История татар перед судом ЦК ВКП (б)

Источник: http://www.archive.gov.tatarst...

 

---

 

Поздним летом 1944 года появился знаменитый партийный документ, круто изменивший положение дел в гуманитарной сфере Татарии¹. Очевидно, что постановление и его последствия остаются «актуальным» сюжетом современной исторической науки. Документ этот видится как одно из первых звеньев в цепи, которой последовательно и поистине «железно» сковывалась отечественная культура в годы большого послевоенного идеологического наступления на нее. Между тем, кроме официально опубликованного текста, исследователи по существу ничем не располагали для анализа решения правящей партии. Цель нашей публикации — поставить известный документ в более широкий источниковый контекст материала, извлеченного из архива и ранее недоступного.

В мае 1944 года по поручению ЦК партии бригада Управления пропаганды и агитации провела проверку состояния агитационно-пропагандистской работы в Татарии. Были обследованы десять районов республики и г. Казань. Подобные проверки были систематической составной частью работы Управления в годы войны.

Работники агитпропа занимались подведением итогов проверки, когда 14 июня вышел «крамольный» номер республиканской газеты «Красная Татария». Ознакомившись с ним, начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП (б), известный «партийный философ» Г. Ф. Александров* и его заместитель М. Т. Иовчук составили докладную записку на имя кандидата в члены Политбюро, секретаря ЦК ВКП (б) А. С. Щербакова**, курировавшего идеологический участок партийной деятельности (см. док. № 1). Он же счел вопрос, известный позднее как «борьба с низкопоклонством перед Западом», настолько важным, что направил документ Г. М. Маленкову — второму в то время человеку в партии, который 29 июня наложил резолюцию: «Обсудить на Секретариате»².

Вероятно, Маленков проявил заинтересованность в информации о положении дел в Татарии, так как именно ему 24 июля была направлена обширная докладная записка М. Иовчука и зав. одним из отделов агитпропа И. Цветкова³.

Записка представляет исключительный интерес вследствие насыщенности громадным фактическим материалом. В своей основе он в виде обобщающих формулировок отражен в тексте постановления от 9 августа. За рамками этого текста остались многие фрагменты записки, посвященные конкретным сюжетам.

В ее первом разделе «Идейно-политическое воспитание партийных кадров и интеллигенции» констатировалось, что в республике не уделяется «должного внимания» подготовке новых кадров интеллигенции и марксистско-ленинскому воспитанию студенчества. Доказывался этот тезис следующим образом:

«Старейшее учебное заведение страны — Казанский университет, где учился В. И. Ленин и многие видные русские ученые, плохо используется, как центр научной работы в республике . Учебные кабинеты, лаборатории и даже аудитория, в которой учился В. И. Ленин, находятся в запущенном состоянии. В течение длительного времени аудитория, где учился В. И. Ленин, использовалась как складское помещение. Аудитория захламлена и загрязнена.

Скульптурное изображение Владимира Ильича приведено в такое состояние, что администрация сочла за лучшее бросить скульптуру в коридоре рядом с разбитой мебелью.

Воспитательная работа среди студенчества поставлена в большинстве вузов неудовлетворительно. Комсомольские организации университета, педагогического и сельскохозяйственного институтов в течение года не приняли в свои ряды ни одного человека. Частыми явлениями в студенческом быту стали картежная игра и пьянки».

В третьем разделе «Печать» авторы записки сообщали, что «многие газеты усвоили административный тон по отношению к колхозным кадрам и вместо деловой критики недостатков отдельных колхозов огульно охаивают их работу, угрожают председателям колхозов репрессиями. Газета Куйбышевского района за последние 8 месяцев обвинила в саботаже или преступной беспечности председателей 23 колхозов из 61, газета Арского района в текущем году назвала саботажниками и преступниками 10 председателей колхозов».

Четвертый раздел «Политическая и культурная работа среди населения» очень важен в плане понимания социально-психологической атмосферы, сложившейся в республике в военные годы, изучения ментальности ее жителей:

«Из бесед с 30 докладчиками в 5 районах выяснилось, что 20 из них не знают самых элементарных вопросов текущей политики... Уполномоченный Наркомзага Выскогорского района Хайруллин на вопрос о целях перехода Красной Армией румынской границы ответил: «Завоевание Румынии увеличит мощь нашего государства. В Румынии будет установлена Советская власть. Помещичьи земли будут переданы румынскому народу, и Румыния будет присоединена к СССР, как союзная советская республика». На реплику секретаря райкома: «... а если румынский народ не захочет?» Хайруллин ответил: «Партия захочет, и румынский народ захочет. Латыши, эстонцы не хотели, а партия захотела, и Эстония и Латвия стали советскими республиками, так будет и с Румынией. Если румыны не захотят, то территорию Румынии возьмем административным порядком».

По Казани Иовчук и Цветков делали вывод о том, что «уровень политической и культурной работы... не отвечает возросшему значению города, ставшего в дни войны крупным промышленным центром».

Пятый раздел записки «Руководство агитационно-пропагандистской работой в республике» содержит сведения, трудно воспринимаемые без улыбки: «Пропагандистские работники г. Казани часто назначаются уполномоченными по уборке улиц города, следят за наличием электролампочек в уличных фонарях, выполняют обязанности работников райсоветов по благоустройству города и меньше всего занимаются организацией агитационно-пропагандистской работы».

Авторы записки дважды коснулись «национального момента». Во-первых, они отметили «тревожное положение» с подготовкой «национальных татарских кадров». Количество студентов-татар в университете сократилось за годы войны с 11% до 6%, в пединституте с 24% до 13%, в сельхозинституте с 20% до 12%. Во-вторых,

«доклады на татарском языке организуются крайне редко, хотя на предприятия в последнее время пришло несколько тысяч новых рабочих-татар».

Записка Иовчука и Цветкова является, таким образом, первым источником текста постановления от 9 августа.

Она была положена в основу сообщения Иовчука на заседании Оргбюро ЦК ВКП (б) 2 августа 1944 года под председательством Г. М. Маленкова. Перед Иовчуком по пункту повестки «Об агитационно-пропагандистской работе в Татарской партийной организации» выступил с отчетным докладом секретарь Татарского обкома ВКП (б) В. Д. Никитин. Состояние агитационно-пропагандистской работы в Татарии и руководство ею со стороны обкома ВКП (б) и т. Никитина были признаны ЦК партии «неудовлетворительным». Управлению по пропаганде и агитации ЦК «совместно с тт. Никитиным и Шафиковым» (секретарь по пропаганде и агитации Татобкома ВКП (б) ) поручалось

«в трехдневный срок выработать, на основе обмена мнениями на Секретарите ЦК ВКП (б), проект постановления ЦК о состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации, предусмотрев оказание Татарскому обкому ВКП (б) серьезной помощи в налаживании массово-политической и идеологической работы»⁴.

Проект постановления ЦК за подписями Александрова, П. Н. Федосе-ева и Иовчука был готов 7 августа и направлен Г. М. Маленкову⁵. Это второй источник текста постановления от 9 августа.

Документ представляет значительный интерес, так как позволяет проследить редакционные изменения по сравнению с утвержденным текстом, внесенные, вероятно, по указанию Маленкова. Наиболее существенные из них касаются следующего.

Во-первых, проект содержал более резкую оценку состояния идеологической работы в республике:

«Татарский обком ВКП (б) передоверил идеологическую работу в области истории Татарскому институту языка, литературы и истории, своевременно не разоблачил попытки националистических элементов идеализировать Золотую Орду и популяризировать, как героя татарского народа, виднейшего военачальника Золотой Орды Идегея, возглавлявшего разбойничьи набеги на русские земли».

При редактировании эта единая формулировка была разделена на две. Первая ее часть открыла последний абзац констатирующей части текста постановления от 9 августа. Вторая составила основу п. 7 резолютивной части, причем «попытки националистических элементов» превратились в «допущенные отдельными историками и литераторами серьезные недостатки и ошибки националистического характера»; «идеализация» Золотой Орды стала ее «приукрашиванием»; появились упоминание собственно об эпосе «Идегей» и его характеристика как «ханско-феодального», а герой эпоса и возглавлявшиеся им «разбойничьи набеги на русские земли» исчезли.

С другой стороны, проект отразил предложения Татарского обкома о переводе на русский язык «лучших произведений известных татарских писателей», включении в план Гослитиздата на 1945 год издания на русском языке «избранных сочинений Г. Тукая» и о проведении в том же году «120-летнего юбилея со дня рождения выдающегося татарского просветителя Каюма Насыри». В утвержденном тексте этих предложений не оказалось.

Во-вторых, количество пунктов резолютивной части проекта при утверждении было сокращено за счет «отсылки» их в приложение, упомянутое в опубликованном тексте, но не публиковавшееся (Приложение называется «Перечень мероприятий по оказанию помощи Татарскому обкому ВКП (б) в проведении культпросветработы в республике» и содержит 16 пунктов).

августа Александров направил Маленкову подстрочный перевод татарского эпоса «Идегей»⁶ и «Справку» об эпосе (см. док. N3).

августа 1944 года Оргбюро ЦК ВКП (б) на заседании под председательством Г. М. Маленкова (в присутствии Никитина и Шафикова) приняло постановление «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации»⁷. Однако, как свидетельствует протокол заседания № 167, окончательное утверждение текста решения произошло лишь 25 августа. Столь длительная редакционная работа над проектом от 7 августа, потребовавшая полного текста эпоса «Идегей» и подробной справки о . нем (этот документ был отправлен в архив помощником Маленкова Д. Н. Сухановым только 7 октября) ⁸, свидетельствуют, возможно, о непростых обстоятельствах принятия решения уже в момент его утверждения. К сожалению, изученные нами документы совершенно не отражают позицию «татарской стороны» в деле (документация эта хранится, вероятно, в ЦГА ИПД РТ) — а она, скорее всего, была далека от однозначного одобрения и согласия.

Как бы то ни было, с августа 1944 года постановление ЦК о Татарии стало директивой. Дело заключалось теперь в «подборе на руководящие посты» таких людей, «которые понимают смысл и значение этих директив, которые способны честно и добросовестно проводить эти директивы, которые считают проведение этих директив не пустой формальностью, а делом чести, делом своего высшего долга перед партией и пролетариатом» и строжайшей «проверкой исполнения»⁹.

12 августа 1944 года решением Политбюро ЦК ВКП (б) В. Д. Никитин был освобожден от работы первым секретарем Татарского обкома ВКП (б) «по болезни», с предоставлением ему «отпуска для лечения, согласно заключению врачей». Первым секретарем обкома был утвержден З. И. Муратов¹⁰*.

25 августа Секретариат ЦК ВКП (б) утвердил вторым секретарем Татарского обкома ВКП (б) С. И. Малова», работавшего до этого в аппарате ЦК ВКП (б) в Москве¹¹.

Как видим, вскоре после ощутимых успехов третьего года войны правящая партия вновь приковала внимание своих организаций к проблеме необходимости ведения систематической и тщательно контролируемой пропаганды как важнейшего «идеологического оружия». Надеемся, что публикация источников, еще недавно стоявших «вне иерархии» в плане достоверности и закрытости их информации, окажется полезной как для их исторической критики, так и для понимания характера и сути гуманитарных процессов отечественной истории периода «позднего сталинизма». Документы публикуются по архивным подлинникам. Наша датировка дана в квадратных скобках. В тексте док. № 3 опущены указания на страницы подстрочного перевода эпоса «Идегей».

Примечания

1. См.: постановление ЦК ВКП (б) «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации». 9 августа 1944 г. // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 8-е изд., доп. и испр. Т. 6. С. 113-120).

2. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 117. Д. 437. Л. 44.

3. Там же. Д. 432. Л. 164-177.

4. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 116. Д. 164. Л. 15-16.

5 Там же. Оп. 117. Д. 437. Л. 31-41, 30.

6 РЦИХДНИ. Ф. 17. Оп. 121. Д. 290. Л. 10-254.

7. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 116. Д. 167. Л. 6-12.

8. Там же. Оп. 121. Д. 290. Л. 1.

9. Сталин И. Сочинения. Т. 9. М., 1948, с. 158.

10. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. З. Д. 1050. Л. 96.

11. Там же. Оп. 116. Д. 165. Л. 89.

***

№ 1

Секретарю ЦК ВКП (б) тов. ЩЕРБАКОВУ А. С.

Редакция республиканской газеты «Красная Татария» 14 июня с. г. выпустила специальный номер газеты, посвященный Дню Объединенных Наций. В заявлении от редакции, напечатанном на 1 странице газеты, сообщается:

«Этот номер мы посвящаем нашим доблестным союзникам — Великобритании и Соединенным Штатам Америки».

Над заголовком газеты напечатано изображение флагов США, Великобритании и СССР и, кроме того, дан приветственный лозунг на английском языке (см. приложение).

Все материалы этого номера: передовая, многочисленные высказывания иностранных деятелей, заметки советских граждан, информации и подвальная статья «Наши союзники» — составлены в духе безудержного восхищения мощью и доблестью Англии и США. Крайне характерны сами заголовки заметок: «На английском оборудовании», «Успех английских и американских кинофильмов», «Произведения классиков английской и американской литературы на татарском языке», «Скульптура Эйзенхауэра» (новая работа татарского скульптора С. Ахуна) и т. п.

Во всех материалах газеты смазывается роль Советского Союза в деле создания и укрепления антигитлеровской коалиции, принижается значение борьбы советского народа и Красной Армии против гитлеровской Германии.

Выпуск этого номера газеты «Красная Татария» является серьезной ошибкой, свидетельствующей о низком политическом уровне работников редакции, а также о слабом руководстве Татарского обкома ВКП (б) редакцией своей газеты.

Управление пропаганды считает необходимым указать Татарскому обкому ВКП (б) на эту ошибку и потребовать от обкома принятия конкретных мер по улучшению руководства республиканской газетой.

Просим Ваших указаний.

Приложение — номер газеты «Красная Татария» за 14 июня 1944 г.

[июнь 1944 г. ]

Г. Александров

М. Иовчук

РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 117. Д. 437. Л. 44. ***

№ 2

Из докладной записки зам. начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП (б) М. Иовчука и зав. отделом Управления И. Цветкова секретарю ЦК ВКП (б) Г. М. Маленкову «О состоянии агитационно-пропагандистской работы в Татарской партийной организации»

24 июля 1944 г.

II. Вопросы идеологии

Обком ВКП (б) и его отдел пропаганды не вникают в идейное содержание научной работы, искусства и литературы, не направляют деятельность учреждений идеологического фронта и нередко проходят мимо ошибок и извращений, имеющихся в работе отдельных историков и литераторов.

... Ныне Татарский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории готовит к печати эпос «Идегей», который записан у барабинских татар в Сибири и не бытует в Татарии. Два года назад институт сдал в издательство и представил обкому сводный вариант этого эпоса. Однако, никто из работников отдела пропаганды и членов бюро обкома по существу не разбирался в вопросе об исторической роли Идегея. Между тем, ряд историков и литераторов Татарии оценивают эпос как высшее достижение татарской культуры и ставят Идегея в один ряд с Давидом Сасунским, «Витязем в тигровой шкуре» и др. Н. Исанбет¹ в статье «500-летие дастана «Идегей»«, опубликованной в 1941 г. в журнале «Совет эдэбиаты» № 11-12, возвеличивая Идегея как «героя освободительной борьбы», приходит к выводу, что Идегей своей борьбой против хана Тахтамыша подготовил образование и выделение из Золотой Орды самостоятельных государств и в том числе Московского.

Культ Идегея проникает в татарскую драматургию и татарскую поэзию. Тот же Исанбет написал по существу националистическую пьесу «Идегей», где главный герой Идегей выведен любимцем и вождем народа. Поэт Шериф Мударрис² призывает воинов-татар брать за образец Идегея. Свои стихи о красноармейце Галимове он закончивает словами: «Ты подобен святому Идегею — герою, Потому что твоя мать, родная мать — Татарский народ».

Возводя Идегея в сан народного героя, Исанбет пытается представить Золотую Орду как передовое государство своего времени, где большинство народа придерживалось передовых освободительных идей.

В «Очерках по истории Октябрьской социалистической революции в Татарии» А. Тарасов проводит мысль о том, что включение Казанского ханства в XVI в. в состав Русского государства ничего, кроме колониального гнета, народам Поволжья не принесло. Тот же А. Тарасов непомерно раздувает роль татарской национальной буржуазии в освободительном движении против царизма.

В области искусства также проявляются серьезные недостатки и ошибки идеологического порядка. В пьесах и операх на современные темы («Фарида»³, «Семья Таймасовых»⁴, «Миннекамал»⁵ и др.) не находит отражения идея дружбы народов. В этих пьесах и операх, как правило, против немцев или финнов действуют только одни татары. Так, например, в пьесе «Семья Таймасовых», посвященной войне против белофиннов, на 18 действующих лиц только 1 русский и тот белый офицер. Судя по пьесе, татарские части вынесли на себе главную тяжесть войны и обеспечили прорыв линии Маннергейма⁶.

Обком ВКП (б) мало занимается вопросами идейного воспитания работников искусств, не организует работы по изучению русской культуры и русского искусства татарскими национальными кадрами.

В конце прошлого года бюро обкома ВКП (б) обсуждало вопрос о работе учреждений искусств Татарии и о работе татарского отделения Союза советских писателей. Однако, в решениях по этим вопросам бюро обкома не вскрыло недостатков и ошибок в идейном содержании произведений татарских драматургов и писателей. Указания же обкома о налаживании идейно-политического воспитания работников искусств остались невыполненными.

В связи с выявленными недостатками в научно-исследовательской и творческой работе бригадой Управления пропаганды и отделом пропаганды обкома проведены совещания с работниками Научно-исследовательского института языка, литературы и истории; беседы с ведущими писателями, артистами и другими творческими работниками Татарии.

РЦХИДНИ. Ф. 17. ОП. 117. Д. 432. Л. 167-169.

Примечания

1. Исанбет Наки Сиразеевич (1899-1991) — видный деятель татарской литературы и искусства, поэт, драматург, фольклорист.

2. Мударрисов Шараф Хасиятуллович (Шараф Мударрис) (1919-1963) — поэт и очеркист, работал в области литературного перевода.

3. «Фарида» — поэма Кави Наджми, (1944) о героизме народа в годы Великой Отечественной войны.

4. «Таймасовы» — пьеса Тази Гиззата, (1941) посвящена событиям войны СССР с Финляндией, где принимают участие братья Таймасовы.

5. «Минникамал» — пьеса Мирсай Амира, (1944) описывает события военного времени, жизнь людей отдаленного от фронта колхоза, тяготы, выпавшие на плечи женщин, стариков и детей.

6. «Линия Маннергейма» — полоса железобетонных и гранитно-земляных военных укреплений, сооруженная финнами в период 1929-39-х гг. на Карельском полуострове. Названа по имени Маннергейма Карла Густава (1867-1951) — государственного деятеля Финляндии, маршала, во время войны с СССР главнокомандующего финской армии.

№ 3

Секретарю ЦК ВКП (б) тов. МАЛЕНКОВУ Г. М.

О татарском эпосе «Идегей»

СПРАВКА

В конце 1940 года в татарском журнале «Совет эдебиаты» был опубликован сводный вариант эпоса «Идегей», подготовленный к печати татарским писателем Н. Исанбетом. С начала 1941 года номер этого журнала широко распространяется по Татарии, а герой эпоса Идегей стал популяризироваться, как герой татарского народа.

Идегей — один из крупных феодалов Золотой Орды, ее видный военачальник, мурза и темник ханов Тахтамыша и Тамерлана, а впоследствии эмир Золотой Орды. Он совершал опустошительные набеги на русские города и селения. Известно, что в 1408 году Идегей возглавил погромный поход татаро-монгол на Москву, сжег Нижний Новгород, Переяславль, Ростов, Серпухов, ряд городов под Москвой, взял с москвичей выкуп, разрушил на обратном пути Рязань и увел в рабство десятки тысяч русских людей.

Некоторые татарские историки, литераторы и Татарский институт языка, литературы и истории пытаются разграничить Идегея исторического и Идегея, изображенного в эпосе. Эпос «Идегей» рассматривается ими как героический эпос татарского народа.

По заключению историков (в частности, чл. -корреспондента Академии наук СССР Бахрушина, доктора исторических наук Толстова и других), это произведение не является эпосом какого-либо одного из народов Советского Союза. Варианты его встречаются у казахов, узбеков, каракалпаков, барабинских татар, крымских татар, на Северном Кавказе; по существу это ногайский (мангытский) эпос, получивший широкое распространение среди кочевых племен Дешт-Кипчака, т. e всего степного района к востоку от Днепра до Иртыша и Сыр-Дарьи. Поэтому рассматривать эпического Идегея как национального героя только казанских татар нельзя. Это -эпический герой ногайского племени, отдельные отрасли которого растеклись по широким пространствам Дешт-Кипчака и в сочетании с другими кочевыми племенами образовали перечисленные народы.

Основная идея эпоса «Идегей» — укрепление Золотой Орды, объединение татар.

В первой части эпоса отец Идегея, Кутлукай би, вспоминает хана Узбека, при котором Орда была богатой и собирала дань со всех соседних государств.

«Во время Узбека

В стране обилье было ...

Несметное золото — это — казна

Никогда не истощалась.

Алтын Орда, Ак Орда

Шестидесяти государствам дорогой была.

В нынешний день

Караван-верблюды не входят,

Тебе выделить долю не могут ...

И еще больше скажу:

Хребет Волги Сары Тау (Желтая гора — Саратов)

Был домом, где обитал мой народ.

Народа моего дома ты не оставил,

В солончаковые земли с сорной травой,

В булачные песчаные степи привел. «

За связи с Тимуром (Тамерланом) хан Тахтамыш казнил Кутлукая би и членов его семьи. Спасен был под чужим именем только Идегей. Он рос в бедности, но затем стал главным судьей и военачальником при хане.

«Если от Крыма тяжелая тяжба приходила,

Тяжбу ликвидировал Идегей.

Если из Крыма густое войско приходило,

Войско истреблял Идегей. «

Благодаря Идегею Золотая Орда снова окрепла и разбогатела:

«В дни Идегея

Казна страшно богатой была. «

Опасаясь роста влияния Идегея, Тахтамыш решается умертвить Идегея, но Идегей узнает об этом замысле и бежит из столицы Золотой Орды — Сарая — в Среднюю Азию к Тимуру. Прощаясь с Волгой, Идегей клянется вернуться, отомстить Тахтамышу и говорит:

«Древнему Чингизу

Самому равен я. «

Вместе с войсками Тимура Идегей вернулся в Золотую Орду и изгнал Тахтамыша. Идегей не стал ханом, потому что по традиции ханом мог быть только представитель рода чингизидов. Но Идегей фактически управлял Ордой и менял ханов по своему усмотрению. Тахтамыш бежал в город Булгар. Но вскоре был изгнан Идегеем и оттуда.

Некоторые татарские литераторы и историки (Исанбет, Ярмухаме-тов) утверждают, что Идегей поднял «против стоявшего во главе абсолюти-стско-феодального государства тирана Тахтамыша широкие народные массы».

Русские историки (А. Насонов, Владимирцов и др.) отмечают, что источники XIV века ничего не говорят о народных восстаниях в тот период. Да и в самом эпосе нет и следов каких-либо народных восстаний. Расправляясь с Тахтамышем, Идегей восклицает:

«Эпоха, чья эпоха?

Идегея эпоха.

Век, чей век?

Идегея век. «

Идегей направляет все свои усилия к укреплению Золотой Орды. Об этом периоде его деятельности в эпосе говорится:

«Город обратно восстановил,

Народом страну наполнил,

Страну добром наполнил,

А в центре прекрасную Орду соорудил. «

Тем временем сын Тахтамыша собрал войско и двинул его против Идегея. Снова начинается междоусобная борьба за власть. После многих схваток Идегей был побежден. Эпос заканчивается апофеозом объединения татарских ханств. Отрубленная голова Идегея восклицает:

«Казань и Астрахань,

Крым и Дагестан.

Когда кровь мою потребуют,

В чем дело, тогда увидишь ты!»

В другой редакции (в варианте, опубликованном Н. Исанбетом в журнале «Совет эдебиаты») это место переведено так:

«Что ты сделал, пролив мою кровь?

Моя кровь на земле не останется:

Когда Казань и Дагестан

За пролитую кровь мою восстанут,

В спину тебя ударят,

Увидишь, что будет тогда. «

Заключительная часть эпоса подчеркивает его основную идею -идею объединения Золотой Орды и укрепления ее власти над покоренными народами.

Эпос в общих чертах отразил действительные исторические факты и воспроизводит деятельность Идегея в Золотой Орде, хотя, как обычно для эпоса, в нем есть много неточностей и ошибок. Правильно представлены взаимоотношения Идегея (Едигея), одного из крупнейших военачальников Золотой Орды, с Тахтамышем и Тамерланом. Сообщаются такие подробности, как гибель Тахтамыша «на истоке Иртыша — Кара-Туне», что соответствует сообщениям русских летописей о смерти его в «Сибирской земле» и о том, что сам Идегей был убит в камышах.

Исторически верно описание разорения Сарая Тамерланом. Золото-ордынские ханы, упоминающиеся в эпосе, действительно существовали; в частности, правильно отмечено процветание Золотой Орды при хане Узбеке. Очень точны сведения о территории Золотой Орды. Наконец, имеется очень много исторически верных бытовых подробностей, например, о слонах в армии Тамерлана, об «алой печати» на ханских ярлыках, о придворных должностях в Золотой Орде и др.

Обращаясь к исторической личности Идегея, следует сказать прямо, что ни в коем случае он не был борцом за народ. Наоборот, по восточным источникам, он «установил такие обычаи и великие законы, и люди... попали в стеснение» (Тизенгаузен, II, стр. 133). Типичный феодал, он, опираясь на свой улус, боролся по очереди со всеми ханами за власть; как не чинигизид, он сам не мог претендовать на ханское звание, но пользовался в Орде таким же положением, каким до него пользовался крымский темник (правитель) Мамай и по существу ничем от него не отличался. Как и Мамай, как и Тахтамыш, он стремился восстановить былое могущество Золотой Орды набегами на русскую землю, хотя своими феодальными войнами и вносил дальнейшее разложение в золотоордынское государство. В сущности таким его и изображет эпос. Хотя эпос несколько раз подчеркивает, что в молодости Идегей пас коней и овец, но это — обычный мотив кочевого эпоса; то же самое сказано и про его соперника Тахтамыша, будто он ребенком бегал босым и с непокрытой головой. Тут мы имеем дело с повторением популярного рассказа о бедственном детстве Чингиз-хана. Но Идегей воспитывался и рос среди детей биев, как об этом говорит определенно эпос. Эпос приписывает Идегею такие слова и о воспитании Нураддина: «Из детей би товарищей тебе взял». Все время подчеркивается знатная родословная дома Идегея. Идеалы, которые приписываются эпосом Идегею, это идеалы феодала-кочевника. «Когда к хану дружбу буду хранить, выйдя, города стану разрушать, от казны казну принося, хану своему угождать буду», — говорит он Тахтамышу. Певец Субра предсказывает, что победив Тахтамыша, Идегей зарежет «бессчетно ягнят, бессчетно овец, чтоб накормить большое войско свое», «батманы, батманы (десятки пудов) меда твоего (Тахтамыша) отобрав, выпьет он; ... слитки, слитки желтого золота разрезав, трофеи сделает он; ... всю орду твою возьмет он». Это идеал Чингиз-хана, как изложены его слова в «Сокровенном сказании». Певец эпоса с восторгом описывает дары и почести, которые Идегей с охотой принимает и от Тахтамыша, и от Тамерлана. Презрение к «черным» людям звучит в словах, влагаемых в уста Идегея, к Жанбаю: «Отец твой черным человеком был, богатство дающему рабом был; мать твоя черным человеком была, ему дающему рабыней была».

Итак, эпос представляет Идегея как настоящего феодала. И борьба его с Тахтамышем представлена исключительно как борьба между феодалами. Не интересы народа, а месть за убитого отца побуждает Идегея к выступлению против Тахтамыша. Нураддин (сын Идегея) прямо говорит: «Деду моему голову отрубивший извечный враг Тахтамыш, на него я месть затаил, в возмещении обиды нет злости, в отомщении обиды нет». Есть и другой мотив для межфеодальной борьбы: соперничество между рядовой знатью и потомками Чингиза, между знатью «черной» и «белой» кости (которая сказывается у казахов в XIV в.) : «сын Идегея шах Нураддин я есть, того Чингиза, которого сына хуже, я?... Тахтамыш, род его если от Чингиза, так что же такого», — такие слова влагает эпос в уста сына Идегея.

Подобно Чингиз-хану Идегей, как и все владетели улусов, охраняет пережитки военной демократии, которые обеспечивают ему преданность их собственного племени и сочувствие чужеродцев. Так надо понимать мнимые заботы феодала Идегея о «народе». Когда Идегей сулит казну отдать народу, когда «по ложке собранное... богатство» он хочет рассыпать ковшами, то дело идет о разделе добычи между всем племенем, порядок, который сохраняется у крымских татар до XVII в.; когда он режет овец и ягнят для угощения своих поданных, то он имеет в виду «накормить большое войско свое».

Эпос видит в Идегее не народного героя, а блестящего представителя того слоя феодальной знати, который еще не оторвался вполне от кочевой массы своего племени. Никакой принципиальной разницы между Тах-тамышем и Идегеем не было, и ее не делает эпос. Тахтамыш в эпосе временами наделяется чертами не менее героическими, чем сам Идегей. Об этом говорит, например, восторженное описание его победы над Тамерланом. Борьба между ним и Идегеем — чисто межфеодальная борьба, от которой народная масса только страдает, как это живо показано в эпосе. «Отец сына не узнавал, мать дочь не узнавала, чья орда на чьей стороне, боец свою рать не узнавал», — так изображается феодальная разруха, вызванная междоусобной войной в Золотой Орде.

В эпосе «Идегей» выражены чуждые татарскому народу националистические идеи. Идегей, крупнейший феодал Золотой Орды, враг русского народа, изображается как национальный герой. Весь эпос является восхвалением Золотой Орды, как могучего и сильного государства. Татарские историки (например, Исанбет) утверждают, что «благодаря ему (Идегею) различные народы, насильственно присоединенные к Золотой Орде, выделились в отдельные территории». Даже создание самостоятельного Московского государства Исанбет рассматривает как результат деятельности Идегея. В исторической же литературе постоянно подчеркивается, что Идегей проводил по отношению к Москве традиционную политику золотоордын-ских ханов. Об этом свидетельствует грамота, посланная Идегеем московскому князю Василию Дмитриевичу, где Идегей угрожал Москве уничтожением, если она не подчинится его власти.

В эпосе проводится мысль об объединении татарских ханств (Казани, Астрахани, Крыма и других) в единое царство и укрепления этого единого татарского государства.

Эпос проникнут антирусскими мотивами. Русские показаны в эпосе как разрушители болгарских городов, хотя исторически это не соответствует действительности. Исторические данные говорят, что в XII и начале XIII вв. русские князья вели оборонительные войны против болгар, которые проявляли агрессивные намерения по отношению к восточным русским землям.

После нашествия татар на болгарскую землю (1236 и 1240 гг.) русские несколько раз воевали на этой земле против Золотой Орды. Однако болгарских городов после 1219 года русские не брали и, следовательно, разрушать не могли.

В эпосе говорится о том, что в городе Булгары Идегей встретил старика Бодай би, который говорит Идегею, что

«... из русских гяур

Как у лисицы (красноликий),

Рот в волосах (бородатый) князь,

Он нагрянул на мой дом,

Священный город Булгар,

Священный Сивор,

Казань с высокими воротами. «

Идегей ответил старику:

«Не печалься ты, Бодай би ...

Когда из русских один гяур

Волосоротый князь

Дом твой с четырнадцатью городами

Золой, камнем смешав, прошел,

Рот, нос его искровенив

И его голову сниму. «

Другие упоминания в эпосе о русских носят такой же оскорбительный характер:

«С вертлявой, вертлявою головой раб

Как русский желтоволосый раб

Как голодный волк зубастый раб

Как лиса красноликий рот. «

Стремление некоторых татарских литераторов поставить эпос «Идегей» в один ряд с величайшими произведениями устного творчества народов СССР ничем не обосновано, так как эпос этот отражает далеко не прогрессивные исторические события. По своим идейным качествам он не может идти ни в какое сравнение с «Давидом Сасунским», «Калевалой» и другими эпическими произведениями народов СССР, т. к. эпос «Идегей» воспевает агрессивное государство — Золотую Орду, проводившую захватнические войны, и военачальников Золотой Орды, которые выступали в истории как вожаки разбойничьих походов на земли русского народа и других соседних народов, тогда как эпос других народов СССР воспевает их освободительную, справедливую борьбу против чужеземных поработителей.

Начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП (б)

Г. Александров

Зам. начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП (б)

М. Иовчук

[8 августа 1944 года. ]

РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 290. Л. 1-8.

Примечание

1. В современной исторической литературе эпос «Идегей» трактуется как бескомпромиссный конфликт между сильными личностями, обуреваемыми страстями. Этот литературный памятник одновременно эпически широко и художественно повествует о гибели целого государства. Через весь эпос проходит идея пагубности междоусобицы — борьбы будь то на уровне столкновения государственных интересов личностей, либо на основе разлада между людьми из-за корысти и амбиций. В представлении сказителя все это происходит из-за борьбы за власть, поэтому мотивы социального гнета он затрагивает лишь мимоходом.