Культура суваро-булгар: история предметов вооружения
Посвящается светлой памяти академикаISBN-978-5-7361-0154-2
В новой книге представлена история развития предметов вооружения суваро-булгарского народа с древнейших времён. Изготовление оружия нападения и защиты занимало особое место в истории человечества. Каждый народ, создавая новые виды вооружения, заимствовал наиболее современные и удачные его элементы у соседей. Поэтому неудивительно, что на огромных территориях оружие имело целый ряд сходных черт. Авторы на богатом сравнительном материале прослеживают остроту и драматизм борьбы суваро-булгар и других народов за первенство в изготовлении оружия в течение длительного исторического периода. Затрагивается и история древних амазонок — возможных прародительниц суваро-булгаро-чувашек. Издание рассчитано на широкий круг читателей.
История — это наука, изучающая прошлое человечества. Чтобы понять события, происходящие сегодня, нужно знать их причины, скрытые во вчерашнем дне. История помогает понять, почему многие вещи сегодня таковы, какие они есть. К сожалению, дошедшие до нас исторические материалы не могут рассказать о прошлом абсолютно все — приходится выбирать для рассказа самые главные события и деяния отдельных личностей, которые изменяли ход истории чувашского народа, начиная с дальних его предков.
Жизнь любого народа протекает не в изоляции от остального мира (за редким исключением, например, в джунглях или горах), и историю предков чувашей невозможно рассматривать в отрыве от «водоворота» тех процессов, что происходили вокруг них и в значительной степени повлияли на ход их истории.
Что удивительно, в отдельные исторические периоды этнические общности предков чувашей нередко, волей судеб, расщеплялись на несколько частей, которые расходились в разные концы континента. Некоторые из этих частей погибали в неравной борьбе или ассимилировались с другими этносами. Однако проходило время, появлялись благоприятные условия для «воспроизводства» и «синтеза» — этнос возрождался и, как выясняется, не потерял при этом не только свое название, но и специфику древней культуры и языка.
В. В. Николаев
Тупмалли • Оглавление • List of content
Фонд «Сувар» — некоммерческая общественная организация, занимающаяся с 2007 г. реализацией исследовательских проектов в области изучения древней истории и культуры родного суваро-булгарского народа на условиях традиций «Ниме».
Фонд историко-культурологических исследований им. К. В. Иванова — некоммерческая общественная организация, зарегистрированная в г. Москва в 2000 г.
Авторы выражают признательность за содействие и предоставление необходимой информации, а также возможность использования опубликованных материалов: Историко-художественному музейному комплексу г. Новочебоксарска, Чувашскому национальному музею, Чувашскому государственному художественному музею, Музею истории трактора, Музею пива, Чувашскому государственному институту гуманитарных наук, Билярскому, Суварскому, Булгарскому государственным историкоархитектурным музеям-заповедникам Татарстана, Олегу Степанову, Дмитрию Мадурову, Альберту Зарифуллину, Геннадию Матвееву, Владимиру Алмантаю, Виталию Иванову, Алексею Бугарчёву и многим другим.
Участники «Ниме» при издании данной книги:
Апукар Абукин, Аксар Сёрмек, Александр Семёнов, Александр Гайнуллин, Александр Тихонов, Арӑслан Николаев, Аслан Алексеев, Владимир Акташ, Василий Волков, Валем Семенов, Владимир Алмантай, Виталий Иванов, Владимир Нагорнов (Тутимёр Сувар), Владислав Николаев, Иванов Иван, Виктор Ильин, Владимир Гладков, Георгий Белов, Геннадий Козлов, Геннадий Максимов, Дмитрий Иванов, Дмитрий Мадуров, Елена и Александр Фомичёвы, Ирӗклӗ Юман, Людмила Герасимова, Мигулай Адёр, Марина Фёдорова (Амазонка), Миша Гоигорян, Михаил Шурдов, Нина Васильева, Николай Садюков, Николай Шлёнский, Олег Мешков, Пётр Столяров, Пётр Андреев, Русалина Селентай, Руслан Аксаков, Сархан Семенов, Сергей Сорокин, Сергей Ювенальев, Юрий Ювенальев, Юрий Львов, Юрий Николаев, Юрий Гоигорьев, Юрий Матросов, Ярослав Азамат, Эдуард Бахмисов.
- 12921 просмотр
Suvar-bulgar culture: history of arms and armour
- 4351 просмотр
The history of mankind is the history of wars. And the development of civilizations is full of uninterrupted wars: tribal conflicts, invasions of horse people, slave rebellions, feudal wars, and global warfare.
Since the 7th century B. C. in Ancient Rome there was the Temple of Two-faced Janus. Traditionally the gates of the temple were opened only in war time. As the history says, during the whole period of its existing they were closed only four times and the peace did not last long.
The peoples living on the huge territory of Eurasia were not isolated from each other, as they had constant cultural contacts, and they had conflicts too. On these vast areas great civilizations were born and died.
The migrations of peoples can be compared with the swing of a huge fantastic pendulum. From time to time different peoples left their homes for a better life. Plenty of them moved to the East Siberia and Asia with the purpose to capture foreign lands. Others moved in the opposite direction with the same purpose. In Bronze Age and in Early Iron Age, which followed it, a great amount of wars took place in Egypt, Mesopotamia, Babylonian and Assyrian empires. Later on, wars were unleashed by the great ancient military leaders: Alexander the Great, Hannibal, Darius and Julius Caesar. Plenty of people had to abandon the traditional lands and moved further to the East, Siberia and Asia, hoping to find safety there. In the 2nd and 1st millennium Before Christ there were series of military campaigns waged by the Indo-Aryan tribes. Since the 7th and 1st centuries B. C. it was Scythians, Sarmatians, Savromats and The Saka who redrawed the map of the Ancient World. Since the 1st—4th centuries A. D. numerous hordes of nomads, — Huns and mixed ethnicity tribes with Turkic peoples at the head, — moved to Europe. In the 13th-14th centuries Mongols’ armies under the leadership of Genghis Khan and later Timur the Lame conquered large territories in Eurasia. These campaigns changed the face of Europe.
The numerous ruins of strong fortresses and fortifications on the territories of Mesopotamia, Caucasia, Black Sea Coast, Volga region, Middle and Central Asia — are dumb witnesses of endless wars, which took place in ages past and gone.
In spite of it there are not many items of ammunition kept. Since extreme antiquity weapons were highly appreciated. In general they were piece-goods and were considered the most desired, as a trophy. That is why weapons were kept thoroughly. They were passed from one generation to another and belonged to one and the same warrior during his whole life. In Bronze and Iron ages the personal weapons were seldom put into burials of fallen warriors. People used to put not real weapons but the models from bronze, iron or wood into the graves. The ancients thought, that the weapons had not to be buried, because they were alive and were able to find the new owners themselves. At that time the custom was highly spread, when only a
part of the item was put into the burials instead of the whole thing, or instead of the whole set of the weapons only some elements of it were put into — for example: an armored plate, an arrowhead etc.
Since ancient times in the battle a warrior did his best to kill the enemy or at least to wound him. To win or to fail in the battle — depended on the weapon and the battlecraft of the warriors. To win in the battle meant to make the enemy not resist any more.
The first weapons appeared in the primitive society. They were used for hunting and fighting with other tribes. So a weapon was a thing, using for destruction. But primitive people couldn’t do without instruments of labour either. The latter were things, using for creation. Since the time the first people appeared they needed as tools and weapons as well. Further weapons were made specially for struggling in the battle with the aim to defeat the enemy.
The first primitive weapons of ancient people were their teeth and fists, a strong stick or a stone, they could come across. Then a club (чукмар) and a spear (сана) were invented. First spearheads were made of wood with fire hardened points and then of stone. A spear was the most dangerous weapon in Stone Age. Later a stone axe (чул пурта), a javelin (пемелли сана), — used as a ranged weapon, — and a sling (авалкка), — used as a projectile weapon, — were invented. The invention of great importance was metal-working when people learned to make bows and arrows (ухапа ёмёрен) with iron heads.
In the fourth millennium B. C. in Egypt and Mesopotamia they made battle axes, knives, daggers, swards, spear heads and arrowheads. They were made of native copper by means of cold hammering. Then people learned to produce bronze from copper and tin. Bronze is fusible alloy and at the same time it is stronger and harder than copper. But spear heads and arrowheads from copper and bronze often bent and the swards broke. That is why the method of producing iron from ore became an outstanding invention of the ancient world, because it was considerably firmer than copper and bronze.
The evolution of lethal weapons lead to the invention of the armour. In its turn the latter forced the further improvement of lethal weapons. For many ages rivalry between the leather weapons and the armour have been going on. The result of it was the invention of spears with iron heads, and swards of two kinds: thrusting and cutting swards. On the contrary the armour made of metal and wood have been developing: a coat of arms, a chain mail, a helmet and a shield. Such kinds of weapons: chariots, and espringals also appeared on the battlefields.
There isn’t much information about weapons fighting qualities of different peoples and states. According to the archeological materials they were approximately the same. From time to time fighting qualities of the armies of the states changed but the difference was little, and it didn’t last long. Then the situation could change again. If one of the countries dominated, then the neighbouring states made up a union to withstand the potential enemy.
The strengthening of ancient states and the development of weapons production made the countries compete with each other. The further development of the countries led to the invention of new kinds of weapons and bettering the strategy and tactics of future struggles. Weapons were produced by armourers. According to the quality, one could judge about the skill of the craftsmen. As other products the weapons displayed the level of technical achievements and production of the country as well as the cultural traditions of the people. At all times the decoration of weapons was of great importance. The ancients thought that the images of magic signs-symbols on the weapon saved the warrior and helped him to win in the battle.
While inventing new kinds of weapons, every people borrowed the best elements of them from those who lived in the neighbourhood. That is why it’s no wonder, that over the vast territory the weapon showed striking similarities. Thus, bronze and iron arrowheads, used by the warriors living in Black Sea Coast, Volga region, Caucasia and Siberia were identic with Scythian, Savromatian-Sarmatian, Salto- vo-Mayak arrowheads, striking Persians and Macedonians.
Such arrowheads were also found in Mesopotamia and Urartu, in Western Asia, Derbent and Suar in the Caucasus, Bulghar, Bilyar and Suwar in mid-Volga Region.
We can speak about the arms market from the time the weapons were invented. The distribution of weapons around the whole territory of Eurasia can be explained by the processes of people’s migration, travelling and business trips. Being produced in one region, the weapons could be found far away from that place and even abroad. Gradually they became universal international examples.
For-instance, bows of such types as Scythian-Sarmatian, Hun-Bulgarian and Turkic-Mongol; short swards — acinaces, iron long swards, backswards, sabres, daggers, knives and also different kinds of armour were highly spread throughout Eurasia. They were in general identic and differed from each other only by some native peculiarities.
In this connection we can find full information about different kinds of weapons in the region, if we are aware of the problem concerning neighbouring regions.
For a very long period of time Su- var-Bulgars (the Chuvashes) and their ancestors have been keeping the main features of material and spiritual culture unchanged. Their way of life and beliefs were also stable. Symbolism was also widely spread in the whole area of life. That’s why if there is not much information in written sources about Suvar-Bulgars’ weapons, one can find it from archeological, ethnographic and folklore records. To reconstruct the images of Suvar-Bulgar warriors and the arms of different periods one should use the historical chronicles concerning their clothing, footwear and hair-does of the 18-19th centuries. The ornaments of the clothes, embroideries, ceramics and other ware help us to reconstruct the military equipment of Suvar- Bulgar warriors. Symbols-signs on the weapons of the warriors of Bronze and Iron ages, living in the neighbourhood, are just alike those on the handicraft and cold arms of the people of Subartu (Hur- rians and Subars), — the inhabitants of Mesopotamia and Middle Asia, — and their off-springs of the 6th — 20th centuries — Suvar-Bulgars. This fact makes it easier for us to learn the military science of our glorious ancestors.
Амазонки — предки суваро-булгар?
Амазонки в древних мифах — народ, состоявший исключительно из женщин-воительниц, не терпевших при себе мужчин, выходивший в походы под предводительством своей царицы и образовавший особое воинственное государство.
Лишь для сохранения рода и воспроизведения потомства амазонки иногда вступали в близкие отношения с мужчинами других народов. Родившихся мальчиков они отсылали к отцам (по другой легенде — попросту убивали), девочек же оставляли у себя и воспитывали из них новых амазонок.
Впервые амазонки упоминаются в знаменитой поэме Гомера (VIII в. до н. э.) (ил. 184) «Илиада». Потом о них сообщают Гекатей (550 лет до н. э.), Эсхил (525-456 гг. до н. э.), Пиндар (522-442 гг. до н. э.), Скилакс Кариандерский (521-485 гг. до н. э.), Геродот (ок. 484 — ок. 425 г. до н. э.) (ил. 185), Еврипид (ок. 480 — 406 гг. до н. э.), Страбон (64 — 21 гг. до н. э.), Павсаний (II в.) и многие другие.
Мифы об амазонках широко вошли в эпическую поэзию, стали предметом античного искусства. Художники и скульпторы древнего мира увековечили образы амазонок в статуях, рельефах и на картинах. Сохранились многочисленные античные подражания скульптурам великих мастеров, рельефы на камнях, изображения на керамике со сценами подвигов женщин.
Слово «амазонка» (др. -греч. а^аф- veg) объясняли по-разному. Наиболее распространенным является не совсем кор
ректное толкование «без груди» (a-mazos, или a-mastos), восходящее к представлениям древних авторов о том, что амазонки выжигали или удаляли себе правую грудь, якобы мешавшую стрельбе из лука. Однако в сохранившихся античных произведениях искусства амазонки никогда не изображались с этим увечьем. Да и по свидетельству современных авторитетных учёных, во время стрельбы из лука тетива со стрелой натягивалась не на уровне груди, а гораздо выше, т. е. женская грудь нисколько не мешала процессу стрельбы из лука. Изучившие эту проблему опытные эксперты-медики однозначно утверждают, что выжигание или удаление груди без должных медицинских знаний и наркоза непременно приводит к болевому шоку, обширному кровотечению, инфекциям, и летальный исход после такой операции становится неизбежным. Кстати, в древнегреческом языке в слове a-mazos начальная буква «а» («альфа») имеет несколько значений, среди которых не только отрицательное (privativum), означающее «безгрудая», но и усилительное (intensivum) — «полногрудая». Ещё одно значение слова a-masso — «неприкосновенная» (для мужчин) — толкуется как «безгрудая» не буквально, а в переносном смысле, как «не вскормленная грудью», отмечая их отличие от других женщин. Примечательно, что на современный чувашский язык слово амазонка переводится «ама ҫын» («женщина-человек») или «ама ҫӗн» («женщина побеждай»).
Амазонки в Африке и Малой Азиии
По античным сведениям, древнее царство амазонок образовалось в Северной Африке на территории современной Ливии (Марокко, Алжир, Тунис), возле Атласских гор современного Алжира (ил. 187).
Около XIV в. до н. э. предводительница амазонок в Африке Мирина начала военный поход с района озера Тритон (залив Габис Средиземного моря на юго-востоке Карфагена) в Малую Азию. Она была прекрасной воительницей и наездницей. Поэтому её называли «легконогой» из-за быстроты управления боевой колесницей. Мирина, пройдя со своей армией через Египет, завоевала Аравию и Сирию, покорила киликийцев и воинственные племена, живущие в горах Тавра, потом совершила победоносный бросок по южному и западному побережью Малой Азии до реки Каик (вполне вероятно, что в ее походах принимали участие и субарейские женщины, далекие предки суваро-булгарок, проживавшие в Субарту по этому маршруту). На завоёванных землях Малой Азии ею были основаны города Мирина, Киме, Питан и Приена, а на острове Лесбос в
Средиземном море — Митилена. Наступая дальше на север, переправившись через пролив Дарданелла, Мирина со своей армией вошла во Фракию (совр. Болгария). Но в жестокой схватке со скифским царём Сапилом и фракийцем Мопсом погибла большая часть амазонок и сама Мирина. Захоронена она у берега Чёрного моря, западнее города Игнеада (север современной Турции), в кургане, который с тех пор носит её имя. Позднее в этих местах амазонками с Фермодонта был воздвигнут город. Раненные в том бою амазонки здесь и остались, а уцелевшая часть вернулась в Ливию, ушла на юг Аравийского полуострова (Йемен), в районы дельты Нила и далее.
Спустя некоторое время три царицы амазонок — Марпесса, Лампадо и Гиппо — стали совершать новые походы и вновь захватили большие владения в Малой Азии и Сирии, основали города Эфес, Смирна (Измир), Фиба, Синопа.
Ареал обитания древних амазонок в Малой Азии практически совпадает с контурами областей Черноморского побережья современной Турции (Амазия и Самсун). Письменные источники чаще
всего амазонок помещали на р. Фермо- донт (совр. Ешиль-Ирмак), на южном берегу Понта Эвксинского (Черное море). Главным их городом считались Фемискира близ Амиса (ами — сув. -булг. -чув. «женщина-мать»), Амазии (ама ҫи — сув. -булг. -чув. «женская вершина») и Синопы (ҫин апа — сув. -булг. -чув. «человек-женщина»). По греческим источникам, эти города тоже были основаны амазонками. Об этом писали Эсхил, Страбон, Диодор, Павсаний и др. При раскопках в Северной Турции были обнаружены масштабные женские захоронения с оружием и лошадьми, а также крепость, на территории которой также были обнаружены захоронения воительниц.
Амазонки и Троянская война
Во время одного из походов амазонки захватили Трою. Однако, когда отряды амазонок ушли с большой добычей, оставив небольшие отряды для укрепления своей власти на местах, варвары напали на них, в результате чего в одном из боёв амазонки потеряли царицу Марпессу.
Амазонки нередко сражались совместно со скифами против греков. Один из самых ярких примеров этого — захват отрядом греков под предводительством легендарного Геракла и Тесея города Фемискира и пленение ими царицы амазонок Антио- пы и ее сестер Меналиппы и Ипполиты. Намереваясь отбить их, четвертая сестра Антиопы Орития обратилась за помощью к царю скифов Сагиллу, напомнив ему о связывающем оба народа родстве. Зов ее был услышан, и Сагилл отправил на войну с греками большое войско, но амазонки в этой битве потерпели поражение.
По окончании Троянской войны амазонки, видимо, были частично вытеснены греками с территории Малой Азии. Часть амазонок перебралась на Кавказ, другую превратности судьбы забросили на берега Меотиды (Азовского моря), где они смешались со скифами, вследствие чего образовались савромато-сарматы.
По сообщению Павла Оросия, амазонки вновь вторглись в Малую Азию вместе с киммерийцами в 723 г. до н. э. Об этом рассказывают не только мифы, но и историки. С тех пор сведения об амазонках более четко привязаны к конкретным местам, событиям и данным археологии.
Амазонки Крыма
О проживании амазонок на Дону (Та- наисе), берегах морей Меотида (Азовского) и Понт (Черного) сообщают почти все древние авторы. Некоторые сведения о них связаны непосредственно с Крымским полуостровом.
По описанию Геродота, после битвы амазонок с греками в Троянской войне последние захватили часть женщин-воитель- ниц в плен и увезли на трёх кораблях. Но амазонки в открытом море восстали и сумели перебить всех греческих воинов. Не зная, как управлять кораблями, они, носимые волнами и ветрами, прибились к берегам Мео- тиды (Азовского моря), где обитали народы, называемые скифами. Геродот считал амазонок и скифов предками савромато-сар- матов. Он писал, что они ведут свой род от амазонок, которые впоследствии по выходили замуж за молодых скифских мужчин.
Диодор Сицилийский сообщает также об амазонках, которые первоначально жили в Скифии по берегам реки Амазон,
теперь называемой именем Танаис (совр. Дон) — сына амазонки Лисиппы.
В долине реки Фермодонт, которая течёт в Амазонских горах, Лисиппа построила город Фемискир (отметим что, река Фермодонт и город Фемискир древними авторами упоминались и в Малой Азии и на Кавказе).
Женщины-воительницы скифов, савромато-сарматов
Философ Платон (429-348 гг. до н. э.) писал, что бесчисленное множество жен
щин, называемых савроматидами, живет между народами, окружающими Понт.
Название народа — савроматы, сарматы (лат. Sarmate or Sauromate, греч. Zap^arai, Zaupo^aTai). Сувар матка — сув. - булг. -чув. «женщина-суварка», сар матка — «прекрасная женщина», ҫар матки — «женщина войны». Корень мат во всех индоевропейских языках означает, как и в современном чувашском, — «женщина».
В V-III вв. до н. э. савромато-сарматы уже были многочисленным и сильным народом, занимавшим со скифами причерноморские степи, Крым, Прикаспий, Предкавказье и Поволжье.
Савромато-сарматки носили мужскую одежду и наряду с ними участвовали в войнах, охоте. Существовал также обычай, когда девушка не могла выйти замуж, пока не убивала хотя бы одного врага.
У Полиэна в рассказе об Амаге (Ама- ка — сув. -булг. -чув. этническое имя) жена царя савромато-сарматов Мидоссака чинила суд и расправу сама, расставляла гарнизоны в своей стране, отражала набеги врагов и помогала обижаемым соседям. Когда скифский царь не прекратил набеги на Херсонес, она со 120 воинами, проскакав 1200 стадий, внезапно явилась ко двору скифского царя и, перебив всех стражей, убила его.
Царь персов Кир (558-529 гг. до н. э.) захотел подчинить скифов/массагетов, живущих в Закавказье за рекою Аракс. Их царицею в то время была вдова умершего царя Тамарис/Тамарислу (Тамар аслӑ — сув. -булг. -чув. «Тамар великая»). Она завлекла армию Кира в горное ущелье, где предварительно была устроена засада, и безжалостно истребила 200 тысяч персов вместе с их царем. Победа над Киром Великим, основателем великой персидской державы, заслуженно прославила царицу Тамарислу.
Савромато-сарматы и скифы в союзе изгнали также многотысячную персидскую армию Дария (522-486 гг. до н. э.), намере- вавшего покорить скифов. В IV в. до н. э. савромато-сарматы проникли на правый берег Дона, в земли, заселенные скифами.
С III в. до н. э., почти все степи Причерноморья, занятые ранее скифами, были заселены савромато-сарматами.
Сведения о воинственности саврома- то-сарматских женщин подтверждают ар-
хеологические находки их захоронений в воинских доспехах.
В середине XX в. начались обширные раскопки в местах обитания савро- мато-сарматов. Современные археологи и специалисты, применив передовые методы, по черепу и другим частям скелета безошибочно научились определять пол погребённых людей.
При раскопках Филипповского могильного комплекса в Оренбургской области на глубине 4 м было обнаружено захоронение знатной савромато-сарматской женщины-амазонки V в. до н. э. (ил. 191).
В одном из курганов на территории Северного Причерноморья было вскрыто погребение юной девушки IV-III вв. до н. э. Останки воительницы были обложены большим количеством бронзовых наконечников от дротиков, колчанами, луками и другим оружием. Характерная изогнутость ног скелета красноречиво свидетельствовала, что девушка большую часть жизни провела на лошади. Причиной её смерти стал осколок от наконечника копья, найденный в ее грудной клетке. Следы неоднократных ране
ний говорили о том, что до гибели юная всадница не раз побывала в боях.
На территории Крыма и Украины найдено более сотни женских захоронений с оружием. Одна женщина со следами боевых ранений похоронена с двумя детьми при полном вооружении. В другом захоронении была обнаружена воительница, погибшая от удара по плечу, раздробившего кости. Скелеты других найденных жен- щин-воительниц со следами рубленых и колотых ударов свидетельствуют об их непосредственном участии в вооруженных столкновениях.
Экспедиция профессора В. И. Гуляева, раскопав сорок скифских курганов, обнаружила в них пять погребений амазонок с оружием. Причем для них проводился тот же ритуал, что и для мужчин-воинов, включая поминальную тризну (ил. 192).
Советский археолог К. Ф. Смирнов писал: «... у савроматов достоверно женских погребений с оружием или конской сбруей значительно больше (не менее 20 % от всех могил с оружием и конской сбруей), чем у других древних народов нашей страны».
В междуречье Дона и Северского Донца, в самой Скифии, в дельте Танаиса (Дона), существовало древнее городище (ныне Елизаветовское). Археологами более чем в 300 курганах обнаружено свыше 400 погребений. Выяснилось, что, по крайней мере, 28 женщин были захоронены в индивидуальной могиле с оружием. Три воительницы, похороненные в V в. до н. э. в отдельных могилах, имели полное воинское снаряжение. Одна женщина была похоронена рядом с мужчиной, вероятно с мужем, причем оба супруга также имели полный набор наступательного оружия. Помимо оружия к погребенным женщинам клали пряслица, веретена, иголки или проколки, сосудики для благовоний, зеркала, серьги или височные подвески, камни для пращи, раковины каури, ожерелья из бус и другие украшения.
Кроме степей Танаиса (Дона), савро- мато-сарматы, по сообщениям Геродота, также находились на землях, расположенных между Волгой и Уралом. Долгое время эти сведения считались мифом. Но в этих местах археологи стали находить погребения молодых воительниц с оружием. Некоторые предположительно были жрицами: в могилах у них обнаружены алтарики и предметы культа. Часто женский курган являлся основой всей могильной группы.
В курганах Южного Приуралья у с. Покровка найдены как женские, так и мужские захоронения. Но если останки мужчин покоились в основном в окружении ритуальных горшков и другой простой утвари (за редким исключением, присутствовало и оружие), и даже с маленькими детьми на руках, то в погребениях женщин находили в основном оружие для боя, кожаные штаны для верховой езды и другие детали боевой одежды.
В результате активных археологических работ в бассейнах рек Иртыш, Тобол и Ишим, проведенных в 1980-1990-х гг., найдены многочисленные женские погребения с оружием.
Из 160 неразграбленных женских захоронений 26 — с оружием (колчанные наборы, кинжалы, ножи, мечи, панцирные пластины, накладки для луков, удила, псалии), 80 — с отдельными предметами вооружения (наконечники стрел, детали колчана), что позволяет уверенно констатировать само наличие женских погребений с оружием.
Пазырыкские могильники Алтая также содержат захоронения женщин с оружием (ил. 192. 3).
Женские захоронения булан-кобин- ской культуры Горного Алтая в 16 случаях (13,7 %) включали предметы вооружения. В Туве женщина 30-35 лет была погребена с кинжалом и большим количеством золотых украшений. Это самая богатая могила из 29 содержавшихся под насыпью. В хуннских/гуннских могильниках Забайкалья почти в половине женских захоронений встречаются предметы вооружения.
Погребения женщин иногда сопровождались буквально всеми видами оружия, включая тяжелое вооружение, верховыми и упряжными лошадьми. Характерная ситуация: чем богаче погребение, тем больше в нем оружия и тем оно дороже и совершеннее.
Таким образом, наличие в женских погребениях оружия подтверждает существование достаточно высокого положения женщин в обществах Евразии раннего железного века и раннего Средневековья, значительную степень их самостоятельности и сравнительно равный по значимости
с мужским социальный статус. Как известно из истории, женщины той эпохи часто вынуждены были принимать ответственные решения при неожиданных обстоятельствах, во время продолжительного отсутствия своих занятых войной или другими проблемами мужчин.
Амазонки Кавказа
По сведениям историков, территория амазонок, располагавшихся вокруг Кавказа, включала в себя несколько царств: от северо-западного побережья Каспия (север Дагестана) вдоль рек Кума и Терек в западном направлении до Кабардино-Балкарии, излучин Дона и Волги, Северного Причерноморья, Фракии (совр. Болгария) (ил. 187). Согласно легенде Фалестрия, царица амазонок, владевшая землями от р. Фасис (Риони) до Фермодонта, повстречалась с легендарным Александром Македонским, чтобы зачать от него ребёнка, который должен был превзойти всех людей мира.
Другим ареалом обитания амазонок в III в. н. э. являлось восточное побережье Каспия до Аральского моря. И сейчас на Мангышлаке сохранились погребения и каменные изваяния женщин-воительниц с оружием. Учёный Хамдаллах Казви- ни (1281-1349) сообщал, что в пустыне Магреба находится народ, состоящий исключительно из женщин. В Восточном и Северном Прикаспии, Узбекистане и Туркмении сохранились многочисленные предания об амазонках (ил. 187).
Следующее царство амазонок простиралось от юго-западного побережья Каспия до окрестностей озер Урмия и Ван рядом с Субарту — прародиной предков су- варо-булгар (ил. 187).
После распада империи Александра Македонского большинство воительниц осталось в местах оседлого проживания у рек Кума, Терек, Черек, Танаис (Дон). Наиболее активная часть переместилась в другие края. Амазонки с Фермодонта основали ряд поселений и городов на западном (европейском) побережье Чёрного моря — в районе ныне существующих городов Игнеада и Кыникей (Турция). Там у истоков местных речек сохранились погребения воительниц и предводительниц.
Страбон отметил, что амазонки проживали в Кавказских горах, возвышаю
щихся над Албанией (совр. Азербайджан). Они жили по северному склону Громовых (Керавинских/Херавинских) гор (хёр — сув. - булг. -чув. «девушка»). Заметим, что в этом регионе с VII в. до н. э. проживали субарей- цы — предки суваро-булгаро-чувашей.
Женщины-воительницы Савирско- го/Суварского царства, Великой Булга- рии и салтово-маяцкой культуры
В раннем Средневековье наследие скифских, савромато-сарматских женщин перешло к жившим на территориях Кавказа, Причерноморья, Прикаспия, Поволжья суваро-булгарским и сармато-аланским воительницам.
Раскопанный археологами в верховьях Северского Донца Дмитриевский могильник принадлежал суваро-булгарскому и сармато-аланскому населению салтово- маяцкой культуры VIII-X вв. Примечательно, что около 30 % женских погребений всех возрастов включали оружие. Юные воительницы сопровождались полным набором оружия: топориками, луками со стрелами, ножами и кинжалами, мечами и саблями. Женщины с оружием были похоронены отдельно от мужчин, в специально для них сооруженных могилах.
Скифо/сакская, савромато-сармат- ская, савиро-суварская, салтово-маяцкая и суваро-булгарская культуры VII в. до н. э. - XIII в., где женщины играли особую роль и являлись активными участницами общественной жизни и предводительницами военных походов, проходили через общее территориальное, генетическое и культурное пространства. Поэтому у проживавших здесь народов много точек соприкосновения: вооружение, сакрально-символический мир, элементы материальной и духовной культуры, которые были единообразны на всем огромном пространстве Евразии и в течение тысячелетий развивались по общим законам и различались только местным своеобразием.
На территории современной Чувашии нередки захоронения женщин ананьинской культуры, родственной с савромато-сар- матской. В Ядринском районе и у с. Чура- чики Цивильского района найдены бронзовые ножны от кинжала и крючки к колчану с изображением медведя, наконечники стрел, ножи, накладки к одежде и оружию.
Аналогичные предметы вооружения обнаружены на территории всей Волжской Булгарии — в Биляре, Булгаре, Суваре, Закамье, Заказанье, Самаре, Саратове, Пензе, Удмуртии, Перми и т. д. Эти находки свидетельствуют о тесной взаимосвязи савромато-сарматов с народами Средней Волги, позднее вошедшими в состав Волжской Булгарии.
Уникальность суваро-булгаро-чува- шей и поволжских народов в том, что, вынужденно находясь в течение многих веков на разных территориях в центре великих потрясений и войн, они смогли сохранить свою национальную идентичность, язык и культуру, заполненную символическим содержанием, и высокий статус женщины в обществе.
Сохранившиеся руины мощных оборонительных древних и средневековых сооружений, многочисленные находки в них предметов вооружения, женских ювелирных украшений и различных изделий говорят о происходивших на этих территориях боевых действиях и о активном участии в них суваро-булгарских женщин. Средневековые ученые в многочисленных источниках рассказывают о суваро-булгарских женщи- нах-воительницах VI—XIII вв. (ил. 195, 196).
Херкка (хёр — сув. -булг. -чув. «девушка») — жена Аттилы. Приск Понтийский, участник Римского посольства, побывавший у хуннов/гуннов, упоминал в своем труде о жене их вождя Аттилы, которую звали Херкка. Она жила в своем дворце из многих отдельных помещений из тёсаных брёвен и досок, украшенных резьбой.
Херкка была искусной вышивальщицей. В её хоромах было много вышивок, ковров и других красивых вещей из дерева, глины. У Аттилы и Херкки было три сына: Эллак, Ирнак и Тинес (тинёс — сув. - булг. -чув. «море»).
Старший, Эллак, погиб вскоре после смерти отца. Ирнак и Тинес с верными
Ил. 195. 1. Халӑх тумтирне тӑхӑннӑ сувар- пулкар-чӑваш хӗрӗ. XIX ӗм.
1. Суваро-булгаро-чувашская девушка в национальной одежде. XIX в.
1. Suvar-Bulgar-Chuvash girl in national clothes. 19th century.
Сувар-пулкар капӑрлӑхӗсем. VIII-XIII ӗм. Украшения суваро-булгар. VIII-XIII вв. Suvar-Bulgars’jewelry. 9th-11th centuries.
2. Височное кольцо. 3-4. Серьги.
5. Перстень. 6. Фрагмент украшения.
7. Поясные накладки.
соратниками возвратились на территории Приазовья и Среднего Кавказа, создали и возглавили два царства.
Примечательно, что имена Аттилы и Херкки сохранились и в древней чувашской эпической поэме «Аттил и Кримкилте».
Боарикс (Поар икӗ ӑс — сув. -бул. -чув. «Боар дважды умная») — вдова предводителя савиров/сувар Балаха/Валаха, мать двоих малолетних сыновей, являлась правительницей суваро-булгар. В её подчинении находилось сто тысяч воинов.
Боарикс заключила мирный договор с византийским императором и выступила против предводителей гунно-савирских племенных групп, которые вопреки ей перешли на сторону Ирана (Персии). В 527 г., когда её противники Глонис и Стиракс во главе своих войск предприняли поход против Византии, Боарикс, окружив в Чёрном ущелье, наголову разбила их 20-тысячное войско. Один из предводителей Глонис был убит, другой, Стиракс, по просьбе византийского императора отправлен в Константинополь, где был публично казнен.
Данная история подтверждает, что женщины у савиров/сувар обладали решительным, твёрдым характером.
В VII в. на территории Северного Кавказа была известна другая женщина-воительница — Акака (Акака — сув. -булг. -чув. этническое имя). В 576 г. царь родственных суваро-булгарам утигуров Анакей распорядился передать ей во владение одну область.
В 731 г. царицей савиров/сувар (хазар) стала вдова умершего царя Алп-Илитвера Барспит (парс пит — сув. -булг. -чув. «лицо барса»). Барс являлся одним из самых популярных звериных образов в легендах суваро-булгаро-чувашского народа. Его изображения сохранились на многочисленных изделиях суваро-булгар. Образ барса использовался на боевых знаменах суваро-булгарских войск. Барспит
(Парспит) стала царицей в трудное для савиров/сувар время. С юга беспрерывно на территории её государства вторгались полчища арабов. По сведениям историков, у нее была дочь Чичак (чечек — сув. -булг. - чув. «цветок») и два сына — Барспик (парс пек — сув. -булг. -чув. «подобный барсу») и Булан (пӑлан — сув. -булг. -чув. «олень»). С целью пресечь эти вторжения царица вместе с сыном Барспиком собрала сильную армию, которая, вступив в сражение, разгромила передовые отряды арабов, вторгшихся на Северный Кавказ, затем, отбив Дербент, двинулась на юг, в Переднюю Азию. Следом ее войска взяли столицу Ардебиля в Албании (совр. Азербайджан), разгромили арабское войско Джарраха. Таким образом Барспит отвела угрозу, нависшую над савирами/су- варами, обеспечив своему народу мир и процветание.
Еще при правлении императора Византии Ираклия в 626 г. был заключен союз византийцев с савирами/суварами (хазарами) против арабов (заметим, что тюрки, арабы, иранцы (персы) с VI в. кавказских савиров/сувар начали называть хазарами,
а их государство — Хазарским каганатом). В последующие годы этот союз не раз спасал Кавказ от регулярных набегов арабов. Но в начале первой трети VIII в. снова нависла смертельная угроза завоевания арабами народов Кавказа.
Чичак была принцессой из царского рода савиров/сувар (хазар). Она родилась в царском дворце Семендере (Сементер
- этническое имя суваро-булгар). В 732 г. Чичак была выдана замуж за Константина
- сына императора Византии Льва Исавра. Вскоре в Византии была крещена и получила имя Ирина. Этот брак укрепил союз савиров/сувар (хазар) с Византией. Чичак (Ирина) в борьбе за усиление государства всегда была достойной союзницей своего мужа.
Она была прекрасной модельершей, сшитые ею платья получили название «чи- чакион». Когда её сын Лев V в 775 г. едва сел на престол, огромная 80-тысячная армия арабов вторглась в Византию. Императору пришлось обратиться за помощью к савирам/суварам и дунайским болгарам. Они пришли на помощь и в жестокой битве уничтожили главные силы арабов. Им
ператор Лев V потом часто прибегал к их помощи.
Ылтӑнҫӳҫ (ылтӑн ҫӳҫ — сув. -булг. -чув. «золотые волосы, златовласка») — старшая дочь царя Волжской Болгарии Ылтӑнпека (ылтӑн пек — сув. -булг. -чув. «подобный золоту»). Её муж Пачман был талантливым полководцем. В эпической поэме «Ылтӑнпек» он назван «сыном Барса». По легенде, Ылтӑнпек нашел его на охоте, в логове белого барса, взял к себе, воспитал как сына, выдал за него Ылтӑнҫӳҫ и сделал полководцем своей конницы. Пачман прославился в 1223 г., когда суваро-болга- ры разбили монгольское войско в сражении у г. Кернек. Но в последующих битвах с завоевателями он и Ылтӑнпек героически погибли. Ылтӑнҫӳҫ и сорок ее подруг взяли в руки оружие, чтобы отомстить врагам и отстоять свою независимость. Девушки-воительницы мужественно сражались в разных местах против многочисленных врагов. В жестоком бою, защищая Биляр, все они погибли и были похоронены на горе недалеко от города. Рассказывают, что у этой горы забил источник, в который превратились героически павшие защитни
цы города. Впоследствии это место стало называться «Девичья гора» (Хёр-ту).
Сувар-Элтти. Князь Пурашпик (пу- рӑш пек — сув. -булг-чув. «подобный барсуку») во время осады Булгара золотоордынцем Булат-Тимуром вместе со своей семьёй укрылся в одной из каменных построек столицы. Булат-Тимур приказал завалить здание бревнами и поджечь его. Все спрятавшиеся в нём погибли, а Сувар- Элтти сумела выбраться наружу через отверстие в крыше здания. Тимур, увидев её, был поражен смелостью, решительностью и необычайной красотой девушки и тут же велел потушить огонь. Когда огонь затих, он во всеуслышание заявил, что сделает Сувар-Элтти главной женой и она будет украшать его юрту, на что она ответила, что скорее бросится вниз головой, чем согласится стать женой завоевателя и убийцы. Тогда разъяренный Тимур приказал привести к нему двух ее братьев, взятых в плен и уже приговоренных к казни. Сувар-Элтти, увидев их с колодками на шее, согласилась стать его женой при условии, если Тимур отпустит братьев на свободу. Булат-Тимур, потерявший от неё разум,
тут же освободил пленников и сам подвел к ним двух быстрых скакунов. Братья взлетели на них, бросив прощальный взгляд на младшую сестру, исчезли из поля зрения и стали недосягаемы для преследователей. Дочь же суваро-бул- гарского князя бросилась вниз прямо на догорающие бревна. Два брата её добрались до северных районов Булгарии и на берегу реки Казанки основали город Казань (Хусан).
По другой легенде, Сувар-Элтти была женой правителя Булгара Асана-Хасана и погибла в дни нашествия злого Булат-Ти- мура. А муж ее остался в живых и правил на своей земле до 1380 г. Он поставил на могиле любимой жены большой памятник. Этот прекрасный мавзолей был обнаружен при археологических раскопках в 1889-1890 гг. восточнее Соборной мечети.
Древние архитектурные сооружения женщин-воительниц Волжской Булгарии
Нашествие монголов и их союзников нанесло огромный урон Волжской Булгарии. Непобедимую в то время их армию суваро-булгары сумели остановить на несколько лет и задержать её дальнейшее продвижение в Европу. Сохранилось множество легенд о героическом сопротивлении суваро-булгар, в том числе и о так называемых «девичьих го
рах» и «девичьих городах», где воевали с беспощадными врагами девушки-воительницы.
В настоящее время на территории бывшей Волжской Булгарии (Республики Татарстан, Чувашии, Самарской области и др.) известны «Девичьи города» (Хёр хулисем) и «Девичьи горы» (Хёр тусем) : близ д. Новое Аксубаево; недалеко от д. Иляшкино; близ с. Сунчелеево (Аксубаев- ский район); возле с. Измери (Измерский археологический комплекс — срубная, ананьинская, именьковская, суваро-бул- гарская культуры, Спасский район); на склоне возвышенности «Валем-Хуҫа» (Алексеевский район); близ Соколовского селища на берегу реки Сура в Ядрин- ском районе, у слияния рек Уса и Волга напротив г. Тольятти (Молодецкий курган) и др. (ил. 199. 1, 200, 201).
По описаниям XVI—XVII вв., вся западная часть Жигулёвских гор называлась «Девичьими горами», затем «Девичьей горой» называли нынешний Молодецкий курган, а в конце XVII в. лишь его часть — скалу у подножия.
Несомненно, большой интерес представляют подобные древние городища в Хорезме, называемые «Кыр-Кыз-кала» («Город сорока девушек»). По археологическим сведениям известно о существовании двух таких городов — Большого и Малого.
Хорезмские городища «Кырыккыз-ка- ла» и вышеназванные «Девичьи города»
и «Девичьи горы» Волго-Камья входят в одну систему преданий, легенд и в древности были больше всего распространены в Азии, Поволжье и на Кавказе.
Легенды суваро-булгаро-чувашей и отатарившихся суваро-булгар Заказанья и Закамья Татарстана повествуют о том, что эти горы являлись захоронениями и местами сражений девушек, воевавших против жестоких завоевателей — монголов и их союзников, золотоордынских ханов, войск хана Батыя, Тамерлана (Хромого Тимура). Эти реальные события превратились со временем в предания. Очевидно, возникли они в более поздний период на основе подлинных исторических событий и легенд. В этих сказаниях девушки-воительницы сражаются против полчищ иноземных захватчиков, стремящихся поработить их родную страну.
В одной легенде рассказывается о том, что в суваро-булгарском городе Мер- чень жили двенадцать красивых и умных девушек. Когда шла война за Биляр, они, громко проклиная врагов, ослабили их мощь. Дочь суваро-булгарского царя с двенадцатью девушками-воительницами устроили врагам западню. Но силы были неравны. Спасаясь от врагов, они поскакали на быстрых конях в город Мерчень. Но и он был разгромлен и превращен в пепел, а враги пленили девушек и заставили их возводить гору недалеко от Биля- ра. Захватчики хотели их закопать живьем на вершине этой горы, но тут девушки превратились в двенадцать звезд и вознеслись на небо.
Чувашский поэт Шелеби в поэме «Легенда о взятии Биляра Хромым Тимуром» повествует: «... враг грудь земли слезами и кровью облил. Не смогла освободить ее Ама (Мать) Огня, не смог преградить и Пӳлӗхҫӗ (Всевышний). Зарыли в землю девушек живых, а землю эту, которая над ними, назвали Хёр-ту (Девичья гора) «.
На карте Фра Мауро 1469 г. и других средневековых картах территория Волжской Булгарии, в том числе и Чувашской Республики, отмечена как Амазония (ил. 183). Действительно, у суваро-булгаро- чувашей даже в самой бедной семье
девушки и женщины вплоть до 30-х гг. XX в. носили на себе многокилограммовые серебряные украшения, головные уборы, поразительно напоминающие боевые доспехи древних воительниц. Любопытен и тот факт, что суваро-булгаро-чувашки в этом убранстве начинали полевые работы (по описанию Темистигора, амазонки Ливии тоже выходили на жатву в полном боевом снаряжении, как и савромато- сарматки). Источники отмечают высокое положение, независимость, савромато- сарматских и суваро-булгаро-чувашских женщин.
Одна из важнейших особенностей оформления одежды, украшений, предметов вооружения суваро-булгаро-чува- шек — это насыщенность космогонией, что является верным признаком ее древнейшего происхождения. Каждый вышитый элемент костюма обозначал определенный символ, детали украшений и вооружения наполнялись смысловыми знаками-оберегами.
В древности определенные места одежды и предметов вооружения обязательно старались украсить защитными узорами.
Многие древние праздники суваро- булгаро-чувашей предусматривали самое активное участие в них девушек и замужних женщин: хӗр улахё (девичье уединение), ларма (посиделки), хӗр сӑри (девичье пиво), вӑйӑ (игра), Ҫӑварни (Масленица), Акатуй (свадьба сева), ҫинҫе/ҫинче (беременная), халӑх сӑри (народное пиво), хёр аки (девичья пахота) и т. д.
Истоки зарождения этих праздников находятся в искусстве древних цивилизаций Месопотамии, Египта, Кавказа, Причерноморья, Поволжья, Азии, Ирана, Индии и др.
Таким образом, сведения об амазонках и их доблестных подвигах органично связаны с культурами родственных цивилизаций. Переданная ими сакральная информация сохранилась в последующих поколениях женщин-воительниц, в том числе и на Средней Волге у суваро-булга- ро-чувашек, на многочисленных изделиях, предметах одежды, вышивки, в песнях, праздниках, обычаях, мифах и легендах.
- 7256 просмотров
Военная история суваро-булгар
Древние источники и найденные исторические артефакты указывают, что земли далеких предков суваро-булгар (чувашей) и родственных им народов первоначально находились в непосредственной близости с древнейшими цивилизациями и соприкасались с шумерской, аккадской, вавилонской, ассирийской, эламской, египетской и другими культурами Передней Азии, Кавказа и Причерноморья.
Развитие вооружения и военного дела суваро-булгар (чувашей) имеет многовековую богатейшую историю.
Если не ограничить прошлое определенными отрезками времени, то ни один народ не может считаться автохтонным, т. е. живущим постоянно на одной местности. Поэтому изучение истории любого народа охватывает не только границы их современного проживания, но и все исторические территории, где они последовательно находились с древнейших времён. Это относится, естественно, и к суваро-булгарскому (чувашскому) народу, что доказано трудами многих ученых, как зарубежных, так и отечественных.
В древнюю историю суваро-булгар (чувашей) дальше всех заглянул выдающийся ученый, известный лингвист и историк, академик Н. Я. Марр. Его выводы о том, что современные чуваши являются «пережитками» сравнительно неплохого сохранения яфетидов, «месопотамскими субарами», а также утверждения об их близости к хеттам, древним армянам и грузинам, хазарам, волжским суварам и булгарам, вплотную подводят к ближневосточному периоду жизни предков суваро-булгар (чувашей). Современные чувашские ученые и исследователи В. В. Николаев, А. А. Трофимов, Д. Ф. Мадуров, В. Н. Алмантай, Г. П. Егоров и др., тщательно изучив исторические источники, археологические и этнографические материалы, на основе сравнительного анализа символов-знаков, пантеона богов, земледелия, ремесел, вооружения, ювелирного искусства, архитектуры, декоративных изделий, орнаментов одежды сувар-бул- гар (чувашей) с другими культурами тоже пришли к выводу о первоначальном их древнемесопотамском происхождении.
Субарейцы Месопотамии
Древние источники IV-I тысячелетий до н. э., подтверждающие вышеупомянутую теорию, размещают предков суваро-булгар (чувашей) субарейцев (субар/ сувар, пулу/пулийцев и др.) юго-западнее озера Ван, на самом истоке реки Тигр в Северо-Восточной Месопотамии, в регионе «Плодородного полумесяца». На современной карте эта местность простирается подобно выгнутой арке от подножья Загросских гор через Южную Турцию по территории Западной Сирии, Ливана и Израиля (ил. 23).
Они по своему языку, внешнему облику, религии, культурному развитию, военному производству и историческим судьбам были близки к соседним хурри- там, населявшим северо-западную часть Передней Азии и Северную Сирию, шумерам из Нижней Месопотамии, проживавшим в низовьях Ефрата и Тигра, урартам Закавказья, горным племенам, жившим к востоку от Тигра гутиям/кутиям и входили в Субарейскую федерацию (ил. 23).
Страна Субарту, названная так аккадцами, в шумерских источниках в греческой транскрипции фигурирует как Субар (Сувар), с вариантами идеограмм Савур, Савир, Сабир. В других шумерских документах — как Субрия (Subria), Субре (Subre). Поскольку в греческой письменности б = в, возможен также вариант Суврия.
Столицей страны Субарту был город-крепость Пулу (другое название — Упуму), который упоминается в письмах из царского архива Ассирии и Урарту еще в IX в. до н. э. В реляции (летописи) «Письмо к богу Ашшуру» царь Ассирии Асархаддон упоминал, что во время осады им города Пулу (Упуму) ночью его жители облили нефтью деревянные части осадных приспособлений и сожгли. Из этого следует, что субарейцы были знакомы с добычей нефти и умели защищать свои города. Пулу (Упуму) ученые отождествляют с современным городом Савуром, расположенным около реки Савур. В этом же районе еще в начале XX в. существовало селение Суварлы, отмеченное на топографических картах, выпущенных в Тифлисе в 1903 г.
Об экономике и военных событиях Субарту сохранились сведения в надписях на стелах, реляциях — «письмах к богу» (летописях), разведывательных донесениях царям и других письменных источниках о военных походах (ил. 21), прежде всего вавилонских, ассирийских. Согласно этим данным, население Суб- арту занималось ремеслами, связанными с металлообработкой (производство оружия, кузнечное дело, изготовление украшений и т. д.). Субарту, будучи горной страной, было богато различными металлами. В одной из своих надписей царь Ассирии Ашшурнасирпал II (884-859 гг. до н. э.) (ил. 22) упоминает, что основную часть дани, которую выплачивало Субарту Ассирии, составляли металлы: серебро, золото, бронза, олово, железо, свинец и др.
Основными родами войск субарейцев были колесничие, всадники, пехотинцы. Последние делились на лучников и щитоносцев. Кроме того, в составе армии были особые подразделения, в числе которых упоминаются разведчики и копьеносцы. Существовал полк личной охраны суб- арейского царя. Он состоял из колесничих и всадников. Пехотинцы не входили в царский полк, который набирался из представителей привилегированных классов.
Из оружия субарейцы в основном производили луки и стрелы, мечи и копья, щиты, шлемы, топоры. Появилась новая техника — колесницы. По мнению современных исследователей, боевые колесницы для тех времён сопоставимы с современными танками. Благодаря им скорость передвижения войска возросла более чем в 10 раз. Но в конце эпохи бронзы освоение верховой езды привело к разительным переменам в существующей тактике сражений. Теперь здесь безраздельно господствовал вооруженный луком и стрелами всадник. Колесницы ушли в прошлое. Психологический шок, вызываемый атакующей конницей, позволял одерживать быстрые победы даже над численно превосходящим врагом.
Укрепленные строения Субарту можно разделить на несколько видов: царский город, города-крепости и поселения. В царском городе и многочисленных городах-крепостях: Пулу (Упуму), Куллиме- ри, Маркуха (Маркарха), Турушпа, Ушши, Калсу (Каксу/па) и др. жили правители и члены их семей, городская знать, также ремесленники и воины, а в прилегающих поселениях — люди, занимающиеся скотоводством и земледелием.
Территория Субарту, расположенная в благоприятной климатической зоне со своим экономическим благополучием, всегда находилась в окружении воинственных государств, управляемых жестокими правителями, и начиная с III тысячелетия до н. э. постоянно оказывалась в центре захватнических войн. Поэтому часть населения Субарту была вынуждена систематически покидать свою родину.
Субарейцы, ушедшие на Восток, в III-I тысячелетиях до н. э. оказались в Восточном Туркестане, на будущих территориях Парфии, Согдианы, в Турфанской впадине, в предгорьях Гиндукуш (Имеон) Северо-Западной Индии, на Алтае, Тянь- Шане, Прииртышье и других регионах Сибири и Средней Азии. Веками проживая на данных территориях по соседству с местными кочевыми народами, создавали государственные объединения и взаимообразно передавали им свои развитые навыки земледелия, ремёсел, военного производства и культурные традиции (например, «звериный стиль» Передней Азии последовательно перешел к народам Средней Азии и Сибири). По сути своеобразный, смешанный с индоиранским язык субарейцев оказал серьезное влияние на местные алтайские и сибирские народы. Множество слов субарейского (суваро-бул- гаро-чувашского) языка стали основой в формировании так называемых тюркских языков данного региона. Во многом на основе их языка и культуры, а не наоборот, возникли впоследствии тюркоязычные и другие народы (например, в монгольском языке около 1400 суваро-булгаро-чувашских слов, а в других тюркских языках этих заимствований гораздо больше).
Еще Саргон Древний (ок. 2279 г. до н. э.), царь соседнего Аккада, как и его предшественник Нарам-Суэн (2300 г. до н. э.), воевал со страной «Субарту» (ил. 24, 25). Он и его преемники Римуш, Маништус, Харамсин за малейшее сопротивление жестоко расправлялись с местным населением. Зверские убийства и массовый террор снова вынудили многих субарейцев покинуть свою родину.
Документы, найденные в развалинах дворца в Мари (город на р. Евфрат), указывают, что вавилонский царь Хаммурапи (ок. 1750 г. до н. э.) тоже вел борьбу с народами «субари» и заключил против них военный союз с Зимрилимом, царем Мари (ил. 26). Государство Мари, так же как и Вавилон, стремилось завоевать и укрепить свое экономическое и политическое влияние в Субарту. На многочисленных рельефах изображены сцены битв, отображающие эти события.
В 1595 г. до н. э. царство Митанни, в состав которого входили родственные субарейцам хурриты, основанное династией индоарийского происхождения, в продолжение двух столетий установило контроль над севером Месопотамии, в том числе и над Субарту.
Во второй половине XIV в. до н. э. Верхняя Месопотамия, включая Субарту, оказалась под властью хеттов (ил. 27).
Помимо этих завоевателей II-I тысячелетий до н. э., в страны «Плодородного полумесяца» несколькими волнами через Северный Кавказ, вытесняя часть местного населения из своих территорий, регулярно вторгались протоиранские и протоиндоарийские племена «Арии» (занимавшие ранее пространство степей, тянувшихся от Дуная до Алтая). Занятая ими территория получила название «Ариан» (Иран — «земля ариев»). В течение многих последующих веков индоиранцы (Иран/Персия, Парфия, Сасаниды) соседствовали с субарейцами и взаимообразно воспринимали элементы их передовой культуры, религии, в т. ч. и вооружения. Своеобразные местные языки субарейцев смешались с индоиранскими.
Примерно в 1076 г. до н. э. арамейцами из соседней Сирии была завоевана часть Месопотамии, Ассирии и Вавилона. Во время их нашествий, несших только смерть и разрушения, вновь народы Месопотамии, в том числе и некоторая часть субарейцев, снова были вынуждены переселиться из своих исконных мест обитания через Иран на просторы Центральной и Средней Азии, на Кавказ и Причерноморье, в Малую Азию.
Около 925 г. до н. э. при царе Ашимурадане II и его последователях вновь возвысилось Ассирийское государство, столицей которого стала Ниневия.
Ассирийский царь Тиглатпаласар III (730-727 гг. до н. э.) совершил несколько завоевательных походов (ил. 28).
В годы правления царя Ассирии Асархаддона (680-669 гг. до н. э.) было завоевано соседнее государство израильтян и народы Северной Месопотамии (в том числе и субарейцы). Ассирийцы вывезли из завоёванных стран множество пленников и пленниц. Так, например, из Израиля был угнан в неволю целый народ «десяти колен Иакова» и размещен в Месопотамии. А среди людей, вывезенных ассирийцами из Субарту, упоминаются земледельцы-полеводы и садоводы-виноградари.
На опустошенных землях почти не осталось мужчин. Женщины вынуждены были всю тяжесть военного бремени взять на свои хрупкие плечи. Многие из них стали с оружием в руках сражаться против завоевателей.
В 673 г. до н. э. Асархаддон предпринял новый поход на Субарту и, несмотря на отчаянное сопротивление, захватил его столицу Пулу (Упуму), разрушил двадцать один город-крепость. Во время сражений царь Субарту Ниг-Тешуб был убит, а его государство почти прекратило существование. Сами субарейцы переживали тяжёлое время, но всё-таки остались на исторической арене.
В этот же период на эти территории вторглись скифы. Примечательно, что они пришли из районов Алтая и Тянь-Шаня, т. е. являлись потомками переселенцев III-I тысячелетий до н. э. из Передней Азии и были близкородственны многим народам Месопотамии, включая и субарейцев. Греки называли их «скифами», а персы — «саками». В VIII в. до н. э. они с востока устремились на запад через Поволжье, завоевав местные народы в Нижнем Поволжье, Прикаспии, поселились в Северном Причерноморье и Предкавказье. Ок. 680 г. до н. э. скифы через Кавказ вторглись на территории Месопотамии, подчинили Мидию, разбили киммерийцев, опустошили Урарту, напали на Ассирию и организовали свое государство (ил. 23). В союзе с местными народами во время их походов были вызволены из неволи покоренные народы «десяти колен Иакова» и Месопотамии, в том числе и субарейцы. Часть освобождённых людей переселилась на землю между Ка- падокией и Понтом (области в Малой Азии) (ил. 23), а другие — в районы реки Танаис (Дон) и Причерноморья. Заметим, что в то время на этих территориях, по сведениям античных историков, обитали воинственные амазонки.
В 625 г. до н. э. вожди скифов были вероломно убиты правителем соседней Мидии Киаксаром. Лишенные своей верхушки скифы были разбиты и переселились в Северное Причерноморье и побережье Каспийского моря, а часть вернулась на восток в районы Сибири и Средней Азии.
В конце VII в. до н. э. Мидийское царство покорило Ассирию, затем завоевало царство Урарту.
Субарейцы Закавказья
C VII в. до н. э. оставшиеся субарейцы в северо-западной части бывшего государства Субарту и западной части Урарту образовали «Дом Тогармы» (ил. 23). Именно страна субарейцев Субарту в Библии называлась «Таргата», «Тогарма» или «Бет-Тогарма». Кстати, в Средние века царь Хазарии Иосиф в своем письме X в. знатному еврею из Кордовы (Испания) Хаздаю б. Шафруту тоже причислял сувар/савиров/хазар и болгар/полкар к потомкам династии Тогармы.
Другая часть субарейцев создала в Западном Прикаспии рядом с Кавказской Албанией/Алванией (совр. Азербайджан) государство Пулуади (на этой территории позднее появились город Пиле-Сувар и деревня Сувар недалеко от Баку) (ил. 23). Совместно с албанцами савиры/сувары находились вплоть до монгольского нашествия.
В VI в. до н. э. из пепла цивилизации Урарту возродилось Армянское царство, которое включало в себя и земли, принадлежавшие в разные эпохи хурритам, субарейцам и другим этносам.
Таким образом в Армении и Закавказье субарейцы занимали значительную территорию и в течение столетий контактировали с протоармянами, картвель- цами (древними грузинами), прикаспийскими албанцами/алванцами и другими соседними народами Кавказа.
Сохранившиеся остатки мощных защитных сооружений, укрепленных городов свидетельствуют о прошедших здесь интенсивных военных действиях.
Истинность расселения групп протобулгар (субарейцев) на территории Армении подтверждается и данными топонимики: река, протекающая по Мунганской степи и впадающая в озеро Махмуд-Ча- ла, известное в скифские времена под именем Балан-Род, получила название Болгару-Чай (Булгарская река); область к западу от города Карс с тех пор стала называться Ванандом, левый приток Аракса — Вананд-Чай (река Вананд).
В 550 г. до н. э. царь государства иранцев (персов) Кир (ил. 29) завоевал соседнюю Мидию, и с этого времени два народа — мидийцы и иранцы (персы) — смешались, а с середины VI в. до н. э. Армения, как и субарейцы, попала под власть персидского царства династии Ахеменидов.
В 331 г. до н. э. великий полководец Александр Македонский (ил. 30) нанес поражение впятеро превосходящим силам иранцев (персов) в знаменитом сражении при Гангомеллах и присоединил к своей империи Армению. В составе его войск субарейцы приняли участие в военных походах в Среднюю Азию и Индию. После его смерти Армения, следовательно, и «Дом Тогармы» находились под влиянием Селевкидов — эллинистической династии, берущей начало от военачальника Александра Македонского — Селевка I Никато- ра. С 190 г. до н. э. вся Армения оказалась под властью Рима (ил. 31).
В этих условиях, как мы уже отмечали, субарейцы последовательно переселились в северные районы Армении, Грузию и Албанию/Алванию (совр. Азербайджан), а затем на Северный Кавказ (совр. Дагестан), Северное Причерноморье и в Поволжье.
Примечательно, что суваро-булгарские (чувашские) легенды и предания рассказывают о переселении суваро-булгар в Среднее Поволжье из районов гор Армази (ил. 32), т. е. с той самой территории Вананд Великой Армении в Закавказье, граничащей с Грузией, где в то время проживали их предки субарейцы. На горе Армази сохранились остатки древней крепости IV в. до н. э. и этнического храма, по своей конструкции идентичных строениям субарейцев и суваро-булгар.
Сведения о северомесопотамских субарейцах в шумерских, аккадских, ассирийских и других документах, как мы отметили, появились еще с III тысячелетия до н. э. Но как реальный этнос на Кавказе в сохранившихся источниках они начинают выступать с начала II в. до н. э.
Армянский историк V в. Мовсес Хоренаци в своем труде «История Армении» рассказывает о переселении царем Парфии Вахаршаком (159-131 гг. до н. э.) булгар/пулкар Вунда из района озера Ван (территория Субарту) в область в верховьях реки Аракс, известной ранее в античной географии под названием Фасиан (Верхний и Безлесый Басен). В связи с этим событием эта территория позднее была переименована в Ва- нанд. Во втором фрагменте своего труда, описывая деятельность преемника Вахаршака Аршака (131-118 гг. до н. э.) из династии Аршакидов, он отмечает: «Во дни его возникли большие смуты в цепи великой Кавказской горы и земли булгар, из которых многие, отделившись пришли в нашу землю и на долгое время поселились на юге от Коха, в плодородных и хлебородных местах». Эти сведения Хоренаци взял из не дошедшей до нас «Начальной истории Армении» сирийского автора Мар Абаса Катины.
Многие ученые эти сообщения о суваро-булгарах II в. до н. э. считали анахронизмом, так как в то время ими не изучалась история субарейцев Северной Месопотамии и Закавказья.
В учёной среде сложилась общепринятая концепция об азиатском происхождении и приходе суваро-булгар на Кавказ и Закавказье только из Центральной Азии и только начиная с IV в.
Но, как мы видим, на самом деле прибывшие в IV в. вместе с хуннами/гуннами потомки восточных субарейцев (переселившихся ещё в III-I тысячелетиях до н. э. из Субарту в регионы Азии и Сибири) присоединились с родственными мощными объединениями субарейцев из бывшего Субарту, задолго до нашей эры обосновавшихся на Кавказе и в Причерноморье.
Субарейцы Средней Азии и Сибири
Начиная с III тысячелетия до н. э. в течение многих веков оседлые субарейцы, переселившиеся на Восток, мирно соседствовали с местными народами Азии и Сибири. Этот период являлся накоплением и взаимопроникновением общих культурных ценностей. Многие предметы вооружения эпохи бронзы и железа
III-I тысячелетий до н. э. этого региона в основном идентичны и свидетельствуют о существовании единого материальнодуховного пространства на этих территориях (тагарская, саргатская, пазарыкская, ордосская и другие культуры). Восточных субарейцев-земледельцев и родственных им народов (огуров-оногуров и др.) учёные небезосновательно связывают с хуннами/гуннами. Они считают, что эти народы имеют общее происхождение и материально-духовную культуру. С I тысячелетия до н. э. субарейцы-земледельцы находились в составе хуннского/гуннско- го союза, а с III в. до н. э. в империи хуннов/гуннов, образовавшейся из разных народов (кочевых и оседлых) во главе с шаньюем (правителем) Модэ, который отличался небывалой завоевательной активностью и сумел расширить свои владения от Хингана на востоке до монгольского Алтая и Тянь-Шаня на западе, от Забайкалья и Саян на севере до Гоби и Ордоса на юге. Политическая история хуннов/гуннов представляла собой непрерывную цепь войн с Китаем и соседними народами.
Начиная с I в. до н. э. начались военные столкновения китайцев и хуннов/гуннов непосредственно на территории проживания субарейцев-земледельцев. В течение десятилетий вплоть до середины II в. эти земли несколько раз переходили отдельными областями из рук в руки: то китайцам, то хуннам/гуннам. Поэтому значительная часть субарейцов ушла в недоступные для китайцев территории: на Алтай, в бассейны рек Иртыш, Тобол, Ишим и другие места, где проживали их соплеменники на ранее освоенных еще задолго до нашей эры территориях. В I в. н. э. они снова переселились в районы Западной Сибири, на пограничье тайги и степи для освоения новых земель и охраны своих и хуннских/гуннских границ.
Переселение восточных субарейцев на запад
После крупного поражения в 93 г. н. э. часть хуннов/гуннов из степей Центральной Азии и Восточного Туркестана через горы Северо-Западной Монголии, Алтая и Тянь-Шаня двинулась на запад. Долгие триста лет, вытесняя одни народы, истребляя и покоряя другие, вовлекая в свой союз третьи, они шли на запад. Их путь лежал по территории Западной Сибири, Казахстана, Средней Азии и Поволжья.
Промежуток времени (II в. до н. э. — V в. н. э.), на который пришлись все эти события, в отечественной исторической литературе называется эпохой Великого переселения народов.
Важным этапом в истории восточных субарейцев, огуров-оногуров и др. стало их массовое переселение с 375 г. в составе хуннов/гуннов в южные районы Восточной и Центральной Европы. В IV-V вв. разрозненные в течение многих веков и проживающие в разных местах восточные и западные субарейцы наконец вновь встретились на Кавказе, районах Нижней Волги, Прикаспия, Причерноморья и Приазовья.
Пришедшие с востока в 375 г. хунны/гунны и их союзники заняли прикаспийские и донские степи, а местное население присоединили к себе. Повелителем хуннов/гуннов в 435 г. стал легендарный Аттила. С его приходом хуннский/гунн- ский союз достиг высшей точки своего могущества. Но, как и всякое объединение, держащееся на силе оружия, он был силен лишь в дни побед, и первое же крупное военное поражение (в «битве народов») послужило толчком к его развалу.
После смерти Аттилы в 454 г. его огромная империя распалась. Согласно источникам, во всех предыдущих походах хуннов-гуннов самое активное участие принимали потомки субарейцев (савиры/ сувары, барсилы, булгары/пулкары, ути- гуры, кутигуры, огуры-оногуры и др.).
По византийским, армянским, арабским и другим сведениям, их численность была самой значительной как в составе армий хуннов/гуннов, так и во всех крупных родовых объединениях и на Кавказе, и в Прикаспии, и в Причерноморье. Даже после непрерывных войн во время Великого переселения народов (только во время сражения Аттилы и римского полководца Аэция на Каталаунских полях (ил. 34) полегло не менее 160 тыс. воинов с обеих сторон) их хватило на создание нескольких государств: Суварского/ Савирского царства на Кавказе, Великой Болгарии, а после ее распада, несмотря на то, что основная их часть осталась проживать на освоенной территории современной Украины и западных районов Краснодарского края, они сумели создать государство на Дунае, да еще такое, что оно могло противостоять и нанести поражение величайшей в то время мировой державе — Византийской империи и вынудить их императора признать Дунайскую Болгарию как государство. Другая часть суваро-болгарской общности на основе Суварского царства и Великой Болгарии образовала на Кавказе, Прикаспии и Нижней Волге не менее крупное государство, названное впоследствии современными учеными Хазарским каганатом, население которого состояло в значительной мере из савиров/сувар, болгар/полкар, барсилов.
Во второй половине VI в. кочевые восточные тюрки начали проникать в районы Западного Прикаспия, Северного Кавказа, Восточного Приазовья. В борьбе против них в 30-40 гг. VII в. в Предкавказье и Приазовье во главе с Кубратом образовалось военно-политическое объединение «Великая Болгария» со столицей в г. Фанагория (ил. 35).
С этого времени название союза «болгар» (пол кар/пул кар — сув.-булг.-чув. «будь един»), в состав которого вошли родственные по языку и культуре народы (субары/сувары, пулу/пулийцы, огуры-оно- гуры, утигуры, кутигуры, аланы, адыгейцы и др.), приобрело собирательное значение и стало общим названием этих народов, как в свое время имя «скифы/саки», «савроматы/ сарматы», «хунны/гунны».
Подтверждением, что «болгар» — общий этноним, а не название одного народа, является тот факт, что после распада Великой Болгарии в письменных источниках того времени снова появились отдельные названия входивших в его состав племен и народов, с образованием Волжской Булгарии и Дунайской Болгарии они вновь исчезли. В середине VII в. болгары полностью оградили районы Кавказа от проникновения и влияния Тюркского каганата. Они установили политические, военные и экономические связи с городами Приазовья и Причерноморья. Такие города, как Фанагория, Пантикапей, Тиритаки, Тану, стали развитыми ремесленными центрами с многочисленными мастерскими ювелиров, оружейников, кузнецов. Здесь изготавливались и распространялись по всей Евразии предметы вооружения и кузнечные изделия, различные украшения со своеобразным, ярко выраженным полихромным стилем, с тончайшей сканью и зернью (ил. 36), воспринятыми из глубокой древности и имеющими продолжение у салтовцев в Великой, Дунайской Болгарии и Волжской Булгарии, вплоть до запрета с конца XVII до середины XVIII в. суваро-булгарского оружейного и ювелирного искусства.
Во второй половине VII в. после смерти царя Кубрата Великая Болгария распалась на отдельные части. Одна группа болгар, возглавляемая сыном Кубрата Аспарухом, поселилась на Дунае. Другая — во главе со вторым сыном Кубрата Батбаем, разместилась к востоку от Донецкого кряжа, в области нижнего течения Дона. Третья группа болгар (так называемые котраги) расположилась в верхнем и среднем течении современного Донца. Четвертая часть болгар переселилась на Среднюю Волгу.
Савиры/сувары Кавказа
Крупной родовой конфедерацией в первой половине VI в. в Предкавказье, по данным Прокопия Кесарийского, Агафия, Менандра и др., было объединение савиров/сувар (ил. 37).
Савиры/сувары Кавказа — выходцы из бывшего Субарту — территориально соприкасались с родственной Великой Болгарией и поддерживали с ней самые тесные отношения.
Согласно письменным источникам, в начале VI в., а в реальности гораздо раньше, они основали вдоль западного побережья Каспийского моря и Кавказских гор до Дербента и далее Савирское/ Суварское царство (ил. 37). Арабский писатель Ибн Хордадбех (IX в.) территорию, находившуюся к северу от Дербента, называл страной С-у-р, Савир или Сувар. Это же царство, заселенное сави- рами/суварами и родственными им бар- силами/берсула, булгарами/пулкарами, арабские писатели по-другому называли страной Беленджер (Ванандер, Ванандар, Венентер).
Следует отметить, что учёный Казам-Бек (изучив текст средневекового историка Табари) называл и отождествлял «Беленджер» как Бул- хар-Балх или Булкар-Балк. В таком же виде название одноимённого города и страны сохранилось и в сочинениях Дербенд-наме (истории города Дербента, составленной по старинным документам).
Византийские, арабские, армянские и другие источники нередко называли савиров/сувар гуннами. «Царство Гуннов» часто называлось «царством суваро-булгар», а название населения нередко сочеталось как гунно-булгары или гунно-савиры/сувары. Поэтому вполне естественно предположение, что «Царство Гуннов» и «Беленджер» тождественны со страной Савир/Сувар.
Столицей Савирского/Суварского царства был великолепный город Варачан, (он же Ванандар, Венентер), который мог означать тот же город Беленджер/Булкар/ Балх, т. е. так же, как и страну Беленджер.
У них были и другие укрепленные города севернее Дербента (Железных Ворот) — Чунгарс, Тарки, Хамзин, Семендер (Сементер — сув. -булг. -чув. этническое имя), Саркел/Шоркел (сар кил/шор кил — сув.-булг.-чув. «красивый дом»), Саксин (Сувар) и др. Эти же города названы в хрониках Захария Ритора (VI в.). Существование савирских/суварских городов еще раз свидетельствует об их оседлости, развитой экономике и достаточной обороноспособности.
Ранняя оседлость привела к развитию различных ремесел и процветанию торговли. Этому процессу во многом способствовала военная мощь савиров/су- вар, укрепленные обороноспособные города, а также основные караванные пути, проходившие через их земли и связывавшие Юго-Восточную Европу с Закавказьем, Ираном, Средней Азией.
Дербент (Железные Ворота) и крепость у ворот ущелья Зуар/Суар (Zovapoc греч., Чора/Чола арм.) являлись важным стратегическим военным узлом на Кавказе.
Многие ученые утверждали, что знаменитая Дербентская стена и город- крепость из камня и облицованных каменных тёсаных блоков были сооружены при царе иранцев (персов) Хосрове I (531-579 гг.) (ил. 40). Систематические археологические раскопки, проведенные известным учёным А. А. Кудрявцевым и др., позволили опровергнуть утверждение о Дербенте как о памятнике только сасанидского строительства на Кавказе. Возникновение Дербента, одного из древнейших укреплённых городов Кавказа, еще в середине I тысячелетия до н. э., несомненно, связано с местной этнокультурной средой, в т. ч. и с савирами/суварами, которые издревле обитали в этих местах. В самой постройке стены и города самое активное участие принимали местные народы, включая савиров/сувар.
Борьба за владение Дербентом (Железными Воротами) и крепостью Зуар/ Суар (Чора/Чола) продолжалась в течение многих столетий.
Через них в VI—VIII вв. савиры/сувары совершали успешные походы в Закавказье и Албанию/Алванию (совр. Азербайджан), Армению и Грузию, Малую и Переднюю Азию против иранцев (персов) и арабов (заметим, что на вышеназванных территориях проживала значительная часть савиров/сувар задолго до нашей эры).
Из военных хроник того времени известно, что савиры/сувары являлись серьёзной силой на Кавказе.
Прокопий Кесарийский помещает их по соседству с сармато-аланами, абазга- ми и зихами (ил. 37). Он прямо указывает: «Савиры... живут... около Кавказских гор». Их область, по его представлению, отделена от области, контролируемой римскими войсками, многими племенами, и, чтобы достичь ее, нужно пересечь Кавказские горы. Он дает развернутую характеристику савиров/сувар: «Племя это очень многочисленное, разделенное, как полагается, на много самостоятельных колен, их начальники издревле вели дружбу одни с императором ромеев (римлян), другие с царем персов». Этническая территория савиров/ сувар соприкасалась с владениями Ирана (Персии), а с другой — приближалась к областям, связанным с Византией. Земли, заселенные савирами/суварами, своей западной частью соседствовали с областью расселения сармато-аланов. В 549-550 гг. в византийской области Лазике савиры/ сувары и сармато-аланы выступили единым фронтом. Обе конфедерации вначале оказались союзниками царя лазов и Византии, а затем вместе перешли на сторону Ирана. Однако воюющим державам иногда удавалось разорвать этот союз, и в ходе дальнейших событий отряды савиров/сувар и сармато-аланов воевали на той или другой стороне в зависимости от конкретной обстановки, которая складывалась в ходе военных столкновений.
По словам Прокопия Кесарийского, ещё в 504 г. персидский шах Кавад (ил. 41) должен был прервать удачный поход против Византии для ведения продолжительной войны с вторгшимися туда савирами/ суварами.
В сообщениях византийских авторов впервые появляются сведения о походе гунно-савиров на Армению и Малую Азию. В 513 г. за два года до этого иранцы (персы) обманом напали на гунно-булгар, но, тем не менее, были разбиты. Ещё раз напомним, что средневековые авторы часто савиров/сувар и булгар/пулкар называли гуннами. О том, что они могли отлично координировать свои усилия в огромном театре военных действий, говорит факт их совместного участия в военных походах 514-515 гг. восставшего авантюриста Виталиана, мечтавшего захватить византийский трон. Тогда на его стороне выступили гунно-булгары, которые в решающей битве у г. Акры разбили византийцев, а савиры/сувары одновременно с другой стороны, пройдя через Дербент (Железные Ворота), ударили по Армении и Малой Азии. Даже по современным представлениям эти военные манёвры поражают по своим географическим масштабам и количеству воинов.
В 521 г. их войско численностью 20 тыс. чел. под предводительством Зилги- би (ҫил кӗпи — сув. -булг. -чув. «рубашка ветра») принимает участие сначала на стороне Византии, а затем Ирана (Персии) в их войне на территории Малой Азии. По описанию византийца Феофана Исповедника, в 527 г. савирами/сувара- ми управляла женщина — Боарикс (Поар ик ӑс — сув.-булг.-чув. «Поар дважды умная»), вдова Балаха, которая имела двух малолетних сыновей. Под ее властью находилось 100 тыс. бойцов.
В 576 г. военными подвигами отличилась еще одна женщина-суварка — Акага (Акакка — сув.-булг.-чув. этническое имя), ставшая правительницей одной области савиров/сувар.
Для военных действий савиры/сувары обычно выставляли «тяжело вооруженных всадников», которые действовали под руководством опытных военачальников.
Постепенно накапливался совместный военный опыт, приобретенный в войсках хуннов/гуннов, византийцев, персов (иранцев), затем в кавказских битвах.
По описанию историка Прокопия Кесарийского, в византийско-иранской войне 550-556 гг. савиры/сувары удивили византийцев инженерным искусством сооружения осадных орудий оригинальных конструкций, которые признали не только византийцы, но и иранцы (персы), обладавшие большим опытом военно-инженерных сооружений. В этой войне Ирана с Византией из-за её области Лазики после получения денег от императора Юстиниана к нему незамедлительно прибыли три савирских/суварских вождя с небольшими отрядами. Наблюдая за безуспешными усилиями византийцев по установке стенобитных машин, они показали им весь процесс изготовления и применения лёгких переносных таранов эффективной конструкции. Именно с их помощью византийцы ворвались в город Петру в Лази- ке (ил. 37). На стороне иранцев (персов), следует отметить, участвовали вожди других савирских/суварских родов. Прокопий Кесарийский оставил описание военного лагеря савиров/сувар, где он отмечает, что они даже временные лагеря окружают крепким частоколом. Если лагерь разбивался на господствующей высоте, то снизу обязательно обносился стеной. У византийского ритора и поэта Агафия тоже сохранился любопытный рассказ об одном из их временных лагерей, сооружённом в 554 г. в той же Лазике. Это было укрепление, внутри которого находились «хижины, построенные из кольев и шкур». В следующем году они также выстроили лагерь и обнесли его «стенами». Как мы видим, дисциплина и организация савиров/сувар соответствовали порядкам знаменитых римских легионеров.
По утверждениям всех авторов того времени, савиры/сувары представляли многочисленную и сильную конфедерацию. В Лазику, находящуюся в Византии, из их страны иногда приходили в качестве наемников столь многочисленные отряды, что воюющим сторонам немалую часть приходилось отсылать обратно, видимо, из-за опасности, что при такой численности они не только перестанут подчиняться их приказам, но и совершат какое-либо насилие над самими иранцами (персами) или византийцами. Так, в 550 г., по сообщению Прокопия Кесарийского, к персам прибыло войско савиров/сувар в количестве 12 тыс. чел. (из которых персидский полководец Мермероес оставил у себя только 4 тыс.), представляющее только одну родовую общность, насчитывающее не менее 70 тыс. чел. Общая численность всех родов савиров/сувар была, без сомнения, гораздо многочисленнее.
Интересны фрагменты из труда Менандра Византийского (VI в.), излагающие события 70-х гг. VI в.: «При кесаре (царе) Тиберии (576 г.) ромейские (римские) полководцы напали на Албанию (Алванию), взяли заложников из среды савиров и других народов (что снова подтверждает давнишнее совместное с албанцами проживание савиров/сувар на этой территории), переселили их на северный берег р. Куры и возвратились в Византию; туда же прибыли посланники предавшихся ромеям (римлянам) сармато-алан и савиров, и кесарь (царь) принял их благосклонно и радушно». Тиберий обещал обоим посольствам, что будет выплачивать им сумму вдвое большую, чем та, которую выплачивал шах Ирана (Персии). Его щедрость была вполне объяснима. Это означало, что савирам/суварам и сармато-аланам предстояло выступить в Закавказье на стороне Византии для возвращения восставшей Грузии в состав Византийской империи.
Некоторые исследователи утверждают, что савиры/сувары представляли родовую общность, занимавшую исключительно Прикаспийскую низменность и территорию современного Северного Дагестана. Однако такая локализация не совсем точна. Часть савиров/сувар непосредственно соседствовала с сар- мато-аланами, вступая с ними в единый союз. Многочисленные их объединения в течение длительного времени вполне свободно проживали и перемещались по всему Кавказу, Закавказью и Прикаспию. Поэтому савиры/сувары являлись существенным компонентом формирования карачаево-балкарцев, дигорцев, аварцев, кумыков и других народов Кавказа. Чеченцев и савиров/сувар объединяют общие древние предки — хурриты Месопотамии. В языке и культуре карачаево-балкарцев и суваро-булгар (чувашей) обнаружены уникальные параллели, которые отсутствуют в других тюркских языках и культурах. Сваны до сих пор называют карачаево- балкарцев «савирами, савиарами», что говорит о близости территории, заселенной историческими савирами/суварами, к той местности, которая впоследствии была освоена предками карачаево-балкарского этноса (временный приход тюрок в этот регион изменил их языковый состав). Са- виры/сувары оставили свой прямой след в топонимике Северной Осетии, где Дигорское ущелье именовалось прежде Савир- Ком, буквально «Ущелье савиров». То же наименование носило пашенное место вблизи с. Тменикау, также известны р. Са- вир-Дон, источник Савир, гора Саварти- зон-Хох. В Северном Дагестане имеется р. Балхар, селение Болгар-Кант, а в Азербайджане город Пилесувар недалеко от Баку.
Во второй половине VI в. Савирским/Суварским царством правил князь Алп-Илитвер (улӑп/улп — сув. -булг. -чув. «богатырь»). Он прославился силой, богатством и храбростью в войнах.
В этот период истории на юге от Кавказа и Каспия (Каҫпи — сув. -булг. -чув. «красавица ночи») возвысился Арабский халифат — государство, давшее начало мусульманской религии. В начале VIII в. арабы начали наступление на север и завоевание Савирского/Суварского государства. В этих условиях савиры/сувары и другие народы Кавказа оказали арабам героическое сопротивление. Так, ставшая их предводительницей Барспит (парс пит — сув. -булг. -чув. «лицо барса»), вдова Алп- Илитвера, в 718 г. провела ряд удачных сражений с арабами. Её сыновья Барспик (парс пек — сув. -булг. -чув. «подобный барсу») и Булан (пӑлан — сув. -булг. -чув. «олень»), в 731-732 гг. одержали крупные победы над арабскими войсками. Известно также, что в 732 г. дочь Парспика Чичак (чечек — сув. -булг. -чув. «цветок») вышла замуж за Константина — сына византийского императора Льва III Исавра, что говорит о крепком союзе савиров/сувар с ромеями (римлянами) Византии. Но в последующем арабы перехватили инициативу, и в 732-737 гг. их жестокий полководец Мерван разрушил многие города и поселения савиров/сувар, от которых в настоящее время сохранились лишь остатки стен и мощных укреплений.
Хазарское государство (Хазарский каганат)
Важнейшим открытием Дагестанской археологии 1980-х гг. стало выявление географических границ Хазарского государства, названного современными учёными Хазарским каганатом. Известный археолог М. Г. Магомедов и его коллеги вполне убедительно доказали, что это мощное государственное образование сложилось именно на территории современного Дагестана на рубеже VII-VIII вв. на основе Савирского/Суварского царства. Этноним «савир/сувар» оказался настолько прочно связан с новым государством, что стал определяющим в его генеалогии.
До возникновения Хазарского государства (каганата) первоначально в византийских и других источниках фигурировали почти только савиры/сувары. Политноним (общее название всех народов одного государства) «хазар» не является этнонимом т. е. названием одного конкретного народа. До появления тюрок, иранцев (персов), арабов на Кавказе термин «хазар» не существовал. По мнению ряда учёных, он возник следующим
образом: охраняющих границу своих территорий отряды савиров/сувар, каждый по численности в одну тысячу человек, иранцы (персы) назвали «хазаран» (иран. «тысяча»). По сведениям арабского автора аль-Масуди (X в.), пришлые тюрки всех савиров/сувар Кавказа начали именовать этнонимом «хазар», персы — «хазаран», арабы — «ал-хазар». Средневековые учёные Табари и Ибн Хаукаль савиров/сувар тоже называли хазарами/хазирами. Впоследствии и соседние народы население Савирского/Суварского царства (савиров/ сувар, болгар/полкар, барсил/берсула и др.) стали именовать хазарами.
Арабский географ ал-Истахри (X в.) пишет, что язык хазар «не похож на тюркский и иранский (персидский) языки; и ни один язык какой-нибудь группы известных народностей не имеет с ним ничего общего». Ученый Ибн Хаукаль (X в.) сообщает, что «язык булгар сходен с языком хазар», «язык чистых хазар не похож на язык турецкий (тюркский) и с ним не сходен ни один из языков известных народов». В хронологии древних народов хорезмского учёного Бируни (X-XI вв.) сказано: «Они (булгары) говорят не по-арабски, а на своем языке — смеси тюркского и хазарского». Из этих сведений видно, что суваро-булгаро-хазарский язык в корне отличался от языков тюркских народов.
Начальный период Хазарского государства (каганата) связан с рождением салтово-маяцкой (салтовской) культуры, занимавшей территории бассейна Дона, Северского Донца, Кубани, Приазовья, Северного Кавказа, Подунавья, СевероВосточной Болгарии, Восточной Таврики, Крыма, Поволжья.
В формировании салтово-маяцкой культуры, кроме культуры самих сува- ро-болгар, значительную роль сыграли сармато-аланская культура и искусство приазовско-причерноморских городов с их эллинскими традициями Кавказа, Закавказья, Передней Азии и Ирана. Отсюда в культуре салтовцев, в т. ч. волжских суваро-булгар (особенно домонгольского периода), в предметах вооружения и строительстве защитных укреплений наблюдается множество черт, сходных строительных, художественных элементов и точек соприкосновения с искусством и архитектурой вышеперечисленных регионов.
Однако по всей обширной территории салтовская культура была далеко не однородной. В зависимости от ряда факторов — соотношения этнических компонентов, местной среды и т. д. — эта культура подразделяется на семь вариантов — средневолжский, дагестанский, приазовский, нижнедонский, верх- недонский, крымский и дунайский.
Археологические исследования показывают, что в течение VIII—IX вв. от Приазовья и Восточной Таврики, Северного Кавказа до верховьев Дона и Северского Донца, от Волги до Днепра — всюду возникали многочисленные укрепленные поселения, белокаменные защитные крепостные стены, города-замки и, что интересно, распространение единообразных на всех территориях предметов вооружения.
После распада Хазарского государства (каганата) салтовская культура продолжила своё развитие в Поволжье.
Дунайская Болгария (Болгарское царство)
Первое Болгарское царство существовало в 681-1018 гг. и являлось непосредственным продолжением Великой Болгарии. Один из сыновей Кубрата Ас- парух (ӑс парах — сув. -булг. -чув. «дай разум») около 665 г. поселился на Дунае. Годом создания Дунайской Болгарии (ил. 49) считается 681 г., когда византийский император Константин IV после неоднократных нападений войск Аспаруха на византийские города Фракии был вынужден подписать мирный договор, обязуясь платить ежегодную дань дунайским болгарам. Этот договор стороны соблюдали до самого конца жизни Аспаруха. Его наследнику Тервелю предстояло доказать самостоятельность Дунайской Болгарии не только военными, но и дипломатическими путями. Весной 705 г. Тервель помог во время осады Константинополя византийскому императору Юстиниану II (635-697), потерявшему трон и сосланному в Херсон, вернуться на престол. В награду Тервель был удостоен титула кесаря (самая высокая должность в византийской иерархии после императора). Обычно этот титул получал только наследник престола, брат или сын императора, а не «варвар». Спохватившись, Юстиниан II в 708 г. попытался исправить свою ошибку войной, но потерпел сокрушительное поражение от Тервеля у стен Аихиало. В 711 г. он снова оказался в изоляции и вскоре был убит. В 712 г. войска Тервеля, не встречая должного сопротивления, дошли до стен Константинополя. В 716 г. между сторонами был заключен новый мирный договор на тридцать лет. В 717 г. Константинополь подвергся осаде арабами. Тервель по просьбе нового византийского императора Льва III (717-741) встретил и разбил в 718 г. вступивший уже на европейский берег арабский отряд.
Царствование Тервеля имело большое значение для будущего Дунайской Болгарии и его взаимоотношений с Византией. Он оставил после себя крепкую державу, прибавив к ней новые территории. Тервель и его наследник Корнесий и Севар (принадлежал к роду Дуло) обеспечили стабильное развитие своему государству. Новый царь Кормисош (738 — 754) происходил из рода Укил/Вокил.
При нем началась борьба за власть между влиятельными болгарскими родами, вспыхнувшая в период византийскоболгарской войны, начатой сыном Льва III — Константином V (741-775). Талантливый византийский император, военачальник и дипломат, он смог заключить выгодный мир с арабами и бросил все свои силы на Балканский полуостров. Война началась в 756 г. при болгарском царе Вине- хе (754-760) и закончилась только после смерти Константина V в 775 г. при правителе Телериге (768-777). Во время этой двадцатилетней войны в Дунайской Бол- гари сменилось семь правителей. В стране образовались две «партии» — антивизантийская и провизантийская, которые сохранились до конца Первого Болгарского царства и вели каждая свою политику.
В дальнейшем правители Дунайской Болгарии Кардом (777-803) и Крум (803814) сумели вывести страну из кризиса и расширили ее территорию. Крум присоединил в 805 г. восточную половину Аварского каганата. Под его влиянием оказался ряд славянских племен Среднедунайской низменности. Но в 806 г. новый византийский император Никифор I, заключив мир с арабами, вновь направил свою армию в Дунайскую Болгарию, но был вынужден вернуться из-за опасности бунта в столице. В ответ Крум объявил Византии войну. Его войска проникли глубоко на их территорию, где проживали славянские племена. В 809 г. болгары взяли г. Сердину (совр. София). Ответом Византии стало наступление на Дунайскую Болгарию в 811 г. под предводительством Никифора I. От предложенного Крумом мира он отказался. Византийцы жестоко расправлялись с местным населением. Повторное предложение о перемирии снова было отвергнуто. Тогда Крум, присоединив к своей армии славянские и аварские отряды и перекрыв византийцам обратный путь мощной деревянной стеной, утром 26 июля 811 г. внезапно атаковал их лагерь. Никифор I и много знатных византийцев его окружения были убиты. Весть о поражении и смерти императора потрясла Византийскую империю и стала переломным моментом для изменения отношений к Дунайской Болгарии. Презрение и высокомерие византийцев сменились нескрываемыми страхом и уважением.
В 812-813 гг. Крум взял важнейший пограничный город Довелт и черноморский порт Месемврию (совр. Несебра). 17 июля 813 г. после разгрома византийской армии у стен Версиники он совершил торжественную этническую церемонию прямо перед главной Золотой дверью Константинополя. Император Михаил I был низложен, новый император Лев согласился с очередным предложением Крума о мире. Но это снова был обман с целью ликвидировать опасного Крума. Однако ему удалось вырваться и сбежать от коварных византийцев. Круму стало понятно, что Византия никогда искренне не будет принимать соседство с болгарами и не откажется от своих претензий. Он незамедлительно тщательно подготовил и спланировал свои действия по взятию Константинополя. В первую очередь были разрушены все крепости и поселения в его окрестностях. Зимой 813-814 гг. Крум уже завершил все приготовления к масштабной осаде. Но 13 апреля 814 г. он неожиданно умер. Крум был незаурядным государем. Десять лет его правления поставили конец «варварскому» периоду истории Дунайской Болгарии, ставшей третьей силой Европы, наряду с византийцами и франками.
Наследники Крума не только сохранили его достижения, но и развили их. В 815 г. его сын Омуртаг (814-831) заключил договор с Византией, уточнивший общие границы с Фракией и закрепивший политическое и военное равноправие Дунайской Болгарии и Византии. При кратковременном правлении несовершеннолетнего Маламира (831-836) ничего не изменилось. Его наследник Персиан (836-852) возобновил политику Крума в отношении к Византии. К концу его царствования границы Дунайской Болгарии вышли на берега Адриатического моря, включая территории славянских племен (совр. Албания). К середине IX в. Дунайская Болгария для подавляющей части балканских славян стала главным гарантом их этнокультурной самостоятельности. Увеличение славянской части населения, разность этнических верований вызвали необходимость введения общей для всех религии, и царём Борисом (852-889) в 864 г. было принято христианство. Как следствие, возросло влияние славянского и византийско-греческого фактора. Славянский язык и письмо в 893 г. стали литургическим языком болгарской церкви. При Симеоне (893-927) настал золотой век болгарской культуры, сопровождаемый расширением территорий за счет Македонии, Греции, Сербии и других соседних регионов. В 968 г. в пределы Дунайской Болгарии вторглись дружины киевского князя Святослава (ил. 53). Но вскоре он заключил союз с болгарским князем Борисом II. Неожиданно византийская армия Иоанна Цимисхия напала на Болгарскую землю и одновременно начала войну против Святослава. Византийцы захватили северо-восточные области Дунайской Болгарии и вытеснили Святослава. В дальнейшем Византия все больше распространяла свое влияние в Болгарии. В 1018 г. Первое Болгарское царство пало, и только около 1185 г. восстание братьев Асеня I, Петра и Калояна против Византии восстановило болгарскую государственность. Асень и Петр стали соправителями вновь ставшего независимым государства, которое благодаря их полководческому таланту стало быстро набирать военную мощь. После трагической гибели обоих братьев болгарский престол занял их младший брат Калоян, который поклялся отомстить за кровавые расправы над болгарами, учинённые императором Византии Василием II, прозванным Болгаробойцем. В годы правления Калояна (ил. 53. 1, 2) Болгарское царство настолько окрепло, что в 1205 г. была одержана сокрушительная победа в битве при Адрианополе над крестоносцами Латинской империи с центром в захваченном им Константинополе, в результате которой попал в плен их император. Вскоре Калоян был убит, по предположению историков, Борилом, который после его смерти взошел на престол. Его правление привело к полной дестабилизации страны и потере значительных территорий. Он был свергнут с престола в 1218 г. законным наследником царства Иваном Асенем II (1218-1241) (ил. 53. 3). При его правлении Дунайская Болгария достигла наивысшего могущества. К концу своего царствования он контролировал практически весь Балканский полуостров. После его смерти на престоле находились относительно слабые правители. В 1242 г. Дунайская Болгария подверглась монгольскому нашествию и была вынуждена платить дань Золотой Орде. Под натиском воинственных соседей болгары стали снова терять свои территории. В XIV в. у Дунайской Болгарии появляется опасный сосед — Османская Турция, которая начала совершать опустошительные набеги на Балканский полуостров. Попытки балканских государств образовать союз для борьбы с новыми угрозами не увенчались успехом. В 1385 г. турки взяли Средец (Софию), а летом 1393 г. и столицу Дунайской Болгарии Тырново. В 1396 г. под натиском османских завоевателей пало Видеиннское царство и Дунайская Болгария перестала существовать как самостоятельное государство на долгие века.
Волжская Булгария
В связи с распадом Великой Болгарии и нашествием арабов на Савирское/ Суварское царство суваро-булгары начиная с VII в. вынужденно несколькими волнами переселились в Среднее Поволжье и оказались в среде финно-угров и именьковцев.
Первая массовая миграция суваро- булгар произошла после распада Великой Болгарии в 70-х гг. VII в., когда одна религии. Придерживающиеся этнической религии суваро-булгары переселились к соплеменникам на Дунай и в Волго-Ка- мье. Ряд идентичных памятников и поселений болгар Подонья, Подунавья и суваро-булгар Волго-Камья IX в. подтверждает это переселение.
Четвертое переселение из Предкавказья и Приазовья на Дунай и Среднюю Волгу произошло в конце IX — начала X в. и связано с нашествием печенегов на Хазарское государство (каганат) и началом его распада.
Все эти волны миграций привнесли с собой на Среднюю Волгу передовые производственные и земледельческие навыки салтово-маяцкой культуры, в т. ч. в области военного дела и вооружения.
Ученые не без основания предполагают, что этим миграциям предшествовало ещё задолго до VII в. переселение на эти территории некоторой части суваро-булгар с целью изучения данной местности. Чтобы решиться на массовое переселение в районы Прикамья и Поволжья, им необходимо было убедиться в наличии свободных земель в этих местах, узнать о возможностях дальнейшего самообеспечения продуктами жизненной необходимости и организации боеспособной защитной зоны от возможных нападений соседей, о климатических и природных условиях края.
Следовательно, до массового переселения суваро-булгар в Среднее Поволжье там уже проживали их посланцы.
Ко времени прихода суваро-булгар на территорию Волго-Камья там существовали различные этнокультурные объединения: финно-угорские народы и предки современных венгров. В районах их основного расселения обитали носители известной нам «именьковской» культуры V-VII вв. (которых, сопоставляя раннебулгарскую и их культуры, ряд ученых вполне обоснованно отождествляет с суваро-булгарами). Поволжские народы и суваро-булгар связывали также общее прошлое, древнейшие культурные, международные отношения и земледельческий уклад жизни.
Быстрая адаптация суваро-булгар на этой территории и их слияние с именьковцами, финно-уграми, венграми и повсеместное отсутствие археологических следов боевых столкновений между ними говорят в пользу такого предположения.
Таким образом здесь образовался суваро-булгарский союз с соседними народами, и в конце IX в. эльтебером (царем) Алмушем все они были объединены в государство Волжская Булгария (ил. 54).
Оставшиеся на прежних местах болгары (субары/сувары, пулу/пулийцы, огуры/оногуры и др.) бывшей Великой Болгарии создали Дунайскую Болгарию. Савиры/сувары бывшего Суварского царства образовали Хазарское государство (каганат), а после его распада вошли в состав многонационального государства Сарир в Дагестане и в другие объединения на Кавказе и в Причерноморье. Проживая на разных территориях, они не забывали соплеменников на Средней Волге и по возможности поддерживали с ними родственные отношения.
Волжская Булгария являлась передовым государством с развитой военной структурой и налаженной обороноспособностью. На западе, севере и северо-востоке она граничила с финно-уграми и русскими удельными княжествами, а на юге и юге-востоке — с племенными объединениями половцев и кыпчаков- татар. Для успешного противостояния против возможных нападений с их стороны Волжская Булгария должна была содержать военно-техническую сферу в соответствующей боевой готовности. Представляющие вначале потенциальную военную угрозу на востоке, западе и севере соседние народы — черемисы, мери, удмурты, муромы, вятичи, мордва, буртасы и др., со временем взаимообразно восприняв культуру суваро- булгар и войдя в общий союз, мирно сосуществовали с Волжской Булгарией.
Волжская Булгария и Русь
Согласно летописи, одно из первых столкновений между суваро-булгарами и славянами произошло в 913 (914) г. На 50 ладьях около 20 тыс. русских воинов, спустившись по Днепру, решили совершить разбойничий набег в Каспийское море (ил. 56).
По пути следования устроив масштабную резню, они захватили богатую добычу. Но в устье Волги, куда они хотели беспрепятственно пройти через Хазарское государство, заплатив условленную долю добычи, местное население, узнавшее об их жестокости, отказалось от выкупа и нанесло им поражение. Оставшиеся пять тысяч воинов ушли вверх по Волге. Когда они по пути, высадившись на берег, задумали переправиться на Дон, на них напали буртасы и заставили продолжить путь вверх по Волге, где они сразились уже с волжскими суваро-булгарами и были разгромлены.
Противоречивы сведения о походе киевского князя Святослава Игоревича в 965 г. на Хазарский каганат.
Ряд исследователей, ссылаясь на данные ученого Ибн Хаукаля (X в.), утверждает, что город Булгар, так же как и Итиль (Атӑл), Семендер (Сементер), был разрушен его дружинами во время этого похода в 965 г.
Другая точка зрения опирается на отсутствие упоминаний о разгроме булгар в русских источниках и археологических материалах. Если русы Святослава и проходили через Булгарию, то столицу не разоряли.
Ещё одна версия основывается на выводах, что Святослав никак не мог громить Булгар, ибо он вообще не был на Средней Волге. Его дружины прошли по Днепру, а не по Волге до границ Хазарии, захватили Саркел/Шоркил (позднее переименован в Белую Вежу), двинулись на земли ясов и касагов, потом с целью дальнейшего объединения славянских племен вернулись в Киев.
Четвертая точка зрения выводится из утверждения, что хазар разгромили, но не русы Святослава, а его наемники-норвежцы короля Гарольда Эриксона уже в 968 — 969 гг. Они прошли от Киева, а не через Волжскую Булгарию и после разгрома Хазарии, городов Итиль, Семендер (Сементер) и др. отправились через Дунайскую Болгарию на Балканах в Испанию (именно эти события описывал Ибн Хаукаль).
Существует также ещё одно предположение о походе Святослава в 965 г. через реку Оку и территорию Булгарии вниз по Волге в Хазарию. Возникает вопрос: а почему через Оку? Известный ученый А. В. Гадло совершенно верно отмечал, что причиной столкновения Руси с Хазарией явились вятичи на Оке, до 964 г. платившие дань хазарам и находившиеся в дружественных отношениях с волжскими суваро-булгарами.
Завладеть землей вятичей для Руси означало занять важную часть торговой магистрали, связывающей Восточную Европу с Арабским Халифатом. Это Святослав прекрасно понимал, поэтому столкновение славян с хазарами было предрешено.
После хазарских походов он частично покорил вятичей, наложив на них дань. По его замыслам, очередь была за суваро-булгарами, но в 967 г. Святослав начал войну на Балканах, временно отодвинув вопрос покорения Волжской Булгарии.
В VIII—X вв. славяне Киевской Руси больше общались с Дунайской Болгарией и прикаспийскими, причерноморскими народами.
Включение вятичей в сферу влияния Киевской Руси вовсе не ослабило торговые отношения суваро-булгар и вятичей.
В VIII — начале XI в. главной торговой магистралью являлась именно Волга, а не «днепровский путь из варяг в греки», что доказывают находки кладов куфических монет. Ни одного клада таких монет IX в. в Среднем Приднепровье не найдено. Только в Х в. на Днепре, да и то в небольшом количестве, начали появляться единичные клады арабских монет. Основная масса кладов восточных монет VII—XI вв. найдена в среднем течении Волги, а также Оки. Связь арабов с Западом осуществлялась через Волжский торговый путь при посредничестве суваро-булгар. Очевидно, они и вятичи являлись торговыми партнерами, подтверждением чего являются многочисленные археологические находки с территории вятичей: суваро-болгарская керамика, серебряные и бронзовые изделия, зооморфные замочки и многое другое (ил. 59, 60).
По данным археологических источников, в этот период расширились контакты суваро-булгар с радимичами, мерей, мордвой и другими соседями. Летописные источники подтверждают эти данные короткими сообщениями.
В VIII—XIII вв. главным центром, через который шла торговля Руси с Востоком, фактически был г. Булгар на Средней Волге.
На протяжении четырех лет, начиная с 980 г., когда после войны с Ярополком дружины воеводы Добрыни посадили на киевский престол Владимира Святославовича, вятичи восставали дважды, упорно отказываясь признавать его власть.
В 984 г. Владимир совершил поход на радимичей, соседей вятичей.
Поход Владимира Святославовича на Волжскую Булгарию в 985 г. был вызван главным образом тем, что в последней четверти X в. суваро-булгары начали расширять сферы своего влияния, включив в них и земли вятичей.
В 985 г. летописью зафиксирован грандиозный поход объединенных русских полков против Волжской Булгарии. Некоторыми учеными до сих пор придерживается версия о глобальной победе в том походе русского войска, хотя тогда столкнулись только дозоры и в бою было захвачено в плен всего несколько человек.
Сражение вроде бы было выиграно, но Владимир Святославович ушел, заключив с суваро-булгарами мирный договор. Причину такого поворота событий русская летопись объясняет тем, что при осмотре захваченных суваро-булгар воевода князя Владимира Добрыня заметил: «Я видел пленников, которые все обуты в сапоги, они не будут платить нам дани, давай лучше поищем противника в лаптях». И заключил Владимир Святославович первый в истории отношений двух государств мирный договор. Тут сказали суваро-булгары: «Только тогда не будет между нами мира, когда камень станет плавать, а хмель тонуть». Владимир Святославович по достоинству оценил высокую культуру и силу суваро-булгар, решив, что их не заставишь смирно нести ярмо рабов и лучше иметь с ними партнерские отношения, чем мечом вымогать дань.
Русские признали самостоятельность Волжской Булгарии. Это значило, что Владимир не смог присоединить земли суваро-булгар к Киеву. Почему он удовлетворился «вечным миром» с су- варо-булгарами, не развив успеха по захвату средневолжского участка Великого торгового пути и добился лишь возвращения вятичей в зону киевского влияния? Владимир просто не был готов к большой войне, которая могла разразиться при втягивании в неё сильной Волжской Булгарии. К тому же у него совсем непростые отношения складывались с Византией, которые могли привести Киевскую Русь к весьма плачевным последствиям. Скорее всего, выход был найден с помощью самих суваро-булгар. Ведь именно они предложили заключение мира на приемлемых для Руси условиях, что давало Владимиру Святославовичу возможность выйти с честью из создавшегося щекотливого положения.
Ряд исследователей пришёл к выводу, что этот договор был сопровождён женитьбой Владимира Святославовича на суваро-булгарской княжне. Действительно, этот брак вполне мог укрепить мирный договор, заключенный в 985 г. после похода Руси на Волжскую Булгарию.
По данным немецкого историка Л. Мюллера, Борис и Глеб (впоследствии святые православной русской церкви) были сыновьями Владимира и суваро-булгарской принцессы.
Примечательно, что Владимир Святославович дружил с царем дунайских болгар Самуилом и оказал ему помощь, когда тот в 986 г. потерпел поражение от Византии. Но позднее, в 1014 г., он не смог в ключевой момент заступиться за Самуила, и византийский император Василий II Болгароборец победил болгарского царя.
Поэтому вполне допустимо, что Владимир Святославович, являясь союзником дунайских болгар, дружелюбно относился и к волжским суваро-булгарам. Возможно, он также остерегался союза против него чёрных (кубанских) болгар и волжских суваро-булгар, говорящих на одном языке и сохранивших общеродственные, культурные, политические отношения и обладавших достаточной военной мощью. Об этом красноречиво говорит поход князя черных (кубанских) болгар Песаха в 940 г. Тогда он разгромил три крымских города, осаждал Хер- сонес, а затем вторгся на Русь и взял выкуп с Киева.
В дальнейшем мирные взаимоотношения Волжской Булгарии с Киевской Русью развивались успешно и базировались на взаимовыгодной торговле на Волге. Известно о вывозе большого количества зерна суваро-булгарами в связи с голодом 1024 г. на Суздальскую землю.
Стоит однако отметить, что, несмотря на территориальную близость, экономическое и социальное сходство, добрососедские отношения простых людей, единство географической среды, только из-за жадности предводителей и князей всё же довольно часто возникали мелкие стычки между суваро-булгарами и русскими.
Сами русско-суваро-булгарские столкновения велись в основном за торговые пути, часто только ради захвата богатой добычи и участия в мелких междоусобицах тех же князей (княжеств), где вовсе не стоял вопрос о глобальном завоевании территорий.
Кстати, Ярослав Мудрый как-то предложил знаменитому викингу Олаву Ха- ральдсону завоевать Волжскую Булга- рию, но после долгих размышлений тот благоразумно отказался. Его младший брат Харальд, будущий король Норвегии и основатель г. Осло, прославился в многочисленных сражениях и женитьбой на дочери Ярослава Елизавете и чуть было не опередил самого Вильгельма Завоевателя в захвате Англии. Но на предложенный поход против Волжской Булгарии он тоже не решился. Это доказывает, что к середине XI в. Волжская Булгария заметно окрепла, и викингам, русским, да и другим государствам стал хорошо известен её военный потенциал.
В 1006 г. договор между Киевской Русью и Волжской Булгарией был перезаключен на новых условиях. «Прислали болгары (волжские) послов с дары многими, дабы Владимир позволил им в городах по Волге и Оке торговать без опасения, на что им Владимир охотно соизволил. И дал им во все грады печати, дабы они везде и во всем вольно торговали, и русские купцы с печатями от наместников в Болгары с торгом ездили без опасения: а болгарам все их товары продавать во градах купцом и от них купить, что потребно, а по селам не ездить тиуном, вирникам, огневщине и смерди не продавать и от них не купить».
Договор дошел до нас в передаче В. Н. Татищева, что дает основание говорить о тесных торговых и политических контактах Киевской Руси и Волжской Булгарии в XI в.
До 1088 г. летописи умалчивают о столкновениях суваро-булгар с русами. Однако, разгневанные грабежами и разбоями по отношению к своим купцам на территориях Рязанского и Муромского княжеств, не найдя защиты у великого киевского князя, который не смог из Киева повлиять на своих ушкуйников-разбойни- ков, суваро-булгары в 1088 г. предприняли захват Мурома.
Подробности данного события находим у В. Н. Татищева: «В те же времена были на Волге и Оке разбои, и много болгар торгующих пограбили и побили. Болгаре же прислали ко князю Олегу и брату его Ярославу просить на разбойников, но не получа управы и взятого, пришед с войски, Муром взяли, а села пожгли».
Русские летописи сообщили о взятии суваро-булгарами Мурома как о попытке упрочить свое влияние в Окско-Сурском регионе и остановить продвижение киевских князей на земли, платившие дань суваро-булгарам.
Нападения рязанских «ушкуйников» послужили главным поводом для возвращения ранее утраченных территорий. Следует отметить, что суваро-булгарской дипломатии с этого момента все чаще приходилось опираться на доводы силового воздействия. Связано это с обособлением Ростово-Суздальского княжества и проведения ею завоевательной политики в отношении территорий, считавшихся суваро-булгарами зоной их непосредственных интересов.
После основания Владимиро-Суздальского княжества, стремившегося к расширению своего влияния на все Поволжье с первой четверти XII в. под предводительством Юрия Долгорукого, началось противоборство с Волжской Булгарией.
Войны этого периода впервые зафиксированы с похода суваро-булгар на Суздаль в 1107 г. Возможно, со взятием Суздаля они связывали решение некоторых политических вопросов. По крайней мере, это был период наибольшей активности Волжской Булгарии, в то время как старорусский этнос шел к своему закату, а великорусский этнос еще не возник.
В 1117 г. союзные Юрию Долгорукому войска кыпчаков под руководством хана Аепы предприняли поход на суваро-булгар, но были остановлены, а сам хан убит. В Ипатьевской летописи об этом говорится: «... Придоша половци к болгарам, и вы- сла им князь болгарский пищи с отравою, и пив Аепак и прочие князи вси помраша».
Следующий поход Юрия Долгорукого в 1120 г., по мнению исследователей, был связан с этим событием. Со своим братом Глебом он выступил против суваро-булгар по Волге на ладьях с суздальским и ростовским войском. Несмотря на большие силы, с которыми суваро-булгары вышли против его войска, они были побеждены, и русские вернулись с добычей.
После этого набега был заключен мир, подтвердивший примерное равенство сторон. Долгое время, почти тридцать лет, мир в Поволжье сохранялся, а взаимовыгодная торговля открывала путь на рынки русских княжеств и расширялась. Но по мере усиления ВладимироСуздальского княжества и укрепления его главенства среди других русских княжеств амбициозный вопрос завоевания Среднего Поволжья снова приобрел актуальное звучание.
Ими стала проводиться агрессивная наступательная политика в отношении Волжской Булгарии, что заставило сува- ро-булгар тоже искать союзников. Одним из них стал галицкий и киевский князь Изяслав, который вел тяжелую борьбу за свой киевский престол с Юрием Долгоруким. В этой борьбе он опирался на поддержку венгерского народа и части польских князей. Союз с суваро-булгарами имел для Изяслава большое значение в дальнейших сражениях.
Так, во время генерального наступления Юрия Долгорукого в 1152 г., завершившегося его поражением, сувар-булгары в ответ предприняли поход на Ярославль и Ростов. Это был смелый, рассчитанный удар в самое сердце Владимиро-Суздальского княжества. И хотя, по описаниям летописцев, конечная победа осталась за ростовцами, этот поход показал военную мощь и способность суваро-булгар действовать синхронно и в союзе с антисуздальскими силами. Суздальцы убедились, что суваро-булгары являются серьезными противниками и для победы над ними необходимы серьезные военные усилия. Но войны за киевский престол не позволяли им в то время применение значительных сил против суваро-булгар.
После этого события на Волге, близ устья Оки, суздальцами была возведена крепость Городец для предотвращения подобных вторжений.
Во время правления своевольного Андрея Боголюбского, сына Юрия Долгорукого, возобновилось противостояние с Волжской Булгарией.
Полуполовец по происхождению, (его матерью была дочь вышеназванного хана Аепы) Андрей Боголюбский имел второе половецкое имя Катай/Китай. Он знал язык половцев и много раз совместно с ними (хотя был женат на суваро-булгарской принцессе) ходил походом на Волжскую Булгарию.
В 1164 г. Андрей Юрьевич, вместе со своим сыном Изяславом и братом Ярославом собрав большое войско, выступил против суваро-булгар. Он разбил их войско и завладел на Каме болгарским городом Бряхимовом и несколько других городов обратил в пепел. В честь победы Андреем Боголюбским был возведён храм Покрова на Нерли из камней, вывезенных с территории Волжской Булгарии. В строительстве и своеобразном символическом украшении этого храма и др. принимали активное участие суваро-булгарские мастера, один из которых, по имени Пакун, оставил свою подпись на одной из стен.
Зимой 1172 г. Андрей Боголюбский вновь начал войну с суваро-булгарами — послал на них своего сына Мстислава, с которым соединились рязанцы и муромцы. Тем не менее набрать большое войско не удалось. Взяв по берегу Камы шесть суваро-булгарских деревень и один городок, пленив женщин и детей, Мстислав решил вернуться, дабы не испытывать судьбу. За ним вплоть до границы, которая тогда проходила по устью Оки, гнались суваро-булгары. Русские дружины, с трудом оторвавшись от них, переправились по льду через Оку и вернулись домой. В том же году Мстислав умер. Сам Андрей Боголюбский прожил после смерти сына недолго. В 1174 г. против него среди бояр возник заговор, в котором, по сведениям некоторых современных историков, приняла участие и его вторая жена, суваро-булгарка родом, пожелавшая отомстить мужу за зло, причиненное им ее народу — суваро-булгарам. Орудием убийства был избран ключник Анбал (Анпал — сув.-булг.-чув. этническое имя), который и умертвил Андрея Боголюбского.
Всеволод Большое Гнездо, брат Андрея Боголюбского, который стал в 1176 г. великим князем Владимиро-Суздальской Руси, возобновил завоевательную политику против Волжской Булгарин. По этому поводу Н. М. Карамзин писал: «Подобно Андрею, смотря с завистью на цветущую художествами и торговлею Болгарию, Всеволод желал овладеть ею и звал других князей к содействию. Война с неверными казалась тогда, во всяком случае, справедливою». Кстати, и историк Татищев причину вторжения суваро-булгар на русские земли объясняет тем, что они искали «управы на русских грабителей».
В 1183 г. под командованием Всеволода был предпринят мощный поход против Волжской Булгарии. Впервые русские княжества решились не просто на грабительский набег, а на захват политического центра Волжской Булгарии с целью дальнейшего завоевания всей страны (ил. 71).
В нем принимали участие практически все сильнейшие русские княжества: кроме войск самого Всеволода, еще и дружины его племянника Всеволода Изяслава Глебовича из Переславля Южного, Мстислава Давыдовича из Смоленска, Владимира Мурманского, четырех братьев Глебовичей из Рязани и даже Владимира Святославовича из Киева. Союзниками Всеволода Большое Гнездо выступили заволжские кыпчаки — темеки. Целью этого похода являлось взятие столицы Волжской Булгарии — летописного «Великого города» Биляра.
Союзники до устья Цивиля плыли по Волге. Затем, оставив ладьи под стражей белозерских воинов, пошли по суше. После стремительного марша объединенное русское войско оказалось над стенами Биляра, но не могло взять штурмом городское укрепление.
Пока старшие военачальники совещались в шатре, юный племянник Всеволода Изяслав Глебович по горячности своей не выдержал и один со своей дружиной напал на суваро-булгарскую пехоту, стоявшую перед городскими воротами и был смертельно ранен стрелой. Всеволод, видя страдания своего любимого племянника, не мог должным образом заниматься осадой города. На десятый день осады великий князь заключил мир с суваро-булгарами и отступил к оставленным ладьям, которые находились довольно далеко от столицы Волжской Булгарии. На стоянке русских судов Изяслав скончался, и опечаленный Всеволод возвратился в свою столицу. Видимо, в мирном исходе противостояния русских и суваро-булгар сыграло свою роль не только смертельное ранение любимого племянника Всеволода, но и воинская сила суваро-булгар и неприступность столицы Волжской Булгарии Биляр.
Таким образом, после почти двухнедельных упорных боев стороны заключили мир, неудачный для князя Всеволода Большое Гнездо, поскольку сохранялось существующее положение, не дающее ему никаких территориальных преимуществ.
На стороне русских часто сражались половцы (куманы, кыпчаки), являющиеся их союзниками. Но половцы
иногда воевали и против русских, хотя со времен Ярослава Мудрого вплоть до времен хана Берке Золотой Орды они так и не смогли взять ни один крупный русский город.
В 1185 г. князь Игорь Святославович Новгород-Северский одержал крупную победу над половцами (ил. 73).
В 1186 г. русскими был организован новый поход на суваро-булгар, в котором Всеволод Большое Гнездо не принял участия. Видимо, они вторглись только
на окраины Волжской Булгарии, и сильного военного столкновения с восточным соседом не было, ибо даже Н. М. Карамзин скупо сообщает, что «воеводы его возвратились оттуда с добычей и пленниками». Через 9 лет, в 1205 г., Всеволод Большое Гнездо послал на суваро-булгар судовую рать, которая «множество полона взяша» и «товар мног взяша, и потом придоша в свояси».
Несмотря на вышеназванные события, нельзя утверждать, что суваро- булгары и русские все время находились в состоянии войны друг с другом. Русским мир также был очень необходим, так как они могли торговать с Востоком только через Булгар, являющийся крупным торговым центром Восточной Европы, куда свои товары привозили купцы из многих стран Средней Азии, Среднего и Ближнего Востока, из Китая, Индии и других земель. Волга была единственным торговым речным путем между Азией и Восточной Европой. Сухопутные связи были сопряжены с большими трудностями с точки зрения безопасности, веса перевозимых товаров и выбора транспортных средств.
Новые военные действия произошли только в 1219-1220 гг. По сообщениям русских летописей, суваро-булгары поднялись вверх по Каме, осаждали Устюг, но взять его не смогли (ил. 76).
В ответ на это выступило русское войско, в составе которого были ростовские и муромские полки и которое возглавил Святослав, брат великого князя Юрия Всеволодовича.
Они спустились на судах по Волге и Оке, высадились около суваро-булгар- ского города Ошель и осадой взяли его (ил. 75). В это же время другой отряд — устюжский полк — спустился по Каме и разорил ряд городов в Нижнем Прикамье. Соединившись, обе судовые рати вернулись в Городец. Суваро-булгары получили серьезный удар, но это поражение было локальным и не могло внести существенные изменения в существующие межгосударственные отношения.
К тому же сам Юрий Всеволодович в условиях начинавшейся в Южной Руси большой междоусобной войны между удельными княжествами был связан разными обязательствами с другими князьями.
Он понимал, что военная мощь су- варо-булгар была очень значительной и требовалась большая затрата силы для продолжения войны, а его войска нужны были союзникам на юге для вмешательства в борьбе за киевский престол.
В результате был заключен мир, позволявший остановить разгоревшую войну. Но противостояние между Владимиро-Суздальским княжеством и Волжской Булгарией, переставшее быть открытой войной, продолжалось уже в других формах и другими средствами. Таким образом, в Среднем Поволжье к концу 1220-х гг. сложилось равновесие военных сил. Результатом признания этого факта стал заключенный в 1229 г. по инициативе суваро-булгар новый мирный договор между Владимиро-Суздальским княжеством и Волжской Булгарией, который не прерывался вплоть до монгольского завоевания, когда и Волжская Булгария, и русские княжества были сметены с политической арены объединёнными войсками Бату (Батыя).
Военное искусство суваро-булгар в трудах некоторых ученых освещалось тенденциозно, где превосходство русского оружия являлось само собой разумеющимся фактом. Типичным примером такого подхода является книга А. П. Смирнова «Волжские булгары», где в главе
«Военное искусство» он пишет: «Знакомясь с военной историей булгар, нетрудно убедиться, что булгарская дружина была слабее русской», «... собственные города булгары защищали слабо. Русская летопись много раз сообщает о разгроме булгарских городов»; «Причиной слабости булгар была их тактика, рассчитанная на конницу, мало пригодная в борьбе с русскими, обладавшими прекрасными пешими дружинниками. Монголы, применявшие эту тактику в XIII веке, одерживали свои победы главным образом благодаря численному превосходству и т. д. ». Эти сведения он черпает из письменных источников у мона- хов-книжников, поздних летописцев, не допускавших в то время даже в мыслях, что христианское оружие и русское воинство оказались слабее нехристианского, «языческого».
Что касается монголов, то именно благодаря этой «малопригодной» тактике, а вовсе не численному превосходству они за двадцать пять лет военных действий покорили больше царств и народов, чем великая Римская империя за четыре столетия.
А вот за незнание тактики маневренной войны русские князья жестоко поплатились в битве с монголами на реке Калке в 1223 г. (ил. 77). Когда монголы притворно отступили, русские ратники, преследуя противника, нарвались на тяжеловооруженную кавалерию Субедея и потерпели сокрушительное поражение.
Между тем описания русско-булгар- ских войн дают чёткое представление о том, что тактика суваро-булгар была на уровне, подобном монгольской. Но нападение легкой конницы суваро-булгар и потом ее притворное бегство с целью заманить русских в засаду летописцами всегда воспринимались как несомненная победа и ложились в основу их описаний. Неудивительно, что в суваро-булгаро-рус- ских войнах не происходили масштабные генеральные сражения, потому что когда увлеченные погоней русские воины выходили на основные силы суваро-булгар, то, как правило, между сторонами заключался мир. Например, при подробном ознакомлении с описанием битвы, где русские одержали «яркую победу» и захватили Ошель, выясняется, что гарнизон города был немногочислен, а крепость сгорела во время бури и суваро-булгарский князь со своей дружиной ушел через другие ворота города, к тому же город не был даже полностью осажден.
Монголы
История войн монголов и их союзников с Волжской Булгарией, ознаменовавших собой начало покорения ими Восточной Европы, интересовала многих отечественных и зарубежных историков. Большинство из них считало, а некоторые и сейчас утверждают, что Волжская Бул- гария почти не сопротивлялась монголам
Ил. 80. Монголсем ҫапӑҫура.
Рашид ад-Динӑн «Джами ат-таварихӗ».
Тебриз. XIV ӗм. пуҫламӑшӗ.
Монголы в битве. «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина. Тебриз. Начало XIV в.
The Mongols in the battle. Jami’ al-tawarikh’ by Rashid-al-Din Hamadani. Tabriz, early 14th century.
и под их натиском быстро развалилась. Лишь немногие объективные исследователи пришли к выводу, что на завоевание Волжской Булгарии монголы потратили несколько лет и немало сил, а события реальной истории были гораздо более сложными, чем упрощённые представления скептически настроенных исследователей.
Заметим, что Волжская Булгария одна из первых в Восточной Европе приняла удары самой мощной в ту эпоху армии завоевателей.
Нравы и порядки монгольской армии были необыкновенно суровыми. Железная дисциплина, столь не свойственная кочевым отрядам, поддерживалась исключительно жестокими мерами. Обратимся к свидетельствам Плано Карпини (XIV в.) : «Когда же войска находятся на войне, то если из десяти человек бежит один, или двое, или трое, или даже больше, то все они умерщвляются, и если бегут все десять, а не бегут другие сто, то все умерщвляются; и, говоря кратко, если они не отступают сообща, то все бегущие умерщвляются; точно так же, если один, или два, или больше смело вступают в бой, а десять других не
следуют, то их тоже умерщвляют, а если из десяти попадают в плен один или больше, другие же товарищи не освобождают их, то они тоже умерщвляются».
Высокий профессионализм воинов достигался постоянными тренировками и их целенаправленной подготовкой начиная с младенческого возраста. Дети в «два или три года от роду сразу же начинают ездить верхом, и управляют лошадьми, и скачут на них, и им дается лук сообразно их возрасту, и они учатся пускать стрелы, ибо они очень ловки, а также смелы». В немалой степени этому способствовал и сам военизированный кочевой быт. Это отмечали средневековые историки: «Родятся и вырастают на седле и на лошади, они сами собой научатся сражаться, потому что вся их жизнь круглый год проводится на охоте. Оттого у них нет пехоты, а все конница». Чингисхан любил повторять, что «зверовая охота — школа войны». На устраиваемые им облавы собирались участники со всей Монголии. Приехавшие на охоту считались на военном положении, когда всякая оплошность, не говоря об ослушании, строго наказывалась. Состав, численность и даже вооружение подразделения охотников-облавщиков были практически идентичны воинским. В период облав много внимания уделялось играм и различным богатырским утехам, например стрельбе из лука, борьбе, соревнованиям в физической силе.
Монголы очень серьезно готовились к войне и, прежде чем напасть, тщательно собирали о противнике все доступные сведения. Вторжение начиналось глубокими рейдами по тылам врага нескольких отрядов, обходивших его города, укрепленные пункты и крупные скопления войск. Они разгоняли стада и истребляли жителей, при этом внимательно наблюдая за передвижением вражеских войск. Помимо таких отрядов, впереди основных сил монгольского войска двигался легкий мобильный авангард, решавший задачи ближней разведки, который постоянно тревожил врага: ложно отступал, выпуская серию стрел, и нападал вновь, не ввязываясь в серьезную схватку.
Шквальный обстрел длился до тех пор, пока хватало стрел или же пока противник не расстраивал свои ряды и не обращался в бегство. Если и после столь убийственного обстрела противник продолжал сопротивляться, то на его обескровленные ряды лавой обрушивалась тяжелая конница монголов, которая таранным ударом в слабое место разрывала боевые порядки. Этим начиналась вторая фаза сражения — ближний бой.
За авангардом следовали главные силы монгольского войска. Перед началом решающей битвы все эти подвижные
монгольские отряды быстро собирались воедино и занимали свое определённое место в общем строю. Войско выстраивалось в несколько линий: передние состояли из легковооруженных воинов и союзнических отрядов, а задний эшелон включал в себя тяжелую конницу и резерв, который бросали в бой в решающий момент. Монгольские полководцы, в отличие от распространенной в древнем мире практики, личного участия в сражении не принимали, они стояли вдали от позиций врага и имели рядом с собой на конях юношей и женщин, которые заранее изготовленные чучела людей помещали на лошадей, тем самым заставляли противника поверить в большое количество своих войск. Чтобы еще более усилить обманный эффект, монголы гнали перед собой захваченных пленных, которые вместе с союзниками и небольшими конвойными группами принимали на себя первый, самый мощный удар неприятеля. Затем более подготовленные части скрытно посылались далеко вперед справа и слева, таким образом окружая противника, и в нужный момент, атакуя со всех сторон, создавали иллюзию многочисленности. Этот маневр напоминал один из приемов облавной охоты, когда стрелки, загонщики и следопыты двумя крыльями, расходясь далеко в стороны, согласованно и тихо окружали целый район облавы, а потом, сжимаясь, забивали со всех сторон стрелами загнанных в ловушку животных.
Задачей монгольской армии было тотальное истребление живой силы противника, что она всегда пыталась сделать с особой жестокостью. Очевидцы нередко сообщали о том, что после битвы монголы беспощадно предавали смерти всех без разбора, включая и сдавшихся в плен. Монгольские завоеватели впервые познакомили мир с тактикой массового уничтожения народов, когда вырезались и старики, и женщины, и дети ростом выше оси тележного колеса.
Столкнувшись с очень сильным и стойким противником, монголы прибегали к различного рода хитростям и уловкам. О чучелах верхом на лошадях, о ложных отступлениях, о пленных на острие удара мы уже упоминали. Нередко монгольские полководцы сами моделировали схему вражеского отступления, оставляя для него лишь заранее определенные маршруты.
И только «те начнут бежать и отделяться друг от друга, их преследуют и тогда, во время бегства, убивают больше, чем могут умертвить на войне», — свидетельствует Плано Карпини. Впрочем, если «против них имеется большое войско, они иногда обходят его на один или два дня пути и тайно нападают на другую часть земли и разграбляют ее, при этом они убивают людей, разрушают и опустошают землю. А если они видят, что не могут сделать и этого, то отступают назад на десять или двенадцать дней пути. Иногда
также они пребывают в безопасном месте, пока войско их врагов не разделится, и тогда они приходят украдкой и опустошают землю. Ибо в войнах они весьма хитры, так как сражались с другими народами уже сорок лет и даже более».
Ко всему сказанному следует добавить высокую скорость передвижения и маневренность монгольской кавалерии. В походе за каждым воином следовало налегке несколько лошадей. При всем своем неказистом виде (столь удивлявшем европейцев) эти невысокие, коренастые и большеголовые лошади отличались необыкновенной резвостью и выносливостью. Они были неприхотливы в пище и могли в голодное время довольствоваться пучком жестких ветвей. Сами монголы, по словам Марко Поло, «когда отправляются в долгий путь, на войну, сбруи с собой не берут, а возьмут два кожаных меха с молоком для питья да глиняный горшок варить мясо. Везут также маленькую палатку укрываться на случай дождя. Случится надобность, так скачут... дней десять без пищи, не разводя огня, и питаются кровью своих коней; проткнут жилу коня да и пьют кровь». «Голодая один день или два, — замечает Плано Карпини, — и вовсе ничего не вкушая, они не выражают какого-нибудь нетерпения, но поют и играют, как будто хорошо поели. Во время верховой езды они сносят великую стужу, иногда терпят также и чрезмерный зной». Все вышеперечисленное позволяло монгольским авангардам совершать беспримерные для своего времени переходы. Так, тумены Субедея-багатура (ил. 85), по данным Ю. С. Худякова, во время венгерского похода за три дня прошли 290 километров (обычные переходы не превышали 50 км в день).
Широкие реки не были проблемой для монгольской армии, в совершенстве освоившей способы преодоления водных преград. Были знакомы монголы и с китайской осадной техникой — с ее помощью они неоднократно брали даже сильно укрепленные центры.
Вот с таким страшным и безжалостным противником предстояло встретиться в смертельной схватке суваро-булгарам. Осведомленные через своих купцов и лазутчиков о происходящих в Средней Азии событиях, они заранее начали усиленно готовиться к будущему вторжению монголов и их многочисленных союзников из покоренных народов. К 1221 г. Чингисханом были уже завоеваны Средняя Азия, Иран, Азербайджан, Грузия, Армения и в том числе государство Хорезмшахов.
Этой великолепно отлаженной, беспощадной и не знавшей поражений огромной боевой машине должны были противостоять суваро-булгары. То, что они действительно серьёзно подготовились к возможному нападению грозного противника, доказывает успешное отражение и разгром ими передовых отрядов Субедея, совершившего рейд в Волжскую Булгарию после сокрушительного поражения русско-половецких войск в 1223 г.
По сообщениям арабского историка Ибн ал-Асира, после битвы на реке Калке «... монголы направились в Булгар в конце 1223 г. Когда жители Булгара узнали об их приближении к ним, они в нескольких местах устроили им засады; выступили против них (монголов), встретились с ними и, заманив их до тех пор, пока они зашли за место засад, напали на них с тыла, так что они (монголы) остались в середине; перебито их множество и уцелели их них только немногие». Судя по сведениям Ибн ал- Асира, суваро-булгарское войско было разделено на две части. Первая часть поджидала в засаде, а вторая выступила навстречу монголам. После первого столкновения суваро-булгары начали отходить, тем самым заманивая противника в засаду. Примечательно, что подобной тактикой постоянно пользовались сами монголы. Видно, Субедею и в голову не могло прийти, что их метод будет использован против них же, и он с удивительной легкостью угодил в ловушку. Ударами с тыла суваро-булгарами было сомкнуто кольцо окружения, и монголы оказались запертыми и разгромленными.
То количество воинов, которое приводится у Ибн ал-Асира относительно монголов (цифра 4000), долгое время оставалось спорным: кто же это такие — оставшиеся в живых или потери? По данным татарского ученого А. Х. Халикова, это именно уцелевшая небольшая часть монгольского войска. Он обратил внимание на то, что цифра 4000 идет непосредственно после «уцелели немногие» и как бы поясняет эту фразу. Таким образом, в монгольские степи возвратилась только уцелевшая десятая часть войска, ведомая непобедимым до этого времени соратником Чингисхана Субедеем. И поэтому нет сомнения в том, что суваро-бул- гары прекрасно осознавали неизбежность нового нападения монголов, жаждущих мести за свое неожиданное поражение.
Победа Волжской Булгарии в 1223 г. над монголами имела далеко идущие последствия. По предположению Х. Г. Гима- ди, «до середины 30-х годов XIII столетия было задержано монгольское нашествие на Европу». Понимая, что следующее нападение монголов будет куда более серьезным, сокрушающим и ждать его недолго, суваро-булгары начали усиленные работы по укреплению своих городов и территорий. По данным археологии, именно в это время, т. е. с 1224 по 1227 г., на восточных и юго-восточных рубежах Волжской Булгарии в спешном порядке возводились огромные земляные валы, так называемые засечные черты, остатки которых сохранились и поныне в районах рек Урал, Белая, Кондурча, Большой Че- ремшан и Ик (ил. 177).
По сведению Рашид ад-Дина, Уге- дей почти сразу после восшествия на монгольский престол в 1227 г. отправил войска Субедея и Кокошая в сторону Дешт-и-Кыпчака, Саксина (Ас-Сувара) и Булгара. Это стало началом новой длительной и планомерной войны, задачей которой было завоевание и приведение к покорности многочисленных половецких племен Дешт-и-Кыпчака, сармато-аланов и суваро-булгар. Но этот поход не принёс монголам видимых успехов.
В 1229 г. монголы начали очередное наступление на Восточную Европу. Поход санкционировался на курултае 1929 г., где во главе войск был поставлен Бату- хан, сын Джучи. Весной 1229 г. монгольское войско двинулось в поход и к осени уже находилось в степях Яика (Урала) у форпостов суваро-булгар и г. Итиля на Нижней Волге. Большая (30 тыс.) численность монгольских войск свидетельствует о том, что это был не разведочный набег, а начало нового крупномасштабного наступления на Европу. На Нижней Волге монголы захватили кыпчакские земли и город Саксин (Ас-Сувар). На Средней Волге они вновь наткнулись на ожесточенное сопротивление сува- ро-булгар и вынуждены были отступить.
В 1232 г. монголы, намереваясь нанести основной удар по столице Волжской Булгарии, дошли до Биляра. Перед ними предстал сильно укреплённый город, который взять их небольшим войском было невозможно, и монголы снова повернули обратно (ил. 88).
Косвенно об активном сопротивлении суваро-булгар повествует «Сокровенное сказание». Так, объясняя необходимость всемонгольского похода 1236 г., а также указывая на причины участия в нем многочисленных монгольских царевичей, автор ссылается на то, что до этого монголы встретили «сильное сопротивление со стороны тех народов и городов, завоевание которых было поручено еще при Чингисхане».
В связи с этим в 1235 г. в Каракоруме был созван специальный курултай, задачей которого являлось принятие основополагающих решений о посылке в помощь Бату-хану свежих военных сил. Как повествует Джувейни, «относительно истребления и уничтожения непокорных, то состоялось решение завладеть странами Булгара, асов и Руси, которые находились по соседству становища Бату и не были еще окончательно завоеваны».
Сосредоточение всей монгольской армады в пределах Волжской Булгарии проходило в несколько этапов. К находившейся здесь армии Субедея (30 тыс.) с начала лета 1236 г. подошли 4 армии сыновей Джучи (40-50 тыс.), а осенью примкнули и остальные армии, возглавляемые 7 царевичами-чингизида- ми. Таким образом, количество монгольских войск к осени 1236 г. в южных пределах Волжской Булгарии достигло цифры 250 тыс. чел. (среди ученых идут бесконечные споры о количестве воинов). Недаром Джувейн сообщает, что «от множества войск земля стонала и гудела, а от многочисленности и шума полчищ столбенели дикие звери и хищные животные». Далее он пишет: «В пределах Булгара царевичи соединились... Сначала они (царевичи) силою и штурмом взяли город Булгар, который известен был в мире недоступностью местности и большою населенностью. Для примера подобным им жителей его (частью) убили, а (частью) пленили».
Монголы почти целый год всей своей огромной армией воевали на суваро- булгарской земле, и это была отнюдь не молниеносная война и кратковременный рейд, а длительное и планомерное завоевание непокорной Волжской Булгарии и уничтожение её как государства. Смерть или рабство ожидало каждого его жителя. Все население, включая женщин и стариков, участвовало в борьбе против монгольских полчищ. Заметим: кроме самих сравнительно немногочисленных монголов, в их армии в основном воевали покоренные народы: кыпчако-татары, ногайцы, узбеки, киргизы, казахи и т. д.
В Волжской Булгарии, занимавшей территории современных Самарской, Ульяновской областей, Республики Татарстан, Чувашии, части республики Марий Эл, Мордовии, Удмуртии, Башкортостана и Пензенской области, находилось свыше 170 городов и 2000 поселений. Значительная часть их подверглась разорению и уничтожению. При раскопах этих городов и поселений (Сувар, Биляр, Джукетау, Хулаш, Елабуга и т. д.) археологи повсюду обнаружили слои пепла, предметы вооружения (ил. 89), останки погибших, в том числе и детей.
Основные силы монголов ушли из Волжской Булгарии только зимой 1237-1238 гг. на Русь. Ими были разгромлены Рязанское, Владимирское княжества и около 20 русских городов (ил. 90). В 1239-1240 гг. пали Черниговское, Переяславское, Киевское, Галицко-Волынское княжества. После недолгой осады был захвачен и Киев. Затем войска Батыя направились в Центральную и Южную Европу. Воспользовавшись этим, суваро-булгары подняли восстание против завоевате-
лей под предводительством двух царевичей — Баяна (Паяна) и Джику (Чику). Волнения, очевидно, начались одновременно и на финно-угорских, буртас- ских, мордовских землях. Наиболее боеспособная армия Субедея вместе с войсками Бурундая в конце 1239 — начале 1240 г. снова направилась в Волжскую Булгарию для приведения ее в покорность. Тем не менее в этих сложных условиях волнения среди суваро-булгар продолжались в течение ряда лет.
Восточные письменные источники тех времён, несмотря на тенденциозность изложения событий авторами, дают четкую картину многолетнего мужественного противостояния Волжской Булгарии практически непобедимым в то время ордам монголов и их многочисленным союзникам из завоеванных стран. Своим ожесточенным сопротивлением и последующими восстаниями суваро-булгары, вместе с другими народами Поволжья, на добрый десяток лет задержали нашествие монгольских полчищ на Русь и страны Центральной Европы.
В 1236-1242 гг. происходило массовое переселение суваро-булгар из завоёванных мест в восточном, северном, западном направлениях. Из разрушенного г. Сувар часть беженцев перебралась в ранее существующее суваро-булгарское поселение на месте современного г. Чебоксары. С их прибытием оно переросло в город, называвшийся на старинных картах Веда Суар (Вӑта Сувар — сув. -булг. -чув. «средний Сувар»).
Другие беженцы, продвигаясь вверх по Волге, основали город Цепель (совр. Васильсурск), Сундовик (совр. Лыско- во в Нижегородской области). В 1236 г. большая часть суваро-булгар прибыла к владимирскому князю Юрию Владимировичу и попросила дать им место для проживания. Князь приказал расселить их под Тверью, по городам около Волги и в других местах. Вскоре там возникла целая Булгарская волость. Появились селения суваро-булгар и возле Костромы на Волге.
В 1242 г. Батый (Бату) (1242-1256) решил обосноваться на Нижней Волге для того, чтобы удержать в покорности все завоёванные земли. Для этой цели он создал государство, названное в честь отца Улусом Джучи (Золотая Орда) (ил. 91).
С включением в 1242 г. завоеванной территории Волжской Булгарии в состав Золотой Орды переселение из её пределов было запрещено. Все земли Волжской Булгарии — собственно суваро-булгарские, марийские, удмуртские, пермяцкие и мордовские — вошли в состав Золотой Орды и стали называться Булгарским улусом. Как и другим улусам, ему предоставили некоторые автономные права. С 1242 г. в г. Болгаре началась чеканка анонимных местных монет с этническими сюжетами (ил. 92. 1-3), возродились ремёсла и торговля. Кочевники-монголы и их союзники опасались заезжать на марийские, удмуртские, пермяцкие и северные су- варо-булгарские (совр. Чувашия) земли Булгарского улуса, покрытые дремучими лесами, поэтому общение и управление ими поручалось знающей язык соседей суваро-булгарской верхушке.
Часть разрушенных завоевателями городов и поселений во второй трети XIII в. в основном при участии местного населения была восстановлена. Кочевая монгольская элита со своей прислугой осела в основанных на Нижней Волге новых золотоордынских городах. На Средней Волге из-за отсутствия условий для кочевий и холодного климата монголы и их союзники постоянно не проживали, там имелись лишь мобильные небольшие отряды, сформированные из завоёванных тюркоязычных народов (кыпчаков, татар, казахов, узбеков, киргизов и др.). Начиная с 1312 г. Узбек- хан (ил. 93. 4) в нарушение законов Ясы в Золотой Орде начал насаждать ислам, объявив его государственной религией. Исламизацию продолжил его наследник Джанибек (ил. 93. 5). Последствие нарушения законов Ясы, многолетнего стержня монгольской державы, оказалось для Золотой Орды катастрофическим.
В 60-е гг. XIV в. в Золотой Орде завертелась кровавая карусель внутренней войны между пришлыми завоевателями.
Период с 1359 по 1379 г. в истории Золотой Орды получил название «великой смуты». За 20 лет в ней сменилось около 25 ханов, причем о многих из них ничего неизвестно, кроме имен на чеканенных ими монетах. В 1361-1367 гг. ордынский царевич Булат Тимур (в легендах суваро- булгаро-чувашей его часто путают с Ти- муром/Тамерланом) попытался создать в Болгаре свой независимый от центра улус. В 1370 г. власть в Болгаре захватил местный князь Хасан (Хусан).
Многочисленные эмиры и беки, не подчиняясь центральной власти, воевали друг с другом, совершали походы на оседлые земли соседей, грабили и разоряли поселения, уводили людей для продажи в рабство в южные и восточные страны. Часто их походы совершались при участии русских князей, получавших от золотоордынских ханов ярлыки на княжение и выполнявших их приказы. От них не отставали всевозможные разбойники, грабившие и громившие соседние территории.
В 1360, 1366, 1369, 1370, 1375, 1376 гг. новгородские и другие ушкуйники совершали грабительские походы и разоряли суваро-булгарские, финноугорские, заодно и русские города и поселения.
В условиях беспрерывной борьбы между ханами усилилась власть темника (командующего десятитысячным войском) Мамая, зятя умершего хана Бердибека. Не будучи чингизидом, он не имел права на престол. Поэтому он действовал при помощи подставных лиц из рода Батыя (Бату).
В 1379 г. Мамай совершил удачный поход на Рязань, но 1380 г. стал для него роковым. На Куликовом поле Мамай потерпел сокрушительное поражение от Дмитрия Ивановича (Донского) (ил. 93).
Поражением Мамая воспользовался Тохтамыш, сумевший в дальнейшем прекратить 20-летнюю междоусобицу в Золотой Орде. Своему возвышению он во многом был обязан Аксак Тимуру (Тамерлану), всемирно известному полководцу и правителю огромной империи XIV в. Молодой Тохтамыш в 70-х гг. XIV в. некоторое время скрывался у Тимура, принявшего его с большим почётом. С его помощью Тохтамыш вёл успешные войны со своими соперниками. Так он одержал
в 1380 г. блестящую победу над деморализованным Мамаем, который вскоре был убит генузейцами. В том же году Тохтамыш вступил на Сарайский престол. В 1382 г., собрав огромное войско, он совершил поход на Московскую Русь. Ему удалось объединить на короткое время Золотую Орду. При Тохтамыше Русь возобновила выплату дани.
Сначала Тохтамыш сохранял верность своему покровителю. Но, набрав силу, он порвал свою зависимость от Тимура. Более того, спровоцировал его на войну. В 1384-1385 гг. Тохтамыш занял города Азербайджана (Кавказской Албании), захваченные ранее Аксаком Тимуром.
В 1387 г. он направил войска в Среднюю Азию и Хорезм. Но Тимур одержал над ним победу и заодно разрушил Хорезм.
Во время этого похода один из талантливейших военачальников Тохтамыша Идигей (1352-1419) перешел на сторону Тимура. Причиной этому стало убийство Тохтамышем отца Идигея Бамычка. Для нового похода против Тимура осенью 1388 г. Тохтамыш собрал со всей Орды громадное войско.
В 1391 г. Тимур выступил в поход против Тохтамыша. Его воины, переправившись через Яик, поднялись к пределам бывшей Волжской Булгарии и остановились на р. Кондурче (совр. Самарская область). Решающая битва состоялась 18 июня 1391 г. Обе стороны понесли большие потери — до ста тысяч человек. Войско Тохтамыша было разбито, но и Тимур вышел из сражения обессиленным.
Весной 1395 г. Тимур на южной ордынской границе в районе Терека нанес тяжёлое поражение Тохтамышу, который, покинув поле битвы, ушел в сторону Булгара. Тимур последовал за ним и под Укеком (совр. Саратов) окончательно разбил войско Тохтамыша.
После такой катастрофы в 1395 г. Золотая Орда перестала существовать как единое государство. На её территории возникли независимые друг от друга четыре Орды: в Крыму правил Тохтамыш, на Яике — Идигей, в районе Астрахани — Тимур-Кутлук, в Сарае — Куюрчак. Тимур-Кутлук и Идигей совместными усилиями в 1399 г. вновь разбили Тохтамыша, который ушёл в Западную Сибирь и умер там в 1406 г.
После смерти Тимур-Кутлука Идигей назначил ханом в Сарае Шадибека. Идигей еще при Тимур-Кутлуке стал «князем над всеми князями в Орде». Не будучи чингизидом, он тоже не имел права занимать ханский престол, поэтому вынужден был сажать на трон других ханов из рода Джучи. Однако именно Идигей являлся фактическим правителем государства. Ханы «при нем носили только имя, но не имели никакого значения». В 1399 г. он присвоил себе звание эмира. Летом 1407 г. Джелалал-Дин захватил Булгар- ский улус и провозгласил себя ханом. Идигей возвратился из Хорезма и со своей армией вторгся на Булгарскую землю. Джелалал-Дин с 40-тысячным войском сбежал на Русь, оттуда перебрался в Литву. Ввиду того что Московская Русь с 1395 г. не платила дань Орде, Идигей в 1408 г. с огромной армией вторгся в пределы Руси, разграбил Рязанскую землю, города Коломиец, Серпухов, Можайск, Звенигород, Дмитров, Переславль, Ростов, осадил Москву. Взяв от московских правителей выкуп в 3000 руб., возвратился в Орду.
Искусный и хитрый дипломат, храбрый полководец и умный государственный деятель, Идигей с присущей всем завоевателям беспредельной жестокостью добился того, что при нём в последний раз в истории Золотой Орды произошло объединение всех улусов в одно государство.
Последующая его история — это сплошные междоусобицы и нескончаемая борьба за власть. Они в конечном счете привели к гибели Идигея (1419) и всего государства. Золотая Орда распалась на Крымское (1440), Астраханское (1500), Казанское (1432), Сибирское ханства, а также на Ногайскую (1510) и Большую Орду (1460).
Мангытский юрт Идигея, образовавшийся в 1391 г., граничил с юга и востока с левобережной и правобережной частями Булгарской земли. Его отряды приближавшиеся во время кочевий к Булгарской земле, с весны до осени систематически нападали на города и селения суваро-булгар. Мангытский юрт с середины XV в. стал называться Ногайской Ордой. Свою возможность выставить на войну до 200 тыс. конных воинов она сохраняла до конца XV в. и регулярно совершала грабительские налеты на территории бывшей Волжской Булгарии вплоть до середины XVII в. — до строительства Симбирской укрепленной линии в 1651-1652 гг.
В 1409 г. одна группа новгородских ушкуйников разорила Кострому, Нижний Новгород, другая во главе с Анфа- лом вышла на Каму. Князья Булгара и Жукотина заключили с ними перемирие, дали ему выкуп, но затем уничтожили разбойников.
Последний раз булгарские и жуко- тинские князья упоминаются в русских летописях в январе 1411 г.
С начала XV в. некоторые золотоордынские ханы чеканили в г. Булгар свои монеты: Тимур в 1411 г., Джела- лал-Дин в 1412 г., Кепек-хан в 1414 г., Чекри в 1414-1415 гг., Улуг-Мухаммед в 1426-1427 гг.
Последнее упоминание о Волжской Булгарии в русских летописях относится к 1431 г.
С 1432 г. происходит распад Бул- гарского улуса Золотой Орды и становление Казанского ханства. С начала XV в. закамские и заказанские земли стали местом столкновений прибывших вместе с монголами степных кочевников (татаро-кыпчаков и ногайцев) с местными оседлыми суваро-булгарами и финно-уграми. Татаро-кыпчаки и ногайцы начали занимать территории Заказанья лишь с 20-х гг. XV в., Предкамье и вятские земли — со второй половины XVI — до XVIII в., что убедительно доказывают известные науке многочисленные датированные эпиграфические памятники XIII-XIV вв. на суваро-булгарском (чувашском) языке (ил. 99. 1, 2), XV- XVII вв. на тюрко-татарском языке и писцовые книги XVI-XVII вв.
По сведениям известного ученого Н. Ф. Калинина, памятники XV-XVI вв. на тюркско-татарском языке наглядно показывают переселение кыпчако-тата- ров на север и северо-запад в районы Закамья и Северного Предволжья. Но нет памятников этого периода в этом же районе южнее Кайбиц, следовательно, территория проживания тогдашних татаро-кыпчаков на юг распространилась не далее Камы и широты Камского устья.
В фундаментальном труде татарского ученого Д. Г. Мухаметшина «Татарские эпиграфические памятники, региональные особенности и этнокультурные варианты» изученные и надёжно датированные на территориальнохронологической основе в 93 пунктах 273 памятника XIII-XIV вв. (с 1284 по 1361 г.) указывают их расположение на всей территории центральной Волжской Булгарии (см. табл.).
Как видно из таблицы, памятники на арабском (за исключением 5) и на тюрко-татарском языках найдены только на Булгарском городище, и это подтверждает наличие в XIII-XIV вв. на других территориях памятников только носителей суваро-булгаро-чувашского языка, но не татарского.
|
Место нахождения памятников XIII- XIV вв. |
Общее коли чес тво |
На сув. - булг,- чув. R языке |
На араб ском языке |
На тюрко татар ском языке |
|
Булгарское городище |
119 |
78 |
38 |
3 |
|
Закамье |
88 |
84 |
4 |
- |
|
Заказанье |
23 |
22 |
1 |
- |
|
Предволжье |
43 |
43 |
- |
- |
|
Всего |
273 |
227 |
43 |
3 |
Д. Г. Мухаметшин также в 94 пунктах выявил 250 памятников XV — первой половины XVII в. на тюрко-татарском языке. Из них более ранние памятники, относящиеся к XV в. (19 шт.), компактно расположены в Заказанье.
Эпитафии первой половины XVI в. на тюрко-татарском языке распространяются на Предволжье, Закамье. Основным местом бытования памятников второй половины XVI-XVIII в. на тюркотатарском языке являются Заказанье (Балынгуз), вятские земли (Нократ) и Закамье, т. е. окраины Волжской Булгарии.
По нахождению и исследованию эпиграфических памятников плодотворно работал известный татарский ученый Али Рахим. Выявленные памятники им были детально проанализированы со стороны языка и титулатуры, орнамента и
оформления, каллиграфии и стиля. В своем труде 1930 г. «Татарские эпиграфические памятники XVI века» он отмечает, что стиль тюрко-татарских памятников с конца XV в. до XVII в. существенно отличается от суваро-булгарских памятников XIII—XIV вв., в т. ч. рельефным шрифтом сульс и пышным растительным орнаментом, и был заимствован тюрко-татарами извне. Следовательно, он фактически отвергает наличие преемственной связи суваро-булгарских памятников XIII—XIV вв. с тюркско-татарскими памятниками XV-XVII вв.
На возникновение и развитие эпитафий Волжской Булгарии не чувствуется влияние Средней Азии. С памятниками Дагестана (суваро-булгары в течение многих веков проживали в этом регионе) их связывает полиграфическое сходство отдельных букв при написании простым куфическим шрифтом. Вероятнее всего, общим примером для тех и других были древние эпиграфические памятники и символические изображения Передней Азии (где также проживали древние предки суваро-булгар).
Геометрические и растительные орнаменты, знаки огня, небесные светила, многочисленные символы, изображённые на памятниках XIII—XIV вв., имеющие магическое (сакральное) значение, повсеместно встречаются на изделиях суваро-булгар (чувашей) вплоть до XX в.
Таким образом, на центральной территории Волжской Булгарии с XIII- XVIII вв. известно лишь несколько памятников на тюрко-татарском языке — этот факт подтверждает проживание в этих местах за указанный период только суваро-булгар, говорящих на языке эпитафий (надписей) XIII-XIV вв., схожем с современным чувашским языком. Этот язык был общим для народов, проживающих на данной территории (но в то же время у каждого народа, входившего в состав Волжской Булга- рии, был свой родной язык).
В Наказе служилых мурз разных дорог XVIII в. от татар Казанского уезда, подготовленном для комиссии Екатерины II, говорится: «Предки наши природные Золотой Орды...» В Наказе Свияжского уезда разных сотен и деревень от всех служилых мурз и татар, отправленном той же комиссии, указывается: «Предки наши природою Золотой Орды Актубы». В грамоте, данной слободским татарам из г. Казани в 1685 г., подчеркивается, что «прадеды и деды и отцы их служили всякие службы исстари от казанского взятья». Депутат от служилых татар и мурз Пензенской провинции А. Епиков в Екатерининской комиссии подчеркивал: «Предки наши были природные князья, мурзы и служилые татары, а не ясачные крестьяне... выехали... в давних городах. из Золотой Орды». Да и в Наказе Пензенского и Саранского уездов от служилых мурз и татар, присланном в эту комиссию, можно прочитать: «Роду нашего предки. выехали из Золотой Орды, что ныне именуется Актуба». В «Прошении мишарских депутатов» 1794 г. из Уфимской провинции говорится: «Мещерят- ский наш народ. переселившись из Золотой Орды. ». В конце XVIII в. мишари Екатеринбургского уезда Пермской губернии указали, что предки их «обитали прежде сего в Крыме, перешли и переселились в Шатер-Булгара в 1484 г. ». Осознание своей связи с Золотой Ордой сохранилось в татарских преданиях вплоть до XX в.
Итак, историческое сознание служилых татар создавалось не на основе понятия «булгар», а на «Золотой Орде». Они возводили своих предков к определённым татарским государствам, как к источникам, давшим начало самому сословию служилых татар. Поэтому существование «татарства» (через выход исторического сознания на «Золотую Орду») в самосознании татар в XVIII в. отрицать невозможно.
Рядом современных исследователей отмечается, что понятие «Казанское ханство» искусственное. В русских исторических источниках использовались следующие обозначения государства: «земля Казанская» или «царство Казанское». Также в источниках вплоть до XVIII в. говорится о «Болгарской области» или о «вся страны Болгарские», как и на географических картах того времени.
В произведении Шарифа Хаджи- Тархани 1550 г. Казанское царство названо «Булгарским вилайятом».
Безымянный автор «Казанской истории» середины XVI в. писал, что казанские татары образовались от тех татар, которые в XV в. «начаша збиратися ко царю... от различных стран: от Златые Орды до Асторохани, и от Азуева, и от Крыма. И нача изнемогати во время то и Великая Орда усиляти Золотая, и укре- плятися вместо Золотыя Орды Казань — Новая Орда. ». (Казанская история. М.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 53).
По русским источникам, в 1438 г. в Среднем Поволжье поселилось около трех тысяч татар, пришедших из Крыма с ханом Улу-Мухаммедом. Он был внуком Тохтамыша и сыном сарайского хана Джелалал-Дина. Ко времени его прихода Казань была уже крупным городом и унаследовала от Булгара ведущее торговое и политическое значение.
Заметим, что господствующим классом в Золотой Орде всегда являлись монголы-чингизиды, но со временем определённый политический вес начала приобретать военная знать кыпчаков. В XIM—XIV вв. большинство из них стало именовать себя татарами. Языком общения на окраинах Золотой Орды постепенно становился кыпчакский, называвшийся теперь татарским, их государственной религией начиная с Узбек- хана был объявлен ислам.
Кыпчако-татарский язык в определённой степени служил в то время также языком международного общения на приграничных и занятых золотоордынцами территориях.
Неизвестным итальянским купцом в 1303 г. был составлен «Кодекс Куманикус» — словарь кыпчакского языка (ил. 102). Учеными обнаружена близость лексики этого кодекса к словарному составу мишарского языка и большое сходство с татарским языком (из 2223 слов «Кодекса Куманикус» 1781 слово (80 %) совпадает с казанскотатарским). Другие словари и грамматики кыпчакского языка, созданные в Сирии и мамлюкском Египте в XNI—XIV вв.: «Общий переводчик тюркского, арабского, монгольского и персидского языков» (XIII в.), «Постижение языка тюрков» (конец XIII в.), «Достаточный для страстно желающих язык тюрков и кып- чаков» (XIV в.), «Приятный подарок для тюркского языка» XIV в., «Современные законы для упорядочения тюркского лексикона» (начало XV в.), «Блестящая жемчужина о тюркском языке в законченности и полноте» (XV в.) — свидетельствуют о том, что лексика и грамматический строй кыпчакского языка XIII—XV вв. в основном соответствуют современным языкам ми- шарских, казанских, крымских, астраханских, ногайских, сибирских татар и других кыпчакских народов.
Монгольские татары этнически тоже имеют косвенное отношение к современным татарам. Северные группы монгольских племен в китайских письменных источниках VIII—IX вв. именовались «да-да» или «та-тань» (татарами). В начале XIII в. тюрки называли татарами племена «хи» и «ши- вет». Эти сильные племена татар были подчинены Чингисханом и составляли ударную силу монгольского войска, которая обычно шла в его авангарде. Поэтому в Европе монголов начали называть татарами.
В Золотую Орду с XIII в. прибыло, по сведениям разных источников, 4 или 9 тысяч монгольских семей (юрт).
Языком документов и дипломатии в Золотой Орде за всё время её существования всё же являлся монгольский язык, на котором составлялись ханские ярлыки, пайцзы (пластины с разрешительными надписями) и дипломатические письма (ил. 100, 101).
В XI—XIII вв. существенное значение в этнокультурном формировании ВолгоУральской историко-этнографической области, прежде всего ее южной и югозападной части, сыграл мощный приток с востока кимако-кыпчакского населения. Распространение и влияние кыпчакско- го этнического субстрата охватывали в основном тюркские народы Приуралья (башкир) и др., а также южные и юговосточные приграничные районы Волжской Булгарии, где в период Казанского ханства началось формирование приволжско-камских татар. В то же время археологические и другие материалы свидетельствуют, что основная территория Волжской Булгарии осталась за пределами кыпчако-татарского воздействия. В домонгольский период кочевья кимаков и кыпчаков находились южнее территории суваро-булгар. С Волжской Булгарией они имели только эпизодические торговые или иные отношения. Этническое формирование находящихся там (венгров по происхождению) башкир и татар шло под воздействием одних и тех же кыпчакских родоплеменных объединений начиная с XIII в. Мощный кыпчакский компонент обусловил общность не только значительных сфер культуры татар и башкир, но и их языков. Поэтому стремление некоторых ученых вывести язык казанских татар в единственном числе из суваро-булгарского (чувашского) не учитывает историю кимако-кыпчако-та- тар и происхождение башкирского народа. Они также не в состоянии объяснить природу близости казанскотатарского и башкирского языков, общий лексический фонд которых составляет 96 %. А пришедшие с монголами в золотоордынский период немногочисленные отряды кып- чако-татар никак не могли повлиять на этнический состав местных суваро-бул- гар и финно-угров.
Потомками суваро-булгар из казанских татар можно назвать лишь некоторую часть подвергшихся с XV в. ассимиляции и отатарившихся в силу разных обстоятельств инородческого по отношению к татаро-кыпчакам местного населения (суваро-булгар, финно-угров).
Заметим, что все письменные источники VI-XV вв. суваро-булгар, сакалиба, финно-угров, мари, удмуртов, мордву, кимаков, кыпчаков, татар упоминали как отдельные самостоятельные народы. О присутствии на Средней Волге кимаков, кыпчаков и кыпчако-татар до XIII в. арабские, европейские, русские и другие письменные источники не сообщают.
Некоторые татарские историки некорректно утверждают, что якобы казанские татары являются единственными потомками суваро-булгар, ссылаясь на то, что на территории современной Чувашской Республики, где компактно проживают чуваши, в раскопках не находят богатого исторического материала VIII—XIV вв. (ил. 103), в сравнении с материалом, найденным на территории Татарстана. Они почему-то считают, что эти находки произведены только предками татар, забывая, что немногочисленные кыпчако-татары пришли на Среднюю Волгу с монгольскими ордами лишь в XIII в. (что подтверждают археологические и письменные источники тех лет), а массово начали заселяться на Средней Волге только с образованием Казанского ханства, т. е. в середине XV в. По численности их было намного меньше суваро- булгар и финно-угров даже в XIX в., что доказывают данные переписи населения 1719 и 1838 гг. Также они игнорируют тот факт, что Татарстан и Чувашская Республика образовались и были разделены административными границами лишь в начале 20-х гг. XX в. Волжская Булгария занимала в XIII в. земли современных Самарской, Ульяновской, Пензенской областей, Удмуртии, Мордовии, Республики Татарстан, Чувашии и существовала в едином, неразрывном территориальном и культурном пространстве.
Некоторые историки и языковеды, отрицая этноязыковую преемственность современных чувашей и суваро-булгар, в числе основных доказательств называют то, что суваро-булгары после 1237 г. уже не создали свою государственность. Однако после распада в XIII в. Волжской Булгарии прибывшие вместе с монголами немногочисленные кыпчако-татары тоже не образовали своё государство. Хорошо известно, что многонациональное Казанское ханство основано чингизидами-мон- голами и возникло оно не на этнической, а на социально-политической основе, не имеющей к кыпчако-татарам непосредственного, прямого отношения.
- 9066 просмотров
Возрождение национальной культуры
Буквально пару веков назад большинство народов мира проживало на своих исконных территориях. Они всесторонне развивали традиционную национальную культуру, соблюдали старинные обычаи, проводили этнические обряды и праздники. Отсутствие технических средств совершенно не мешало гармоничному, всестороннему развитию разных цивилизаций и этносов, созданию мировых шедевров национального искусства.
Бурный технический прогресс, начавшийся в XIX в., и массовое появление в XX в. автомашин, авиации, космических аппаратов, компьютеров, всемирной сети Интернет, мобильной связи, ядерного производства и т. д. до неузнаваемости изменило мир.
Началась глобализация всех сфер деятельности человека, которая для этнической культуры отдельных народов оказалась гораздо разрушительнее, чем результаты самых масштабных войн и социальных катаклизмов. По разработанным мировыми спецслужбами программам через Интернет, телевидение и другие средства массовой информации населению планеты непрерывно передаются и внушаются далекие от истины усреднённые параметры субкультуры, где уже нет места традиционным ценностям, своеобразию и идентичности культуры каждого народа, где вся информация направлена не на развитие у человека созидательных творческих тенденций, а на усвоение и закрепление потребительского отношения ко всему
окружающему. Лишенным правдивой информации вырастает целое поколение, для которого история своего и других народов совершенно неинтересна. Одурманенные постоянной пропагандой насилия и разврата, быстрого обогащения без всяких усилий и восхвалением низкопробной зарубежной и отечественной «псевдокультуры», они делают своим идеалом и кумиром не предметы и события подлинной народной культуры и героев с тысячелетней историей, а ведущих развлекательных шоу-программ, вульгарных конкурсов, бесконечные компьютерные игры, бездарные телепередачи и пошлую кинопродукцию. Даже в академических театрах и национальных музеях стали появляться «новомодные» постановки, выставки и экспозиции, извращающие подлинные культурные представления и традиции.
Прерывается многовековая устоявшаяся связь между старшим, средним, младшим поколениями.
Невосполнимо уничтожаются и исчезают предметы старины и духовные ценности славного прошлого, накопленные в течение столетий и служившие нравственным и эстетическим эталоном культур народов России и других государств. Противостоять этому явлению можно лишь создавая группы единомышленников, действительно интересующихся историей своего и других народов России, сохраняющих древние традиции и обычаи Предков (Ваттисем), воспитывающих подрастающее поколение в почитании своего родительского дома — ма-
лой родины — и общего большого дома — России.
Группа энтузиастов, люди разного возраста и профессий, в 2007 г. создали общественную организацию — фонд «Сувар». Его цель — изучение истории духовной и материальной культуры су- варо-булгаро-чувашей и других народов, соприкасавшихся и совместно проживавших в далеком прошлом на общих территориях, и донести эти сведения до заинтересованных лиц, особенно молодого поколения, при помощи современных иллюстрированных изданий, сайта сувары. рф, проводимых совместных праздников и обрядов с соблюдением древних традиций.
В самых различных областях, показывая личный пример, члены фонда «Сувар» создают предприятия, восстанавливают родительские дома (тӑван килсем), пруды (пёвесем), родники, колодцы (ҫӑл куҫсем), памятники ушедшим Предкам (Ваттисем), возрождают старинные праздники, обычаи и обряды. Деятельность фонда «Сувар» до 2014 г. подробно описал краевед-исследователь Владимир Алмантай в своей новой книге «Культура суваро-булгар. Этнические имена» (ил. 204). Остановимся на новых этапах деятельности патриотов народного возрождения.
Валем Семенов, Апукар Абукин организовали в г. Чебоксары цех по обработке металлических изделий, где собираются возродить и внедрить старинное кузнечное ремесло суваро-булгаро-чува- шей (ил. 205. 3).
Сархан Семенов — духовный наставник (мӑчавар) фонда «Сувар», изучает традиции, старинные обычаи и обряды предков. В его замыслах — издание книги на эту тему.
Арина Семенова — Суварпи, ее братишка Артем, Алина Егорова — Сувар хӗрӗ
увлекаются песенно-танцевальными традициями суваро-булгаро-чувашей. Принимают активное, успешное участие во многих праздничных программах (ил. 206. 3).
Дмитрий Иванов — владелец фирмы «Пегас-авто», занимается туристическими перевозками на автобусах. Им в будущем планируется открытие познавательных экскурсионных маршрутов Чебоксары — Булгар — Сувар — Биляр (ил. 206. 1).
Эдуард Бахмисов — краевед и исследователь, много лет проработавший директором Чувашского национального музея, еще с 1985 г. начал возрождение древнейшего суваро-булгаро-чувашского праздника «Акатуй», который уже много лет проводится в Батыревском, Яльчик- ском, Комсомольском, Марпосадском, Ци- вильском, Канашском, Урмарском, Морга- ушском, Чебоксарском и других районах. «Акатуй» становится популярным в Марий Эл, в Республике Татарстан и Башкортостане. С 2007 г. вместе с праздником «Акатуй» начал проводиться родослованый праздник «Суваро-булгаро-чувашское подворье», где показываются предметы культуры и старины каждого рода (ил. 205. 1).
Молодой предприниматель Сергей Сорокин в своей родной деревне Адылял (Атӑл ял) Чебоксарского района на свои средства построил клуб, выкопал большой пруд, вычистил и благоустроил родник, создал возле него этнографический комплекс «Суваро-булгаро-чувашское подворье» для проведения традиционных национальных праздников. Этот неутомимый энтузиаст и скромный патриот без суеты и показухи выстроил в Малом Сундыре по разработанному эскизу древнее суваро- булгарское городище «Хулаш» (ил. 205. 2).
Петр Столяров, уроженец Ядринского района, оформив в аренду 1700 га лесного массива, создал заповедник с прудом, гостевыми домиками, запустил в лес привезенных из Сибири оленей-мара-
лов, кабанов, медведя, а в пруд — карасей, карпов. На этом месте он приступил к строительству музейного комплекса «Суваро-булгаро-чувашское охотничье хозяйство». Эскизный проект и тематикоэкспозиционный план уже разработаны и утверждены (ил. 206. 2).
Владислав Николаев, заслуженный художник России, продолжает работать над возрождением древнего суваро-бул- гарского ювелирного искусства. На сей раз им выполнен комплект костюма суварской амазонки, состоящий из головного убора тухья, нагрудных и шейных украшений, пояса с накладками, боевого ножа с ножнами, поясной сумки, нагайки. Все вышеназванные предметы выполнены из натуральной кожи, серебра, булатной стали, бисера, камней бирюзы в старинной технике зерни, скани, чернения (ил. 202. 1).
Талантливый художник Николай Бал- таев и мастер Савра Тимӗркуҫ изготовили родовой меч рода Алмантая, соблюдая древние традиции изготовления оружия суваро-булгар.
В Красноармейском районе активист фонда Юрий Львов и глава сельского поселения Геннадий Михайлов собирают материалы для будущего раздела «Сибирский тракт» краеведческого музея им. Ф. М. Лукина.
Геннадий Максимов, заведующий реставрационной мастерской Чувашского национального музея, в течение ряда лет восстанавливает и изучает символику и предметы декоративно-прикладного искусства суваро-булгаро-чувашей. По мотивам изделий древних мастеров им создан ряд оригинальных произведений. Художник в своих работах использует различные материалы: камень, кость, дерево, металл, в последние годы он успешно занимается и ювелирным делом (ил. 208). В настоящее время он и заслуженный художник России Владислав Николаев в буквальном смысле
возрождают уникальную технику ювелиров Волжской Булгарии.
Предприниматель Николай Адёр создал в д. Верхние Кумашки социальнокультурный центр «Сувар» с краеведческим музеем.
27 ноября 2014 г. в Урмарском районе на возвышенности около д. Большие Чаки состоялась торжественная церемония открытия памятного камня на месте предполагаемого захоронения тархана Ахплата, героя преданий, спасшего уведённых в рабство военачальником татарского хана Шихыбыла юношей и девушек из д. Ши- хабылово и вернувшего местным жителям отобранные у них земли. Ахплат был сильным, храбрым богатырём-великаном (улӑп) (ил. 207. 1).
Памятный знак выполнен художником Леонидом Арӑсланом и его сыновьями (ил. 207. 2) и установлен при участии фонда «Сувар», фонда историко-культурологических исследований имени К. В. Иванова; археологов ЧГИГН, местных краеведов и жителей. Завоз и установка камня произведены при поддержке ООО «Резон», ИИК «Металл Партнёр».
21 марта, в день весеннего равноденствия, во многих странах отмечают праздник «Навруз». У суваро-булгаро-чу- вашей праздник называется «Нарӑс» или «Мӑнкун» (мӑн кун — сув. -булг-чув. «великий день»). У наших предков он проводился задолго до нашей эры. Праздник «Нарӑс/ Мӑнкун» символизирует возрождение природы и жизни после зимы, а также начало нового земледельческого года.
После присоединения Среднего Поволжья к Московскому государству «Нарӑс/ Мӑнкун» перенесли на православную Пасху. В советскую эпоху праздник весеннего равноденствия официально не отмечали. В постсоветское время в Чебоксарах его возродили в конце 1990-х гг. по инициативе общественного объединения «Центр тюркской культуры».
В 2009 г. ЮНЕСКО внесло «Нарӑс/ Навруз» в список духовного (нематериального) культурного наследия человечества.
С 2013 г. в праздновании участвует фонд «Сувар», возглавляемый Владимиром Алмантаем.
21 мая и 3 июля 2015 г. группа активистов фонда «Сувар» с семьями и жители Урмарского района совершили паломничество по историческим местам в Нижнее Закамье и Заволжье, где в Средние века находились города Волжской Булгарии. Путешествие было организовано директором ООО «Строительная компания ДЭК» Николаем Димитриевым (ил. 207. 3). Гостей тепло встретил уникальный человек, неутомимый краевед Александр Гайнуллин с супругой.
Владимир Акташ, бессменный журналист фонда «Сувар», и Аслан Алексеев на сайте сувары. рф и в прессе оперативно и объективно освещают деятельность фонда «Сувар».
В ЧГИГН изданы три тома «Археологической карты Чувашской Республики» (2013-2015) (авторы-составители В. Ф. Каховский, Б. В. Каховский, С. В. Кузьминых, Н. С. Березина, А. Ю. Березин, Е. П. Михайлов, Н. С. Мясников).
Д. Ф. Мадуров занимается научными изысканиями и со своей супругой Русали- ной популяризирует суваро-булгаро-чу- вашскую историю.
В книгах профессора Г. И. Тафаева «Фальсификация истории волжско-болгарской цивилизации» (2013), «Альтернативные концепции истории, языка и культуры народов Среднего Поволжья» (2014) подробно изложено искажение истории татар и народов Среднего Поволжья, многими представителями татарской (казанской) исторической школы, по указанию сверху, начиная с 6 октября 1944 г. в связи с постановлением ВКП (б) «Об ошибках и недостатках в работе Татарского НИИ языка, литературы и истории» и решением научной сессии от 22-26 апреля 1946 г. отделения истории и философии АН СССР и Казанского филиала АН СССР, где единогласно было принято впредь считать потомками волжских болгар только современных татар. Но надо отметить, что в настоящее время налаживается конструктивное сотрудничество чувашских, финно-угорских, татарских историков, которые в своих трудах объективно подходят к изучению древней истории суваро-булгаро-чувашей, финно-угорских народов и кимако-кыпча- ко-татар, проживающих с начала XV в. в Среднем Поволжье.
- 4120 просмотров
Защитные сооружения суваро-булгар
B III-I тысячелетиях до н. э. в Месопотамии у субарейцев и соседних народов, в VI—IV вв. до н. э. в Закавказье в Ванском царстве (Урарту) в строительстве защитных и культовых сооружений применялась кладка всухую плотно пригнанных друг к другу крупных камней с заполнением между внешним и внутренним рядами из щебня и мелких камней (ил. 169). Эта традиция продолжилась и в сооружениях соседней древней Армении в IV в. до н. э. — III в. н. э.
Археологами на границе современной Грузии на горе Армази обнаружены остатки крепости и этнического храма в виде квадрата из шести внутренних ниш IV-III вв. до н. э., идентичных культовым строениям суваро-булгар VM-XMI вв.
Подобная кладка также наблюдается в грузинском городе-святилище Вани III-I вв. до н. э. В VII в. в Фанагории (вун вӑкӑр — сув. -булг. -чув. «десять быков») столице Великой Булгарии, в строительных приёмах также появился принцип кладки из необработанных камней всухую с насыпанным между ними заполнением из щебня. По своим строительно-конструктивным особенностям эти сооружения имели много общего с подобными постройками салтов- цев и савиров/сувар Кавказа VI-X вв. Во всех этих регионах в те времена проживали предки суваро-булгар (чувашей), и поэтому в период становления Волжской Булгарии на Средней Волге об отсутствии у них практики строительства масштабных оборонных сооружений
говорить не приходится. Как видим, с древнейших времен их предки: субарей- цы Месопотамии и Средней Азии, сави- ры/сувары Кавказа, салтовцы Хазарии, суваро-булгары Великой и Дунайской Болгарии — умели строить великолепные сооружения из камня, кирпича, дерева, глины и других материалов.
С образованием Волжской Булгарии в Поволжье развивается камнетесное дело по возведению сооружений оборонного назначения.
Археологами выявлены немногие уцелевшие после нашествия монголов остатки руин четырехугольных строений в Елабуге, Биляре, Болгаре с угловыми башнями, защитными стенами и других зданий, выложенных из крупных камней по древней технологии (ил. 170, 172, 174).
Елабужская крепость
Остатки мощной крепости, возвышающиеся возле Елабуги, получили название «Чертово городище». Полуразрушенная башня представляет собой часть когда-то квадратного в плане каменного сооружения внутренними размерами 20x20 м, толщиной стен в 1,8 м и с круглыми угловыми башнями 6 м в диаметре. Посередине стен располагались полубашни, дававшие возможность флангового обстрела при нападении на крепость. Угловые башни, судя по сохранившейся, имели высоту до 10 м.
Конструкция стен состояла из двух параллельно идущих рядов каменных квадратных блоков с заполнением
между ними из щебня. Кладка стен башен делалась без перевязки с кладкой основных стен, которые возводились впритык к башне. Верхние части стен были, вероятно, в виде ступенчатых зубцов или узких амбразур, за которыми могли укрываться защитники крепости. В кладке стен использовались известняковые камни с частично обработанными валунами и блоками.
Замок-крепость возле г. Елабуга является одним из немногих сохранившихся до наших дней памятников белокаменной архитектуры ранних сува- ро-булгар в Поволжье (ил. 170).
Сооружение в Биляре
От домонгольского времени до нас дошли остатки подземной части (фундаменты, фрагменты оснований стен) некогда величественного по масштабам строения в Биляре начала X в. (ил. 172) Здание имело характерные для раннесредневековых монументальных сооружений черты суровой крепостной архитектуры.
Первоначально здание представляло собой обширное и довольно высокое сооружение, выстроенное из сосновых бревен, с прямоугольным по форме многоколонным залом размером 84x32 м в плане. Колонны шагом
в 3,2 м образовывали многочисленные ячейки и создавали величественное пространственное построение. Организация архитектурного стиля базировалась на конструктивно-строительной основе подобных культовых сооружений Ближнего Востока. Бревенчатые стены были выложены по типу крепостных стен Билярской крепости-цитадели, т. е. вдоль внутренних их сторон на определенной высоте от отметки пола тянулся горизонтальный деревянный помост, образующий открытую галерею. Отсюда, через бойницы, во время осады воины могли вести обстрел нападающих.
Нововведением суваро-булгарских зодчих являлось строительство многоколонного помещения из дерева, а не из камня.
Примерно в середине X в. здание было реконструировано и расширено уже за счет большего по площади каменного многоколонного пристроя. Это было почти прямоугольное в плане сооружение размерами в среднем 41x26 м, с системой кладки, характерной для древних построек причерноморских городов и Закавказья. Система опорных колонн состояла из шести рядов столбов, по четыре в каждом. Организация колонн рядами не продольных, а поперечных нефов (проходов) или
прогонами свидетельствала о влиянии традиций ближневосточной архитектуры Сирии и Месопотамии.
«Четырёхугольник» на Булгар- ском городище
Руины здания под названием «Четырехугольник» располагаются в центральной части Булгарского городища, рядом с Успенской церковью — главным храмом одноимённого монастыря, построенного в начале XVIII в. Здесь же рядом находятся средневековые каменные строения периода Волжской Булгарии — Никольская церковь и Монастырский погреб, получившие свои русские названия из-за использования их под культовые и хозяйственные нужды этого монастыря. К 1712 г. относится наиболее раннее из сохранившихся сведений о «Четырехугольнике», где говорится о царевом доме: «древнего каменного строения, по четырём углам четыре полаты круглых в знак малого городка, мерою по- лата от полаты до осмнадцати сажен, вышины те полаты по полтары сажени, а внутри тех полат, по одним стенам тринадцать, а по другим пятнадцать сажен... Да всходный столп (башня) которого еще и ныне в вышину одиннадцать сажен. А по сказке татарского Ахуна Кадыр-Мамета, что-де меж палат была
мусульманской веры большая мизгит (мечеть) « (ил. 174).
Точное местоположение этого всход- ного столпа (башни), рухнувшего в 1841 г., известного в позднейшей литературе под названием «Большой минарет», письменные источники XVIM—XIX вв. не указывают.
Впоследствии учёные (А. С. Башкиров, Н. Ф. Калинин, Ф. Кафтанников, И. Березин, В. Ф. Смолин, И. Г. Худяков, А. П. Смирнов) на основании вышеназванной татарской сказки и последующих упоминаний других учёных (П. С. Паллас, И. Лепёхин, А. Шмит) руины «Четырехугольника» причисляют к остаткам Соборной мечети.
Однако ряд исследователей трактуют, и не безосновательно, назначение «Четырёхугольника» и столпа (башни) по-иному.
Гипотезы А. С. Башкирова и Н. Ф. Калинина о том, что угловые выступы «Четырехугольников» являются основаниями высоких минаретов, совершенно справедливо отвергаются В. В. Егеревым как по конструктивным, так и по функциональным соображениям:». в контрфорсы (угловые выступы) врезаны внутренние углы зала, поэтому минареты были бы сдвинуты кнаружи, центрирование их было бы нарушено и вызывало бы неизбежный крен. Если предположить устройство угловых минаретов, то ста
новится непонятным наличие у северной стены мечети пятого минарета, стоящего рядом с угловым (на расстоянии двух метров), что с архитектурной точки зрения совершенно недопустимо».
П. П. Свиньин: «... нет никакого сомнения, что на сем месте был укрепленный замок, обнесенный толстыми стенами, кои по всем углам имели низкие башни... »
По сведениям А. Ф. Риттиха, комплекс этих руин представлял укреплённое место и последнее убежище во время взятия города.
Ученый И. А. Второв также принимал «Четырёхугольник» за бывший укрепленный замок или царский дворец.
Сам А. С. Башкиров в 1926 г. отмечал следующее: «Большинство исследователей булгарских памятников ставят столп собора «Большой минарет» в близкую конструктивную связь с «Четырёхугольником». Существование столпа (Большого минарета) в конструктивной связи с «Четырёхугольником» на том месте, на котором его указыва
ют начиная со Шмита, совершенно разрушает строго выдержанный цельный план всего здания. Уничтожается весь фасад определённого стиля, и совершенно не вяжется существование его на месте, где должен быть западный пилон килевидной арки портала. »
Завершение пятью минаретами функционально могло иметь место только при громадных по площади дворовых мечетях, как, например, известные средневековые мечети Мекки и Медины, позволявших расстановку минаретов на достаточном отдалении друг от друга. А в качестве же чисто декоративного приёма высокие угловые минареты в архитектуре восточных мечетей появляются гораздо позже вышеназванных сооружений суваро-булгар.
В Булгаре угловые башни в плане превышают размер всходного столпа (башни), композиционно доминируют над остальными элементами здания храма и свидетельствуют о том, что они несут не подчиненно-декоративную, а весьма определённую функциональ-
ную нагрузку. Всходной столп (башня) из-за своей высоты мог иметь дозорную, а угловые башни — защитную функцию.
Таким образом аргументов «против» по определению назначения угловых выступов башен не встретим только вследствие признания за ними в основном оборонительной функции.
По всей вероятности, эти сооружения суваро-булгар с тремя входами были укреплены для защиты от неприятеля и являлись одновременно культовыми. Аналогами служат культовые сооружения Передней Азии, храмы огня Ирана, культовые сооружения салто- во-маяцкой культуры, многочисленные места Уйчук суваро-булгар (чувашей), имеющие идентичные планировки.
Примечательно, что планировки сооружений в Булгаре, Биляре, на Чертовом городище вблизи Елабуги схожи с символическими изображениями на вышивках и изделиях суваро-булгар (чувашей).
Подтверждением культового назначении здания в Булгаре служат также фрагменты колонн со знаками Вечности и Огня (ил. 176. 4, 6), обнаруженные в культурном слое вокруг руин этого здания. Археологическим вскрытием пола и лежащих ниже пластов грунта до материка установлено наличие многих культурных слоев, в т. ч. домонгольского периода, которое подтверждает существование здания до 1236 г. А отсутствие там следов строительства говорит о снесении до основания сооружения в 1236 г. Слой пожарища этого же года тоже подтверждает вышесказанное.
Косвенное указание на этот факт можно найти в сообщении писателя XVI в. Хюсам-Эддина Булгарского о том, что при взятии города Булгара золотоордынский хан «приказав разбить каменные укрепления унцием (тараном), и бросил их на дно Волги». Из других многочисленных источников известно, что монголы до основания разрушали не покорившиеся им города, а затем возводили на их месте здания по своему усмотрению при помощи завоёванного местного населения.
Таким образом, вскоре после нашествия монголов в 1236 г. была снова заложена часть фундамента и стен с последующим завершением строительства по старой, оставшейся планировке. В XIV в. после официального принятия Узбек-ханом ислама «Четырехугольник» вполне мог служить и мечетью. Но очевидно, что первоначально вышеназванные сооружения Биляра, Чертова городища, Булгара были укрепленными культовыми сооружениями этнической религии суваро-булгар.
Крепостные сооружения
Археологические и другие источники X-XII вв. свидетельствуют о высоком уровне развития военно-инженерного дела, оборонного строительства Волжской Булгарии. Крепостные сооружения (ҫирӗплетнӗ хуралтӑсем) суваро-бул- гарских городов успешно сдерживали частые нападения русских ушкуйников, кочевников-половцев (кыпчаков), а с начала XIII в. в течение ряда лет надежно
оберегали жителей городов от монгольских полчищ.
В систему обороны суваро-булгар- ских городов входили земляные валы, рвы и крепостные сооружения, возведённые поверх валов. Поражает своими размерами Закамский оборонительный вал (ил. 177) длиной 200 км, возведённый в XII—XIII вв. для защиты от нашествий кочевников. Характер оборонной системы зависел от размеров и расположения каждого города. Например, Сувар, имевший форму четырёхугольника, был окружен укреплённым рвом, доходившим до 5 м глубины и 10-12 м ширины. По дну рва шли ряды забитых дубовых надолбов. По гребню первого вала перед рвом тянулся тын (карта) из вертикально стоящих впритык брёвен (пёрене).
Через ров к воротам вели перекидные мосты. За рвом поверх основного по периметру вала стояли мощные стены- срубы (пура), окружавшие город.
Крепостные стены (ҫирӗплетнӗ хӳме) собирались из отдельных срубов (пура) размером 4x5 м, которые вплотную примыкали друг к другу. Их внутреннее пространство было заполнено землей и каменными осколками. С внутренней стороны скат вала начинался от верха крепостных стен, что облегчало доступ защитников города к оборонной стене в любой ее части. Возможно, основания внутренних и внешних скатов вала обкладывались деревянными слегами, камнями или плетнем. Оборона города осуществлялась с верхней, тянувшейся по всему гребню вала горизонтальной боевой площадки, которая спереди имела защитные стены-ограждения.
Суваро-булгарами применялись два типа таких стен-ограждений: частокол (тын, карта) из вертикальных, часто заостренных брёвен или стена (хӳме) — из горизонтальных брёвен (пёрене) с прорезанными бойницами. Высота ограждения доходила до 2-2,6 м. Сверху они перекрывались одно- или двускатным перекрытием, поддерживаемыми вертикальными стойками из брёвен (пёрене) и передней стеной (хӳме).
При археологических исследованиях были выявлены также остатки угловых и промежуточных башен крепостных стен Сувара. Промежуточные башни, примыкавшие к стенам, имели в плане восьмигранную форму шириною 3 м в поперечнике. Одна из угловых башен была более значительных размеров. Ее основание имело квадратную форму со сторонами 12x12 м. По-видимому, это была проездная башня (хуралту) с въездными воротами (хапха). Как полагают археологи, аналогию с системой укреплений Сувара имели Булгар, Ошель, Большая Таяба (ил. 178-180).
О втором типе крепостного сооружения суваро-булгар мы можем иметь представление по археологическим остаткам крепости Биляра. Прямоугольная в плане, она располагалась примерно посередине северо-восточной части
внутреннего города и представляла собою внушительное сооружение с высокими дубовыми стенами, выступающими угловыми и промежуточными пристенными башнями. Вдоль защитных стен с их внутренней стороны, на высоте 2-2,5 м от поверхности земли был устроен помост — открытая с внутренней стороны горизонтальная боевая площадка для ведения обстрела через бойницы. Она образовывала крытую галерею с рядом вертикальных стоек из бревен, поддерживающих двускатную или плоскую односкатную крышу. Помост опирался на короткие поперечные бревна, которые были скреплены с бревнами передней защитной стены и вертикальными стойками. Дальше крепостная стена решалась по типу суварского забора (хуме) (ил. 178). По образцу стен Билярской крепости были выложены и наружные стены Билярской культовой постройки, расположенной внутри крепости.
Конструктивная основа обоих рассмотренных типов крепостных сооружений одна и та же. Разница лишь в том, что в первом случае передняя защитная стена возводилась на заполненном землей и камнями срубе, во втором — непосредственно на земле. Последний вариант является более экономным по трудоемкости и времени возведения. Этот тип оборонных стен в дальнейшем стал традиционным для крепостного строительства суваро-булгар.
Таким образом, уже в начальную пору образования Волжской Булгарии архитектурно-строительная школа сува- ро-булгар дает комплекс своеобразных и оригинальных сооружений в оборонном и культовом зодчестве в камне, кирпиче и дереве. Об этом свидетельствует и тот факт, что Владимиро-Суздальская земля, согласно сообщению В. Н. Татищева и др., приглашала лучших суваро- булгарских мастеров на строительство православных храмов во Владимире, Юрьеве-Польском, Покрова на Нерли и одновременно для их строительства из Волжской Булгарии вывозился белый известняк. Проведенный учёными сравнительный анализ показал, что система кладки белокаменных стен владимиро-суздальских храмов аналогична суваро-булгарской. Исследуя архитек
туру Успенского собора во Владимире, известный учёный Н. И. Брунов пришёл к выводу, что отдельные конструктивные решения этого храма, в частности тромпы, появились под влиянием архитектуры соседних суваро-булгар. Это же относится к проникшей в древнерусскую архитектуру форме шатра на восьмигранном основании, водруженном на куб. Несомненно, с суваро-булгарами связано появление необычных для Руси символических зооморфных и орнаментальных мотивов на фасадах этих храмов, характерных для Волжской Бул- гарии, берущих свое начало в древних культурах Передней Азии.
Исследователи насчитывают на территории Волжской Булгарии, кроме крупных городов, около 38-40 суваро-
булгарских крепостей с большим военным потенциалом. «Великая Болгария — великое и могучее царство с богатыми городами... В одном большом городе той же области, из которого, по слухам, выходят пятьдесят тысяч бойцов» — свидетельствует венгерский монах Юлиан, посетивший в 1236 г. Волжскую Булгарию.
Обычно суваро-булгарские крепости занимали прямоугольную платформу, согласно их этнической религии ориентированную по сторонам света, и имели внутренний и внешний города, разделе- ные несколькими линиями укреплений. Деревянно-земляные валы (срубы, за
сыпанные землей) обносились дополнительно частоколами, а на дно рвов забивались заостренные колья. В центре внутреннего города обычно находилась цитадель — крепость, также огражденная крепостной стеной. На Средней Волге её в основном строили из дерева, в Месопотамии, на Кавказе и в Причерноморье — из камней.
Суваро-булгары со второй половины XII в. начали применять новый способ оборонного строительства крепостей, ограждая их трехрядной системой валов и рвов. Эта система защиты указывает на появление и развитие у противника более совершенных осадных дальнобойных метательных средств. В связи с этим первая заградительная линия обороны выдвигалась на 60-80 м вперед от главной стены, и там обычно устанавливались стреломётные, огнемётные и камнеметные орудия. Это способствовало произведению наиболее удобной прицельной дальней стрельбы из самострелов и метательных машин. Вдобавок нападающие вынуждены были начинать штурм передовых заграждений, находясь на значительном расстоянии от главных стен, и подвергались массированному обстрелу со стороны обороняющихся, неся большие потери. Таким образом, зона боя и защиты вокруг крепостей при трехрядной системе обороны расширялась до 150 м.
Многократно исследованные укрепления суваро-булгарских городищ: Су- вар, Биляр (Пиляр), Болгар (Пулкар), Джукетау (Чук Ту) (ил. 181), Куралов- ское, Алексеевское, Кашкинское, Богда- жинское, Волынское имели валы высотой до 10 м, что доказывает возведение дополнительных защитных укреплений именно в этот период. Одновременно появляются выступающие над стенами башни (Кураловское городище), позволяющие вести прицельный обстрел вдоль стен.
Наступательная стратегия суваро- булгар опиралась на боевую мощь тяжеловооруженной конницы, являющейся главной ударной силой.
Значительное развитие получили пехота и легкая кавалерия. С учетом того, что пехота весьма эффектна в обороне, ей отводилось роль заслона
от вражеской конницы, где она выдвигалась вперёд навстречу противнику. Тщательно разрабатывалась комплексная тактика обороны. Например, традиционное еще с гунно-савиро-суварских времен укрепление из повозок, обвязанных между собой веревками, представляло мобильную систему обороны первой линии и служило для защиты пехоты и легкой кавалерии.
Вторую линию обороны составляли засечные черты (ил. 177), воздвигнутые на вероятных направлениях прорыва противника. Они также могли прикрывать главную ударную силу — тяжелую конницу, которая наносила удар после того, как пехота и легкая кавалерия изматывали неприятеля и заманивали в заранее подготовленную засаду. Завершали систему обороны многочисленные крепости, поставленные на стратегических направлениях. Как видим, основу оборонной системы су- варо-булгар составляли укрепленные крепости в сочетании с тактикой маневренной войны.
Суваро-булгарская армия всегда действовала под прикрытием оборонительных сооружений, и их военная техника находилась на высоком уровне развития, ничуть не уступала древнерусской и намного превосходила технические средства защиты и тактику обороны соседних народов края.
Анализ вооружения суваро-булгар показывает значительные его отличия от вооружения кочевников и определенное сходство с оружием населения ЮгоВосточной Европы, проживавших в районах прежнего расселения родственной суваро-булгарам салтово-маяцкой культуры VIII-X вв. и наследовавших их культурные и военные традиции.
Наибольшая близость во всей системе военного производства и в вооружении обнаруживается в оседлых государствах — в Волжской Булгарии и на Руси. Особенно ярко общие черты проявляются в производстве основных предметов вооружения: мечей, булав, кистеней, чешуйчатых доспехов и
панцирей, шлемов с маской-забралом, сабель, боевых топоров и копий. Вся история суваро-булгарского вооружения и военного дела со всеми ее особенностями в основном определялась тем, что Волжская Булгария постоянно воевала с двумя противниками: с одной стороны, степными кочевниками, с другой — с русскими удельными княжествами и ушкуйниками. Именно поэтому вооружение суваро-булгар вбирало в себя некоторые особенности оружия обоих противников, но оставалось свое-образным «суваро-булгарским», более тяжелым, чем у кочевников, и более легким, чем у русских воинов. Заметим, что в Волжской Булгарии, являющейся единым государством с многонациональным населением и обладающей территориальной целостностью, в вооружении не наблюдаются особые региональные отличия, чего не скажешь о наборе вооружения различных удельных княжеств севера и юга средневековой Руси.
Значительная схожесть суваро-бул- гарской и русской военной техники, вооружения, организации военного дела основана на территориальной близости и сопоставимом уровне их общественного развития, непрерывном взаимозаимствовании военно-технических достижений. Военное производство су- варо-булгар постоянно осваивало технологию по вооружению как Запада, так и Востока, приспосабливало их применительно к своим техническим традициям. Беспрерывно совершенствуя и пополняя арсенал боевых средств в основном за счет оружия собственного изготовления, суваро-булгары не забывали находиться в передовом русле общего развития средневековой военной техники.
В результате целенаправленного накопления различных видов собственного вооружения и освоения опыта военного дела других стран постепенно выкристаллизовывался единый своеобразный комплекс вооружения суваро- булгар, отвечающий самым насущными требованиям данной эпохи.
- 3373 просмотра
История предметов вооружения
Предметы вооружения, военная атрибутика и культ ушедших Предков (Ваттисем) с древности имели большое значение. Знаки-символы на оружии обозначали статус владельца и становились оберегами. Образы ушедших Предков (Ваттисем) почитались как небесные покровители не только прямыми потомками, но и всеми жителями данной территории. Разумеется, при этом у каждого воина существовал личный защитный знак-амулет и образ собственных ушедших Предков (Ваттисем) в виде маленькой фигурки (Йӗрӗх, Йӗр-йӑх — сув.- булг.-чув. «наследие рода») или других изображений.
Эти разнообразные фигурки (Йӗрӗх) устанавливались в специальных культовых местах или носились с собой. Небесных защитников-предков в виде различных символов также изображали на нагрудных подвесках, накладках и других предметах вооружения, которые, по их представлениям, самым непосредственным образом спасали душу и тело своего владельца в предстоящих сражениях.
Предметы вооружения у суваро- булгар и других народов всегда были объектом почитания и поклонения. Отправляясь в военный поход и возвращаясь, воины приносили на свои культовые места и оставляли там в качестве даров часть боевых трофеев. Отзвуки этой традиции дошли до недавнего прошлого.
Оружие является инструментом ведения боя, обеспечивающим в ходе сражения возможность победы над против
ником и защиты от его атаки. По своему назначению оно бывает наступательное и защитное.
Наступательное оружие в свою очередь подразделяется на:
• оружие ближнего боя, предназначенное для поражения противника при сближении в рукопашной схватке (копья, пики, топоры, мечи, сабли, палаши, кинжалы, ножи, булавы, кистени и т. д.);
• оружие дальнего боя, применяемое для нанесения повреждений противнику на расстоянии (луки со стрелами, метательные копья, дротики, самострелы разного типа, пращи).
Защитное вооружение служит для предохранения воина от поражающих ударов противника в бою (кольчуга, пластинчатые доспехи (панцири), шлем, щит и т. д.).
Оружие ближнего боя. В основном применялось холодное оружие. Холодным называется оружие, действие которого не связано с использованием пороха и других взрывчатых веществ. Оно подразделяется на:
• клинковое оружие (мечи, сабли, палаши, кинжалы, ножи);
• древковое оружие прямого удара (копья, пики, рогатины и т. д.);
• древковое оружие рубящего удара (топоры, секиры и т. д.);
• ударно-раздробляющее оружие (булава, кистень, дубина).
Клинковое оружие предназначено
для нанесения рубящего, рубяще-режу- щего или колющего удара. Основными
частями холодного клинкового оружия являются клинок и рукоять. Клинок имеет в поперечном сечении форму клина и предназначен для нанесения удара. Он состоит из полосы, обуха, лезвия, острия, долы; может быть прямым и изогнутым, коротким или длинным, однолезвийным — заточенным с одной стороны, и обоюдоострым — заточенным с двух сторон. Боевой частью холодного оружия является часть клинка, которой наносится удар или укол.
Меч (кӑлӑч) — наступательное холодное оружие с прямым, обоюдоострым в рабочей части клинком ромбовидного сечения, известен с античных времён на всех территориях (ил. 106). Являлся своеобразным символом, могущественным драгоценным оружием и неотъемлемой принадлежностью воина-дружинника. В течение многих веков меч оставался характерным оружием знати. Им были вооружены не только всадники, но и состоятельные пехотинцы. Мечи с клинком до 70 см относились к коротким и были
предназначены в основном для пешего боя. Получили широкое распространение в древности и античном мире (хопеш — у египтян, ксифос — у греков, гладиус — у римлян, акинак — у скифов, савромато/ сарматов и т. д.). Мечи длиной 70-90 см считались универсальными, одинаково удобными для рубки с коня и в пешем строю. Мечи длиной клинка от 90 см были характерны для всаднического боя. Длина меча обуславливалась проблемой безопасности. Меч, как и любое другое клинковое оружие, являлся не только оружием атаки, но и парирующим, защитным оружием, поэтому длинный меч держал противника на большем расстоянии.
Мечи нередко служили колющим оружием, поскольку их конструкция несколько ограничивала диапазон фехтовальных приемов, также успешно применялись и для рубящих ударов.
Мечи из железа, при всей их кажущейся простоте, появились далеко не сразу. Легкая атакующая конница первенствовала на полях сражений в эпоху раннего железного века (с VII в. до н. э.). Засыпав противника стрелами, она быстро ускользала от ответного удара. Приблизиться к такому неприятелю было чрезвычайно трудно, поэтому в то время массовой необходимости в длинных мечах не было. Но с появлением новых средств защиты воюющие стороны без больших потерь, выдержав методичный обстрел из луков, могли ринуться в атаку для ближнего боя. Тогда и появились первые длинные мечи.
Но пока не была освоена кузнечная ковка разносортных полос металла, технология которой позволяла бы отковывать клинок с твердым и одновременно пластичным лезвием, вряд ли могла идти речь о поточном производстве длинного клинкового оружия. В настоящее время мы не можем точно назвать, где и когда впервые была освоена эта технология, но клинки мечей, найденные в воинских погребениях савромато-сар- матской культуры, уже имели слоистую структуру лезвия. Это подтверждает, что среди савромато-сарматского населения Евразии с V-IV вв. до н. э. уже были распространены длинные железные мечи с подобными продвинутыми клинками.
С массовым появлением конницы короткий железный меч-акинак — основное оружие рукопашной схватки древнего, скифского и савромато-сарматско- го, салтовского времени — перешёл в разряд вспомогательного вооружения. На первый план выдвинулись длиннолезвийные обоюдоострые мечи. Они подразделялись на две группы: мечи с прямым перекрестием и кольцевым или дугообразным навершием, тип которого сформировался в савромато-сармат- ском мире Кавказа, Причерноморья, Поволжья и Приуралья с III-II вв. до н. э. (ил. 107. 1-3), и мечи без металлического навершия, которые изготавливались отдельно от рукояти (ил. 107. 10, 11).
Первоначально клинки вышеназванных мечей делались из железных заготовок, твердость которым придавалась путем цементации — науглероживания лезвия. Но уже к рубежу новой эры в большинстве своем они стали коваться из нескольких полос разносортного высоко- и малоуглеродистого (т. е. твердого и мягкого) металла. Эти полосы сваривались друг с другом кузнечным способом так, чтобы твердый металл оказывался на острие. Технология изготовления клинкового оружия первых веков нашей эры значительно усовершенствовалась. Мечи теперь ковались из так называемого «пакетного металла», т. е. из нескольких (до двенадцати) слоев стали.
Время господства такого оружия начинается со II в., когда оно распространяется на огромной территории от Кавказа, Причерноморья, Поволжья, Приуралья до Алтая и Китая. Съемные навершия, рукояти клинков украшались символическим знаками и фигурами. Подобная техника изготовления мечей прослеживалась вплоть до XIV в. у суваро-булгар и их предков.
Клинки мечей, навершия, перекрестия и декор рукоятей могли изготавливаться в разных местах. Многочисленные находки отдельных наверший холодного оружия в виде птиц, животных и т. д. подтверждают эту версию. Некоторые учёные эти изделия причисляют к символическим украшениям, носившимся на одежде. Но их размеры, соответствующие аналогичным западным образцам наверший мечей, кинжалов,
ножей, позволяют утверждать, что они были изготовлены именно для клинкового оружия. (ил. 108. 4, 6, 7, 8). Вполне допустимо, вместе с накладками с аналогичными сюжетами (ил. 108. 10-12) их могли носить и в качестве украшений.
Мечи традиционно считались обязательной принадлежностью всадников. Их художественное и символическое оформление было унаследовано у переднеазиатских, скифских, савромато- сарматских и других античных аналогов.
Мечи во II-VII вв. широко распространились на обширных территориях Евразии. Они в целом соответствовали техническим достижениям соседей и были довольно единообразны в соответствии с модой того времени. Ковались они из железа и имели прямое перекрестие. На- вершия рукоятей выполнялись в форме кольца, разведенных вверх и в стороны от стержня рукояти усиков или половинки дуги с поднятыми вверх концами, были распространены навершия с различными символическими изображениями.
В комплексе вооружения суваро- булгар меч играл значительную роль и появился в Волжской Булгарии ещё в период становления ранней государственности как наследие савромато-сар- матской и салтово-маяцкой культур. Находки таких мечей и их обломков на всей территории Волжской Булгарии довольно многочисленны.
Ромбовидные в сечении клинки первых мечей суваро-булгар обычно имели длину около 70 см и в большинстве были без столь характерных для европейских мечей дол (продольные углубления, служащие для уменьшения веса и усиления прочности) и напоминали раннюю форму мечей, бытовавших еще в начале I тысячелетия н. э.
Навершия рукояти мечей у суваро-булгар имели богатое декоративное оформление. Два из них имеют вид полукруглой головки, разделённой на доли с возвышенной средней частью, символизирующей Небосвод (ил. 108. 2, 3). Ещё одно подобное на- вершие дополнено циркульным орнаментом (знаком Солнца) (ил. 108. 5). Находки подобных наверший в Дунайской Болгарии VIII-IX вв., у салтовцев VIII-X вв. и в Волжской Булгарии X-XIV вв., от
личающихся символическими особенностями, говорят об их изготовлении в местных оружейных мастерских.
Суваро-булгарские зооморфные навершия рукоятей в виде притаившегося медведя и других животных (ил. 108. 4, 6, 7, 8, 9), схожих с навершиями скифов, савро- мато-сарматов (ананьинцев) VII в. до н. э. — II в. н. э., прямых аналогий в западноевропейских материалах не имеют. Очевидно, все эти навершия следует причислить к изделиям собственного суваро-булгарско- го производства.
На территории Волжской Булгарии также выявлены несколько мечей, относящиеся к каролинским и романским типам (ил. 108. 13, 14). Мечи с подобными навершиями были распространены в Древней Руси и Прибалтике в XII-XIII вв. и обычно считались западным импортом. Появление этих мечей в Волжской Булгарии учёные связывают со становлением и укреплением Балтийско-Волжского (Великого Волжского) пути. Обладателями этого оружия, скорее всего, были купцы и воины Прибалтийского региона — шведы, скандинавы и др., которых арабские современники называли русами. Такие мечи являлись редким
и дорогим оружием и использовались в основном знатными воинами-професси- оналами. Находки их сосредоточились вокруг городов Болгар (Пулкар), Биляр (Пиляр), Балымер (Пулӗмӗр), городищ у с. Старая Майна, Старые Нохраты и др., указывающие основные места торговли и пребывания их владельцев. Если скандинавские мечи и сыграли какую-то роль в распространении этого вида оружия в Центральной и Восточной Европе, на Руси, в Венгрии, Польше, Пруссии, где викинги в качестве наемных воинов служили в войсках местных правителей, то в Волжской Булгарии развивались свои традиции изготовления мечей. Навершия, рукояти, перекрестия и другие элементы мечей суваро-булгар и их ближайших соседей отличались местным своеобразием и обилием изображённых на них символических знаков. Например, в Тураевском могильнике V в. в Прикамье найдены меч и шлем с уникальным оформлением и накладками, схожими с символическими знаками суваро-булга- ро-чувашей (ил. 109. 1, 2).
Сабля — холодное оружие с изогнутым клинком — предназначалась для нанесения кругового скользящего удара с захватом большой поверхности тела (ил. 110, 111, 113, 117). Эффективность сабли как боевого оружия определялась таким сочетанием кривизны клинка и положением центра тяжести, при котором
уменьшается угол среза и увеличивается сила удара. Кривизна рабочей поверхности клинка позволяла произвести обе фазы удара: поражение и извлечение — в один прием, при котором даже прямой удар превращался в скользящий и захватывал большую поверхность. Эта особенность сабли была наиболее эффективна для клинков из твердой стали, обладавшей большой упругостью и вязкостью.
Основным назначением сабли всегда была рубка, но при ее небольшой кривизне и обоюдоостром конце она годилась и для укола.
Сабля появилась только в среде во- инов-всадников (ил. 112), действующих на просторе: по своему назначению она являлась орудием маневрированой конной атаки. Применение сабли требовало устойчивости воина в жёстком седле со стременами, предоставляющей ему большую маневренность в движениях, позволяющей дальше и вернее поразить противника. Всадник мог, свободно фехтуя, разить клинком сабли в любом направлении и в любой плоскости. В его руках изогнутый клинок являлся значительно более выгодным и действенным оружием, чем у пехотинца.
Таким образом, новые условия боя вызвали к жизни появление этого нового эффективного оружия. Каким же дополнительным требованиям оно должно было соответствовать?
Прежде всего, следовало сделать клинок достаточно длинным и легким,
чтобы кавалерист сумел доставать противника на максимально удаленном от себя расстоянии. Оптимальная точка удара клинком обычно находится на расстоянии двух третей его длины от рукояти. Именно поэтому при таком ударе рука испытывала наименьшую отдачу. При неверном ударе сила отдачи настолько возрастала, что оружие вылетало из рук. Поэтому вплоть до самого последнего времени даже рационально сконструированные клинки снабжались темляками (петлями у рукояти).
Появление сабли у ранних суваро- булгар Поволжья относится к VII в., а в X-XIII вв. она стала одним из основных видов наступательного оружия. Большинство суваро-булгарских сабель XXIII вв. по длине и кривизне можно разделить на два типа.
Тип I. Слабоизогнутый, имеющий клинок длиной 85-90 см, с изгибом в 1,5-3 см, относится к X-XII вв.
Тип II. Сильноизогнутый, имеющий длину клинка 90-110 см, с изгибом в 3-6 см, относится к XII-XIII вв.
Отличительной особенностью су- варо-булгарских сабельных клинков в конце XII-XIII вв. является наличие металлической обоймы с языком длиной 4-5 см, опускающимся вдоль лезвия от рукояти (ил. 113. 10, 15), предназначенным для более плотного зажатия клинка в ножнах и усиления крепления перекрестия. К началу XIII в. эта деталь становится неотъемлемой частью практически всех сабель суваро-булгар. Интересны находки клинков X-XIII в. с клеймами и армянографичной надписью. Клинковая эпиграфика всегда играла роль меты качественного оружия или магического знака. Надписи содержали либо символические оберегающие знаки, либо имена мастеров, имеющие (в силу чудодейственных связей мастера-оружейника с сверхъестественными силами) благожелательный и охранный характер. Находки армянских знаков на клинках сабель и на надгробных памятниках в Волжской Булгарии свидетельствуют о тесных ранних связях суваро- булгар с Закавказьем и подтверждают факт существования армянской колонии на территории Волжской Булгарии еще в домонгольский период. Кстати
предки суваро-булгар — субарейцы Месопотамии — в древности в течение многих веков проживали в стране Субарту, возле озера Ван, по соседству с армянским государством, а позднее и на его северной территории Вананд.
Палаш (тӳрӗ хӗ), с однолезвийным, реже обоюдоострым прямым клинком с заостренным концом, сочетает в себе качества сабли и меча, был распространён и у суваро-булгар (ил. 114). Часто его называют однолезвийным мечом. В раннем Средневековье на полях сражений господствовали палаши, а с массовым распространением жесткого седла в VII-IX вв. — сабли. Широкие, короткие мечи и палаши, характерные для вооружения ранних воинов, в связи с этим постепенно выходили из употребления. В дальнейшем они становились более узкими и длинными, так как такая форма позволяла, кроме рубящего, наносить и колющий удар.
Рукояти палашей и сабель обычно делали из деревянных пластин («щечек»). Навершия были довольно разнообразны: в форме кольца, металлического грибообразного колпачка или утолщения на конце рукояти — и украшались знаками-символами.
Палаш был распространён как у гуннов (хуннов), так и в салтово-маяцкой культуре. Носился обычно в ножнах на поясном ремне, портупее или подвешивался к седлу. В Европе появление палаша в качестве военного оружия регулярной армии относится к XVI в. У всех палашей рукоять обычно имела только крестовину с перекрестием.
Кинжал (вӑрӑм ҫӗӗ) — холодное оружие с прямым или двусторонним кривым лезвием, предназначен для рукопашного боя и использовался для проникновения под доспехи. Появился
Ил. 114. Тӳрӗ хӗсем. Палаши. Broadswords.
1. Палаш. Некрополь Кошарево, Брезнишко. Болгария. V-VI вв.
2. Палаш. Археологический музей в Варне.
Болгария. VI-VIII вв.
3. Палаш. Волжская Булгария. X-XIII вв.
4-5. Рукояти палашей знатных воинов хуннов/гуннов. IV-V вв.
6. Фрагмент палаша. Перещепинский клад. Великая Болгария. VII в.
ещё в Древнем Египте и Месопотамии (ил. 115, 116).
Кинжал-акинак получил широкое распространение на всей территории Евразии в эпоху скифов/саков, савро- мато-сарматов и античных государств в VIII в. до н. э. — V в. н. э.
Кинжал состоит из более короткого, чем у меча, клинка и рукояти. Боевая практика привела к тому, что у кинжалов появилось перекрестие в виде специальных выступов, способных удержать клинок противника. Рукояти кинжалов имели навершие, напоминающее шляпку молодого гриба или зооморфное изображение, в котором историки видят истоки «звериного стиля», характерного для эпохи бронзового и раннего железного века, когда изображения голов, фигур животных и сцены их борьбы друг с другом имели сакральное (магическое) значение. Рукояти также нередко покрывались символическим орнаментом и знаками.
У ранних кинжалов был узкий клинок в виде равнобедренного треугольника, отделяемого от рукояти крестообразной или кольцеобразной гардой (деталь для предохранения руки от удара противника). На конце рукояти имелось расширение, которое могло переходить в кольцо, ушки или две дужки, загнутые вверх. Кинжалы носили в ножнах, прикрепленных к нагруднику, подвешивали спереди к поясу или к задней его части так, чтобы рукоять приходилась у бедра. Нередко кинжал был заткнут за пояс спереди или сзади. Носили кинжал и в сапогах.
При изготовлении клинка особое внимание обращалось на прочность и безукоризненную выковку металла. Острия кинжалов, предназначенные для пробивания кольчужного плетения, всегда усиливались, часто в виде конуса или многогранника; лезвия утолщали, обух для большей прочности делали широким.
Для усиления боевых качеств их отковывали с выступающей средней частью или ребрами жесткости, а для облегчения веса вдоль ребер нередко вынимали долы (углубление по центру вдоль клинка). Рукояти имели рас
ширенное основание, удлиненный набалдашник и узкий хвостовик клинка. Изготовлялись они из кости или рога, цельными или составными, обложенными «щечками»; а их заклепки, шляпки, прокладки под шляпками и другие накладные детали делались из металла, чаще латуни. Нередко рукоять оковывалась золотом и серебром.
Боевой нож (вӑрҫӑ ҫӗҫи) — клинковое холодное оружие с прямым или изогнутым лезвием, является разновидностью кинжала, но имеет более короткий, односторонне заточенный клинок (ил. 117, 118).
Непременной принадлежностью воина с древнейших времён был нож. Лезвия боевых ножей в большинстве не отличались от обычных бытовых. Большое разнообразие найденных при раскопках типов ножей указывает на их массовое распространение во всех сферах деятельности.
Традиционным оружием у суваро- булгар были ножи с лезвием от 20 см, служившие универсальным походно-боевым снаряжением воинов. Кроме них, они имели для походов специальные ножи.
Боевой нож имеет одностороннюю или полуторастороннюю заточку и прямой или изогнутый обух. Характерным признаком ножей является отсутствие у них, за редким исключением, перекрестия между клинком и рукоятью. С развитием технологии изготовления ножей рукоять, обычно более узкую, нежели клинок, стали смещать в сторону спинки так, что она становилась ее продолжением, а нижняя пята клинка увеличивалась, образуя вполне достаточное препятствие от соскальзывания руки.
Рукоять завершалась утолщённым навершием и часто украшалась зооморфными сюжетами и символами-знаками. Заметим, что по форме рукояти суваро- булгарские ножи схожи с египетскими и месопотамскими аналогами.
Можно отметить следующие основные формы лезвия боевого ножа:
• прямое лезвие, спинка которого может быть слегка изогнута на конце в сторону острия;
• широкое лезвие, могущее не иметь на конце узкое остриё;
• лезвие с лёгким изгибом по всей длине и заточкой по выпуклой стороне;
• изогнутое лезвие с заточкой, произведённой по внутренней стороне, а само лезвие обычно расширено в сторону острия.
Наибольшим режущим эффектом обладали клинки с выгнутым лезвием, дающим даже при небольшой длине клинка и слабом усилии длинную, неглубокую рану. Конец клинка боевого ножа чаще заостряли, придавая ему еще и колющее действие. Особенно это характерно для ножей с прямым клинком.
По способу ношения и применения выделялись следующие типы боевых ножей:
• поясные ножи — короткие, обоюдоострые, близкие по функциональному применению к кинжалам, носились на поясе в ножнах;
• подсаадашные (находились в специальном гнезде, имеющемся в колчане или горите) — длинные, к концу
расширенным и выгнутым односторонним лезвием;
• засапожные ножи втыкались за голенище сапога и имели обычно кривой клинок.
Ножи служили и метательным оружием. Искусство метания ножей и кинжалов, сохранившееся у некоторых народов вплоть до наших дней, существовало испокон веков.
Ножны — футляр для сабли, меча, кинжала, ножа, предназначенный для ношения и размещения этих оружий. Корпус ножен обычно представлял деревянный каркас в виде полуовала, обтянутый кожей. Необходимой деталью ножен были две обоймы с металлическими петлями для подвешивания меча, сабли, кинжала или ножа к поясу. Обоймы, состоящие из пары фигурных или прямоугольных пластин, крепились к ножнам у верхнего края и в середине. Корпус ножен внизу завершался железным, бронзовым, латунным наконечни- ком-навершием. Встречаются детали ножен и из драгоценных материалов.
При археологических раскопках в местах обитания суваро-булгар и их предков найдены разнообразные бронзовые наконечники ножен VIII до н. э. — XIV вв., имеющие отличительные особенности изготовления и декоративного оформления, свидетельствующие о наличии развитых местных ору
жейных мастерских. На верхней части ножен кинжала V-III вв. до н. э. из Крас- ночетайского района Чувашии изображён медведь (ил. 119. 6).
На найденном на Билярском городище наконечнике ножен верхняя поверхность украшена изображением переплетающихся между собой мифических чудовищ, характерных для скифского, индоиранского, переднеазиатского искусства. На другом наконечнике изображены две птицы (соколы) (ил. 120. 9), символизирующие борьбу противоположностей и трёхуровневый мир. Изображение трилистника на следующих наконечниках означает Древо Жизни (ил. 120. 15-16). На остальных наконечниках изображены животные, птицы (ил. 120. 7, 8, 10, 11, 12, 13,14), образы Предков и строение Мира (ил. 120. 9, 20) и другие символы (ил. 120. 1, 2, 18, 19, 21, 25), служившие оберегами для носивших их воинов.
В отличие от широко распространенного способа ношения кинжалов в ножнах,
прикрепленных к бедру, суваро-булгары также подвешивали свое оружие к поясу в свободном состоянии, Многие ножны кинжалов, сшитые из кожи, имели с внешней стороны еще одно отделение — для ножа. Такие комбинированные «гориты для клинкового оружия» орнаментировались символами и магическими вышивками, например в виде знака огня.
Ножны для клинкового оружия выдалбливались из двух деревянных половинок. Их шлифовали, а потом красили. Нередко ножны обтягивали выделанной тонированной кожей, что придавало им более нарядный вид. Устье и само тулово ножен стягивались металлическими обоймами. Между ними помещали две фигурные скобы, от которых шли ремешки или небольшие витые цепочки — с их помощью ножны с оружием крепились к поясу.
Древковое оружие прямого удара (копья, пики, рогатины) служит для нанесения направленного, проникающего, прокалывающего удара.
Копье являлось колющим древко- вым оружием ближнего и дальнего боя, состоящее из металлического или иного наконечника и древка, которое изготав
ливалось из крепкого упругого дерева. Лучшей породой для этой цели считался ясень, для длинных и тяжелых пик использовались ель и сосна.
Истоки возникновения этого вида оружия относятся еще к каменному веку. Копья, изготовленные целиком из дерева, появились около 10 тыс. лет назад в каменном веке. Деревянное острие копья быстро притуплялось и плохо кололо, но его можно было вновь заточить буквально за несколько минут. Со временем к деревянному древку начали прикреплять каменные и костяные наконечники, потом с изобретением металлов — медные, бронзовые и железные (ил. 121, 122, 123).
В течение тысячелетий на основе предыдущих форм происходило дальнейшее совершенствование этого оружия.
При всей простоте конструкции копье было самым эффективным оружием каменного века и оставалось таковым на протяжении тысячелетий. В момент удара на его острие концентрируется энергия в несколько сотен килограммов. Современными экспертами на практике подтверждено, что брошенное с силой самое простое копьё способно пробить
насквозь доску, покрытую тройным слоем кожи.
В войсках древних египтян, суб- арейцев, месопотамцев, греков, римлян были обязательные отряды копейщиков (ил. 121. 3). Копьями наряду с другими народами издревле были вооружены субарейцы Северной Месопотамии, Азии и Сибири, савиры/сувары Суварского царства, салтовцы времен Хазарского государства (каганата), су- варо-булгары Великой, Дунайской Болгарии и Волжской Булгарии.
Копье олицетворяло силу, воинскую доблесть и социальный статус его владельца. У древних народов оно имело сакральный смысл, следы которого сохранились в обрядовой практике и у суваро-булгар (чувашей), где копью отводилась особая роль. Существовал обычай, согласно которому после смерти мужчины в жилище устанавливалось копье с траурным флагом (шилёк), прикреплённым под наконечником.
Среди археологических артефактов наконечник копья — одна из наиболее частых находок. Копье не было таким дорогим и уникальным изделием, как меч или сабля, и поэтому являлось главным
наступательным средством воина и массовым, доступным видом оружия. Оно использовалось преимущественно, за исключением пиковидных форм, пешими воинами и в бою часто применялось как метательное оружие для поражения противника на расстоянии. Но при этом, лишившись его, воин оказывался совершенно безоружным, до тех пор, пока не удавалось подобрать его вновь.
Копья разделялись на пехотные и кавалерийские. Толщина древка копья для пеших воинов, судя по диаметру втулки, составляла 3-5 см, а длина обычно 1,5-3 м. Копье для кавалерии имело толщину древка 2,5-3 см и достигало длины 3,6 м.
Несмотря на большое разнообразие, наконечники копья в основном выполняли две основные функции: ударноколющая и колюще-рубящая.
Для ударно-колющих копий характерны узкие вытянутые лезвия с утолщенными втулками и усиленной шейкой, шпилевидные четырехгранные длинные лезвия до 21 см (ил. 122. 1-6).
Для колюще-рубящих — широколезвийные копья, позволяющие нанести глубокие проникающие удары (ил. 122. 7-14).
Как в древности, так и в Средневековье мастера-оружейники стремились совершенствовать и развивать именно эти два направления.
С усовершенствованием жесткого седла со стременами и развитием защитного вооружения в XM—XIM вв. появились новые разновидности копий. Часть наконечников удлинилась и стала узким, пирамидальным. Втулки копий заметно расширились, наконечники начали отличаться подквадратным граненым сечением, а плечики исчезли, что в целом сделало его конструкцию более эффективной. Благодаря этим изменениям копья (пики) стали ведущим оружием всадника, специально предназначенным для массового мощного таранного удара.
Основным наступательным оружием всадников являлось длинное копье. При атаке воин удерживал его двумя руками, держась на лошади за счет седла с жестким каркасом и стремян. Такой прием позволял наносить удар всей массой коня и всадника. В момент атаки поводья отпускались, и приученная лошадь под крики седока сама неслась вперед. «Когда наступает время битвы, то, ослабив поводья и горяча коня боевым криком, он мчится на противника, подобный какому- то железному человеку или движущейся кованой статуе», — писал о персидских всадниках Гелиодор, античный автор III в. до н. э. Он же отметил ещё один оригинальный приём использования этого оружия: «Острие копья сильно выдается вперед, само копье ремнем прикреплено к шее коня; нижний его конец при помощи петли держится на крупе коня, в схватках копье... само напрягается и твердо упирается, нанося сильное ранение, и в своем стремительном натиске колет кого ни попало, одним ударом часто пронзая двоих». Впрочем, подобная манера делала всадников фактически беззащитными при нападении противника сбоку, ибо поворачивать привязанное копье было проблематично.
Копья (пики) являлись грозным боевым оружием всадника и были рассчитаны на пробивание доспехов противника. Непрерывным развитием этого вида оружия было изготовление наконечников с всё более проникающей силой, способных выдержать мощный удар о броню.
Граненые наконечники копий (пик), отсутствующие у соседних народов, входили в набор вооружения всадников су- варо-булгар, сражавшихся сомкнутыми массами. У суваро-булгар в основном применялись копья с треугольным, листовидным, лавролистным, граненым (четырёхугольным) лезвием, позволяющим успешно действовать как против защищённых доспехами пеших воинов, так и против всадников.
Суваро-булгарские копья (пики) заметно отличались от древкового оружия соседних народов, не входящих в состав Волжской Булгарии, и тюркских кочевников Юго-Восточной Европы и Южного Урала. В то же время стоит подчеркнуть несомненную схожесть типов копий (пик) суваро-булгар и Руси (особенно ее южных княжеств).
Метательные копья/дротики/су- лицы (пемелли сӑнӑсем) позволяли поражать противника на расстоянии, были довольно эффективным оружием и в эпоху поздней бронзы получили широкое распространение. По способу крепления наконечника с древком они разделялись на две группы: втульчатые и черешковые. С незапамятных времён некоторые воины достигали большого искусства в их метании. Например, известно, что римский император Диоклетиан, правивший в конце III в. н. э., обычным дротиком попадал между пальцами ребенка, а особым малым золотым копьем мог пронзить муху.
Заметим, что при метании дротиков применялись специальные петли, большей частью прикреплявшиеся к середине древка в точке равновесия, увеличивающие расстояние его полета вдвое. Греческие и римские дротики тоже снабжались отдельной петлей.
При метании рукой дротик лучше сохранял правильную траекторию полета при условии, когда его боевой наконечник был тяжелее, чем древко. Поэтому при их изготовлении учитывалась эта особенность. Хорошо обученные воины могли посылать дротик на расстояние до 40 м.
Большое их количество, найденное на территории Волжской Булгарии, свидетельствует о массовом распространении дротиков (ил. 124).
Боевой топор (вӑрҫӑ пуртти) -
древковое ударное оружие ближнего боя, история которого уходит корнями в глубь веков. Предназначен для выполнения простого рубящего удара лезвием, в результате которого противник получал достаточно широкую рану.
Боевой топор состоит из лезвия (кас- малли), обуха/бойка (пуртӑ тӑрши) и деревянной рукоятки-топорища (пуртӑ аври). Сравнительно небольшая ударная часть лезвия и массивный обух-боек позволяли концентрировать силу удара лезвия и проломить щит или доспехи противника. Простота изготовления и универсальность применения разных видов топоров в бою сделали их широко распространённым оружием. Использование топоров во время битв не требовало особых навыков и длительного обучения. В старину все мужчины и женщины с детства прилично владели топором. Изменение длины рукоятки и форм лезвия превращало его в универсальное эффективное оружие ближнего боя (а при необходимости и в метательное).
Боевые топоры появились еще в Древнем Египте, Месопотамии, Греции, Риме, на Кавказе, в Причерноморье и других странах античности (ил. 125). В Подонье и Приазовье боевые топоры известны с VIII в. до н. э. В Савиро/ Суварском царстве и салтово-маяцкой культуре они известны с VI в. и особого разнообразия форм достигли в IX- XIII вв. в Среднем Поволжье у сува- ро-булгар (ил. 126).
На боевых топорах, впрочем, как и на других изделиях, суваро-булгары изображали знаками-символами свои магические представления об окружающем мире, они служили оберегами для их владельцев (ил. 127, 128).
Найденные в Волжской Булгарии топоры (пуртӑсем) можно разделить на три группы: боевые, рабочие и универсальные, отличающиеся размером и весом.
Известны различные группы боевых топоров (вӑрҫӑ пурттисем). Своеобразной отличительной формой суваро-бул- гарских топоров были подчетырёхугольные обухи-бойки с двумя парами округлых щековиц. Лезвия этих топоров могли быть от вытянутых широколопастных до клиновидных. Примечательно, что подобное строение обуха не встречается ни в одном Волго-Уральском регионе и характерно только для топоров Дунайской Болгарии и Волжской Булгарии (ил. 126. 1-4, 6, 8, 10). Суваро-булгары также использовали топоры с парой подтреугольных щековиц (ил. 126. 5, 9), характерных и для местных народов края, входящих в Волжскую Бул- гарию (марийцев, мордвы, удмуртов, славян, башкир и др.).
Эволюция топоров с округлыми ще- ковицами и подквадратным обухом привела к появлению широколопастного лезвия, а с подтреугольными щековицами — к формированию асимметричных лезвий.
Боевой топор-чекан (таккамалли пуртӑ). К специализированным боевым топорам, тоже известным с древности, относится группа топоров, так называемых чеканов или клевцов. Массивный молотковидный обух и узкое клиновидное или заостренное лезвие придавали им большую ударно-пробивающую силу, сокрушающую большинство доспехов того времени. Длинная рукоять топора- чекана была удобной и для пешего, и для конного воина. Боевые топоры-чеканы наряду с саблей и копьями входили
в арсенал профессиональных и рядовых воинов.
Появление этого вида оружия связано с извечным стремлением создать «идеальное» оружие, пригодное для боя с любым противником. Пробивная сила топора-чекана с острым граненым бойком была очень высокой, и в то время он фактически не имел себе равных. Редкий доспех мог спасти от него. Но это оружие обладало и целым рядом существенных недостатков, которые примерно к MI—II вв. до н. э. свели его в разряд вспомогательного вооружения. Так, застрявший в теле или щите противника топор-чекан извлекался с большим трудом, и воин при не совсем точном ударе оказывался в сложной ситуации. Другой ахиллесовой пятой чеканов была малая площадь поражения. В конце концов, чекан уступил длинному железному мечу, которым можно было не только рубить, но и колоть. Проиграл он и длинному всадническому копью, привнесенному в Евразию савромато-сарма- тами. Но всё же топоры-чеканы сохранились вплоть до XIV в.
В особую группу выделяются близкие по формам к другим боевым чеканам, инкрустированные золотом и серебром лезвиями топорики. Изображённые
на них Лубадага (Лупатака — Священный Баран), Древо Жизни (Ама Йывӑҫ), Мировая Гора (Ама Ту), Трёхуровневый Мир, орнамент и растительные мотивы с магическим значением (ил. 127, 128) отображали мировоззрение суваро-бул- гар и перекликались с другими их изделиями, где тоже изображены подобные символы. Орнаментированные топорики (капӑрлатнӑ пуртӑсем) служили своего рода оберегами и информационными средствами для своих владельцев.
Универсальные топоры являлись уменьшенной копией рабочих топоров и тоже составляли непременную принадлежность походно-боевого снаряжения конного воина. Такие топоры были массовым оружием простых пеших воинов и народного ополчения.
Ударно-раздробляющее оружие применялось для прямого удара, направленного на определенную поверхность цели.
Палица/дубина (тукмак) имела рукоятку с утолщенным концом, с изобретением металла обычно окованным железом или утыканными большими железными шипами, гвоздями и остриями, являлась древнейшим ручным оружием всех народов (ил. 129. 3, 4). Увеличенная
тяжелая палица/дубина была двуручной, которую иногда бросали на небольшое расстояние, ударяя противника по ногам.
Булава (чукмар) — ударное ручное холодное оружие, имеющее на конце рукояти шарообразное, грушевидное или иной формы навершие (головку) со сквозным отверстием для насаживания на рукоятку.
Булава являлась оружием не только для нанесения ударов в рукопашной схватке, но в некоторых случаях и для метания. Хотя по боевому значению она уступала топорам и кистеням, но из-за возможности неожиданно быстрым и достаточно сильным ударом в любом направлении пробить броню, контузить или ранить противника в бою с тяжеловооруженным всадником или во время других быстротечных боевых контактов была незаменимым оружием.
Постепенно именно булава становится символом мужской силы, а потом военной, магической и гражданской власти. Её изображение можно встретить в руках владык древних цивилизаций, божеств Месопотамии, среди петроглифов Алтая и Саяна.
Булава с дорогой оправой и отделкой являлась в Древнем Египте сакральным (магическим) оружием и символом царской и военной власти. В таком же значении она использовалась и у народов Месопотамии и Причерноморья. Таким образом булава известна с древнейших времен (Древний Египет, Передняя Азия, Кавказ, Северное Причерноморье, Поволжье и т. д.) (ил. 129). Ею вооружались салтовцы, переняли славяне, с VII в. она распространилась с приходом суваро- булгар и на Средней Волге (ил. 130, 131).
Известно много разновидностей на- верший булав суваро-булгар. При их изготовлении придавалось большое значение символическим знакам, изображаемым на них. Пирамидальные декоративные выступы, орнаментированные части на поверхности имели сакральное (магическое) значение и служили одновременно оберегами и защитной силой в сражении для их владельцев. Нанесённые на них символы передавали из поколения в поколение определённую информацию.
Обнаружены костяные булавы сал- товцев и суваро-булгар с руническими письменами. Примечательно, что если в схватках ранее в основном применяли бронзовые булавы, то позднее на смену им пришли железные. Известны булавы из кости со свинцовым наполнением.
C XIII в. в связи с усилением вооружения появились булавы-клевцы с пробивающим остриём (ил. 131. 1, 2) и шестопёры (ил. 131. 3, 4), образующие ударные головки из шести граней, позволяющие усилить ударную мощность на маленькой площади и пробивать броню противника.
Наряду с различными видами железных булав, довольно просто сделанных, применялись и бронзовые, нередко с позолотой булавы, характерные для состоятельных воинов. Но объединял эти типы общий символический смысл, отображающий мировоззрение суваро-булгар.
Южная Русь и Волжская Булгария — почти единственные регионы в Восточной Европе, где они широко применялись, это, очевидно, связано со сходством военного производства, соседскими отношениями и общностью исторических территорий.
Кистень (ҫапкӑҫ) — ударное холодное оружие для рукопашного боя, состоящее из гирьки округлой, кубической или другой формы на цепной или ременной связке, прикрепленной к рукояти (ил. 132). Вес ударной гирьки колебался от 100 до 700 г. Известны кистени из бронзы, железа, кости, комбинированные со свинцовыми вставками. Они были широко распространены на территориях проживания суваро-бул- гар задолго до монгольского нашествия. В ареалах салтово-маяцкой культуры найдено множество кистеней VIII-X вв., подобных волжскобулгарским, подтверждающих их общее историческое происхождение.
На территории Юго-Восточной Руси обнаружены кистени, датируемые IV-XI вв. Заметим, что на этих террито
риях ранее последовательно проживали хунны/гунны, суваро-булгары и сар- мато-аланы, славяне и другие народы, находившиеся в едином культурнотерриториальном пространстве.
Кистени в комплексе вооружения суваро-булгарского воина играли заметную роль. Появлялись все новые типы и формы: граненые, биоконические, выпуклые с выступами. Менялись конструкция гирьки и ее вес. Известны позолоченные и орнаментированные гирьки для кистеней с сакральными (магическими) символами и руническими знаками (ил. 132. 1-4, 7, 8). На одной поверхности кистени изображены сокол и лев (ил. 132. 9), символизирующие зоркость и храбрость, на других — условная двуглавая птица с общей головой и глазом (ил. 132. 6-8), олицетворяющая
борьбу Добра со Злом. Также известны кистени с маленькой гирькой, так называемые «волкобойки» (ил. 132. 14-19).
Кистень являлся гибким и мощным ударным дополнительным оружием, и успешно применялся как против легковооруженного воина, так и против защищённого броней всадника. Хотя он уступал булаве в весе, но превосходил её подвижностью и дальностью действия, поражающего удара и пользовался одинаковой популярностью среди воинов-професси- оналов и ополченцев. В XVI—XVIII вв. во время народных восстаний Ивана Болотникова, Степана Разина и Емельяна Пугачёва кистень был самым массовым оружием.
Оружие дальнего боя являлось важнейшим элементом в комплексе вооружения для древних, античных и средневековых народов. Одним из древнейших и распространенных видов такого оружия, поражающего на расстоянии противника, был лук со стрелами. Время его рождения относится к эпохе мезолита — от X-V тысячелетий до н. э. Лук был достаточно простым в изготовлении и
одинаково пригоден для войны, охоты и рыбной ловли (ил. 133-136).
Лук как ручное оружие, предназначенное для направленного полета стрел, по историко-археологическим данным, широко использовался с незапамятных времен и являлся самым популярным оружием как в античности, так и в Средневековье.
Большое значение лука и стрел в истории развития производства отметил Ф. Энгельс. «Лук и тетевина и стрела, — писал он, — составляют уже очень сложное орудие, изобретение которого предполагает долю накопленного опыта и более развитые умственные способности, следовательно, и одновременное знакомство со множеством других изобретений».
Лук и стрелы употреблялись на протяжении многих тысячелетий — с эпохи мезолита до XIX в. включительно (в некоторых уголках планеты лук применяется до сих пор), оставаясь самым дальнобойным оружием в руках человека, и в последние столетия долгое время конкурировали с огнестрельным оружием, бывшим тогда еще далеко не совершенным и уступавшим по скорострельности, прицельной стрельбе и при манёвренных атаках.
Увеличение поражающей силы, дальности и скорости стрельбы требовало постоянного совершенствования и модернизации лука и стрел.
Согласно историческим источникам, античный лучник Анаксагор, сын Димаго- ра (Северное Причерноморье), стрелял из сложного лука на 520 м, урартский царь Русса, сын Аргишти (Закавказье), метал стрелы на 476 м, а рекорды турецких лучников достигали 900 м. Еще фантастичнее сведения о египетских лучниках. Египет был одной из первых стран, применявших лук как массовое оружие ещё в IV тысячелетии до н. э. В древности самым смертоносным оружием была египетская стрела, сделанная из тростника с деревянным оконечием и стальным, медным или стеклянным наконечником. Стрелы были двух видов: легкие и тяжелые дальнобойные. Для поражения противников в тяжелой броне использовалась тонкая четырехгранная или игольчатая стрела. Для конницы, колесниц и легкого вооруженного противника использовался наконечник из колотого стекла, наносящего почти всегда смертельное ранение. Египетские луки были очень длинными и мощ
ными. Египтяне вели из них прицельную стрельбу, причем на значительно большую дистанцию. По сведениям некоторых историков, легкая египетская стрела летела на 800 шагов, а дальнобойная на 1500 (для сравнения хеттская лёгкая стрела — на 200 шагов, дальнобойная только на 700). Таким образом, предельная дальность египетских даже легких стрел на 100 шагов превышала предельную дальность тяжёлых хеттских и вавилонских стрел. Египтяне часто в луки закладывали сразу три легкие стрелы и били по плотным рядам противника, что часто приводило к гибели и ранению сразу трех противников. Секрет дальнобойности египетских стрел был прост, как все гениальное, — тростник. Деревянное оконечие было всего лишь переходником, на который надевался боевой наконечник. Легкий, как пенопласт, тростник — тело стрелы, более тяжелое деревянное оконечие и переутяжелен- ный, по сравнению со стрелами других народов, наконечник. И, хотя наконечники египтян были намного тяжелее (а значит, бронебойнее), сама стрела весила меньше, и этот фактор придавал ей намного большую начальную скорость.
Следовательно, их мощные луки выпускали стрелы со скоростью, вдвое большей, чем вавилонские и хеттские.
Луки подразделялись на простые, усиленные сложные и сложносоставные, но все они представляли собой дугу с тетивой. Простой лук изготавливался из цельного куска вяза, ясеня, акации, лиственницы, берёзы, сосны, тиса и т. д. (ил. 135. 1).
Усиленный лук мастерили из цельной древесины, в отдельных местах он обкладывался пластинами из дерева, кости (ил. 135. 2).
Сложный лук собирали из полос разносортной древесины и дополняли различными материалами (ил. 135. 3).
Сложносоставной лук собирался из нескольких частей (разных пород деревьев) и усиливался рогом, сухожилиями, кожей, берестой и костяными накладками. Основа лука (кибить), которая могла быть как цельной, так и комбинированной из разных пород дерева, в свою очередь состояла из середины (рукоять, место для захвата рукой) концов лука, на которых крепилась тетива, и соединяющих их между собой изогнутых, гибких плеч (часто из рогов), что более прочно закрепляла плечи лука, а
сочетание его неподвижных и гибких частей резко увеличивало силу плеч. Особенностью этой конструкции являлась армирование костяными и эластичными роговыми накладками середины и концов лука, на которых крепилась тетива. Размер таких луков достигал 120-160 см (ил. 135. 4-5).
С VIII в. до н. э. в Евразии широко распространился лук скифского типа (ил. 134. 4). Найденные различные виды костяных накладок на концы и рукояти лука свидетельствуют о непрерывном процессе его усовершенствования.
В I-VIII вв. взамен «скифскому» появился лук хунно/гунно-булгарского типа, армированный несколькими костяными накладками.
Хунно/гунно/булгарский лук появился с I в. н. э., в отличие от скифского, позволял метать более длинные и тяжелые стрелы с крупными наконечниками, в связи с чем увеличились его поражающие возможности. Немалую роль в этом сыграли и железные наконечники стрел. Они были легче бронзовых, а при равном весе значительно превосходили их по своим размерам. Такие наконечники были гораздо опаснее своих бронзовых предшественников.
Со второй половины VIII в. появился лук так называемого тюркского, а с XIII в. — монгольского типа, снабженный парой серединных боковых накладок с использованием эластичного рога на тыльной (внутренней) стороне плеч, укрепленный с помощью боковых руко- ятных обкладок. Это нововведение увеличило гибкость и упругость плеч лука, создавая мощный узел жесткости в середине. Возросла скорость стрельбы на небольших расстояниях и надежность в боевом применении.
Тюркский лук тоже был сложносоставным. Его гибкая многослойная деревянная основа усиливалась роговыми накладками. Исследователи единодушны во мнении, что луки древних тюрков ведут свою «родословную» от луков хунно/гуннского типа. Но при этом общей тенденцией в эпоху Средневековья было сокращение числа роговых усиливающих деталей и увеличение зон гибкости. Это позволило степным конструкторам сделать лук более компактным.
Массовость использования лука сува- ро-булгарами отмечают разные арабо-персидские и русские письменные источники.
У лука было еще одно несомненное преимущество в сравнении со всеми ме
тательными орудиями — высокая скорострельность, которая у средневековых лучников достигала 8-12 выстрелов в минуту. Обычное прицельное расстояние стрельбы составляло 50-90 м, а предельное — 150 м. Для опытных лучников доступным расстоянием было 200-250 м. Примечательно, что сила натяжения лука тех времен составляла 20-40 кг (по историческим данным достигала и 80 кг). Впечатляют результаты современных экспериментов. Стрела, выпущенная из современного лука с силой натяжения 35 кг, с 75 м пробила кольчугу из дамасской стали и проникла в манекен на глубину 20 см, с расстояния 60 м такая стрела насмерть разила взрослого медведя.
При изготовлении тетивы для лука обычно брали шелковые нити, конский волос, сыромятную кожу. Она также сплеталась из крапивного волокна. Несколько раз вымоченную в воде и вытянутую тетиву после сушки промазывали рыбьим клеем. Делали ее и из жильных нитей: их попарно сплетали в шнуры, а затем скручивали. Тетиву тщательно полировали и уплотняли, несколько раз протягивая сквозь маленькое отверстие в деревянной чурке, потом на ее концах завязывали ушки и набрасывали на
концы лука. Иногда готовую тетиву обматывали тонким ремешком или оклеивали берестой. Обычно тетива была на 25-30 см короче основы (кибити).
Натягивание тетивы сложносоставного лука требовало определенных навыков и значительных усилий (ил. 136). Опытный лучник четырьмя пальцами левой руки плотно сжимал рукоять лука, при этом большой палец, прижатый сверху к рукояти и указательному пальцу, служил направляющей опорой для летящей стрелы. Сжатыми пальцами правой руки тетива натягивалась назад. Стрела держалась в промежутке между пальцами. Тетива лука натягивалась согнутым большим пальцем, которому помогал указательный, и из-за отклонения тетивы при стрельбе влево стрела помещалась всегда справа от лука (за исключением левши).
Для предохранения рук от удара тетивы применялись специальные защитные пластины (щитки), крепившиеся с помощью ремешков на запястье левой руки (или правой, если лучник — левша). Сохранился целый ряд богато украшенных костяных и серебряных пластин Волжской Булгарии, включая находки
из Зауралья и Западной Сибири, подтверждающие распространение изделий суваро-булгар в те регионы. На одной пластине из кости XM—XMI вв. изображена сова (филин), выступающая царем лесных птиц и символом мудрости. Она помещена над двумя соколами, символизирующими борьбу Добра и Зла. Отсеченная голова зайца означает поражённого врага (ил. 137. 7). С таким же смысловым содержанием на следующей пластине изображены птицы, держащие в когтях олененка. Парные фигуры зверей, обрамленные циркульным орнаментом (знак Солнца), символы Вечности на других пластинах тоже отражают мировоззрение суваро-булгар, борьбу Добра со Злом и конечную победу Добра, т. е. владельца этого оружия (ил. 137. 1, 2, 8, 9).
Еще один щиток из Кыласовского городища, по форме очень близкий к щиткам из Биляра и Болгара, по краю окантован тремя ободками циркульного орнамента в виде круга с точкой (знак Солнца), в центре равносторонний крест из пяти окружностей (крест — древний дохристианский символ Космоса) (ил. 137. 11).
На другом щитке изображены две рыбы и разделенные вертикальной ли
нией длинная фигура зверя, окантованные знаком вечности и треугольником — знаком горы (ил. 137. 4). Подобный мотив, но с че- ловескмкими фигурами, повторяется ещё на одном щитке (ил. 137. 5, 6). На следующем щитке в центре изображена птица в орнаментальной окантовке со знаками вечности и огня (ил. 137. 10).
Защитная пластина на запястье с мифологической композицией найдена также в Биляре (XI—XII вв.). Аналогичные пластины со знаками огня встречались на Булгарском городище в слое XMI-XIV вв. (ил. 137. 13). Похожие изделия, но с более простым декором известны в Прикамье (X-XIV вв.). В Саркеле/Шоркеле найдены подобные пластины IX-XII вв. меньшего размера.
Эти изделия являлись своеобразными оберегами для их владельцев, обеспечивали успех в походах и победу над врагами в бою.
Лук в XV-XIX вв. стал основным охотничьим оружием суваро-булгар (чувашей), изготовлялся целиком из дерева. Такие луки были значительных размеров. Процесс создания подобного лука известен по материалам исследователей конца XIX-XX вв. Согласно этим описаниям, на его изготовление шла древесина тонкоствольной сосны, ели или березы, которая подбиралась
исключительно прямослойная и без сучков. Сосну использовали только выросшую на открытом месте или на склонах, обращенных к югу. Древесина такого дерева постоянно находилась на солнце и отличалась повышенной прочностью. Внешняя и внутренняя стороны лука испытывали разные нагрузки: на внешнюю действовали силы растяжения, на внутреннюю — сжатия. Береза, как очень пластичный материал, лучше работала снаружи, жесткая и хрупкая сосна прекрасно сопротивлялась сжатию.
Стрела (ҫӗмӗрен) — направляемый тетивой лука метательный снаряд для поражения противника на расстоянии, состоящий из древка, наконечника и оперения. Древко служило для крепления наконечника и оперения. Оперение придавало стреле устойчивость в полете и обеспечивало точность попадания в цель. Наконечник являлся боевой поражающей частью стрелы. Длина древка стрелы составляла 75-90 см при толщине 7-10 мм. Специальными ножевыми стругами и шлифовальным бруском древко изготовлялось и полировалось из крепкого и легкого дерева: сосны, ели, березы (возможно, использовался лёгкий стебель конопли). Довершало оформление стрелы оперение, которое состояло из двух, четырех перьев длиной 12-15 см. Опе-
рение начиналось не от самого конца древка стрелы, оставлялось некоторое расстояние для удобного его охвата рукой. Судя по средневековым и поздним источникам, для оперения лучшими считались перья беркута, орла, ястреба, филина и морских птиц, хотя применялись и гусиные. Впрочем, выбор вида перьев обуславливался и верой в то, что летательная способность и хищная сущность этих птиц непосредственно воплощаются в точность и смертоносность удара изготавливаемого метательного снаряда. Обычно с пера отделялось опахало с верхним краем сердцевины, которое потом прикреплялось к древку стрелы с помощью специального клея. На него шли только маховые перья птиц. На одну стрелу использовались перья одной твердости и обязательно с одного крыла. Хорошие перья высоко ценились. Считалось, что только несколько перьев из одного крыла пригодны для оперения.
Самой важной частью стрелы являлся наконечник, состоящий из поражающей цель боевой ударной части — пера (острия) и несущей части — насада, с помощью которого наконечник закреплялся на древке стрелы. Все наконечники стрел подразделялись на две группы: втульча- тые, которые надевались на само древко, и черешковые — вставлялись в его торец.
Черешковые наконечники появились ещё в неолите, втульчатые трёхлопастные применялись в государствах Древнего мира, а в I тысячелетии
- у скифов, савромато-сарматов, ранних суваро-булгар и т. д. Прочность скрепления наконечников к древку обеспечивалась специальным клеем, а черешковых
- ещё обматыванием прочной нитью и обклеиванием берестой — для сохранения аэродинамических качеств и правильной траектории полета.
По характеру поперечного сечения пера (острия) все наконечники стрел (втульчатые и черешковые) подразделяются на три основные группы: трехлопастные, плоские и гранёные (бронебойные).
Определенную форму наконечнику стрелы придавали в зависимости от применяемого назначения. Так, для пробивания кольчуг и других доспехов наконечники делали с узким массивным (бро-
небойным) остриём. а для стрельбы по незащищённому противнику — с широким (плоским).
• Трёхлопастные наконечники в сечении имели вид трёхлучевой звезды и появились ёще в I тысячелетии до н. э. К X в. трёхлопастные наконечники постепенно исчезли из употребления в связи с усовершенствованием железных стальных доспехов.
• Плоские наконечники — вид тонкой линзы или сильно сплющенного ромба. К этой группе относится подавляющее большинство наконечников стрел Евразии, где они употреблялись повсеместно в течение всего Средневековья. Они имели самые различные типы: ромбовидные, остролистные, лавроволистные, ланцевидные, килевидные и т. д.
• Гранёные наконечники в сечении представяляли треугольник, квадрат, ромб, четырехугольник и т. п. Все виды гранёных наконечников появились на рубеже нашей эры в связи с появлением железных доспехов. Эти наконечники по своему функциональному назначению были бронебойными. С VIII в. употреблялись по всей Евразии, не теряя своего значения вплоть до изобретения огнестрельного оружия.
Заметим, что многие наконечники параллельно применялись и в хозяйственных целях (например, на охоте).
Простые в изготовлении и вместе с тем эффективные в бою костяные наконечники просуществовали необычайно долго (ил. 139). Они были на вооружении практически у всех народов древности и Средневековья, а на охоте применялись вплоть до XX в.
Стрелы издревле имели сакральное (магическое) значение. Они нередко использовались в различных культовых церемониях и обрядовой практике. Отточенным наконечником стрелы перерезали пуповины новорожденных, при этом каждый раз к древку привязывалась тряпочка-приклад. Посещая культовые места, воины обычно приносили в дар стрелу.
Для ношения лука и стрел применялись налучья, колчаны и гориты.
Налучье, изготовленное обычно из кожи, оберегало основу лука (кибить) от попадания влаги, его вместе с колчана-
ми для стрел прикрепляли на отдельном ремне с крючками на поясе, украшали различными накладками с символическими знаками.
Форма налучья в виде половинки лука (ил. 141. 2) возникла задолго до нашей эры. В подобном футляре лук хранился с натянутой незадолго перед боем тетевиной. Долго держать напряженную кибить с тетивой было нельзя: терялись её упругие свойства. Поэтому для самого лука выкраивался отдельный специальный чехол, в котором он хранился со спущенной тетивой. Такие чехлы использовались в дальних походах. Непосредственно перед сражением лук вынимался из чехла, приводился в боевую готовность, помещался в налучье и вешался на плечо или пояс.
Колчан — футляр, предназначенный для ношения и хранения стрел (ил. 141. 3). Целые экземпляры у суваро-булгар почти
не сохранились, но, судя по найденным костяным и металлическим деталям, они были в основном схожи с колчанами, распространёнными у многих народов античности (ил. 142) и средневековой Евразии.
Такой колчан состоял из деревянного с металлической оковкой основания- днища диаметром 15-25 см и корпуса, которые обтягивались берестой, кожей и деревянными планками. Колчаны обычно были полуцилиндрической формы, с выемкой-приемником в верхней части для быстрого извлечения стрел, иногда со специальной закрывающейся крышкой (ил. 141. 3). Сбоку у колчана имелись скобы, костяные или железные петли для крепления к портупее ремня. К днищу крепился металлический крючок для его зацепа при ходьбе и верховой езде. Сохранилось большое количество крючков с зооморфными символическими мотивами (ил. 143). Внешняя сторо
на колчана и край выемки-приемника украшались узкими костяными накладками, как и петли крепления. На них изображался различный орнамент, магические сюжеты Мироздания, родовые знаки, служившие не только защитными оберегами для своих владельцев, но и средством передачи информации. Высота колчана зависела от длины стрел и достигала 60-80 см. Его днище несколько расширялось, и вместительность доходила до 30 стрел. В походах носили по два колчана.
Нередко к колчану для стрел подшивался широкий чехол — налучье, куда помещался лук. Так получался горит — футляр для одновременного ношения лука и стрел (ил. 141. 4). Гориты и колчаны носились слева или справа у пояса в наклонном положении — для удобства извлечения стрел. Древние лучники свободно стреляли с любой руки.
Защитное вооружение предохраняло воина от поражающих ударов противника (щит, кольчуга, панцирь, шлем).
Щит (питлёх, хулкан). Левая или правая рука, согнутая в локте и выдвинутая вперед, стала первым древним средством для защиты от удара противника. Потом руку стали обматывать шкурой животного. Позднее изобрели щит.
Сперва это были легкие изделия из прутьев. Щит, сплетенный из тщательно отобранных прямослойных веток даже самым простым способом — крест-накрест, защищал вполне надёжно. Если такой щит вдобавок обтягивался толстой кожей, то пробить его даже копьем было весьма трудно.
Щит широко использовался в Древнем мире (ил. 144). Первые круглые и немного выпуклые щиты сплетали из лозы как корзины, для захвата рукой внутри щита прикреплялись петли-рем
ни или скобы. Для повышения прочности щиты стали обтягивать плотным холстом или кожей животных. Иногда такое покрытие достигало семи слоев.
Современные немецкие ученые провели интересный научный эксперимент. Изготовленный ими из склеенных слоев холста щит не могла пробить стрела, выпущенная из мощного арбалета, что доказывает эффективное применение подобных технологий в войсках античности и Средневековья. В то время основу щита делали из хорошо обработанных и склеенных деревянных досок-пластин. Затем обтягивали кожей или многослойным холстом, а с изобретением металла стали дополнительно усиливать пластинами меди, бронзы и железа. Кроме круглых, изготавливались треугольные, овальные, четырёхугольные, миндалевидные и других форм щиты.
Даже по современным меркам, такие щиты древних воинов представляли собой уникальную трёхслойную конструкцию: металлическая пластина, за ним слой циновки (из соломы, тростника, холста, кожи или лозы) и потом деревянная доска-основание. В настоящее время подобная конструкция называется «интегрированной броней», она широко применяется в вертолетостроении, на штурмовых самолетах и БМП. Стрела и копье, сперва ударяясь об первый
слой из меди, тратили кинетическую силу на разрыв пластинчатой меди, второй подбой из циновки препятствовал прогибанию и разрыву медного листа, стрела и копье застревали, а впереди было ещё дощатое основание — преграда для них, потерявших кинетическую энергию, непреодолимая.
Щит применялся предками суваро- булгар — субарейцами — ещё в Северной Месопотамии, когда они проживали по соседству с хурритами, урартами, шумерами и другими народами Кавказа и Причерноморья. Дальнейшее развитие щит получил в Великой и Дунайской Болгарии, Суварском царстве, при салтово-маяцкой культуре и в Волжской Булгарии. На рисунках из Радзивилов- ской летописи суваро-булгары изображены с круглыми и миндалевидными щитами.
Щиты изготавливались специальными ремесленниками-бронниками и кузнецами. На территории Волжской Булгарии выявлены фрагменты умбо- нов — накладок, прикрывающих центральную часть щита, многочисленных выпуклых круглых пластин с небольшими отверстиями, расположенными рядами по всей его поверхности.
Щит служил символом воинской доблести и победы, у древних римлян существовал девиз: «Со щитом или на
щите!». Его потеря в бою была для них великим позором и жестоко каралась, вплоть до смертной казни.
Щит в искусных руках отлично защищал бойца от ударов противника и являлся очень важной частью вооружения древнего воина.
Часто поверхность щита украшалась знаками-символами, орнаментом, эмблемами, гербами и т. д. Щиты военачальников обычно отделывались серебром, золотом, резьбой. Иногда на них делали надписи. Изображения символических знаков на щитах имели защитное магическое и информационное значение. В боевом положении щит носился на руке, продетый через ремни или скобы, в походном положении вешался за спину на ремне, закрепленном с внутренней стороны щита.
Заметим, что если большинство предметов защитного вооружения по форме имело универсальный характер и в основном не носило отличительной этнической нагрузки, то мелкие детали (знаки- символы, инкрустированные изображения, орнамент с магическим значением) иллюстрировали географию расположения определённых этнических объединений и их своеобразие. Суваро-булгарский щит был близок к подобным изделиям Ближнего Востока, Малой и Средней Азии, Сибири и представлял собой круглую, миндалевидную или иной формы поверхность с основанием, сплетенным из прутьев или досок, обтянутых твердой кожей или слоями полотна. Металлические пластины-умбоны прикреплялись к этой основе. В результате получалась эффективная трёхслойная «интегрированная броня». Щит являлся универсальным защитным средством для воинов всех категорий, и им пользовались дружинники, легково-оружённые всадники и пехотинцы. С появлением огнестрельного оружия щиты постепенно стали выходить из всеобщего употребления.
Шлем (ҫӗлӗк). Вслед за щитом в Древнем мире был изобретен шлем для защиты головы от стрел и ударов холодным оружием. Сперва он изготавливался из кожи или плотной ткани, смонтированной на твёрдом каркасе, а потом в античном мире из металла:серебра,золота, меди, бронзы, железа. Такой шлем собирался из отдельных металлических частей или был цельнокованым и имел разнообразные формы и конструкции (ил. 147, 148).
Античный греческий шлем делали из бронзы или железа, и обычно его верх украшался плюмажем (пучком) из конского волоса, чтобы показать его обладателя визуально более высоким и грозным. Хороший шлем защищал не только затылок и шею, но и щёки, нос, подбородок. Существовало несколько типов шлемов по форме головной части. Известный под названием греческий «коринфский шлем» (ил. 148. 5) был распространен больше других. Изображение шлема такого типа чаще встречается на скульптурах и украшениях. Коринфский шлем представлял собой великолепный образец оружейного искусства, сконструированный так, чтобы поверхность головы прикрывалась наиболее толстым слоем металла, а более тонкий слой в других частях шлема позволял облегчить его вес.
Шлемы также мастерили в форме простого конического колпака из железных пластин, которые потом соединялись друг с другом методом клёпки, сварки, привязки. Верх шлема выштам- повывлся или выковывался из отдельного куска, нижняя часть собиралась из нескольких частей. На лицевой части шлема присутствовали дугообразные вырезы для глаз, надбровья и длинный наносник, идущий вниз выступ-язык.
Изобразительные, письменные и археологические материалы подтверждают широкое использование шлема суваро-булгарами. Например, ал-Гарна- ти (XII в.) сообщает о наличии шлемов у дружинников булгарского царя. Миниатюры Радзивиловской летописи почти всех суваро-булгарских воинов изображают в высоких конических шлемах, подобных тем, что защищали головы тяжеловооруженных древних воинов,
представление о которых дают изображения на стенах керченских склепов, сирийских фресках, месопотамских рельефах (ил. 148. 1) и находки аналогичных шлемов в Передней Азии, Причерноморье, на Кавказе и в регионах скифо-сармато-савроматского мира.
Металлические шлемы суваро-бул- гар были наборными, цельноковаными и со сварными швами. Разнообразие их форм достигалось изменением кривизны стенок и пропорций этой полуовальной фигуры. Подобные шлемы встречались еще у воинов Передней Азии в середине I тысячелетия до н. э. Такой шлем отлично противодействовал мощному удару противника. Клинок меча или сабли, теряя силу и энергию, проскальзывал по его гладкой стенке вниз и в сторону (ил. 149. 6, 8; ил. 150. 1, 3, 5, 6). Изготавливались наголовья шлемов как из узких, так и из широких секторообразных пластин.
Более совершенными были клепаные шлемы, собранные из нескольких крупных пластин, приставленных друг к другу (ил. 149. 7; ил. 150. 2, 4). Соединялись пластины и внахлест — края одной пластины чуть налегали на другую.
Этот же прием использовался при изготовлении доспехов и наборного шлема. Впрочем, схему сборки могли изменять — каждая четная пластина накладывалась сверху на края двух нечетных. На швы в местах соединения накладывались узкие пластины и заклёпывались. Такая вполне надёжная наборная конструкция просуществовала многие века на территории всей Евразии.
Готовое изделие нередко венчал небольшой конус со втулкой для плюмажа (украшения из волос и перьев). Широкопластинчатый клепаный шлем представлял собой жесткую конструкцию, защитные свойства которой в немалой степени зависели от качества металла. Если узкие пластинки наборного шлема, налегая друг на друга, составляли многослойную броню, то здесь — таких «зон жесткости» было гораздо меньше. Правда, готовый клепаный шлем легко подвергался термической закалке, чего нельзя сказать о наборном. Пластины последнего следовало полностью обработать до начала монтажа.
Шлемы часто завершались декоративными навершиями. В Чеченской Республике, Ингушетии, Нижнем По
волжье, Саратовской области было найдено несколько суваро-булгарских шлемов с бронзовыми навершиями, состоящих из четырех фигурных секторов с изображением птиц у Древа Жизни (ил. 149. 2, 4, 5). В окрестностях городов Сувар и Булгар были найдены матрица и фрагмент другой матрицы с аналогичным сюжетом (ил. 149. 1, 3), что подтверждает возможность изготовления этих шлемов в Волжской Булгарии.
К краям шлема крепилась защитная кольчужная сетка (бармица), защищающая шею и горло, уши и затылок от скользящих ударов, изготовленная из мелких панцирных пластин, кольчужной сетки, толстой многослойной проклеенной кожи или, в другом варианте, из плотно простеганной, подбитой волосом ткани, на которую нашивались металлические защитные элементы.
Для защиты лица использовались железные маски. Для глаз в ней прорезались отверстия, и так получились первые забрала — изогнутые пластины для защиты лица (ил. 150. 6, 7). Плечи воина защищались наплечниками из металлических пластин.
Пластинчатый и чешуйчатый панцирь — защитный доспех, состоящий из отдельных пластин, нашитых на общее основание.
Первоначально наряду с плетёными щитами появились плетёные и роговые панцири (доспехи) как некая замена щиту. Изготовленная из гибких веток, кожи или роговых пластин боевая одежда хорошо известна по археологическим материалам Нового Света, . Юго-Восточной Азии и т. д. Одежда, изготовленная из толстой кожи (ил. 151. 5) и склеенных между собой или прошитых нескольких слоев толстого полотна, стала самым первым защитным доспехом до изобретения металла.
Постепенно плетёные и роговые панцири были вытеснены защитными доспехами из кожаных и металлических пластин. Собирались они из небольших пластин, нашитых на мягкую общую основу. Такие доспехи набрасывались на плечи воина и завязывались на боках кожаными ремешками.
Пластинчатый доспех был изобретен гораздо раньше кольчуги ещё в Древнем мире и пережил длительную эволюцию. Сначала он состоял из де-
ревянных, роговых, матерчатых и кожаных пластин, обычно прикрепленных к общему основанию. Изображения панциря сохранились на росписях и рельефах Древнего Египта, Месопотамии, Ассирии, Персии, Греции, Рима и в летописных рисунках Средневековья. Многочисленные материалы археологических раскопок в этих регионах дают достоверное представление о разновидностях вышеназванных доспехов. (ил. 151. 1-4).
Наряду с панцирем носили наручни и набедренники, а также кожаные и металлические щитки для плеч, груди и спины. При всём разнообразии этих доспехов они выполняли одну функцию — защиту тела воина. По материалу изготовления их можно разделить на кожаные, тканевые и металлические.
Нужно заметить, что защитное вооружение разных эпох и разных народов имело в основном общую конструкцию и развивалось параллельно независимо от территориальных и государственных образований.
Идентичные защитные доспехи носили как в Древнем мире, так и Средневековье. Кожаные, тканевые и металлические панцири по многим своим конструктивным деталям были схожи.
На Среднюю Волгу с VII в. суваро- булгары привезли традиции изготовления защитных панцирей. К сожалению, остатки кожаных и тканевых деталей этих доспехов, в отличие от металлических, очень редко доходят до современных исследователей. Поэтому находка части панциря и шести прямоугольных кожаных пластин с округлыми краями, горизонтальным вырезом в верхней части размером 13,5х9 см, толщиной 2 мм в заполнении колодца XII в. Билярского горо-
Ил. 151. Авалхи хӳтӗлекен тумтирсем. Древние защитные доспехи.
Ancient protective armour.
1. Ассирийские воины в пластинчатых доспехах складывают в кучу головы врагов, поверженных при битве у Тиль Туба. Рельеф из Ниневии. 635 г. до н. э.
2. Триада пальмирских богов (Баалшамина, Аглибола, Малакбела) в доспехах. Известняк. Дамаск. I в.
3. Древнегреческий панцирь. II-I вв. до н. э.
4. Римские легионеры.
Фрагмент колонны Траяна. 113 г.
5. Доспехи из кожи крокодила. Египет. III в.
дища в раскопе домонгольского периода может считаться уникальной. Пластины крепились друг к другу боковыми сторонами «внахлёст», а верхние вставлялись округлыми краями в вырезы нижнего ряда, после чего они плотно сшивались, возможно даже в несколько слоев. Такие доспехи были эластичными и прочными, а в случае повреждения отдельные пластины легко могли быть заменены.
Находки многочисленных железных пластин защитных доспехов суваро- булгар показывают существование двух видов панцирей: пластинчатых (ламеллярных) и чешуйчатых. Конструкцию их составляли наспинник и нагрудник с короткими рукавами и разрезанным подолом. Пластинчатый металлический панцирь состоял из различных по форме железных пластин, непосредственно жестко скрепленных между собой при помощи ремешков или проволоки. Часть пластин нашивалась на кожаную или иную основу. Панцирь мог быть коротким или длинным. Конструкция наплечников была двух видов: как продолжение нагрудника (защита рукавной проймы) и как специальные ряды пластин, крепившихся непосредственно к рукаву. Надо отметить распространение этих доспехов по всей Евразии.
Для конца XII — начала XIII в. характерно увеличение размеров металлических пластин и появление чешуйчатых доспехов. Панцирь данного типа состоял из прямоугольных пластин, которые прикреплялись к кожаной или плотной матерчатой основе с помощью центральных заклепок и прикрывали друг друга краями. Часто их скрепляли между собой через продольные отверстия на краю, перекрывая друг друга войлочными или кожаными ремешками. Отсутствие
жесткого соединения пластин между собой и их отдельное жёсткое крепление к единой основе придавали гибкость и улучшали защитные свойства чешуйчатых панцирей. Эти качества способствовали их дальнейшему развитию и сохранению в золотоордынский, казанский и поздний периоды. По общей конструкции суваро-булгарские чешуйчатые доспехи практически не отличались от пластинчатых (ламеллярных) и состояли из рубахи с наплечниками, короткими рукавами и разрезным длинным или коротким подолом.
Кольчуга — защитный доспех, сплетенный из железных колец (ил. 153). Вследствие относительной легкости, гибкости и неплохих противоударных предохранительных свойств была ещё в I тысячелетии широко распространена по всей Евразии. В раннем Средневековье в Восточной Европе районами распространения кольчуг стала и степная зона. Кольчуги были популярны в Великой и Дунайской Болгарии, у салтовцев, савир/сувар Северного Кавказа, в Хаза-
рии и суваро-булгар Волжской Булгарии.
С кольчугами воины повсеместно познакомились в VI-VII вв., а по современным данным, их применяли ещё в эпоху Великого переселения народов с I в. Из-за дороговизны они долгое время оставались собственностью князей и профессиональных воинов.
Судя по сохранившимся фрагментам, изобразительным материалам и аналогам, суваро-булгарские кольчуги имели вид рубах с короткими рукавами. Кольчуга надевалась на толстую одежду, перетянутую на талии. Плечи воина дополнительно защищались наплечниками из металлических пластин.
У восточных ученых X в. кольчуга суваро-булгар упоминается в качестве обычной части суваро-булгарского вооружения. «Булгары ездят верхом, имеют кольчугу и полное вооружение», — отмечал Ибн Руста (X в.). Гардизи, побывавший в Волжской Булгарии в XII в., Мукаддаси, живший в X в., в перечне товаров, вывозимых из Волжской Булгарии на Восток к арабам, наряду с мечами указывали и
кольчугу. Поставка арабам в то время качественных мечей и защитных доспехов — это уже показатель наличия высокой технологии производства и качества изделий суваро-булгар. Арабы славились своим искусством обработки металлов, и их экономика в основном была направлена на производство высококачественной продукции из ввозимого сырья, а не покупка готовой продукции. Ввоз такого товара извне подтверждает высокое качество вооружения суваро-булгар. А. П. Смирнов, основываясь на письменных источниках и частых находках обрывков и фрагментов кольчуг на суваро-булгарских городищах и поселениях, обоснованно пришел к выводу, что они производились местными суваро-булгарскими оружейниками. Несомненно одно: суваро-булгары и их предки хорошо знали секреты производства кольчуги еще со времен Великой Булгарии и салтовской культуры.
Интересны многочисленные находки плоских кольчужных колец, выкованных из круглой железной проволоки, которые потом при помощи специального штампа сплющивались. Эффективность кольчуги из подобных колец состояла в том, что без увеличения её веса в 1,5-2 раза расширялась площадь (ил. 153. 3).
По мнению специалистов, на производство одной кольчуги уходило не менее 20 тысяч колец, которые изготавливали из 600 м железной проволоки, а затем очень тщательно сплетали или сваривали. Плетение колец кольчуги было комбинированным. Кольчуга была дорогостоящим до- спехом, и её могли позволить себе только состоятельные воины. Тем не менее она стала у суваро-булгар распространенным видом защитного вооружения, о чём свидетельствуют письменные и археологические источники. Суваро-булгарские кольчуги существенно не отличались от аналогичных защитных доспехов других регионов Евразии (в частности, Руси).
Пояс (пиҫиххи: пӳ «тело», ҫыххи «связка») — непременный атрибут каждого воина. Пояса украшались бронзовыми, латунными, серебряными и золотыми бляшками, накладками, наконечниками, покрытыми символами- знаками и орнаментом. С них свисали многочисленные ремни-подвески, столь
же богато орнаментированные. К поясам крепились мечи, палаши и сабли, кинжалы, боевые ножи и кожаные сумочки с повседневной необходимой мелочью. Пояса можно сравнивать с личным паспортом владельца. Всякий современник при взгляде на расположение подвесок и комбинацию накладок, бляшек сразу же понимал, с кем имеет дело (ил. 154).
Пояс у суваро-булгар, кроме практического, имел важное смысловое и магическое значение. Поэтому на пряжках, накладках, наконечниках поясного ремня изображались фантастические существа Тиамат (Хӑямат), Ажидаха (Аҫтаха), Лубатага (Лупатака), львы, барсы, волки, птицы, знаки-символы и орнамент, имеющие сакральное (магическое) значение и защищающие их владельцев (ил. 155). Он горизонтально очерчивал тело и защищал владельца от агрессивной внешней среды. С точки зрения космогонии, представлял собой уровень Земли, то есть Средний Мир (Ҫут/Варринчи Тӗнче), всё, что выше и ниже пояса (пиҫиххи), ассоциировалось с Верхним (Ҫӳлти) и Нижним (Аялти) Мирами. Пояс (пиҫиххи) являлся магическим кольцом, защищающим воина, и горизонтальной осью Мироздания. Выражение «распоясаться» (сув. -булг. - чув. йуле пилёк) означает стать распущенным, не иметь сдержанности. Поэтому никто не имел права ходить без пояса (пиҫиххи), его отсутствие не только обозначало неряшливость, но
и грозило несчастьем. При сражениях пояс с символами-знаками защищал воина и помогал одерживать победу над противником.
У народов Месопатамии существовало наказание за проступок, первой ступенью которого был запрет ношения пояса (пиҫиххи) на какой-то отрезок времени. Важное значение придавали поясу (пиҫиххи) и приверженцы зороастризма, связывая с его защитной функцией. В зороастризме считалось, что человек, регулярно повязывающий пояс, будучи связанным им со всеми единоверцами мира, получает свою долю от их благодеяний и легко погибнуть ему, если он не оградит себя магическими заклинаниями, опоясавшись священным поясом. Пояс (пиҫиххи) у суваро-булгар
считался оберегом от людского зла, от проделок вредных духов. Наибольшую магическую нагрузку выполняла пряжка пояса (пиҫиххи). Поэтому символическим и магическим изображениям пряжек и других нашивных деталей наборных поясов придавалось большое значение.
Конская сбруя (сӑпрай). С изобретением жёсткого седла и стремян вооружённый всадник стал центральной фигурой в боевых действиях. С тех пор кавалерия получила широкое распространение во всех государствах Евразии.
Сбруя (сӑпрай) — набор приспособлений для седлания коня и езды верхом.
Все составные части сбруи разделяются на два основных блока: принадлеж
ности узды (йёвен) и принадлежности седла (йёнер) (ил. 156).
Узда (уздечка) — набор ремней с распределительными кольцами и накладками, надеваемыми на голову лошади для управления во время езды, с металлическими удилами (ҫӑварлӑх), вставляемыми в рот. Узда сконструирована так, чтобы лошадь не могла её сбросить во время движения или при других обстоятельствах и чтобы удила не натирали ей губы и язык. На нижней челюсти у лошади зубы расположены не сплошным рядом, как у людей и большинства животных, а с пустым пространством между резцами, клыками и коренными зубами. Этот беззубый участок весьма чувствителен, на него и на язык давят удила, позволяющие управлять конем.
Удила (ҫӑварлӑх) составлены из двух элементов: грызла — два стержня, подвижно скрепленные между собой, вставляемые между зубами коня: и трензеля — кольца с обеих сторон рта коня, скреплённые грызлами, соединяющие удила с нащечными ремнями и поводом (ил. 158. 1).
Ранее вместо трензелей использовались псалии (ил. 159. 6-10) из кости (более ранние) или металлические (более поздние), имевшие, кроме функционального, и декоративно-символическое значение. В археологических материалах псалии являются одним из датирующих
ту или иную культуру элементов. Примерно на рубеже I и II тысячелетий н. э. псалии практически повсеместно вышли из употребления и были заменены трензелями (ил. 159. 11). Внешние поверхности и концы распределительных ремней, узды, нагрудника, подхвостника и др. часто декорировались металлическими (бронзовыми, латунными, серебряными) бляхами, пряжками, накладками и наконечниками с символическими знаками (ил. 158, 159).
Седло (йёнер) — сиденье для всадника, укрепляемое на спине лошади.
Знаменательным событием в истории военного дела, во многом изменившим облик кавалерии, явилось изобретение жесткого каркасного седла и стремян, в связи с которым резко расширились маневренность всадников и возросла ударная мощь тяжелой кавалерии. Прочное седло с жестким каркасом и упор ног в подножке стремени давали большую свободу движению всадника, что не только немедленно привело к созданию новых типов оружия, но и изменило тактику ведения боя.
Истоки изобретения относятся к античным временам, в частности к скифам. Седла тогда состояли из двух набитых шерстью, войлоком и волосом подушек (ил. 159. 12), соединявшихся над хребтом лошади кожаными ремнями-перемычками. По краям, обращенным к шее
и крупу лошади, они утолщались. На спине лошади такое седло крепилось с помощью подпруги, нагрудного и подхвостного ремней. Подобное седло в определённой мере снижало давление массы вооружённого всадника на спину лошади, и, кроме того, мягкое седло давало ездоку определенную опору при встречном ударе. Вероятно, тогда же были придуманы специальные подножки — прообразы будущих стремян.
На рубеже I в. до н. э. — I в. н. э. появились жесткие каркасы, состоявшие из двух узких дуг, которые соединялись между собой несколькими рейками, на них ложилось мягкое сиденье (ил. 159. 13).
На следующем этапе усовершенствования седла в IV-VI вв. подушки заменили две доски, располагавшиеся по бокам лошади. С торцов они скреплялись широкими вертикальными дугообразными луками, берущими свое начало из декоративных деревянных накладок скифских седел (ил. 160. 1).
Преимущества этого изобретения очевидны — во-первых, обеспечивалась высокая посадка всадника; во-вторых, сидя в таком седле, можно было успешно действовать копьем или мечом, не опасаясь при неверном движении слететь со своего скакуна.
С VI в. каркас седла еще более усовершенствовался. Продольные доски между луками увеличились по длине. Теперь луки ставились сверху на дощатую основу, которая приобрела характерную, с лопастью посередине, форму. Так вес всадника равномернее распределялся по седлу, уменьшалось его давление на хребет лошади. Выступающие края досок позволили привязывать стремена перед передней лукой, а не перебрасывать, как это было раньше, связывающую их веревку поперек седла. Чуть позже заднюю
луку ставили уже под углом к горизонтали (ил. 160. 2). И делали её, подобно передней, цельноструганой. Всадник получил возможность поворачиваться в любую сторону, откидываться назад, легко спрыгивать на землю и с ходу взлетать на коня. Подвижность кавалерии значительно возросла. Вышеописанное седло впервые появилось где-то на границе оседлого и кочевого миров, в зоне контактов скотоводческих и земледельческих культур. Отсюда и началось его триумфальное шествие по всему миру.
Примерно так же были изобретены и усовершенствованы стремена (ил. 161. 1-6). Сначала парные подножки выгибались из деревянного прута и обкладывались железом или медью. Довольно скоро выяснилось, что деревянная основа не нужна. Некоторое время стремена делались из плоских железных листов. Однако узкая пластина резала ногу, и поэтому подножка (нижняя часть стремени, на которую опирается нога) приобрела расплющенную форму. Позднее стремена целиком отковывались из металлического прута.
Подковы (такан) — признак устойчивой оседлости. Они характерны для стран, имеющих торговые города и твердо накатанные дороги. Широкое распространение приспособлений для копыт коней дали военные походы и международные торговые связи, во время которых совершались перемещения на большие расстояния. Подковы могли использовать тяжеловооруженные кавалеристы (ил. 161. 7-9).
Чесноки (тимӗр йӗплӗ ҫӑмха) — кованый железный клубок с несколькими шипами-наконечниками, исходящими из одного центра. Чесноки разбрасывали на пути наступления вражеской конницы для нанесения повреждений ногам скачущих лошадей (ил. 161. 10-11).
Суваро-булгары испокон веков, как и соседние народы, занимались охотой.
Особой популярностью пользовалась соколиная охота.
Охота с использованием соколов либо других ловчих птиц была известна ещё в глубокой древности на Ближнем Востоке; наиболее раннее документальное свидетельство этому было обнаружено при раскопках ассирийской крепости Дур-Шаррукин, вотчины царя Саргона II (722-705 гг. до н. э.), где на каменном барельефе были изображены два охотника, один из которых запускает птицу в воздух, а второй ловит её.
Средневековые письменные источники сообщают о популярности соколиной охоты на Кавказе, в Дагестане и Нижнем Поволжье, где в то время проживали суваро-булгары и находилась территория Савирского/Суварского царства, позднее Хазарского государства. С переселением суваро-булгар в VII-X вв. на Среднюю Волгу соколиная охота распространилась и в Волжской Булгарии. Изображение сокола на монетах, изделиях и предметах вооружения подтверждают древность и популярность этого занятия. Соколиной охотой занимались специально обученные люди. Они устраивали у себя соколиные дворы и разводили птиц для охоты.
Плеть (саламат) использовалась в качестве вспомогательного средства управления при верховой езде. Детали плети при раскопках находят в сочетании с оружием.
Плеть состояла из рукояти с навер- шием (затыльником) и мягкого стегаю-
щего бича (редко сохранился до нашего времени).
Тип металлического кнутовища с кольцами и прикрепленными к нему обоймой для бича и привесами для суваро- булгар не характерен.
Навершие рукояти суваро-булга- ры обычно отливали из бронзы или вырезывали из кости. Они имели самый разнообразный вид. Символическому оформлению наверший рукояти плети суваро-булгары придавали большое значение. На обнаруженных рукоятях изображены разные мотивы. Голова сокола на навершиях рукояти (ил. 163. 3, 4) символизируют зоркость их владелца и помогают в военных действиях и на охоте. На другом навершии из кости (ил. 163. 9), вырезанном в форме головы птицы, циркульным орнаментом (символ Солнца) изображены треугольник (один из мощнейших универсальных символов, в т. ч. символ образа Творца-Бога) и четырёхугольник (персонифицирует четыре стороны света, четыре времени года, четыре основных элемента мира — огонь, воду, землю, воздух). Изображения птицы на других навершиях означают подъём, отрыв от земли, взлёт, солнце и т. д. Птица также выступает в образе первопредка, тотема того или иного рода.
Плеть в умелых руках являлась довольно эффективным оружием. Ею в поединке, оглушив противника, сбивали с лошади или, стегнув вражеского коня, заставляли сбросить наездника. Чтобы парализовать действия врага, стремились ударить его в самые уязвимые места. Точный удар практически обезвреживал противника и помогал одержать победу.
Предметы вооружения суваро- булгар (чувашей) XVII-XX вв.
После завоевания Волжской Булга- рии монголами все предметы вооружения были изъяты. Боевое оружие было разломано на мелкие части и переплавлено. Небольшое количество было перековано в орудия труда. Обнаруженные археологами в местах раскопанных кузниц множество осколков оружия и переделанные из боевых топоров путём закручивания их
лезвий мотыги подтверждают вышесказанное.
Монголы не запрещали полностью занятие кузнечным ремеслом. Им нужны были мастера для изготовления собственных изделий. Многих кузнецов монголы увели в разные города Золотой Орды, где они продолжили свою работу. В глухих отдалённых районах местные кузнецы, занимаясь заказом захватчиков, потихоньку ковали для себя предметы вооружения. Но с XIV в. внешний вид оружия изменился, т. е. ему придавалась форма орудий труда для того, чтобы завоеватели не догадались об
истинном назначении этих предметов. Топоры уже не имели округлые щековицы, стрелы и копья стали не бронебойными. Их теперь обычно использовали на рубке леса и на охоте (ил. 165. 1-6; 166. 8-11).
В начале XV в. на территории Булгар- ского улуса Золотой Орды образовалось Казанское ханство. Безжалостное угнетение завоевателями поволжских народов привело к их добровольному присоединению в 1551 г. к Российскому государству. Но впоследствии и царское правительство начало проводить жёсткую политику к этим народам.
В Наказе 1645 г. царя Михаила Федоровича воеводе Афанасию Суровцеву на управление г. Кокшайском и его уездом, также и в Наказе 1697 г. Петра I окольничему, князю П. Л. Львову, назначенному воеводой в Казань, говорится: «... чтоб в Казанском уезде в чувашу и в черемисские волости и в деревни торговые всяких чинов люди, пансырей, пищалей и никакого железа, что годно к войне, не продавали, также и всяких заповедных товаров, сверх проезжих грамот и таможенных памятней не возили; по тому же кузнечного б и сере-
брянаго дела чуваша и черемиса не делали, и кузнечныя и серебряные снасти ни у кого б в чуваша, и в черемисе, и в воитяках не было...» (ПСЗ- 1. Т. 3. С. 284-289).
Напомним, впервые этноним в форме «Czuваshi», Zuwaschi» (чуваши), примененный по отношению к суваро-булгар- скому народу встречается в книге Гербей- штейна «Записки о Московии» (1521). Этим не вполне благозвучным термином «ясашные (язычные. — Авт.) чюваша» (см. словарь В. Даля) в дальнейшем царские чиновники называли и другие поволжские народы, ранее входившие в состав Волжской Булгарии и придерживавшиеся этнической религии. Лишившись права на обработку металла, суваро-булгары не могли открыто заниматься кузнечным делом, изготовлением оружия и ювелирным ремеслом. Поэтому суваро-булгары приспосабливали под оружие земледельческие и хозяйственные орудия.
В случае необходимости даже палка молодого деревца с комлевой частью вполне могла служить дубиной (тукмак), а деревянные вилы (сенёк) для сена — боевой рогатиной (ил. 186. 1-3). В связи
с этим появились орудия труда «двойного назначения», выполнявшие обычные действия, во время бунтов, восстаний, войн и самообороны превращавшиеся в грозное оружие.
Это были такие орудия, как пешня-ледоруб (пӑр катмӑкӗ), багор (пакур), топор (пуртӑ), кирка (качкамалли) (ил. 166. 6-7).
В качестве оружия могли применяться и бытовые ножи. Крупный нож (кусар) для расщепления лучин с насажденной рукоятью мог превратиться в мощное копье.
Гирьки легко превращались в кистени. Бытовые топоры совершенно не уступали боевым. В документе 1663 г., призывающем суваро-булгар встать против восставших башкир, упоминается рекомендуемое оружие: «а у ясачных бы людей были луки и рогатины, и копья, и топоры» (акты исторические. Т 4, с. 336). Оружием могли вполне служить кованые вилы (сенёк), выправленная с конца кочерга (турчка) с деревянной рукоятью превращалась в пальму (ил. 165. 7-9).
В суваро-булгарском (современном чувашском) лексиконе сохранилось значительное количество военных терминов: вӑрҫӑ халӑхӗ (войско), ялав (флаг), юланут (всадник), йёнер (седло), йёвен (узда), тилхепе, чӗлпӗр (вожжи), сӑпрай (сбруя), саламат (плеть), ухӑҫӑ (лучник), ухӑ (лук), ҫӗмрен (стрела), ухӑ йӗппи (наконечник стрелы), сӑнӑ (копье), тимёр ҫӗлӗк (шлем), тимӗр кёпе (кольчуга), ҫапкӑҫ (кистень), тукмак (палица), чукмар (булава), пуртӑ (топор), янкас (боевой топор), питлёх (щит), кӑлӑч (меч), кусар (тесак), хӗ (сабля), ҫавалккӑ (праща), пӑшал (ружье), шёнкер (пуля), тар (порох), тар мӑйраки (пороховница), тӳрӗ хӗ (палаш), вӑрӑм ҫӗӗ (кинжал), йӗплӗ ҫӑмха (чеснок), хурал ту (сторожевая башня), ҫирӗплетнӗ хӳме (крепостная стена), ҫирӗплетнӗ кермен (крепость) и т. д.
Население Поволжья подвергалось жестокому притеснению со стороны царских чиновников, и поэтому на территории бывшей Волжской Булгарии часто вспыхивали народные восстания.
Крестьянская война под предводительством Степана Разина началась в 1670 г. В апреле этого года восставшие захватили Царицын, 22 июня — Астра
хань. Без всякого сопротивления сдались Саратов и Самара. Вскоре волнение захватило территорию всего Поволжья. Армия Степана Разина заняла Алатырь, Курмыш, Козьмодемьянск и другие населённые пункты. В этой крестьянской войне активное участие приняли все народы Поволжья, в том числе и суваро-булгаро- чуваши. Но в результате начавшихся раздоров между соратниками Степана Разина в 1671 г. восстание было подавлено правительственными войсками с небывалой жестокостью. В апреле 1671 г. Степан Разин вместе с братом был схвачен и доставлен в Москву, где в конце июня после пыток был казнён.
В XVIII в. усилилось угнетение народов Урала, Приуралья, Поволжья, их положение с каждым годом становилось всё невыносимее. Крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачёва вспыхнула в сентябре 1773 г., когда он во главе 80 яицких казаков двинулся на Яик. Услышав о начавшемся восстании, по пути к нему присоединились местные народы: башкиры, калмыки, татары и др. После ряда сражений на Среднем Урале основные силы восставших двинулись по Каме на Казань, в Среднее Поволжье. К армии Емельяна Пугачёва присоединились и поволжские народы: суваро- булгаро-чуваши, татары, марийцы, мордва и др. Местные кузнецы в массовом количестве производили предметы вооружения: топоры, копья, сабли, кистени и т. д. (ил. 167). Восставшими была взята Казань. Вскоре правительственные войска нанесли Емельяну Пугачёву поражение и вынудили оставить Казань. Но пламя крестьяской войны уже охватило всё Поволжье. Войска Пугачёва заняли Саранск, Пензу, Саратов, Цивильск, Алатырь, Ядрин и другие населённые пункты.
С огромным трудом царским войскам удалось окончательно подавить это восстание только в 1775 г. Сам Емельян Пугачёв был выдан его же соратниками правительству. 10 января 1775 г. он был принародно казнён в Москве на Болотной площади. Екатерина II после этого восстания была вынуждена принять специальные указы о народах Поволжья, ограждающие произвол чиновников.
- 9171 просмотр
Литература
1. Авдиев В. И. История Древнего Востока. — Л., 1946.
2. Алмантай В. Н. Суваро-булгарская культура. Этнические имена и их значение. — Чебоксары, 2014.
3. Античные государства Северного Причерноморья. - М., 1984.
4. Артамонов М. И. История хазар. — Л., 1962.
5. Археологическая карта Чувашской Республики. -Т. 1-3. — Чебоксары, 2013-2015.
6. Атлас Татарии. — Казань; М., 2007.
7. Ашмарин Н. И. Словарь чувашского языка. -Т. 1-17. - Чебоксары, 2000.
8. Бауло Б. А. Средневековые изделия из серебра на севере Западной Сибири: новые находки //Археология, этнография и антропология Евразии. — 2007. — №1. -С. 145-150.
9. Белорыбкин Г. Н. Золотаревское поселение. — СПб.; Пенза, 2001.
10. Биляр — столица домонгольской Булгарии. - Казань, 1991.
11. Булгарика: атлас. -М.; Казань, 2012.
12. Булгарский город. — Казань, 2001.
13. Българската цивилизация. — София, 2007.
14. Българите и техните съеседи през V-X век. - Варна, 2012.
15. Восточные славяне в VI-XIII в. в. — М. 1982.
16. Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа IV-Xвв. — Л., 1979.
17. Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа X-XII вв. — СПб., 1994.
18. Гольдина Р. Д. Неволинский могильник. — Ижевск, 2012.
19. Город Болгар. — М., 2001.
20. Городский Б. Связь времен. -М., 1974.
21. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. — Астраль, 2004.
22. Карпини И. П. История монголов / пер. А. И. Малеича. - М., 1957.
23. Древняя Елабуга. — Елабуга, 2000.
24. Древняя Русь: город, замок, село. — М., 1985.
25. Золотая Орда: история и культура. — СПб., 2005.
26. Измайлов И. Защитники «Степи Искандера». - Казань, 2008.
27. Ивик О. Женщины-воины: от амазонок до куноити. - СПб., 2011.
28. История татар. Т. 1-4. — Казань, 2002-2015.
29. Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие. -Вып. 1-3. -М.; Л., 1960-1971.
30. Кирпичников А. Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX-XIII вв. — Л.: Наука, 1973.
31. Культура Биляра. -М.: Наука, 1985.
32. Мифы народов мира: энциклопедия. -Т. 1,2. — М., 1992.
33. Мухаметшин Д. Г. Татарские эпиграфические памятники: региональные особенности и этнокультурные варианты. — Казань, 2008.
34. Наследие народов Прикамья: древности Прикамья из собраний Удмуртского государственного университета. — Ижевск, 2007.
35. Николаев В. В., Иванов-Орков Г. Н., Иванов В. П. Чувашский костюм: от древности до современности. — М.; Чебоксары; Оренбург, 2002.
36. Николаев В. В. Иллюстрированная история чувашей. -Кн. 1-3. — Чебоксары, 2005-2007.
37. Поволжская археология. -№ 1, 3. — Казань, 2012.
38. Радзивиловская летопись. -СПб., 1902.
39. Руденко К. А. Волжская Булгария в XI — начале XIII в. Поселения и материальная культура. — Казань, 2007.
40. Руденко К. А. Булгарское золото. — Казань, 2011.
41. Сарматы и их соседи на Дону: сб. ст. — Ростовн/Д., 2000.
42. Система научного описания музейного предмета: справочник. — СПб., 2003.
43. Смирнов А. П. Волжские булгары. -М., 1951.
44. Соловьев А. И. Оружие и доспехи. — Новосибирск, 2003.
45. Степи европейской части СССР. — М., 1989.
46. Степи Евразии в эпоху Средневековья. — М., 1981.
47. Струве В. В. История Древнего Востока. — Л., 1941.
48. Танев И. Т. Историческое исследование семантики болгарского этнонима. — 2004.
49. Тартарика. -Т. 1-2. — Казань; М.; СПб., 2006-2008.
50. Трофимов А. А. Зороастризм: Суваро-булгарская и чувашская народная культура. — Чебоксары, 2009.
51. Трубников Б. Г. Холодное оружие. СПб., 2004.
52. Трубников Б. Г. Защитное оружие. СПб., 2004.
53. Федорова Н. Ф. Средневековое серебро Волжской Булгарии. — СПб., 2005.
54. Финно-угры и балты в эпоху средневековья. -М. 1987.
55. Хазары. 16 т. — Иерусалим; М., 2005.
56. Чувашская энциклопедия: в 4 т. — Чебоксары, 2006-2012.
57. Эпоха бронзы лесной полосы СССР. -М., 1987.
58. Юрьев-Польский. М, 1985.
- 2569 просмотров
Предисловие
Изготовление предметов вооружения являлось одним из важнейших направлений в истории человечества. Развитие цивилизации издревле было насыщено беспрерывной вооружённой борьбой: завоевательные походы и масштабные войны между государствами, племенные и феодальные столкновения, набеги кочевников и восстания порабощенных народов и т. д.
Примечательно, что в Древнем Риме с VII в. до н. э. существовал храм, посвященный двуликому богу Янусу. По традиции его двери были открыты только в то время, когда Рим находился в состоянии войны. Так вот история повествует, что за всё время, прошедшее с основания этого храма, его двери были закрыты на короткое время только четыре раза (ил. 3, 4).
Огромные, обитаемые разными народами территории Евразии никогда не были изолированы друг от друга, на этих необъятных просторах последовательно рождались великие цивилизации, государства и народы, обреченные исчезнуть в горнилах предстоящих грандиозных битв.
Ход происходящих глобальных военных событий в разные исторические периоды был подобен колебаниям громадного фантастического маятника. Охваченные единым порывом, внезапно срывались со своих насиженных мест целые народы. Бесчисленные потоки вооруженных воинов то двигались на Восток в Сибирь и Азию для покорения и завоевания новых земель, то навстречу им неслись в обратном направлении в Европу другие многочисленные вереницы переселенцев — завоевателей.
В эпоху бронзы и раннего железного века многочисленные войны, затеянные правителями древних государств Египта, Месопотамии, Ассирии, Вавилона, а позднее полководцами античности Александром Македонским, Дарием, Ганнибалом, Цезарем (ил. 6, 8, 9) вынуждали огромные массы людей покидать родные места в поисках безопасных территорий на просторах Востока, Сибири и Средней Азии.
Во II—I тысячелетиях до н. э. снова и снова с востока на запад совершали систематические завоевательные походы индоиранские племена.
В VII—I вв. до н. э. народы союзов скифов/саков, савромато-сарматов своими опустошительными походами неоднократно перекраивали политические карты Древнего мира.
С I в. из-за начавшихся войн с китайцами в Европу двинулись бесчисленные полчища народов хуннского/гуннского союза, в V в. во главе с легендарным Аттилой (ил. 10), кардинально изменившие облик Западной Европы. Вслед за ними, столетия спустя, ринулись воинственные разнородные племена, возглавляемые тюркоязычными кочевниками эпохи раннего Средневековья.
В XIM—XIV вв. по многим территориям евразийского континента железным катком прошлись непобедимые в те времена армии Чингисхана и жестокого Тимура (Тамерлана) (ил. 11, 12).
Многочисленные сохранившиеся руины мощных защитных крепостных сооружений на территориях Месопотамии, Кавказа, Причерноморья, Поволжья, Средней Азии и т. д. являются безмолвными свидетелями бесчисленных малых и больших войн в течение многих прошедших тысячелетий.
Несмотря на то, что на всех обитаемых территориях Античности и Средневековья войны бушевали почти непрерывно, сохранилось лишь весьма небольшое количество предметов вооружения. Оружие с глубокой древности высоко ценилось, являлось в основном штучным изделием и считалось самым желанным трофеем. Поэтому предметы вооружения тщательно оберегались, передавались из поколения в поколение и сопровождали своих владельцев в течение всей их жизни. Но в эпоху бронзы и железа боевое оружие редко попадало в захоронения погибших воинов. Часто вместо подлинного оружия в погребения помещались их копии из бронзы, железа или дерева. По представлениям древних, многие предметы вооружения были «живыми» и обладали способностью самостоятельно находить себе нового хозяина, а, следовательно, не могли быть захоронены. В связи с этим широко применялась так называемая «парциальная магия» (представление о том, что часть предмета или изображение этой части предмета заменяет его целое), когда вместо реального комплекса оружия в погребения клали лишь некоторые его элементы (пластины от доспехов, наконечники стрел, мелкие ножи и т. д.).
С древнейших времен в любом сражении каждый воин старался нанести противнику опережающий смертельный или ранящий удар, выводящий его из строя. Как правило, преимущество было на стороне того, кто имел лучшее оружие и искуснее владел им. Победа же в бою доставалась тому войску, которое своими разящими действиями успевало настолько обескровить или обессилить противника, что он уже не мог более сопротивляться.
Предметы вооружения появились еще при первобытном строе в качестве средств охоты, для нападения и защиты в процессе добывания пищи и одежды, то есть первоначально являлись разновидностью орудий труда (ил. 13). Орудие и оружие сопровождали человека на всем его историческом пути. Притом орудие являлось почти всегда созидательным, а оружие уничтожающим инструментом. В дальнейшем оно специально создавалось для вооруженной борьбы, и оружием стали называть устройства и средства, применяемые в бою для поражения противника.
Кулак и зубы, поднятый с земли острый камень и увесистая палка стали самым первым простейшим оружием древнейшего человека. Затем были изобретены палица/дубина (тукмак) и копье (сӑнӑ) — сначала древко с заостренным или обожжённым концом, а позднее с каменным наконечником. В то время копье было самым страшным оружием каменного века. Со временем появились каменный топор (чул пуртӑ), приспособление для метания камня — праща (ҫавалккӑ) и дротик (пемелли сӑнӑ). Важное эпохальное значение для развития вооружения имело изобретение лука со стрелой (ухӑпа ҫӗмӗрен) и появление металлообработки. Уже с IV тысячелетия до н. э. в Египте и Месопотамии изготавливались путем холодной ковки из самородной меди боевые топоры, ножи, кинжалы, мечи, наконечники копий и стрел, которыми вооружались их воины (ил. 14). Затем человек научился производству бронзы — сплава меди с оловом. Бронза — легкоплавкий металл и в то же время твёрже и крепче меди. Однако наконечники из меди и бронзы тоже часто гнулись, мечи ломались. Поэтому появление производства из руды железа, по всем показателям превосходящего медь и бронзу, стало знаковым изобретением Древнего мира.
Развитие оружия нападения одновременно привело к появлению защитного вооружения. В свою очередь, это подстегнуло дальнейшее совершенствование средств нападения. В течение многих веков продолжалось соперничество оружий нападения и защиты: появились копье (сӑнӑ) ударного действия с железным наконечником, меч (кӑлӑч) колющий и рубящий. В противовес развивалось металлическое и комбинированное защитное вооружение: панцирь, кольчуга (тимӗр кӗпе), шлем (ҫӗлӗк), щит (питлӗх). На поле боя начали действовать боевые колесницы (ил. 15), развивалась осадная военная техника, появились метательные машины, тараны и фортификационные (защитные) сооружения.
О боевых качествах вооружения разных народов и государств известно только из весьма скудных источников. По археологическим материалам, они были все примерно равными, незначительные отличия боевых возможностей армии одного государства от другого зачастую бывали временными. Резкий рост мощи одного из них настораживал других и уравновешивался объединенным союзом более слабых соседей.
Становление и укрепление древних государств и организация ими собственного военного производства придавали особую остроту и драматизм борьбе за первенство в изготовлении оружия. Дальнейшее развитие этих государств приводило к поискам всё более новых видов вооружения, улучшению стратегии и тактики будущих военных действий. Оружие являлось продуктом производства и ярким образцом военного искусства мастеров-ремесленников, как и другие изделия, отражало не только уровень технических достижений и производства, но и культурные традиции своего народа. Во все времена придавалось большое значение украшению предметов вооружения. По представлениям древних, изображенные магические знаки-символы на оружии защищали владельца и помогали одерживать победу над врагом.
Каждый народ, создавая новые виды вооружения, заимствовал наиболее совершенные и удачные его элементы у соседей. Поэтому неудивительно, что на огромных территориях оружие имело целый ряд поразительно сходных черт. Так, бронзовые и железные наконечники стрел с Причерноморья, Поволжья, Кавказа и Сибири оказались «близнецами» скифских, савромато-сарматских, разивших персидских и македонских воинов, летавших над древними укреплениями Месопотамии и Урарту в Передней Азии, Дербента и Чора (Суара) на Кавказе, Болгара, Биляра и Сувара на Средней Волге.
Рынок оружия сложился очень рано, буквально с момента его изобретения. В процессе разнообразных контактов предметы вооружения преодолевали громадные расстояния и попадали в самые отдаленные от места своего производства регионы. Многие виды оружия становились универсальными международными образцами. Например, получил последовательное повсеместное распространение лук так называемого «скифо-савромато-сарматского» (ил. 16), а потом «хунно-гунно-булгарского» и «тюрко-монгольского» типа. На всей территории Евразии в течение многих веков применялись короткие мечи-акинаки (ил. 17), железные длинные мечи, палаши, сабли, кинжалы, ножи и различного вида защитная амуниция со схожей символикой и конструктивной основой.
В связи с этим путем сравнительного анализа, за счет аналогичных данных соседних регионов, можно вполне достоверно восполнить недостающие сведения о разновидностях конкретного местного оружия.
У суваро-булгар (чувашей) и их предков на протяжении очень долгого времени сохранялись неизменные формы материальной и духовной культуры, бытового уклада и верований и, что особенно важно, символизм во всех этих областях. Поэтому сравнительно легко можно восполнить отсутствие сведений о вооружении в письменных источниках за счет данных археологии, этнографии и фольклора. В реконструкции облика суваро-булгарских воинов с оружием различных периодов эффективно использование этнографических материалов, касающихся кроя одежды, обуви, фасона причесок XVIII—XX вв. Декор одежды и предметов воинской экипировки восстанавливается при помощи орнаментов костюма, вышивки, изделий (ил. 18) и керамики суваро-булгар. Символы-знаки на предметах вооружения эпохи бронзы и железа проживавших по соседству с предками суваро-булгар народов аналогичны изображениям на изделиях VI—XX вв. суваро-булгар (чувашей), что тоже значительно облегчает изучение вышеназванной проблемы.
- 2833 просмотра