Путешествие по разным провинциям Российской империи

Во всей стране Черемшана находятся изрядные черноземные пашни; также в ней довольно березняку на дрова, и вообще она населена хорошо. Большую часть здешних жителей составляют татары, мордвинцы, а наипаче чувашане, кои здесь живут гораздо многолюднее, нежели на правом берегу Волги, и по большей части обращены в христианскую веру. Но после при реке Соке1 и местами вдоль по Волге нашел я несколько деревень, в коих жители еще держатся старой веры и обрядов. Что я мог о том выпросить, то при сем случае расскажу по порядку, начну сперва описывать обыкновенное одеяние чувашского женского пола.

Как сей народ принял в свой язык много слов от татар, так и женская одежда во многих вещах сходствует с татарскою. Одеяние у них так же, как у мордвинок, из толстого холста; вышито пестрою, наипаче синею, красною и черною шерстью, и сделано малым чем отменно. Они так же, как и мордвинки, украшают себя большими пряжками и нагрудниками, да и висящими от пояса на стороне пестро вышитыми лоскутьями с бахромою, что у них саръ2 называется. Но чувашская женская кичка (хушпу)3, без которой они и дома никогда не кажутся, как и у татар, часто унизана старинными серебряными копейками или оловянными блестками и бисером в несколько рядов, и подвязывается широким ремнем под подбородком, а назади пришита к ней длинная лопасть или затыльник (ама)4 с унизанным мелкими монетами или блестками ремнем, который продет под пояс, и на конце обыкновенно бывает вышит разноцветною шерстью с бахромою и с долгими снурками5, так что нарочито тяжелый головной их убор висит до подколенок. Подле оного широкого ремня по обеим сторонам висят еще два узкие до половины спины, где они бисерными нитками вместе соединены и кончаются кистью6. Кичка не так, как татарская, не имеет на челе мыса7, и на темени вместе не сшита, но отверста, так что сошедшиеся концы той лопасти (сурбан, по-татарски тастар8), которую они так же, как татарские женщины, для покрытия шеи подкладывают от подбородка вверх под

156

кичку, торчат из сего отверстия наподобие хохла9. Однако есть у них и такие кички, у которых верхушки зашиты наглухо. Когда они наряжаются, то употребляют такую же лопасть из чисто вышитого полотна, у которой края унизаны пронизками, а концы украшены вниз висящими бисерными нитками (сурбан зени)10.

Одеяние девиц имеет меньше украшения. Они не носят тастара11 и кички у них без длинного затыльника, или лопасти12, обыкновенно унизаны только разноцветными пронизками; притом же они, как и бабы, плетут волосы в две косы и прячут под верхнюю рубаху. Зимою как девицы, так и женщины сверх обыкновенного своего одеяния носят еще старые мужские кафтаны или шубы и вышеупомянутые кички.

Но мужская одежда, как и у прочих народов, немного разнится от простого одеяния российских мужиков; исключая только, что они обыкновенно носят рубахи с вышитыми воротничками.

Черты лица у чуваш показывают великое смешение с татарскою кровью. Между ними не видно светло-русых и рыжих, но все так, как татары, черноволосые. Женский пол лицом нарочито пригож и гораздо опрятнее мордовского женского пола.

То же можно сказать и об их жилищах, которые с татарскими много сходствуют. Деревни их обыкновенно состоят из рассеянных домов с малыми клетями без огороженных дворов и построены на высоких местах. По старинному обыкновению сделаны двери на восток с навесом, или с сенями, в коих летом спят13. В их избах, как и в татарских, лавки широкие; печь складена у дверей по правую руку; хотя не все, однако есть с трубами14. Чувашане так же, как татары, обыкновенно имеют хорошие перины15 и только самые скудные спят на тюфяках...

Некрещеные чувашане празднуют, как магометяне, каждую пятницу в неделе, которую называют они аернекон, или недельный день16; напротив того наше воскресенье совсем не чтут. Чаятельно сие обыкновение и отвращение от свинины17, которое ныне многие оставили, перешло к ним от татар; но из веры их ничего они не приняли. В наблюдающих старинное обыкновение деревнях ходит сотник в четверток ввечеру по дворам и объявляет будущий заутра праздник. Тогда никто не ходит на работу, но весь день препровождают в праздности и увеселениях18; но наперед каждая семья, а особливо женский пол, который не бывает при жертвоприношении, отправляет обыкновенное моление перед своим Ирихом или Ерихом19, что они за свято почитают. Сей Ерих есть не что иное, как только пук отборных лоз ракитового куста, которых берут 15 равной величины, около четырех футов

157

длиною, посередине связывают мочалом, и на сей повязке вешают кусочек олова. Каждый дом имеет у себя такого Ериха; но обыкновенно ставят оный в переднем углу в чистом боковом покое, каких при всяком жилище довольно настроено. Никто не смеет к оному прикоснуться; а как уже осенью весь лист отпадает, то срезывают толикое же число свежих лоз вместо оного пука и старого Ериха с благочинием бросают в текущую воду20.

Однажды в году вся деревня приносит торжественную большую жертву на общем в отдалении от деревни и обыкновенно подле ключа или речки, приятном и деревами обсаженном месте, которое они кереметь21 называют. Такое место бывает четвероугольно, обнесено забором с человека вышиною, и в оное три входа, или три калитки: одна находится в середине восточного забора, другая — в северном, а третья в западном заборе. Они выбирают место таким образом, чтобы северная калитка была к близ находящемуся ключу или речке, потому что в сию калитку должно носить потребную к жертве воду, откуда бы то ни было. Напротив того, в восточную калитку ходит только определенный скот на жертву, а в западную ходят люди. Подле западной калитки сделана крышка на столбах, под которою варится мясо для жертвы, а перед оною на большом столе кладутся жертвенные лепешки и прочее. Подле северной калитки есть другой большой стол, на котором свежуют закланную жертву и очищают. В северном углу вколочены в землю колья, на которые вешают снятые со скота кожи. При многолюдных деревнях есть большие кереметы для публичного жертвоприношения, да и каждая семья или сродство имеет особливый малый керемет для жертвы, которую иногда и в доме своем приносят22.

У чуваш Алатырского уезда бывает в середине керемета деревянная хижина с дверью на восток, в которой едят жертву стоя; и для того поставлены там длинные и скатертями накрытые столы. В середине оной хижины воткнут в землю длинный, сквозь кровлю проходящий шест, на котором вверху утверждено снизу плоское, а кверху острое железное кольцо. Сему значку не отдается никакого почтения, и в простых отверстых кереметях никогда оного не бывает23.

Почти в сентябре месяце, который чувашане чугуих24 называют, по окончании жатвы, перед озимним севом, приносят обыкновенно общую большую жертву в знак благодарности. Тогда в большом керемете убивают сразу лошадь, быка и барана25. Сколь весьма я ни желал, однако никогда не имел случая быть при их приношении большой жертвы. Но мне сказывали, что определенный на жертву скот вводят в восточную калитку, привязывают к трем

158

рядом поставленным столбам подле того места, на котором варят, и скот стоит там до тех пор, пока совершится всеобщее моление. Сие приносят они оборотясь лицом на восток, и все собравшиеся мужчины часто при том поклоняются. Обыкновенная их молитва заключается в следующих словах: Тор, сирлага, тор битер, боянчин бул, то есть: «умилосердись, Боже, подай, Боже, и благослови нас»26. Но еще призывают они много божков в особливых молитвах. У простого народа не мог я выведать довольно изъяснения о духовном учении чуваш; однако мне рассказывали следующие имена божков: Керемет27, по боге (Тор)28 почитается первым; азлыр29, кснир3°, пюлхс31, сюродон32, сир?3, сиюлсюрен-ирзене34, хирлизир35, кебе36, кроме которых есть еще много других, но свойства их выпросить время не дозволяло. Примечания достойное обстоятельство есть то, что они столь многим божкам приписывают одну богиню и одного сына, и сих трижды призывают, как например: тор37 или керемет-аш (отца)38, керемет-амаже (мать)39, керемет уевли (сына)40 и проч. По окончании молитв выбранный ими единогласно старшина, который и молитвы читать должен, убивает приготовленную на жертву скотину, и при том наблюдают, чтобы кровь не попала на землю, а в прочем поступают так же, как описано в собраниях Российской истории. Кожи с большой скотины вешают на двух колах в северном углу керемета, а баранью кожу вешают на жердь, привязанную к двум в землю вколоченным колам. Чувашане обыкновенно дают всем сим кожам висеть только два дня, потом снимают, между собою продают и на вырученные деньги покупают жертвенные сосуды или муку, мед и другие при следующих праздниках потребные вещи. Надзирание и старание о чистоте керемета поручено особливому из них выбранному человеку, который состоит в отменном у них почтении и называется Керемет-пхаган41. Также приносят они большую общую жертву и тогда, когда хлеб еще не сжат, и опасаются недорода.

Особливые семейные жертвоприношения бывают во многих случаях, а именно: во время болезней или другого злоключения, после рождения детища, для памяти умерших и пр. Хозяин или в роде старший читает молитвы и приносит жертву, состоящую только из малой животины, а особливо из баранов. До заклания жертвы, как в семейных, так и во всеобщих приношениях, выливают на оную сосуд холодной воды. Если животина после того отряхнется, то немедленно приступают к закланию, если же нет, то обливают оную в другой и третий раз; а ежели и тогда животина не отряхнется, то принуждены бывают отложить приношение жертвы до другого времени42. По съедении мяса и всех приготовленных на жертву съест

159

ных вещей сжигают кости и все остатки зарывают в землю, дабы звери ничего на жертву принесенного не осквернили.

Чувашане кладут своих покойников в худые гробы во всем одеянии и хоронят оборотя голову к западу. Сказывают, что еще и ныне кладут они мужчинам в гроб всякую мелочь, а наипаче лапти, кочатык43, ножик, несколько лык и огниво. Общее кладбище, которое выбирают они в отдалении как от деревни, так от керемета и от всех больших дорог, называется у них мазар44. Трижды отправляют они погребение своего сродника, и к тому ныне назначают среду на страстной неделе, семик45, то есть четверток пред пятидесятницею, и осьмое число ноября, которое юбуих46 они называют. В сей последний день не токмо приносят у могилы жертву, но в головах у покойного ставят деревянные столбы. Выкопав яму, в которую должно столб поставить, бросает всякий из находящихся при том по куску мяса, и выливают несколько браги, потом жертву едят, пьют и веселятся.

О чувашских свадьбах находятся обстоятельные известия в собраниях Российской истории. Калюн47 или приданое, которое должно дать за невестою, иногда простирается ценою от 50 до 80, да и свыше 100 рублей. Невесте не подлежит в день брачный идти пешком, но или возят, или носят на рогожах48.

Также случаются у них и разводы; причем наблюдается сие обыкновение, что муж разрывает пополам лопасть (сурбан)49 отверженной от себя жены и одну половину оставляет у себя, а другую ей дает50.

Как они имеют великие ульи, то во время пиршества пьют мед и брагу, но никогда не употребляют заквашенного молока, которое татары чрезмерно любят. Пляска их, как и мордвинская, несколько уподобляется татарской и состоит в различных движениях рук и тела, а пляшут кругом в небольшом кругу, почти не отделяя одной ноги от другой. При сем играют на волынке либо на гудке (кобесь)51, или на гуслях о 16 и 18 струнах52.

Примечания достойно и то, каким образом чувашане присягают. Ежели кто должен клясться, того приводят в керемет, и там принужден по многократном заклинании есть обыкновенное у татар и чуваш кушание, состоящее в галушках с коровьим маслом в воде и вареных, что у них салма53 называется. Но для испытания ложной клятвы поят ответчика соленою водою, и если он при том будет кашлять, то признают его виноватым. Во окончание известия упомяну еще, что живущие по леву сторону Волги в степях чувашане всем на гористой стороне находящимся деревням придают название вереял54, а сами себя хирдиял55 называют.

160

Примечания

1. Сок — река в Оренбургской и Самарской областях, левый приток Волги; берет начало на Бугульминско-Белебеевской возвышенности.

2. Саръ, в современной чувашской орфографии сарӑ — «старинное женское поясное украшение в виде расшитого унизанного бисером четырехугольника или треугольника, подвешиваемого сзади к поясу». Слово сарӑ «поясное украшение» через посредство татарского изәр «поясная подвязка», «покрывало для прикрытия нижних частей тела» восходит к арабскому изар «полотнище», «покрывало», «одежда наподобие трусов».

3. Хушпу — старинный женский головной убор, украшенный бусами и монетами.

4. Ама — старинное женское нагрудное украшение из серебряных монет и бус; в разных местах имеет различную конфигурацию, П.-С. Паллас под названием «ама» описывает наспинную часть хушпу, обычно называемую чувашами хушпу хӳри «хвост хушпу». Слово ама (диал. алма) восходит к тюрко-татарскому алма «подвеска» (от глагола ал — «вешать», «подвешивать»), поэтому вполне возможно, что наспинная часть хушпу в закамских районах действительно называлась ама.

5. Снурки — «шнурки», т. е. кисти из крученых шерстяных или шелковых ниток с бусами на конце.

6. Здесь П.-С. Паллас описывает женское наспинное украшение сӑрка, подвешиваемое к девичьему (тухъя) и женскому (хушпу) головному убору; в иных местах (в Присвияжье) это украшение называется ытмалли — букв. «забрасываемое, закидываемое (за спину)».

7. «Не имеет на челе мыса» — т. е. хушпу не имеет на лобной части козырька.

8. Сурбан, в современной орфографии сурпан — женский головной убор в виде полотенца с богато украшенными вышивкой концами; в ряде низовых районов, граничащих с татарами, называется также тастар.

9. Твердые головные уборы чувашских женщин, как правило, почти везде имеют открытый верх, но его предназначение уже забыто и не нашло правильного объяснения в этнографической литературе. Оказывается, еще во времена П.-С. Палласа в это отверстие пропускались концы мягкого головного убора сурпан, которое женщины носили под хушпу.

10. Сурбан зени — в этом выражении непонятно истинное зна

161

чение слова «зени». Скорее всего здесь имеет место какая-то ошибка. Судя по описанию, можно думать, что описывается женское нагрудное украшение Сурпан ҫакки (букв. «подвеска к сурбану»), подвешиваемое к сурпану под подбородком.

11. Тастар — под этим «татарским» названием здесь подразумевается полотенцеобразный головной убор замужних женщин сурпан; как видим, в закамских районах в то время эти названия употреблялись как синонимы.

12. Здесь описывается твердый головной убор чувашских девушек, известный под названием тухья, который действительно не имеет наспинной «лопасти».

13. Ориентация дверями на восток — характерная черта чувашских жилищ XVIII — первой половины XIX вв.; она имеет давние исторические истоки. По свидетельству восточных источников, еще древние тюрки ставили свои юрты дверями на восток, в отличие от монголов, которые свои жилища ориентировали дверями в южном направлении. Чуваши обожествляли восток и молитвы свои творили непременно обращаясь лицом в восточную сторону. При совершении молитв в избе чуваши-язычники растворяли двери, чтобы обратить взоры к востоку.

14. В чувашских избах печи, как правило, до сих пор ставятся по правую сторону от дверей. Вообще расположение домашней утвари в избе и планировка жилища имеют многовековую традицию.

15. Наличие в избе перины и множества подушек служило как бы символом богатства и благополучия семьи. В дневное время постельные принадлежности складывались на нарах на самом видном месте. Почетным гостям подкладывали на стул или скамейку пуховую подушку.

16. Аернекон, в современной чувашской орфографии эрне кун, где эрне «неделя», а кун — «день». Таким образом, пятница у чувашей считалась недельным праздничным днем.

17. Путешественники XVIII в. почти единогласно утверждают, что чуваши «питают отвращение к свинине» и что «сие перешло к ним от татар». Однако пренебрежение к свинине у чувашей имеет намного более глубокие корни. Кочевые народы Евразии, как правило, свиней не разводили и свинину не употребляли не по религиозным соображениям, а потому, что свинья, не приспособлена к кочевому образу жизни. У чувашей до недавнего прошлого существовало поверье, согласно которому разрешалось употреблять в пищу только мясо травоядных и парнокопытных животных. Поскольку свинья плотоядное, то на свинину нала

162

гался запрет; впоследствии этот запрет был снят с учетом того, что свинья все-таки животное парнокопытное. Точно так же нельзя было есть зайчатину или крольчатину, поскольку эти животные некопытные; однако, поскольку они питаются только растительной пищей, запрет был устранен. Тем не менее, до сих пор чуваши к этим животным относятся холодновато. Чуваши все еще полагают, что появление свиньи оскверняет чистые, священные места и добрые духи покидают его, а употребление зайчатины может вызвать падеж домашнего скота и т. п.

18. Очевидно, здесь описывается празднование чувашами ҫинҫе — праздника, идентичного русскому «земля-именинница», когда запрещалась всякая работа, чтобы не беспокоить якобы обремененную землю-матушку.

19. Ирих, Ерих, в современной орфографии йӗрӗх — предмет почитания чувашами-язычниками. Слово это, имеющее чрезвычайно расплывчатое значение, породило немало беспочвенных измышлений в специальной литературе, а потому требует более детального освещения.

Чувашское слово йӗрӗх восходит к пратюркскому ыдук/ыдык, «священный», «святой». В ходе развития отдельных тюркских языков значение этого слова претерпевало изменения. Так, в якутском языке слово ытык означает «жертва», «жертвенный», «священный», «почтенный». По свидетельству Э. К. Пекарского, ытык — это жертвенное животное, которое якуты почитают, никогда не бьют, хвост и гриву не стригут, а во время жертвоприношений освящают, брызгая на них из жертвенной ступы чорон’а. В тувинском языке ыдык имеет значения «святыня», «священный», «святой», в хакасском ызых — «священный», «предмет преклонения, почитания (например, гора, дерево, животное)»; «духи рек, гор, долин»; в алтайском ыйык «священный», «приносящий счастье»; «фетиш», «предмет преклонения, почитания (например, гора, дерево, животное, посвященное в жертву)», а также «духи гор, рек, долин», в киргизском ыйык «священный, приносящий счастье»; «священное домашнее животное, пущенное в стадо с тем, чтобы его не резать и не употреблять в дело» и т. д.

В чувашском языке, прошедшем долгий путь развития практически в полной изоляции от других тюркских языков, значение слова йӗрӗх претерпело существенные изменения. Словом йӗрӗх чуваши в первую очередь обозначают духа-покровителя рода, место его жительства, предмет, посвященный этому духу, а также обряд жертвоприношения божеству и предметы, используемые при этом обряде — монеты и их имитации, заместительные жер

163

твы (урхамахи — жертвенные печения из теста в виде коня; куклы, замещающие плоть пострадавшего человека; тухланки — оловянные отливки, имитирующие серебряные монеты) и т. д. Поэтому почти все авторы, писавшие о чувашских йӗрӗх’ах, правы лишь отчасти, так как описать весь культ этого божества в целом они не смогли. Полная картина народных представлений о йӗрӗхе складывается из совокупности всех имеющихся по этой проблеме данных, включая материал по тюрко-монгольским, а также исторически контактировавшим неродственным народам, в частности марийцам, удмуртам и др.

20. В деревне Новое Афонькино Шенталинского района Самарской области, где проживают некрещеные чуваши, рассказывают, что раньше каждой весной перед Великим днем (Мӑн кун) старые йӗрӗх’и сплавляли по Черемшану, а затем изготовляли новые. Под йӗрӗх’ами здесь имеются ввиду тряпичные куклы, изображавшие родовой дух. При замужестве молодухи (кӗҫӗн ҫын) брали с собой из родительского дома одно из изображений йӗрӗх, или же для них специально изготовляли новые тряпичные куклы (йӗрӗх пукани). После внедрения в среду чувашей христианства традиционные представления о йӗрӗх’ах изменились, и они превратились в привередливых духов, приносящих не почитающим их людям наружные болезни.

21. Кереметь, в современной орфографии киремет — «место, где приносили жертву земным духам и святым (ырӑсем)» (поэтому оно иногда называлось просто ырӑ «святой», «священный» или кӗлӗ «молитва», «место совершения общественных молений»). Под Киреметью понимается также главный из земных духов, посланный Турӑ в поднебесный Светлый мир для поддержания космической и общественной гармонии. По чувашским народным представлениям, главный Киреметь был младшим братом или сыном самого Турӑ. Слово киремет через кыпчакское и персидское посредства восходит к арабскому карамат — «сверхъестественное деяние, чудо, даруемое Аллахом своему рабу в знак правильности избранного им пути». Мусульманский термин киремет благодаря созвучию наложился на традиционный тюркско-чувашский обрядовый термин киреллӗ — букв. «необходимое», под которым понимались ежегодные общественные жертвоприношения всевышнему богу и его земным представителям в лице святых ырӑсем.

22. Описание чувашского киреметища (киремет карти) — места общественных жертвоприношений у П.-С. Палласа практически полностью совпадает с описанием И. И. Лепехина.

164

23. Здесь П.-С. Паллас приводит уникальное описание сакрального строения, устраиваемого в центре киреметища. Такое строение чуваши называли киремет лаҫҫи, обычно оно имело только три стены, восточная сторона оставалась открытой. Длинный шест с железным кольцом наверху, по всей вероятности, символизировал мировой столб или мировую ось, вершина которой, по космологическим представлениям, упиралась в Тимӗр Юпа — Полярную звезду.

24. Чугуих — в современной чувашской орфографии чӳк уйӑхё — букв. «месяц жертвоприношения», один из главных осенних месяцев, с которого, по некоторым данным, чуваши начинали отсчет нового года. Различные источники привязывают чук уйӑхӗ к разным месяцам юлианского и григорианского календарей. В зависимости от фаз луны в различные годы начало этого месяца перемещалось от конца сентября до конца ноября. В этот месяц чуваши ежегодно проводили домашнее родовое жертвоприношение в благодарность Турӑ за урожай — чӳклеме или иначе ҫӗнӗ тырра киветни — «старение нового урожая»; кӗр сӑри «осеннее пиво» и т. п.

25. В других источниках, насколько нам известно, о большом жертвоприношении в киреметище в чӳк уйӑх не говорится. Как правило, большие жертвоприношения в честь Тура и всех божеств, а также добрых духов с забоем лошадей, быков и баранов (а в более раннюю пору — каждой живности по паре — самца и самку) проводились в разгар лета, в период празднования ҫинҫе или уяв, и назывались эти три жертвоприношения соответственно: мӑн чӳк «большое жертвоприношение», уй чӳкӗ «полевое жертвоприношение» и ҫумӑр чӳкӗ «дождевое жертвоприношение». Возможно, П.-С. Паллас зафиксировал более раннюю форму общественных благодарственных жертвоприношений, совершаемых на киреметище под открытым небом.

26. «Тор, сирлага, тор битер, боянчин бул». — Это молитвенное изречение записано в испорченном виде, тем более, что оно транскрибировано кириллицей с немецкого оригинала. Наиболее близкая к приведенным словам транслитерация на современную графику дает следующий текст: «Турӑ, ҫырлах! Турӑ патӑр! Пуян ҫын пул!», перевод которого также будет несколько отличаться от предпринятого палласовского: «Боже, помилуй! Бог да пусть подаст! Богатым человеком стань!» Однако последнее выражение для чувашских молитвословий не характерно, оно скорее всего относится к разряду благопожеланий. Возможно, респондент П.-С. Палласа вместо того, чтобы продекламировать молитву в свой адрес, произнес благословение в адрес «доброго барина».

165

27. Кереметь, по представлениям чувашей, был младшим братом или сыном самого всевышнего Бога Турӑ, посланным им на землю для наблюдения за космическим порядком в среднем поднебесном мире и для содействия простым смертным людям. Естественно, в молитвах он поминается непосредственно вслед за Турӑ. См. выше, примеч. 21.

28. Тор, в современной орфографии Турӑ — всевышний Бог, глава чувашского пантеона.

29. Азлыр, в современной орфографии Аслӑ ырӑ — букв. «главный святой» — глава прислужников Божьих (Турӑ умӗнче ҫӳрекенсем — букв. «ходящие перед Богом»).

30. Кснир, в современной орфографии Кӗҫӗн ырӑ — букв. «младший святой» — помощник главного святого Аслӑ ыра (по-чувашски: Аслӑ ырӑ ҫумӗнче тӑракан «стоящий рядом с главным святым»).

31. Пюлхс, в современной орфографии Пулӗхҫӗ — букв. «даритель, распределитель (благ Божьих, между людьми)» — один из главных прислужников Божьих, управляющий судьбами людей.

32. Сюродон, в современной орфографии Ҫуратан — букв. «порождающая» — один из эпитетов Матери-Земли, супруги Всевышнего Бога Турӑ; её также называют Турӑ Амӑшӗ, Ҫӗр-шыв, Хӗрлӗ Ҫыр, Кепе (см. ниже).

33. Сир, в современной орфографии ҫӗр — букв. «земля». Согласно мифам, Ҫӗр — «Земля» (или, вернее, Ҫӗр-шыв — букв. «Земля-Вода») представляется священной супругой Турӑ — обожествленного Неба, и её почитают наравне с самим Турӑ или главными Его прислужниками Пӳлӗхҫӗ и Пихампаром, это второе после Бога лицо в чувашском пантеоне. У нее много эпитетов (напр., Ҫуратан Ама, Ҫуратан Ырӑ и т. д.) и эвфемистических названий (Хӗрлӗ Ҫыр и т. п.).

34. Сиюлсюрен-ирзене, в современной орфографии ҫул ҫурен ырӑсем (в форме дательно-винительного падежа ҫул ҫӳрен ырӑсене) — букв. «ходящие по дорогам святые», т. е. святые ходоки Божьи, рассылаемые в поднебесный «светлый мир» по делам людским. Это своего рода посредники между Богом и простыми смертными.

35. Хирлизир, в современной чувашской орфографии Хӗрлӗ Ҫыр — букв. «Красная Бурая (Земля)», где ҫыр (соответствует древнетюркскому йагыз «бурый», как эпитет земли, и «земля») один из эпитетов Матери-Земли (ҫырӑ — букв. «смуглая»), супруги Тура. Подробнее см. выше, примеч. к труду Г. Ф. Миллера.

36. Кебе, в современной орфографии Кепе (через татарское посредство из арабского Каа́ба — «главное святилище ислама в

166

Мекке») — один из главных женских персонажей чувашского пантеона, мать всего сущего (Ҫут тӗнчене ҫуратнӑ Аслӑ Ама — букв. «Великая мать-родительница светлого мира, вседержительница»; Ҫӗрти-ҫӳлтипе ҫут тӗнчене тытан Ама — букв. «Мать, предержащая светлый мир снизу доверху»), священная супруга Турӑ. Термин Кепе заместил собой более ранние названия Ҫӗр-Шыв, Хӗрлӗ Ҫыр, Турӑ Амӑшӗ.

37. Тор, в современной орфографии Турӑ — «Всевышний Бог» — персонифицированное и обожествленное небо.

38. Керемет аш, в современной орфографии Киремет ашшӗ — букв. «отец Киреметя», однако под этим выражением следует понимать самого главного Киреметя, так как, по чувашскому этикету, обращение к кому-нибудь с формулой «отец такого-то» выражает высшую степень почитания.

39. Керемет-амаже, в современной орфографии Киремет амӑшӗ — букв. «мать Киреметя» — этикетная форма обращения к супруге Киреметя. Согласно чувашскому этикету, обращение к кому-нибудь с формулой «мать такого-то» выражает высшую степень почитания.

40. Керемет-уевли, в современной орфографии Киремет ывӑлӗ — букв. «сын Киреметя». Обычно их несколько. Киремет ашшё, Киремет амӑшӗ и Киремет ывӑлӗсем составляют Киремет йышё — «Семейство Киреметя».

41. Керемет-пхаган, в современной орфографии киремет пӑхакан — букв. «надзирающий за киреметищем», т. е. должностное лицо, в обязанности которого входило соблюдение чистоты и порядка на священном месте. Другие названия этого лица: киремет шӑлакан — букв. «подметающий киреметище», киремет кӗтӳҫӗ, букв. «пастырь киреметища», киремет кӗтнеҫҫи — букв. «страж киреметища» и др.

42. Почти все авторы говорят о ритуальном обливании жертвенных животных, но редкие источники уточняют, что на самом деле жертвенное животное обмывалось водой, при этом воду лили постепенно, начиная от головы и доводя до хвоста.

43. Кочатык — кочедык, инструмент для плетения лаптей.

44. Мазар, в современной орфографии масар «кладбище»; название через татарское и персидское посредства проникло из арабского языка; в арабском мазар «место поклонения». У верховых чувашей сохранилось исконное название кладбища ҫӑва, восходящее к пратюркскому йогы — «похоронный обряд».

45. Семик, в современной орфографии ҫимӗк — «весенний праздник, день поминовения усопших предков»; название заим

167

ствовано из русского семик — седьмой четверг от пасхи. В субботу после семика русские семьями ходят на кладбище, украшают могилы березовыми ветками, венками и цветами, поминают усопших; эту субботу называют также родительской.

46. Юбуих, в современной орфографии юпа уйӑхӗ — букв. «месяц проведения обряда юпа», в зависимости от фаз луны начало этого месяца приходилось на различные дни и месяцы григорианского и юлианского календарей, поэтому разные авторы сопоставляют его с различными осенними месяцами, начиная с октября и кончая декабрем. У некоторых авторов юпа уйӑхӗ предшествует месяцу чук уйӑхӗ, у других, наоборот, после чук идет юпа. Видимо, правы последние. В месяц юпа уйӑхӗ чуваши-язычники совершали обряд приобщения новопреставленных к ранее усопшим (ҫӗнӗ вилесене киввисемпе хутӑштарни). Знаменуя данное событие, на могиле усопшего в этом году сородича родственники устанавливали поминальный столб юпа, поэтому и сам обряд получил название юпа, букв. «столб». Обряд этот совершался глубокой осенью, после завершения всех уборочных работ и после благодарственных семейно-родовых жертвоприношений (чӳклеме).

47. Калюн, в современной орфографии хулӑм «калым за невесту», а приданое по-чувашски называется парне, букв. «дар», «подарок».

48. Свидетельство П.-С. Палласа о том, что невесту «носят на рогожах», уникально и заслуживает пристального внимания этнологов. Это ритуальное действо напоминает древнетюркскую церемонию интронации. Перед тем, как возвести на трон нового хана, его сажали на белую войлочную кошму и обносили перед собравшимся на торжество народом, при этом трижды приподнимали кошму на каждой из четырех сторон света и требовали клятву верности и преданности интересам народа.

49. Сурбан — см. выше, примеч. 8.

50. Описанный здесь бракоразводный обряд, по свидетельству В. К. Магницкого, носил название шаракат.

51. Кобесь, в современной орфографии купӑс «скрипка», «гармошка». П.-С. Паллас переводит это слово русским «гудок», а это значит, что он имел в виду традиционный чувашский струнносмычковой музыкальный инструмент, напоминающий скрипку, который чуваши называют также хӑма купӑс «досчатая скрипка»; сӗрме купӑс или сӗркӗч купӑс «смычковая скрипка». При игре на этом инструменте музыкант ставил корпус скрипки на колени и держал вертикально.

52. Следует обратить внимание, что в наборе чувашских музы

168

кальных инструментов отмечены духовые (волынка), струнносмычковые (гудок или купӑс) и струнно-щипковые. Заслуживает также внимания и то, что П.-С. Паллас отметил бытование музыкального инструмента типа гусель (чуваш, кӗсле) у закамской группы низовых чувашей.

53. Салма — мучное блюдо типа галушек, клецек, домашняя лапша. Информация об использовании салмы в церемонии присяги является уникальной и представляет значительный интерес.

54. Вереял, в современной орфографии вирьял — букв. «верховой народ» (от вир «верх» и ял «род», «племя», «народ», «родовое поселение», «деревня») — название этнографической группы верховых чувашей вирьял или тури, букв. «горные».

55. Хирдиял, в современной орфографии хирти ял — букв. «степной народ» (от хирти «находящееся в степи» и ял «племя», «народ») — название низовой этнографической группы чувашей хирти, букв. «степные».