Причины и характер массового переселения чувашей в Башкирию в XVII — начале XX веков

Ссылки

Сухарева И. В. Причины и характер массового переселения чувашей в Башкирию в XVII — начале XX веков // Ватандаш. — 2007. — Июнь.

---

Отрадно отметить, что отношения чувашей с башкирами и татарами на протяжении всей истории не были омрачены серьезными конфликтами ни до, ни после присоединения их к Русскому государству. Более того, они вели совместную борьбу против национально-колониального гнета и выдержали многовековые испытания. С высоты сегодняшних лет мы должны осознать, что это очень важное историческое достояние, и нам необходимо дорожить этим бесценным наследием прошлого.

Совместная жизнь народов в Российском государстве дала нам немало позитивного: нерусские народы приобщались к русской, а через нее к мировой культуре, развивалась их национальная культура. Однако следует признать, что нерусские народы в течение многих веков подвергались произволу, насилию и угнетению. В XVII — начале XX века все это, в немалой степени, и стало одной из главных причин переселения населения, в том числе и чувашей, с исторической родины на башкирские земли. Большинство исследователей относят начало их переселения к периоду после падения Казанского ханства, присоединения Чувашии и Башкирии к Русскому государству.

Чуваши до середины XVI века в качестве одного из подчиненных народов Казанского ханства находились в тяжелом положении. Добровольное присоединение Чувашии к Русскому государству имело прогрессивное значение для дальнейшего исторического развития народа. Оно освободило чувашей от ига Казанского ханства. Влияние русского народа способствовало, насколько это было возможно в условиях феодализма, росту производительных сил, развитию их земледельческой культуры и т. д.

Вследствие своего географического положения Башкирия немогла находиться в стороне от политического и экономического влияния Русского государства, и вхождение в его состав дало новый толчок для развития края и притока огромной массы переселенцев. В первое время Русское правительство на вновь присоединенных землях, как в Чувашии, так и в Башкирском крае, действовало исключительно осторожно. Оно стремилось сначала укрепиться на новых территориях. С этой целью правительство приступило к основанию опорных пунктов на стратегически важных участках. В результате чего на территории бывшего Казанского ханства первая линия укреплений протянулась от Волги на запад до реки Суры. Гарнизоны крепостей состояли в основном из русских, а также поступивших на русскую службу татар и чувашей. В отличие от сотников и тарханов, они вышли из рядов ясачных крестьян и не являлись потомками старой знати. «Поскольку первый случай касался татар (1551 г.), в дальнейшем нерусских служилых людей в большинстве случаев именовали служилыми татарами, будь они верстаны из татар или из чуваш. В документах XVII в. встречается и термин «служилый чуваш», заметила В. А. Нестерова1 . Служилые люди сохраняли свои прежние наделы, были свободны от феодальных повинностей и получали денежное жалованье. Царское правительство снятые с них платежи не упраздняло, а перекладывало на остальных крестьян. Так постепенно царское правительство добивается разделения нерусского населения и образования своей опоры в его среде.

По мере усиления власти над колонизуемыми народами линии укреплений медленно продвигались далее вглубь приграничного региона. Сам факт продвижения крепостных сооружений и линий на юг и юго-восток государства указывает на захват все большего количества земли, следовательно, уменьшение его у местного населения. Так случилось и на территории Чувашии. Правительство с первых же дней приступило к захвату земель, лесов у местного населения Среднего Поволжья и к раздаче их представителям церквей, монастырей, русским землевладельцам. «Около полутора миллиона десятин земли получили русские дворяне в Казанском крае», — писал А. Н. Григорьев2 . Значительная часть земли оказалась в руках местной феодальной знати. «Чуваши были оттеснены со своих земель на худшие земли, и в Чувашии стали устанавливаться крепостнические порядки, характерные и для самой России. Царизм душил чувашей, как и другие народы России»3 .

Утверждение в Чувашии русского феодально-крепостнического землевладения и создание нерусского военного служилого класса ударило по интересам ясачного населения, резко уменьшив размеры его землевладения при одновременном повышении повинностей перед казной. Для укрепления своей военно-феодальной системы царское правительство приступило к организации управления краем. Первоначально местная администрация находилась в подчинении казанского воеводы, а затем был создан Казанский приказ, осуществлявший полную власть во всех областях жизни народов.

Для идеологического подчинения зависимых народов и ослабления их национальной и классовой силы была избрана русификаторская политика на основе христианизации. В 1555 г. по инициативе Ивана IV в Казани был создан архиепископат во главе с Гурием.

С целью распространения православия среди чувашей правительство и православная церковь применяли самые разнообразные методы. Способы проведения христианизации в Среднем Поволжье были определены в «Наказной памяти», данной Иваном IV и митрополитом Макарием архиепископу Гурию, в которой рекомендовалось «при крещении нерусского населения Поволжья действовать осторожно, насилия избегать, всячески поощрять «новокрещенов» вниманием к ним»4 .

В первые годы миссионерская деятельность среди нерусского населения протекала без открытого применения административного давления и насилия. В частности, первый Казанский архиепископ с целью внедрения православия первоначально действовал методом подачек — «угощал квасом и медом», «приглашал к себе в Казань»5 .

Христианизация нерусского населения шла очень медленно. Для новых христиан незначительные льготы были на деле малоэффективны. Русские чиновники были мало заинтересованы в увеличении количества обращенного в христианство населения по той причине, что перешедшие в православие освобождались от уплаты ясака. В это время основная масса крещеных чувашей продолжала фактически оставаться в язычестве и мусульманстве.

Неудачный опыт христианизации мирными средствами побудил царское правительство перейти к методам прямого насилия и применять самые репрессивные меры в отношении тех из них, которые уклонялись от христианства к магометанству и к язычеству. Например, в 1593 г. за нарушение церковных обрядов новокрещенов предлагалось «смиряти, в тюрьму сажати, и бити, и в железо и в чепи сажати»6 . Несмотря на это, в XVI в. в христианизации чувашей правительство больших успехов не добилось. Случаи их перехода в другую веру были немногочисленными.

В то время ислам пользовался огромным влиянием. Если чуваши — приверженцы языческих верований до середины XVI в. видели в нем религию угнетателей и сопротивлялись его распространению, то после вхождения в состав России для них отпадение в ислам стало формой выражения социального протеста против эксплуатации русских светских и духовных феодалов. В связи с этим, отпадение чувашей в ислам и переход в татары приняло большие размеры7 .

Чуваши платили многочисленные подати и поборы, выполняли различные повинности. Они платили ясак, подразделявшийся на поминочный и десятинный. «Ясак первого рода — дань, вносимая в личную казну государя и высшей власти. Ясак второго рода — десятая часть всей торговой прибыли инородцев, вносимая в казну», — писал Н. В. Никольский8 . Хотя чуваши не были превращены в крепостных, они должны были вносить ясак правительству, что ставило их в положение крепостных. Чуваши были приписаны к Приказу Казанского дворца на положении ясачных и должны были платить ясак натурой и деньгами. Для них было установлено много и других поборов — ямские, перевозные, подводные, стрелецкие, конские, свадебные (за старые языческие свадебные обряды) пошлины, медвяной и куничный оброк, а также пошлины за бортные ухожаи, рыбные ловли и т. п. С них могли требовать всякие сборы различные царские чиновники и воеводы. Много разных сборов устанавливала еще православная церковь. Содержание духовенства почти полностью легло на местное население Чувашии.

Чувашские крестьяне привлекались к заготовке лесоматериалов для казны, к строительству городов, крепостей и острогов, дорог, мостов, к бурлацким проводкам на Волге. Тяжёлой повинностью для ясачных людей была военная и сторожевая служба, существовавшая еще в Казанском ханстве и являвшаяся тяжелым бременем в ту эпоху. Они также страдали от произвола воевод, дворян, боярских, приказных служителей и настоятелей монастырей, допускавших злоупотребления властью, занимавшихся взяточничеством и вымогательством. Подати взимались в размере, значительно превышавшем установленный оклад. В таких условиях к началу XVII в. чуваши оказались в тяжелом положении. «К этому времени царские воеводы сами были вынуждены признать, что крестьяне-чуваши не в состоянии платить ясак», — заметил Т. Г. Гусев9.

В истории России XVII столетие характеризуется завершением образования единого централизованного государства, установлением сословно-представительной монархии, расширением дворянского землевладения и окончательным утверждением крепостного права. Чувашия в этот период развивались под воздействием основных военно-политических, социально-экономических процессов, происходивших в Русском государстве.

В XVII в. продолжалась дворянско-монастырская колонизация Чувашии. Русские помещики самовольно захватывали свободные и принадлежавшие крестьянам пашни, сенокосы, бортные места и рыболовные участки. Экспроприация чувашских земель русскими помещиками и монастырями происходила самым беззастенчивым образом. Разграбление ясачных земель правительство не могло остановить. К тому же, оно само раздавало воеводам и служилым людям поместья. Раздача земель и крестьян помещикам особенно интенсивно шла во второй четверти XVII в. В Среднее Поволжье ежегодно прибывали тысячи русских крестьян из центральных уездов. «К 1678 году, спустя сто с небольшим лет после завоевания, в этом регионе проживало около 300 тыс. русских крестьян», — писал А. С. Доннелли10 . В крае прочно обосновывались церковные феодалы. За первые 40 лет XVII в. размеры принадлежавших церкви земель увеличились в три раза, в то время как число крестьян, обрабатывающих землю, удвоилось11. В итоге в XVII в. в Чувашском крае существовали следующие формы феодальной собственности на землю: помещичья, церковно-монастырская, государственная (ясачные, посадские, казенные земли).

К расхищению чувашских земель приложили свои руки и чины уездной администрации. Следует заметить, что в XVII в. у чувашей еще сохранялась местная знать (тарханы и сотники), представлявшая собой, главным образом, потомков прежних вассалов казанского хана, перешедших на службу к русскому царю. Тарханы и служилые чуваши были эксплуататорами и угнетателями трудового народа. Некоторые из них владели довольно большими поместьями и применяли в своем хозяйстве подневольный труд. Однако правительство, охраняя законные привилегии тарханов, не допускало расширения их земельных владений. Этому препятствовали противоречия, существовавшие между русскими феодалами и местными землевладельцами. В результате к концу XVII в. владения тарханов измельчали.

Около 4/5 территории Чувашского края являлась государственной собственностью, находившейся во владении общин ясачных людей, за пользование которой они были обязаны вносить феодальную ренту в пользу собственника — государства. В течение XVII в. в Чувашском крае в результате неоднократной переписи земель и раздачи участков каждой чувашской общине произошло прикрепление земледельцев к земле. Однако в конце XVII в. внутри общины право отдельных домохозяев на пользование равным количеством земли часто нарушалось, что приводило к усилению имущественного неравенства хлебопашцев. Это выражалось не только в непропорциональном пользовании землей, но и в количестве домашних животных, в числе и качестве надворных построек, в запасах хлеба и во многом другом. Многочисленные поборы, которыми в XVII столетии власть облагала тяглых, были обременительны и для чувашей. Подавляющая часть их была разорена. При переписях маломощные и бездомные хозяйства переводились в бобыли и захребетники, временно освобождаясь от тягла. Но их было мало. Значительную часть чувашей составляла маломощное крестьянство. Они обязаны были вносить подати и исполнять многочисленные повинности. Общий оклад с них слагался из целого ряда отдельных платежей, следующих в таком порядке: ясачные деньги, ясак (пособный), хлебный, деньги полонянникам на выкуп, ямские деньги, деньги на стрелецкий хлеб и т. д. Основной податью являлся, как и прежде, денежный и хлебный ясак. При этом ясак являлся не только податью, но и единицей обложения. Он облагался по земельной площади. Ясачный человек обязан был платить ясак не только за себя, но и за всех взрослых мужчин своего семейства.

Чувашские крестьяне обязаны были платить в казну оброк за бортные ухожаи, рыбные ловли, бобровые гоны, мельничные места, так называемые оброчные пашни. Иногда назначались экстренные сборы. Помимо сборов со свадеб, конских, нотариальных, таможенных и других пошлин было множество мелких местных поборов. Они страдали и от косвенного налога на соль, на которую была уcтановлена гоcударcтвенная монополия.

Повинности крестьян также были многочисленны и разнообразны. Главными из них были подводная, сооружение засечных черт и укреплений, постройка мукомольных мельниц, устройство путей и многие другие. Тяжелой повинностью для чувашей являлись ямская повинность, постои и поборы со стороны проезжих приказных людей, «валовое дело», т. е. работы и службы, связанные с устройством и охраной оборонительных линий Симбирской и Закамской черты12 . В эту государственную работу были вовлечены все народы Среднего Поволжья, в том числе и чуваши. Подати и повинности ясачных людей следует рассматривать не только как государственный налог, но и как феодальную ренту. Все это было чрезвычайно разорительно для них.

В XVII столетии усиливается произвол служилых людей государства, отправлявшихся в поволжские земли. «Грабеж, увод жен и детей возведены были в систему», — отмечал Н. В. Никольский13 . Рассматривая причины злоупотреблений, в числе главных из них он назвал то, что правительство смотрело на нерусское население «как на государственную доходную статью» и, посылая их, снабжало «инструкцией собирать ясак с инородческого населения, сколько мочно»14 .

Высшим административным лицам в злоупотреблениях не уступали и местные. Так, например, в Свияжске и Свияжском уезде «закабалил чуваш, черемис и мордву некто Аюшев, занимавший должность дьяка… и только заступничество русского населения во главе с местным архимандритом и келарем освободило несчастных инородцев из-под кабалы этого Аюшева»15 . Произвол уездной администрации и местных властей, дополняя крепостничество, ставил ясачных людей в положение, не отличающееся от положения помещичьих крестьян. По своему положению они в XVII в. приравнивались к крепостным государственным крестьянам. Правда, государство не распоряжалось произвольно имуществом, трудом и временем ясачного крестьянина, не вмешивалось в хозяйство, в его личные и семейные отношения, как это делал помещик. Но они не могли оставить и забросить свою землю, отлучиться из деревни на продолжительное время. На них распространялось и действие законов Соборного Уложения 1649 г. о розыске и возращении беглых. По словам Н. В. Никольского, «жизньпо-прежнему была полна скорбей и несчастий, жалка и бедна. На местах все больше и больше росло неудовольствие условиями жизни»16 .

Грубый административный нажим в отношении крещения, так и в отношении взимания различных поборов с подвластного Русскому правительству чувашского населения в начале XVII в. значительно ослабел. В период борьбы против польско-шведской интервенции правительство не уделяло достаточного внимания вопросам христианизации. Лишь после разгрома внешнего врага и восстановления внутреннего порядка оно усилило внимание к этому и другим вопросам.

Во второй половине ХVII в. относительная лояльность, проявляемая государством в отношении нерусских народов, сменилась наступлением, прежде всего, на их экономические права и, в частности, на собственность. Так, по указам 1628, 1654 гг. у некрещеных феодалов отбирались крестившиеся крепостные, а право наследования предоставлялось только крещеным родственникам17 . Однако государство еще не решалось прибегать к насильственной христианизации в массовом порядке, надеясь на действенность предоставлявшихся за крещение льгот. В 1681 и 1684 гг. были изданы указы об освобождении в течение 6 лет от податей и военной службы, об освобождении от холопства18 . Наступательное направление церковной политики в конце XVII в. выражалось в поощрении пожелавших принять крещение, в том числе путем освобождения на ряд лет от податей и других повинностей, сохранения старых и предоставления новых привилегий, а также в притеснениях нехристиан — язычников.

В первой четверти XVIII в. во всех сферах социально-экономической и политической жизни народов России произошли изменения: в стране утвердилась абсолютная монархия, проведенная реорганизация вооруженных сил позволила создать мощную регулярную армию и военно-морской флот. Преобразования в экономике страны способствовали ускоренному росту производительных сил, развитию промышленности и торговли. Все эти изменения, безусловно, повлияли и на развитие Чувашского края. По губернской реформе 1708 г. территория Чувашии вошла в состав Казанской губернии. В дальнейшем часть ее территории отошла Нижегородской губернии, выделенной из Казанской губернии в 1714 г. 19

Несмотря на ускоренное развитие товарного производства и обмена, зарождение капиталистического уклада, в Чувашии сохраняются и расширяются феодально-крепостнические отношения. Вся тяжесть преобразований, колоссальные затраты людских и материальных ресурсов на их осуществление легли на плечи трудового народа. Одновременно укрепилось положение дворянства и купечества. Это прежде всего выразилось в укреплении феодальной собственности на землю, расширении границ феодального землевладения и т. д. В начале XVIII в. общая площадь общинного землевладения чувашских крестьян постоянно сокращалась. Это происходило не только в результате перехода их в непосредственное владение казны, передачи в дворцовое ведомство и отвода приходским церквям и священнослужителям. Больше всего она сокращалась от аренды общинных земель купцами и чиновниками, захвата помещиками и духовенством. Это объяснялось повышением спроса на сельскохозяйственное сырье и изменением после 1724 г. принципа обложения податями.

В начале XVIII в. резко усилилось отягощение населения Чувашии государственными платежами и повинностями, возросшими в связи, как отмечалось выше, со строительством флота и армии, а также бурным экономическим развитием России в то время. Как указывал Н. А. Фирсов, «политика, проводившаяся по отношению к «инородцам», была явно не в пользу последних»20 . Огромные государственные расходы ложились на плечи нерусских народностей России в такой же мере, как и на русское крестьянство. С первых лет XVIII в. резкоувеличились окладные ясачные, денежные и натуральные сборы, появилось множество сверхтабельных, новоположенных сборов. В 1704—1705 гг. в Чувашии были проведены ясачная перепись и переобложение ясака. Чувашские ясачные крестьяне платили с ясака около 7 руб. деньгами, «по 2 четверти ржаной муки, по осмьине ржи и по четверти овса». По сравнению с концом XVII в. денежная часть оклада ясака в номинальном выражении увеличилась в 7—8 раз, а с учетом обесценивания денег примерно в 4 раза, продуктовая часть ясака возросла почти в 2 раза. В среднем на один крестьянский двор падало по 3 руб. 50 коп., а на одного человека — по 1 руб. 23 коп. денежных сборов только по прямым налогам21 .

Стратегическая политика царизма, направленная на полную интеграцию народов Среднего Поволжья в составе России, включала наряду с другими акциями разрушение традиционных социальных структур общества и создание новых социальных групп, уравненных по положению с соответствующими слоями населения Русского государства. Решающие же акции в этом направлении относятся к первой четверти XVIII в. В отношении социальных верхов постепенно осуществлялись меры по снижению их статуса и уравнению с положением государственных крестьян. Так, к примеру, в 1718 г. в Среднем Поволжье была образована новая категория населения, так называемые «лошманы», которые были приписаны к Адмиралтейской конторе в Казани22 . Они обязаны были заготовлять и поставлять Адмиралтейству корабельный лес.

В 1718—1724 гг. в соответствии с общим направлением петровских реформ произошли изменения и в положении основной массы ясачного населения Среднего Поволжья. Ясачные люди в 1718 г. были включены в категорию податного населения, обязанного вместо подворного налога платить подушный оклад и выполнять целый ряд других повинностей, что явилось более тяжелым бременем. С 1724 г. ясачные люди стали платить казне отдельно государственный налог — подушную подать по 74 копейки (с 1726 г. — по 70 коп.) с ревизской души, как и все крепостные России, и феодальную ренту — денежный оброк — по 40 копеек. Служилые чуваши и татары были обложены в таком же размере. Введение подушной подати увеличило размеры взимаемых с ясачных крестьян денег в пять раз, а для служилых чувашей она стала еще одним тяжким бременем, дополнившим и без того нелегкие лошманную и другие повинности. В итоге служилые чуваши оказались в тройном, по сравнению с началом века, тягле. Большинство из них под тяжестью повинностей утратили прежний социальный облик и ничем не отличались от крестьян. Налоговые реформы 1718—1724 гг. явились завершением длительного процесса уравнивания социального положения также и ясачного населения Среднего Поволжья с положением государственных крестьян.

Огромной тяжестью на народы края ложились различного рода повинности, тяжесть которых стала почти невыносимой: чуваши наряду с другими направлялись на строительство городов, крепостей, каналов, верфей, кораблей. В 30-е гг. XVIII в. проводились, к примеру, крупные работы по строительству Второй Закамской оборонительной линии. По распоряжению правительства в 1732—1735 гг. на строительство этой линии были отправлены из Казанской губернии десятки тысяч конных и пеших работников, в том числе из чувашских деревень несколько тысяч человек23 . Они несли подворную, постойную, рекрутскую повинности. Тяжесть воинской повинности прогрессировала с необычайной силой. Если до Петра I чувашей брали в армию только во время войн, то в петровское время была введена рекрутская повинность и установлен срок службы в 25 лет, действовавший до 30-х гг. XIX в. В дополнение к прежним было введено много других повинностей и сборов. К примеру, сборы с крестьянских бань по 15 коп. в год, с языческих киреметей, с пасечных ульев, с клеймения хомутов и т. д. 24 Они страдали от косвенных налогов, установленных на товары широкого потребления.

Чуваши страдали от феодально-крепостнической, торгово-ростовщической эксплуатации городских купцов и местных торговцев, дополнявшейся произволом, вымогательством и взяточничеством воевод, приказных служителей, сборщиков податей, волостных сотников, коштанов, принимавшей в условиях Чувашии чудовищные формы. Они испытывали не только социальный, но и национальный гнет. Это проявлялось, во-первых, в назначении местных чиновников исключительно из русских; во-вторых, в использовании в учреждениях, судопроизводстве лишь русского языка; в-третьих, в подавлении зачатков национальной культуры и, в-четвертых, в неуважительном отношении официальных кругов к быту, нравам и обычаям чувашей.

Для обеспечения исправного взноса податей и отправления повинностей позволено было податным людям ходить на заработки «не иначе, как с установленными паспортами»25 . Отходничество населения с этого времени получает значительное развитие. «В поисках средств на содержание семьи и уплаты податей, бедные и некоторые среднестатичные крестьяне вынуждены были идти на посторонние заработки, в отход (выезжали на поволжские поташные и уральские металлургические заводы) «26 . Как видим, положение податного народа было крайне тяжелое. По мнению Н. А. Фирсова, « XVIII век был для податных временем глубочайшего убожества»27 .

В рассматриваемый период самодержавие продолжало проводить политику русификации и христианизации народов Среднего Поволжья. К началу XVIII в., как выяснилось, все усилия по христианизации нерусских народов были тщетны. В связи с этим в XVIII в. правительство в деле христианизации начало все больше прибегать к мерам принуждения. Так, по указу 1713 г. всем некрещеным мурзам, служилым людям, имевшим крепостных крестьян, предлагалось креститься в течение полгода в ультимативной форме — под угрозой отнятия поместий и крестьян. В 1720—1722 гг. правительство издало несколько указов о христианизации народностей Поволжья, о наградах за крещение, о льготах новокрещенам по податям и сборам на три года, об освобождении от рекрутской повинности. Затем последовал указ 1728 г., согласно которому местные органы власти должны были вести упорную борьбу с агитацией в пользу язычества. По указу 1730 г. право на владение вотчинами представлялось только крещеным феодалам. Однако, несмотря на все это, правительство заметных практических результатов не достигло. Нерусские народы понимали, что с принятием христианства они попадут под власть и дополнительный гнет новой для них прослойки эксплуататоров — православного духовенства.

Общее положение, в котором жили чуваши, во второй половине ХVIII в. мало изменилось к лучшему. О тяжелых экономических условиях жизни народностей Поволжья свидетельствуют их челобитные на имя Сената, личные ходатайства через доверенных лиц перед правительством Екатерины II и т. д. Во второй половине XVIII в. семигривенная подушная подать оставалась неизменной, а размер оброка увеличился: с ревизской души оброк взимался до 1759 г. — 40 коп.; в 1760—1761 гг. — 1 руб.; с 1762 по 1767 г. — 1 руб. 50 коп.; с 1768 г. — 2 руб.; с 1783 г. — 3 руб. 28 . Рекрутские наборы поглощали десятки тысяч людей. Старинная инородческая аристократия была низведена на степень тяглого населения.

К середине XVIII в. на территории Чувашии все сильнее начал сказываться недостаток земель. Общая площадь общинных земель в течение второй половины XVIII в. сокращалась от захвата части их помещиками и чиновниками, что было в то время нередким явлением. В итоге некоторые чувашские деревни, лишившись своих земель в результате помещичьих захватов, вынуждены были переселяться в дальние края. Немало земель государственных крестьян арендовали, а затем захватывали купцы. Строительство и оснащение линий военных укреплений в районе Поволжья также повлекло за собой сокращение земельных массивов. Крестьяне-общинники испытывали земельные ограничения и при внутриобщинном распределении земель, которыми фактически распоряжались местные феодалы; повсеместно шел процесс захвата общинных земель феодальной знатью. В связи с этим, землевладение государственных крестьян Чувашии характеризовалось наличием сложных общин и чересполосностью. В 40—70 гг. XVIII в. чуваши чаcто жаловались на недостаток земли, о чем свидетельствует Сенатская анкета 1767 г. 29 В течение всей второй половины XVIII в. между сельскими общинами часто происходили земельные неурядицы, возникали тяжбы за те или иные участки земли, тянувшиеся десятилетиями. Малоземелье явилось серьезным фактором переселения многих чувашей на восточные и юго-восточные окраины государства.

Несмотря на то, что христианизация народов Поволжья была начата еще в XVI в., к концу первой трети XVIII в. в новую веру удалось обратить лишь немногих. Царское правительство решило усилить меры по христианизации. Вторая треть XVIII в. — период активно проводимой в самых грубых и жестких формах политики насильственной христианизации нерусских народов. Поворот в религиозной политике связан с укреплением абсолютиcтского государства и его идеологической основы — русской православной церкви. В 1740 г. Комиссия новокрещенских дел была преобразована в Контору новокрещенских дел с пребыванием в городе Казани. Она развернула активную миссионерскую деятельность среди нерусских народностей Поволжья. Указом 11 ноября 1740г. и рядом других указов были определены методы насаждения христианства. В частности, были подтверждены назначенные предыдущими указами льготы для новокрещенов c освобождением от податей на 3 года и от рекрутской повинности, c выдачей крестов, предоставлением одежды и денег. Наряду с этими правительство в случае принятия крещения обещало освободить их от крепостной и долговой зависимости, а также виновных от наказаний (последнее вскоре было отменено). Массовое принудительное крещение началось именно после выхода этого указа в новой редакции, которой суммировались уже сложившаяся политика всяческого поощрения распространения православной веры, представления льгот новокрещенам, давления и притеснения нехристиан. Одновременно правительством принимались меры по преследованию ислама и мусульманского духовенства. В 1743 г. в Казанской губернии было разрушено 418 из 536 мечетей и запрещено начинать стройку новых мечетей.

Духовенство боролось против языческой идеологии и обрядов чувашей применением телесных наказаний, штрафами и тюрьмами. В чувашских деревнях для принуждения населения ходить в церковь были назначены специальные сотские, пятидесятники и десятники. Более того, духовенство и гражданские власти за невыполнение христианских обрядов возбуждали против чувашских крестьян следствия и судебные процессы30 .

О степени действительного христианского состояния в конце XVIII в. Казанский архиепископ Амвросий в своем донесении Синоду заметил, что «племена Чуваш и Черемис не имеют не только достаточного, но и малого понятия об истинах веры», «к богослужению собираются более по принуждению, нежели из внутреннего убеждения, и уклоняются от посещения богослужения, которого не понимают, по незнанию не только славянского, но и русского языка, — думая, что их принуждают ходить в церковь только для того, чтоб молиться за русских»31 .

Проведение христианизации сопровождалось усилением эксплуатации населения, т. к. подати за крещеных платили некрещеные. На этой почве между ними нередко возникали трения. За некрещеными накапливались огромные суммы недоимок. В свою очередь, нелегко жилось и крещеным чувашам. Огромные тяготы доставляли им приходские священники, уездные и высшие чины духовенства. Каждому из них отрезались от крестьянской земли большие участки. Приходские священники за каждого умершего брали по 1—2 руб., за венчание по 1 руб. и больше, за крещение по 15—20 коп. Если денег взять было негде, то брали «скотом, холстом, живностью и прочим ис пожитков их»32 . Жаловаться на незаконные действия чиновников и духовенства было невозможно. Подача челобитных требовала больших расходов. Бюрократическая стена царского судебно-административного аппарата наглухо закрывала чувашскому крестьянству, не владевшему русским языком, возможность участия при разборе жалоб на злоупотребления представителей местных властей и духовенства.

Денежные платежи, вымогательство дворянско-чиновничьей бюрократии и духовенства для чувашей были так тяжелы, что у значительной части дворов не хватало средств. Они очень часто прибегали к займам денег у купцов, чиновников и сельских богатеев33 . Разорившиеся крестьяне занимались отходничеством, получившим к середине ХVIII в. широкое распространение. «Пришед же во изнеможение, — писал А. И. Свечин, — оные государственные крестьяне наимывались в работу на медных, железных и протчих партикулярных, а не казенных заводах, также весьма за малую цену, не более 5-ти рублев в год»34 .

С 1752 г. уральские промышленники с целью вербовки работников присылали в Чувашию своих приказчиков, которые набирали крестьян в работные люди. Так, к примеру, в 50—70-е гг. XVIII в. из Чувашии на уральские заводы было завербовано несколько тысяч чувашей. Из «Топографического описания Симбирского наместничества Т. Г. Масленицкого» видно, что в Буинском уезде по паспортам ежегодно от 800 до 1000 человек уходило в Оренбургскую область на медные и железные заводы35 . Многих чувашских крестьян заводчики поселяли на своих землях и эксплуатировали как своих крепостных. Будучи в долгах перед заводчиками, некоторые из них навечно оставались при заводах. На чувашей, выходцев из Казанской губернии, обратил свое внимание академик И. И. Лепехин, побывавший еще в 1768 г. на уральских заводах36 .

В христианизации нерусских народов начиная еще с конца 1750 г. наблюдается отказ от особо грубых форм принудительного крещения. Массовое и ожесточенное вооруженное сопротивление муcульманcких народов, поверхностные результаты насильственной христианизации среди язычников и, в сущности, провал этой политики заставили правительство перейти к новым формам политики в сфере религии. В связи с этим в 1763—1764 гг. была ликвидирована Контора новокрещенских дел, отменены давно ставшие формальными привилегии и льготы новокрещенам. В 1773 г. был издан Указ о терпимости ко всем вероисповеданиям.

В конце ХVIII — первой половине XIX в. в социально-экономической истории России произошли заметные сдвиги. В промышленности началось применение паровых машин, на смену мануфактуре приходила капиталистическая фабрика, возрастало применение труда наемных рабочих, происходило дальнейшее развитие всероссийского рынка. Крестьянские хозяйства все более втягиваются в рыночные отношения, теряют свой натуральный замкнутый характер. Все эти новые процессы имели место и на территории Чувашии. Государственные крестьяне, в число которых наряду с чувашами входили русские и многие другие, испытывали жестокий гнет и все тяжести крепостнического строя самодержавия. Они по сути дела являлись крепостными феодального государства. За пользование земельными угодьями, являвшимися государственной феодальной собственностью, государственные крестьяне выплачивали казне большие денежные подати и отбывали разного рода натуральные повинности.

В первой половине XIX в. продолжался захват крестьянских земель помещиками, казной, удельным ведомством. Земельная теснота усилилась и из-за того, что много крестьянской земли находилось в руках сельских богатеев. Хотя земля распределялась по ревизским душам, богатеи — коштаны всякими путями (аренда, получение земли в залог, за денежные ссуды, прямой захват) расширяли свои земельные участки до десятков десятин. В результате к началу второй половины XIX в. земельные наделы их сократились и в среднем составили от 3 до 4,5 десятин на ревизскую душу37 . Правда, небольшое увеличение обрабатываемой земельной площади происходило за счет вырубки и корчевания леса, но оно не оказывало существенного влияния на сокращение размера наделов.

Государственные и удельные крестьяне Чувашии страдали от непосильной тяжести налогового гнета. В Чувашии, по данным 1832—1833 гг., государственные крестьяне платили 14 руб. 23 1/2 коп. с ревизской души в год, куда входили подушная подать (3 руб. 30 копеек), оброк (10 руб.), на устройство дорог (25 коп.), на водные сообщения (5 коп.), на земские повинности (46 1/2 коп.), провиантские сборы (25 коп.). Удельные крестьяне платили с души 10—11 руб. Кроме того, с них собирали деньги на содержание почтовых подвод, рекрутские при поставке рекрут, на снабжение рекрутской одеждой. Крестьянин обязан был содержать постой, давать подводы, караульных и провожатых при переходе различных команд, строить и исправлять дороги, мосты и гати38 . Для основной массы чувашей налоги были непосильным бременем. Крестьянин едва прокармливал семью. Хозяйство преобладающей части их было не в состоянии расплатиться с налогами. Поэтому на них числились огромные недоимки по податям. К 1 января 1843 г., например, за государственными крестьянами Казанской губернии числилось недоимок в 1039737 руб., что составляло около 9 руб. на 1 ревизскую душу. К началу 1855 г. за удельными крестьянами Симбирской губернии, значительную часть которых составляли чуваши, числилось недоимок в сумме 245404 руб., т. е. по 7 руб. на ревизскую душу39. Сборы податей сопровождались жестокими избиениями, запугиваниями и незаконными арестами крестьян, не имевших никаких прав. Произвол и злоупотребления чиновников среди государственных крестьян принимали чудовищные формы и не имели границ. А. И. Герцен, находясь в 40-е гг. XIX в. в ссылке, увидев все это, писал: «Чиновничество царит в северо-восточных губерниях Руси и Сибири; тут оно раскинулось беспрепятственно, без оглядки... Настоящий клад для земской полиции — это вотяки, мордва, чуваши... Полиция и чиновники делают невероятные вещи с этими бедняками. И голова собирает, староста собирает, мужики несут последнейшую копейку»40.

Усиливалось и национальное угнетение местного населения. В донесении симбирского жандармского полковника Маслова шефу жандармерии АХ. Бенкендорфу указывалось, что «легче всего управлять народом невежественным, нежели получившим хотя малейшее просвещение..., на основании сего начальствующие чувашами всеми силами способствуют дальнейшему распространению невежества»41 . Над местным населением царил полный произвол чиновничества, процветали денежные поборы, взятки земской полиции. А. Н. Радищев, возвращаясь из Сибирской ссылки, записал в Чебоксарах в своем дневнике о местном населении: «много им притеснения»42.

Начиная с 1820 г. государственные крестьяне Буинского, Курмышского, Алатырского уездов распоряжением правительства были насильственно переведены в удельное ведомство. Будучи приравнены во всем к помещичьим крестьянам, они полностью находились под опекой и в подчинении удельного начальства, которому были обязаны не только обрабатывать земли, но и должны были нести все натуральные повинности перед удельным ведомством и государством: рекрут, дорожные подводы, постой и т. д. С 1827 г. Департамент уделов вводит новую тяжелую повинность для них — общественные запашки. Собираемый с них хлеб должен был поступать в распоряжение удела. Вторым мероприятием, проведенным Департаментом уделов, была замена взимавшегося с удельных крестьян подушного оброка сбором поземельным, по количеству бывших в их владении земель, что вело к ухудшению их экономического положения.

С переходом в удельное ведомство экономическое положение бывших государственных крестьян ухудшается еще больше. Увеличение площадей общественных запашек, голод, связанный с неурожайными 1832, 1838, 1841 годами, хлебные недоимки, ссуды, взятые заимообразно из удельных магазинов, большие проценты по ним, всевозможные поборы, взятки, а также оброки, выплачиваемые удельному ведомству, низкая урожайность хлебов, сокращение душевого надела сделали их положение невыносимым.

Все мероприятия царизма привели к прогрессивному росту нищеты и разорения среди чувашей. Из года в год увеличивалось количество крестьян, неспособных вести собственное хозяйство. Это положение не мог обойти молчанием даже казанский губернатор, который в своем отчете за 1847 г. писал: «Сельское хозяйство Казанской губернии находится в посредственном состоянии, особенно, если говорить о крестьянах из племен разнородных... На самой низкой ступени стоят чуваши и черемисы. Часто весь домашний быт этого племени заключается в одной ветхой избе, где он укрывает вместе со своею семьей и домашних животных»43.

Происходивший в стране процесс разложения крепостничества все больше охватывал хозяйства государственных и удельных крестьян. Имущественное неравенство в некоторой степени переходит в социальное расслоение. В чувашских селениях постепенно выделялась зажиточная верхушка, участвовавшая в волостном управлении, занимавшаяся перепродажей скупаемого у односельчан хлеба, хмеля, скота, изделий крестьянских промыслов. Крестьяне-богатеи, занимаясь предпринимательской и торговой деятельностью, начинают использовать наемную рабочую силу. В угнетении масс принимали участие и сельские старейшины, знахари-юмзи, являвшиеся жрецами религиозного культа чувашей-язычников. Так постепенно формировалась сельская буржуазия, хищнически эксплуатировавшая бедноту и закладывавшая основу нового капиталистического хозяйства в земледелии.

Недостаток земли отрицательно сказался и на состоянии животноводства чувашских крестьян. Животноводство было развито слабо, вследствие чего удобрений применялось мало, урожаи были низки, экономическое состояние крестьянских хозяйств было самое незавидное. Поэтому в селениях Чувашии наряду с зажиточными появилось много безземельных крестьян. В отчете за 1842 г. земский исправник Чебоксарского уезда писал: «В Чебоксарском уезде... беднее же из всех чуваша и черемиса. Причина сей бедности, ограничение их хозяйств землею, а особенно сенокосными полями»44.

В первой половине XIX в. в чувашской деревне все заметнее становилось развитие товарно-денежных отношений. Развивалась торговля продуктами сельского хозяйства, вместе с тем несколько выросло и потребление предметов промышленности. Деньги нужны были крестьянину для уплаты податей и на покупку некоторых промышленных изделий. Чуваши должны были удовлетворять деньгами и повышенный аппетит чиновников-взяточников. Они, чтобы добывать деньги, вынуждены были продавать хлеб и продукты сельского хозяйства, ограничивая себя в потреблении. Многие из них уходили в города или нанимались на работу к помещикам и зажиточным крестьянам. Малосостоятельные крестьяне нанимались в работники, занимались извозом, кустарными и отхожими промыслами. Некоторые из них выезжали на заводы Урала. Число отходников росло с каждым годом. В Казанской губернии в 1828 г. их было 18 тыс. 286, а в 1845 г. только из государственных крестьян ушло на отхожие промыслы 42 тыс. человек45.

В конце ХVIII и в первой половине XIX в. православное духовенство, которое продолжало эксплуатировать население Чувашии, в произволе, лихоимстве и злоупотреблениях не уступало чиновникам. Чуваши обязаны были строить новые церкви, выделять церквям и духовенству землю, обрабатывать ее, платить духовенству ругу натурой. Среди крещеных чувашей все больше усиливается стремление вернуться к старой вере. В связи с этим с конца 1820-х гг. государство вновь вернулось к политике религиозной нетерпимости. Однако репрессии против отступников от православной веры имели мало успеха.

Падение крепостного права в России было крупным рубежом в ее истории. Оно положило начало новой социально-экономической формации — капиталистической, буржуазным реформам в России, наложило отпечаток на весь ход последующего экономического, политического, социального развития страны. Буржуазная по содержанию реформа 1861 г. вместе с тем была аграрной и коснулась прежде всего помещичьих крестьян. Отмена крепостного права выдвигала вопрос о судьбе и других категорий крестьян. 26 июня 1863 г. было утверждено положение об устройстве удельных крестьян. Они переводились в разряд крестьян-собственников с условием внесения в казну выкупных платежей в течение 49 лет. А 24 ноября 1866 г. вышел закон об устройстве государственных крестьян, которые были подчинены системе управления, введенной в помещичьих и удельных имениях. Они должны были в обязательном порядке выкупать втридорога свои наделы, издавна находившиеся у них в общинном владении. Огромный размер выкупных платежей, на уплату которых часто описывалось и распродавалось имущество, вызывал многочисленные протесты крестьян, требовавших безвозмездного предоставления им всей земли, которой они пользовались до реформы.

На территории Чувашии в пореформенный период заметное развитие получили капиталистические отношения как в промышленности, так в сельском хозяйстве и торговле. Социальное расслоение крестьянства в этот период переросло в его разложение на сельскую буржуазию (кулачество) и деревенских пролетариев (батраки и бедняки). Беднейшее крестьянство все более попадало в зависимость от кулачества, деревенских торговцев и ростовщиков. Зажиточная деревенская верхушка накапливала капиталы за счет эксплуатации наемного труда, торгово-ростовщических операций, вкладывала эти капиталы в промышленное предпринимательство и торговлю.

Обнищание крестьянства происходило также из-за частых эпидемий и неурожаев. Только во второй половине XIX в. чуваши пережили несколько неурожайных лет (в 1867, 1877, 1880, 1883, 1891, 1892 гг.) 46. Особенно тяжелым испытанием для них был голод 1891—1892 гг. В секретном донесении Цивильского уездного исправника Казанскому губернатору о бедственном положении крестьян Цивильского уезда от 11 июля 1891 г. сказано: «Кроме всех поименованных селений, находящихся в наихудшем сравнительно с другими экономическом положении, есть нуждающиеся в продовольствии селения во всех волостях. Многие семейства этих селений, не имея хлеба, питаются тем же суррогатом. По неимению хлеба и средств к приобретению его, много крестьян из всех почти волостей ходит по миру целыми семействами, масса их появляется каждыйдень и в городе Цивильске, также много бедных крестьян из разных местностей уезда ушли на заработки в другие губернии»47.

Чувашский народ вел непрерывную борьбу против своих угнетателей, прибегая к доступным средствам. Протест и борьба принимали различные формы: неповиновение феодалам и администрации, отказ и уклонение от уплаты ясака, подача челобитных в органы власти с требованием облегчить положение, бегство и вооруженные выступления. Известно много фактов, когда чуваши намеренно не платили ясак, утаивали лиц, подлежавших обложению, а также скрывали свое достояние48. Они нередко спасали себя бегством от обязанности работать на казну. Еще со второй половины XVI в. чуваши начали заселять так называемое «Дикое поле» на левобережье Волги, образуя здесь компактную зону сосредоточения чувашского населения. Они и составили первоначальное ядро заволжских чувашей.

В начале XVII в. начинается их переселение в районы Закамья и Приуралья, где они основали значительное количество поселений. Так, в числе селений Закамской стороны Зюрейской дороги Казанского уезда начала XVII в. числится деревня Савруши. «Действительно, заметил В. Д. Димитриев, в Писцовой книге Казанского уезда 1602—1603 гг. в Заказанье, по Зюрейской дороге, значится чувашская деревня Савруш»49 . Впоследствии чуваши, обосновавшиеся в Закамье, переселялись в Башкирию и Оренбургский край. С последней трети XVII в. началось переселение в Башкирию и правобережных чувашских крестьян, в основном беглых50.

Говоря о бегствах нерусских народов, Н. А. Фирсов подчеркнул, что «в особенности же во второй половине ХVII в. обнаружились эти наклонности»51. Так, к примеру, в Ядринском уезде в 1678 г. было 2379 дворов, к 1683 г. их число сократилось до 1904, к 1699 г. — до 1880, к 1701 г. — до 1478 дворов, т. е. за 20 лет число дворов уменьшилось более чем на треть52.

В конце XVII — начале XVIII в. бегство — наиболее распространенная пассивная форма борьбы чувашей. В 1712—1713 гг., со времени ясачной переписи 1704—1705 гг., в чувашских селениях было выявлено более 30 % пустующих дворов53.

В Чувашии было слишком много различного рода причин, вызвавших маccовое бегcтво населения. Восточные и юго-восточные окраины России, как наиболее удаленные, привольные, изолированные от центра, привлекали всех, кому становилось невыносимо на родине. Так и Оренбургский край, подобно другим окраинам, по словам В. Н. Витевского, «издавна был притоном беглых людей». К тому же, с точки зрения земледельца Центральной России и Среднего Поволжья, здесь лежали «впусте манящие к себе тучные и хлебородные земли, леса и пастбища, охотничьи и рыболовные угодья»54 . А обстоятельства внутри России как нельзя более благоприятствовали частному, тайному и бесконтрольному поселению беглых на ее окраинах55 .

Чуваши для улучшения своего положения нередко прибегали и к более активным формам борьбы. Еще во второй половине XVI в. прошли выступления — 1552—1557, 1571—1573 и 1581—1585 гг., охватившие в основном территорию бывшего Казанского ханства и прилегающие с востока и севера земли. В 1605—1607 гг. Среднее Поволжье откликнулось на крестьянское восстание, возглавленное И. Болотниковым, выступлениями чувашей, марийцев, мордвы и татар. Выступления нерусского крестьянства Среднего Поволжья прошли также в связи с началом сбора денег (это были экстренные сборы, назначаемые время от времени правительством) в 1614—1616 и 1634 гг. Кроме того, чуваши приняли активное участие и в крестьянском восстании 1670—1671 гг. под предводительством С. Разина. В конце третьей четверти XVIII в. население Чувашии приняло самое активное участие в восстании под предводительством Е. Пугачева, начавшемся далеко от Чувашии. Население Чувашии еще задолго до появления повстанческой армии узнало о ней из царских манифестов, от участников крестьянского восстания на Урале — выходцев из Чувашии, переселившихся в Уфимский и другие уезды Башкирии. Появление своего «царя» под Оренбургом в 1773 г. для населения Чувашии стало спасительной надеждой. Это настроение ярко выразил чуваш-новокрещен д. Сявал-поси Чебоксарского уезда П. Иванов (Рахмул), заявивший местному попу в январе 1774 г.: «Кто де велел вам ходить с крестом уже де полно вам теперича, наш де свой царь едет и вас перевешают и церкви-та ваши пожгут»56. Социальный кризис, охвативший всю феодально-крепостническую систему хозяйства и управления страной в первой половине XIX в., нашел свое выражение в ожесточенной классовой борьбе крестьянских масс Чувашии. Здесь наблюдались небольшие волнения крестьян, вызванные насильственным переходом государственных крестьян в удельное ведомство. Проведение реформы Киселева, введение общественных запашек, наложение на крестьян новых поборов и повинностей вели к усилению крепостнической эксплуатации — все это и вызвало мощные выступления государственных крестьян. В 1842 г., к примеру, произошло восстание чувашских и марийских крестьян Казанской губернии, вошедшее в историю под названием «Акрамовская война».

Сохранение помещичьего землевладения, грабежи крестьян в ходе реформ, малоземелье во второй половине XIX — начале XX в. придали остроту социально-экономическим и политическим конфликтам. Сложившиеся противоречия вызвали резкий рост выступлений народных масс против самодержавия и вылились в начале XX в. революции. Происходившие события не могли не коснуться и жизни народов Чувашского края. Выступления эти носили разные формы, начиная от неповиновения и кончая вооруженным сопротивлением. Довольно широкое распространение получили среди чувашей листовки, прокламации и воззвания различного характера. К примеру, имеется приговор схода крестьян с. Иваново Цивильского уезда от 1906 г. с требованием изменения политического и экономического строя государства. В нем, в частности, говорится: «Тяжелое положение крестьянства, по нашему мнению, происходит от нашей безграмотности и малоземелья, и поэтому для блага всего народа мы требуем: немедленной передачи всех казенных, удельных, монастырских и частновладельческих земель в руки всего трудящегося крестьянства без права купли и продажи, отмены косвенных налогов на водку, керосин, табак, спички, сахар, соль, столь разорительные для народа, заменить их прямым налогом сообразно с доходом, уничтожения сословий и уравнения пред законом всех без исключения, освободить деревни и села от всех сборов полицейских чиновников, земских начальников, становых, урядников и стражников»57. Кроме того, недовольство населения вызвало и проведение в жизнь столыпинской аграрной реформы. Земельный вопрос в период столыпинских реформ правительство пыталось разрешить путем переселения населения в воcточные районы страны.

Многие причины социально-экономического и политического характера вынуждали чувашей оставлять родные места. «Оставляя в стороне причины, заставляющие крестьян бросать насиженные целыми поколениями места, свои родные излюбленные гнезда, продавать за бесценок свои дома и хозяйства и идти, нередко с громадными лишениями, в чуждый и совершенно неведомый для них край, — писал Н. В. Ремезов, — я могу только подтвердить, что главными причинами переселений служат: во-первых, малоземелье; во-вторых, залесье; в-третьих, дурные наделы, как по качеству, так и расположению и, наконец, в-четвертых, вытекающее из первых трех причин в связи с другими, такое экономическое благосостояние, которое можно назвать только экономическое рабство»58.

В целом, описывая причины переселения чувашей на башкирские земли, исследователи обычно сходятся во мнении, что оно было вызвано ухудшением экономического положения крестьян: истощением почв на местах прежнего проживания, малоземельем, усугубившимся в результате естественного роста населения, сосредоточения наделяемых земель в руках сельской буржуазии и т. д. Главная причина переселений коренилась также в общественном устройстве, в угнетении и эксплуатации порабощенного класса крестьянства. Переселения чувашей были вызваны не только социально-экономическими факторами, но и причинами духовного, культурного характера. Сильнейшим фактором миграции стало насильственное обращение чувашей в христианство. Нельзя также забывать и о заинтересованности правительства в заселении окраин.

Заселение чувашами территории края происходило различным способом. Землеустройство большей их части происходило в форме аренды части угодий у башкир-вотчинников, которое оформлялось письменными и устными договорами на припуск. Это во многом стало возможным в результате благожелательного отношения коренного башкирского населения к чувашским переселенцам. Чуваши, преодолев трудности переселения и освоения края, в Башкирии обрели новую родину, где положение их оставалось гораздо более предпочтительным по сравнению с положением оставшихся на прежнем месте жительства.

Примечания

1 Нестерова В. А. Чувашия в составе Русского государства во II половине XVI-начале XVII вв. (Очерк социально-политической истории) //Материалы по истории Чувашской АССР. Чебоксары,1958. Вып. 1. С. 138—139.

2 Григорьев А. Н. Христианизация нерусских народностей, как один из методов национально-колониальной политики в Татарии (половина XVI в. до февраля 1917 г.) //Материалы по истории Татарии. Казань,1948. Вып. 1. С. 227.

3 Тихомиров М. Н. Присоединение Чувашии к России //Материалы по истории Чувашской АССР. Чебоксары,1958. Вып. 1. С. 127.

4 Нестерова В. А. Указ. соч. С. 141.

5 Гусев Т. Г. Присоединение Чувашии к Русскому государству // УЗ НИИЯЛ и Э. Чебоксары,1950. Вып. IV С. 76.

6 Нестерова В. А. Указ. соч. С. 142.

7 Димитриев В. Д. Крестьянская война начала XVII в. на территории Чувашии //УЗ НИИЯЛ и Э. Чебоксары,1979. Вып. 93. С. 46.

8 Никольский Н. В. Конспект по истории народностей Поволжья. Казань,1919. С. 29.

9 Гусев Т. Г. Указ. соч. С. 81.

10 Доннелли А. С. Завоевание Башкирии Россией. 1552—1740 гг. Страницы истории империализма. Уфа,1995. С. 49.

11 Доннелли А. С. Указ. соч. С. 49-50.

12 Очерки по истории СССР XVII в. М.,1955. Т. 5. Ч. 1. С. 792.

13 Никольский Н. В. Указ. соч. С. 40.

14 Там же. С. 41.

15 Там же. С. 40. 41.

16 Там же. С. 49.

17 Фирсов Н. А. Инородческое население прежнего Казанского ханства Новой России до 1726 г. и колонизация закамских земель в это время. Казань,1896 г. //УЗ Казанского Университета. Казань,1871. Т. 27. С. 353.

18 Кузеев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. Этногенетический взгляд на историю. М.,1992. С. 186; Григорьев А. Н. Указ. соч. С. 229-230.

19 История Чувашской АССР. Чебоксары,1983. Т. 1. С. 103.

20 Фирсов Н. А. Указ. соч. С. 337.

21 Димитриев В. Д. Чувашия в первой половине XVIII в. //Материалы по истории Чувашской АССР. Чебоксары,1958. Вып. 1. С. 254-255.

22 Кузеев Р. Г. Указ. соч. С. 181.

23 Ешевский С. В. Русская колонизация Северо-Восточного края. М.,1870. Т. III. С. 665; Димитриев В. Д. Указ. соч. С. 260.

24 Димитриев В. Д. Указ. соч. С. 257.

25 Фирсов Н. А. Указ. соч. С. 22.

26 Димитриев В. Д. Указ. соч. С. 272.

27 Фирсов Н. А. Указ. соч. С. 40.

28 Григорьев П. Г. Из истории Чувашии II половины XVIII в. Чувашский край в Крестьянской войне 1773—1775 гг. //Материалы по истории Чувашской АССР. Чебоксары,1958. Вып. 1. С. 312.

29 Мартынов М. Н. Земледелие на Урале во II половине XVIII в. //Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР. Сб. VI. М.,1965. С. 100.

30 Димитриев В. Д. История Чувашии XVIII в. Чебоксары,1959. С. 351.

31 Щапов Г. Лука Канашевич //Православный собеседник. 1858. С. 476-480.

32 Пугачевщина. Сб. документов. М. -Л., 1929. Т. II. С. 8.

33 Там же. С. 22.

34 Там же. С. 29.

35 История родного края. Учебное пособие. Хрестоматия. Ч. 1. (Х-начало XX вв.). Чебоксары,1993. Д. 181. С. 204.

36 Лепехин И. И. Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства 1768 и 1769 гг. СПб., 1772. Ч. 1 (второе издание — СПб., 1795). С. 141—150; Он же. Продолжение дневных записок путешествия по разным провинциям Российского государства в 1770 г. СПб., 1772. Ч. 2; (второе издание — СПб., 1802). С. 246-247.

37 Григорьев П. Г. Чувашия в период разложения крепостнического строя и зарождения капиталистических отношений (I половина XIX в.) //Материалы по истории Чувашской ААСР. Чебоксары,1968. Вып. 1. С. 338.

38 Григорьев П. Г. Указ. соч. С. 359.

39 Там же. С. 359-360.

40 Герцен А. И. Былое и думы. Л.,1947. С. 135. 140.

41 История родного края. Д. 197. С. 229.

42 Там же. Д. 185. С. 212.

43 Григорьев А. Н. Указ. соч. С. 253.

44 Там же. С. 252.

45 Рашин А. Г. К вопросу о формировании рабочего класса в России //Исторические записки. М.,1955. Кн. 53. С. 146. 149.

46 Иванов В. П. Расселение чувашей в регионах России //Многонациональный мир Оренбуржья. Серия: Чуваши в Оренбургском крае. Материалы научно-практической конференции, посвященной 150-летию со дня рождения чувашского просветителя И. Я. Яковлева. Оренбург,1998. Вып. 10. С. 65.

47 История родного края. Д. 249. С. 307-308.

48 Романов Н. Р. Указ. соч. С. 189.

49 Димитриев В. Д. Чувашские исторические предания. Чебоксары,1993. С. 204.

50 Димитриев В. Д. Указ. соч. С. 204.

51 Там же. С. 290.

52 Культура Чувашского края. Чебоксары,1994. Ч. 1. С. 29.

53 Димитриев В. Д. Указ. соч. С. 254-255.

54 Рахматуллин У. Х. Крестьянское заселение Башкирии в XVII-XVIII вв. //Крестьянство и крестьянское движение в Башкирии в XVII-начале ХХ вв. Уфа,1981. Сб. ст. С. 6-7.

55 Ягафова Е. А. Самарские чуваши. Самара,1998. С. 43.

56 Крестьянская война 1773—1775 гг. в России. Документы из собраний Государственного исторического музея. М.,1973. С. 198.

57 История родного края. Д. 267. С. 341-342 .

58 Ремезов Н. В. Очерки из жизни дикой Башкирии. Переселенческая эпопея. Изд. II. М,1889. С. 14.