К вопросу о культе киреметь в дохристианской религии чувашей (по материалам В.К. Магницкого)

Ссылки

К вопросу о культе киреметь в дохристианской религии чувашей (по материалам В.К. Магницкого) // КиберЛенинка

Ключевые слова: культ, религия, исследователь, этнография, дохристианский, чуваши, киреметь.

Проанализирован вклад исследователя в изучении отдельных вопросов дохристианской религии чу­вашей. В итоге многолетних наблюдений В. К. Магницкий пришел к выводу, что культ киреметь сво­дится к почитанию культа предков, культа дерева и культа мусульманских святынь. Значительный интерес представляет определение киреметь В. К. Магницким как заложных покойников.

IV. DMITRIEBVA

TO THE QUESTION OF THE KEREMET CULT IN THE PRE-CHRISTIAN RELIGION OF THE CTUVASH

(ACCORDING TO VK MAGNITSKYS MATERIALS)

The article is dedicated to the analysis of V.K Magnitskys contribution to the study of some questions in the pre- christian religion of the chuvash. Ethnographic issues connected with the keremet cult were studied by V. K Magnitsky up to the end of his life. As a result of many years of observation and long study he came to the conclusion that the keremet cult relates to worship of ancestors, worship of the tree and cult of Moslem sacred things. V.K. Magnitskys definition of keremet as the deceased committed suicide or having no one to be buried by is of considerable interest.

В дохристианской религии чувашей культы являлись составной частью веро­ваний (культ - лат. сиКиэ - уход, почитание). Предметом культовой деятель­ности были различные объекты, понимаемые в форме религиозных образов. В дохристианской религии чувашей киреметь принято считать одним из цен­тральных, наиболее распространенных и устойчивых по времени символов и объектов религиозного поклонения. Обозначение киреметь восходит к араб­скому карамат - чудеса святых, сверхъестественное деяние, даруемое в знак правильности избранного пути [1, с. 230]. В дуалистическом чувашском панте­оне богов киреметь олицетворял злое начало и противостоял главному доб­рому богу Тура/Тора - покровителю и защитнику людей. С киреметь были связаны многочисленные обрядовые действия, совершаемые тем или иным человеком и коллективом - семьей, родом, жителями одного или нескольких сел [2, с. 41]. В чувашском дохристианском мировоззрении культ киреметь по праву являлся самым популярным.

Вопросы культа киреметь занимали важное место в числе исследуемых проблем видного этнографа второй половины XIX в. В.К. Магницкого, автора многочисленных трудов, не утративших своего значения и в наши дни. Эти материалы легли в основу его печатных работ, а также отражены в трудах Н.И. Золотницкого, Н.И. Ашмарина, Н.В. Никольского и др. Накапливая и сис­тематизируя этнографический материал, В.К. Магницкий привлекал источники различного характера. Существенную долю использованных им данных со­ставляли личные наблюдения. Постоянное проживание, частые контакты с чувашами, периодические разъезды - все это позволило ему собрать досто­верный материал. С самого начала исследовательской деятельности он су­мел наладить целенаправленную работу с корреспондентами [3, Ед.хр.1815, л. 38-40, Ед. хр. 361, л. 21-28, 32, 35, 44]. Круг его корреспондентов достаточно широк и, скорее всего, определялся многогранностью личности самого иссле­дователя. В штате его сотрудников были краеведы, учителя, чиновники, сту­денты, священники, грамотные крестьяне [4, Ед. хр.1813, л. 206-211,213, 215].

К этнографическому исследованию дохристианской религии чувашей В.К. Магницкий подходил серьезно, стараясь дать обстоятельное и объектив­ное описание. Он не мог равнодушно относиться к тому, что некоторые крае­веды «писали крайне неопределенно, не видевши нередко и в глаза описы­ваемого предмета, и притом с целью не выяснения сущности дела, глумления и презрения к языческим верованиям чуваш» [5, с. 132]. Несмотря на свое происхождение, В.К. Магницкий подходил к изучению дохристианских культов не свысока, не как представитель высшей культуры, пожелавший прислу­шаться к голосу народа, а как истинный ученый [6, с. 357]. Собирание научных материалов, их обработка, публикация итогов изучения в его сознании были связаны с идеей служения народу.

Следует отметить, что с установлением тесных связей с Русским географи­ческим обществом и получением специальных этнографических программ, ис­следовательская деятельность В.К. Магницкого приобрела целенаправленный, систематический характер, отвечающий научным требованиям. Живший летом 1881 г. в Казани известный исследователь монгольской культуры и быта Г.Н. По­танин снабдил В.К. Магницкого специальным вопросником. Исследователь поль­зовался также программами Н.В. Калачова, П.А. Матвеева, М.Н. Харузина.

Большая часть работ В.К. Магницкого носит описательный характер, он из­бегал теоретических выводов и обобщений. Такой подход был обусловлен, пре­жде всего, слабой степенью изученности этнографии чувашского народа в част­ности и общим развитием этнографической науки в России конца XIX в. в целом.

Среди цикла исследований, затрагивающих аспекты бытования культа ки- реметь, выделяются «Материалы к объяснению старой чувашской веры». Ра­бота была написана под влиянием известного исследователя чувашского языка Н.И. Золотницкого. Как известно, В.К. Магницкий считал себя его учеником [7, с. 4]. В «Материалах» В.К. Магницкий уделил специальное внимание культу ки- реметь, его происхождению, он детально изучил последовательность обрядо­вых действий и молений, связанных с ними [7, с. 18, 21, 37, 44, 60-62, 70, 78]. При составлении монографии лично самим исследователем и его информато­рами изучены устные и письменные сведения в более чем ста селениях и ис­пользовано 74 литературных источника [8, с. 358]. В качестве наиболее ценных Н.И. Золотницкий в «Материалах» выделял подлинные тексты молитв, заклина­ний, наговоров и перечни духов. Все эти тексты, по мнению языковеда, - следу­ет признать очень древними, так как «в них многие выражения вовсе непонят­ные даже и тем из нынешних чуваш, которые употребляют их при молениях, заклинаниях ..., и (они. - И.Д.) не подходят к формам нынешнего говора чу­ваш..., они составляют остатки древнего болгарского наречия» [9, с. 254]. При­мечательно, что в оценке ученых-современников В.К. Магницкого подчеркива­лось большое значение «Материалов» не только для изучения дохристианской религии, но и этногенеза чувашского народа. «Материалы к объяснению старой чувашской веры» стали значимым явлением в этнографической науке XIX в., об этом свидетельствовали многочисленные отклики и рецензии [10, с. 52].

В «Этнографическом очерке преступлений и проступков во 2-ом следст­венном участке Чебоксарского уезда» (раздел «Преступления против веры») В.К. Магницкий характеризует обрядовые действия, связанные с охраной жизни и имущества, так называемые охранительные обряды, приводит подробные сведения о жертвоприношениях киреметь, отмечает случаи святотатства [11, с. 17]. Исследователь подчеркивает синкретический характер религиозных дей­ствий, в частности, чтение православных молитв при поклонении киреметь.

Культам киреметь В.К. Магницкий посвятил цикл специальных работ [12, с. 131-138]. Он подчеркивал необходимость рассмотрения функционирования культов киреметь у народов Среднего Поволжья в сравнении для более глу­бокого изучения их зарождения, эволюции и бытования.

Над этнографическими материалами, связанными с культом киреметь, В.К. Магницкий работал до конца своей жизни. В итоге многолетних наблюдений и длительного изучения он пришел к выводу, что культ киреметь сводится к по­читанию культа предков, культа дерева и культа мусульманских святынь [13, с. 227]. Значительный интерес представляет определение киреметь В.К. Магниц­ким как заложных покойников. Он сообщает: «Особенно неприятны чувашам не­ожиданные встречи с душами лиц, умерших не при обычной обстановке: убиты­ми, утонувшими, замерзшими и по смерти коих не могли быть выполнены погре­бальные обряды. Вечно голодные, они, как только встретятся с чувашином, обя­зательно причиняют ему ту или другую болезнь - признак, что следует какому-то покойнику принести жертву. Эта последняя категория покойников, по нашим ис­следованиям, и есть то, что чуваши и русские называют киреметь» [4, Ед.хр. 361, л. 45]. Имена многих киреметь, по мнению В.К. Магницкого, имеют мусульман­ское происхождение, к таковым он относит Пулат, Пухур, Валем худа. Исследо­ватель неоднократно отмечал, что на могиле киреметь был поставлен каменный памятник с неизвестной надписью (камень-киреметь). Например, каменный па­мятник с арабской надписью, находился близ села Оточева Моргаушского рай­она, окрестные чуваши называли его тутар киреметь («татарская кире­меть») [14, с. 124].

К основным семемам киреметь этнограф относил охранительную (обес­печение здоровья, защиты, благополучия), вредоносную (нанесение порчи, передача болезни, падеж скота) и репродуктивную (направлена на плодоро­дие земли, приплода животных) функции.

Обработав обширный материал, исследователь зафиксировал географиче­ские названия, имеющие отношения к киреметь. К местам их обитания он относил урочища, городища, курганы, отдельные территории вдоль больших дорог (вдоль почтовых и торговых трактов), покинутые кладбища (кив рава) и покинутые жилища (кив рорт) [15, с. 167]. Так, подготовленный В.К. Магницким историко­географический словарь по Чебоксарскому и Ядринскому уездам содержит сведе­ния о культе киреметь, которые отмечены по населенным пунктам [4, Ед. хр. 361, л. 49].

Относительно вопросов категорий жертвоприношений исследователь указы­вает, что они соответствовали «рангам» киреметь: более значимым - приноси­ли крупные жертвы (лошадей, быков, овец), а второразрядным - жертвы не­больших размеров (гусей, кур, тухланки, нохратки, холщовые лоскутки, горсть хмеля или муки, льняные или конопляные семечки). Частные жертвоприношения, в случае болезни членов семьи, а также жертвоприношения во время общест­венных молений были преимущественно связаны с закланием животных [16, с. 107]. Животное после «испытания водой» закалывали, мясо варили в котлах и после окончания молитвы устраивали угощение, равномерно распределяя мясо между всеми участниками обряда [17, с. 16]. В некоторых случаях жертвенных животных на киреметищах - местах языческих молений - оставляли живыми, где они впоследствии погибали естественной смертью [16, с. 106].

Расходы, связанные с жертвоприношениями, были весьма дорогостоящими и наносили значительный ущерб хозяйству крестьянина. Неслучайно его практи­ческий ум искал пути избавления от тягостных жертвоприношений, и поэтому постепенно чуваши перешли к символической замене действительных жертв поддельными [16, с. 108]. В.К. Магницкий отмечал, что тухланки и нохратки приносили в жертву киреметь вместо настоящих денег, причем эти изделия, сделанные из жести, заменяли серебряные, а из меди - золотые монеты. Замена практиковалась потому, что «йомзи назначали для умилостивления ея (киреметь. - И.Д.) такую сумму, какой иной чувашин не может иметь во всю свою жизнь» [18, с. 232]. В.К. Магницкий указывал на широкое распространение замены как свое­образного обмана киреметь, он сообщал, что «чуваши доподлинно обманывают своих «покойников» (киреметь), домашних животных и птиц заменяют изобра­жениями их, сделанные собственноручно из теста или из кусков липы, или же покупают эти изображения в уездных городах у продавцов детских игрушек» [18, с. 230, 231]. Этнограф отмечал, что изделия женского труда (одежду, домашние ткани) приносили в жертву только женщины с просьбой о хорошем урожае льна [19, с. 170]. В.К. Магницкий обращал внимание на появление вина и водки в об­рядовых действиях чувашей, приношения их в качестве даров киреметь [19, с. 171].

По представлениям чувашей киреметь характеризовался злым, но в то же время справедливым духом. Во избежание отрицательных последствий мести киреметь чуваши придерживались ряда запретов по отношению к нему. Этно­граф отмечает сакральность священного места. В киреметищах запрещалось ломать ветки, трогать оставленные предметы, громко говорить. В.К. Магницкий, как и другие исследователи дохристианской религии чувашей, ничего не пишет о внешнем облике киреметь. Киреметь, являясь самым широко известным и стойким объектом почитания, был некто бесформенный и неконкретный [20, с. 112]. Служители культа, сообщает В.К. Магниций, утверждали, что ни одному человеку не дано видеть киреметь [4, Ед. хр. 361, л. 49].

Кропотливый труд, комплекс различных методов исследования позволили В.К. Магницкому достичь в своих работах полноты и точности в области опи­сания культа киреметь. В.К. Магницкий зафиксировал и ввел в научный обо­рот ценный фактический материал, им предприняты попытки его осмысления. В целом работы исследователя по изучению культа киреметь оставили за­метный след в разработке узловых вопросов дохристианской религии.

Литература и источники

1. АшмаринН.И. Словарь чувашского языка / Н.И. Ашмарин. Чебоксары: Чувашгиз, 1934. С. 230.
2. Вовина О.П. Чувашская киреметь: традиции и символы / О.П. Вовина // Этнографическое обозрение. 2002. № 4. С. 41.
3. Отдел редких рукописных книг научной библиотеки Казанского государственного университета (ОРРК НБЛ КГУ). Ед. хр. 1815. Л. 38-40; Ед. хр. 361. Л. 21-28, 32, 35, 44.
4. ОРРК НБЛ КГУ. Ед. хр. 1813. Л. 206-211,213, 215, Ед. хр. 361. Л. 45, 49.
5. Магницкий В.К Из быта чуваш Казанской губернии / В.К Магницкий // Этнографическое обозрение. 1893. № 3. С. 132.
6. Романов Н.Р. В.К. Магницкий - этнограф чувашского народа / Н.Р. Романов // Ученые записки ЧННИ Чебокса­ры, 1962. Вып. 31. С. 357.
7. Магницкий В.К. Материалы к объяснению старой чувашской веры / В.К. Магницкий. Казань: Тип. Император. ун-та, 1881. С. 4, 18, 21,37, 44, 60-62, 70, 78.
8. Романов Н.Р. Указ. соч. С. 358.
9. Труды IV археологического съезда в России. Казань: Тип. Император. ун-та, 1891. Т.11. С. 254.
10. Денисова Н.П. Вопросы религии в трудах В.К. Магницкого / Н.П. Денисова // В.К. Магницкий - исследователь культуры и быта чувашей. Чебоксары: НИИЯЛИЭ, 1989. С. 52.
11. Магницкий В.К. Этнографический очерк преступлений и проступков во 2-ом следственном участке Чебоксар­ского уезда / В.К. Магницкий. Казань: Тип. Император. ун-та, 1881. С.17.
12. Магницкий В.К. Нравы и обычаи в Чебоксарском уезде / В.К. Магницкий. Казань: Тип. Император. ун-та, 1888; Он же. Из быта чуваш Казанской губернии // Этнографическое обозрение. 1893. №3. С. 131-138.
13. Магницкий В.К. Школьное образование и некоторые черты религиозно-нравственной жизни чуваш Ядринско- го уезда / В.К. Магницкий // ИОИИЭ. Т. 30. Казань: Тип. Император. ун-та, 1885. С. 227; Он же. Материалы к объяснению старой чувашской веры. Казань: Тип. Император. ун-та, 1881. С. 203; Он же. Из поездки в село Шуматово Ядринского уезда Казанской губернии // ИОАИЭ. Т. 3. Казань: Тип. Император. ун-та, 1884. С. 169.
14. Магницкий В.К. Список селений мишарей в Буинском уезде Симбирской губернии / В.К. Магницкий // ИОАИЭ. Т. 16. Казань: Тип. Император. ун-та, 1884. C. 124.
15. Магницкий В.К. Из поездки в село Шуматово Ядринского уезда Казанской губернии / В.К. Магницкий // ИОА­ИЭ. Т. 3. Казань: Тип. Император. ун-та, 1884. С. 167.
16. Денисов П.В. Религиозные верования чуваш / П.В. Денисов. Чебоксары: Чувашгосиздат, 1959. С. 106-108
17. Магницкий В.К. Материалы к объяснению старой чувашской веры / В.К. Магницкий. Казань: Тип. Император. ун-та, 1881. С. 16.
18. Магницкий В.К. Школьное образование и некоторые черты религиозно-нравственной жизни чуваш Ядринско- го уезда / В.К. Магницкий// ИОИИЭ. Т. 30. Казань: Тип. Император. ун-та, 1885. С. 230-232.
19. Магницкий В.К. Из поездки в село Шуматово Ядринского уезда Казанской губернии / В.К. Магницкий // ИОА- ИЭ. Т. 3. Казань: Тип. Император. ун-та, 1884. С. 170, 171.
20. Матвеев Г.М. Культ киреметя в мифологическом сознании чувашского народа / Г.М. Матвеев // Вестник Чуваш­ского университета. 2005.№ 1. С. 112.

ДМИТРИЕВА ИНГА ВАЛЕРЬЕВНА родилась в 1980 г. Окончила Чувашский государственный университет. Ас­систент кафедры археологии, этнографии и региональной истории Чувашского университета. Область научных интересов - история и этнография народов Поволжья и Приуралья. Автор 6 научных публикаций.