипу принадлежит большая печь, открытая Б. А. Рыбаковым на Вщижском городище, старорязанские печи, исследованные В. А. Городцовым, и печи, открытые в Суваре. Все эти поздние печи расположены не на полу, а на постаменте из деревянных столбов и настила и сруба, как на Вщижском городище. Однако тип их все тот же». ( Там же, стр. 23).

«... И, наконец, в булгарских городах осели также представители окрестных чудских племен, что хорошо прослеживается на археологическом материале. При исследовании Сувара среди керамического материала было найдено несколько интересных предметов, выходящих из рамок булгарской культуры, это — фрагменты посуды черного цвета из глины с примесью раковин, лепленной от руки, без гончарного круга, и украшенной веревочным и зубчатым орнаментом, и обломок чаши с закругленным дном, украшенной веревочным орнаментом, типичным для Закамья. Вещи эти можно приписать выходцу из Закамья, осевшему в городе Суваре... ». ( Там же, стр. 25).

«... Картину смешанного населения в булгарских городах дали исследования не только Сувара, но и Биляра, где наряду с чисто булгарской керамикой, генетически связанной с сармато-аланской культурой, было найдено значительное число фрагментов посуды характерной для племен Приуралья... ». (Там же, стр. 25).

«... Останавливаясь на разборе археологических материалов эпохи Булгарского царства, проливающих свет на формирование народов Поволжья, нужно оговориться, что наибольший прилив населения из соседних областей, в частности тюрок из Средней Азии, испытали области городов Болгара и Сувара, то есть центр Болгарского государства... ». ( Там же, стр. 26).

«... О борьбе между булгарами и другими племенами рассказывает ибн-Фадлан. Он отмечает, с каким трудом булгарский царь Альмас объединял в единое государство разрозненные области...»Потом он захотел (снова) переехать и послал к людям, называемым Саван, приказание ехать вместе с ним. Они же отказали ему, и они разделились на две группы: одна группа с неким родом, над которым как-будто был царем (человек) по имени Вираг (?). Царь же (Булгара) послал к ним и сказал: «Воистину Аллах могучий и великий уже облагодетельствовал меня, давши мне ислам и верховную власть повелителя правоверных, так что я раб его, и это (дело) возложил... кто (?) будет мне противоречить, то я встречу его с мечом»... ». Отмечу, что Саван, или, как комментатор определяет, Сувар или Сивар — крупнейший город. Два города Сивар и Болгар позднее чеканят монеты, это самые сильные в экономическом отношении города и не случайно они борются за политическое господство.

Различные города сложившегося Булгарского государства принадлежали первоначально разным племенам. Об этом достаточно ясно говорит лингвистический материал, это явствует и из сопоставления этого материала с историческими данными. Сувар, с одной стороны название города, с другой — имя крупного племени. Это верно точно так же и в отношении города Булгара...» (Там же, стр. 26)

«К Х веку кочевники булгары окончательно переходят к оседлому образу жизни и в эпоху ибн-Фадлана кочевка сохранялась у них в виде пережитка. Это сказывалось в том, что на лето булгары оставляли города и переходили на кочевой образ жизни. Абуль-Касим аль Балхи, автор Х века, и ибн — Хаукаль отмечают это. «Булгар — имя страны, жители которой исповедуют ислам, и имя города, в котором находится главная мечеть. Недалеко от этого города лежит другой город — Сивар, где находится главная мечеть. Мусульманский проповедник болгар сказал, что число жителей обоих городов простирается до 10 000,что там долгие дни и короткие ночи, а зимой короткие дни и длинные ночи. Дома деревянные и служат зимними жилищами. Летом же жители расходятся по войлочным юртам»...» (С. 27).

«... Период формирования Булгарского государства проходил под властью Хазарского каганата. До начала Х века различные племена еще не были объединены и непосредственно подчинялись Хазарскому кагану. Об этой эпохе мы можем судить по письму Хазарского царя Иосифа (в пространной редакции) : «Ты еще настойчиво спрашивал меня касательно моей страны, и каково протяжение моего владения. Я тебе сообщаю, что я живу у реки по имени Итиль, в конце реки Г-р-гана. Начало этой реки обращено к востоку на протяжении четырех месяцев пути. У этой реки расположены многочисленные народы в селах и городах, некоторые в открытых местностях, а другие в укрепленных (стенами) городах. Вот их имена: Бур-т-с, Бул-г-р, С-вар, Арису, Ц-р-мис, В-н-нтр, С-вар, С-л-вина. Каждый народ не поддается точному обследованию и им нет числа. Все они мне служат и платят дань»...» (Стр. 28).

«... В Х веке возникли и сложились города Болгар, Сувар, Биляр, Ошель и, возможно, Жукотин, Керменчук и другие...» (С. 30).

«... Все материалы показывают, что в эпоху ибн-Фадлана феодальные отношения в булгарском обществе получили тенденцию стать господствующими. Сороковые-пятидесятые годы Х века можно признать датой, отделяющей дофеодальный период волжских булгар от феодального. Уже ко второй половине Х века относится целый ряд свидетельств о феодальной борьбе. Таких документов немного, но они доказывают, что к этому времени булгарское общество окончательно стало феодальным.

Об одном таком событии, относящемся к этому времени, мы узнаем по нумизматическому материалу, характеризующему борьбу между двумя крупнейшими городами страны — Болгаром и Суваром. Важное экономическое значение этих двух городов доказывается фактом чеканки там монет. Из суварских монет до нас дошли: монета Наср бен-Ахмеда, чеканенная в 319 году Хиджры, затем монеты Талиба бен-Ахмеда от 337, 338, 341, 347 гг. Хиджры и монеты Мумина бен-Ахмеда от 336 и 370 гг. (одна монета чеканена в Суваре и две других в Болгарах). Этот нумизматический материал и некоторые сведения арабских путешественников, дают основание для следующих выводов: по-видимому, к половине Х века произошло объединение Болгара и Сувара под властью хана Ахмеда. Это подтверждается тем, что восточные писатели того времени, начиная с аль-Балхи, а позднее составитель восточной географии и ибн-Хаукаль дают суммарную характеристику этих двух городов: «Мусульманский проповедник Булгар сказал автору, что число жителей обоих этих городов простирается до 10 000 человек». Это объединение двух областей могло произойти в эпоху Альмаса и его первых преемников Микаила и Ахмеда. После Ахмеда эти области были поделены между его сыновьями Талибом и Мумином, оставившим нам ряд монет, чеканенных в Суваре в 337,338,341 и 347 гг. Хиджры и в Болгарах и Суваре в 366 г. Мысль о том, что Талиб и Мумин были братьями — не нова; она уже была высказана Френом и принята Шпилевским. Борьба между братьями привела к войне и к потере политической самостоятельности Суваром в 976 году н. э. Об этом говорят монеты Мумина, чеканенные в Болгаре и Суваре в 366 г. и в Болгарах в 370г. Хиджры... ». (С. 39).

«... Развитие торговли внутренней и внешней вызвало значительный рост ремесла. Главные города княжества — Болгар, Сувар и Биляр занимали к тому времени громадную площадь. Болгар с пригородом имел в окружности 7,5 км, Сувар около 5 км, Биляр почти вдвое больше, а Ошель около 3 км. Близ городов располагались значительные пригороды ремесленного характера. Их можно указать у Сувара, Жукотина, Болгара, Биляра и других городов...» (С. 42)

«... Захват волжской Булгарии монголами сопровождался разрушением всех ее важнейших городов: Биляр (Великий город), Кернек, Жукотин, Болгар, Сувар были разрушены. О взятии Жукотина вместе с Биляром сообщает Татищев. О разгроме Сувара можно судить по археологическим данным. Раскопки этого города, произведенные в 1933-1937гг. дали достаточно материала, позволяющего воссоздать картину взятия города. Слои, относящиеся к концу XII и к XIII веку содержат разрушенные здания, сожженные деревянные дома и укрепления со стороны реки Утки...» (С. 53).

«... В первой половине XIV века город Булгар, не игравший в домонгольский период большой роли, пережил даже блестящую эпоху расцвета. Старые центры, как Сувар и Биляр, захирели и никогда более не достигали экономического уровня домонгольского периода...» (С. 54).

«... О нашествии Тамерлана до сих пор рассказывают старики татары, передавая легенды о разгроме Болгар, Биляра, Жукотина и Сувара...» (С. 71).

«... Татарская архитектура, в частности архитектура жилищ, прототипом своим имеет памятники булгар. Жилища древних булгар довольно полно исследованы при раскопках Сувара и Болгара. Среди ряда домов, сохранившихся частично, были открыты здания, позволившие точно установить, что тип жилища, существовавший в булгарскую эпоху, сохранился и в последующее время, хотя в XIII веке, после монгольского завоевания, наряду с ним появился другой. Данные раскопок городищ Сувара и Болгара подтверждаются сведениями восточных писателей.

Древний булгарский дом — это сруб или глинобитное сооружение, в плане близкое к квадрату, с глинобитной печью, поставленной внутри дома на некотором расстоянии от стены. Перед печью устраивался лаз в подполье с двумя ямами-зернохранилищами. Из других деталей удалось установить, что глинобитные дома имели плоскую кровлю. Дома были окружены хозяйственными постройками.

Интересен богатый кирпичный дом, открытый в центре Суварского городища, построенный в Х веке, позднее расширенный и неоднократно перестраивавшийся. Первоначально это был дом почти квадратный в плане, с системой подпольного отопления; его окружали хозяйственные постройки и кирпичная стена. Этот дом, судя по его инвентарю, мог принадлежать какому-либо знатному человеку. По-видимому, это была для Х века довольно редкая постройка. План дома в основном повторяет рядовые дома граждан и весьма близок дому, открытому В. А. Городцовым при исследовании Старой Рязани. Было ли это сходство результатом влияния булгар на русских или обратно, трудно решить. Вероятнее всего, что на создание общего типа повлияли местные условия, одни и те же для племен, составивших Булгарское царство и Рязанское княжество. Подобные дома продолжали существовать и в золотоордынскую эпоху. Позднее этот дом, миниатюрный дворец, изменился. Он получил колонны и облицовку поливными изразцами и в XIV веке представлял продолговатое здание с небольшой пристройкой-вестибюлем и имел, по-видимому два этажа. Этот тип дома позднее перешел в архитектуру Казани, о чем косвенно можно судить по материалам г. Касимова, где Палласом был отмечен дом, аналогичный суварскому...» (С. 78).

«... Более совершенные типы построек имеют аналогии в булгарских постройках Х-XIV вв. н. эры. Интересной деталью, установленной раскопками развалин города Сувара, является находка подполья для хранения хозяйственных запасов. Н. В. Никольский отмечает, как характерную особенность чувашских жилищ, устройство подполья и, как следствие этого, высокое расположение пола над землей. Подполье в чувашской избе утилизируется для хранения продуктов, пива, меда, картофеля и др. Иногда подполье служит убежищем для скота в зимнее время.

По-видимому, старой традицией, прослеживаемой у булгар и установленной раскопками Сувара, является планировка усадьбы, огражденной со всех сторон забором...» (С. 84)

«... Об укреплениях булгарских городов мы можем судить по археологическим материалам и по летописным сведениям, кое-что дают исследования городища Великие Болгары...

Много дали работы по изучению другого крупного города волжских болгар — Сувара, в результате которых был выяснен ряд интересных деталей устройства укреплений. На основании этих раскопок установлено, что первоначально площадь города была обнесена рвом, по внутреннему краю которого была возведена деревянная стена, состоявшая из ряда срубов, поставленных впритык один к другому. Внутри срубов насыпана плотно утрамбованная земля. Ширина срубов колебалась от 3,5 до 4 м при длине каждого до 5 м. Первоначально глубина рва достигала 5м. Ров пришлось рыть в песке, что заставило строителей укрепить его стены горизонтальными слегами, а последние кольями. На дне рва были вбиты колья. С южной стороны по склонам рва в одном пункте были замечены остатки толстых бревен, вероятно служивших опорами моста. С наружной стены рва стоял тын, следы которого прослежены при раскопках....

... При исследовании Сувара были изучены и башни города. Одна из них, восьмигранная, имела в поперечнике 3м. Вторая башня, угловая, была более значительных размеров. Помимо первой линии укреплений вокруг города шла вторая линия обороны, укрепленная тыном, поставленным на валу...» (С. 93).

«Булгарское царство было одним из немногих государств средневековой Европы, в котором в наиболее короткий срок создались условия для высокого развития ремесленного производства в ряде отраслей». (С. 105).

«... Для освещения широкого размаха торговли булгар можно также привести летописные сообщения и свидетельства арабских путешественников. Все они позволяют сделать вывод о крупном развитии ремесел в известнейших населенных пунктах Булгарии. Болгары, Биляр, Сувар, Жукотин, Брахимов, Ошель — все это довольно крупные города, окруженные ремесленными пригородами.

О Болгарах и Суваре арабские путешественники говорят, как о центрах торговой жизни: «Булгар — имя страны, жители которой исповедуют ислам, и имя города, в котором находится главная мечеть. Недалеко от этого города лежит другой город — Сувар, где также находится главная мечеть. Мусульманский проповедник Булгар сказал автору, что число жителей обоих этих городов простирается до десяти тысяч»...

«... Археологические исследования показали, что города Болгар, Биляр и Сувар имели большие пригороды, населенные ремесленниками...» (С. 106).

«... Еще одна черта отличает булгарские костяные поделки. Всю их массу можно свести к небольшому числу типов, причем, одинаковыми будут не только приемы отделки и общий вид предметов, но и орнамент, его составные части и общий узор. Такой стандарт характерен для булгарских костяных вещей. Вещи из городов Болгара, Биляра, Сувара и других принадлежат к одним и тем же типам...» (С. 127).

«... Гончарное производство не дает однородной картины. Анализ коллекций керамики показывает, что помимо ремесленников само население изготовляло посуду домашним способом. Поэтому, наряду с прекрасными вещами, сошедшими с гончарного круга, встречаются обломки сосудов худшего качества, вылепленные вручную...

... Интересную картину дает орнаментика. Сложные узоры, зигзаги и линии, сочетаются на сосудах с веревочным и зубчатым орнаментом. Некоторые исследователи высказывали мнение, что керамические изделия, изготовленные от руки, характеризуют более ранние, добулгарские слои, и что с Х века бытовала только посуда, сделанная на гончарном круге. Это положение оказалось неверным. В булгарскую эпоху, начиная с Х века, повсеместно в употреблении была посуда, сделанная не только на гончарном кругу, но и ручной выделки. Раскопки В. В. Гольмстен на Самарской луке, раскопки в Болгаре, Биляре, Джукетау и Суваре показали, что в одних и тех же слоях встречается одновременно керамика, выточенная на гончарном круге и лепная...» (С. 130).

«... Трудно согласиться с мнением В. В. Гольмстен о том, что керамика, сделанная на кругу, является привозной. Во всех случаях посуда ремесленного производства гораздо лучше по выделке и обжигу, чем лепная.... Не нужно также забывать, что можно встретить разные сорта глины на сравнительно небольшой территории, и поэтому решать вопрос о привозном характере изделий на основании анализа местных глин очень рискованно. Материал последних раскопок на территории Биляра и Сувара в основном подтверждают нашу мысль.

В булгарских слоях встречается самая разнообразная керамика...» (С. 132).

«... Почти вся поливная посуда принадлежит уже к монгольской эпохе и лишь очень незначительная ее часть домонгольского происхождения. При раскопках на месте города Сувара, который, как показывают исторические свидетельства арабских путешественников, существовал с Х века, обнаружена неполивная керамика булгарского типа, причем характерных татарских черепков весьма мало. Среди обломков найдено всего несколько черепков поливной керамики. Вероятно, эта керамика была привозной из Средней Азии. Некоторые сосуды изготовлены при помощи выточки на гончарном круге и имеют сглаженные стенки. Самая фактура их и недостаточно высокий обжиг при том же составе глины, что и у посуды, сделанной без гончарного круга, заставляют нас в этом вопросе не согласиться с мнением ВВ. Гольстен и считать булгарскую, посуду, изготовленную на гончарном круге, не привозной, а местной.

Большинство гончарной посуды сделано на ручном гончарном круге. При раскопках Сувара было найдено небольшое число сосудов, на днищах которых видны следы среза с гончарного круга при помощи нити, что указывает на применение ножного круга... ». (С. 134).

«... Кроме посуды разных сортов гончары вырабатывали предметы технического назначения. Необходимо, прежде всего, отметить напрясла для веретен. Все коллекции из Болгар содержат напрясла в большом количестве, а Государственный музей ТАССР в Казани насчитывает их несколько сот. Почти все они одного типа — битрапецоидные, представляющие в продольном сечении две трапеции, сложенные основаниями. Один и тот же тип, одна и та же фактура заставляют видеть в этих напряслах продукцию местных ремесленников. Таковы же грузила для рыболовных сетей: цилиндрические, биконические и бочкообразные.

Особое место среди таких изделий занимают керамические водопроводные трубы, находимые в большом количестве на территории Болгар, и кирпичи, напоминающие по общему своему виду и размерам среднеазиатские. Такие кирпичи были найдены при исследовании Биляра и Сувара в зданиях домонгольской эпохи. Этот факт замечателен, он говорит о большой роли гончаров-ремесленников в местном строительстве. То обстоятельство, что для образца в производстве кирпичей был взят среднеазиатский, дает право предполагать, что в качестве гончаров работали и приезжие мастера с Востока. Этот же факт объясняет влияние среднеазиатского искусства на орнаментику булгарской посуды... ». (С. 135)

«... Существовали ли у булгар плотники в качестве отдиференцированного слоя ремесленников, или у них ставили города и возводили укрепления крестьяне в порядке феодальной повинности — сказать с уверенностью нельзя. По сообщению Эль-Балхи, население Болгар и Сувара жило в деревянных домах, а число жителей в обоих городах достигало 10 000 человек. Это заставляет предполагать, что дома строили специальные работники-плотники. Точно также и характер укреплений городов, весьма мощных окруженных стенами из срубов, и наличие деревянных ворот в стенах и т. д. подтверждает мысль о том, что у булгар были в то время специалисты — плотники. О деятельности каменотесов свидетельствует ряд письменных источников и остатки каменных сооружений... К сожалению, все архитектурные остатки в городе Болгары принадлежат к мусульманскому периоду, а из домусульманских известны только отдельные фрагменты на территории Болгарского городища, суварская постройка, да полуразрушенная башня Чертова городища на Каме...

... По-видимому, часть построек — дворцы князей, мечети, общественные здания возводились из камня, а рядовые горожане довольствовались деревянными домами, о которых и указывают арабские историки, описывая Болгар и Сувар...» (С. 137).

«... У булгар широко было развито строительство кирпичных зданий. И в этой отрасли строительного дела ведущую роль сыграли восточные мастера. Постройки, открытые в Суваре и Биляре, сложены из квадратного кирпича, причем система кладки и устройство фундаментов типично среднеазиатские...» (С. 137-138)

«... Наряду с круглыми полуземлянками в Среднем Поволжье встречаются и прямоугольные, вроде тех, которые были открыты В. А. Городцовым на Городецком городище и на Бабьем бугре. От таких землянок и произошли, вероятно, деревянные дома- срубы, открытые при исследовании городищ Сувара и Болгара. Одни из таких домов были почти квадратной формы с деревянными полами и подпольем и с ямами для хранения зерна; близ одной из стен стояла глинобитная печь. Систему покрытий этих домов выяснить не удалось, но, по-видимому, крыша на них делалась двускатная, характерная для северной части Восточной Европы. Изучение удмуртских жилищ показало, что двускатная кровля является одной из древнейших форм крыши на этой территории.

Второй тип жилого дома в Суваре представляет постройку размером 7,10х 7,16 м, с деревянным полом и с подпольем глубиной около 70 см. Пол клали на переводины, покоившиеся на балках; близ стены стояла печь, а по бокам ее, в подполье, находились две ямы для хранения зерна. По-видимому, здесь же у печи устраивался и лаз в подполье. Стены такого дома были плетеные, обмазанные с обеих сторон глиной. Труднее судить о крыше, но можно полагать, судя по находке кусков глиняного карниза с небольшой частью крыши, что она была плоской. Плетеные постройки видели у булгар арабские путешественники...

... С Х века булгарская знать начинает создавать более монументальные постройки, которые, однако, первоначально повторяли в своем внешнем облике обычные дома горожан.

Таким богатым домом являлся архитектурный комплекс, открытый и исследованный в 1934 году (см. ниже) на городище Сувар. Он представлял собою двухэтажное здание с несколькими кубическими пристройками и башней. Дом существовал долго и не один раз перестраивался. Археологические исследования позволяли установить три строительных периода в истории дома, хорошо датируемые приемами кладки, типами кирпича и данными стратиграфии культурного слоя.

Древнейшая часть здания представляла собою квадратную постройку с башней с западной стороны; гладкая оштукатуренная поверхность юго-западной стены оживлялась двумя пилонами соединенными вверху в арку. Здание было выстроено на фундаменте из сырцового кирпича в два приема: стена сначала возводилась вчерне, а затем облицовывалась кирпичем. Технические приемы постройки, форма кирпича, характер фундамента — все заставляет видеть в строителях среднеазиатских мастеров, вероятно из числа прибывших с посольством халифа Муктадира в 922 году. Вокруг дома находился двор, вымощенный плитами и обнесенный кирпичной оградой. Пол дома несколько приподнят над уровнем двора; под ним проходили дымоходы отопления. Крыша, судя по найденному карнизу, была плоской. Устройство этого здания позволяет заключить о появлении в Булгарии в определенный исторический момент новых строительных приемов и о введении нового строительного материала, неизвестного раньше, однако тип постройки местный, напоминающий собою деревянные дома горожан предшествующего периода...» (С. 140)

«... В архитектуре золотоордынского времени мы видим продолжение старых традиций. Был заново отстроен в эту эпоху Суварский дом — дворец. Он получил ряд пристроек и в новом своем виде, вероятно, напоминал дворцы знатных людей Старого и Нового Сарая. Последние являлись двухэтажными зданиями размером от 40х40м. до 60х60м., с рядом богато отделанных комнат квадратной и круглой формы. Здания обогревались системой отопительных каналов, скрытых под полом или в стенах. Поверхность стен отделывалась поливными изразцами, а внутренность комнат украшалась мозаикой, мраморными колоннами и карнизами.

Суварский дворец был значительно беднее. Он представляет собою прямоугольное двухэтажное здание с рядом пристроек кубической формы. Его фасад украшен полуколоннами и карнизом из двух нависающих рядов кирпичей. Дворец занимал центральную часть города и был окружен двором, огражденным кирпичными стенами». (С. 140-141)

«Хорошо датируемые изделия ремесленников говорят о том, что Х век был началом ремесленной дифференциации. В это время произошло важное событие-заключение договора с халифатом, о чем говорит ибн-Фадлан, участник посольства багдадского халифа к булгарскому царю Альмасу. Ибн-Фадлан в своем сообщении упоминает о просьбе булгарского царя прислать ему знающих ремесла людей. Просьба о присылке мастеров — строителей была, по-видимому, исполнена. Раскопки на Биляре и Суварском городищах подтверждают это. Кем, как не приезжими мастерами могли быть выстроены там здания техническими приемами, применявшимися в Средней Азии и из кирпичей среднеазиатского типа?». (С. 146).

«Культура городского населения того времени не была однородной. Раскопки показывают сильное имущественное расслоение.

Основными центрами торговли и ремесленной жизни булгарского государства являлись города Болгар, Биляр и Сувар

Археологический материал целиком подтверждение сообщения арабов о торговом значении этих городов и их богатстве. Раскопки Болгара дали большое количество ремесленных изделий местного производства и привозных вещей, равно как и раскопки Биляра. Сувар, к сожалению, не может быть охарактеризован так полно, хотя и он давно стал известен в археологической литературе. Однако раскопки 1933-1937 годов все же дали представление о характере культурного слоя и этого города, о размерах укреплений, о пригороде, растянувшемся на 4 км. Все это позволяет считать Сувар одним из центров ремесленной и торговой жизни страны...» (С. 146).

«... Материалы из Болгара, Биляра и Сувара очень мало говорят о планировке этих городов в разные эпохи. Правда, изучение Болгара позволило наметить отдельные кварталы, где были сосредоточены различные производства, но эти кварталы обследованы еще недостаточно. Аналогичную картину дает и Сувар. При исследовании его городища было замечено, что шлаки и куски руды встречаются только на определенных участках, точно так же, как и керамические остатки. По-видимому, ремесленники Булгарского царства селились по кварталам, как это было вообще обычным для средневековых городов. Такую, например, картину мы можем наблюдать в средневековой Москве, в Новгороде, в городах Западной Европы. Это одно уже заставляет предполагать существование в булгарских городах каких-то организаций ремесленников...» (С. 147)

«... Некоторые находки дали весьма интересный материал для характеристики нравов булгарских ремесленников. В кладе, найденном в Биляре в 1882 году, было обнаружено два перстня, украшенные шатонами с сердоликами. При исследовании оказалось, что мастер одного из них, чтобы искусственно увеличить вес золотой оправы, положил под сердолик кусочек свинца весом в 24 доли. В другом перстне с той же целью было положено под камень какое-то вещество, уже разложившееся. Такое же открытие было сделано при внимательном изучении одного височного кольца из Сувара. Внутренний стержень в кольце оказался медным. Очевидно, булгарские ювелирные подделки встречались тогда, по-видимому, довольно часто.

Многие исследователи при своих попытках реконструировать булгарские города обычно представляют их исключительно как центры торговой и промышленной жизни. Однако при раскопках Биляра были найдены зерна проса, а в Суваре было открыто большое число зерновых ям. Это говорит о том, что жители булгарских городов, как и других средневековых городов Европы, в известной мере занимались и сельским хозяйством. Горожане, в том числе купцы и ремесленники, имели скот, огороды, а может быть, возделывали и небольшие земельные участки.

Наиболее крупными ремесленными центрами домонгольской Булгарии были Болгар, Биляр и Сувар

В конце XIII века для разрушенного монголами Болгара снова наступил расцвет... Позднее возвысилась КАЗАНЬ... Сувар и Биляр, игравшие большую роль в жизни страны в Х-XII вв., потеряли затем всякое экономическое значение...» (С. 148).

«Керамика. Кроме кринок встречаются кувшины и кубки различных размеров, лампочки, амфоры, плошки, тарелки, горшки и сфероконические сосуды, подражающие привозным образцам. Отнести их к домонгольской эпохе заставляет одна и та же фактура, что и других булгарских сосудов. Встречаются крышки от сосудов в виде конуса или плоские с вертикальной ручкой... ». (С. 134,см сноска 92 на странице 151)

Сноска 92 на странице 151...»М. Иванов. «Глиняные песты из Биляра и Сувара и их значение в болгарской керамике» (Казанский музейный вестник, №1-2,Казань, 1921) Автор последней статьи склонен считать эти предметы рукоятками крышек от сосудов, и приводит в пользу своего мнения очень веские доказательства. Им дано описание разных типов пестов. Почти у всех нижний конец обломан, а верхний (известно несколько вариантов) заканчивается,то шаровидной головкой, то плоским или же вогнутым кружком. При исследовании Сувара в 1933-1837гг. подобные песты были встречены в большом количестве, причем многие из них имели широкое основание, представляющее как бы крышку сосуда, диаметром до 25 см. Верхняя же часть, очень длинная и массивная, оканчивалась во всех случаях вогнутым кругом. Как отмечает Пономарев, эти песты характерны для ранних этапов культуры, приблизительно до Х-XI вв. Исследования Сувара, действительно, позволяют датировать их этим временем...» (С. 151)

«... К числу булгарских орнаментальных мотивов, восходящих к прототипам узоров, характерных для древней Руси надо отнести растительный орнамент, встречаемый на лощеной керамике, которую с большой долей вероятности можно отнести к XIII—XIV вв. Это большие корчаги с хорошо отполированной поверхностью. Орнамент сделан на них резцом с широким рабочим краем. Обычно узор в верхней части сосуда составляют отрезки зубчатого орнамента, нанесенного в две-три линии, ниже которого идет волнистая полоса из растительного, сильно схематизирванного рисунка с завитками, имитирующими листья. Еще ниже проходят две-три продольные линии, заканчивающиеся фестонами. Подобные сосуды были найдены в золотоордынском слое Болгарского городища и в верхнем слое Суварского городища...» (С. 163).

Города Волжской Булгарии

«... Можно считать установленным и местонахождение городов Биляр, Сувара (Сивара) — центра племени савиров... ». (С. 167)

Местоположение

«... Мукаддаси... нельзя особенно доверять, так как сведения его, как касающиеся Болгара, так и других городов,- не точны. Он, например, утверждает, что Болгар «находится ближе к морю, чем к столице». В другом месте, характеризуя город Сувар, он помещает его на Волге, в то время как Сувар находится от нее в 50 км...» (Страница172).

«... Это привело к тому, что время существования Болгара стали относить к XIII—XIV вв., противопоставляя его домонгольским Биляру и Сувару...» (С. 173).

«... Интересно, что коричневой лощеной керамики, встреченной в нижних слоях Билярского и Суварского городищ, здесь, в Болгаре, не найдено...» (С. 176).

«... Все исследования, произведенные на территории городища Болгар, дали в основном материал золотоордынского времени. Коллекции, собранные на площади этого городища, резко отличаются от предметов из Биляра и Сувара, и это давало основание археологам датировать Болгары более поздним временем по сравнению с Биляром...» (С. 228)

Сувар

Описание сведений древних авторов о Суваре, его местонахождения и описание раскопок в Суваре 1933—1937гг. результаты раскопок даны автором книги А. П. Смирновым на страницах с 230 по 265. Таким образом, Сувару посвящено 35 страниц.

«... Одним из главных городов булгарского государства, племенным центром савиров, был Сувар или Сивар, упоминаемый арабскими писателями Х, XII, XIII и XIV в.в...» (С. 230)

Древнейшее из этих сообщений принадлежит перу Эль-Балхи (935- 951 гг.) : «Булгар-это имя страны, жители которой исповедуют ислам, и имя города, в котором находится главная мечеть. Недалеко от этого города лежит другой город, Сивар, где находится главная мечеть. Мусульманский проповедник булгар сказал, что число жителей обоих этих городов простирается до 10 000 человек, что там короткие дни и долгие ночи. Дома деревянные и служат зимними жилищами, летом же жители расходятся по войлочным юртам». То же повторяет составитель Восточной географии и ибн-Хаукаль.

К половине Х века относится краткое упоминание о Суваре в ответном письме царя Иосифа (по пространной редакции) : «... Я тебе сообщаю, что живу у реки по имени Итиль, в конце реки Г-р-гана. Начало этой реки обращено к востоку на протяжении 4 месяцев пути. У этой реки расположены многочисленные народы в селах и городах, некоторые в открытых местностях, а другие в укрепленных (стенами) городах. Вот их имена: Бур-т-с, Бул-г-р, С-вар, Арису, Ц-р-мис, В-н-н-тр, С-в-р, С-л-вина. Каждый народ не поддается точному расследованию, и им нет числа. Все они мне служат и платят дань».

К концу Х века относится свидетельство Шемседина Абу-Абдаллаха Мухаммеда ибн-Ахмеда, известного под именем Аль — Мукаддаси, который упомянув о городе Суваре, отметил, что город лежит на Волге, что тамошние строения суть войлочные юрты, и что у жителей много полей и имущества.

От XI века известно свидетельство Махмуда Кашгарского, который в словаре тюркского языка и на карте, приложенной к тексту, упоминает Сувар, помещая его недалеко от Каспийского моря, на западном берегу р. Итиль. На восточном береге автор помещает Болгар, а к западу от Сувара — кыпчаков. В ряде мест им отмечено сходство языка кыпчаков, гузов и суварцев.

От XII века мы имеем свидетельство Эдриси, который в своей географии упоминает Сувар, относя его к буртасам. География Эдриси переведена Жобером. «Буртасы,- пишет Эдриси,- народы этой страны, соседи хазар. Они имеют деревянные дома и войлочные юрты, их города в числе двух Бартас и Саван».

Из авторов XIII века о Суваре упоминают Якут, составитель большого словаря, и Казвини, автор географического словаря, пользовавшийся сведениями ибн-Фадлана.

Последние упоминания этого города относятся к XIV веку. О нем пишет Хамдулла в своем сочинении «Наслаждение сердец». Упоминает о Суваре и Ферхег: «В этом вилаете (округе) суть три больших города: один Булгар, второй Сивар, третий Асбал (Эсбел)». Более поздних сведений о Суваре нет. Русские источники о нем совсем не упоминают.

Знакомясь со сведениями, которые приводят арабы, легко заметить, что некоторые более поздние авторы, например, составитель Восточной географии и ибн-Хаукаль, повторяют своих предшественников. Для нас это обстоятельство не имеет значения, так как все данные относятся к одной эпохе и разница во времени составляет менее 50 лет. Другие сведения страдают неточностью. Так, Мукаддаси помещает Сувар на Волге, хотя нельзя сказать, что это большая ошибка: Сувар, находящийся от Волги в 40-50- км, по существу, конечно, связан с этой рекой.

Более поздние сведения XIV века не являются повторением старых сообщений и если в перечислении городов встречается Сувар, то это дает право утверждать о жизни города с Х по XIV век.

Ценный материал, доказывающий существование древнего Сувара, дает нумизматика. Ряд монет, чеканенных в Суваре,- лучшее свидетельство большого значения этого крупного города. Все известные нам монеты относятся к Х веку. Первая принадлежит Наср-Бен-Ахмед-Сувар и датирована 319 годом Хиджры, другая чеканена в 338 году Хиджры (949г.) при Талибе сыне Ахмеда, третья в 366 году Хиджры (976г.) при Мумине, сыне Ахмеда. С. М. Шпилевский указывает, что к этому же году относится монета с именем Мумина, сына Ахмеда, чеканенная в Болгарах. Наконец, сохранились монеты ибн-Ахмеда от 337, 338, 341 и 347 гг. Хиджры и монеты Мумина ибн-Ахмеда от 366 года Хиджры

Этот немногочисленный монетный материал большей частью относится к первой половине Х века. Имена ханов на монетах: Наср, Талиб, и позднее Мумин, сын Ахмеда; Талиб и Мумин — братья. Булгарские монеты, чеканенные в других городах царства, неизвестны. Это обстоятельство, наряду с другими историческими сведениями, доказывает, что главными городами княжества являлись Сувар и Болгар. Вполне понятна, поэтому борьба между ними.

Можно, однако, полагать, что в половине Х века произошло объединение Болгара и Сувара под властью одного хана. Восточные писатели этого времени, начиная с Эль-Балхи, а позднее составитель Восточной географии и ибн-Хаукаль, дают суммарную характеристику этих городов: «Мусульманский проповедник булгар сказал (автору), что число жителей обоих городов простирается до 10 000 человек», пишет Эль-Балхи. Это объединение областей произошло в эпоху между царствованиями Насра и Талиба, вероятнее всего, при отце последнего Ахмеде, после которого эти области были поделены между его сыновьями Талибом и Мумином. Мысль о том, что Талиб и Мумин были братьями, не нова, она была высказана А. Френом. и принята Шпилевским. Вражда между этими городами в 366 (976) г. Снова привела к войне и потере Суваром политической самостоятельности, о чем свидетельствуют монеты Мумина, чеканенные в Болгарах и Суваре как раз в этом году. Такова ранняя история Сувара» (Страницы 230- 232).

Вопрос о местонахождении города Сувар

Вопрос о местонахождении Сувара долгое время оставался нерешенным, и следы Сувара считались утерянными. С. М. Шпилевский, вслед за Френом, отмечает: «На основании имеющихся источников невозможно представить точно местонахождение этого города; не помогает при этом и подробное знакомство с существующими ныне географическими названиями местностей бывшего Болгарского царства, — между ними не встречается названия, подобного Сувару». (С. 232).

Некоторые исследователи пытались путем сопоставления наименований определить место Сувара. Так, Савельев пишет: «Имя последнего из этих городов Френ считает: Сувар или Сивар, но можно допустить и чтение Суваз, т. е. Связ, Свяж или Свияжок, от реки Свияги, текущей в пределах бывшей Булгарии». Это мнение вызвало возражение со стороны Шпилевского и Артемьева, признавших филологические построения Савельева не выдерживающих критики.

Вторая догадка была высказана исходя из сопоставления нынешнего Спасска с древним Суваром. Шпилевский подробно разобрав это предположение, отверг и его, как и предыдущее.

Третье предположение, которое в настоящее время принимается всеми, было высказано Ахмаровым. (1893г.) Им установлено, что место около деревни Кузнечихи и сама деревня, находящаяся в пределах Татарской АССР в Кузнечихинской районе по течению р. Утки, называется у татар и чуваш Суваром. Между Кузнечихой и Даниловкой лежит громадное городище около 4,5 км в окружности, где находили в большом количестве вещи булгаро-татарской эпохи. Впервые это городище упоминается в работе С. М. Шпилевского: «Заметки указывают в 1/4 версты от этой деревни городище на ровном месте, около болота, кругообразной формы, в окружности 2 версты, вал и ров сохранились с северной, восточной и южной сторон, с западной же городок окружен болотом. Длина вала и рва — около 1 200 сажен, ширина вала 3 сажени, ширина рва 10 сажен. В этом городке находимы человеческие кости». Позднее Износков нанес это городище на археологическую карту края». (С. 233).

В послереволюционную эпоху городище обследовано было в рекогносцировочном порядке В. Ф. Смолиным, которым были куплены у крестьян некоторые вещи и заложен шурф в 1х1 м у деревни Татарский городок. К сожалению, кроме коллекций, хранящихся в Государственном музее ТАССР, никакие другие следы работы В. Ф. Смолина не сохранились. С 1933 по 1937 год Государственная Академия истории материальной культуры (Московское отделение) и Государственный Исторический музей совместно проводили раскопки развалин этого города. Раскопки носили рекогносцировочный характер и не преследовали задач вскрытия больших площадей. Только в центре города, в связи с необходимостью закончить исследование развалин кирпичного здания, раскопки были расширены.

Городище это четырехугольной формы, расположено на равнине в 4 км к западу от д. Кузнечиха и в 0,5 км к юго-востоку от д. Даниловки, по левому берегу Утки. С трех сторон — северо-восточной, юго-западной и южной городище окружено валами и рвами, имеющими в настоящее время до 10 м глубины. С северной стороны на берегу р. Утки следы укреплений почти не сохранились и только в северо-западном углу уцелели остатки основания башни четырехугольной формы, площадью 12х12 м.

При устройстве укреплений строители широко использовали рельеф местности. Северо-западная сторона города примыкала непосредственно к реке, западная к ручью шириной от 30 до 35 м, от которого в настоящее время осталось, как и от р. Утки, только песчаное дно; с южной стороны городище было укреплено двумя искусственными валами и рвом, образованным путем подправки естественного оврага; овраги использованы частично и с восточной стороны.

Площадь городища распахивается. Не смотря на это, здесь сохранились небольшие холмы различной формы (круг, овал), высотой до 75 см. Холмы, покрытые обломками строительных материалов, представляют собою остатки построек. Между валами городища с восточной и южной стороны находятся площадки неправильной формы, как бы укрепленные пригороды. К востоку за линией укреплений, между городищем и деревней Кузнечихой, на протяжении около 4 км в древности был пригород.

Весь облик городища, его размеры и большой пригород заставляют видеть в этом памятнике один из крупных городских центров Булгарского царства. Об этом говорит и большое число находок, собранных на городище и упоминаемых Ахмаровым.

Экспедиция за время с 1933 по 1937 год изучила укрепления и холмы в центре городища, где можно было рассчитывать открыть развалины мечети, о которой говорят арабские писатели. Представляли интерес и окраины города, давшие материал, характеризующий быт рядовых горожан». (С. 233)

Укрепления городища сохранились не во всех своих частях одинаково хорошо. Наиболее четкие очертания валов и рвов можно наблюдать лишь в южной и восточной части.

Четыре разрыва в укреплениях, один с восточной стороны и два с южной, через которые проходят дороги в дер. Новый Баран, и один в западной части, не сохранили внешних признаков, позволивших бы без раскопок считать их местами древних ворот. Из деталей, заслуживающих внимания, отмечу сохранившиеся по всей южной окружности городища небольшие канавки до 1 м глубиной, расположенные перпендикулярно к ней, приблизительно на равном расстоянии друг от друга. Длина канавок до 3 м. расстояние между ними — около 18 м». (С. 234).

Раскопки на территории городища

«Место для раскопок было выбрано в южной части, около одного из разрывов линии вала, у дороги в дер. Новый Баран» (С. 234).

«... Вал в этой части городища насыпан на слое погребенного чернозема, что дает право говорить о возникновении города не на старом поселении, а на новом месте. За время существования города вал подправляли не менее двух раз, о чем свидетельствует его профиль» (С. 234).

«... Вокруг городища шел ров. В настоящее время глубина его в разных местах различна, в частности, на месте раскопок она достигает теперь 4м. Однако траншея, прорезавшая ров, выяснила первоначальную глубину его — она равнялась 5 м». (С. 235).

«Ров выкопан в песчаном грунте и это, по-видимому, потребовало крепления его стенок деревянными слегами... Колья, закреплявшие слеги, стояли на расстоянии 20-30 см друг от друга. Такая система креплений предохраняла стенки рва от осыпания...» (С. 235).

«... Траншея 3, проведенная вдоль склона вала, и траншея 2, прорезавшая вал, открыли с внешней его стороны следы четырех ям, находившихся под укреплением. Между этими ямами в дне траншеи 3 найдены следы вертикальных столбов 10-22 см толщиной. Поскольку на этом месте в укреплении городища имеется разрыв, и поскольку сруб, открытый раскопом, является, как указано, крайним, это наводит на мысль, что столбы, стоявшие здесь, были остатками въездного моста, переброшенного через ров. По другую сторону прорыва в траншее 2 найдены остатки другого сруба; расстояние между этими срубами равно 5м. Исходя из сказанного выше, можно полагать, что прорыв, вероятно, находится на месте древних ворот». (С. 235)

«Тот же характер носят укрепления, возведенные со стороны реки, хотя сохранились они значительно хуже.... Здесь в первом слое были встречены следы дерева, а в четвертом примесь золы. Остатки дерева, найденные в более нижних слоях, сохранились значительно лучше. По-видимому, они являются частью срубов, составлявших стену города. Обилие дерева в верхних слоях раскопа заставляет предполагать, что и с этой стороны город был окружен деревянной стеной из срубов». (С. 235)

«В нижней части стены обнаружены остатки сгоревшего многоугольного сооружения из трех венцов дубовых бревен по 20-22 см в поперечнике, соединенных между собой в обло. Судя по расположению бревен, их можно считать частью крепостной стены, имевшей ширину 3 м и башни, выступавшей перед стеной. Если длина бревен составляла около 1,25 м, то поперечник башни равнялся 3м. Незначительные размеры башни объясняются ее расположением на линии стены. Остатки другой более крупной башни были обнаружены при разведке 1933 года в северном углу городища». (С. 235).

«С внешней стороны вал защищался рвом, следы которого заметны до сих пор в виде впадины до 1м глубиной и 10 м. шириной; За ним проходит небольшой валик высотой 50 см, опоясывающий с несколькими перерывами городище со стороны реки. По-видимому, это остатки второго вала, которые прослеживаются особенно хорошо в юго-западной части городища. Перерывы в валу служили для соединения рвов городища с р. Уткой. Второй вал, судя по его размерам, мог быть укреплен только незначительным тыном.

Изучение двух наслоений вала позволяет приурочить время уничтожения нижнего укрепления с восьмигранной башней к нашествию Субутая в 1236 году, когда в числе других булгарских городов был разрушен и Сувар. Позднее укрепления его были восстановлены, но незначительная мощность глиняного массива (до 60 см) позволяет утверждать, что новые сооружения были невысоки». (С. 236).

«Вал по другую сторону рва был, вероятно, другой конструкции, так как в его профиле не сохранилось никаких следов срубов; самое большее, что можно предполагать, это тын на его гребне. Второй вал, насыпанный ниже первого, играл роль переднего внешнего препятствия для нападающего врага» (С. 236).

«... Другую картину дают профили раскопов внутри городища. Редко можно наблюдать картину спокойного слоя, а чаще слой прерывается более поздними сооружениями, выбросами, ямами, что дает картину хаоса, который можно объяснить лишь постоянными перестройками, характерными для больших городов». (С. 236).

«... Общий характер культурного слоя не дает иногда возможности стратиграфически отделить более древние слои от поздних.

... Такой характер памятника позволяет датировать его только исходя из анализа всего культурного наслоения. Однако датировка отдельных сооружений вполне возможна, если они не искажены более поздними переслойками. А такие нетронутые сооружения на городище были открыты и их инвентарь легко можно выделить» (С. 237)

Жилища в Суваре

«Жилища, открытые в Суваре, принадлежат к двум типам: это или глинобитные дома или деревянные срубы. Первые найдены в юго-западной части городища». (С. 237).

«... в некоторых местах раскопа... обнаружены следы досок и горбылей шириной 25 см, лежавших по направлению с северо-запада на юго-восток (рис. 150 на странице 238)... были открыты остатки печи в виде пепла и кусков обожженной глины... обнаружились следы небольших столбов диаметром в 10-15 см, вертикально забитых в почву... Печь, занимавшая площадь около 1х1,5 м, была устроена со сводчатым перекрытием. Такие же печи найдены и в других местах городища... Интересно, что подполья под печью не было, печь стояла непосредственно на черноземе, в который были забиты колья на уровне пола в качестве фундамента для печи». (С. 237).

«При зачистке подполья на глубине 70 см помимо обломков бытовых вещей были обнаружены куски глиняной обмазки, следы древесного тлена, а в самом дне открыты цилиндрические ямы. в которых были найдены остатки когда-то хранившихся здесь зерен культурных злаков». (С. 238)..

«На основании собранных материалов мы можем реконструировать следующий тип постройки дома: это было сооружение общей площадью 7,1х7,16 м, с деревянным полом и с подпольем глубиной около 70см. Пол клали на переводины, а последние на балки; близ стены ставили печь, а по бокам ее отрывали в подполье две ямы для хранения зерна; по-видимому, здесь же у печи находился лаз в подполье; стены дома делались плетеные, обмазанные с обеих сторон глиной... Труднее говорить о крыше, но можно полагать, судя по находке кусков глиняного карниза с небольшой частью крыши, что она была плоской». (Страница239).

«Остатки дома другого типа, имевшего в основе деревянный сруб, были обнаружены на площади участков №6 и№7 центрального раскопа.

Найденная часть такого дома (два венца) представляет угол здания, сложенного из бревен 30 см в диаметре, со следами пола в виде древесного тлена». (С. 239)

«О деревянных домах булгар говорит ряд арабских путешественников, в частности Аль-Мукаддаси и ибн-Хаукаль. Имеется также свидетельство Абу-Хамида эль-Андалуси, который записал: «Булгар большой город, дома которого выстроены из соснового дерева и стены из дубового». Автор XIII века Якут говорит то же самое: «Булгары строят свои дома только из дерева, одно бревно кладут на другое и соединяют их крепкими, тоже деревянными гвоздями». (С. 239).

«Помимо отмеченных уже остатков сводчатых печей, при раскопках 1935-1936 гг. были обнаружены в развалинах домов печи в виде цилиндров. Они сделаны из глины и часто имеют в основании и по верхнему борту обломки кирпичей... можно говорить об их размерах: 70 см высоты при диаметре 67-70 см и толщине стенок 2,2 — 3,5см». (С. 239).

«Зернохранилищ в подпольях домов в Суваре обнаружено довольно много. Открытые в количестве 90 ям они имеют различные формы — цилиндрическую, коническую, усеченного конуса, усеченной пирамиды. В некоторых ямах были найдены остатки дубового тлена, который говорит о том, что дно ям, а может быть и их стены, были обложены дубовыми досками. Размеры их колеблются незначительно: имеются ямы диаметром 1,4 м при глубине 90 см или диаметром 1. 1м при глубине 40 см; в отдельных случаях глубина достигает 1,5-2 м. В некоторых ямах на дне сохранились органические остатки и зерна злаков». (С. 239).

Комплекс богатого дома

«В центре городища, на пресечении двух дорог, в 1934 году был открыт сложный архитектурный комплекс. Эти остатки древнего сооружения выступали на поверхности городища в виде холма неправильной формы до одного метра высотой. Холм имеет в среднем около 25-30 м в диаметре. На нем, лет 30 тому назад, когда началась его распашка местным населением, находили обломки кирпичей.

... Этот архитектурный комплекс представляет собой фундамент и цокольную часть здания, состоявшего из центрального помещения с полом и подпольным отоплением, из башен и площади, примыкающих к зданию с северо-западной стороны, и с небольшой пристройкой с юго-востока.

Здание, по-видимому, было двухэтажное, в форме прямоугольника, с несколькими пристройками кубической формы и башней. Оно существовало весьма долгое время и неоднократно перестраивалось. Здание сложено из обожженного и сырцового кирпича нескольких размеров: 35,5х36х5; 25,5х25,5х5; 25х20х5 и 25х25х5 см. Толщина кладки из 5 кирпичей и 5 швов равняется 30см. Встречаются в кладке и половинные кирпичи.

Из сырцового кирпича выполнены фундамент и подина печей, часть стен и вымостка двора. Лестница, сделанная из прекрасно обожженных плит, покрыта сверху цементирующим составом. Своды дымохода и большая часть стен выложены из обожженного кирпича.... Стены были покрыты штукатуркой, которая сохранилась во фрагментарном состоянии.

... фундамент, сложенный из сырцового кирпича на глине, доходил на одних участках до глубины одного метра, а около башни до глубины двух метров, что объясняется, по-видимому, необходимостью лучше укрепить башню.

Здание было окружено стеной в 70 см толщины со входом с восточной стороны. От стены сохранилось восемь рядов кладки из кирпичей двух размеров: 30х30х5 и 25х25х5 см, сложенных на алебастре.

Кладка лежит непосредственно на черноземе (материк) на глубине одного кирпича. С той же восточной стороны, на уровне первого кирпича, начинается вымостка двора из сырцового кирпича, покрытая цементом.

Между оградой и зданием посреди раскопа обнаружены четыре прямоугольные ямки с остатками сгоревшего дерева. Вероятно, здесь стояли столбы какого-то навеса.

Начнем описание здания с его западного угла. Здесь стояла башня с основанием на фундаменте из сырцового кирпича в 2м высотой.

... К югу от башни идет стена самого здания; при кладке верхней ее части употреблялся преимущественно квадратный кирпич мелкого размера, а в нижней части более крупный. Верхняя часть стены была выложена с отступом от наружного края первоначальной стены на 90 см. Нижняя часть здания сложена из кирпичей разного размера, преимущественно крупных (28х28,6; 28х28х6; 30х30х5см), как из цельных, так и из обломков; это обстоятельство придает стене небрежный, неровный вид» (Страниц 246-247).

«Северо-западная часть постройки была исследована в 1937 году. Здесь фасад представляет ломаную линию длиной около 16 м с полукруглым выступом для вертикального дымохода». (С. 248).

«Вход в здание вел с восточной стороны и начинался площадкой 1,5х1,5 м, сложенной из квадратных кирпичей размером 25х35х5 и 30х30х5 см. За площадкой шла ступенька лестницы в 10 см высотой и 25 см шириной». (С. 249)

«Рядом с лестницей с юго-восточной стороны, мы находим остатки башни неправильной четырехугольной формы с сохранившимся полом. В некоторых местах стены ее были покрыты цементной облицовкой». (С. 249)

«К башне, как сказано выше, примыкает помещение, отгороженное стенкой (толщина ее 50см) из квадратных кирпичей размером в 25х25х5 см. Внутри этой части здания были обнаружены полуразвалившиеся дымоходы, идущие горизонтально в два ряда под полом и отделенные от пола одним слоем кирпичных плит. Первый дымоход примыкает к башне и представляет длинный узкий канал в 20см шириной и 80 см высотой; стенки его были покрыты густым налетом сажи. На расстоянии 2,2 м от своего начала дымоход поворачивает и идет дальше перпендикулярно к плоскости башни» (С. 249).

«Дымоход имеет ряд разветвлений, идущих параллельно каналу, примыкающему к башне. Один из каналов заканчивается выводным отверстием в вертикальную трубу, устроенную во внутренней стенке; размеры его 25х30 см. Этот дымоход имеет ложный свод, образуемый выступами кирпичей стенок и замковым кирпичем, входящим в облицовку пола помещения. Дымоходы упираются одними концами в наружные стены. А другими выходят в общий дымоход.

На 40 см ниже проходит еще один ряд дымоходов, образующих сложную систему пересекающихся между собой каналов.

Все дымоходы, кроме верхнего, покрытого сводом, и нижнего, над которым устроен стрельчатый свод, имеют плоский верх из квадратных плит. Топочная часть нижнего широкого дымохода не сохранилась.

В северо-восточной части здания обнаружена вертикальная дымоходная труба, имеющая 70х80 см в поперечнике, и соединенная с нижней системой дымоходов.

Открытое раскопками здание по своему характеру напоминает сооружения мусульманской эпохи в Средней Азии. Форма кирпича, его фактура, связывающий материал для кладки, система отопления — все это теснейшим образом роднит суварскую постройку со среднеазиатскими. Совпадение, прослеживаемое в технических строительных приемах и характере строительного материала, может служить доказательством участия в постройке этих сооружений среднеазиатских мастеров. Напомню, что ибн-Фадлан, писавший в 20-х годах Х века, отмечал приезд в Волжскую Булгарию мастеров-строителей из халифата».. (С. 250).

«Отсюда дата постройки кирпичного здания может быть отнесена приблизительно к концу Х — началу XI века. Найденные на его территории вещи укладываются в рамки Х-XIV вв. Из них отмечу обломки стеклянных сосудов, аналогичных восточным; сферические сосуды, датируемые Х-XV вв.; бусы и другие подобные изделия и керамику, обычную для булгарских городов». (С. 251).

«Важным основанием для датировки является строительный материал. Постройка сложена из квадратного кирпича разной величины. Встречаются кирпичи таких размеров: 25х36х5 см; 25х25,5х5 см; 26х26х5 см; 22х22 см; 20х20см; 21х21 см. Кроме того, хотя и редко, встречались кирпичи и половинных размеров. Мы знаем, что форма, размеры кирпичей и большое их разнообразие обычны для построек домонгольской эпохи, причем более крупные кирпичи характерны для более древних построек». (С. 251).

«Эти материалы, хотя и не показывают резкой разницы в размерах кирпича домонгольской и монгольской эпох, все же дают основание для вывода о том, что кирпичи нижних частей суварского дворца близко стоят к строительному материалу домонгольской эпохи и не имеют аналогии в материалах городов золотоордынского периода». (С. 251)

«... на здании сохранились следы трех периодов строительства». (С. 252)

«К первому нужно отнести сооружение западной башни, вымостку из больших плит, открытую в 1934 году, нижний ярус юго-западной стены с полуразрушенными выступами, которые, как можно предполагать, являлись пилонами, и выступающую торцовую часть стены с северо-восточной стороны

... К тому же строительному периоду нужно отнести пол, открытый в раскопе У в 1934 году на уровне погребного чернозема, и вымостку двора около угла нижнего яруса. Кирпич, из которого сложен нижний ярус, более крупный, чем материал верхнего яруса, и имеет аналогии в материале Средней Азии Х-XII века. Самая кладка небрежная, на глиняном растворе. Следов кладки на алебастровом растворе (за исключением башни) проследить не удалось, хотя при отделочных работах в те времена алебастр применялся достаточно широко. И опять находим аналогии в строительной технике Средней Азии, которая знает разделение процесса сооружения зданий на два этапа: первый, когда возводят стену и перекрытия, и второй — период тщательной отделки. В Х-XI вв. существовали даже два рода каменщиков: одни выполняли черную, конструктивную работу, а другие декоративную, отделочную. Думаю, что небрежность кладки нижнего яруса суварского здания объясняется своеобразием технических приемов среднеазиатских мастеров. Такое деление строительства на два этапа можно встретить лишь в Средней Азии, где оно связано с характером строительного материала — кирпича и алебастра. Это опять-таки подтверждает предположение о работе на суварской стройке среднеазиатских ремесленников-строителей, о которых писал ибн-Фадлан». (С. 252).

«Об оформлении здания в Х-XI вв. судить невозможно, так как, в раскопках не найдено соответствующего материала. Но необходимо отметить наличие пилонов, которые должны были оживить гладь стены, и которые, весьма возможно, в верхней части заканчивались стрельчатой аркой декоративного характера». (С. 252).

«После сооружения здания истекло какое-то время и наступил момент, когда оно было разрушено. Затем началось восстановление. Между первым и вторым строительным периодами прошел еще неизвестный нам срок.

... Когда прошло еще некоторое время, на развалинах возникло новое здание, фундаментом для которого послужила нижняя часть стен первого. Характер постройки верхнего яруса заставляет предполагать, что здание первого строительного периода не было разрушено до конца и некоторые его части, например, башня, в значительной степени тогда еще существовали». (С. 252)

«Ни постройки нижнего яруса, ни остатки от сооружений второго строительного периода не оставляют впечатления симметрии в юго-западном и северо-восточном фасадах здания. Гладь юго-западной стены первого строительного периода оживлялась двумя пилястрами — прием довольно обычный в среднеазиатской архитектуре». (С. 253).

«... Что в данном случае мы имеем дело с полуколоннами, а не с контрфорсами, доказывается незначительным их диаметром, всего в 8 см, и их расположением». (С. 253).

«К третьему строительному периоду относится, как было отмечено выше, юго-западная часть постройки». (С. 253)

«Суммируя все свои наблюдения, мы можем сказать, что здание построено в Х или XI веке. Оно представляло четырехугольную постройку площадью в 7х4 м, с башней в 4х3,5 м, и имело вход с северо-западной стороны, от которого уцелел только настил, поднимающийся уступами. Судя по наличию вымостки вокруг каменного здания и следов деревянных столбов, можно думать, что его окружали постройки и двор. Здание имело отопительную систему, переделанную в более позднюю эпоху. К этому времени необходимо отнести ограду, открытую с северо-западной стороны в раскопе «А». Сооружение ее датируется XI—XII вв., судя по возведению ее на гумусном слое». (С. 253).

«Слои с 10-го по 6-й хранят в себе следы разрушения здания: куски кирпича и алебастра, крупные фрагменты стен и обугленные бревна. По вещевым памятникам эти слои могут быть отнесены к XII—XII вв. и, вероятнее всего, связаны с разгромом булгарских городов армией СУБУДАЯ». (С. 253).

«Второй строительный период отличается аккуратной кладкой, с правильно подогнанными рядами кирпичей и незначительным слоем скрепляющего вещества». (С. 253).

«При восстановлении здания строители использовали юго-западную стену сооружения, сложив на ней новую, с полуколоннами». (С. 253)

«Второй период строительства можно отнести к середине XIII века, так как горизонт его кладки совпадает стратиграфически с наслоением городища того времени. Кирпич второго яруса более мелкого размера и аналогичен образцам золотоордынских построек Поволжья. Техника кладки не представляет чего-нибудь специфически среднеазиатского — так строили в XIII—XIV вв. по всему Поволжью. Если проследить по слоям раскопов VI, VIII и XII, то можно убедиться, что более крупные кирпичи лежат в нижних слоях, а более мелкие в верхних. Это наблюдение лишний раз подчеркивает существование данной кирпичной постройки с Х-XI по XII—XIV вв. ». (С. 254)

«Здание второго строительного периода представляет собой сооружение неправильной формы, имевшее вид трех прямоугольников. К первому, длиной в 8 м и шириной 6м,с юго-востока примыкала башня, а с северо-востока второй прямоугольник размером в 5х6 м. Первый прямоугольник, судя по солидному фундаменту и стенам в 75 см толщиной, имел не менее двух этажей. Это здание было разрушено, как и предшествующее; в одновременных ему слоях открыто много обломков строительных материалов. Так как город существовал до XIV века включительно (более поздних вещей не найдено),то можно отнести разрушенные здания или к самому концу XIII или к началу XIV века. Вероятнее всего здание пострадало при взятии города во время смут, возникших в XIV веке в Золотой Орде.

После этого разрушения постройка была восстановлена в третий раз. С юго-востока была сделана к ней небольшая пристройка с выступом для входа. Тогда же была разобрана северо-восточная прямоугольная часть, от которой сохранился только остаток выступа с трубой и фундамент, а также небольшая часть кладки в верхних слоях раскопа «А».

Из старого кирпича была сложена тогда юго-восточная пристройка, на что указывает чрезмерная разнотипность кирпича и множество использованных обломков». (С. 254)

«Среди найденных в большом числе остатков строительного материала, кроме немногочисленных кусков водопроводных труб разного диаметра, привлекают внимание архитектурные обломки, в частности, угол карниза из двух кирпичей, выступающих один над другим, и несколько квадратных плоских кирпичей с поверхностью, покрытой слоем цементирующего состава 4-4,5 см. Необходимо отметить также, кирпичи с закругленным краем, которые, быть может, являлись частью плоской крыши. Было найдено, кроме того, много кусков цементирующего состава, алебастра, раскрашенной голубой и розовой штукатурки. Весьма немногочисленны находки мелких поливных кирпичей зеленого и голубого цвета, из которых была сделана внешняя облицовка здания. Облицовочные кирпичи крепились на алебастровом растворе; следы его сохранились во многих местах на поверхности стен. Этот прием украшения здания, весьма распространенный в Средней Азии в XIII—XIV вв., широко применялся и в золотоордынских городах Поволжья... ». (С. 255)

«Найденные при раскопках материалы дают возможность восстановить облик постройки третьего периода. Это было здание, имевшее вид прямоугольника вытянутой формы, со входом в юго-восточной стене и с башней на северо-западном углу Гладь юго-западной стены оживлялась двумя полуколоннами. Северо-восточная часть имела полукруглый выступ. Стены были покрыты изразцами, скрывавшими небрежную и разнотипную кладку здания. Постройка в той ее части, где был фундамент, имела два этажа, как часто строили тогда в золотоордынских городах Поволжья. Крыша была плоской, и лишь над башней можно предположить сферическое сокрытие, исходя из аналогии с Черной палатой в городе Булгары, относящейся также к этому времени. Вход был обработан в форме стрельчатой арки, широко распространенной в мусульманской архитектуре. Реконструируя, таким образом, мы получили башню и два куба с плоской крышей.

Вопрос о назначении здания решает наличие отопления и находки бытовых вещей и обломков водопроводных труб. По-видимому, это был богатый жилой дом — дворец.

Большинство построек Сувара, насколько мы можем о них судить по материалу раскопок, были деревянные, и это дворец — единственно известное нам здание Х века, построенное в этом городе из кирпича.

Дата разрушения дворца может быть установлена также по данным стратиграфии. Обвалившиеся его стены лежат в верхних слоях городища и в пятом раскопе, покрывая остатки домов и зерновые ямы. Наибольшее количество строительного мусора содержат первые слои. Разрушение дворца, очевидно, произошло одновременно с прекращением жизни города, так как нет никаких признаков, указывающих на позднейшее восстановление города. На территории дворца найдены два человеческих черепа, другие части скелетов отсутствовали. Эти черепа могли принадлежать защитникам дворца, убитым при штурме». (С. 255)

Могильники

«Первый Могильник был открыт при работах, связанных с исследованием укрепления. В раскопе 2,при продолжении его за линию второго вала было обнаружено древнее кладбище. Могилы оказались вырытыми в культурном слое и в черноземе на глубине от 35 до 60см, благодаря чему, культурный слой был перемешан с черноземом и форма могильных ям оказалась невыясненной. Все костяки лежали вытянуто на спине, головой на северо-запад, северо-запад-запад или юг. Руки были вытянуты или сложены на костях таза. Вещей в погребениях не найдено, за исключением могилы № 7, где у левого плеча костяка обнаружен был железный гвоздь и костяная стрела, а около костяков №2 и 3 кости овцы и лошади.

Отсутствие вещей в погребениях не дает возможности датировать кладбище. Его возникновение относится ко времени, когда город уже сложился, успели вырасти пригороды, и образовался культурный слой. Эти данные стратиграфии позволяют датировать кладбище не Х-XI вв., а значительно более поздним временем. По обряду захоронения суварское кладбище аналогично могильникам других золотоордынских городов. Нужно заметить, что в этих городах лица, принадлежащие к зажиточному слою, нередко погребались в склепах или мавзолеях. Суварский могильник дал погребения с той же ориентировкой и положениями костяков, но они отличались большей простотой. Это обстоятельство, а также местоположение кладбища за чертой города, заставляет считать его кладбищем беднейшего населения». (С. 256)

«Второе кладбище расположено в заречной части, и точно так же принадлежало беднейшему населению». (С. 256)

Находки в культурном слое

«При исследовании городища добыт большой вещественный материал: орудия труда, украшения, предметы быта. Наиболее крупный раздел находок составляет керамика.

Рассматривая условия находок керамики, можно нарисовать следующую картину. В верхних слоях, чаще, чем в нижних, встречается керамика (довольно обычная для золотоордынских городов) красного цвета и высокого обжига, полученного в закрытом горне. Эта керамика представлена фрагментами толстостенной (0,75-1 см) и тонкостенной посуды. Большая часть фрагментов лишена орнамента, который встречается только по верху сосудов и далеко не на всех экземплярах. Самым обычным узором являются параллельные линии, проходящие зонами по шейке сосуда. Обычны также волнистые линии, причем черепков, украшенных волнистыми линиями, образующими острые углы (свойственно поздним городищам края),почти не найдено. Узоры линейный и волнистый нанесены то острым, то довольно широким резцом, благодаря чему встречаются разновидности этих типов. Довольно часто применялся зубчатый орнамент». (С. 256-257).

«Тонкостенные сосуды украшены рядами линий, волн и гирляндами. Иногда встречаются комбинированные орнаменты. Большинство такой посуды изготовлено на ручном гончарном круге. Фрагменты красной лощеной керамики принадлежат крупным и мелким сосудам кринкам с высоким горлом и ручкой, кувшинам, мискам, лампочкам. Отдельные ручки из красной глины найдены: овальные и круглые в сечении, простые и украшенные, с небольшими выступами в верхней части; фигурные с круглыми отверстиями, имитирующие петушиную голову. Интересны налепы по краям чаш, напоминающие гладкие ручки бронзовых котлов.... Появление такой группы керамики нужно отнести еще к домонгольской эпохе. Материалы раскопок показывают, что в XII веке она уже была в употреблении, что устанавливается находками ее в раскопанных сооружениях, относящихся к домонгольской эпохе». (Страница257).

Остальную посуду можно разделить на несколько групп:

Керамика из желтой глины, приготовленная на круге (встречаются черепки с красным оттенком)
Керамика из глины с примесью песка, изготовленная на круге; цвет черепков коричневый, внутренняя сторона, нередко черного цвета, глина пористая. Орнаментирована только часть сосудов.
Керамика, сделанная на круге, цвет черный, часть фрагментов покрыта орнаментом обычных типов. Интересны находки нескольких фрагментов керамики черного цвета, изготовленной на гончарном круге, с поверхностью сглаженной гребенкой и украшенной по верху сосуда косыми насечками; найдены они в разных слоях.
Керамика, вылепленная от руки, без помощи гончарного круга. Орнамент зубчатый, в комбинации с линейным; волнистый встречается реже и отличается от волнистого орнамента сосудов, сделанных на гончарном круге, нечеткостью и неуверенностью
Керамика, лепленная от руки из желтой глины с примесью дресвы; черепок в разломе черного цвета. Орнамент грубый, ямочный (сделанный как бы при помощи пальцев), ямочный, овальный и зубчатый; редко бывает линейный. Этот тип керамики весьма древний; он встречается в поздних слоях добулгарских городищ и имеет аналогию в поздней дьяковской керамике; описываемы фрагменты составляют около 10% всего количества обнаруженных обломков посуды.

Из других типов найдено 70 обломков черной посуды, лепленной без гончарного круга из глины с примесью толченых раковин, с обычным для этого рода керамики орнаментом веревочным и зубчатым; узор располагается по верхней части сосуда в виде нескольких рядов оттисков веревок или зонами из парных линий». (С. 257).

«Веревочный орнамент оттиснут простой веревочкой или плетенкой, образующей узор, напоминающий елочку, или зубчатый в виде косых зигзаговых линий или же в виде ромбов; последний узор при небрежном выполнении дает ряды пересекающихся линий. Имеются также разные комбинации этих элементов». (С. 258)

«Орнамент на коричневых и желтых лощеных сосудах, встречаемый значительно реже, состоит из комбинации широкого линейного с арками и мелкими овальными ямками». (С. 258)

«Одной из интересных находок 1935 года является целый сосуд баночной формы с широкими отворотами горла, близко напоминающий керамику групповых могильников типа кошибеевского, но не являющийся копией; с другой стороны, он близко напоминает и позднюю дьяковскую посуду». (С. 258)

«Форма найденных сосудов весьма разнообразна. Это широкие чашки с диаметром в 15 см, с одной ручкой и плоским дном; колоколообразные сосуды с высоким прямым горлом; кувшины с округленным туловом; сосуды в форме невысоких кринок с одной ручкой; горшки без ручек; горшки, снабженные небольшими ручками на плечиках; кувшины с небольшой шейкой; большие сосуды высотой до 80 см с горлом, имеющим диаметр в 20 см; плошки и лампочки в форме круглых или овальных открытых плошечек с ручкой и носиком, хранящие нередко следы нагара. Встречаются высокие сосуды, напоминающие амфоры, с узким горлом и плоским дном.

Довольно обычным являются глиняные круги, по-видимому, крышки от сосудов, с цилиндрическими ручками, заканчивающимися нешироким раструбом с коническим углублением. По краю кружка идет волнистый рельефный орнамент. Все найденные экземпляры имеют в диаметре от 25 до 30 см, при высоте цилиндрика 20-25 см». (С. 258)

«Среди большого числа посуды, как правило, плоскодонной, встречен сосуд в форме чаши с уплощенно-закругленным дном, украшенный по шейке линейным орнаментом; изготовлен он на ручном гончарном круге. Этот сосуд, напоминая по форме своей посуду северного Прикамья, одновременно сохраняет черты орнаментики и техники приготовления, характерные для булгарской культуры». (С. 258).

«Среди большого числа плоских днищ встречено несколько с клеймами мастеров; клейма эти слабо заметны». (С. 258).

«Интересны поддоны, приделанные к кувшинам, по-видимому, после их формовки на гончарном круге. Отмечу также ряд пластинок разной толщины, сделанные из обломков керамики». (С. 258)

«Особое место занимают сферические сосуды. Большинство из них представляют почти круглые по форме и гладкие сосуды с узким горлом; глина их (голубоватая или серая) прекрасно отмучена; обжиг произведен в закрытом горне. Обломки дают возможность говорить о технике изготовления. По-видимому, сначала делали низ сосуда в форме полушара при помощи ленточной техники (внутри заметны следы пальцев, оглаживавших поверхность), после этого нижнюю часть вытягивали,причем низ сосуда получался более массивным, а затем делали горло и соединяли его с туловом. На такой способ изготовления сосудов указывает то обстоятельство, что они обычно разбивались именно по линии соединения». (С. 258).

«Среди найденных на Суваре сосудов есть орнаментированные мелкими углублениями, сделанными как бы при помощи пальцев, и сосуды, украшенные четырьмя поясами широких лент. Особый интерес вызывает необожженный сфероконический сосуд из голубой глины. Эта находка решает вопрос о местном производстве этой группы сосудов (передан в Музей Татарской АССР). Однако часть сосудов, отличающихся особо высокой техникой изготовления, нужно считать привозным, так как в местной керамике подобных им нет. Их относим к Х-XV веку». (С. 259).

«Последнюю категорию керамических находок составляют немногочисленные обломки поливной посуды. По аналогии со среднеазиатскими находками эти черепки можно отнести к двум эпохам. Первая группа — обломки чашек из желтой глины, расписанных внутри коричневой краской по белой ангобе и снаружи покрытых равномерным слоем поливы, относится к эпохе Сасанидов; размеры черепков невелики и не дают возможности определить характер орнамента. Вторая группа относится уже к монгольской эпохе; их полива голубая, коричневая (гладкая), темно — и светлозеленая; есть несколько черепков с коричневым орнаментом по зеленому фону и с стекловидной золотистой поливой. Незначительное число подобных черепков может служить доказательством импорта поливной посуды. Сходство суварских черепков со среднеазиатскими дает основание считать их привозными из Средней Азии». (Страница259)

«В культурном слое обломки поливной посуды встречаются не во всех горизонтах в одинаковом количестве. Большинство такой посуды было найдено в верхних слоях городищ и связано с монгольской эпохой, однако, зеленую поливную посуду можно отнести к несколько более раннему времени, так как, отдельные такие же черепки были найдены в сооружениях, относящихся к домонгольской эпохе, приблизительно к XII веку. Отмечу, что среди рейской керамики (этот город был разрушен в 1229 году) также встречаются черепки, покрытые зеленой поливой; такая посуда известна и из Херсонеса». * (С. 259).

«Общая характеристика суварской керамики следующая. Небольшая часть ее имеет много сходных черт с посудой из булгарских городищ Самарской луки. Сравнивая суварскую керамику с билярской, можно отметить полную их тождественность — в суварском материале отмечается тот же путь развития этой отрасли производства. Наиболее древней нужно считать керамику из черной и коричневой глины, более поздней — из желтой и желто-красной глины; к самому позднему времени относится посуда из прекрасной, тонко отмученной глины, обожженная в закрытых горнах; татарской эпохой датируется незначительное число поливной посуды, особенно обычной в татарских слоях.

Раскопки в Суваре вообще дали новый материал для истории керамического производства в Булгарии. Можно теперь говорить, что в XII веке здесь вошел в употребление закрытый горн. Гончарный ножной круг появился приблизительно с конца XII века или в начале XIII века, хотя и не получил еще широкого применения и не вытеснил окончательно лепку от руки. Из орудий керамического производства найден инструмент, сделанный из плоской кости барана. На закругленном его конце нанесены поперечные зарубки для выдавливания зубчатого орнамента. Короткий зубчатый орнамент, как отмечено выше, характерен не только для Сувара, но и для керамики других городов Булгарского царства». (С. 259)

«Несколько особняком стоит случайная находка на Суваре глиняной булавы неправильной сферической формы коричневого цвета, переходящего в черный, с поверхностью, покрытой орнаментом в виде широких полос, положенных в разных направлениях, как бы, мотив шахматного поля. Ширина четырехугольников совершенно одинакова, как и расстояние между линиями. Очевидно, инструментом для нанесения узора служило орудие, напоминающее гребенку с широкими зубьями. Подобная техника встречается на ряде сосудов Сувара». (С. 260).

«Кроме посуды были найдены, главным образом в центральной части городища, керамические строительные материалы — кирпичи и трубы. Кирпичи различного размера изготовлялись в формах; на их поверхности с трех сторон сохранились ясные отпечатки формы, а с четвертой, плоской, следы сглаживания руками. Водопроводные трубы найдены в виде небольших обломков, лишь один из них достигает длины в 11,5 см. Большинство труб толстостенные, с толщиною стенок в 2,5 см; реже попадаются более тонкие, с толщиною стенок в 1,25, 1 и 0,9см. Различен и диаметр труб: попадаются с отверстиями в 18; 16; 12,5; 11; 10; 7;4 и 1,5см. Судя по обломкам, они имели форму усеченного конуса; узкий конец одной трубы входил в широкий конец другой, как в раструб. Из остальных керамических находок отмечу несколько экземпляров напрясел из шифера. Интересна сделанная из красной глины пробка для сосуда в форме птичьей головы. Она относится, по — видимому, к золотоордынской эпохе». (С. 260)

«В Суваре найдены также обломки стеклянной посуды, которая, как и сфероконические сосуды, имела ограниченную сферу распространения, преимущественно в быту господствующих классов. Их обломки отличаются незначительными размерами и только в редких случаях дают представление о форме сосудов. Стекло тонкое, бесцветное, иногда зеленоватое, иногда попадается белое и голубое; встречаются обломки белого стекла с линейными прожилками голубого цвета. Некоторые обломки представляют части пузырьков и небольших бутылочек цилиндрической формы. Интересна одна тонкая трубка. Следует отметить еще обломки блюдечка, два флакона и большое количество осколков оконного стекла; последнее имело вид тонких кругов с выпуклостью в центре и с загнутыми краями диаметром в 10-11,5 и 15 см; одни из этих стекол гладкие, другие с гофрированной поверхностью. Все найденные стеклянные вещи имеют аналогии в среднеазиатском материале.

Орудия труда составляют небольшой процент от общего количества всех находок из городища. Из земледельческих орудий найдены в большом количестве обломки жерновов с конусовидным углублением в центре и плоские. диаметр их доходит до 80 см» (С. 260)

«В числе кузнечных орудий найдены обломок каменного сверленого молота с плоским рабочим концом, употребляющегося в качестве кувалды при обработке криц; зубило около 5см длины и 1см ширины; железный пробойник 0,9 см в диаметре и 8,5 см длины; обломок литейной формы для отливки монетообразной привески, украшенной по окружности орнаментом в виде повторяющейся буквы Т, две литейные формы, вырезанные из опоки для отливки металлических напрясел, обычной формы льячки и кусок свинца конической формы в 3 см высотой, диаметром основания 0,5 см. В коллекции Лихачева в Казани аналогичные конические слитки различной величины и разного веса имеются в большом количестве. Вероятнее всего, они являлись заготовками для отливки мелких вещей. Из других остатков литейного дела много обломков тиглей, шлаков и кусков кричного железа». (С. 260).

«Интересна находка в насыпи вала нескольких кирпичей необычной величины 6х11 см, со шлакированной поверхностью. Эти кирпичи весьма высокого обжига, не похожи на кирпичи суварского дворца и не имеют аналогий в строительном материале среднеазиатских или золотоордынских городов. Высокий обжиг и накипь шлака на их поверхности заставляют сказать, что эти кирпичи шли на устройство сыродутных горнов. Известно, что такие горны по окончании процесса выплавки разламывали. Вероятно, часть таких горновых кирпичей вместе со шлаком и пошла на строительство городской стены». (Страница261)

«Из орудий для обработки дерева найдены: топор удлиненной формы со щековицами и проухом — тип, имевший широкое распространение в Х-XI вв., в частности, нередко встречающийся в грунтовых мордовских могильниках Найдено также неширокое тесло со слегка загнутыми краями, распространенное в городищах начала II тысячелетия до н. э.

Довольно обычны в находках гвозди 8-10 см длиной, четырехгранные, с широкой шляпкой (найдено около 70 штук), железные обоймы с заклепкой, пробой, костыли, крючки от запоров и крючки обычной формы.

Орудия обработки кости представлены одним, весьма ценным инструментом — пилкой в 10,5 см ширины, по одному краю которой нанесены мелкие зубчики; такая же пилка известна из находок на Болгарском городище. Среди костей встречаются обломки с явными следами распила.

Из вещей, рисующих деятельность каменотесов, назовем один обломок четырехугольной колонки или наличника.

К предметам вооружения относятся два небольших обрывка кольчужной ткани (один является случайной находкой, а другой был обнаружен в яме №16) Датировать точно эти обрывки не представляется возможным.

Найденные металлические наконечники стрел представлены тремя типами:

стрелы прямые и узкие, дающие в сечении ромб;
стрелы черешковые с перехватами, с небольшим боевым концом в форме четырехгранной пирамиды. Эти два типа стрел, характерные для памятников домонгольской эпохи, прекрасно датированы в погребениях Х-XII вв. Примером могут служить мордовские могильники этого же времени;
черешковые, ромбоидальные, обычные для погребений XIII—XIV вв..

Аналогии им известны хотя бы из золотоордынских погребений с Северного Кавказа». (С. 261).

«К предметам вооружения следует отнести костяную пластинку с четырьмя отверстиями, зашлифованную с двух сторон; такие пластинки прикреплялись к колчану, и в широкое центральное отверстие их продевался шнурок с кистью». (С. 261).

«Костяные изделия представлены стрелами, лощилами, рукоятками от вожжей, просверленными пластинками и альчиками для иглы; интересен один биток, спаянный из двух альчиков. Костяных стрел найдено две: одна -биконическая, с тупым концом, другая — коническая; подобные стрелы весьма обычны в булгарской культуре. Аналогичные им найдены В. А. Городцовым в раскопках Старо-Рязанского городища; довольно редко встречаются подобные стрелы в Прикамье. Значительный интерес представляют лощила. Два из них выделаны из ребер коровы, одно из ребра лошади; рабочий край сильно обработан. Назову еще прямую, овальную в сечении рукоятку ножа с гладкой неорнаментированной поверхностью». (С. 261)

«Из других предметов домашнего обихода найдены железные ножи разных размеров, начиная с длинных с широкими лезвиями и срезом у конца, и кончая ножами небольших размеров. У одного ножа сохранилась плоская костяная рукоятка, прекрасно отполированная и покрытая циркульным орнаментом, весьма характерным для костяных изделий булгарской культуры.

Из числа находок имеются пластинки и кружки с циркульным орнаментом, железные пряжки, медные дужки от металлических сосудов, оковки ларцов в виде бронзовых и железных пластинок, среди которых выделяется одна с изображением головы петушка; железные замки в виде цилиндров, целые и в обломках, равно как и ключи от них... Следует упомянуть о железной расческе для войлока, о кресалах разных типов, калачевидных и овальных, и одного в виде железной пластинники с закругленным концом, о кремнях для огнив и точильных камнях. Интересен железный вогнутый предмет в виде круга со срезанным сегментом, имеющий на внешней стороне три шипа, расплющенных с внутренней стороны.

Из предметов связанных с торговлей, можно назвать железную гирьку в форме кубика — предмет, который довольно часто встречается среди находок на булгарских городищах.

В большинстве перечисленные вещи не являются характерными для булгар, они встречаются на большом пространстве и бытуют значительное время. Специфической для данного района является только костяная рукоятка с циркульным орнаментом. Железные цилиндрические замки надо, вероятно, датировать Х-XI вв., учитывая форму пружины и ключа, которые позднее в XII—XIII вв. получили другую форму.

Личные украшения были найдены в незначительном количестве, и часть их относится к случайным приобретениям; среди них бусы сердоликовые, стеклянные, из горного хрусталя и глиняные.

Сердоликовые бусины представлены разными типами: плоская, овальная, многогранная (12 граней), бипирамидальная и круглая; эти типы относятся к довольно узким хронологическим границам. Судя по аланским погребениям Северного Кавказа, Салтовскому могильнику, по материалу Прикамья и славянским погребениям, их можно датировать IX—XI вв., а бипирамидальную бусину отнести к XI—XII в. в Круглые сердоликовые бусы были широко распространены в Средней Азии, на Кавказе ив Крыму в сармато-аланских могильниках VI-IX вв., но они встречаются и позднее, например, в славянских погребениях до XIV века.

Из стеклянных бусин при раскопках встречаются круглые с желтыми глазками из зеленого стекла, синие круглые, желтые глазчатые цилиндрические и темнокоричневые с желтыми глазками. Эти типы были широко распространены в Х-XIII вв., но их находят в могильниках Прикамья Х-XI вв. и в аланских погребениях до XV века. Позднее эти бусы не встречаются. Есть также желтые бисерные бусы, обычные для славянских и мордовских могильников Х-XII вв. Бусы из горного хрусталя, круглые и овальные, плоские, как и глиняные шарообразные, датируются XI—XIV вв.

К тому же времени относится сердоликовая подвеска ромбической формы, обычная для булгарских городищ, и зеленая глазчатая бусина. имеющая аналогии в памятниках Крыма и Северного Кавказа VII-IX вв. и в могильниках Х-XI в Прикамье». (С. 262)

«Найдено несколько экземпляров стеклянных браслетов, известных в большом числе в византийском Херсонесе, Новгороде, Киеве, Старой Рязани и в других городах, где они доходят до XIV века» (С. 263)

«.. Интересна находка, довольно обычная на булгарских городищах, — янтарный и костяной привесок в виде треугольника. Найдены и куски янтаря, некоторые со следами незаконченной обработки, что указывает на местное производство.

Найдены двух типов бубенчики, обычные для славянских курганов и мордовских могильников; первый — шаровидный, однопрорезной, с пояском, второй шаровидный, но слегка вытянутый, с крестовидным прорезом и орнаментированными лопастями.

Поясной набор представлен железными кольцами и железной бляшкой с кольцами типа, обычного в мордовских могильниках Х-XI вв. Из бронзовых наборов встречены: бляшка бронзовая сердцевидная, также обычная для того времени, пряжка бронзовая с пластинкой, орнаментированной сильно стилизованным растительным узором; кольцо этой пряжки представляет одно целое с пластинкой, к которой прикреплялся ремень. Подобные пряжки охватывают довольно широкие хронологические границы. В качестве аналогии им можно указать пряжки Салтовского могильника и аланские погребения на Северном Кавказе. Характер стилизации орнамента позволяет отнести данный экземпляр, вероятнее всего, к XI—XII вв. ». (С. 263)

«Сюльгам найден только один — железный, проволочный, обмотанный тонкой проволокой с загнутыми концами в виде пластинок, украшенных круглыми штампованными выступами». (С. 263).

«К случайным находкам принадлежат височные кольца из медной проволоки, обмотанные золотой филигранной проволокой, на кольце две филигранные бусины овальной формы. На одной из них сохранилось колечко для прикрепления цепочки с привеской. Подобные височные кольца были широко распространены в Х веке.

Особое место в находках занимает серебряная монетная гривна овальной формы булгарского типа, татарская монета, к сожалению, стертая, и янтарная печать-привеска пирамидальной формы с надписью на основании в одну строчку из пяти знаков с зигзаговым орнаментом по краю и с арабской надписью «АРСЛАН»

Печать найдена в сооружении№16,которое относится к ранней поре существования города. Интересен кружок, служивший подвеской к украшению и представляющий собой неумелое подражание серебряному дирхему. На нем нельзя прочитать ни одного слова и определить образец, которому подражали». (С. 263)

Датировка городищ

«Датировка городища не представляет большой трудности, так как среди найденных на нем вещей имеются отдельные экземпляры с характерными хронологическими границами, укладывающимися в рамки Х-XIV вв.. Из украшений к Х веку относится височное кольцо, аналогичные которому неоднократно находили с монетами Х века, поясные бляшки IX-Х вв., бусы IX-Х в. в, причем, по могильным комплексам Прикамья, их можно датировать точнее Х-XI веками. Железные замки относятся к Х—XI вв. Стрелы найдены нескольких типов. Одни из них были широко распространены в Х—XII вв., другие в XIII—XIV вв.. К Х-XI вв. относится и длинный, узкий топор с проухом между щековицами; позднее топоры этого типа сменяются другими. Суварская керамика принадлежит главным образом к домонгольской эпохе; количество татарской, свойственной золотоордынским городам, невелико. Сфероконические сосуды датируются Х-XIV вв.. а стеклянная посуда дает право датировать городище IX—XIV вв.» (С. 263-264). Вещей более поздних, относящихся к XV веку, на городище нет. Эта дата, устанавливаемая по вещественным памятникам, целиком совпадает с данными арабских путешественников, упоминавших этот город до XIV века включительно.

Материалы, найденные на городище, позволяют отнести большинство вещей к домонгольской эпохе. Булгарская керамика раннего типа, черная и коричневая, преобладает над более современной посудой из желтой глины, которую не только здесь, но и по материалам других городищ, можно отнести к более позднему времени; красная керамика высокого обжига найдена в очень небольшом количестве (10% всех керамических находок). Поливной посуды, характерной для золотоордынских городов, обнаружено здесь мало. Стекло, как показывают находки на среднеазиатских городищах, было известно с весьма раннего времени и употреблялось уже в эпоху Сасанидов. Большинство других вещей также относится к домонгольской эпохе. Все это показывает, что расцвет жизни города падает на домонгольскую эпоху, но и после 1236 года Сувар продолжал существовать, хотя и утратил прежнее экономическое значение.

Упадок Сувара в XIII—XIV веках может быть объяснен монгольским нашествием и перемещением торговых путей. В раннюю эпоху существования Болгара, в IX-Х веках, торговым монополистом на юге было Хазарское царство. Об этом можно судить по сведениям ибн-Хордадбе, писавшего в 70-х годах IX века. Тогда же существовал караванный путь, по которому шло, в частности, посольство халифа Муктадира. Эти условия определили большое значение Сувара, стоявшего на пути между Средней Азией и городом Болгаром

После монгольского завоевания основным торговым путем Поволжья становится Волга. На ее берегах возникает ряд крупных и мелких городов Золотой Орды: Сарай, Увек, Мечетное, Бодянское, Терновское; все эти пункты расположены по линии торгового пути. Естественно возросла роль Болгара, а Сувар, лежавший в стороне от Волги, потерял свое значение. Последний удар Сувару, после которого город окончательно запустел, был нанесен в конце XIV века». (С. 264).

«Рассматривая материалы, добытые раскопками, можно убедиться в том, что Сувар не представлял исключения из обычного типа городов средневековья, являвшихся местными центрами ремесленной и торговой деятельности». (С. 264)

«Однако в качестве подсобных занятий жители здесь занимались и полеводством, и разведением скота. Раскопки дали большой материал по скотоводству: найдены кости лошадей, коров, овец, свиней, кур, собак. Судя по предварительным данным, наибольшее число костей в кухонных остатках принадлежит овце, затем корове и лошади; кости остальных животных встречаются редко.

Находка при археологических раскопках на городище Сувара конической втульчатой стрелы с тупым концом, подобной применявшимся у народов Сибири еще в XIХ веке для охоты на мелкого лесного зверя, указывает, что пушная охота, может быть лишь как подспорье, существовала и у булгар, тем более, что торговля ценными мехами с Востоком велась, конечно, не только привозными с севера, но и местными.

Керамический материал содержит несколько интересных вещей, которые хотя и встречаются в памятниках булгарской культуры, но не типичны для нее, и являются привнесенными со стороны. Я имею в виду обломки посуды черного цвета из глины с примесью дробленых раковин, лепленной от руки без гончарного круга и украшенной веревочным и зубчатым орнаментом, и обломок чаши, сделанный на круге, но имеющий закругленное дно и украшенный линейным орнаментом, типичным для Закамья.

Представляет также интерес сосуд баночной формы с грубой, от примеси крупнозернистого песка, поверхностью и с широким отогнутым венчиком; он имеет близкие аналогии в керамике мордовских могильников и в поздней дьяковской культуре. Такая посуда время от времени встречается на территории Болгара, Биляра, Сувара и на булгарских городищах Самарской луки. Находки ее обломков доказывают, что в булгарских городах жили также пришельцы из области мордвы и из Закамья». (С. 264—265).

Разделы:

Printer-friendly version
15027 reads