Страна гуннов у Каспийских ворот

ISBN 5—297—01099—3

Источник: http://www.bulgari-istoria-201...

Скачать DJVU, 53 MB

 

См. также

• Гмыря Л. Б. Религиозные представления населения Прикаспийского Дагестана в IV—VII вв. — Махачкала, 2009. — 548 с.

 

Ссылки

• Гмыря Людмила Борисовна // Богослов.RU
• Гмыря Л. Б. Страна гуннов у Каспийских ворот // Türkic History

---

 

Содержание

---

 

Введение

В Прикаспийский Дагестан с древнейших времен, а именно, с конца III — начала II тыс. до н. э. проникали массивы кочевых племен. В раннем средневековье этот регион был местом постоянного обитания многочисленных кочевых и полукочевых племен ирано- м тюркоязычного мира — маскутов, алан, хайландурков, гуннов, басилов, угоров, сарагур, оногур, савиров, хазар, тюрок и др. Наиболее важной политической и военной силой в Восточном Предзакавказье с конца IV до начала VIII в. выступают племена гуннского круга, а Прикаспийский Дагестан называется в древних трактатах землей, страной или царством гуннов.

Возможно, что этноним «гунны» является собирательным именем разноязыкого населения Прикаспийского Дагестана в гуннскую эпоху, в *ом числе и местного земледельческого, издревле жившего на землях, где вдоль западного побережья Каспия проходили важные торговые пути.

Древние авторы зачастую характеризовали гуннов как народ, внешний облик, образ жизни н деяния которого внушали отвращение и ужас так называемым «цивилизованным» народам. Негативная оценка гуннов, сформировавшаяся еще в древности, играет решающую

4

роль и в современных исследованиях при характерис- тике, в частности. Гуннского союза Прикаспия. Однако, как отмечает А. В. Гадло, «при характеристике гуннских передвижений 1Конца IV в. над сознанием историков еще довлеет представление о них обывателя Римской империи, не понимавшего глубоких внутренних причин кризиса античной цивилизации, а потому искавшего их вне привычного ему социального порядка

— в мире варваров, которые казались ему «семенем и началом всех несчастий и ... бедствий» (Аммиан Мар- целлин) (Гадло А. В. 1979 С. 10) Отмечая пагубные последствия глобальных передвижений кочевых племен в раннем средневековье в истории народов Юго-Восточной Европы, в том числе и Северного Кавказа, многие исследователи действительно не учитывают сложных процессов взаимодействия местного оседло- земледельческого и кочевого населения с пришлыми кочевыми племенами.

Археологические исследования в Прикаспийском Дагестане выявили боль) шое количество городищ, поселений и могильников раннесредневекового времени, многие из них раскопаны. Материалы раскопок не подтверждают устоявшегося в литературе мнения о массовых разгромах поселений, упадке и запустении значительных территорий. Напротив, именно культурные слои V—VII вв. фиксируют подъем экономического и культурного развития.

Решение проблемы гуннов возможно на основе комплексного использования разнообразных источников: археологических, письменных, этнографических, фольклорных, языковедческих. Нами планируется издание работ, посвященных культуре населения Прикаспийско- ю Дагестана в эпоху Великого переселения народов, освещающих письменную историю региона, включающих характеристику материальной культуры раскопанных поселений и городов, погребального обряда и ар-

5

хитектуры погребальных сооружений многочисленных могильников

Настоящее исследование является вторым в серии задуманных *.

Оно полностью основано на данных письменных источников о Прикаспийском Дагестане, крупицами разбросанных в исторических сочинениях, географических трактатах и атласах, хронографах и летописях, а также дипломатических документах и поэтических произведениях. Мы попытались воссоздать объективную картину исторического развития племен Прикаспийского Дагестана в раннем средневековье — политической истории, социально-экономического, этнокультурного развития и идеологии.

Ограниченный печатный объем работы не позволяет нам привести подробную характеристику трудов современных исследователей по изучаемой проблеме, чо в разработке отдельных вопросов настоящего издания показан вклад каждого в решение проблемы гуннов Прикаспия (М. И. Артамонов, Н. В. Пигулевская, А. В. Гадло, С Г. Кляшторный, А. II. Новосельцев,

A. Р. Шихсаидов, Я. А . Федоров, Г. С. Федоров,

B. Г. Котович, Ю. Р. Джафаров и др.). В работе широко использованы этнографические материалы, полученные исследователями с территории исторического обитания гуннских племен в Дагестане, лингвистические исследования и фольклорные материалы (С. Ш. Гаджиева, !Б. М. Алимова, А. Г. Булатова^ Г. А. Гаджиев, А. М. Аджиев, X. М Халилов. Н. -И. С. Джидалаев).

*В 1993 г. вышла в свет работа «Прикаспийский Дагестан в эпоху Великого переселения народов. Могильники», где на основе археологических материалов освещается погребальный обряд населения региона (Гмыря Л. Б., 1993).

6

Мы посвятили эту книгу Вере Павловне Дзагуро- вой, долгие годы являвшейся доцентом исторического факультета Дагестанского государственного университета. Ее блестящий ум, широкая эрудиция, высокая культура и человечность являются для нас примером беззаветного служения Отечеству.

Автор выражает глубокую признательность проф.

С. Ш. Гаджиевой, проф. С. А. Плетневой, а также проф. А. Р. Шихсандову, рекомендовавшим исследование к изданию.

. Наша благодарность всем друзьям и коллегам, особо

— художнику М. А. Малагитинову и к. и. н. Р. Г. Магомедову, выполнившим иллюстрации к книге, а также к. и. н. М. С. Гаджиеву, принявшему товарищеское участие в судьбе книги в период ее издания.

Издание книги осуществлено при содействии Кумыкского Национального совета Республики Дагестан, которому автор выражает благодарность.

7

ДРЕВНИЕ АВТОРЫ О ПРИКАСПИЙСКОМ ДАГЕСТАНЕ

О племенах Прикаспия времени Великого переселения народов оставили свидетельства античные и восточные авторы. Труды, содержащие сведения о 'ГХрикаспии, написаны на латинском, греческом, древнеармянском <и грузинском язьпшх. Данных о Прикаспия довольно много,в арабоязычной и персоязычной литературе, в 'источникак на древнееврейском и турецком языках. Эти труды (разнохарактерные — . исторические сочинения, географические справочники, путеводители, карты, леггописи, записки путешественников, отчеты военных деятелей и государственные^ служащих, стихотворные сочинения придворных 'Поэтов.

1. АНТИЧНЫЕ И Р АНН ЕВ ИЗ АН Т И'ИОК И'Е ГТИ1САТЕЛИ

В трудах западноримских и ранневизантий- ских писателей наряду с обширными данными о многих странах и народах, имеется довольно много сведений о Прикаспийском Дагестане, но все они в основном касаются племен гуннского круга.

8

Древнейшее упоминание о гуннах Прикаспия относится ко II в. н. э. В середи-не II в. античный писатель Дионисий Периэгет в стихотворном сочинении «Описание населенной Земли» называет гуннов (уннов), обитавших у северо-западного побережья Каспия. О Дионисии известно, что родом он из Египта, писал при императоре Адриане (117-138). Многие его сведения о локализации племен являются достоверными и согласуются с древневосточными данными.

Во второй полониие II в. н. э. гуннов (хун- нов) отмечает там же знаменитый александрийский астроном и географ Клавдий Птолемей, живший во времена римского императора Марка Аврелия (160-180).

В трудах античные и византийский авто- ров-современниксяв Великого переселения народов сведения о каспийских гуннах появляются с конца IV в.

'Самые ранние для этого времени данные о каспийских гу»на¹х имеются у Евсевия Иеронима — одного из знаменитейших церковных историков.. Евсевий Иероним родился около 348 г. в Стридоне, пограничном городке Далмации¹ и Паннонии, образование получил в Риме, много странствовал. В 389 г. уединился в основанном им монастыре в Вифлееме, где и написал большинство своих сочинений: исторические — «Перевод и продол-, жение Евсеевой хроники», труды по переводу священного писания, проповеди, письма и др. В одном из писем, написанных в 396 г., Евсевий сообщает о вторжении в 395 г. каспийских гуннов в'Малую Азию и Сирию. Об этом

9

же событии! он повествует в другом письме, написанном в 399 г.

Некоторые сведения о каспийских гунна,х имеются и у современника Евсевия Клавдия Клавдиана (375-404). Клавдий Клавдиаи -родился (в Александрии,® 394<г. переехал в Рим. Долгое время служил при дворе видного военно-политического деятеля Стшшхона. Сохранились многочисленные поэтические произведения Клавдия Клавдиана, в вдйх он часто касается разнообразных политических событий, современником которых ему довелось быть. В одном из стихотворений, направленном против Руфина!, — приближенного восточноримского императора Аркадия (395- 408) — «На Руфина», содержатся данные о том, что каспийские гунны проникли в восточные провинции'Византии. * Клавдий Клав- диан обрисовывает также этнографический портрет гуннов.

-Другой латинский поэт — Руфий Фест Авиен, живший во второй половине IV в., составил стихотворный перевод «Землеописания» Дионисия: В нем помещены данные о том, что вблизи Каспийского моря, рядом с албанцами¹, обитают скифы, под именем которых скрывались, видимо, каспийские гунны.

Одним из самых яркжх и самобытных светских историков IV в. был Аммиан Марцеллин. П|рямы!х свидетельств о каспийских гуннах у АЫмиана Марцеллина нет, но мы использовали сведения, приводимые им в его «Истории» о европейских гуннах, перекликающиеся с данными о каспийских гуннах, име

* Книги против Руфина написаны в 395—39& гг.

10

ющимися у других авторов. Это в основном сведения этнографического характера.

Аммиан Марне л лин — грек по происхождению, родился около 333 г. в Антиохии, умер около 400 г. Он выходец из среды языческой греческой интеллигенции Сирии. С 354 г. несколько лет служил при знаменитом римском полководце Урзицине. Под его руководством участвовал в войне с Персией (359 г.) и варварами на Западе, в Германии и Галлии,- А/ммиан Марцеллин был также очевидцем военной кампании, предпринятой императором Юлианом (361—363) против персов в 363 г., закончившейся разгромом римской армии и смертью Юлиана (Удальцова 3. В. 1984. С. 124—125).

В 363 г. Аммиан Марцеллин оставил военную службу и возвратился в Антиохию. Он много путешествовал, посетил Египет и Грецию. На рубеже 80-х годов IV в. Аммиан Марцеллин переселился в Рим, где занялся составлением своего труда «Деяния» или «История», состоявшего из 31 книги. Первые тринадцать книг до нас не дошли, в сохранившихся книгах описываются события 353—378 гг.

Ценность труда Аммиана Марцеллина состоит прежде всего в том, что в его основу были положены собственные жизненные наблюдения. Использованы им также рассказы очевидцев и документы государственных архивов.

Для нашей темы представляет интерес подробное описание внешнего облика гуннов, (характера пищи, архитектуры жилищ. Мы находим в «Истории» Аммиана Марцеллина

11

информацию о социальном устройстве гуннского союза в ранний период Великого переселения народов, уровне . развития [военного дела и вооружения. Имеются у Амммана Марцеллина также некоторые свидетельства о занятиях гуннов.

Сведения общего характера о вооружении европейских гуннов имеются у Флавия Веге^- тия Рената — латинского писателя, автора «Краткого очерка военного дела» в 4-ix 'книгах. Сочинение 'было написано в период между 383 и 450 гг. Флавий Вегетий Ренат отмечает, что система вооружения и* защиты, принятая у алан, готов и гуннов, оказала' свое влияние на . развитие военного дела в римской армии.

Авторы V в. знают о каспийских гуннах все так же мало, как и их предшественники.

Византийский историк и дипломат Приск Панийский, отличавшийся глубокими и 'разносторонними познаниями, написал в 70-,х годах V в. знаменитое сочинение: — «Византийская истории и деяния Аттилы»*, содержащее подробный 'рассказ о византийском посольстве 448 г. к правителю европейских гуннов Аттиле, сохранившееся лишь во фрагментах. Приск родился в первой четверти V в. «а г. Панионе, во Фракии, yMqp предположительно после 472 г. (Удальцова 3. В. 1967. С. 19-20; 1984. С. 371). Приск был участником византийского посольства знатного вельможи Максимина в Паннонию к Аттиле. Считается,

* Название сочинения Приска дается по 3. В. Удалчиовой (Удальцова 3. В. 1984. С. 372).

12

что з основу своего труда Приск положил ведшиеся им дневниковые записи. Возможно, им использовались также материалы дипломатической переписки, донесения византийских послов и другие документы из императорской библиотеки (Удальцова 3. В. 1984. С. 372-373).

Хотя в подробном рассказе Приска о ставке Аттилы содержатся разнообразные сведения о европейских гуннах, но для нас он также представляет интерес как сравнительный материал три характеристике некоторых сторон жизни каспийских гуннов. В сочинении Приска приводится описание гуннских поселений, характеризуется архитектура дворцов Аттилы и его приближенных, в деталях описано внутреннее убранство покоев Аттилы и» его жены Креки.

Для нашей темы представляет также интерес детальное описание Приском разнообразных приспособлений для штурма укреплений, находившихся на вооружении гуннских войск в 40-1Х годах V в. Штурмовые приспособления европейских гуннов находят прямые аналогии среди подобных орудий' гуннов —- савир Прикаспия, о которых сообщает Прокопий Кесарийский (VI в.).

Сведения о ранней истории гуннов имеются у другого византийского историка V в. Зосимы. Он автор огромного исторического сочинения, известного под названием «Нова1я история». Создано оно было в правление императора Анастасия (491—518), около 498 ir. и увидело свет уже после смерти автора. В «Новой истории» Зосимы освещается история Римского государства от воцарения Августа

13

(27 ir. до н. э.) 'до 410 г. н. э. О жизни Зосимы известно мало: жил во второй половине V в. в Константинополе, где занимал высокие должности в финансовом управлении Византийского государства (Удальцова 3. В. 1984. С. 145). В его «Новой Истории» помещены сведения о появлении гуннов в 375 г. у Истра и,, что важно, Засим отмечает, что гунны пришли в Бвропу из Азии. Считается, что три описании событий IV—V вв. Зосим опирался на труды византийских историков Евн-апия (345 —420) и Олимпиодо;ра (Vb.), . которые сохранились в отрывках. Олимпиодор в 412 г. с дипломатической миссией в составе византийского посольства посетил гуннов, обитав- ШИ) Х в этот период на северо-западном побережье Черного моря (Уцальцона 3. В. 1984. С. 143—144).

Сведения о территории обитания каспийских гуннов (скифов-тунов) помещены римским географом V в. Юлием Гонорием в комментарии к его -карте — «Описание мира».

В «Землеописании» Присциана, жившего во второй половине V — начале VI в.» сохранился латинский пересказ «Землеописания» Дионисия Периэгета.

В своей работе мы использовали некоторые данные о европейских гуннах, приводимые в стихотворной форме Аполлинарием Сидением — епископом Клермона, жившим при* мерно в 430—480 гг. Сохранился сборник его стихотворений и девять книг писем. В одном из стихотворений — «Панегирик, сказанный (Хитемию Августу, вторично консулу» Аполлинарий Сидоний даст описание внешности гуннов, приводит сведения о способах дефор-

14

мании черепа, принятой среди гуннов, имеются у него также данные о вооружении гуннского воина, оранизации военного дела и некоторые свидетельства об экономике гуннского общества.

Наиболее ценные сведения о племенах, обитавших в Прикаспийском Дагестане, содержатся в сочинениях выдающегося византийского историка VI в. Прокопия Кесарийского. Прокопий родился в Кесарии Палестинской между 490 и 507 гг. (Удальцова 3. В.

1984. С. 149) /Он был сирийским греком, происходил из знатной семьи и получил превосходное образование. В 533 г. Прокопий стал советником знаменитого византийского полководца Велисария, что дало ему возможность быть свидетелем всех войн, происшедших при Юстиниане I (527—565). Дважды он сопровождал Велисария в походах против персов: 527—531 пг. и 541 г. В 543 г. Прокопий приступил к написанию своего первого исторического¹ сочинения «История войн рим-' лян с персами¹, вандалами и готами» в восьми книгах, первая редакция ее увидела свет в 550 г. (Удалыцова 3. В. 1984. iC. 152).:

Прокопиевы источники разнообразные собственные впечатления, сочинения предшественников, сведения, сообщаемые участниками событий. Сочинения Прокопия справедливо считаются неоценимым источником для изучения этногенеза, общественного строя, религии, быта и цравов многих 'племен и народов, с которыми сталкивалась Визан^ тия в VI в. (Удальцова 3. В. 1984. €. 159) 1, Его сведения этнографического, топонимического ‘и географического (Характера пршзнают-

15

ся исследователями достаточно досто/верны- (Удальцова 3. В. 1984. С. 159.) •

Для нашей темы в «Истории» Прокопия имеется очень много ценных данных. Прокопий был . хорошо осведомлен о местоположении кавказских проходов, которыми пользовались каспийские гунны, проникая в Закавказье. В главе XV первой книги он впервые упоминает гуннов-савир, состоявший на службе персидского царя Кавада (488—496; 499—531). Больше всего> свидетельств о сави- рах имеется в разделах книги, посвященных ирано-византийской войне в Закавказье из-за Лазики (550—556 <пг.). В книге второй Прокопий среди 'разнооб!разных сведений приводит также описание областей, городов и народов, подвластных Персии и Византии, помещая гуннов-савир рядом с аланами, авас- гами и зилами. Очень важна информация Црокопмя об уровне социально-экономического развития гуннских племен, обитавший в Прикаспии, о военно-политических союзах каспийский гуннов, интересны известии о военной технике гуннов-савир.

Немало данных о гуннах Припаси и я имеется и у современника Прокопия — поэта¹ и историка Агафия Миринейского (род. ок. 536,г. — ум. ок. 582 г.). Агафий был уроженец г. Мирины в Малой Азии. Детство и юность Агафия прошли в состоятельной и образованной семье, классическое образование он получил в Александрии. Впоследствии ему пришлось зарабатывать на жизнь адвокатской деятельностью. В зрелом возрасте он становится историком. Труд Агафия «О царствовании Юстиниана», охватывающий ис

16

торию Византии' в период с 552 г. по 558 г., является непосредственным продолжением «Истории войн» Прокопия. К написанию своего сочинения Агафий приступил¹ ок. 570 г., но оно осталось незаконченным, Агафий yMqp в возрасте ок. 46 лет (Удальцова 3. В. 1984. С. 162). Ценность труда Агафия состоит в том, что он был современником описываемых событий, многие сведения почерпнуты им из сочинений античньпх и византийских авторов и, что особенно важно, из не дошедших до нас персидских хроник. Агафий использовал также официальные документы византийского двора, рассказы офицеров, послов, купцов, переводчиков.

Основное внимание Агафий уделяет внешнеполитическим событиям — война. м Византии с различными народами. В своем труде Агафий отводит много места народам Кавказа и Северного Причерноморья, участвовавшим в ирано-византийской войне за Лазику. Среди наемников у римлян и персов он указывает на гуннов-савир, называет имена их вождей- Особенно интересными являются сведения, сообщаемые Агафием относительно военного искусства савир.

Продолжателем и младшим современником Агафия был Менандр Византиец (Протик- тор). Он родился в Константинополе (дата рождения Менандра, как и год смерти неизвестны), в семье среднего достатка, по образованию — юрист. Его «История» сохранилась во фрагментах, охватывающих период с 558 по 582 гг. Источниками Менандра были подлинные исторические материалы — официальные дипломатические и военные доку

17

менты, а также исторические сочинения, рас- аказы очевидцев, личные наблюдения (Удальцова 3- В. 1984. С. 387). В своей «Истории» Менандр отмечает то большое значение, которое придавалось Византией северо- кавказским народам, в том числе и савирам Прикаспия в войне с Персией.

В конце VI в. историк-дипломат Феофан Византиец написал исторический труд в 10 книгах, охватывающий период с 565 по 581 гг., он сохранился фрагментарно в выписках патриарха Фотпя. Дошедшие до нас части труда Феофана Византийца посвящены в основном внешнеполитической истории второй половины VI в- Основное внимание автор уделяет взаимоотношениям Византии и И'ра- на. В сочинении Феофана Византийца имеются сведения об участии савир Прикаспия «в качестве союзников персов в цр а но-византийской войне 571—591 гг.

Византийский (историк VII в. Феофилакт Симокатта был продолжателем Менандра Византийца- Он (родился в Египте в знатной семье, разностороннее образование получил в Афинах. «История» Феофилакта Симокатты была написана (между 628 и 638 гг. (Удальцова 3. В. 1967. 'С- 37), она окватЫвает события с 582 . по 602 гг. В своем историческом сочинении Феофилакт Симокатта использовал труды более ранних византийских авторов, документальные материалы, рассказы современников. В его «Истории» упоминается о са- вирах в связи с их разгромом псевдоавара- ми, вторгшимися в Прикаспийские степи

Феофан Исповедник (ок. 760—818) — автор «'Хронографии», охватывающей период с

18

284 по 813 гг. Он родился в семье знатного и богатого (византийского чиновника. Свою деятельность Феофан Исповедник начинал как чиновник, но впоследствии посвятил себя монашеской жизни и основал несколько монастырей, развалины одного из них сохранились до наших дней (Чичуров И. С. 1980- (С. 17). «Хронография» была составлена Феофаном Исповедником как продолжение всемирной хроники его друга Георгия Синкела. Труд Феофана Исповедника был написан в 810— 814 гг- Источниками для него были сочинения предшественников.

В «Хронографии» под 516-517 гг. Феофан Исповедник сообщает о гуннах-савирах, которые через Каспийские гворота вторглись в страны Закавказья и Передней Азии. Феофан Исповедник повторяет данные сирийского автора Иоанна Малалы (491-578), писавшего по-гречески, о характере политики гуннов- савир в отношениях с Персией и Византией, им приводятся также ценнейшие сведения Иоанна Малалы о междоусобной борьбе вождей гуннских племен и численности Гуннского союза Прикаспия в начале VI в. В «Хронографии» Феофана содержатся некоторые сведения о политической истории каспийских гуннов i3 первой четверти VII в, а также о событиях а работа зарских войн первой половины VIII в.

2. СИРИЙСКИЕ ХРОНОГРАФЫ И ИСТОРИКИ

Свидетельства сирийских авторов о племенах Прикаспия гуннского круга отличаются

19

насыщенностью сведений о различных сторонах их деятельности и быта.

Очень в»а|Ж'ным источником для нашей темы является «Хроника» сирийского монаха Иешу Стилита, составленная ок. 517 г. До наше! о времени «Хронике» Иешу Стилита дошла как составная часть «Хроники» Дионисия Телльм-ахракого (IX :в.). Ценность сведений, сообщаемых Иешу Стилитом, состоит в том, что, как отмечает Н. В. Пигулевская, «автор сообщает о событиях, |К которым он сам был причастен, пережил их и, во всяжом случае, был их современником» (Пигулевская Н. В.

1940. С. 9). В «Хронике» повествуется о некоторых эпизодах ирано-византийской войны 502 — 506 гг. В частности сообщается ои осаде войсками персмдаскоро шаха Кавада городов Федосиополь, Ападна, Эдесса, Хар- ран. В персидском войске сражались наемники из каспийских гуннов, о чем сообщает хронист. Важными также являются сведения Иешу Стилита о вооружении гуннов и организации их отрядов, входивших в состав войск персов.

Иешу Стилит а первой чисти «Хроники» пересказывает сведения более ранних авторов, в частности, о походе 'каспийских гуннов в 395-396 г!г. IB Византийские владения, в результате которого была разграблена Сирия.

Особым источником для вашей темы является «Хроника» другого сирийского автора — Псевдо-Захарии, составленная не позже 570- 571 гг. (П игу/невская Н. 1941. С. 23). Анонимный автор, именуемый в исторической литературе Псевдо-Захарием,;как ©читают, был уроженцем г. Амиды (Удальцова 3. В. 1984.

20

С. 226). В своей «Хронике» он использовал ряд источников, преимущественно греческие книги. Составной чжтью его труда (книги

III—VI) стала «Церковная история» Захарии Ритора (ок. 480—ок. 560), епископа Митилен^- ското.

В «Церковной истории» Захарии Ритора описывается история Византин с 436 г. по 491 г. (Пигулевская Н. 1941. С. II; Удальцова 3. В. 1967. С. 51). Псевдо-Захария продолжил изложение Событий до 569 г. Книги I — II и VII—XII собраны автором из сочиненний предшественников (Пигулевская Н. 1941. С. 11 —13; Удальцова 3. В. 1984. С. 226).

В книгах VIII и IX Пеевдо-За1ха|рием помещены сведения о вербовке гуннов Прикаспия персами во время осады г. Майферката (532 г.), о походе (пуннов ib 532 <г. в Месопотамию, подвластную Византии. Автор называет имя военачальника войск каспийских гуннов, который возглавлял один из отрядов византийцев,во время осады персами т. Дары.

В седьмой главе XII книги Псевдо-Захария помещает фрагмент из географии Птолемея, ошибочно приписывая это сочинение египетскому царю Птолемею Филометру (Пигулевская Н. 1941. С. 80). Сирийский компшвдтор делает прибавление к «Географии» Птолемея, представляющее, как отмечает Н. В. Пигулев- акая, выдающийся интерес (Пигулевская Н. 1941. С. 80). Эта часть «Хроники» Псевдо- Захарии была составлена, watK полагает

Н. В. Пигулевская, ib 555 г. (Пигулевская П.

1941. С. 81). Для нашей темы принципиальное значение имеют сведения Псевдо-Захарии

21

о том, что Каспийские ворота и море находились «в пределах гуннских». Среди тринадцати народов, живущих «за воротами», Псевдо-Захария называет и сабир.

Исключительный интерес представляет га часть хроники сирийского компилятора, а которой содержится ряд подро;б;ных сведений о миссии армянского епископа Кардоеа к каспийским гу|ннам, осуществлявшей христианизацию (некоторых племен Гуннского союза в период с 537 по 544 пг., о введении в; 544 г. письменности у гуннов. Деятельности другого армянского епископа Макара сирийский компилятор приписывает продолжение христианизации гуннов в период с 544 по 555 лг.

Эти сведения переданы Псевдо-Захарием со слов двух византийских пленников, проживших среди каспийских гуннов тридцать четыре года. Подробности их личной судьбы в период пребывания у 1гуннов (503—537 гг.), переданные сирийским компилятором, освещают многие стороны жизни каспийских гунно-в, в том числе взаимоотношения Гуннского союза и Византии в 'первой трети VI в., уровень развития общественных и экономических отношений, характер занятий населения.

3. АРМЯНСКИЕ ИСТОРИКИ

В армянских исторических сочинениях сохранились сведения о раннем проникновении гуннов в Закавказье в первой четверти III и первом десятилетии IV вв. н. э.

Агафангел (писал в нач. V в.) в своем труде «История! Трдата и обращение армян в христианскую веру», охватывающем период

22

от 226. г. до 330 г., впервые в армянской историографии упоминает гуннов как участников совместного военного похода армян и кавказских народов против персов, имевшего место в 227 г. Второе упоминание гуннов у Агафан- геьша относится ко времени царствования Трдата III (287—330).

Моисей Хоренский — один из знаменитейших исторических писателей Армении в своем сочинении «История Армении» повторяет рассказ Агафангел а. Считается, что родился Моисей Хоренский между 410 и 415 гг., труд его был создан- между 475—480 гг., когда автору, было 65 — 70 лет (Мкрян М. М. 1969. С. 17). Существует также мнение, члго деятельность Моисея Хоренского относится к

VII или IX в. (Ом.:;Новосельцев А. П. 1990. С. 29). Возможно также, что в «Истории» Моисея [Хоренского имеются позднейшие вставки переписчиков. Его «История» охватывает события с древнейших времен до 428 г. Во второй из трех книг Моисея Хоренского упоминаются «земли гуннов», до границ которых преследует вторгшихся в Закавказье ба- силов армянский царь Трдат III. А. П. Новосельцев полагает, что здесь речь идет о событии, имевшем (место в VI в. н. э. (Новосельцев А. П. 1990., С. 29—30). В «Истории» Моисея Хоренского содержатся также интересные данные о том, что во «владения гуннов» изгоняются сторонники «языческой ереси» из Армении.

Наиболее достоверная информация о каспийских (гуннах у армянских писателей относится) к V в.

Егише Вардапет (V в.) в историческом со

23

чинении «О Вардане и войне (армянской» свидетельствует о поддержке каспийскими гуннами восставших пробив персидского владычества армян в 450—451 гг.

Младший современник Егише Фавстос Бу- занд в «Истории Армении», написанной в 70 г.

V в., сообщает об участии гун/нов вместе с аланами в /битве армян во гладе с царем Аршаком II (350 — 368) против войск персидского царя Шапура II (309—379).

В «Истории Армении» Лазаря Парбского (Парбеци), написанной в 485 г. (Джафа- ров Ю. Р. 1985. С. 68), содержится ряд интересных данных о племенах Прикаспия гуннского (Круга. В частности, сообщается о взятии союзными войсками закавказских стран в 450 г. крепостных сооружений, носящих наименование «пахак хонов» (оборона о*т хонов) (Ом.: Тревер К. В. 1959. С. 209, 271; Артамонов М. И. 1962. С. 58). Автор свидетельств вует о том, что в антиперсидском восстании 481—484 лг. армяне стремились заручиться поддержкой мак византийцев, так и •каспийских гуннов (См.: Джафаров Ю. Р. 1985. С. 70).

Много сведений о каспийских гуннах помещено в «Армянской географии», автором которой долгое время считался Моисей Хоренский, писатель V в. В настоящее времм считается, что две дошедшие до нас редакции «Армянской географии» составлены в VII в. (Тревер К. В. 1959. С. 19; Артамонов М. И. 1962. С. 17; Новосельцев А. П. 1990. С. 30). Многие исследователи полагают, что автором «Армянской географии» был армянский математик и астроном VII в. Анания Ширакацн

24

(Подробную библиографию см.: Новосельцев А. П. 1990. С. 43).

В краткой редакции «Армянской географии» указывается на гуннов, живущих север- шее Дербента, а также называется их, видимо, главный город Варачан. В пространной редакции «Армянской географии» называется «царство гуннов», расположенное севернее Дербента вблизи моря, и три его города — Ва!раджан, Чунгарс и Мондр. Здесь же помещены данные о местах Обитания савир, мас- куггов и (других племен. Сведения* эти датируются 60 — 80-ми годами VII в. (Новосельцев А. П. 1990. С. 30).

Другой исторический трактат «История императора И/ракла», написанный в 50—60-х годах VII в., принадлежит перу епископа Себеоса. В литературе последних лет авторство Себеоса стало оспариваться (См.: Новосельцев А. П. 1990. С. 30). В истории Себеоса излагается дрешяи история армян, но наиболее оригинальной ее частью считается раздел от ■конца VI и. до 661 (г., которым заканчивается повествование (Новосельцев А. П. 1990. С. 30).

В <'Истории» Себеоса имеется ряд ценных сведений о локализации каспийских гуннов. Автор сообщает также об участии каспийских гуннов в некоторых операциях ирано-визан- тийскОй войны 571—591 гг., об их борьбе с арабским нашествием.

Более поздний историк Вардапет Гевонд (конец VIII п.), труп которого «HcTqpnH халифов Вардапета Гевонда» является важным источником по истории арабо-хазарских войн, ■упоминает к северу от Дербента «страну гун

25

нов» и «гуннский город Тарпу». Интересными также являются¹, сведения Гевонда, характеризующие irvHHo-хазарские взаимоотношения.

Сведения Гевонда о походе арабов 716 — 717,г. в «страну гуннов» приведены также Степаносом Таронским (род. ок. 928 г., умер в 40 ir. XI в.) во «Всео*бщей истории». Он также повторяет рассказы А г аф ангела: и Моисея Хоренского о (вторжении в первом десятилетии IV в. басилов в Закавказье.

Автор XIII в. Вардан Великий во «Всеобщей истории», доведенной до 1267 г., сообщает о взятии арабскими войсками во главе с Мерваном во время похода 737 г. гуннского города Варачама.

4. АЛБАНСКИЕ ИСТОРИКИ

Основным источником -по истории «каспийских 1гуннов является «История страны ал- ваия*, посвященная Кавказской Албании Она написана на д р е в н е а р>м я н оком языке. Сохранилось 28 списков «Истории страны алван», древнейший из которых переписан в 1289 г. Ранние списки названия сочинения и имени его (автора не содержат. Имя автора этого труда впервые появляется да рукописях XVIII в. (Акопян А. А. 1987. С. 166) в форме Мовсес; Каланкатуаци.

Проблеме авторства «Истории страны ал-

* Название сочинения дается по А, П. Новосельцеву (Новосельцев А. П. 1990. С. 31). В публикациях название этого труда разнится: «История агваи»

(К. Патканьян), «История страны Алуанк» (Ш. В. Смба- тян), «История Албании» (А. А. Акопян).

26

ван» и времени создания труда посвящена обширная литература (См.: Акопян А. А. 1987. С. 150—242). Современные исследователи в' большинстве своем считают, что «История страны (алван» написана Мовсесом Каланкатуаци. Существуют однако и другие точки зрения. Проблемной является и датировка оригинала сочинения. О времени составления «Истории страны алван» сложилось две точки зрения. Приверженцы . пер/вон из них полагают, что это историческое сочинение капиоано в VII в. (или VIII в.) и включало первые две /книги, . книга третья (или значительная ее часть) добавлена в X в. (или начале XI -в.) (Тревер К. В. 1959. С. '16; Артамонов М. И. 1962. С. 18; Мамедова Ф. 1977. С. 65 и другие исследователи. (См.: Акопян А. А. 1987. С. 169—170).

Ряд исследователей (См.: Акопян А. А. 1987. С. 170—177) считает, что «Истчрия страны алван» является компилятивным сочинением Мовсеса Дасхуранци, составленные в X в., точнее между 982 и 988 иг. из более ранних источников (А'копян А. А. 1987. С. 223).

Составитель «Истории страны алван» использовал труды Моисея Хоренюкого, Ага- фангела, Петра Сюнеци, Египте и других армянских историков, а также эпистолярные источники, жития святых.

Для нашей темы исключительный интерес представляют те части «Истории страны алван» (главы 9—45 второй книги)., в которых имеются сведения о каспийских (гуннах. События, о (которых повествуется в этих главах, датируются VII в. (Тревер К. В. 1959. С. 16; Артамонов М. И. 1962. С. 18; Акопян А. А.

27

1987. С. 169, 189 — 199; Новосельцев А. П. 1990. С. 31). А. А., Акопян полагает, что главы 9—45 второй (книги написаны в разное время: !двум|» авторами. Та часть «Истории страны алван», в которой повествуется © событиях второй по лозины 20^Jx гг. VII в. (главы 9—14 и 16 второй книги), как считает А. А. Акопян, написана между 630 и 632 гг. (Акопян А. А.

1987. С. 191 —195). Она; имеет условное название «История католикоса Виро» и приписывается выходцу из 'сел. Каланкатуйк провинции Ути, принадлежавшей Кавказской Албании. Другая же часть (главы 18—45 второй книги), содержащая сведения о событиях конца 30-х — начала 80-х годов VII в., составлена между 683 и 685 гг. Она, . как утверждает А. А. Акопян, принадлежит . анонимному автору и имеет условное название «История 684 г. «.

Мы по традиции, мак и большинство исследователей, именуем автора «Истории страны алван» Мовсесом Каланкатуапи. Дли нашей темы важно, что названные выше ч/асти второй 'книги, содержащие сведения о каспийских гуннах, надежно датированы 30—80 гг,

VII в.

Анализ текста «Истории страны алван» показывает, что ее составитель был хорошо образован и осведомлен в событиях. Возможно, что в основу написания этих частей второй книги были положены дневниковые записи участников посольства албанского католикоса Виро (596—629) к Шату — князю тюркутов (Акопян А. А. 1987. С. 195—196) и посольства албанского епископа Исраила к каспий

28

ским гуннам в 682 г. (Гадло А. В. 1979. С. 142; Акопян А. А. 1987. С. 198).

По своей значимости яркий, изобилующий мельчайшими подробностями о жизни племен Прикаспия, рассказ об этих посольствах можно сравнить с описаниями посольств византийцев в ставку Аттилы (448 г.) Приска Пани йсжого и в страну тюрок (568 . г.) Менандр а В из'ан т и йц а.

Наиболее ценными являются юв еден и я о самых разнообразных сторонах жизни каспийских гуннов в 80-х nr. VII в. — локализация «страны гуннов», сведения о городах, характеристика социального устройства «гуннского общества», данные о внутриполитической борьбе духовной и 'светской знати, характеристика религиозных воззрений населения. I

В «Истории страны алван» приводится переписка великого князя гуннов Алп-Илитвера с государственньши и религиозными деятелями Албании и Армении, подлинность которой не оспаривается (Акопян А. А. 1987. С. 198— 199). Эти документы представляют большую ценность для реконструкции социально-экономических отношений в «стране гуннов», а ташке для характеристики культуры.

А. П. Новосельцев считает, что сведения «Истории страны алван», относящиеся к

VII в., характеризуют историю хазар, хотя справедливо замечает, что источник не дает четких данных о хазарах, которых трудно выделить из числа кочевников Северного Кавказа, родственных хазарам (Новосельцев А. П. 1990. С. 31).

В «Истории страны алван» содержатся . так

29

же сведения о военно-политических событиях ирано-византийских . войн VI в. из-за Кавказа, участниками которых были и племена гуннского круга Прикаспия. Внешнеполитические взаимоотношения 'каспийских гуннов характеризуют данные «Истории страны алван» о союзе 664 т. с . сопредельной-Албанией и условиях 'Мирного договора.

5. АРАБСКИЕ ГЕОГРАФЫ И ИСТОРИКИ

Особую категорию источников для нашей темы составляют труды арабских географов и историков IX—X в.

Географическая литература на арабском языке глубоко и всесторонне охарактеризована академиком И. Ю. Крачковским (Крач- ковский И. Ю. 1957), который выделил в ней две линии развития: научная география и

описательная география с рассказами о путешествиях (Кр'ачковский И. Ю. 1957. С. 16—17). \

Описательная география у а|рабов оформилась в IX в, Она была разнообразна по содержанию -— это были географические справочники для канцелярских чиновников (КОМ- пендии) и справочники для людей образованных, реалистические рассказы о путешествиях и повествования о странствиях сказочного характера. В X в. создается классическая школа арабских географов с упором на описание «путей и стран», широкое развитие получает и популярная литература о путешествиях, которая становится разнообразнее.

30

Сведений о Прикаспийском Дагестане я трудах арабских географов не так много, все они 'содержат данные в основном по (вопросам исторической географии, о религиозных воззрениях жителей и языке. Имеются в них данные и о народах, обитающих в Прикаспии, но в отличие от византийских, армянских и сирийских авторов, арабские писатели не знают гуннов Прикаопия ни для середины

VI в., ни позже. Среди народов, живущих в предгорьях Северо-Восточного Кавказа, они называют ааанав, хазар, тюрок. Этническое имя ¹хазар, насельников могущественного Хазарского государства, как обычно бывает, поглотило названия других народов, подвластных Хазарии. Однако при тщательном изучении данных арабской географической литературы о Прикаспийском Дагестане все же прослеживается историческая судьба «страны гуннов» и ее городов и в период могущества Хазарии.

Среди дошедших до нас сочинений из разряда описательной географии труд Ибн Хор- дадбеха «Книга путей и стран»* является наиболее ранним. Основная часть его состоит из дорожников разной степени подробности,

* Переводы названий сочинений арабских авторов у различных исследователей несколько отличаются. В своей работе мы приводим арабские названия сочинений и их переводы на русский язык, сделанные И. 10. Крачковским, В. В. Бартольдом (географическая литература), В. Ф. Минорским, А. П. Новосельцевым (историческая литература) или авторами переводов сочинений с арабского на русский язык и исследований по ним (П. К. Жузе, А. П. Ковалевский, О. Г. Большаков, 3. М. Буниятов, Н. Велиханова, Т. М. Калинина).

31

приведены в нем различные сведения официального характера, включены также сообщения о географических курьезах.

Точная дата рождения Ибн Хордадбехл неизвестна (ок. 205/820 г.) * Перс по происхождению, он был родом из Хорасана. Отец Ибн Хордадбеха занимал высокую должность правителя Табаристана, сам он долгое время был начальником почты в персидской провинции ал-Джнбал (Северо-Западный Иран) (Крачковский И. Ю. 1957. С. 148). Начальники почт разных областей Халифата подчинялись главе почтового' ведомства, который на основе их докладных составлял записку для халифа. В 40-е годы IX в. Ибн Хордад- бех занимал должность начальника почт во- го ведомства (Ибн Хордадбех. II. С. 11). Введение Н. Велихановой). До наших дней сочинение Ибн Хордадбеха дошло в сокращенном варианте.

Источниками Ибн Хордадбеха (были архивные документы, к которым он имел доступ, пребывая при дворе! калифа ал-Му’тамида (870—892), он также . пользовался другими материалами (Новосельцев А. П., 1990. С. 10).

Для нашей темы важны сообщения Ибн Хордадбеха о городах Прикаспия.

Труд арабского географа Ибн Русте, писавшего в первом десятилетии X в., «Дорогие ценности», представлял собой многотомную энциклопедию, от которой сохранился только седьмой том, посвященный астрономии и географии. Сочинение Ибн Русте относится к

*3десь и далее: первая цифра — год по мусульманскому летосчислению (хиджре), вторая — но григорианскому.

32

роду попуикярной литературы, предназначенной для секретарей. Считается, что Ибн Русте писал (Между 290—300/903 — 913 гг., однако высказаны также суждения, что данные Ибн Русте восходят к полной редакции труда Ибн Хордадбеха и датируются IX в. (См.: Новосельцев А. П. 1990. G. 11 — 12). В. Ф. Минор- ский полагал, что события, описанные Ибн Русте, датируются временем не позже 290/ 902 г. (Минорский В. Ф. 1963. О. 217).

Для нашей темы интересно подробное описание Ибн Русте (языческих ритуалов жителей ’страны ас-Серира, поразительно совпадающее с дайны ми албанашго историка Мов- сеса Каланкатуаци о верованиях жителей «страны гуннов», точно датируемыми 80-ми гг.

VII в.

Труды арабского энциклопедиста ал-Мас’у- ди считают самым содержательным историческим источником среди арабских географов. Ал-Мае’уди (род. в начале X в. — ум. в 345/956 г.) — араб, он вел свое происхождение от одного из сподвижников Мухаммеда по имени Мас’уд (Крачковский И. Ю. 1957. С. 171). Родился ал-Мас’уди предположительно в Багдаде, он много путешествовал, посетил страны Востока, побывал также в Южном Прикаспии. Ал-Мас’уди был крупным ученым, знатоком древних авторов (Новосельцев А. П. 1990. С. 13). Он оставил! после себя несколько сочинений, но сохранились только две его книги.

Наибольший интерес для нашей темы имеет книга ал-Мас’уди «Россыпи золота» — историко-географическая компиляция, составленная в 332/943 г., с описанием стран, кото

33

рые видел ал-Мас’уди во 'время своих путешествий. Круг источников, попользованных ал-Мас’уди в книге «Россыпи золота'«, довольно широк: от переводных сочинений античных авторов — до арабских писателей и географов IX—первой половины X в. (Новосельцев А. П. 1990. С. 14).

В главе семнадцатой книги ал-Мас’уди приводит подробные сведения о Кавказе (горы Кабх) и некоторых из 72 племен, обитавших в предел'ал Кавказа. Он называет племена, «примыкающие к горам Кабх», для защиты от нападения которых были возведены Дербентские укрепления.

Вблизи Дербента ал-Мас’уди располагает 'княжество ‘Хайдак* со столицей Семендер, подвластное хазарам. Сведения о княжестве Хайдак датируются автором 332/943 (г., что

очень ценно.

В другой своей книге — «Книга предупреждения и пересмотра», написанной в гот смерти, ал-Мас’уди привел только географические сведения.

Ал-Балхи считается основателем классиче- . ской географической школы, приверженцы которой составляли описания мусульманских областей, онабжая их картами. Сочинение |Э|Л-Балхи «Карты климатов» представляет собой объяснительный текст к систематически подобранному со|брадию карт. Ал-Балхи родил) ся, около 235/850 г., начинал свою дея

* В тексте ал-Мас’уди название княжества обозначено как Джндан. В ф. Минорский считает, что написание «Джидан» является ошибочным (Минор- ский В. Ф. 1963. С. 127. Примечание 55).

34

тельность учителем (Крачковский И. Ю. 1957. С. 195) ¹,. Он был . кабинетным ученым и за всю жизнь совершил только два путешествия — в Багдад* где ознакомился с библиотеками, и в Мекку для хаджа. Большую часть жизни ал-Балхи провел в родном городе Б а л-xiai (современный Афганистан), где составил ужа 'в глубокой старости (ок. 308

— 309/920 — 921 гг.) свой труд «Карты климатов». В оригинале он не сохранился, но был включен в сочинение ал-Истахрн «Книга путей гоаущарств».

В географическом руководстве ал-Балхи имеются топографические и этнографические данные о поздней столице «гуннского царства» г. Оемендере.

Ал-Истахри — уроженец Центрального Ирана (Крачковский И. Ю. 1957. С. 196), он много путешествовал. Около 340/950 г. ал- Истахри составил свой труд «Книга путей государств», куда включил сочинение ал- БаЛ'Хц, дополнив его новыми ‘данными, собранными во время путешествий. Выделить авторский текст ’в сочинении ал-Истахри не всегда возможно (Новосельцев А. П. il990. С'15).

Ал44стахри описывает только мусульманские страны, он приводит много данные о

государствах и городах, расположенных у

Каспийского (Хазарского) моря; и р. Волги (Итиль), Для нас особенно важны его сведения о городах западного побережья Каспия. В частности, ал-Истахри, приводя данные о пределах между Дербентом и столицей «земли хазар» Итилем, называет г. Семендер и

его земли, находящиеся в зависимости от

35

хазйр. Он указывает положение Семендер а относительно Дербента, Итиля и страны Се- рир, приводит этнографические сведения о религии в стране Семендер, жилых постройках,

хозяйстве жителей.

Продолжателем ал-Истахри, его младшим современником был Ибн Хаукаль. Происходил он из г. Нисибина (современная Турция). В качестве купца в 40—60-е /годы X в. Ибн Хдукаль объехал все мусульманские страны, был в Индии, Италии, Центральной Африке, ia< в конце 60-х годов находился на южном берегу Каспийского . моря, в Джур джане. Около 340/951'—952 гг. он встречался с ал- Истахри. Его труд «Книга путей государств», составленный в 367/977 г. ('Крачковский И. Ю. 1957. С. 199), является описанием стран ислама, в нем сравнительно (мало внимания уделено областям, не принадлежащим к ним.

В сочинении Ибн Хау. каля имеются данные о г. Семендере и «области Семендер», взятые Ибн X аукал ем полностью из « (Книги путей государств» ал-Истахри. Однако автор делает дополнение к ал-Истахри, в котором отмечает, что сведения о Семендере относятся к его истории.. Ибн Хаукаль владел, по всей вероятности, информацией о разгроме . русями Хаза1рии и ее центров, в toim числе и Семен- дера (Новосельцев А. П. 1990. С. 16),. Однако его сведения о времени похода руеов (968-969 г.) отличаются от даты разгрома хазар русами, названной в «Повести временных лет» — 965 г. Это противоречие исследователи пытаются как-то объяснить; некоторые считают, что было два похода русов на хазар, именно о втором из них сообщает Ибн

36

Хаукаль (См.: Новосельцев А. П. 1990. С. 16). Во время этого похода были разгромлены Итиль и города на Северо-Восточном Кавказе, в том числе и Семендер.

Наиболее крупным представителем ар абакой географической школы X в. считают ал-Мукаддаси (род. в 335/946 — 947 г., год смерти не определен и относится к концу X в., около 390/1000 in.). Родом он из Иерусалима, в 80г-х годах IX в. после долгих странствий им было составлено описание мусульманских стран «Лучшее разделение для познания климатов».

В сочинении ал-Мукаддаси есть подробное описание хазарских городов, среди которых упоминаются Семендер и Беленджер.

Историческая литература на арабском языке появилась в первой половине IX в. Это были в основном сочинения типа «Книга походов» или «Книга завоеваний стран», в которых повествовалось об арабских завоеваниях. Позднее, во второй половине IX в. оформилась и другое напра!вление — «Истории» — труды, содержащие переложение всеобщей истории, (хотя значительную часть этих сочинений занимали, как и в трудах первого типа, рассказы об арабских завоеваниях.

Труд ал-Белазури (ум. в 279/892 г.) «Книга завоевания стран» относится, к первому типу исторических сочинений. Данных о жизни ад-Белазури очень мало;. Родился в Египте, предки его (были персидского происхождения. Ал-Белазури был близок ко двору и являлся воспитателем наследного принца Аб- дулшаха, сына халифа ал-Му’тазза (866- 869), 'для которого, как считается, и напи

37

сал «Книгу завоевания стран» (ал-Белазури. С. 3. Предисловие П. К. Жузе).

В сочинении 'ал-Белазури отражена история раннего периода распространения халифата, но это, по определению И. Ю. Крач- ковского, не сухая военная! история,, а книга, снабженная культурно-историческим и подробностями (Крачковски1й И. Ю,. 1957. С.

156). В книге 1а|л-Белазури дай сжатый о|бзор арабских завоеваний от Мухаммеда до халифов Мутаваккиля (847-861), МгустаГина (862-866) и Му’тамида (870-894). Источниками ал-/Белазури были: 1не дошедшие до нас сочинения и документы, а также сведения, собранные им самим у представителей исторической науки в завоеванных областях (ал- Белазури. С. 3. Предисловие П. К. Жузе). Имеющиеся данные ал-Белазури подвергал критическому анализу и включал в свое сочинение лишь те, которые казались ему . наиболее вероятными.

Для вас особую важность представляет раздел книги, посвященный Армении, где содержатся . данные о перв'ых арабских похо- iiaix в Прикаспийский Дагестан в 40-х годах

VII в. и подробные отчеты об арабо-хазарских войнах VII в. В этом разделе, в 'частности, описывается история завоевания арабами вд-Баба, областей Южного и Центрального Дагестана, ia тайже . некоторых населенных пунктов- подвластных хазарам.

В сочинении ал-Бел;азури имеются важные данные о налоговой (политике арабов в покоренных областях Прикаспия и горных районах Дагестана, о привлечении некоторых феодальных владений Дагестана для борьбы

38

с хазарами. Ал-Белазури приводит интересные сведения о взаимоотношениях Персии с племенами Прикаспия в период правления Хосрова Ануширвана,

Такой же характер, как и труд ал-Белазури, носит сочинение ал-Куфи «Книга завоеваний». Это трехтомное сочинение в восьми частях охватывает историю халифата от вступления на престол халифа Ai6y |Бакра (632) до смерти халифа ал-Муста’ина (866). Об ал-Куфи мало что известно, предположительно, современник ат-Табари, умер в 926 г. Исторический труд его был известен в персидском переводе, выполненном в 596/ 1J 99—

1200 г. Недавно, в 30-х годах, открыт арабский текст сочинения ал-Куфи (См.: Новосельцев А. П. 1990. С. 23). В его сочинении имеются интересные подробности, относящиеся к арабо-хазарским войнам, отсутствующие в трудах ал-Белазури, ал-Йа’куби, ат-Табарн и др. В ряде случаев сообщения ал-Куфи относятся;к рассказам очевидцев.

«Книга завоеваний» ал-Куфи содержит сведения о первых завоевательных походах арабов в Прикаспийский Дагестан, предприня,- тых в 401-е годы VII в. В ней достаточно подробно повествуется об истории покорения Прикаспийских и горных районов Дагестана в течение VIII в. Хронология событий., важных для нашей тамы, заканчивается 799 г.

Ал-Куфи приводит в своей книге подробные сведения о некоторых крупных сражениях ара|бо-хазарских «войн, как правило, называет количество войок сторон,, участвовавших в сражен и ц.

Очень ценны данные ал-Куфи о диффе

39

ренцированной налоговой системе арабов, применявшейся в покоренных княжествах Дагестана. Имеются в труде ал-Куфи и некоторые этнографические сведения. В отличие от ал-Белазури, назвавшего ibi своей книге помимо Дербента только два '. населенных пункта — Беленджер и Хамзин, ал-Куфи знает в Прикаспийском Дагестане и другие города.

«) Книпа завоеваний» ал-Куфи — не бесстрастное описание сюжетов военных операций ара!бов, это очень живой рассказ, в котором нашлось место личностям (довольно ярко обрисованы выдающиеся арабские и хазарские полководцы), в шей на отдельных примерах показаны роль случая в исходе (военных операций, значение военной разведки и способы ее организации. Из книги -ал-Куфи видно, как менялась со временем тактика ара|бов в завоевательной политике на Кавказе, которая была все же, несмотря на отдельные успешные операции, малоэффективной, т. к. не приносила желаемой стабильности. Народы Дагестана;, Прикаспийского и Горного, стойко отстаивали свою (независимость, и покоренные арабами княжества и города отказывались платить контрибуцию, «есмотря на репрессии, выселение в другие земли и введение особых привилегий для тех, кто содействовал (арабской армии.

Труд крупнейшего арабского историка ат-Табари «История пророков и царей» относится ко второму типу исторических сочинений в арабской литературе. Ат-Табари родился в 839 г. в Амуле в провинции Табаристап, что на южном берегу Каспийского моря (современный Мазандаран). Иранец по проис

40

хождению, получил классическое арабское образование, много путешествовал, умер в 923 г. Его «История пророков и царей» — всемирная история, начинающаяся от сотворения мира и охватывающая историю главных мусульманских народов, известных ара* бам, до 302/914 — 915 гг.

Источниками ат-Табари были в основном сочинения Мухаммада Ибн Исхака (ум. в 768 г., ал-Вашди (ум. в 823 г.), Абу-л» Хасана Али ал-Мада’ини (ум. в 848 или 849 г.) (См.: Шихсаидов А. Р. 1986. С. 66). Исследователи отмечают полное отсутствие критики к своим источникам ат-Табари, часто в его работе имеется несколько версий одного события. Однако истинность сообщений ат-Табари устанавливается данными другого арабского историка Ибн ал-Асирэ (1160 — 1234), использовавшего' труд аг- Табари в своем сочинении, высокая до|бросо- вестнасть и критическое отношение к источникам которого отмечается многими исследователями.

В «Истории пророков и царей» ат-Табари помещены сведения о Прикаспийском Дагестане, а также некоторых горных районах Дагестана!. В книге имеются разделы, посвященные деятельности правителей Сасанид- ско-го Ирана — Пероза (459—484), ЕКавада, Хосроя Ануширваиа по укреплению кавказских проходов и их взаимоотношениям с, племенами Северного Кавказа.

Для нашей темы представляют также интерес данные ат-Табари об арабо-хазарских войнах на Кавказе в 40-е годы VII в. и я первой половине VIII в. Сведения ат-Табарн,

41

несмотря! на отсутствие (Критичности к источникам, имеют большую ценность, т. к. основаны на рассказах очевидцев сражений в Прикаспийском Дагестане или воспоминаниях их родственников. Ат-Табари включил в свою «Историю пророков и царей» данные о наиболее^ крупном походе хазар в Закавказье 799/800 пг., причем он сообщает две версии этого события.

В сравнении с ал-Куфи повествование ат- Табари отличается лаконичностью и лишено живости изложения.

Ал-Йа’куби известен своей двухтомной «Историей» и географическим сочинением «Книга стран», Он — современник Ибн Хордадбеха, родился в Багдаде, :жиш в Армении, Хорасане и Египте, посетил Индию и Палестину. Дед и отец ал-Иа’куби были крупными чиновниками по почтовому ведомству. Его географический труд, написанный около 278/891 (г., незадолго до смерти авторо (284/ 897 г.), предназначался для чиновников абба- сидского халифата и содержал сведения, необходимые в поездках. По определению И. Ю. Крачковского, «Книга стран» — это не сухой дорожник, :а, трактат, написанный научно-популярным стилем (Крачковский И. Ю. 1957»., С. 154).

«История» ал-Иа’шуби, по оценке того же И. Ю. Крачковского, «в своей области имеет выдающееся значение» (Крачковский И. Ю. 1957. С. 154). Ал-Йа’куби использовал при составлении своего труда сочинения своих предшественников, но он внес и много своего. Автор был хорошо осведомлен о делах Армении и Азербайджана, где лично собирал нуж

42

ные ему сведения*. События в его книге доведен ы до 873 г.

У/ а-л-Йа’куби дано описание арабо-хазарских войн, в основном первой половины VIII в., приведены также сведения об одном ич первых походов арабов в Прикаспий в 40-х годах VII в. В повествовании ал-Йа’куби хронологически обозначены отдельные военные операции и важные сражения, что отличает его «Историю» от подобных сочинении других арабских авторов. Однако изложение событий у ал-Йа’куби — предельно лаконичное,,без важных подробностей, имеющихся, к примеру, у ал-Белазури и ал-Куфи.

Венцом жанра всеобщей истории в мире ислама, по образному определению А. II. Новосельцева (Новосельцев А. П. 1990. С. 27), стал 12-томный труд Ибн ал'Асира (1160 —- 1234) «Полный свод истории». Ибн ал-Асир использовал разные источники, в том числе исторические сочинения предшественников — ат-Табари, Ибн МискаВейха и других, сравнивая имеющиеся в них сведения и дополняя их. Он довел изложение событий в своей «Истории» до 1231 г., повествование ведется им поподно.

Для; нашей темы важны те части «Истории» Шн аш-Асира, в которых описываются события, происходившие в Закавказье, Прл- каспии и /горных районах Кавказа. У Ибн ал- Асира имеются данные об экспансии Ирана на Северном Кавказе во времена Кавада I и Xос рова А нушир ва на (531 —579).

Большое место в сочинении Абн ал-Асира отведено описанию военных операций арабохазарских войн VII—VIII вв. Из событий

43

VII в. 'Приведены данные о военных походах арабов в Прикаопии 40—50 годов.

Очень интересно для нас сообщение Ибн ал-Асира о том, что для персов предпочтительной линией! разделения зон влияния с хазарами являлся Дербентский проход, а для арабов целью являлось установление полного господства в регионе.

Арабо-'хазарским войнам на Кавказе VIII в. также уделено много внимания на страницах тр (уда Ибн ал-Асира.

Для нас новыми и интересными представляются сведения Ибн;ал-Асира о том,, что вторжения арабских войск в страну хазар происходили с разных направлений: со сто

роны Азербайджана!, Армении, Тифлиса и страны Аллан. Хазары и тюрки совершали набеги на Закавказье с территории Азербайджана и страны Аллан. Ибн ал-Асир называет некоторые политические образования Дагестана.

В книге использованы и некоторые другие важные источники, однако печатный объем работы не позволяет подробно охарактеризовать ИХ). Среди них — древнегрузинекая хроника XI—XII вв. «Жизнь картлийских царей» Леонти Мровели, географический трактат «Пределы мира» анонимного персидского автора, записанный в 372/982—983 гг., некоторые документы еврейско-хазарской переписки X в. и дагестанские хроники—»История Шир- вана и ал-Ба!ба», составленная в Дербенте около 500/1106 г.., «Книга о Дербенте» Мухаммеда! Аваби Акташи, написанная в сел. Эн- дирей в XVII в.

На этом мы заканчиваем обзор основных

44

пнсьменных источников, содержащих сведе-¹ ния о племенах Прикаспийского Дагестана эпохи Великого переселения народов. Свидетельства древних авторов о Прикаспии IV —

VIII ив. н. э. дают возможность реконструировать события политической истории, осветить вопросы социально-экономического и этнического развития племен, охарактеризовать мировоззренческие представления населения. Они позволяют выявить как общий интерес сопредельных с Прикаспийским Дагестаном государств к стратегически важному региону, так и локальные цели каждого из них, обуславливаемые тактическими и стратегическими задачами внутренней и внешней политики.

45

КАСПИЙСКАЯ СТРАНА

Каспийское море и Кавказские (горы связываются с гуннскими племенами с середины II в. и. э. и вплоть до 40-х пг. VIII вь Однако территория, занимаемая гуннами в Прикас- пии, не (была неизменной на протяжении почти шести веков, в течение которых древние авторы сообщают о них сведения.

I. ПРЕДЕЛЫ ГУННОВ (II—IV вв.)

Дионисий Периэгет отметил на западном побережье Каспийского (моря новое племя «униов» (гуннов) уже в середине II в. н. э. Рядом с гуннами, по его сведениям, жили известные в Европе народы: к северу от кочевий гуннов — скифы (на северо-западнюм побережье Каспия), а к югу от них находились каспийцы и албанцы (Дионисий. С. 367).

Определить точное местоположение территорий, занимаемых гуннами, по данным Дионисия трудно, т. к. автор не приводит четких географических ориентиров. Вопрос о лока-

46

лизации гуннов Дионисия до сих пор является спорным (См.: Джафаров Ю. Р. 1985. Q. 12—14). Учитывая, что во II в. н. э. северные границы Кавказской Албании проходили у Дербента, которым албаны владели с 68 г. н. э. (Тревер К. В. 1959. С. 123, 127), . гуннские племена кочевали, по-видимому, в степных районах Западного Прикаспия вплоть до Дербентского прохода (Гмыря Л. Б. 1980. С. 153—156; 1993. С. 278).

Гунны («хуны») |были известны также Клавдию Птолемею. Он называет их среди многочисленных племен, населявших Юго- Восточную Европу во второй половине II в. н. э. (Клавдий Птолемей. С. 465). Сведения античного географа носят общий характер, поэтому единого мнения о локализации упомянутых им «хунов» не выработалось.

О том, как складывалась судьба гуннских племен Прикаспия в III—70 гг. IV вв. данных почти/ не сохранилось. Но и имеющиеся отрывочные данные 'свидетельствуют о том, что они не только укрепляются на обретенных территориях Прикаспия, но и активно вмешиваются в военно-политические события, происходящие в Закавказье. В сочинениях некоторых армянских историков V в. сохранились сведения о военных походах гуннов Прикаспия в страны Закавказья в ЗОчх годах III в. и первом десятилетии IV в. Так, Агафангел сообщает об участии гуннов в совместном военном походе армян и некоторых кавказских народов против персов в 227 ir. (Агафангел. С. 20—21). Он также рассказывает о факте изгнания гуннов, вторгшихся в Закавказье, во времена правления

47

армянского царя Трдата III (287 — 332) (Джафаров Ю. Р, 1985. С. 15).

Сведения о гуннах Агафа'шгела были заимствованы Моисеем Хореноким, писавшим в 80-е годы V в. Места обитания гуннов Моисей Хоренский называет «землей гуннов» и «владением гуннов» (Моисей Хоренский. С. 131, 201). Возможно, что это первое свидетельство о том, >чт-о уже в начале IV в. нахождение гуннов в Прикаопии 1было стабильным. Однако же исключено также, что для обозначения территорий гуннов Прикаспия в

IV в. Моисей Хоренский использует определения, сложившиеся только ® V в.

В древнегрузинской хронике «Жизнь карт- лийских царей», написанной на рубеже XI — XII вв.,'получили освещение события кавказской истории первой половины IV в., в которых принимали участие северо-кавказские племена. Все кочевники Северного Кавказа выступают у (автора хроники Леонти Мровели под собирательным именем «хазары», По данным Леонти Мровели, «хазары» в союзе с Иберией (Грузией) и Аркменией в 30-х гг. IV в. отражают экспансию Сасанид- ского Правда (в Закавказье, совершают частые набеги — на персидские владения; с «хазарами» ведет успешные войны в первой/ половине IV в. царь Картли (Иберии) Мариан III, причем основные сражения этих воин происходят у Дербента; «хазары», по данным Леонти Мровели, использовались как иаем- ники некоторыми горскими племенами — леками, дидоями, дурдзуками в конфликтах с Картли (Леонти Мровели. С. 25. 37—39).

Как отмечалось выше, в событиях первой

48

половины IV в., описанных Леонти Мровели, принимали участие не хазары, а гуннские племена. Места их обитания четко не обозначены в источнике — это степи Северного Кавказа. Учитывая данные Леонти Мровели, можно заключить, 'что Дербентский проход выступает в первой половине IV в. как южный рубеж владений кочевников Северного Кавказа.

В научной литературе существовала большая полемика по поводу достоверности сведений о гуннах Прикаспия в период до IV в. н. э. В настоящее время утвердилось представление, что массовой -миграции племен гуннского крута, начавшейся в 70-х гг. IV в.» предшествовало проникновение гуннов в Восточное Предкавказье во II в. н. э. (Джафаров Ю. Р. 1985. С. 12—14; Новосельцев А. П. 1990. С. 69; Засецкая И. П. 1994. С. 132 — 137).

В 395 г. гунны Прикаспия совершили грандиозный военный поход в страны Закавказья и Передней Азии. Сведения об этой военной акции сохранились у некоторых латинских писателей — современников событий. Евсевий Иероним сообщает об этом в двух письмах, написанных в начале 396 ir. и в 399 г. В них он определенно указывает на территорию обитания прикаспийских гуннов у Дербентского прохода — «... от крайних пределов Меотиды..., где Александровы запоры сдерживают дикие племена скалами Кавказа, вырвались рои гуннов...» (Евсевий Иероним. С. 1030). Там же, у Каспийского прохода, локализует гуннов и Клавдий Клавдиан (Клавдий Клавдиан. G. 1056). Он, как и Евсевий

49

Иероним. был современнике м подхода/ гуннов 395 т., его сведения относятся к

395 — 396 гг.

У других авто-ров IV <в. данные о гуннах Прикаспия менее отчетливы. Руфий Фест Аииен составил стихотворный перевод «Землеописания» Дионисия. В 'нем он повторяет сведения Диоиисия о пребывании пуннов в При каспии, !но почему-то изменяет этноним «унны» на «скифы» (Руфий Фест Авиен. С. 1043).

Вплоть до V в. данные источников о местах обитания гуннов Прикаспия остаются неотчетливыми, что, видимо, отряжало не только уровень осведомленности латинских и армянских писателей II—IV вв., но и реальную ситуацию, сложивхцуюся в Прикаспии. Вероятно, в этот период происходило освоение новых территорий; 'пу (н[ны периодически меняли свои кочевья, в Прикаспий вливались новые потоки кочевьях племен. Границы обитания гунно'в Прикаспия в этот период еще не оформились. По крайней мере данных об этом в источниках нет. Единственным конкретным географическим ориентиром, с которым связываются гунны Прикаспия', является Дербентский проход. Правда, источники не дают ответа на' вопрос: ограничивались ли пределы гуннов на юге Каспийскими воротами или же они расширились к началу V в. к югу от знаменитого прохода. Одно несомненно, все военные акции '. гуннов Прикаспия в IV в. начинались у Каспийской: прохода.

Большинство исследователей признают появление гуннских племен в Восточном Пред-

50

кавказье и расселение их у Каспийского прохода (Дербента) и по побережью Каспийского (моря с 70-х гг. IV в. Н. В. Пигулевская считала, что племена гуннского происхождения населя/ли в это время восточную часть Прикавказья, примыкавшего к южнорусским степям (Пигулевсюая Н. В. 1941. С. 85, 108). Между морем и горами помещает гуннов М. И. Артамонов (Артамонов М. И. 1962. С. 189). Он выделил хронологические этапы туннского периода на Северном Кавказе. Так, период с 395 по начало V в. н. э. свявывается им с гунн а м и-х ай л а н ду ркам и, сведения о которых имеются у армянских историков (Артамонов М. И. 1962. С. 53). В «Истории Дагестана» проникновение гуннов в Прикаспийский Дагестан также отнесено к концу

IV в. н. э. (История Дагестана). 1967. С. 116).

А. В. Гадло считает, что в 90-х пг. IV в. в пределах между Дербентом и р. Терек возник племенной союз, включивший гуннские и аланские группы населения (Гадло А. В. 1979. С. 26). Территория прибрежного Дагестана (около Кавказских гор до Дербента) связывается с ранними тюркоязычными племенами с первых веков н. э. и С. Б. Ашурбейли (Ашурбейли С. Б. 1983. С. 55). Расселение гуннских племен на Северном 'Кавказе, и в частности в Северном Дагестане, относит к

IV в. и В. А. Кузнецов (Кузнецов В. А.. 1984. G. 51). Ю. Р. Джафаров установил три основных этапа проникновения гуннских; племен в Восточное Предкавказье. Первый период отнесен им к 160—395 гг. н. э. Он характеризуется проникновением;в степи северо- западного Прикаспия немногочисленной груп-

51

пы булгарских племен (Джафаров Ю. Р.

1985. С. 13— 14, 19). К 370 г. отнесено С. А. Плетневой расселение гуннских племен в Прикаспии и донских степях (Плетнева С. А. 1986. С. 14) -. Ко II в. (и. э. относит миграцию гуннов в прикаспийские степи С. Г. Кляшторяьгй ('Кляшторньгй С. Г. 1983. С. 175—176). В «Истории народов Северного Кавказа» освоение гуннами Прикаспийской низменности Дагестана отнесено « «онцу

IV в. (История народов Северного Кавказа.

1988. С. 96). Раннее проникновение гуннов в степи Прикаспия (II — IV вв.) признает Л. Н. Гумилев (Гумилев Л. Н. 1992. С. 37), а также А. П. Новосельцев (Новосельцев А. Г1. 1990. С. 69). И. П. Заеецкая относит появление пуннов на западном побережье Каспийского моря- к середине II в. н. э. (Засецкая И. П. 1994. С. 136).

К. В. Тревер полагала, что с гуннами «ал- баны и армяне ©плотную 'столкнулись лишь в VI в.» (Тревер К. В. 1959. С. 193), а упоминаемые латинскими авторами II в. «унны» а армянскими историками «хоны» (для III —

IV вв.) являются кавказскими племенами, занимавшими в это время территорию При- жаспия от р. Оамур до р. Сулак и еще севернее (Тревер К. В. 1959. С. 192).

Как видим, ©опрос о том, когда расселились гуннские племена в Прикаспии и где именно, для периода до начала V в. является непростым. Его сложность обуславливается (как неотчетливостью сведений о гуннах этого времени в письменных источниках, тан и расплывчатостью границ владений гуннсв Прикаспия, а! вполне возможно, и субъекти-

52

визмам современных исследователей гуннской проблемы.

Рис. 1. Прикаспийский Дагестан в V—VI вв. 1 — Страна гуннов

53

2. СТРАНА ГУННОВ (V—VII вв.)

Впервые территория расселения гуннских племен в Прикаспии (была названа как «страна гуннов» армянским историком V в. Егише Вардапетом. В своем сочинении он употребляет и другие, идентичные по содержали® понятия — «область гуннов», а также «страна хайландурков» и «земля хайландурков», имея в;виду гуннское племя хайландурков (Егише. С. 79—80, 117, 127, Г70). Погра'ничньвм рубежом между владениями гуннов Прикаспия и странами Закавказья, по сведениям Егише, были Дер|бентские укрепления, которые он иногда именует также « (воротами гушнов» (Егише. С. 31, 53, 79, 92, 117).

Другой (армянский историк Лазарь Парб- скИй, писавший в 80-е гг. V в., приводит одно из многочисленных названий Дербентского оборонительного комплекса в форме «пахак хоновр> (оборона от хонов) (Тревер К. В. 1959, С. 209, 271; Артамонов М. И. 1962. С. 58). Сведения Лазаря Парбского говорят о том, что гунны, занимавшие во второй половине V 'в. территорию севернее Дербента, были в это время основной военной и политической силой в Восточном Предкавказье.

В сочинениях (некоторых римских и византийских авторов V—начала VI вв. повторяются сведения о гуннах Прикаспия Дионисия Пери- эгета, относящиеся к середине II в. (Зосим. С. 713; Юлий Гонорий. С. 1077; Присциап. С. 1104). Все внимание западных авторов

V в. было приковало к европейским «гуннам, создавшим в Паннонии (среднее течение Дуная) свое государство, чем и можно объяс-

54

нить поиски писателями V ib. сведений о гуннах в трудах предшественников. Но, вероятно, и какие-то сообщения об участии гуннов Прикаспия в событиях иранской экспансии на Кавказе в конце V в. — начале VI в. доходили до них также, что могло порождать интерес и к ни!м.

В 502 г. начались длительные войны Ирана и Византии за мировое господство. «Страна гуннов» в Прикаспии была втянута в военные действия, гуннские войска содействовали то одной, то другой стороне. Сочинения византийских историков VI в. изобилуют сведениями о гуннских племенах Прикаспия, среди которьрх наиболее часто в это время упоминаются гунны-савиры. Сообщая достоверные сведения о гуннах-савирах, больше всего об участии их в воеиньих операциях, византийские историки почти ничего не знают о местонахождении их страны.

Прокопий !Кесарийский — один из 'наиболее просвещенных византийских историков, осведомленный во многих сторонак жизни гуннских племен Прикаспия — социально- экономическом развитии, военно-политической ориентации, вооружении и военной технике, довольно подробно описывает кавказские перевальные пути, которыми пользовались гунны-савиры дли проникновения! в Закавказье, но его данные о локализации «страны гуннов» не отличаются конкретностью. Прокопий отмечает только, что савиры и другие гуннские племена живут у юго-восточных отрогов Кавказских гор и в) близи их владений находятся два главных прохода — Каспийские ворота (Дербентский проход) и проход

55

Тэур (Дарьял) (Прокопий Кесарийский I а. С. 112; II. С. 381, 407). Гунны, как сообщает Прокопий, занимали равнинные пространства

— «... поля, ровные и гладкие, орошаемые обильными водами, удобными к содержанию ■коней» (Прокопий Кесарийский 1а. С. 112).

Агафий — современник Прокопия — только упоминает о гуннах-савирак, повествуя о военных событиях 555 г., ничего не рассказывая об их /прикаспийских владениях (Агафий. С. 88).

Самые ранние сведения о гуннах-савирах принадлежат византийскому хронографу Феофану Исповеднику, писавшему в 810—814 гг. Он датирует 516/517 г. один из «военных походов луннов-савир в Закавказье и Малую Азию (Феофан Исповедник. С. 49). Источник этого 'сообщения Феофана выявить не удалось. Еще одно сообщение о савирах- помещено в «Хронографии» Феофана под 527 — 528 г. Оно связано с разгромом царицей гуннов-савир Боарикс войск двух других гуннских племен (Феофан Исповедник. С. 50). Эти сведения Феофан почерпнул у сирийского хронографа Иоанна Малалы¹. Как и Малала, Феофан связывает Каспийские ворота с местами обитания гуннов-савир. Но в отличие от первоисточника, он выделяет территории, занятые «внутренними гуннами», и земли, лежащие на пути из Восточного Предкавказья во владения Персии, расположенные, видимо, у Дербентского прохода. Сообщение Феофана дает возможность утверждать, что племена, составлявшие Гуннский союз в Прикаспии, занимали обособленные территории, контролировавшиеся вождями племен.

56

О гуннах и савирах Прикаспия во второй половине VI-начале VII в. знают и другие византийские авторы, но информации об их местопребывании они не представляли (Менандр Византиец. С. 411. 415—416; Феофан Византиец. С. 494; Феофилакт Симокатта. С. 160).

В силу различных обстоятельств, более подробными сведениями о Гуннском союзе в Црикаспии располагали некоторые сирийские авторы VI в.

Иешу Стилит свидетельствует о том, что территория!, 'контролируемая гуннами, была достаточно четко обособлена от владений сопредельных народов. Для ее обозначения Иешу Стилит употребляет словосочетания — «их земли» и «границы их земли» (Иешу Стилит. С. 131) 1 Эти данные подтверждаются сведениями современника Иешу Стилита Псевдо-Захарии. Он отмечал, что земли, подвластные гуннам, располагались на побережье моря и в «пределах гуннов» находились Каспийские ворота (Псевдо-Захария. С. 165). Псевдо-Захария указывает также, что с юга к «пределам гуннов» прилегала «земля Базгун» и границей между ними служили Каспийские ворота. Исходя из нонтекста источника, можно допустить, что автор называет западных соседей гуннов. Псевдо-Захария перечисляет пять исповедующих христианство народов, живущих в «северной стороне»: земля Гурзаи (Грузия), земля Арран (Кавказская Албания), земля Сизган, земля Базтун и пределы гуннские (Псевдо!-Захария. С. 165—166). Им противопоставляются 13 языческих народов.

Местоположение политических образова

57

ний в Предкавказье автор определяет следующим образом: «... Базгун-земля со (своим) языком, . которая примыкает и простирается до Каспийских ворот и моря, находящихся в пределах гуннских. За воротами (живут) бургары со (своим) языком, народ языческий и варварский; iy них есть города, и аланы, у них пять городов» (Псевдо-Захария. С. 165). На первый взгляд, в тексте имеется противоречие. Оно состоит в том, что, назвав Каспийские ворота пограничным рубежом между «землей Базгун» и пределами гуннскими, автор определяет положение Базгуна к югу от Каспийских ворот, а «пределов гуннских» — к северу от них, уточняя, что и «ворота» и побережье моря входят в «пределы иуннов». Но автор указывает, что «за воротами» обитают «|б!ур1гары» (болгары) и аланы. Нр наш взгляд, противоречие это кажущееся. Автор имел ‘В виду тот фа>кт, что владения «бурга- ров» и . алан простирались за «пределами гуннов», но все они находились <к северу от Каспийских ворот, т. е. «за воротами».

В VII в. Прикаспийский Дагестан связывается с гуннами только армянскими и албанскими историками.

У епископа Себеоса, писавшего в 50 — 60-е гг. VII в., сведения о локализации гуннов достаточно конкретны. Себеос не упот- ре) бляет названия мест обитания гун<но>в, но обозначает их словосочетанием «страна при подошве irop» (Себеос. С. 164). В другом месте сочинения Себеоса имеется уточнение, указывающее на то, что гунны жили «при гористой стране Кавказа» (Себеос. С. 30 — 31). Автор указывает на еще один геюграфи-

58

ческий ориентир, к которому привязывается «страна гуннов» — Дербентский проход, обозначенный в источнике под разными названиями: «ущелье Джора», «врата гуннские» и «Каспийские ворота» (Себеос. С. 164). В отличие от других писателей, сведения которых предполагают нахождение «страны гуннов» у Дер]б*ентского прохода, Себеос на это указывает определенно. Гунны Прикаспия характеризуются им ка,к «народ, живший у Каспийских ворот» (Себеос. С. 164). Исходя из данных Себеоса, «страна гуннов» в середине

VII в. занимала предгорные районы Прикаспия, ее южные границы примыкали к Дербенту.

Владения гуннов в «Армянской географии» VII в. также помещены у моря севернее Дербента (Армянская география. I. С. 38;

II. О. 30). В этом сочинении подвластные гуннам территории впервые -именуются «царством гуннов».

Мовсес Каланкатуаци, «История страны алван» которого является наиболее полным источником по истории народов Прикаспийского Дагестана в VII в., демонстрирует, как ни странно,, очОнь скудные и расплывчатые знания о местоположении упоминаемой им неоднократно «страны гуннов». В разделах книги, повествующих о событиях, имевших место на Кавказе в VII в., места обитания гуннов Прикаспия обозначены большей частью «страной гуннов», очень редко употребляются другие наименования — «земля гуннов», «страна северян», «области ха- зиров и гуннов» ('Мовсес Каланкатуаци. II. С 69, 1) 23, 128, 132—133, 148). В источнике четко

59

выделяются среди сопредельных политических образований территории, занимаемые гуннами. Однако в нем не названы . характерные географические ориентиры расположения «страны . гуннoib¹», в нем нет также подробного описания! ее местоположения. Отсутствие этих данных труднообъяснимо, ибо часть исторического сочинения Мовсеса Ка- ламкатуаци посвящена событиям, имевшим место непосредственно на территории, занимаемой гуннами Прикаспия.

Среди географических ориентиров, связанных с лун нам и, Мовсес 'Каланкатуаци указы- в>ает только на Дербентский проход—»ворота Чора», через который гунны проникали в Закавказье, обычно именуя их «воротами гуннов» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 69, 90,

99, 101, 103). Однако в «Истории страны ал-

в. ан» имеются косвенные данные, позволяющие определить местоположение «страны гуннов». Автор «Истории страны алван» отмечает* например, что дорога из 'г. Партава — столицы Кавказской Албании в г. Ва|рач. ан — столицу «страны гушнов» была «дальней», что свидетельствует о значительном расстоянии между двумя городами (Мовсес Калан- катуаци. II. С. 123). Из описания Мовсеса Каланкатуаци явствует, что продолжительность этого пути составляла 51 день. Именно столько времени находилось в дороге посольство албанского епископа Исраиля, отправившись в 682 г. из Партава в «стр. авду гуннов» с важной миссией (Еремян С. Т. 1939. С 133 ■— 134). Некоторые исследователи объясняют длительность пребывания в пути албанского посольства сложностью военно-политической

60

обстановки в Прикаспии и погодными условиями зимнего путешествия (Еремян С. Т. 1939. С. 138—139; Бартольд В. В. 1963, С. 128; Котович В. Г. 1974. С. 183 «— Ц84).

В. Г. Котович полагал, кстати, что дорога из Партава до Дербента занимала в те времена не более 15 дней (Котович В. Г. 1974. С. 185), и только в силу необычности маршрута албанского посольства путь этот был таким продолжительным.

Однако Мовсес Каланкатуаци указывает, что дорога из Партава до первого крупного населенного пункта — «города лбинов» уже заняла 12 <дней. Отметим, кстати, что этот первоначальный отрезок путешествия не сопровождался какими-либо трудностями. Основные тяжести, выпавшие на долю путников, пришлись на переход через главный Кавказский хребет. Албанское посольство на три дня задержалось в «стране чил!бов, расположенной у склона великой горы», — пишет Мовсес Каланкатуаци. Разыгравшаяся снежная буря не позволила посольству продолжать движение, т., к. перевальные пути были закрыты. И только когда вьюга утихла, путники «перевалили через вершину громадной горы». Но, видимо, вскоре погода испортилась вновь, т. к. в иеточшике отмечается!, что «... еще много дней после этого не было видно ни звезд, ни солнца, и держались крепкие морозы» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 123).

Далее в сочинении Мовсеса Каланкатуаци следует абзац, переводы которого в используемых нами изданиях разнятся, хотя смысловое значение его принципиально. В издании 1861 г. (перевод К. Патканьян)

61

содержание этого фрагмента сочинения

сводится к тому, что после; перенесенных трудностей при переходе перевала «... изнуренные и утомленные, они против воли взяли другую дорогу, и после долгодневного пути прибыли в древнюю резиденцию царей, в то :место» где сподобился св. Гриторис» (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 191). Именно вынужденным изменением маршрута продвижения албанского посольства (некоторые авторы объясняют долговременность нахождения н пути (С. Т. Еремян, В. Г. Котович).

Однако в современном издании 1984 г. (перевод Ш. В. Смбатян) сведений о факте изменения первоначального маршрута нет. Содержание этого же отрывка¹ в новом переводе таково: «... утомленные и обессиленные, они шли еще много дней, пока не прибыли в древнюю царскую резиденцию, в ту самую, ■пде был удостоен венца мученика католикос Алуанка свяггой Григорис» (Мовсес Каланка- туаци. II. С. 123—124).

В новом переводе «Истории страны алван» нет и намека на ^какие-либо причины, мешавшие выбору иного маршрута в «страну гуннов». Более того, несмотря на срочность задуманного путешествия, к нему тщательно готовились. Автор повествует: «Приготовили дары и подарки, снабдили продуктами его (Исраила) и тех, кто должен (был сопровож* дать его в дальнюю дорогу» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 123).

Организаторы миссии *к гуннам Прикаспия были достаточно хорошо осведомлены и о трудностях предстоящего путешествия и о его продолжительности. Как нам представляется,

62

маршрут албанского посольства был обычным и, вероятно, более безопасным для этого времени, чем другие. Кстати, христианская миссия армянского епископа Кардоста, отправившись из Армении в «пределы гуннов» примерно в 30 г. VI в., также попала туда горным путем. «Оми не вошли в ворота, но были проведены через горы» — замечает рассказывающий о!б этом сирийский автор Псевдо-Захария (Псевдо^-Захария. С. 166).

Срочность и неотложность задач, поставленных перед посольством Исраила, сделали необходимым выбор проделанного пути, часть которого проходила через горные районы Кавказской Албании. Автор «Истории страны алван» подробно, с деталями описывает именно этот отрезок пути, как нам представляется, имея цель подчеркнуть подвижничество caiMO- го Исраила и его спутников ради выполнения высокой миссии, возложенной на них князем Албании. А та часть маршрута, которая прошла по приморским районам Восточного Предкавказья, описана в источнике лаконично, ибо никаких) подвигов на долю участников путешествия здесь не выпало. Они прибыли в древнюю царскую резиденцию и, выйдя' оттуда через несколько дней, достигли Дербента. К Варачану — цели своего путешествия, посольство Исраила проводили дербентцы, уже, видимо, по землям гуннов. Таким образом, учитывая трудности зимнего путешествия, его продолжительность была обычной.

Основываясь на данных Мовсеса Каланкатуаци, можно заключить, что «страна гуннов» находилась в непосредственной близости от северных границ Кавказской Албании, и

63

пограничным рубежом между двумя странами были Дербентские укрепления. Князь гуннов Алп-Илитвер в авоем послании <к католикосу армянскому Сахаку и жнязю Григору (682 г.) называет Алуанк (Албанию) как ближайшую к гуннам страну (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 133). Вскоре после завершения миссии Исраила у гуннов именно «через Алуанк в Армению» отправились с важным поручением посланцы великого князя гуннов (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 133).

Таким образом, лак показывает анализ данных письменных источников, «страна гуннов» к концу VII ib. н. э. имела стабильную, оформившуюся территорию, простиравшуюся от низовий Волги на севере до укреплений Дербента на юге; сюда входили степные и равнинные территории, примыкающие к побережью Каспийского моря, а также пред- гс|рнью ]райо;ны (ipи»с. 1) (Гмыря Л. Б. 1980. С. 156—158; 1993. С. 286—287).

Интересно отметить, что сами гунны называли занимаемую ими территорию «гуннской землей», «страной нашей» (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 200, 207—208), а ©еликий князь гуннов Алп-Илитвер называл ее «страна моя» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 132).

Мнение исследователей относительно местонахождения! «страны гуннов» в V—VII вв., в общем, единодушное — это Прикаспийский Дагестан. Но следует заметить, чтсн суждения большинства . авторов не детализированы географическими подробностями, а также хронологическими этапами изменения ее территории. Представления исследователей носят самый общий характер: «страна гуннов»

64

находилась к северу от Дербента (Бартольд В. В. 1963. С. 670), в Северном или Северо-Восточном Дагестане (Артамонов М. И., 1936. С. 97 — 98; Федоров Я. А. 1972. С. 19, 22, 35* 39; Кузнецов В. А. 1984. ' С. 51; Гумилев Л. Н. 1992. С. 51, 59), на Северном Кавказе (Берщптам А. Н. 1951. С. 174), в Дагестане (Вернадский Г. В. 1992. С. 229). У некоторых авторов представления о локализации «страны гуннов» несколько конкретнее: прикаспийские районы к северо-востоку от главного» Кавказского хребта (Пигу левакая Н. 1941. С. 46), прикаспийские районы (Артамонов М. И. 1962. С. 183; Кляштор» ный С. Г. 1984. О. 20), Приморский и Северный Дагестан (История Дагестана!, 1967. С. 127).

В «Истории народов Северного Кавказа» локализация «страны гуннов» в пределах между современным г. Махачкалой и р. Уллучай в средней части Приморской равнины как будто очень конкретная, однако никаких обоснований этой точки зрения\ не приведено (История народов Северного Кавказа. 1988. С. 96—98). Лишь мнение двух автора» — А. В. Гадло и Ю. Р. Джафарова о местонахождении «страны гуннов» основано, на наш взгляд, на детальном анализе письменных источников с расчленением сведений древних авторов хронологически, но и их представления не совпадают. У одного — это -широкие просторы от низовий Волги до Дербента (Джафаров Ю. Р. 1985. О. 46, 62—63), у другого — это локальный район Приморской низменности и предгорий Дагестана (Гадло А. В. 1979. С. 152).

Наверное, в разбросе мнений исследователей и неконкретности их представлений повинны :не только слабая осведомленность но это!му вопросу древних авторов, но и этническая пестрота обитавших в регионе племен гуннского /круга. На наш взгляд, причина состоит и методике исследовательского анализа источников.

3. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЦЕНТРЫ ПРИКАСПИЯ' В VIII в.

Период наибольшей активности «страны гуннов» в Прикаспии ознаменовался началом продвижения Арабского Халифата в Восточное Предкавказье. К 642/643 г. исоледов!атели относят первое появление арабских войск у Дербента. С этого времени начинается длительный -период военных походов ар. а!бов в равнинные и горные районы Дагестана, продолжавшийся! почти сто лет (Новосельцев А. П.. 1990. С. 173—190). Главной силой, возглавившей борьбу народов Северо-Восточного Кавказа против захватнической политики Арабского Халифата, стало Хазарское государство. Основной удар мощи арабской экспансии приняли на себя народы Прикаспийского Дагестана. Этот регион с начала

VIII в\, до 40-х иг. VIII в|. подвергался почти 1беспрерывному разорению, многие экономические центры прекратили свое -существование, кровавые битвы уносили десятки тысяч человеческих жизней, женщины и дети наряду с материальными ценностями становились военной добычей для арабских воинов. В войске арабов существовала специальная

66

должность — «распорядитель добычи» («му- касим»). Источники свидетельствуют, что сопротивление народов Дагестана арабской -агрессии было упорным и настойчивым. Борь'ба шла с переменным успехом. Арабам приходилось неоднократно покорять одни и те же области и города Дагестана. И как только власть арабов в регионе ослабевала, покинутые населением земли вновь заселялись). Лишь к началу X в. арабо-хазарские взаимоотношения, стабилизировались, рубежом, разделявшим сферы влияния двух государств — Арабского Халифата и Хазарии стал Дербент, усиленно охраняемый арабами (Новосельцев А. П. 1990. С. 191). В VIII в. на политической карте Прикаспия,, как и горных районов Дагестана, произошли существенные изменения.

Источники сообщают о существовании в Прикаспии севернее Дербента в этот период нескольких политических образований: «страна гуннов» — «владение Семендер», «страна Баланджар», «территория Вабандар», «земля Хайдак», «страна хазар».

«СТРАНА ГУННОВ» — «ВЛАДЕНИЕ СЕМЕНДЕР»

«Страна гуннов» в VIII в. упоминается двумя армянскими историками — Гевондом и Степаносом Та ронским.

Вардапет Гевонд, писавший в конце

VIII aj., указывает, что военные походы ара-;бов в период с 713 по 737 г/г. проходили в основном на территории «страны гуннов» (Гевонд. Q- 28, 81). В некоторых случаях он именует ее также «землей гуннов» (Гевонд. С. 72, 80).

67

Интересно отметить, что сопредельные с «землей гуннов» 'политические образования автором четко выделяются. Им называется «земля имаскутов», расположенная, исходя из контекста источника, к; югу от «земли гуннов» и Дербентского прохода (Гевонд. С. 72). Хазарские территории обозначены автором расплывчатым термином •— «страны северные» (Гевонд. С. 72). Территории хазар однозначно находились севернее «земли гуннов», о чем свидетельствует описание маршрута войск 1хазар, отправившихся военным походом в Закавказье: «... полководец выступил с собранным войском и пошел (через землю пуннов и через проход Джорский по земле Маскутов, и сделал мабег на страну Пайтакаран» (Гевонд. [С. 71—72). Это еще одно свидетельство того, что источники не только VII, но и

VIII вв. четко различают «страну гуннов» Прикаспия и «земли хазар», расположенные в непосредственной . близости от гуннских владений. у ее северных рубежей.

Гевонд специально не описывает местонахождение «страны гуннов», но из содержания текста явствует, что южные ее границы открывались Дербентским проходом или, как его именует автор, «Каспийскими воротами», «проходом¹ Чора» и «проходом Джорским» (Гевонд. Cl. 27—28, 72). Других географических ориентиров Гевонд не приводит, хотя из одного сюжета «Истории» Гевонда можно заключить, что «гуннский город Таргу», например, находился, у передовых отрогов Кавказских гор, 'пусто- покрытых лесом. К горам «Кокоса», спасаясь от разгрома, устремился арабский полководец Маслама после неудач

68

ной осады города в 713/714 гг. (Гевонд. С. 28). В 737 г. другой арабский полководец Мерван овладел не названным им городом в «земле гуннов», находившимся на берегу моря (Гевонд. С. 80).

Считается, что этим городом мог быть столичный город страны гуннов Варачан. О взятии его арабскими войсками во главе с Мер- ваном соо!бщает армянский истории XIII в. Вардан Великий. Его сообщение лаконично, весь трагизм события передан одной фразой: «Мерван пошел походом на Варачан *— [город гуннов, и возвратился оттуда победителем» (Вардан Великий. С. 95). Однако о неназванном 'городе Гевонда есть и ин,ые мнения, но об этом мы расскажем ниже. Для нас важно отметить, что 'Гевонд, писавший но горячим следам военных событии арабо-хазарских войн, в отличие от ара!боких историков IX—X вв., описывавших те же события (алчКуфи, ат-Табари), локализует в первой половине VIII в. в Прикаспии «страну гуннов» и ее города.

Армянский историк XI в. Степанос Тарой- ский повторяет сведения Гевонда о гуннах в Прикаспии, связывая с ними оборону Дербента в 713/714 гг. (Степанос Таронский. С. 95).

В трудах арабских географов и историков IX—X вв., содержащих основные сведения о Прикаспии VIII — X вв., «страна гуннов» не упоминается. Однако под мощными наслоениями сведений об основных вехаос арабо- хазарских войн все же прослеживается судьба населявших ее народов и в период могу

69

щества Хазарии, чьим данником стала «страна гуннов».

Обратимей к сочинениям двух арабских авторов, живших в РХ-начале X вв. — ал- Куфи и ат-Табари. Они достаточно подробно обрисовывают 'военные операции на Кавказе в первой половине VIII ©., их сведения перекликаются,с данными армянского историка Г евоида.

Географические сведения о Прикаспийском Дагестане у ал-Куфи довольно расплывчаты. Районы севернее Дербента обозначены автором различными терминами, iho, как правило, «хазарскими» владениями. Автором употреблены иногда общие, неконкретные обозначения: «сторона хазар» и «своя (хазарская) страна» (а!л-Куфи. С. 17) или обобщающие понятия — «хазарские земли», обозначающие территории, в целом подвластные хазарам (ал-Куфи. С. 41). В некоторых случаях возможно вычленить в сочинении' ал- Куфи названия) политических образований, расположенных в Прикаспийском Дагестане.

У ал-Куфи имеются упоминания о «странах», находящихся в союзнических отношениях с Хазарией. Эти политические образования, именуемые у ал-Куфи «странами безбожников», состояли в родственных отношениях с хазарским царем — «были с ним одной веры и племени» (ал-Куфи. С. 21).,Как свидетельствуют данные ал-^!Куфи, эти «страны» обязаны были участвовать в осо|бо важных военных операциях, однако на это требовалось их согласие, что говорит о большой их политической самостоятельности (ал- Куфи. С. 22). В число «стран без-божни/ков >

70

входила, видимо, и «страна. ’ гуннов» армянских источников о г. Семендером, ставшим ее новой столицей.

О Семендере ал-Куфи упоминает неоднократно при описании военных операций в Прикаспии (ал-Куфи. С. 19—20, 41, 49). Но он не говорит о взятии араба-ми этого города штурмом. Походом на Самандар (Семендер) со|бирался идти арабский -полководец Джар- рах, покори© прежде подвластные хазарам земли — «страну Баланджар» и «территорию Вабандар» в 722 г.; однако получив предупреждение от- ставшего союзником арабов «владетеля Баланджара» о 'надвигающемся на него огромном войске хазар, Джаррах поспешно увел свои войска за пределы Дербента.

Во в!ремя очередного похода против хазар в 727/728 гг. арабский полководец Маслама вступил в несколько тородов, покинутых хазарами без боя, среди них был и Самандар. Из Самандара- ара|бам пришлось бежать, узнав об огромных силах, собранных против них хазарами.

В 737/738 тг. арабский полководец Мерван, поставив целью похода взятие столицы «царства хазар» г. ал-Байды на Волге, прежде должен быт дойти до Самандара. Туда он попал через земли :алан, разорив их. О штурме Самандара или его готовности покориться арабам автор: умалчивает. Известно только, что в окрестностях Самандара Мерван тщательно готовил войска к походу на ал-Байду. Войска были перестроены, заново вооружены новыми копьями, переодеты, видимо, в особые, белые одежды, причем все — «овоена-

71

чальники, подчиненные и слуги» (ал-Куфи С. 49). Из Самандара 150-тыс. войско Мер- вана выступило на ал-Байду. О Семендере автор не говорит больше ни слова.

Вообще, у ал-Куфи Семендер в сравнении, •например, с другим городом Баланджаром, пребывает как бы ’В тени. Основные военные операции арабов © Прикаспии по данным ал- Куфи проводились на «земле Баланджара». И если Баланджар выступает у ал-Куфи как «земля» или «страна владетеля Баланджар а», как главный (город этого политического образования, о чем подробнее мы скажем ниже, то Семендер (Самандар) у ал-Куфи — эго только «один из хазарских городов» (ал- Куфи. С. 49). Но известно по другим, более ранним армянским источникам, что г. Семендер являлся в VII в. одним из '. крупных городов «страны гуннов», которая находилась в союзнических отношениях с Хазарией. О «стране гуннов» у ал-Куфи сведений нет. Но некоторые косвенные данные сочинения ал-Куфи позволяют предположить, что в первой половине VIII в. Семендер становится главным городом «страны гуннов» после гибели его прежней столицы Варачана. Резиденция князя гуннов был'а перенесена з Семендер, располагавшийся во внутренних, северных районах «страны гуннов», пограничных с Хазарией. И в первой половине VIII в. Семендер, по данным' ал-Куфи, выступает скорее всего как союзник ^хазарского царя и «владетеля страны Баланджар», а не как полностью подвластная лазарам территория. В Семендер бежит «владетель Баланджара» после захвата его резиденции арабским пол

72

ководцем Джаррахом; хазарский царь обычно собирал большие силы, если нависала угроза захвата ара:бами Семендера.

Об одном из очень больших сражений, проходивших, по всей вероятности, во владениях «страны гуннов», рассказывает в одном из сюжетов ал-Куфи. В 722/723 гг. 'арабский полководец Джаррах, преследуя хазарские войска, отступавшие под натиском арабов из Азербайджана!, достиг Дербента, покинутого хазарами. В 6 фарсахах (около 42 ikm) к северу от города!, на реке ар-Ран произошло первое сражение между арабскими и хазарскими войсками, закончившееся разгромом хазар (ал-Куфи. С. 17 — 18). В эту же кампанию Джаррахом (были покорены ал-Хасин (видимо, крепость) и г. Бар'уфа, осаждавшийся арабами в течение 6 дней. Видимо, названные укреп ленные населенные ииунмты также находились в «стране гуннов», т. к. лишь после разорения ее владений арабы перешли на «земли Баланджара».

Пересказ этих событий имеется и в -сочинении арабского историка XIII в. Ибн) ал- Асира. Но названия некоторых населенных пунктов, занятых Джаррахом во время военной кампании 722/723 гг., переданы И!бн ал- Асиром несколько иначе, чем у ал-Куфи (Ибн ал-Асир. С. 24).

О Семендере в первой половине VIII в. имеются некоторые сведения у (ат-Табари (839—923). Во время похода арабского полководца Мервана в 737 г., организованного с целью захвата столицы хшзарских царей на р. Волге (р. Сиклабе), арабский полководец приводит свои войска сначала в г. Семендер.

73

Об этом писал и ал-Куфи, о чем говорилось выше. Но ял-Куфи не объяснил, почему арабы поставили целью достичь Семендер и почему он не был взят ими. Ат-Табари же поясняет, что в Семендере «... жил хакан, царь хазарский, который поспешил оставить город, поэтому Мерван отправился далее, оставив Семендер в тылу, расположился при реке Сиклабе и напал на лагерь неверных...» (ат-Табари. I. С. 87). 1Как видно из приведенной цитаты, т. Семендер определяется! как будто не только как Х1аза!рский город, . н,о н как столичный, где располагалась ставка царя хазар. Однако изложение последующих событий у (ат-Табари позволяет считать, что столичным городом у х'азар был шрод на р. Сикл!абе» ибо ат-Табари называет его «свой (хакана хазар) город». В благодарность за принятие ислама хажан хазар был оставлен Мерваном правителем в «своем городе»!, несмотря «а жестокое пораокение, нанесенное хазарам¹ ('ат-Та|бари. I. С. 87). Пребывание царя хазар в Семендере было, видимо, временным и связано с организацией военных операций ib Прикаспии против арабской экспансии.

Итак, о судьбе «страны гуннов» в Приюас- гши в период арабской экспансии на Кавказе наиболее отчетливы сведения лишь у армянских историков, в основном у Гевонда. Это вполне объяснимо, и]бо он писал свой труд примерно через 60 лет после происходивших событий. По его данным, именно «страна гуннов» первой подверглась разорению,, произведенному арабскими войсками в Прикаспии. «Страна гуннов» в борьбе с 'арабами высту

74

пает как союзница Хазарии, как одна из основных сил в Прикаспии, способная! противостоять натиску арабской экспансии. У ал-Куфи и ат-Табари, писавших примерно через 150 лет после совершившихся событий, сведения о Прикаспийском Дагестане VIII в. неотчетливы, на их передачу наложились, видимо, представления о регионе последующих столетий. Но и у них прослеживается судьба «страны гуннов».

Как показывает сравнительный анализ данных армянских и арабских источников, «страна гуннов» 'армянских авторов и Семен- дер арабских для первой половины VIII в. — понятия идентичные, обозначающие район Прикаспия между Дербентом и г. Семенде- ром. С северо-запада к «стране гуннов» примыкала «страна Баланджар»,, выделившаяся, по всей вероятности, из владений «страны гуннов», о чем мы скажем ниже. Северным ее соседом были хазарские земли.

Как отмечал А. В. Гадло, «царство гуннов» первым приняло на се!бя удар 'арабских войск. Это столкновение с арабами, по е,гю мнению, привело к ослаблению союза гуннов, чем и воспользовались ха'зары (Гадло А. В. 1979. С. 126). Включение территории «страны гуннов» в сферу влияния формирующегося Хазарского государства происходило, как справедливо считает А. В. Гадло, на фоне событий арабо-хазарской войны за Кавказ (Гадло А. В. 1979. С. 153). А. В. Гадло неоднократно подчеркивает в своем исследовании, и мы солидарны с автором, что гунны «-страны гуннов» во главе с Алп-Илитвером н;е могут быть отождествлены с хазарами

75

и Хазарией, ибо это противоречит данным источников (Гадло А. В. 1979. С. '139, прим. 194. С. 141). М. И. Артамонов отмечал, что Хазария складывалась как федерация племен, сохранивших даже при верховной власти хазарского нагана свою самостоятельность (Артамонов М. И. 1962. С. 184, 189). Л. Н. Гумилев также отмечал, что предгорные и степные районы Дагестана были заселены не хазарами (Гумилев Л. Н. 1992. С. 48).

«СТРАНА БАЛАНДЖАР»

В VIII в. у арабских историков ал-Куфи н агг-Табари на политической карте Прикаспийского Дагестана обозначена «земля Баланджар». Как нам представляется, 'ал-Куфи под «землей Баланджар» понимает дальнюю кавказскую провинцию Х'азарии. Ал-Куфи для ее обозначения! употре!бляет и другие понятий: «земля владетеля Баланджара» или

«страна владетеля Баланджара» (ал-Куфи. С. 11, 19). Главным городом ее являлся Баланджар, где располагалась резиденция владетеля «земли Баланджар» (ал-Куфи. С. 10

— 11» 19, 20, 41, 47—48). Вторжение арабов именно в прикаспийскую провинцию хазар г— «страну владетеля Баланджара» вводит в особую тревогу хаеарского царя, принуждая его предпринимать масштабные ответные военные операции против арабов. С получением известий о вступлении 'арабов во владения Баланджара, царем хазар отправлялись посланцы во все подвластные хазарам страны для призыва их на войну с арабами (ал-Куфи. С. 21, 41). Собиралось огромное

76

войско. Так, в сражен и и за Баланджар в 652/653 гг. против 10-тьис. арабского войска было выставлено 300-тыс. войско хазар (ал- Куфк. С. 10 — И). После взятия Баланджара в 722 г. арабским полководцем Джаррахом хазарский царь мобилизовал «огромное число хазар» и Джарраху пришлось спасаться бегством (ал-Куфи. С. 19 — 20). В очередную военную кампанию, когда (арабские войска под командованием Масламы опять вторглись в земли, подвластные хазарам — Баланджар, Вабандар и Самандар, тотчас после получения известия о захвате Баланджара, царь хазар «начал собирать войска со всех хазарских земель и вскоре выступил во главе огромного полчища войск» (ал-Куфи. С. 41). «Их было столько»,, отмечает автор, что арабы «не -были в состоянии оказать им сопротивление». Арабы поспешно отступили до Дербента, преодолевая за один день два дневных перехода. Другой арабский полководец Мерран в 735 г. взял Баланджар и разорил «страну хазар» (ал-Куфи. С. 48). Двумя годами позже Мерван, собрав небывалое количество воинов — 150 тыс. (обычно в операциях арабов в Прикаспии принимало участие от 10 до 40 тыс. воинов) (ал- Куфи. С. 10—11, 18, 47), предпринял успешную операцию по захвату¹ столицы хазар на Волге ал-Байды. Здесь хазарский царь смог противопоставить арабским силам лишь 40 тыс. своих воинов (ал-Куфи. С. 50).

Топографические данные о стране «владетеля¹ Баланджара» у ал-Куфи весьма скудные. Известно, что в пределах ее территории протекала быстрая река, с поросшими густым

77

лесом беретами (ал-Куфи. С. 10). Сам г. Баланджар находился, видимо, вблизи Сс- мендера, именно сюда бежит его владетель после захвата Баланджара Джаррахом.

В современном переводе «Истории» ат-1а- бари с арабского при описании военных операций арабов на Кавказе упоминается «собственная страна тюрков» и «земля тюрков» с

г. Баланджар, которая иногда именуется также просто Баланджаром (ат-Табари.: II. С. 74). Интересно отметить, что военные операции Bi Прикаспийском Дагестане 652/653 пг. обозначены у ат-Табари как «походы Баланджара», лично халиф назначал ответственных за них лиц (ат-Табари. II. С. 75).

«Страна Баланджар» обозначается у ат- Табари в некоторых случаях и как «страна хазар» или «сторона хазар» (ат-Табари. II. С. 76—77). Местоположение г. Баланджара (или страны) определить точно не представляется возможным, хотя косвенные данные, имеющиеся в сочинении ат-Табари, дают какое-то представление об этом. Некоторые политические образования, покоренные арабами, находились, по определению ат-Табари, «за -горами Башанджара» (ат-Табари. II. С. 79).

Очень важно сообщение ат-Табари о том, что перед походоод на Баланджар в 652/653тг. один из арабских полководцев Салман Ибн Раби’а- был назначен контролировать проходы Баланджара (ат-Табари. II. С. 75). Речь, видимо, шла- о перевальных путях, на пути к которым стоял т. Баланджар.

О нахождении Баланджара в предгорьях свидетельствую» и другие факты. Рассказы-

78

вая о разгроме арабских войок iy Баланджара :в‘ 653 г., ат-Табари сообщает интересные подробности. Арабы, отступая, разделились «ai два отряда, один . из них пошел в сторону •ал-Баба, а другой — по «дорогам страны хазар» и вышел к Джилану и Джурджану (южное побережье Каспия) (ат-Табари. II. С. 7. 6 77). Первый отряд продвигался к

Дербенту, видимо, по- При,каспийскому' пути, который пролегал по территориям, н-e принадлежащим' хазарам, и в силу этого был более (безопасным. Как подчеркивает автор, выбор этой дороги спас арабский отряд. Судьба другого отряда арабов не раскрьпа автором,,hq, возможно, значительные силы его были потеряны, т. к. оба решения арабских полководцев о путях отступления противопоставляются автором и предпочтение отдается Прикаспийскому пути. Продвижение по собственным владениям хазар, в обход Прикаспийского пути, через горные перевалы, давало возможность вьгйти во внутренние районы подвластных арабам территорий. Баланджар ат-Табари, по всей вероятности, находился в стороне от Прикаспийской трассы, в предгорьях, на пути iK кавказским пере- вальны/м путям л

Ближайшим западным -соседом Баланджара |была «страна ал-Лан» (Алания); её «города и крепости находились» за- Баланджаром (ат-Табари. II. С. 78). Часто военные акции против хазар организовывались арабами с территории Баб ал-Лана, что свидетельствует о том, что «страна тюрок» -непосредственно граничила ico «страной алан».

О Баланджаре имеются данные и у Ибн

79

ал-Асира (XIII в.), !как известно, почерпнутые им из «Истории» ат-Табари. Косвенные данные а. втора свидетельствуют о том, что Ибн ал-Асир обозначал топонимом Баланджар в большинстве случаев 'не город, а страну. Некоторые военные операции а1ра,бов в Прикаспии . названы им, каж у ат-Таба,ри, походы против Баланджара (Ибн ал-Асир. С. 13—14). -

Очень лаконичные данные о Баланджаре

VIII». приведены еще двумя 'арабскими историками, писавшими в «онце ГХ в. — ал-Белазури и ал-Иа‘куби. У ал-Белазури районы севернее Дербента обозначены собирательным определением — «сторона хаза!р» или «земля хазар» (ал-Белазури. С. 16— 19). Им названы некоторые географические ориентиры в «земле хазар». Это река Баланджар и место . нахождения могилы легендарного арабского полководца Салмана — Баланд- жар (ал-Белазури. С. 14). Баланджар во втором случае — это, возможно, название полж сражения или ущелья, где погиб Салман. Земли, принадлежащие хазарскому царю, обозначены автором иным определением — «его (хазарского царя) (область» (ал-Белазури. С. 18). Автор имел в виду при это»м Хазарию со столицей на) р. Волге.

Ал-йа‘|ку|би, написавший свой исторический труд незадолго до смерти ал-Белазури (891 г.), при описании военных операций арабов на Кавказе повествует примерно о тех же основных вехах завоевания ими горного и Прикаспийского Дагестана, что и ал-Белазури. Но в отличие от него, ал-Иа‘куби называет территорию, где проходили сражения в пер-

80

вой трети VIII в. «страной турок» (ал- Йа’куби. С. 6 — 7) и лишь однажды обозначает ее «страной, принадлежащей хазарам» (ал-Йа‘куби. С. 7). Также, как и ал-Белазу- ри, ал-Иа‘куби не дает четкой топонимической характеристики «стране турок» и называет те же географические ориентиры для) нее, о которых говорил ал-Белазури: река Баланд

жар и т. н. Баланджар (город, а возможно, местность или область), который завоевывается или покоряется арабами (ал-Йа’куби. С. 5—6).

Баланджар как самостоятельная политическая единица выделилась, видимо, из «страны гуннов». Когда произошло это событие и в связи с чем, источники не дают четкого ответа. И если в конце VII в. «страна гуннов» выступает ка) к некое единое политическое образование, то в первой половине VIII в. на политической карте Прикаспия фиксируется самостоятельное «владение Баланджар», которое связано с Хазарией тесными взаимоотношениями — военными, а возможно¹, и родственными. Со «страной гуннов» у Баланджара имелись союзнические отношения, призванные к совместным выступлениям против арабов.

М. И. Артамонов так объясняет выделение «страны Баланджар»: после разгрома При

каспийского Дагестана арабами в регионе образовалось два самостоятельных политических образования. В южной части Прикаспия — «страна Хамзин» с главным городом Хамзином, в северной — «владение Беленд- жер» со столицей Варачан, а позднее Семендер (Артамонов М. И. 1962. С. 228—229).

81

А, В. Гадло в отличие от М. И. Артамонова полагает, <что Баланджар как самостоятельное этническое образование и политическая сила сформировался до первых походов арабов в Прикаспийский Дагестан (653/ 654 тг.). После разгрома 721/722 гг. он утратил свою независимость и стал вассалом хазар (Гадло А. В. 1979. С. 120 >— 121). А. В. Гадло локализует Баланджар в степях Центрального Предкавказья, к востоку от страны я-лан и к западу ют Семендера (Гадло А. В. 1979. С. 122). М. Г. Магомедов полагает, «что «страна Баланджар» включала в себя обширную территорию -— долины рек Сулак, Акташ, Ярыксу с центром wai Су лаке (Магомедов М. Г. 1983. С. 28—36, 183).

«ТЕРРИТОРИЯ ВАБАНДАР»

Сведений о б этом политическом образовании в 'истоаднижах очень 'мало. Впервые о нем упоминает !аинКуфи, описывая военную операцию арабов в Прикаспии в 722/723 гг. во . главе с Джаррахом. «После захвата Баланд- яоара, —пишет автор,'—ал-Джаррах во главе войак муслимов отправился из земель Ба- ландж'ар:а и пробыл на территорию Вабан- дара. Там' в это время имелось 40 тыс. домов» (ал-Куфи. С. 19).

У Ибн ал-Асира имеется краткое переложение этого сюжета. Он пишет: «Выступив из Баланджара, ал-Джаррах расположился у замка Олубандар (Олугбендер), в котором было около 40 тысяч тюркских домов (семей) и заключил с ним мир на условиях уплаты им ежегодно определенной суммы» (Ибн ал- Асир. С. 25). Других сведений о Вабандаре-

82

в источниках нет. Судя по (количеству семей, населявших «территорию Вабандар» — 40 тыс., население этой страны составляло- около 300 тыс. чел., по мнению А. В.. Гадло. 200 — 250 ты (с. чел. (Гадло А. В. 1979. С. 121). По косвенным данным . можно судить, что (ближайшим соседом Вабандара было «владение Баланджар», находившееся к востоку от него. А. В. Гадло пол'агал, что Вабандар представлял собой одно из племенных объединений или страну. Ее расположение у автора неотчетливо — в глубине северокавказской степи (Гадло А. В. 1979. С. 121).

«ЗЕМЛЯ ХАИДАК»

«Земля Хайдак» (Кайтак) впервые упоминается арабским историком ал-Куфи в связи с военной акцией арабского полководца Джарраха в Прикаспии в 722/723 гг. Джар- рах решил хитростью выманить хазарские войска, укрывшиеся в своей стране и, видимо, избегавшие открытого столкновения с арабами (/ал-Куфи. С. 17). Основные силы арабского войска в течение суток совершили скрытый бросок от р. Рубас, далее через Дербент до р. ар-Ран, а небольшой 3-тыс. отряд тайно (был отправлен арабским полководцем в Хайдак. К утру следующего дня этот отряд должен был присоединиться к основным силам арабов на р. ар-Ран. Джаррах тем самым создавал видимость малочисленности своих войск и втягивал хазарские силы в сражение в удобном для себя месте. Хайдак» видимо, был связан с Хазарией союзническими отношениями, т. к. получив известие о разорении, произведенном в Хайдаке ‘арабами, хазарские

83

войска незамедлительно прибыли к реке ар^Ран, где hix уже поджидало 25-тыс. войско ара|бов. И несмотря на то, что войско хазар насчитывало 40 тыс. воинов, эффект неожиданности, видимо, сыграл свою роль. Хазары бежали с поля сражения.

Точная локализация Хайдака по данным ал-Куфи невозможна. Это политическое образование располагалось тде-то на пути к месту сражения iy. р. ар-Ран» находившемуся в 6 фарсахах! (*** 42 км.) от Дербента, т. е. на расстоянии одного дневного перехода. А. П. Новосельцев отождествляет р. ар-Ран с современными раками — У л луча ем или Ор- тозенью (Новосельцев А. П. 1990. С. 189).

Этот же эпизод о Хайдаке, описанный ал- Куфи, повторяет Ибн ал-Асир, однако он не называет Хайдак. Ибн ал-Асир пишет: «И

вступил он (Джаррах) в город (Дербент) и разослал свои конные отряды против соседних племен грабить и нападать, и они захватили много добычи и на следующий день вернулись обратно.» (Ибн ал-Асир. С. 24).

Рассказ ал-Куфи о разорении Кайтака Джаррахом повторен ib «Книге о Дербенте» (Дербенд-наме. I. С. 34; II. С. 58—59; III. С. 28 — 29). В деталях повествования имеются расхождения — в хронике преувеличена численность арабского отряда, разорившего Кай- так, впрочем и размеры трофеев, захваченных там.

В «Книге о Дербенте» Хайдак (Кайтак)

VIII в. упоминается еще в связи о двумя событиями — завоеванием Кайтака Масламой в 733/734 пг. и походом Мервана в Кайта>к в 737/738 гг. Ара (бские источники не упоминают

84

Хайдак среди политических образований Дагестана, покоренных арабами в военные кампании 733/738 гг. В Румянцевском списке источника результаты похода 733/734 гг. описаны так: «Затем (Абу Муслим) пошел во владение Кайтак. В битвах и сражениях он убил отважного /кайтакского правителя. Он завоевал Кайтак, большую часть его населения обратил в ислам, назначил с них ежегодный, харадж. Абу Муслим назначил правителем (Кайтака) одного человека по имени. Ха. мза из числа своих людей» (Дербенд-наме.

III. С. 33).

Местоположение Кайтака в VIII в. определяется в хронике севернее Табарсарана (Га- басарана), и южнее Тумана (Дербенд-наме. I. С. 29; II. О. 45; III. С. 21).

«СТРАНА ХАЗАР»

Как мы отмечали выше, районы севернее Дербента часто обозначались арабскими авторами для первой половины VIII в. «хазарскими» владениями. Определение «хазарские земли» являлось обычно обобщающим понятием, обозначающим территории, находящиеся в разной степени зависимости от Хазарии. Tafy у аЛчКуфи в одном случае термином «его (хазарского царя) страна» обозначены владения Баланджара (ал-Куфи. С. 41). Политические образования в Предкавказье (Баланджар и Вабандар), в населенные пункты которых возвратились «хазары» после временного ослабления наступательной политики арабов, и примеру, названы автором «свои (хазарские) земли». В другом случае «страной хазар» обозначены территории в При-

85

каспии, вновь отвоеванные арабами (ал-Ку- фи. С. 47).

Однако терминология, употреблявшаяся ал-Куфи для обозначения владений хазар, приобретает более конкретный характер, когда автор описывает события, происходившие на сановной территории хазарского ца:рЯ1 со столицей в алнБайде. Она называется у ал- Куфи по-разному, но всегда однозначно по смысловому содержанию — «страна хазар», «Хазария», « (свое (хазарского царя) царство» (ал-Ку;фи. С. 49—52, 69).

Отличают «страну хазар» со столицей на Волге от «хазарских земель» в Прикаспии в

VIII в. и другие арабские историки •— ал- Белазур (и и ат-Табари (ал-Белазури. С. 18; ат-Табари. I. С. 88). Ибн ал-Асир также неоднократно 'называет «страну хаза!р». Это . наименование употребляется! иногда как собирательное для обозначения территорий хазар и ее союзников из числа жителей Прикаспия (Ибн ал-Асир.. О. 23» 29), но в большинстве случаев — как название основной территории хазар (Хазарии) с т. ал-Байда на Волге (И|бн ал-Асир. С. 26, 31—32).

Четкие границы «страны хазар» для VIII в. в источниках не очерчены. Южные ее границы соприкасались с «владением Семендер» в Прикаспии.

Как отмечалось выиле, ряд исследователей считают, что Восточное Предкавказье попало в политическую зависимость от Хазарии лишь в 60-х гг. VII в., когда в результате разгромных походов арабов в регион ослабла «страна гуннов», принявшая на себя первый натиск

86

арабской агрессии. Л. Н. Гумилев считал, что исконные территории хазар со II в. н. э. находились в низовьях рек Терек и Сулак, позднее, в III—IV в. хазары продвинулись по берегу моря к устью Волги (Гумилев Л. Н. 1992. С. 38). IK началу IX в. |Хазария» подчинив многие народы, расширила свои 'границы. Ее владения, по . мнению Л. Н. Гумилева, ограничивались на западе р. Дон* на юге доходили до Кавказа и Яйлы, на востоке—до Яи- ка (Гумилев Л. Н. 1992. С. 62).

Древнейшей территорией хаза. р, ядром хазарской конфедерации, по мнению А. В. Гадло, являлись современные Черные земли Калмыкии (Гадло А, В. 1979. С. 136).

По мнению С. А. Плетневой, Хазарская федерация к началу VIII в. занимала степи и предгорья Дагестана, Прикубанья, приазовские степи и большую часть Крыма (Плетнева С. А. 1986. С. 23).

А. П. Новосельцев считает, что родина хазар находилась в Восточном Предкавказье. В VII в. они расселились в устье Волги, а' впоследствии колонии хазар имелись в Крьгму и на Дону. По мнению исследователя» «хазары в своем государстве не имели компактной территории, а составляли -как бы островки в пестром этническом мире юго- востока Европы» (Новосельцев А. П. 1990. С. 112),

Таким образом, для VIII в. различные источники фиксируют в Прикаспийском Дагестане по меньшей мере пять политических образований. Ближайшей . к Дербенту была «страна гуннов» или «владение Семендер», занимавшее в это время равнинные районы

87

Прикаспия между Дер',бентом и Семендером. К западу от 'нее <в предгорьях находилась, видимо, «земля Хайдак». В степных районах к северу от «земли гуннов» простирались владения хазар, а у северо-западных рубежей «Гун'нии» в предгорьях 'находилась «страна Баланджар»,,к ней, вероятно, с запада примыкали владения Алании и «'территория Вабандар». Политические образования Прикас- пия находились в различных отношениях с Хазарсцоим государством, о чем мы скажем ниже.

Таким образом, «страна гуннов» в Прикаспии территориально складывалась исторически. Во II—IV вв. владения гуннов еще не выделялись четко среди сопредельных территорий. {Гуннские племена обитали в Прикас- пии от устья Волги до северных границ Кавказской Албании. {Хотя Дер|бентский проход и 'был в это время южным рубежом между кочевым миром гуннов и земледельческими государствами Закавказья), однако этот рубеж был вполне проницаем для гуннсжих войск, и на определеных этапах 1Г|унны занимали также пространства Прикаспия, расположенные IK югу от Каспийских ворот.

В своих границах «страна гуннов» оформилась уже в V — VII вв. С гуннами в этот -период прочно связывается) Дербентский проход — Каспийские ворота, являвшиеся южным рубежом их владений, •» равнинные районы Прикаспия, ограниченные с запада передовыми отрогами Кавказа (от Дербента до современной Махачкалы). Но, видимо, им были подвластны та|кже степные районы западного Прикаспия до (устья Волги, хотя nods

стоянию меняющаяся в этот период политиче* ская ситуация в степи могла сказываться и на обширности владений гуннов. Однако вплоть до середины VIII в. ее основная территория в Восточном Предкавказье оставалась неизменной.

В первой половине VIII в., вероятно, после разгрома, учиненного арабами в Прикаспийском Дагестане, ее территория расчленяется на несколько обособленных владений. Это — собственно сама «страна гуннов» с новой столицей я Семендере; её владения простирались в это время от Дербента до современной Махачкалы. В её северных районах выделилась «страна Баланджар» и «территория Вабандар», расположенные в предгорных районах, а степи Западного Прикаспия контролировались Хазарией с центром в 'Итиле.

В -последующие периоды (IX-X вв.) «страна гуннов» известна как «страна Семендер», границы ее владений в это время часто меняются, в основном южная, отодвигаясь к северу. В X в. «страна гуннов» была полностью поглощена соседним политическим образованием «царством Хайдак», владения которого до разгромов русов в Прикаспии простирались до Семендер а на севере и Дербента на юге. Во (второй половине X в. Хайдак занимал лишь предгорные районы, прилегающие к Дербентским владениям. В середине XI в. безлюдные районы северной части Приморской равнины (стали вновь возрождаться, в том числе был восстановлен и г. Семендер, владения Хайдака вновь расширились. В XII в. в Прикаспии устанавливается господство половцев.

89

КАСПИЙСКИЕ НАРОДЫ

Современные теоретические разработки по вопросам происхождения народов и процессов их развития в древнеМ' и современном обществе показывают, что '. становление и развитие любого этноса отличается сложностью и многогранностью взаимодействия компонен» тов, способствующих процессам развития и воспроизводства этноса, как то: 'Наличие определенной территории и стабильного языка* а также 'компонентов, 'составляющих эт нехарактерные особенности культуры, наличие самосознания, выраженного в самоназвании (этнониме). Немаловажное значение имеет та'Ше психика этноса. Все специфические свойства этноса должны Обладать устойчивостью и традиционностью (Бромлей Ю. В. 1983. iC. 55, 57, 63; Бромлей Ю. В., Козлов В. И. 1987. С. 6).

Культура этноса состоит из таких специфических элементов духовной и материальной •культуры, которые отличаются традицион» ностью и устойчивостью (обычаи* обряды, религия, народное искусство, нормы поведения, привычки, пища* одежда, медицина, жилища иГт. д.) (Бромлей Ю. В. 1983. С. 55).

Этнос (в узком значении этого термина) определяется как «исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающих общими, относительно' стабильными особенностями языка

90

и культуры, а также сознанием своего единства- и отличия от других подобных Образовании (самосознанием), фиксированном в самоназвании (этнониме)», (Бромлей Ю. В. 1983. С. 57—58).

Латинский историк конца IV в, Аммиан Марцеллин довольно четко выделил внешние признаки этноса, по которым народы сопредельных территорий выделяют иноэтнические образования среди других: «Аланы... раздроблены на множество племен, перечислять которые не считаю нужным. Хотя они кочуют как номады, на громадном пространстве в далеком друг от друга расстоянии, но с течением времени они объединились под одним именем и все зовутся аланами по однообразию обычаев, дикому образу жизни и одинаковости вооружения» (Аммиан Марцеллин. I. С. 241). Такой подход для выделения иных народов (был для древних авторов типичным.

Мы попытаемся дать сводку этнических наименований племен, обитавших в Прикаспии в эпоху Великого переселения народов (II — VIII вв.), привести их самоназвание, охарактеризовать язык и внешний облик, составленный современниками.

1. НАСЕЛЕНИЕ «СТРАНЫ ГУННОВ»

II — IV вв. Как (говорилось выше, начиная с середины II в., на западном побережье Каспийского моря, севернее албан и касписв о|6итали «унны» (гунны) или «хунны» (Дионисий, . Клавдий Птолемей). Некоторые авторы V—начала VI ®в., пересказывая сведения Дио

91

нисия об 'суннах», обозначают их собиратель^- ным названием, установившимся в литературе для всех (кочевников. Ранневизантийский ис* торик Зосим называет их так же, как и Дионисий, «унны» (Зосим. С. 713), (римский гео~ граф Юлий Гонорий — чкжифы-хуны» (Юлий Гонорий. С. 1077), а латинский писатель П рис циан по традиции именует их скифами (Присциан. С. 1104).

Для IV в. иочевые племена Прикаспия обозначаются авторами 1гуннами. Так, Фав- стос Бузанд ^! (70 г. V в.) сообщает* что тун-ны вместе с маскутами, аланами и «другими разношерстными «очевыми- племенами» в 30 пг. IV в. совершили набег на Армению (Фавстос Бузанд. С. 15¹—16). В 60-е гг. IV в., по сообщению того же автора, гунны вместе с аланами воевали уже на стороне армян против Персии (Фавстос Бузанд. С. 113).

Моисей Хоренский (V в.) для еще более раннего времени — первое десятилетие IV в. называет гуннов среди участников военно- политических событий, имевших место в Закавказье (Моисей Хоренский. С. 131). Моисеи Хоренский обозначает места расселения гуи- нов «землей гуннов», однако население этой страны называет этнонимом «басилы» (Моисей Хоренский. С. 131, 201).

Современники гуннских походов в Закавказье 1» Переднюю Азию знают их (как гуннов (Евсевий Иероним, Клавдий Клавдиан).

V в. Начиная с середины V в. источники начинают отмечать в степях Восточного Предкавказья конгломерат племен гуннского иру» га. Так, армянский историк Егише Вардапет обитателей страны «гуннов» или «хайлан-

92

дурков» именует «гуннами-хайландурками» (Егише. С. 31, 127).

Прирк Панийский знает на Северном Кавказе другие гуннские племена >— угоров, сарагур, аногур (Приск Панийсюий. С. 843).

События политической истории гуннских племен Северо-Восточного Кавказа изобилуют фактами тесных контактов гуннов с племенами ираноязычного круга — маскутами, аланами. Сведения источников о контактах гуннов с маскутами имеются в трудах армянских авторов V в. (Агафангел, Фавстос Бузанд, Егише), хотя! о маскутах, живших в соседстве с гуннами, упоминают также авторы VII в. (Мовсес 'Каланкатуаци, Армянская география VI 1^! в.), VIII в. (Гевонд). Данные источников данот возможность считать наличие этих контактов (военных, политических, этнокультурных) объективной реальностью, однако хронология событий, связанных с этими контактами, а также их содержание, вызвали в исторической литературе дискуссию (Гадло А. В., Джафаров Ю. Р.). Широкий разброс мнений исследователей основан на отождествлении в письменной традиции древних авторов двух различных этносов: ираноязычных маскутов и тюркоязычных гуннов (Агафангел, Фавстос Бузанд). Агафангел в своем сочинении называет страну «масаха-гуннов», описывает ее местоположение в предела-х северо-восточной части Кавказской Албании, определяет ее статус в политической системе государства албаи (Цит. по: Гадло А. В. 1979. С. 32—33). Фавстос Бузанд, описывая совместный военным

93

поход маскутов, алан, гуннов и других племен Северо-Восточного Кавказа, направленный против Армении, называет Санесан^, возглавившего поход, царем маокутов и повелителем войск гуннов*. Ю. Р. Джафаров считает, (что Фавстос Бузанд повествует не о современных ему гуннах V в.,, а о немногочисленной группе гуннов, 'проникших в северо-западные районы Прикаспия задолго до

IV в. и попавших в политическую зависимость к маскутам (Джафаров Ю. Р. 1985. С. 25). Точка зрения Ю. Р. Джафаров а основана иг. логическом умозаключении, что гунны играли значительную роль в воен-но-политических событиях Северного Кавказа V в., поэтому авторы-современники описываемых событии должны были выделить гуннов как главную силу, вступившую в борьбу с Арменией, а не маокутов. А. В. Гадло, приведя ряд убедительных доводов, обосновывает иную точку зрения. Хронология военного похода цари маскутов-луннов Санесана, по его мнению, относится ik концу IV—»началу V в. и является описанием «одного из (крупных сезонных вторжений кочевников Прикаспия... не нашедших отражения в других памятниках» (Гадло А. В. 1979. С. 37). Сообщение Агафаигела о земле масаха-гуннов, по мнению автора, может быть отнесено . к 60 г. V в., т. к. до 45в г., по данным Егише, маокуты обитали в северных от Дербентских укреплений районах (Гадло! А: В. 1979. С. 31). Мы считаем совершенно справедливым мнение А. В. Гадло о том, что отождествление маскутов и гуннов древними авторами «свидетельствует об определенной интеграции ираноязычных потомков массаге-

94

тов и тюркоязычных,гуннов» (Гадло А. В 1979. С. 36).

VI в. В VI в. ib письменных источниках появляются данные, свидетельствующие о неоднородности гуннских племен Прикаспия. Об этом много сведений приводит Прокопий Кесарийский. Он знает гуннов Восточного Предкавказья (Прокопий Кесарийский. 1а. С. 112; II. С. 381) и почти всегда говорит о них во множественном числе, подчеркивая их неоднородность. Среди гунноких племен Прокопий называет только сабир (савир), постоянно подчеркивая их родство с гуннами (Прокопий Кесарийакий. Ia. С. 180—181; 16. С. 221; II. С. 381, 407, 416). В ряде случаев Прокопий 'Кесарийский употребляет двойной этноним — «унны-савиры» или «гунны-сави- ры» (Прокопий (Кесарийский. 1а. С. 180—181;

II. С. 432).

Прокопий первый из современных ему авторов выделяет среди племен гуннского круга савир. Сведения Прокопия о савирах датируются временем правления персидского царя Кавада (488—496; 499—531).

Агафий особо подчеркивал принадлежность савир к 'кругу гунноких племен. Описывая осаду г. Археопол’Я в Лазике (Колхида), он сообщал, что в римском войске находился отряд наемных гуннов, «которых называют савирами» (Агафий. С. 88).

Во второй половине VI—начале VII в. гуннское племя савиров было уже хорошо известно византийским историкам. Савир ы называются ими среди других племен гуннского круга без всяких пояснений об их происхождении (Менандр Византиец. С. 411, 415—

95

416; Феофан Византиец. С. 494; Феофилакт Симокатта. С. 160).

Иешу Стилит, описывая события IV—V вв. употребляет то отношению к руннам Прикаспия этнсшим «гунны». Бго данные свидетельствуют о том, что территория, контролировавшаяся гуннскими племенами, в это время имела! оформившиеся границы (Иешу Стилит. С.; 131).

Псевдо-Захария в «пределах гуннов», локализуемых им за Каспийскими воротами, к северу снт них, знает 13 'народов: «Авгар,

сабир, бур. гар, алан, куртаргар, авар, ха cap, дирмар, сирургур, бапрасик, кулас, а бдел, ефталит» (Псевдо-Захария. С. 165). Причем сами гунны, как народ, 'принявший христианство в середине VI в., причисляются автором к пяти верующим народам 'Кавказа, в то время как 13 других, в том числе и са|б;иры, являлись, то определению Псевдо-Захар и м, народами языческими и варварскими (Псевдо-Захария. С. 165).

Арабские авторы, как отмечалось выше, гуннов на 'Кавказе не знают, даже для событий начала сасанидской экспансии на Кавказе (конец V в.). Так, у ат-Табари среди племен Северного Кавказа, совершавших в это время постоянные набери на Армению, названы народы абхаз, банджар, баланджар и алан (ат-Та1бари. II. С. 69). Эти же народы, но уже как союзники хакана тюрок Синжибу, упомянуты автором позже, при описании событий начала персидско-тюркского противостояния на Кавказе в годы правления Хосро- ва Ануширвана. К этому же времени отио-

96

сится! раннее упоминание у ат-Табари и хазар (ат-Табари. II. С. 69—70).

Ал-Белазури обозначает население «земли хазар», к которой относит Прикаспий, различными терминами. Для времени иранского владычества на Кавказе это были «хазары» или «турки» (ал-Белазури. С. 5-7).

VII в. Армянский историк VII в. Ceioeoc называет «народ, живший у ‘Каспийских ворот» гуннами (Себеос. С. 30 — 31, 54, 164). В «Армянской географии» называется несколько племен гуннского круга — гунны, басилы, савиры.

В сочинении Мовсеса Каланкатуаци население «страны гуннов» однозначно обозначено этнонимом «гунны». В главах 9—45 второй книги, со!бытия которой относятся к VII в., этноним «гунны» употребляется автором 32 раза (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 99, 102 — 103, 119 —< 121, 123:— 125, 127 — 134), Ряд исследователей считают, что этноним «гунны» для описания событий 30 — 70 гг. VII в. является анахронизмом, господствующее положение в Прикаспии заняли в это время уже хазары (Новосельцев А. П. 1990. С. 74 — 75, 84). Однако в книге второй «Истории страны алван» этноним «хазиры» употребляется только в 4 случаях, касающихся событий

VII в. (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 77—78,

100, 127).

Судя по данным источника, автор различал «гуннов» и «хазир» по этническим признакам, а также по территориям обитания, обозначенным им областями «хазиров и гуннов» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 148). Различал он и верховную власть каждого из политиче-

97

оких образований. Так, верховный правитель «страны гуннов» назывался им «князь гуннов», а Хшварского каганата — «хакан хазар» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 127). Их взаимодействие проявлялось только в военных операциях (о чем смотри ниж) е), во всех остальных сферах жизни Гуннского союза, как свидетельствует источник, «великий князь гуннов» проявлял самостоятельность.

В. книге первой Мовсес ’Каланкатуаци упоминает и другие племена, обитавшие в разное время в Прикаспии — маскуты (Мовсес Каланкатуаци. II. С. '28, 37, 38, 45, 48), хан- ландуры, баслы (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 28, 33). Здесь же он еще в восьми случаях говорит о гуннах Прикаспия (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 28, 33, 38, 45, 62, 64).

VIII в. Как отмечалось выше, данные о Прикаспийском Дагестане VIII в. сохранились у армянских и арабских авторов. Армянский историк В!ардапет Гевонд знает в Прикаспии в это время «страну гуннов», « (гуннские» города. Население именуется автором «гуннами» (Гевонд. С. 27—28, 72, 80— 81). Гунны не смешиваются автором с хазарами, и в некоторых военных операциях хазары выступают союзниками гуннов (Гевонд. С. 28), другие осуществляются ими самостоятельно ( (Гевонд. С. 72). О гуннах VIII в-, говорят; также более поздние армянские авторы (Вардан Великий. С. 95; Степанос Таронскшг

С. 95).

Арабский историк ал-Куфи (IX—нач. X вв.) население Прикаспийских областей периода военньгх операций Арабов в первой половине

VIII в. не называет специальным термином*

98

он сообщает, как правило, о войсках «хазар» (ал^Куфи. С. 10, 14—15, 17—22, 24, 29—3!, 35), с (которыми арабы сталкивались в регионе. Лишь однажды алЖуфи упоминает о «других племенах безбожников», воины которых состояли в войске ’хазар (’ал-Куфи. С. 21) Л

Ат-Табари, современник ал-Куфи, для обозначения! главной, противодействующей арабам силы Hiai Кавказе, применяет два термина

— «хазары» и «тюрки», причем большей частью «тюрки» (апг-Табари. II. С. 74, 76 — 80). Следует отметить, что для времени первого этапа ара|бо-хазараких войн (40 — 50-е гг. VII в.) ат-Табари делает различие между тюрками и жителями Баланджара (ат-Табари. II. С. 76). А для периода господства в Закавказье Ирана среди народов, со- вершавшик военные походы в Армению, подвластную Ирану, автор называет «абхаз, банджар, алан» (ат-Табари. II. С. 69). Для времени т ю рко — ир а некого противостояния — тюрки и хазары ('ат-Табари. II. С. 70).

У Ибн ал-Асира (XIII в.), пользовавшегося трудами ат-Та|б) ари, жители Баланджара противопоставляются тюркам и хазарам. Жители Баланджара, по сведениям автора, были подчинены тюркам и выступали в военных операциях как их союзники (Ибн ’ал-Асир. С. 9, 13). Народ «баланджар» вместе с некоторыми другими племенами Северного Кавказа («абхазцы», «банджар») обитали в регионе до появления! тюрок. Они вели активные военные операции против Ирана, который выплачивал им -ежегодное вознаграждение за

99

отказ совершать набеги на земли, «подвластные Ирану (И'б'н ал-Асир. С. 9).

Население Прикаспия времени военных кампаний арабов первой половины VIII в. именуется¹ Ибн ал-Асиром по-разному: тюрки (Ибн ш-Асир. С. 13, 15, 21—23, 25—26 н др.) * хазары (Ибн iayi-Асир. С. 9, 24—26, 28, 30, 34) и жители Баланджара (Ибн ал-Асир. С. 9). Упоминаются в источнике ташке «другие тюрксжие племена'« мак союзники хазар (Ибн ал-Асир. С. 23) и '«другие враги» арабов наряду с хазарами (ИЗбн ал-Асир. С. 23), а та) К!же народы, «живущие за Баланджаром» ('Ибн ал-Асир. С. 29).

В большинстве случаев этноним «хазары* и «тюрки» употребляется автором -как обобщенное обозначение основных военных сил противника ара|бов в военных операциях на Кавказе. Чаще автор называет «тюрок», в некоторых военных операциях «тюрки» и «хшары» выступают против арабов как союзники (Ибн ал-Асир. С. 19, 26, 34). 'Конкретных данных о других народах Прикаспия у Ибн ал-Асира. нет.

У ал-Белазури (конец IX в.) главной силой, противодействующей арабам в Прикаспии в VII—VIII вв., были хазары (ал-Белазури. С. 5—7, 16—19).

У ал-йа‘куби жители, которые оказывали ара|б1а>м упорное сопротивление в обозначенной им «стране турок», названы этнонимами «турки» и «хазары»,;а в одном случае — «хазарский народ» (ал-Иа'куби. С. 7 ■— 9). Возможно, что под «турками» у ал-Йа'куби для событий 726—731 гг. следует понимать

100

племена, обитавшие в Прикаспии и находившиеся в зависимости от хазар.

2. САМОНАЗВАНИЕ ЖИТЕЛЕЙ «СТРАНЫ;

ГУННОВ»

Как отмечалось выше, важное значенье при характеристике этнических процессов имеет выявление самоназвания (этнонима) народа.;К сожалению, четких данных по этому вопросу источники не содержат. Однако, если проанализировать те части текста «Истории страны алван», где автор приводит переложение речей великого юнязя гуннов Алп- Илитвера, -а также копии грамот, адресованные им ж высшим духовным и светским правителям Армении Hi Албании, то обращает на се!бя внимание тот факт, что Алп-Илитвер называет свою страну гуннской (Мовсес Кг- ланкатуаци II. С. 132). Отдельные выражения Алп-Илитвера, переданные автором «Истории страны алван», могут служить доказательством тсиго, что гунны отличали себя от соседних народов Албании и Армении не только как особый этнический массив, но и как общество, находящееся в [Культурном отношении на другом, более низком уровне развития (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 133).

Интересно освещение вопроса о происхождении тюркских народов, родственных (хазарам, переданное хазарским царем Иосифом. В письме царя Иосифа (iX в.) отражено понимание самих хазар о происхождении этого народа и других тюркских племен. Оно основано на устной традиции, но, возможно, и на

101

каких-то письменных 'источниках. Автор письма в подтверждение истинности приводимых сведений о родословной хазар и родственных им племен ссылается на. «родословные книги» предков хазар (Иосиф. I. С. 75). Записи в этих . -книгах были исторического характера, т. к., расаказьша'я о возвышении хазар, царь Иосиф 'ссылается] на источник своих сведении

— «У 1мен'я< записано...» (Иосиф. II. С. 92).

В письме царя Иосифа 'помещен перечень десяти тюр-кских племен, имевших общие корни (происхождении. В пространной редакции письма царя Иосифа названы: Авийор,

Турис, Аваз, Угуз, Биз-л, Гр-на, Хазар, Янур, Б-лт-tp, Савир (Иосиф. II. С. 91—92), в краткой редакции письма в передаче некоторых этнонимов имеются разночтения (Иосиф I. С. 75).

Для нас важно, -что в этом ’перечне тюркских «племен хазары и оавиры названы как родственные «народы, но все же разный. Ца»рь Иосиф особо подчеркивает, что хазары времени Иосифа ведут свое (происхождение от «сыновей Хазара» (Иосиф. I. С. 74; II. С. 92), т. е. являиотся 'потомками тех хазар, которые выделились из общей 'маосы тюркских племен этнически и политически. Однако воз» можно, что царь Иосиф говорит здесь не о хазарах в целом, «а. о< своем [роде «— в (Крат^- кой и пространной редакции «Письма Иосифа» употреблены разные местоимения. Если это так, то сведения ца'ря Иосифа приобретают иное содержание. Хазарское происхождение имел только правящий царский род, другие роды, о которых упоминает царь хазар в своем письме неоднократно, могли этни

102

чески отличаться от царя xasaip и его родсг венников и представлять одно из десяти перечисленных племен.

Следует отметить, что древняя' история хазар у царя Иосифа затуманена и написана как бы смазанными красками. Четких сведе- дений о периоде становления хазар -как само^- стоятельного этноса нет. Даже ко времени составления шисьма сведения о древней исто' р|ии хазар носят -почти легендарный характер. Царь Иосиф отмечает: «... предки мои (были ма- лочислены...» (Иосиф. I. С. 75). Хазары, ви» димо, мало чем выделялись среди других тюркских шлемен, /проникших в Прикаспии» ские районы в эпоху Великого переселения народов. Войны, которые вели хазары со (многими народами, возвысили и укрепили их.

3. ЯЗЫК НАСЕЛЕНИЯ «СТРАНЫ ГУННОВ»

Специалисты по этническим (процессам указывают на тесную связь с этносом язьжа, который «является не только условием формирования этноса, но и итогом этногенеза». Язык выступает как важнейшее объективное свойство этноса и как символ этнической принадлежности (Бромлей Ю. В., Козлов В. И.

1987. С. 6).

Псевдо-Захарии принадлежит сообщение о том, что еще в первой трети VI в. — в 544 г. (Пигулевская Н. 1941. С. 86) или 520 г. (Джафаров Ю. Р. 1985. С. 87) во время пребываний у гуннов христианской миссии из Кавказской Албании во главе с епископом Кардостом . было выпущено «писание», т. е.

103

священное писание на гуннском (языке, как пишет автор, «на их языке» (Псевдо*-Захария. С. 166). Этот факт свидетельствует о том, что у населения «страны гуннов» уже в это время сложился единый, общепринятый язык общения. Издание такого, важного по идеологическому воздействию на гуннское население труда, каким являлась «писание», не могло быть осуществлено на языке какого-либо одного, даже могущественного племени. Содержание труда должна была понимать то крайней мере значительная часть¹ (населения.

В «Истории страны алван» (приведены копии двух грамот, написанных от имени великого даязя гуннов Алп-Илитвера. Одна из них адресовала албанскому католикосу Елизару и князю Албании Вараз-Трдаху, другая г— армянскому католикосу Сахару и князю Армении Григору. В грамотах, обосновывалась просьба об учреждении в столице «страны гуннов» г. Ворачане отдельного церковного престола (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 133). Однако автор не указывает ш своеобразие языка, каким были написаны эти документы. Это дает основание предположить, что грамоты были написаны соответственно на албанском и армянском языках, ибо все внимание автора сосредоточено на содержании текста документов, ia сам язык изложения не являлся чем-то необычным для албанского писателя. Вероятно, в стране Алп- Илитвера имелись переводчики, знавшие языки стран, с которыми гунны поддерживали взаимоотношения (Албания, Армения, Гру- зия¹, Персия, Византия).

Ал-Истахри (X в.) отмечал, что «язык

104

хазар не сходен с языком турок и? персов, и вообще он не похож на (язык ни одного из народов нам известных» (Ал-Истахри. С. 45). Возможно, автор характеризовал язык местного населения Прикаспия, принимавшегося им за хазарское. Последователь ал-Истахри Ибн Хаукаль (X в.), видимо, побывавший на Кавказе, отмечал в регионе существование 360 языков кавказских народов, азербайджанский и персидский, как языки широко распространенные: «Хребет этот (Кабк) огромный; говорят, что в нем 360 языков; я раньше отрицал это, пока не видел сам много городов, и в каждом городе есть свой язык помимо азербайджанского и персидского» (Ибн Хаукаль. С. 97);

Арабский путешественник ал-Г арнати (XI в.) также отмечает в Дагестане множество языков, в том числе хайдакакий, тюркский, аланский, асский, арабский, персидский, табасаранский, которые были распространены среди ближайших соседей Дербента (ал-Гарнати. I. С. 26).

Анализ имен собственных племенных вождей и военачальников гуннов Прикаспия указывает на тюркское и иранское их происхождение (Зильфельдт — Симумя- ги А. Р. 1988. С. 84; Гадло А. В. 1979. С. 148 — 149; Кляшторный С. Г. 1984. С. 21; Джафаров Ю. Р. 1985. С. 79). Анализ имен богов в пантеоне гуннов также свидетельствует о тюркской и иранской их принадлежности (Гадло А. В. 1979. С. 146—147; Кляшторный С. Г. 1984. С. 21; Новосельцев А. П. 1990. С. 80). Эти факты ивляются дополнительным подтверждением существования

105

глубокой этнической интеграции ib гуннском обществе, о чем говорилось выше.

Н. В. Пигулевская идентифицировала гуннское и тюркское письмо (Пигулевская И. 1941. С. 86), Н. А. Баскаков относит гуннский язык к западно-хуннской ветви тюркского языка (|Баюка|ков Н. А. 1960. С. 106 — 107). А. Н. Бернштам . же считает, что ггюркский язык был языком общения только верхушки гуннского общества (Бернштам А. Н. 1951. С. 167), однако выше мы приводили некоторые доводы, дающие возможность предполагать, что гуннский язык был ЯЗЫКОМ обЩеНИЯ всего гуннского общества.

4. ВНЕШНИЙ ОБЛИК ГУННОВ ПРИКАСПИЯ

Данных о внешности гуннов Прикаспия в источниках (практически нет. Но обратимся сначала к классическому описанию внешнего облика европейских гуннов, сохранившемуся в трудах латинских авторов. Живший примерно в 430—480 гг. епископ Клермона Аполлинарий Сидоний в одном из своих стихотворений так описьшает облик гунна: «Над круглой массой¹ тела поднимается узкая голова; под челом « двух щелях есть зрения, но нет глаз; проникающий в местилище мозга свет едва доходит до впалых глазных яблок, однако не закрытых;... для того, чтобы над щеками не выдавались две тру|бки носа, обвязаная кругом тесьма сдавливает нежные ноздри, чтобы они могли входить иод шлемы... растянутая площадь щек становится шире, если посередине не возвышается нос. Остальные части тела у мужчин отличаются красотою:

106

широкая грудь, могучие плечи, подтянутым под кишками живот. Росту пешего средний...» (Аполлинарий Сидоний. С. 1090).

Аммиан Марцеллин дополняет внешность •гуннов такими характерными чертами: «... он» стареются безбородыми и лишенными всякой красоты..., все они отличаются/ плотными и крепкими членами, толстыми затылками...» (Аммиан'Марцеллин. I. С. 1021).

Клавдий Клавдиан солидарен в своих впечатлениях о внешности гуннов с другими авторами. Он писал: «У них безобразная внешность и постыдные на вид тела...» (Клавдий Клавдиан. II. С. 1055). Но все эти описания являлись обобщенной передачей внешности гуннов. А вот как выглядел конкретный представитель гуннского племени — царь европейских гуннов Аттила в передаче Иордана: «По внешнему виду А-ттила был низкорослый, с широкой /грудью, с крупной головой и маленькими глазками,с редкой бородой, т>ро~ нутою сединой, с приплюснутым носом, с отвратительны^ цветом (кожи), он являл все признаки¹ своего- нршохожаеши». (Дит. по: Засецкая И. П. 1994. С. 154).

Побывавший в ставке у Аттилы в 448 г. Приск Панийский, запечатлевший свои впечатления в подробном (рассказе, однако, никаких негативных эмоций по поводу внешности самого Аттилы, его окружения и гуннских женщин не передает. Напротив, все, с код приходилось 'встречаться членам византийского посольства в ставке гуннского ца|р», отличались изяществом манер, доброжелательностью, строгим соблюдением традиций (Приск. Панийский. С. 681—682, 684—691, 693).

107

Обратимся теперь к немногим описаниям населения Прикаспийского Дагестана, как правило, воинов, принимавших участие в военных операциях в Закавказье в гуннский период. Мовсес 'Каланкатуаци поместил в своем¹ сочинении рассказ о поединке, состоявшемся накануне сражения между предводителем «войск гуннов и персидским воином в период травления шаха Шапура II (309 — 379). Ваг как описан гуннский вождь: «В то самое время выступил !пунн из гуннов по 'имени Хонапур... Сам гунн был высок, исполинского роста и одет в кольчугу, на огромной голове носил . клепаный шлем. Медная пластина защищала лаб -в три пяди. Древко огромного копья было из крепкого /кедрового дерева. Меч его сверкал пламенем и одним только видом своим наводил ужас» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 66). Конечно, чтобы показать могущество врага и тем самым усилить важность победы иад ним, автор мог несколько гипертрофировать образ гунна. Несомненно одно: гуннский всждь производил необычное впечатление.

Сохранилось карикатурное описание внешности царя гуннов Джебу-хакана, возглав^- лявшеш умеете с византийским «императором Ираклием осаду цитадели Тбилиси в 627 г. А. П. Новосельцев считает, что Джебунхакан был -правителем хазар (Новосельцев А. П. 1990. С. 87, 113). Осажденные изготовили изображение Джебу-хакана из огромной тык» вы. Вот шк оно выглядело: «... 'принесли они огромную тыкву кангун в ширину и кангун в длину; и нарисовали на ней лицо царя гуннов: вместо ресниц провели линии, которые

108

нельзя было заметить, место, где должна быть борода, оставили отвратительно оюлым, ноздри сделали шириной в тядь, (усы — редкие, так что нетрудно было его узнать» (Мовсес КашаНка/туаци. II. С. 80).

Хотя типичные /черты внешности намеренно преувеличены, /однако авторами портрета подмечено главное — (крупная голова круглой, не вытянутой формы; череп голый, вероятно, высмеивался) обычай сбривать волосы на голове; широкие ноздри; слабая волосатость лица.

Общими характерными чертами гуннов, по даданым авторов, являлись /прежде всего крупная голова, узкой формы глаза, широкое лицо, приплюснутый нос и слабая волосатость лица.

И. П. Засецкая полагает, что европейские гунны, исходя из описаний их внешности, относились к племенам монголоидной расы (Засецкая И. П. 1994. С. 154—155). А. П. Новосельцев также считает монголоидом Джебу- хакана, судя по его карикатурному изображению (Новосельцев А. П. 1990. С. 113). К такому; же| выводу приходил, ранее А. Р. Зиль- фельдт-Симумяги (Зильфельдт-Оимумяги А. Р.

1988. С. 83).

Известно, что войска гуннов, тюрок, хазар, совершавшие военные походы в Закавказье, состояли из различных /по этническому составу тлемен. Поэтому описание внешности предводителей или отдельных . ярких представителей их не может быть принятым как их типичный облик. Так, к примеру, под властью Дже (бу-хакана находились «все /племена и роды, проживающие в горах или долинах,

109

на суше или на островах, оседлые или кочующие; бреющие головы или носящие косы...» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 78). Представители всех этих народов были призваны им для войны с Ираном, именно они осаждали цитадель Тбилиси в 627 г., а чуть раньше штурмовали Дербент. Вот 'как выглядело это войско в глазах очевидцев разгрома Дербента: «... когда (сторожившие город воины)

увидели страшное множество людей безобразных и широкоак/улых, 1без ресниц, которые с длинными распущенными, как,у женщин волосами, мчались верхом на конях...» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 78). (Как видим, опять обрисован типичный портрет монголоидов. М. И. Артамонов считал, что здесь приводится описание тюркютов (Артамонов М. И. 1962. С. 155), замечая при этом, что тюркютов, штурмовавших Дербент в 627 г., было немного и что основные силы состояли из представителей подвластных им племен. Но на современников это войско произвело ©леча г- ление именно как множество людей «с распущенными волосами», что возможно только при подавляющем большинстве этих воинов. Известно, что подвластные тюркам авары носили косы, болгары и хазары брили . головы (Артамонов М. И. 1962. С. 155—156), а савн- ры, по-видимому, носили волосы распущенными, как женщины. Агафий, описавший события с 552 по 558 гг., замечает, что у правителей франков «волосы сзади красиво падают на плечи, и спереди посредине разделены пробором, а не так, как у турок и аваров, — не причесаны, запущены или некрасиво заплете

но

ны» (Агафий. С. 14). Весьма вероятно, Агафий под турками подразумевал все же гун- нов-савир, обитавших, на Северном Кавказе и хорошо известных византийским писателям . этого времени.

У некоторых арабских географов сохранилось описание хазар. Ал-Истахри, к примеру, отмечает, что «хазары не похожи на. турок; они черноволосы и их два класса: они называются «кара-хазары»; они смуглые, даже почти черные, подобно индийцам; другой класс—белый, видный по красоте и наружным качествам. Все, что попадается к нам из рабов хазар, принадлежит к язычникам, разрешающим продажу своих детей и 'порабощение друг друга, а находящиеся среди них иудеи и христиане, подобно мусульманам, не до- пуакают по своим религиозным воззрениям рабства друг друга» (ал-Истахри. С. 49). Это же описание повторяет Ибн Хаукаль (Ибн Хаукаль. С. 115).

В литературе высказано много суждений, интерпретирующих сведения о внешности хазар 'ал-Истахри (Артамонов М. И. 1962, Плетнева С. А. 1986, Новосельцев А. П. 1990 и др.). Нам представляется, что очень важной у ал-Истахри является его реплика — «все, что попадается: к нам из рабов хазар». Видимо, свои суждения о хазарах ал-Истахри составил именно по тем личностям, попадавшим на восточные рынки рабов из страны хазар. А. Р. Зильфельдт-Симумяги отмечал, что «различные путешественники или писатели считали «хазарами» всякую народность, находившуюся в подданстве Хазарского государства или ранее входившую в состав большой

ill

федерации, возглавлявшейся собственно хазарами» (Зильфельдт-Симумяги А. Р. 1988. С. 84). Возможно, что ал-Истахри смешивал хазар и подвластное им население «страны г у'н нов» Прикаспия, отсюда и два -класса хазар. Видимо, второй тип, в котором не отмечено основных признаков м о. н г о л о и дно ста — «белый, видный по красоте и наружным качествам», может 1быть отнесен к местному населению Прикаспия. Именно такой тип молодых людей и девушек вывозился из покоренных арабами областей Дагестана ш невольничий рынок Дербента (ал-Куфи. С. 19, 49,51,53,55—56).

Внешний облик гуннов Прикаспия дополняется описанием костюма. Ал-Истахри, а вслед за ним Ибн Х'аукаль отмечали, что основную одежду «хазар и соседних с ними народов составляют . куртки и мужские туники» (Ал-Истакри. С. 51; Ибн Хаукаль. С. 115). Примерно также описывают костюм европейских гуннов античные писатели. «Одежда их самая простая...», — замечает Клавдий Клав- диа,н (Клавдий Клавдиан. С. 196). Аммиан Марцеллин дает более подробное описание одежды гуннов: «Они одеваются в одежды холщовые или сшитые из шкурок лесных мышей; раз надетая туника устарелого цвета снимается или меняется не прежде, чам от долговременного гниения расползается в лохмотьях. Головы они прикрывают кривыми шапками... ноги защищают козьими шкурами; обувь, не пригнанная ни на какую колодку, мешает выступать свободным шагом» (Аммиан Марцеллин. I. С. 338). Из описания¹ видно.

112

что мужской костюм гунна состоял из льняной туники, дополненной, вероятно, меховой одеждой для холодного времени года.

Как выглядел женский костюм у гуннов точно не известно. Приск Панийский отмечает только, что одежда гуннских женщин была типично «варварской», однако поверх нее накидывались ткани, вышитые разноцветными узорами (Приск Панийский. С. 687). Возможно, речь идет о шали или платке. Ал-Куфи в мельчайших подробностях описывает свадебный кортеж дочери хазарского царя Та'атура, но внешний облик невесты передан им одной фразой: «... она в это время была разукрашена и увешана драгоценностями» (Ал-Куфи. С. 63). При ней, правда, были меч и кинжал, но трудно сказать, были ли они необходимым атрибутом костюма знатной женщины или являлись Объектами свадебного ритуала.

Облик гунзнов Прикаспия могли бы дополнить сведения о психологическом складе, однако в письменных источниках имеются в основном данные о поведении гуннских воинов и (боевой обстановке (об этом мы скажем ниже), а привычки их быта почти не известны. Ал-Мукаддаои (середина X в.) оставил очень лаконичную и противоречивую характеристику жителей Семендера: «Большая

часть жителей его христиане, люди кроткие и любящие чужестранцев, но занимающиеся разбоем» (ал-Мукаддааи. С. 5).

113

% * #

Анализ данных письменных источников показывает, что в период с IV по VII вв. н. э. на территории Северо-Васточносо Предкавказья происходило сложение новой этнической общности, отличавшей себя от сопредельных этнических образований самоназванием «гунны». В процессе этнюгенетической мик- сации, характеризующейся культурным взаимодействием кочевых и полукочевых племен ираноязычного и тюркоязычного круга, а также части земледельческого населения (Гадло А. В. 1979. С. 158; Джафаров Ю. Р. 1981. С. 12—14; Гмыря Л. 1Б. 1987. С. 87; 1993. С. 292), юконцу VII в. сложились общие специфические черты материальной и духовной культуры населения Северо-Восточного Предкавказья, известного' из источников под именем «гунны».

Со) бс[гвенно тунны, а также народы, входившие в состав гуннской конфедерации, сыграли определенную роль в этногенезе некоторых современных народов Дагестана- (Гад* жиева, С.) Ш. 1961. С. 16-27). Исследователи, вскрывав древние пласты современных дагестанских языков, находят в них следы гунно- булгарского влияния (Джидалаев Н. С. 1990. С. 11'—54). Тюркское влияние прослеживается также в ономастике Дагестана! (Генко А. Н. 1941. С. 104 — 105; Абдуллаев И. X. 1976. С. 25; Микаилов К. Ш. 1976. С. 192), во многих языках современных народов Дагестана исследователи выявили значительное количество тюркизмов (Джидалаев Н. С. 1990. С. 55 — 232; Тюркско-дагестанские языковые контакты. 1982).

114

ЭКОНОМИКА СТРАНЫ ГУННОВ

1. СКОТОВОДСТВО, ПРОМЫСЛЫ, ЗЕМЛЕДЕЛИЕ

Сведения' письменные источников об экономической развитии гуннского общества весьма неполны. Гунны в первоначальный период пребывания в Прикаспийском Дагестане (конец IV—нач. V в.) известны' древним авторам как народ, не знающий земледелия', основными¹ занятиями их были кочевое скотоводство, охота (Аммиан Марцеллин. I. С. 1021-1022; II. С. 237, 239; Клавдий Клавдиан. С. 1055). Однако, по-видимому, уже в это время тунны употребляли продукты земледелия, полученные в результате торгового об» мена или¹ приобретенные в 'грабительских по- (хода. х в оседлоземледельческих странах. Если Клавдий Клавдиан пишет, что гунны не зани^- маются земледелием и даже «... избегают да^- ров Цереры-..», то другой античный автор Аполлинарий Сидоний отмечает, что «... yi них часто недоставало Цереры (т. е. хлеба) и постоянно! Лиея (вина) )...» (Клавдий Клавдиан. С. 1055; Аполлинарий Сидоний. С. 1092). Приск Панийский, однако, отмечал, что у европейских гуннов употребляется вмеетс пшеницы просо, а вместо вина ячменный напиток «камос» — «так называемый по-туземному

115

мед» (Приск Панийский. С. 684). Речь, по- видомому, шла о бузе. На приеме у царя ■гуннов Аттилы, как свидетельствует Приск Панине,кии, подавались гостям 'роскошные кушанья, сам же Аттила ел мясо и хлеб (Приск Панийский. С- 690).

Скотоводство, видимо, в это <время составляло основу 'экономики гуннского общества.

Состав стада У ‘гуннов IV в. —-в основном лошади, но, возможно, и в незначительном» объеме — козы. У Аммиана Марцеллина имеются данные о том, что о-бувь гуннов шилась из козьих шкур (Аммиан Марцеллин. II. С. 1021). Лошади были особой породы, тот же Аммиан Марцеллин отмечал, что лошади у европейских -гуннов были выносливые, но «безобразные на вид» (Аммиан Мар- целлин. II. С. 1022).

Мало что изменилось © хозяйстве гуннов в последующие столетия. (V-VI вв.). Сами гунны так определяют свое экономическое положение начала VI в: «Мы живем оружием, луком и мечом и подкрепляемся вся. кой мясной пищей» (Псевдо-Захария. С. 150). Псевдо-Захария (сер. VI в.), перечисляя тринадцать варвярскирс на,родов, обитавших на Северном 'Кавказе, в том числе и сабир, отмечает, что они «существуют мясом скота и •рыб, дикими зверьми' и оружием» (-Псевдо- Захария. С. 165). И в этот период скотоводство продолжает оставаться¹ основной отраслью хозяйства гуннов, где охота и рыб он ЛОВСТВО-, видимо-, являются подсобными отраслями. Псевдо-Захария, описывая событии нач. VI в., связанные с успешной миссией к гуннам христианского проповедника Кардос-

116

та, проведшего христианизацию какой-то части гунноких племен, отмечает, что среди даров византийского императора, посланных гуннам по атому случаю, были пшеница, вино, ма'сло, лен, плоды (Псевдо-Захария. С. 166) — продукты сельского хозяйства, видимо, особо ценимые гуннами- 'Гуннам были подарены также 30 мулов — породы тяглового скота, не имевшего применения в хозяйстве гуннов. К этому же периоду (529 . г.) относится сообщение о там, что яругой пропо- ведиик епископ Макар в земле гуннов «насадил растения, посеял различные семена» (Псевдо-Захария. 1C. 167). Здесь, видимо, идет речь о плодовых деревьям и каких-то сельскохозяйственные культурах, неизвестные среди гуннов. Сведения Прокопия Кесарийского, относящиеся! к 1-ой пол. VI в-, также свидетельствуют о том, что гунны Северо- Восточного Кавказа занимались . коневодством (Прокопий Кесарийский. 1. С. 112).

В первой трети VII в. наблюдаются некоторые изменения в хозяйстве племен гуннского круга Северо-Западного Прикаспия.

У;Мовсеса Каланкатуаци в '«Истории страны алван» имеется' описание трапезы в лагере войска тюркютоВ, вторгшихся в 628 г. в Албанию; в этом походе принимали участие и войска гуннов. Среди продуктов, употребляемых гуннами, автор называет мясо «нечистых» животных (верблюдов, лошадей), молоко верблюдов и ло1шадей, вино, а также «тонкие хлеба, жаренньге на сковороде» (Мовсес Каланкатуащи. II. С. 88-89). Мы видим, что в рацион штания гуннов и тюрков в это время включаются не то!лько продукты живоиновод-

117

етва, но и земледелия (рожь, -пшеница), а также виноградарства. Однако прямых данных о* развитии¹ земледелия у гуннов в этот период в источниках нет. ’Мовсес ^Каланкатуаци — основной авугор истории гуннского обществ-a конца VII в., (подробно описывая некоторые стороны жизни гуннов (идеология, социальное развитие), ничего не говорит об уровне развития хозяйства у гуннов. Он отмечает только, что «страна гуннов» отличается изобилием. Анализ мировоззренческих представлений, господствовавших -в' гуннском обществе конца

VII в., опиоаннык Мовсес ом Каланкатуаци, свидетельствует о том, что наряду с коневодством земледелие также играет в это время ведущую роль в экономике гуннов, это выявляется также в определении гуннами мест своего обитания как «земнородной отчизны» (Мовсес Каланкатуаци. 1. С. 199)

Сведений о развитии хозяйства гуннов в

VIII в. в источниках нет, тж. главное место в сообщениях авторов о Северо-Восточном Кавказе в это время занимают события арабо-хазарских войн.

Арабские авторы IX-X вв. как наиболее важную отрасль в хозяйстве населения Прикаспийского Дагестана называют виноградарство и садоводство. В источниках сообщается о виноградных плантациях в окрестностях Семендера, поражавших очевидцев своими размерами. Ал-Балхи и ал-Иетедри называют четыре тысячи виноградных лоз, Ибн Хаукаль — сорок тысяч. Ал-Мукаддаси пишет, что в Семендере «много садов, виноградных лоз и деревьев...» (ал-Балхи. С. 62;

118

ал-Истахри. С. 47; Ибн Хаукаль. С. 114; ал- Мукаддаси. С. 5). Кому принадлежали эти обширные плантации, кто обрабатывал их, сведений об> этом источники не содержат.

Анализ данных письменных источников показывает, что если в IV-VI вв. основной отраслью хозяйства гуннского общества Северо-Восточного Кавказа были кочевое скотоводство (разведение лошадей, коз) и связанная с ним переработка 'молочных продуктов, а также охота и отчасти рыболовство¹, то в VII в. помимо скотоводства (разведение лошадей, верблюдов) получают также развитие виноградарство и связанное с ним виноделие, садоводство, а также, видимо, и выращивание зерновых.

2. РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ

Первые сведения о- развитии ремесла у племен гуннского круга принадлежат античным авторам. Аммиан Марцеллин упоминал о том, что 'женщины у тун нов занимались ткачествОхМ (Аммиан Марцеллин. I. С. 1022). Аммиан Марцеллин отмечал, что гунны носят одежды льняные или сшитые из шкурок лесных мышей (Ам'миан Марцеллин. II. С. 236). Автор, возможно, называет разные виды сезонной одежды. Одежда у гуннов очень ценилась и изнашивалась до предела, видимо, лен гунны получали в результате, торгового обмена или грабежа. О льняном полотне, имевшемся у гуннов, упоминает также- Мовсес Каланкатуаци (Мовсес Каланкатуаци. II.

119

С. 63). Аполлшнарий Сидоний говорит также о тесьме, которая применялась у гуннов' в процессе искусственной деформации черепа у детей (Аполлинарий Сидоний. С. 1090). Тесьму или ткали, или сплетали. Гунны умели изготовлять также веревки для арканов, видимо, шерстяные (Аммиан Марцеллин.. II. С. 238; Моисей Хоренский. С. 131; Степанос Та- ронсмий. С. 41).

Развита была у гуннов также обработка кож, шерсти и выделывание изделий из них. Выше 'говорилось о пошиве меховой одежды у гуннов: Аммиан Марцеллин описывает вид кожаной обуви у гуннов: «обувь, не пригнанная,ни nai какую колодку, мешает выступать свободным шагом» (Аммиан Марцеллин. II. С. 238). Речь, вероятно, идет о выполненной из сыромятной кожи обуви остроносой формы, что и затрудняло ходьбу. Из кожи: изготовлялись также бурдюки для . хранения жидкостей. Известен факт, когда войска тюрков и гуннов использовали наполненные песком и камнями бурдюки; для сооружения плотины, перегородившей реку и вызвавшей наводнение в осажденном Тбилиси (627 г.) (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 107). Мастерство обработки кож у гуннов было достаточно высоким, они умели выделыв<а. ть непробиваемые стрелами кфки (Прокопий Кесарийский.

II. С. 408). Из шерсти, помимо упоминаемой выше веревки, выделывали та'кже войлок. К первым десятилетиям IV в. относится сообщение источников о том, что некоторые племена -гуннского круга Северо-Восточного Кавказа употребляли войлок при выделке защитного воцружения

120

Рис. 2. Орудия труда

I — 1'5 — Паласа-сыртское поселение IV-VI вв. 1 — обломок жернова, 2-3 — пряслица, 4 — лощило, 5-6—проколки, 7-14—иглы* 1-3—камень, 4-14—кость

121

(панцири) (Моисей Хоренский. С, 149; Степанос Таронский. С. 45; Вардан Великий. С. 57).

Развито 'было у тун нов косторезное ремесло, в основном — выделка наконечников стрел. Аммиан Марцеллин, обмечая высокий уровень мастерства -резчиков по кости у гуннов, писал, что гунны ведут дальний бой «... стрелами, снабженными искусно сработанными октрШ'ми /из кости...» (Ам,м) иан Марцел- лин. II. С. 238).

На высоком уровне находилось у гуннов и деревообрабатывающее ремесло¹. Из дерева выделывались некоторые виды вооружения *— палицы, луки, древки стрел, копий, шесты с железными крючьями на концах для разборки разломов крепостны>х стен (Аммиан Марцел- лин. II. С. 238; Ф. ав'стос Бузанд. 'С. 15; Иешу Стилит. С 157; Зосим. С. 800; Прокопий Кесарийский. II. С. 408; Мовсес Каланкатуаци.

I. С. 82) Из дерева изготовлялись некоторые виды посуды (ковши, блюда). Гунны овладели мастерством художественной резь!б>ы по дереву. Мовсес Каланкатуаци подробно описывает сделанный «искусными, плотниками» Варачана деревянный «кругловатый» крест в период христианизации гуннов миссией Ис- раиля (682т.) : «... украсил его (крест—Л. Г.) различными рисунками и приклеил к нему изображения животных, снятых с тщательною' (верностью, и выкрасил его caepixy донизу краской. Также с правой стороны прикрепил он твердыми гвоздями- прекрасные светлые кресты. Внизу сквозное отверстие, вырезанное 'с четырех сторон наподобие лилии. В нем находился серебряный крест с частичкою от креста господня» (Мов'сес Каланкатуаци.

122

Рис. 3. Сосуды

1-11 — Паласа-сыртскпй могильник YI-V в»з.

1-11 —. керамика

123

Рис. 4. Предметы одежды

1_13 — Паласа-сыртский могильник iv-v вв.

1-3 ременные обоймы. 4—наконечник ремня, -

пряжки. 8-10 — фибулы, 11-12 серьги, 13—височна подвеска- 1, 2, 5, 10-13—бронза, 3, 4 7—серебро, 6 гагат, серебро, 8—серебро, железо, 9—железо,бронза.

124

I. С. 203). Из приведенного описания видно, что для изготовления креста необходимы были достаточно высокие навыки [резчиков- Крест 'был украшен различными -рисунками, выполненными, вероятно, одним та участников посольства 'Исрашгя, имя которого называется в «Истории) ораны алван»—»искусный художник» Моисей (Мовсес Каланкатуаци I. С. 206).

Перечисленные выше виды' ремесла, получившие развитие у гуннов, были традиционными, носившими . характер домашних (ремесел, изделия которых выделывались¹ в каждой семье (-рис. 2, 3, 5) -

Источники содержат данные о> высоком уровне выполненного из металла наступатель^- ного и защитного вооружения гуннского воина: мечи, копья, дротики, кольчуги, шлемы,

забрала. Металлообрабатывающие ремесла у гуннов получили высокое развитие (рис. 4, 5, 6), однако в железоделательном производстве, а также в обработке дветны. х металлов (медь, серебро, золото) использовался¹ труд ремесленников из Албании, Грузии, Армении, плененных во время набегов или поставляемый в качестве налогового обложения подвластными гуннам территориями закавказских стран (Мозсес Каланкатуаци. I. С.

131). Среди ювелирных изделий, имевших распространение у гуннов, 'были выполненные из золота или серебра «изображения дракона» — украшения, связанные с языческой символикой (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 198).

Аммиану Марцеллину принадлежит свидетельство о том, что в гуннском обществе IV в* были развиты торговые отношения- Он писал,

125

что гунны «... занимаются куплей и продажей...» (Аммиан Марцеллин. II. С. 238). Видимо, в этот период развития гуннского общества торговля в основном носила характер внутреннего товарного обмена между различными! 'племенами гуннского круга: Но уже в середине V в. европейские гунны, к примеру, требуют от римлян: «Ярмарки должны быть равноправны и безопасны для римлян и для гуннов»* (Приск Панийский. II. С 676) : Ви

димо, речь идет о торговле в пограничных районах.

Выше мы отмечали, что некоторые, виды сельскохозяйственной продукции (зерновые, вино, лен) гунны Прикаспия выменивали у соседних оседлоземледельческих народов. Но к началу VII >в. торговля, видимо, занимала в экономике гуннского общества заметное место. Среди условий, предъявленных Албании в 628 г. Джебукаганом, было не только согласие на подданство Албании тюркам, передача городов и крепостей, но;и уступить «... торговлю войскам моим...» (Мовсес Калан^- катуаци. I. С. 121). М. И. Артамонов сделал пояснение . к этому пункту уелский тюрок, он считал, что речь шла о «доходах от торговли» (Артамонов М,. И. 1962. С. 150). Однако это содержание текста может быть интерпретировано и как требование предоставить гуннским воинам преимущественное право на торговлю в пределах Албании. В конце X в. (982/983 т.) гуннский город Семендер описывается анонимным персидским автором «Ху- дуд ал-Алем» как крупный торговый центр, где имеется много базаров и ’купцов. (Худуд. С. 32).

126

3. ВОЙНА КАК СРЕДСТВО ОБОГАЩЕНИЯ

Немаловажной статьей дохода гуннского общества были набеги на страны Закавказья, совершаемые гуннскими войсками ежегодно. Гуннское ■ общество находилось на уровне

развития, когда, по (характеристике Ф. Энгельса: «Война... ведется теперь только ради грабежа, становится постоянным про/мьислом» (Энгельс Ф. 1982. С. 189—190). Практиче

ски все взрослые мужчины у* гуннов! были воинами. 'Клавдий Клавдиан отмечал, что у гуннов «считается прекрасным клясться убитыми родителями» (Клавдий Клавдиан. С. 1055), те. отцы, погибшие в сражениях, являлись гордостью детей. В период IV—VI вв.

грабительские по;ходы являются основным

занятием мужского населения племен гуннского круга, обитавших -в Прикаспийском Дагестане, главным источником дохода. Фавстос 'Бузанд, описывая события 30 г. IV в., связанные с неудачной попыткой 'христианизации племен маскутов и гуннов, подчеркивая варварский фраз жизни этих народов, отме» чал, что они не представляют других занятий, кроме грабежа', присвоения чужого' имущества. «Как же можем мы прокормиться' с таким (множеством ©ойска? Чем нам жить, если по исконному нашему обычаю не садиться на коней?» (Фавстос Бузанд. С. 14) — так возражали варварские племена в ответ на проповеди . католикосом Албании Тригорисом христианских добродетелей. Любое другое ■занятие, кроме войны, считалось у гуннов недостойным делом. Аммиан Марцеллин отмечал, что у гуннов домашними работами заня

127

то женское население и дети — «все, что по возрасту и полу не годится для войны...» (Аммиан Марцеллин. II. С. 241) Военные походы ■как основное занятие гуннов первой прети

VI ®. называет Псевдо-Захария (Псе;вдо-За- хария. С. 150) -. Он же в Прибавлении к Пто- ломею, относящемуся к 555 г., среди занятий савир в последнюю очередь 'после скотоводства, рыболовства и охоты называет грабительские набеги: «... тринадцать народов живут в палатках, существуют мясом скота и рыб, дикими зверьми и оружием» (Псевдо- Захария- С. 165).

Возможно, что уже в этот период начинается процесс перехода какой-то части населения «страны . гуннов» к полуоседлому образу жизни, что нашло отражение ® источникам.

Военные походы с целыо грабежа, как отмечалось выше, были практически ежегодными, и^!х продолжительность могла быть кратковременной, гунны могли также оставаться на захваченные территориях в течение -года (Фавстос Бузанд. С. 15).

Гунньг уводили в рабство население захваченных городов и селений. Точных данны. х о количестве пленных нет, древние авторы сообщают в основном обобщенные сведения (Епшпе. С- 116; Иешу Стилит. С. 131; Псевдо- Заха. рия. 166; Мовсес Каланкатуаци. I. С. 186). Мовсес Каланкатуаци называет цифры одного из грабительских походов (664 г.) —- 1200 пленных (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 153-154).

В грабительских походах захватывались стада овец, -а также табуны лошадей. Мовсес Каланкатуаци сообщает о 120 тыс. голов

128

скота и 7 тыс- коней, захваченных гуннами в 664 г. ib Албании. Особо ценились военные трофеи, а также предметы роскоши и оружие

— «украшения коней, копья, золотом обложенные мечи, щиты, превосходные одежды, деланные искусством греков...», «серебряные кубки и сосуды для питья с резьбой, целиком, (отделанные) золотом...» (Мовсес Каланка^ туаци. I. *С. 125-126, 133).

Все направленное богатство гуннские воины делили между собой, однако принципы дележа нам не известны, хотя некоторые данные свидетельствуют о том, что уже в сер. VII в. лучшая часть добьгчи становилась собственностью высших военачальников и вождей союзов племен (Мовсес Каланкатуаци I. С. 120, 133).

Начиная с VI в. в источниках появляются сведения о том, что Персия и Византия, ведшие изнурительные войны за преобладание в Закавказье, заключают с гуннскими вождями договоры об охране подвластных территорий от вторжений противника (Прокопий Кесарийский. 16. С. 230-231; II. С. 407; Менандр Византиец. С- 415). Гунньг, будучи союзниками одной из сторон, грабили только территории, подвластные другой (Прокопий Кесарийский. 16. 'С. 231). Союзнические отношения оплачивались Персией и Византией очень щедро. Одной из причин похода гуннов в земли, подвластные персам, в 513 г- была та, что Византия пообещала гуннам большие дары, если последние разорвут союз с Персией. Гунны потребовали у персов повышения размеров оплаты: «Или дайте нам, сколько (дают) ромеи, и мы утвердим с вами союз, или,

129

если вы нам не дадите, принимайте войну» (Псевдо-Захария. С. 150). Размеры вознаграждения указаны у Прокопия Кесарийского. Он сообщает, что аланы и савиры, заключив союз с Византией, «обязались за три кента- рия не только предохранить земли Лазо© ог всякого разорения, но и Иверию так опустошить, чтобы персам не было впредь возможности вступать в нее» (Прокопий Кесарийский. 16. ’С. 231). Сообщение относится >к событиям ирано-византийской войны из-за Ла- З. ИКИ (550-555 гг.).

Персия и Византия использовали также платное военное содействие гуннов в военных операциях в период «битвы» за Кавказ. Византийские, армянские и сирийские авторы V-VI вв. неоднократно указывают на гуннских воинов, «продающих свое наемное содействие то тем, то другим» (Агафий. C-i 88, 116; Прокопий Кесарийский. II. С. 407; Феофан Византиец. С. 130-131; Псевдо'-Захария. С 163). Военное содействие гуннов оговаривалось услов1И1Я'М1и соглашения, предусматривающими продолжительность его действия, количество наемных войск гуннов, а также размеры оплаты. Время действия соглашения о военном содействии обуславливалось продолжительностью военных операций, при окончании которых войско гуннов возвращалось на территорию своего обитания (Агафий. С. 117). Отряды наемных войск гуннов были достаточно крупными. Так, в 521 г. царь гуннов З'илигд послал на помощь персам¹ 20 тыс. отряд, такое же количество гуннов во главе с вождями Стираксом и Глонисом пытались в

527 -г- прорваться через земли союзницы Ви

130

зантии — правительницы гуннов Боарикс (Феофан Исповедник. С. 130-136).

В 531 г. 3-тысячный отряд гуннов сра/жа- •ется в Вию а н тайской Армении как союзник Персии (Прокопий Кесарийский. Га. С. 180) В 551 г. 12 тысяч гуннов прибыли в войско персов, готовящих осаду г. Археополя, однако, как сообщает источник, оставлено было только 4 тысячи (Прокопий Кесарийский. II. С- 416). 'В повторной осаде Археополя¹ в 555 г. ар иди персидских войск находился лишь небольшой отряд гуннов (500 чел.), в то же время на стороне Византии сражался 2-тысячный отряд (Агафий С. 88, 117). Размеры оплаты военного содействия определялись, видимо, заранее. Агафий указывает, что гунны получили «условную плату» (Агафий. 'С. 117). Егише сообщает, что персидский царь Пероз (459-484) послал гуннам уплату за военное содействие (взятие Аланских ворот, военные действия в течение года в Албании)

— «огромные сокровища» (Егише. С. 170). 'Царь гуннов Зилигд был подкуплен византийцами богатыми подарками, чтобы заручиться поддержкой гуннских войск (Феофан Исповедник. С. 130). Восемь тысяч гуннских воинов, отпущенных персами во время осады Археополя (551 г.), были «богато одарены деньгами» (Прокопий Кесарийский. II. С. 417).

Военное содействие значительно обогащало определенную часть населения «страны гуннов» — крупнььх военачальников, часть воинов гуннской армии.

Основной статьей дохода гуннского общества в VII в. становится не военная добы

131

ча, а налоги и пошлины, взимавшиеся с населения захваченных территорий. Грабительские походы, являвшиеся «постоянным про- мыслям» гуннов, переросли в войны за политическое преобладание.

М. И. (Артамонов определял покод 664 г. князя гуннов Алп-Илитвера на Албанию не как очередной набег, а . как войну «с щелью поставить Албанию в какую-то форму связи, скорее всего зависимости от -гуннов» (Артамонов М. И. 1962. 182-183). Источники не содержат точных данных об условиях мирных соглашений между Албанией и «царством гуннов». (Мовсес Каланкатуаци называет лишь одно условие — 'брак Джуаншера, князя Албании, с дочерью Алп-Илитвера. Однако, описывая события новых переговоров с гуннами!, предпринятыми после убийства Джуаншера (669 г.), Мовсес Каланкатуаци отмечает, -что новый правитель Албании Вараз Трдат через своего посланника католикоса Елизара выразил гуннам «верную покорность и любовь» (Мовсес Каланкатуаци. I.;С. 186), 'т. е., видимо, полностью подтвердил условия договора 664 г. Новое соглашение о мире ставило Албанию в политическую зависимость от гуннов, которые признавались «помощниками и защитниками власти» албанских правителей.

Население подвластных гунна'м территорий облагалось различными видами поборов и налогов. Мовсес Каланкатуаци отмечает, что в закваченной тюрками Албании (629 г.) все население облагалось подушной податью в размере дидрахмы «по обыкновенной переписи царства персидского» (Мовсес Каланкату-

132

аци. I. С. 131), дополнительные пошлины платили купцы, рыбаки, мастера по выделке изделий из драгоценных металлов и железа. Особенно тяжелым бременем для населения подвластных территорий был насильственный увод в плен ремесленников, что приводило к ослаблению экономического развития Албании.

133

ГОРОДА В СТРАНЕ ГУННОВ

1. ГОРОДА

Наиболее (ранние сведения о наличии городов на территории обитания племен гуннского,к|рута относятся,к началу VI в. Псевдо- За1ха-'р»и»я в своем (Прибавлении к географии Птолемея пишет: «Базгун земля со своим

языком, которая примыкает и простирается до Каспийских ворот -и мо'ря, на ходящих с я в пределах гуннских. За воротами живут '. бур- гары со своим языком, парод языческий . и варварский; у них есггь города . и аланы, у них пять городов» (Псевдо-Захария. С. 165) — Каковы’ -были щрода в «стране гуннов» Прикаспия в VI в. трудно представить.

Ам) миан Марцеллин (IVb.) назвал городом стойбшце гуннов: «Дойдя до¹ 'богатой

травою местности, они ставят свои . юибитки в ■крут и кормятся, как звери, а когда пастбища выедены, нагружают свой гррод на кибитки и двигаются дальше» (Аммиан Марцеллин. II. С. 241). Приск Панийский (сер. V в.) приводит описание столицы державы гуннов Атти- лы_ц совсем не похожее на «города» гуннов Аммиана Марцеллина. Он пишет: «Оттуда мы вскоре достигли деревни, в которой пребывал царь Агтил-а,: деревни, говорю я, похожей на

134

весьма обширный город...» (Приск Панийский. С. 693). Далее автор описывает великолепные архитектурные сооружения ставки! Аттилы, поразившие своим изяществом высокопоставленного византийского чиновника- Приск Панийский отмечал, что свое селение- город Аттила предпочитал взятым европейским городам (Приск Панийский. С. 693). Видимо, город Аттилы отличался чем-то от европейских городов, возможно, традиционной структурой и архитектурой домов, что делало его более привычным для гуннов. Возможно, в VI в. и города в «стране гуннов» Прикаспия выглядели как большие селения.

Начиная с VII в. авторы не только указывают на наличие городов у гуннов Прикас- пия, но и, приводят их названия.

Варачан. В краткой редакции «Армянской географии» VII в. впервые указывается, что у гуннов, живущих севернее Дербента, есть «гярод Варачан и другие города»- (Армянская география. I. С. 38). В пространной же редакции называется не только «город гун- но» Вараджан», но и два других —;Чупгарс и Мсндр (Армянская геопрафия- II. С. 30). Варачан выделяется в источнике особо, как столица страны — «город гуннов». У Мовсеса Каланкатуаци имеются сведения, относящиеся к 682 г., только об одном городе в «стране гуннов» — Варачане, который автор обозначает эпитетом «великолепный» (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 192). Почему Мовсес Каланкатуаци называет так Варачан, трудно судить, т. к. в тексте нет описания горсда, каких-либо интересных вооружений, бытовых

135

построек. Видимо, Варачан в это время был известным <в сопредельных с гуннами странах городом. Эпитет «великолепный» может быть заменен другим по значению — «известный, знаменитый» (Новосельцев А. П. 1990. С 123). Он более точно отражает статус города как столицы «страны гуннов». Великий князь гуннов Алп-Илитвер называет Варачан «;го1- родом нашим» (Мовсес Каланкатуаци¹. II. С.

132), что также может служить доказательством того, что Варачан был общепризнанный у гуннов столичный город. В Варачан после долгого, опасного путешествия прибыла -миссия албанского епископа Исраиля (682 г.). Здесь находилась резиденция Алп- Илитвера, в окрестностях города размещались священные у гуннов места отцравления язьвчеоких культов. В Варачане и- его окрестностях происходят важные для гуннского общества события, связанные с религиозной реформой 682 г.

Армянский историк VIII в. Гевонд® своем сочинении не называет г. Варачан, котя знает «гуннский» город Таргу. Описывая/ совместный поход 737 г. арабского полководца Мервана и армянского князя Ашота, Гевонд, не указывая названия города, пишет: «Разбив городские войска, он овладел городом. По взятии города, когда жители увидели, что неприятель одолел их, то многие из них стали бросать Имущества свои -в) море, а другие и сами бросались в море и погибали в безднах его» ('Гевонд. С. 80). Почему Гевонд упускает название города, о котором идет речь? ‘Может быть, он подразумевает здесь

136

«гуннский город Тарту», о котором он говорил выше и поэтому посчитал излишним называть его опять. Вполне вероятно, что он говорит здесь о гуннском городе — столице, известном всем и уточнять его названия было) излишним. Так же поступил русский ле» тописец в рассказе о походе Святослава Игоревича на -хазар (965 г.). Он писал, что Святослав взял город, т. е. столицу хазар Итиль: «... одоле Святослав козаром и город их и Белу Вежу взя» (ПВЛ- С. 47). Не идет ли у Гевонда речь о том же «великолепном городе Варачане», которым так восхищался Мовсес Калакатуаци всего лишь 55 годами раньше описываемых Гевондом событий? Видимо, не случайно армянский писатель XIII в. Вардан Великий, несомненно, знакомый с трудами своих предшественников, описывая этот же поход Мервана, называет город, который захватили арабы, Варачаном: «Мерная пошел походом на Варачан — город гуннов, и возвратился оттуда победителем» (Вардан Великий. С. 95). А. П. Новосельцев полагает, что у Гевонда речь идет не о Варачане, а о Семендзре (Новосельцев А. П. 1990. С. 122).

Местоположение Варачана определено только в пространной редакции «Армянской географии», где указано, что он расположен западнее Дербента у подножия Кавказских гор, т. е. — в предгорье (Армянская география.

II. С. 30). хМовсес Каланкатуаци тщательно описывает маршрут албанского посольства¹ в столицу гуннов Варачан, подробно останавливается на трудностях и лишениях, которые испытали путешественники, называет многие

137

населенные пункты, через которые проходит (маршрут. Но все подробности обрываются на г. Чага, далее Мовсес Каланкатуаци скороговоркой сообщает: «/Наконец/ накануне сорокадневного! поста они прибыли в великолепный город Варачан» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 124). По данным Мовсеса Калан- катуаци, путешествие из столицы Кавказской Албании г. Партава в Варачан занимало 51 день (Еремян С. Т. 1939. С. 133-134). Дорога пролегала 'по Кавказским горам через Главный Кавказский хребет, затем по Прикаспийской равнине до г. Чюга, а оттуда — в Варачан. Выше мы анализировали 'маршрут из г. Партава в г. Варачан, и пришли к выводу, что описанный Мовсесом 'Каланкатуаци путь в г. Варачан 'был известным в

VII в. и традиционно использовался диплома» тичесшми посольствами как Албании, так и «страны) гуннов».

Просуществовал Варачан как столбца «страны гуннов» предположительно до 737 г. После . разгрома Варачана столичным городом в «стране гуннов» становится г. Семен- дер.

Семендер. Считается, что г. Семендер впервые упомянут в пространной редакции «Армянской географии» VII в. под именем Мсндр (Армянская география. II. С. 30). Однако никаких сведений о нем в этом источнике нет.

Семендер не только упоминают, но и дают описание города, его окрестностей, сообщают топографические особенности, а также его географическое положение большинство арабских авторов.

13в

Ат-Табари впервые упоминает об этом городе при довольно странных обстоятельетвак- Сообщая о, походе Масламы на Беленджер 732/733 г., ат-Табари описывает путь к городу через Баб (-элыабваб, Гузнаин. И чуть ниже замечает, что «Между тем Маслама подвигался к Дербенту и потом к Семен деру...» (ат-Табари. I. С 82). Что это? Описка автора или же Беленджер и Семендер — один город, может быть, разделенный рекой на две части, каждая из которых имела свое имя, как поздняя столица гхазар Иггиль. Описывая поход арабов 737 г. во главе с Мерва- ном на Семендер, ат-Табари сообщает, что 150-тысячная армия арабов разделилась на две части) : 120-тысячная армия под руководством Мервана прошла, видимо, через горы, достигнув «долины Баб-аллан», а оттуда Мерван «отправился к Семендер у, хазарскому городу» (ат-Табари. I. С. 86). Сюда же, но уже, «по всей» вероятности, приморским путем пришел 30-тысячный отряд во главе с владетелем Дербента Озиидом,бен ’Салламом (ат-Табари. I. С. 87). Оставив Семендер в тылу, т. к. хазары покинули город, Мерван последовал дальше и разгромил . хазар. Судьбу Семендера ат-Табари более не затрагивает.

Ал-Куфи говорит о Семендере в связи с походами! арабских полководцев Джарраха (721/722г.), Масламы (727/728 г.) и Мервана (737/738 г.), об этом подробно говорилось выше. По ал-'Куфи, арабские войска попадали к Семендеру, достигнув прежде г- Баланджара, а иногда и через земли алан (ал-'Куфи. С. 19-20, 41, 49).

139

Арабский географ Ибн Хордадбех, сведения которого относятся ко второй' половине

IX в., в своем географическом трактате пишет, что «город Самандар расположен за (Ба- бом. Все, 1Что за этим /городом/, « руках хаза, р» (И (бн Хордадбех. С. 109). Отсюда можно сделать вывод, что г. Семендер являлся как бы пограничной крепостью хазар на Юге. В этом же географическом трактате Ибн Хордадбех перечисляет названия крупных (хазарских городов — Хамлидж, Беленджер, Бейда, затем указывает, какие царства находятся к северу от Дербента, и среди них вдруг называет горсуд Семендер (Ибн Хордадбех. С. 109). Почему Семендер не назван среди других хазарских городов, а особо выделен автором? Эти же сведения относительно Семендера повторяет Ибн ал-Факих, писавший в начале X в- (Ибн ал-Факих. С. 41).

Ал-Балхи (X в.) указывает, что Семендер располагался 'Между Дербентом и Итилем и на расстоянии 2 фарсахов от границы царства Серир (ал-Балхи. С. 62).

Ал-Истахри добавляет, что путь из Дербента iBi Семендер занимал 4 дня и далее до Итиля еще 7 дней по пустыне (ал-Мстахри. С. 39). Данные ал-Истахри повторяет Ибн Хаукаль, увеличив расстояние между Итилем и Семендером до 8 дней пути (Ибн Хаукаль- C. 118), Ал-Мас’уди же помещает Семендер где-то' на середине пути 1между Дербентом и Итилем, дорога же . из Дербента в Семендер занимает у него 8 дней (алнМас’уди. II. С. 191).

Данные ал-Иета1х:ри и Ибн Хаукаля, на первый взгляд, противоречат более ранним

140

сведениям ал-Масуди о местоположении Семендера. Если ал-Масуди говорит о; 8 днях пути из Дербента в Семендер, то упомянуггые выше 'авторы указывают на 4 дня. Это;ка<жуь щееся противоречие породило предположение о двух Семендерах, существовавших в разное время и в разных местах (Магомедов М. Г. 1983. С. 58-60). Но обратимся к источникам.

Ал-Истахри, писавший в конце жизни ал- Масуди (950 г), приводит такую информацию о пути из Дербента в Итиль: «... когда

пройдешь. Мукан, гго до Баб-ул-Абваба два дня пути по стране Шарваншаха; далее пройдешь эту страну до Семендера в 4 дня, а от Семендера до Итиля семидневный путь по пустыне» (ал-Истахри. С. 39). Из текста ал- Истахри не совсем¹ понятно, что за страна находилась между Дербентом и Семендером.

Ибн -Хаукаль изъясняется более определенно'. Вот как передаются им эти данные: «... когда пройдешь Мукан до пределов Баб- уль-Абваба в два дня пути от земель Шарваншаха и его области, то будешь идти до области Семендера 4 дня, а это также населенная местность, а от Семендера до Итиля 7 дней по степи» (Ибн Хаукаль. С. 107) •

У Ибн Хаукаля и ^л-Истахри речь идет об «области Семендера», а не о городе Семендере, как у Маеуди. И четыре дня пути от Дербента, о которых они говорят, приходятся до южных границ «области Семендера», а сам Семендер, находился, видимо, в глубине этой области.

У обоих авторов остаются неясными протяженность владений Семендера и местонахож

141

дение города. Исходя из данных М а суди о 8- мн днях путт до города Семендера и данных Ибн Хау. каля и¹ ал-Истахри о 4-х дняд до «области Семендера», можно заключить, что сам город находился в 4-. х . днях пути от южных границ своих владений. Так 'противоречие между сведениями Мае уди и двумя другими арабскими авторами снимается- Общее расстояние от Дербента до Итиля остается одинаковым у всех троих — 15 дней пути.

АлЧМуккадаси « ( 'анонимный персидский автор (оба автора писали в 80-е гг. X в.) сообщают, что Семендер — приморский город (ал-Муккадаси. С. 4; Хадуд. С 32).

Царь Иосиф сообщал, что граница «страны Лазар» от г. Семендера поворачивает к Баб ал-Абвабу (Иосиф. II. С- 100), что указывает на нахождение г. Семендера в северной) части Приморской равнины.

В литературе установилось мнение, что г. Семендер являлся в одно время столицей «страны,хазар». Источником этого 'положения является сообщение арабского географа X в- Ал-Мас’уди, писавшего: «Жители Баб-

аль-Абваба терпят неприятности от соседнего царства, называемого Джидан, подвластного хазарам, столицей которого служит город по имени Семендер, лежащий на расстоянии восьми дней пути от |Баба. Теперь он еще населен хазарским племенем, однако с той поры, как он был завоеван в первые времена ислама Сулейман-ибн^Рабия аль багалийцем, престол царства был 'перенесен в Итиль на семь дней пути далее. В Итиле живут в настоящее -время цари хазарские» (ал-Мас’уди. I. С. 43). Считается, что ал-

142

М'ас’уди говорит в этой части своего сочинения of Семендере как о столичном городе Хайдака (Джидана), являвшемся таковым во времена ал-тМае’уди, и о Семендере, как бывшей столице «страны хазар», перенесенной в Итиль. Однако, на наш взгляд, возможно и иное понимание содержания рассказа ал-Мас’уди о Хайдаке (Джидане) и его столице. Автор указывает, что 'Семендер является в его время (943 г.) столицей Хайдака (Джидана), 'а Итиль — стфицей «страны хазар». iB прежние времена, а именно, когда г. Семендер -был разгромлен арабами, столица . хазар была перенесена на 'Вошогу, 'в Итишь. Где находилась столица хазар прежде и¹, как она . называлась, автор в этом сочинении не говорит. В другой- своей книге, написанной в год смер'ти — «Книга предупреждения и пересмотра», ‘ал,-Мас’уди указывает четко, что первой столицей хазарского царства 'был ir. Беленджер. Он пишет: «Река хазар, проходя- ща. я через rqpqj Итиль, нынешнюю столицу хазарского царства. До этого времени был столицей nix 'город' Беленджер» (ал-Мас’уди.

III. С. 33).

На наш взгляд, автор в первой [Своей книге, . цитируемой выше, сослался на Семендер, рассказывая об Итиле и далее о стране ixa- зар по двум причинам- Во-первьгх, ал-Мас’уди необходимо было указать точную дату¹ перенесения престола хазарских царей, связанную с таким событием, как разгром Семендера*.

* Б. Н. Заходер полагал, что перенос столицы хазар на Волгу был осуществлен после 722/723 гг. (За- ходер Б. Н. 1962. С. 177) В. Ф; Мйн-орский также определял эту дату как 723 г. (Минорский В. Ф. 1963).

143

Во-вторых, ал-Мас’уди необходимо было указать на точное расположение между новой столицей хазар и хорошо известным во времена ал-Мас’уди г. Семендер. Беленджар, откуда, по-видимому, вели (свою (родословную

1. хазарские цари, уже не существовал в X в., и нужно было связать сообщение о нем с известным в Прикаспии городом, в частности Семендером, который подвергнется разгрому л,ишь в 969 г.

В издании¹ 1963 г. книги алчМас’уди «Россыпи золота» (перевод В. Ф- Минорского) рассказ о 'Хайдаке (Джидане),и его -столице ^меет несколько иное содержание, Приведем отрывок полностью. «Народ ал-Баба терпит много ущерба от царства Хайдак (Джидан), народ . которого* входит в состав земель хазарских. царей. Столицей /последних/ был Самандар, город, лежащий на расстоянии восьми дней пути от ал-Баба. Он и сейчас населен народом из хазар; но так ка,к в ранние дни ислама он был завоеван Сулейманом б. Раби’а ал-Ба>Х1Или, то управление было перенесено оттуда в город Атил на расстояние семи дней от /Самандара/» (ал-Мас’уди. II. С. 192). В. Ф. Минорский, как видим, устранил противоречия второй- части цитаты, вве

С. 143). Л. Н. Гумилев называл 721 г. (Гумилев Л. Н. 1992. С. 60). Сам ал-Мас,уди называл разные сроки: в одной из книг он писал, что это случилось при арабском халифе Османе (644-656), в другой — в 735 г. (Минорский В. Ф. 1963. Примечание 95. С. 143). А^ В. Гадло солидарен с первой датой ал-Мас’уди (Гадло А. В. 1979. С. 152).

144

дя в текст слово «последних», поясняющего, что Семендер был прежде столицей хазарских ца*рей. Однако при этом не устраняется еще одно противоречие, имеющееся у Мае’уд и. Получается, что ал-Мас’уди в первой своей 'книге называет (ранней столицей хазарских царей Семендер, а в книге, написанной через 13 лет, —• Беледжер.

Ал-Мас’уди приводит сведения о Семендере и княжестве Хайдак (Джидан) в главе 17, где дается описание Дербента и «соседних с этими 'местами царей и племен». Рассказав о Кавказе, царстве. Табарсаран и, едва начав повествование о Хайдаке (Джидане), прерывает его пространным отступлением, насыщенным сведениями о современной столице хазар Итиле и Хазарском государстве (ал- Мас’уди. II. С. 192-201). Закончив рассказ о современных хазарах, Мас’уди продолжает описание земель, лежащих вблизи Дербента, фразой: «Возвратимся теперь -к описанию

Баб-уль-Абваба, племен, живущих по соседству со стеной, и к описанию Кабха» (Кавказа) (ашйМас’уди. II. С. 202). И далее следуют новые сведения о Хайдаке (Джидане) и его ближайших соседях (ал-Мас’уди. II. С. 202- 205). Как нам представляется, конец цитаты, содержащей сведения об Итиле, был отступлением от принятого плана изложении и к Самендеру прямого отношения не имел.

А- В. Гадло в своей книге неоднократно подчеркивает, и мы с ним солидарны, что Семендер никогда не был хазарским городом, а тем более его столицей. Это был один из крупных городов «страны гуннов», а после разгрома ее столицы Варачана, стал столич-

145

нЫ'М . городом «страны гуннов». Хаза-рами Семендер использовался во время военных кампаний арабо-хаз^рских войн как база для организации поводов против арабов (Гадло А. В- 1979. С. 152 и др.).

История . г. Семендера прерывается во второй половине X в. В 969 г. Семендер был разгромлен рунами. Об этом повествует Ибн Хаукаль. Он почти полностью повторяет рассказ о Семендере ал-Истахри, вплоть до фразы: «Я не знаю в области Хазар ни одного густонаселенного пункта, . кроме Семендера» (ал-Иста^ри. С. 49) — сравни у Ибн Хаука- ля: «Я не знаю, чтобы было в области хазар другое сборное место кроме Семендера» (Ибн Хаукаль. С. 115). Однако эта фраза была лишь даныю традиции арабских писателей, помещавших сведения о знаменитом Семендере, Ибн Хаукаль уже ничего нового о Семендере сообщить не мог. Когда писалась книга Ибн Хаукаля (примерно 977 г), Семендер уже 8 лет лйжал в развалинах после разгрома¹, учиненного руеами в 969 г. Вот как об этом трагическом событии пишет сам автор: «У хазар есть также город по имени

Семендер, находится он между хазарами и Баб-уль-Абвабом. В нем много садов, и говорят, что они содержат около 40000 лоз. Все это погибло вместе со страной, а она весьма изобиловала лозами и виноградом. Ее населяли мусульмане и другие, и в городе у них были мечети, у христиан храмы, а у иудеев синагоги. Затем пришли русы, разрушили все это и разгромили все, что принадлежало людям хазарским, болгарским и буртасским на реке Итиль» (Ибн Хаукаль. С. 114).

146

Возможно, что в 1064 г- Семендер был вновь восстановлен и заселен. На наш взгляд, считать так позволяют данные двух источников. Под 1064 г. автор дербентской хроники сообщает, что «остатки хазар численностью 3 тыс. семей прибыли в г. Кахтан хазарской страны (или: в Ка. хтан на (прежней) хазарской территории). Они отстроили его и поселились в нем» (Тарное алнБаб. С. 75) -

Сведения о г. Кахтане получили в литературе различную интерпретацию. В. Ф. Минорский полагал, что хазары возвратились в Ба. ршалийю (Башлы), отождествляемую им с ранней столицей «страны гуннов» г. Вара- чаном (Минорский В. Ф. 1963. С- 128-129). А. П. Новосельцев считает, что . идентифицировать г. Кахтан с известными городами не представляется возможным (Новосельцев

4. П. 1990 С. 231). Мы полагаем, что Кахтаи

— это, возможно, иначе переданное автором хроники название г. Семендера.

Кахтан упоминается как название арабского племени, у (ал-Мас’уди. Он писал, что царь княжества Хайдак (Джидан)...»заявляет, будто он араб из /племени/ Кахтан. В настоящее время, а именно в 332/943 году он известен как Салифан, и в его государстве нет других мусульман, кроме него, его сына и семьи. Я думаю, что этим прозвищем зовутся все цари этой страны» (ал-Масуди. II. С. 202).

Возможно, что в дербентской хронике Кахтаном назван столичный город страны царя Салифана, . который вел свое происхождение от арабского рода Кахтан- Если это

147

так, то речь здесь может идти о столице Хайдак,ai г. Семендере, разрушенном, по сведениям, Ибн Хаукаля, (в 969 -г., т. е. через 25 лет •после сообщений о нем Мас’уди. 'Через 95 лет остатки! хазар (имеются ib виду, на наш взгляд, потомки жителей Семендера) возвратились в Семендер, отстроив его заново. Возможно, что у автора 'дербентской хроники под 1064 г. помещена последняя в письменные источниках информация О' городе Семендере — поздней столице «страны гуннов» и одном из важнейших городов -в подвластных хазарам землях.

Местоположение и принадлежность Ках- тана определяется в дербентской хронике как территория, как-то связанная с . хазарами — «Кахтан хазарской страны» или возможен другой вариант перевода как «Кахтан на (прежней) хазарской территории» (Тарих ал-Баб- С. 75). Точнее, на наш взгляд, второй вариант, т. к. «владение Сехмендер» находилось в зависимости от Хазарского каганата, но имело самостоятельное управление, значит не являлось номинально частью «хазарской страны». Видимо, после разгрома Семендера русами город, как и его владения, до 1064 г. находились в запустении, и возвращение в Кахтан-Семендер 3 тыс. семей его жителей стало заметным событием, стоящим того, чтобы быть отмеченньш,в хронике среди самых важных событий истории Ширвана и Дербента. Остается неясным одно обстоятельство — откуда прибыли «остатки хаза) р», где они жили до 1064 г. Возможно, они пережидали походы -русов где-то в горных районах — в Серире, например, чьим

148

союзником они часто выступали в первые десятилетия IX в.

А. П. Новосельцев предлагает иной перевод отрывка дербентской хроники, содержащего данные о хазарах 1064 г.: «В том же

году остатки хазар численностью в 3000 семей (домов) прибыли в город Кахтан из страны хазар, отстроил» его и поселились в нем» (Новосельцев А. П. 1990- С. 231). По мнению автора, его перевод является более точным, чем перевод В. Ф. Минорского, хотя грамматически он 'выполнен В. Ф. Минорским правильно' (Новоселыцев А. П. 1990. Примечание 680). Основьпваясь на допущении, что переписчик «Истории Ширвана и ал-Баба» турецкий автскр Мюнаджим-баши мог сделать перестановку фразы оригинала, А. П. Новс- сельцев предлагает свое понимание содержания фразы. По А. П. Новосельцеву получается, что в 1064 г. хазары прибыли;в г. Кахтан из хазарской страны, многие области кото|рой были захвачены аланами (Новосельцев А. П. 1990. С. 193-194). Нам представляется, что источник не дает возможности таким образом интерпретировать его содержание.

Таргу. Этот город обозначается как гуннский Гевондом (Гевонд. С. 28). Автор рассказывает, что Тарту был осажден арабскими войсками во время похода арабского полководца Масламы (713/714 гг.) в «страну гуннов». <^Город гуннов» Таргу 1Гевонд локализует где-то севернее Дербента. Описывая поход арабских войск, Гевонд указывает, что путь в Таргу проходил через проход Чора и какую-то часть «страны гуннов» (Гевонд. С. 28). Видимо, город находился © предгорье.

149

тк арабский полководец, осаждавший Таргу, спасаясь бегствам, бросил обоз, гарем и «направил путь к горе Коказу, вырубил . лес w таким образом, пробив себе дорогу, едва избегнул неприятеле...» (Гевснд. С. 28).

Беленджер (Баланджар). Этот город называют только арабские авторы — ал-Куфи, ат-Табари, ал-Белазури, ал-Йа’куби, Ибн- Хорда>д>бе1х, Ибн ал-Фатах, а л-'Мае’уди, Ибн ал-Асир, а также персидский Аноним. Ат-Табари так описывает путь Масламы к Белеид- жеру: « (Масламах отправился далее в Баб-

Эль-абваб (разорив города Ширвана—Л. Г.)... В эта время в городе находилась тысяча воинов, аставленных там хаканом. Масламах их не тронул и отправился далее к 'Гузнаину, состоящему из двух городов. Там он не нашел никого, отправился далее и пришел в 'Беленджер, где также никого не было» (ат- Табари. I. С. 82) — Рассказ ал-Куфи о местоположении Беленджера чуть более детализирован подробностями¹: «После этого он (Сал- 'ман-Л. Г.) двинулся по направлению к городу Ал-Бабу. В то время там находился «а- кан, владыка осазар, во главе более чем 300- тыс войска безбожников.

Когда ха. кан услышал о приходе арабов к городу, он ушел из него.... Салман ибн Раби’а подошел к городу, и муслимы вступили) в Ал» Ъаб... Салман оставался в городе три дня.. Потом он вышел из города с целью преследования Хакана и его войск. Он достиг одного из хазарских городов, который назывался Иаргу (Бар’уза),... а затем направился-., на- мерева!ясь достичь Баланджара, который тоже был одним из хазарских городов... И

150

приблизился Салман ибн Раби’а в тех краях к густому лесу на берегу быстрой реки, в котором находилась группа хазар из числа воинов Хакана» (ал-Куфи. С. 10). И третий арабский автор Ибн алгАоир, использовавший данные ат-Табари, описывает последовательно путь Джарраха от Дербента до Беленджера: «... он (Джаррад — Л. Г.) выступил и шел так быстро, пока не дошел до города ал-Баб-в-ал-абу аба, не встретив! . хазар. И вступил он в город и разослал сваи конные отряды против соседних племен грабить и нападать... И выступили против него (Джар-,paixa — Л. Г.) хазары во главе с сынам их царя и, встретив мусульман у реки ар-Рана, завязали с ним сражение... мусулымане одолели хазар, обратили их в бегство и преследовали их, убивая и захватывай в плен., мусульмане захватили все, что было с ними, а затем двинулись дальше, пока не расположились у замка, известного под названием Ху*- сайн, население которого сдалось по аману. После этого он отправился . к городу по имени Яргуа и осаждал его в течение шести дней... занял 'их замок и выселил их из него. Далее он двинулся к Баланджару, одному из их (хазар) известных «замков» и осадил его» (Ибн алчАсир- С. 24).

Из вышеприведенных трех арабских авторов только ал-Куфи дает топонимические ориентиры для Беленджера. Из. сведений, сообщаемых им, получается, что Беленджер был расположен к северу от Дербента, через ряд населенных пунктов после него, на берегу большой реки О реке Баланджар говорят и другие арабские авторы, сообщая о свя-

151

щеннои для арабов могиле арабского полководца, погибшего у Баланджара (ал-Белазури. С. 14; ал-Иа’куби. С. 5.; Ибн ал-Факих. С- 13, 29) — Однако их сведения носят уже легендарный характер в сравнении с данными ал- Куфи. Ал-'Белазури сообщает о поле сражения или ущелье, находившихся вблизи Белен^- джера (ал-Белазури. С. 14). По данным Ибн ал-Асира, в окрестностях 'Беленджера имелся лес, из которого вышли «хазары», видимо, на открытое поле, где и завязалось сражение (Ибн ал-Асир. С. 15) — Только Ибн ал-Асир приводит данные о- расстоянии 'между Белен- джером и столичным городом хазар ал-Бай- да, которое составляло 200 фарсахов (20 •дневных переходов) (Ибн ал-Асир. С. 14). Для сравнения, расстояние от границ Сари- ра до Итиля на Волге за ним,ало 12 дневных переходов (Ибн-Русте. С. 45).

Арабские географы IX-X в. сообщают о Белецджере только книжные данные, называя его ib перечне известных хазарских городов (Ибн Хордадбех. С. 109; ал-Мукаддаси. С. 3; Ибн ал-Факих. С. 19). Таковыми являются данные и) персидского Анонима (Хадуд. С. 32).

Беленджер в первой трети VIII в. был столицей «страны Баланджар», которая располагалась, как показано выше, в предгорье «а пути,к горньгм перевалам. Ат-Табари, например, указывает на местоположение некоторых политических центров «за горами Баланджара» (ат-Табари. II- С. 79). Сам город беленджер, судя по данным источников, находился на равнине, на левом берегу большой одноименной реки (битва 653 г. между

152

арабами и жителями Баланджара состоялась «за рекой», т. е. на противоположном берегу реки от движения войска арабов), поросшей •густыми лесами.

Б Н. За ход ер считает, что Баланджар был известен арабским писателям и географам лишь для времени арабских завоеваний на Кавказе. После его захвата в 722/723 гг. и последовавшего переноса столицы хазар на Волгу введения о нем обрываются (Захо- дер Б.,Н. 1962. С. 177) — По мнению А. В. 'Гадло, жители «страны Баланджар» после разгрома их страны арабами переселились к северу от устья Волги ( (Гадло А. В. 1979. С 121).

Почти ни,у одного из авторов, сообщающих о гуннских и хазарских городах, нет прямых свидетельств об их укреплениях, внутреннем устройстве и т. д. Только персидский Аноним, называя ряд хазарских городов, в том числе и 'Беленджер, указывает, что все они «с крепкими стенами богатые» (Ху- дуд. С. 32). Из сообщений византийских и арабских авторов можно извлечь лишь косвенные данные о фортификационных сооружениях в городах. Современник описываемых событий Агафий сообщает об умении¹ савир- ских воинов хорошо укреплять даже временный военный лагерь (Агафий. С. 90, 117). Арабские авторьг ряд городов Хазарии называют «крепостями», не вдаваясь в подробности описания достоинств их фортификации (ал- Куфи. С. 19; |Ибн ал-Асир. С. 24-25). Ибн ал- Асир, описывая осаду арабами хазарского города< 1Б,алан1джара в 721/722 гг., говсЬнт то о «башне Баланджара», то о повозках, кото

153

рые жпользсквались для обороны города: «Население замка собрало 300 повозок, связало их вместе и поставило вокруг своего «замка¹» с целью обороняться ими я* не допускать мусульман к замку. Повозки эти являлись самой сильной помехой в борьбе мусульман с врагом. Они (арабы) ухватились за некоторые из них (повозки), отрезали веревку, которой они были¹ связаны, и потянули да, и они' упали вниз и повлекли за собой сстальны/х, так как все они 'были связаны между собой. После этого к мусульманам спустились все хазары и между ними завязался сильный бой...» (Ибн ал-Аси1р. С. 21,

24). Из приведенного отрывка видно, что . Баланджар в начале VIII в- не был укрепленным городом, так что его защитникам пришлось использовать старый и хорошо испытанный кочевниками способ круговой обороны с применением повозок. Видимо, город был рас* положен на возвышенном месте (Ибн ал- Асир пишет, что повозки «упали вниз», хазары «спустились» к арабскому войску), но не на об'. рывистом берегу . реки и склоне гор (повозки расположили вокруг замка), а¹ занимал, наверное, один из господствующих над местностью естественных холмов.

Авторы X в. едины во мнении, что Семен- дер — богатый, . густонаселенный город с базарами, мечетями и виноградниками, однако ни один из них даже не упоминает укреплений Семендера (ал-Балхи. С. 62; ал-Истахри. С. 47; Иб-н Хаукаль. С. 114; ал-Мукаддаси. С. 5; Худущ. С. 32).

Таким образом, основываясь на данных письменных источников, можно¹ сделать вы

154

вод, что население Прикаспийского Дагестана до середины VIII в. для усиления обороноспособности своих городов использовало естественный рельеф местности — холмы, овраги, обрывистые берега рек и т. д. Военный лагерь обносился вокруг деревянным частоколом.

Неукрепленными были и города европейских гуннов. Приск Панийский отмечал, что в столице царя гуннов Аттилы деревянной оградой были окружены царский двор и дома его приближенных (Приск Панийский. С. 685, 686, 693). Причем, как подчеркивает Приск Панийский, деревянные стены опоясывали строения «не в видах безопасности, а для красоты» (Приск Панийский. С. 685). Ограда царского двора была украшена, башнями и тщательно выполнена.

Имели ли города в «стране гуннов» Прикаспия какую-либо планировку в застройке жилищами, или она была хаотичной — трудно сказать. Мовсес Каланкатуаци, описывая расправу великого князя гуннов Алп-Илит- вера над противниками христианизации гуннов, сообщает, что «он приказал некоторых из них бросить в огонь на дорогах или при входах и выхода* улиц» (Мовсес К а ланка- туаци. I. С. 205). Что понимает автор под улицами? Вероятно, он имеет в виду центральные и запасные ворота города, которыми пользовались не только жители Варачана. но и выходцы из других городов и селений «страны гуннов». Далее Мовсес Каланкатуа- ни сообщает, что суд над чародеями вершили при стечении жителей на площади города (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 131). У пер-

155

сидското Анонима имеются сведения о том, что на территории Семендера располагались базары (Худуд. С. 32).

2- ДОМА ЖИТЕЛЕЙ

В сообщениях древних авторов, относящихся к VI в. имеются очень скудные данные о жилищах кочевых племен, обитавших в этот период в Прикаспийских степях. По свидетельству Псевдо-Захарии, это были¹ палатки (Псевдо-Захария. С. 165). Описывая военный лагерь савир, Агафий отмечал<, что их хижины ^!был:и построены из «кольев и шкур» (Агафий. С- 89). Судя по описанию, авторы говорит о жилищах же;рдевой конструкции. Не исключено, что Агафий дал описание переносного жилища, использовавшегося в военных походах и. при¹ перекочевке (Нечаева Л. Г. 1975. С. 16-17).

Каковы были жилища жителей городов и поселений «страны гуннов»? Достаточно много данных о домах Семендера¹. Арабские географы X в. единодушны в своих описаниях жилищ Семендера- По форме жилища Семен» дера напоминали- шатры, т. к. крыши их были остроконечные, выпуклые (ал-Балки. С. 62; ал-Истах,ри. С- 47; Ибн Хаукаль. С. 114; ал- Мукаддаси. С. 5). Жилище состояло из деревянных конструкций, переплетенных камышом (ал-Истахри. С. 47; Ибн Хаукаль. С. 114; ал-Мукаддаси. С. 5.). Только ал-Балхи указывает, что строения семендерцев состояли из сплоченны* досок (ал-Балхи С. 62).

Судя по данным письменных источников, жилища дагестанских гуннов были жердевой

156

конструкции, каркас жилища составлялся из деревянных кольев, укрепленных одним концом в полу жилища по его периметру-, верхние концы кольев скреплялись над серединой жилища. Если жилище было временным, то каркас его покрывался шкурами животны/х (или войлоком, как обычно юрты), а у дагестанских жилищ каркас из кольев оплетался камышом и, видимо, обмазывался глиной. Такой тип жилища . источники называют палаткой, шатром или тюркским домом, так обозначил дома г. Олубандара арабский историк XIII в. Ибн ал-Асир (Ибн ал-Асир. С-

25).

Интересно отметить, что постройки жердевой конструкции с конусовидной крышей сохранились у некоторых народов Дагестана до этнографической действительности, хотя использовались они как хранилища сена (Гаджиева С. Ш. 1960. С. 56; >1961. С. 204' 205). Однако С. Ш. Гаджиева приводит убедительные данные, свидетельствующие о былом бытовом назначении построек такого типа (Гаджиева С. Ш. I960. С. 56; 1961. С.

205).

Как выглядели дома знатных людей в городах «страны гуннов» неизвестно. Мовсес Каланкатуани упоминает о «царском дворце» в Варачане (Мовсес Каланкатуани. II. С. 130), но не дает его описания- Дворец Аттилы, к примеру, был деревянный, но отличался высотой от других строений, и находился на возвышенном месте (Приск Панийский. С. 685). Приск Панийский отмечает, что никому не позволялось располагать свое жилище выше дворца царя гуннов, даже вре

157

менный шатер посланников византийского императора. Автор отмечает среди строений царского двора «просторные пиршественные залы и очень красиво расположенные, портики» (Приск Павийский. С. 693) — Некоторые постройки были украшены резьбой (Приск Панийский. С. 687).

Драбошй географ ал-Истахри, описывая жилые постройки столицы хазар Итиля, отмечал, что жилищами в городе служат войлочные палатки, ia глинобитные дома являются исключением (а’л^Иста^ри. iC. 41). Каина особое здан'и'е в городе <ал-Иста*ри указывает на дворец царя казар, построенный из обожженного кирпича, при этом замечая, что. 'царь «не позволяет;ни!кому строиться из (кирпича» (ал-'Иста|хрИ1. С. 41).

Как видим, жилище городов 'Прикаспийского Дагестана отличалось от 'аналогичны* построек европейских гуннов и жителей столицы хазар.

Как выглядело жилище изнутри, данных об этом также нет. К примеру, в доме, где жила одна ив жен Аттилы, пол был покрыт войлочными новрами, имелось мягкое ложе (Приск Панийский. С. 687). А вот как описывает Приск Панийский внутренний «вид помещения, где принимал гостей Аттила: «Посреди сидел на' ложе Аттила, а сзади стояло другое ложе, за которым несколько ступеней вело к его постели, закрытой простынями и пестрыми занавесями для украшения...» (Приск Панийский. С. 689—690).

В города* гуннов Прикаспия находились также 'Храмы. Так Мовсес Каланкатуаци отмечал, что) юрест для молебна в Варачане был

158

установлен восточнее дворна Алп-Илитвера (Мовсес Каланкатуаци¹. II. С. 130), сам ©ели^- кий князь гуннов воздвигал церкви, но где они находились, автор не говорит ( (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 128) -

В Семендере в X в. было несколько мечетей (ал-Балхи. С. 62; 'ал-Исталр'И С. 47; Ибн Хаукаль. С. 114; «ал-Мукаддаси. С. 5) — Ибн Хаукаль утверждает, что в Семендере поми^ мо мечетей были также христианские храмы и синагоги (Ибн Хаукаль. С. 114).

Где же находились города «страны гуннов»? Вопрос о локализации «гуннских» и». хазарских» городов уже более века дискутируется в исторической литературе, оставаясь и по сей день проблематичным. Несмотря на самые различные трактовки этого вопроса, споры в основном сводятся -к одному: существовало! ли в Восточном Предкавказье несколько «гуннских» и «хазарских» городов или же наименование одного или двух реальных городов передается источниками по- разному?

Большинство современны* исследователей считают исторической реальностью упоминаемые в источниках города Семендер, Беленджер, Варачан, Чунгарс, Таргу, Олугбендер (М. И. Артамонов, Б. А. Рыбаков, С. А. Плетнева', А. В. Гадло, В. Г. Котович, М- Г. Магомедов, Л. Н. Гумилев, Я. А- Федоров, Г. С. Федоров). Однако в вопросах локализации конкретно каждого города единства мнений среди них не выработалось.

Варачан, по мнению М- И. Артамонова, находился в районе современного г. Буйнакска (Артамонов М. И. 1962. С. 186), боль

159

шинство 'исследователей сопоставляют его с городищем Урцеки, . расположенным к северо-западу от современного г. Избербаша (Котович В. 'Г. 1974 а. С. 182-196;. Федоров Я. А., Федоров Г. С. 1978. С. 191; Магомедов М- Г. 1983. С. 57). А. П. Новосельцев отождествляет названия двух городов—Вара' чана и Беленджера, локализуя последний в нижнем течении' р. Уллучай, к северу от Дербента (Новоселыцев А. П. 1990. С. 123-124). Гаджиев М. С- полагает, что столица «страны гуннов» располагалась н,а месте городища Шахсенгер, ik востоку от с. Башлыкент (■Гаджиев М. С. 1990. С. 78).

Как видим, данные письменных источников о Варачане позволяют современным исследователям интерпретировать их самым различным образом л локализовать столицу «страны гуннов» по . всему Прикаспийскому Дагестану- Это в общем и понятно, тж. источники не содержат каких-либо конкретных данных о местонахождении города. А указания «Армянской географии» о расположении Варачана — к западу от Дербента, у Кавказских гор, может быть интерпретировано довольно широко.

М. Г. Магомедов полагает, что у хазар в Прикаспийском Дагестане было четыре столичных города: Беленджер, Семендер-I, Се- мендер-П и Варачан, причем Варачан, по его мнению, был летней резиденцией хазар- оки1х царей (Магомедов М. Г. 1983. С 50-59). Выше мы приводили доводы в пользу того, что Варачан был столицей «страны гуннов» вплоть до разгрома его арабами. Сведения царя Иосифа о т. н. летней резиденции ха

160

зарских парен относятся ко второй половине

X в., когда Варачан уже более 200 лет не существовал-

М. С. Гаджиев высказал новую точку зрения, св1язав Варачан с городищем Шахсенгер. Исходной посылкой -в рассуждениях исследователя является положение, что, по дан* ным письменных источников, Варачан — это ставка великого князя гуннов, где распола» палея «царский лагерь или двор». Поэтому архитектура города должна нести ib себе кочевнические традиции устройства царской ставки — крепости, подобно скифской, описанной -античными авторами. Но население «страны гуннов» Прикаспия конца VII в. это не гунны времени начала Великого переселения народов. Социально-экономическое развитие народов Юго-Восточной Европы, в том числе и кочевников, протекало в раннее средневековье быстрыми темпами- Известно сообщение Аммиана Марцеллина, относящееся к началу движения гуннов (70 г. IV в.), что домами гуннам служат их кибитки, что они вообще опасаются находиться в каких- либо строениях. А в середине V в., примерно через 80 лет, у гунне в уже имелись города и Европе; а 'Ставка царя гуннов Аттилы представляла собой неукрепленное поселение с деревянными строениями (Приск Панийский). М. С. Гаджиев в своих построениях, на наш тагляд, не учитывает, по крайней мере, двух факторов — поступательного движения вперед в развитии экономики «страны гуннов» и степени влияния местны_;х оседло-земледельческих традиций на культуру пришельцев- кочевников. Кстати, деревянная архитектура

161

ставки Аттилы может быть объяснена тем фактом, что ib месте ее нахождения не было камня и даря сооружения даже бань приходилось ввозить его из Паннодадо, как и дерево тоже (Приск Панийский- С. 685).

Предки гуннов, хуннъг, умели возводить ■прекрасные укрепленные города еще во II-I вв. до н. э. (Иволгинекое городище), а столица поздних скифов в Крыму, Неаполь скифский, к примеру, была защищена мощными каменными стенами с башнями (Высотская Т. Н. 1979. С. 36-55).

К сожалению, состояние письменны* источников и уровень археологического исследования поселений Прикаопия пока не дают возможности говорить о более или менее точном накождении города Варачана.

Семендер локализуют на месте с. Тарной вблизи Махачкалы (Артамонов М. И- 1936. С. 96; 'Котович В. |Г. 19746. С. 237-255;/ Гадло А. В. 1979. С. 152; Магомедов М. Г. 1983. С. 54-56); на древнем берегу Каспийского моря, недалеко от Махачкалы (Рыбаков Б. А. 1952. С. 85); идентифицируют его с Щелковским городищем на р. Терек (Гумилев Л. Н. 1966. С. 169); помещают в долине /рек Акташ и Терек (Федоров Я. А., Федоров Г. С. 1978 С. 124, 160-161). М. Г- Магомедов помещает на Щелковском городище Семендер-П (вторую по времени' (столицу казар (Магомедов М. Г. 1983. С- 59). Новосельцев А. П. отождествляет Семендер и ал-Байда, предполагая их нахождение на берегу Каспийского моря в (районе Ниж,ний Терек — современная Ма- качкада или севернее — в бассейне Акташа или Терека (Новосельцев А. П. 1990. С. 128) ~

162

Мы солидарны с локализацией Семендера на месте с. Тарки.

Беленджер связывают с Верхнечирюртов- оким городищем на р. Сулак ('Магомедов М Г. 1983. С. 50; Федоров Я. А. Федоров Г. С

1978. С. 123-124; Плетнева С. А. 1986. С. 25); помещают его в долине р- Терек (Рыбаков 1Б. А. 1952. С. 85). /В. Г. Котович 'располагает Беленджер к югу от Дербента (Белиджин- ское городище Торнах-Кала) (Котович В. Г 1974а. С. 210-213).

Город Тарту В. Г. Котович помещает на месте городища Тарту в долине реки Гамри- озень. (Котович В. Г. 1974а- С. 220-228). Ряд исследователей идентифицируют этот город с с. Тарки (Еремян С. Т. '1939. С. 145; Лавров Л. И. 1958. С. 13-15; (Новосельцев А. П. 1990. С. 133).

Город Чунгаpc С. Т. Еремян связывал с Андрей аульским городищем (Еремян С- Т. 1939. С. 220-228), е этим же памятником сопоставляет М. Г. Магомедов г. Олубендер (Атаев Д. М-, Магомедов М. 'Г. 1974. С. 138).

163

ВЕЛИКИЙ князь ГУННОВ

1. СТАНОВЛЕНИЕ ГУННСКОГО СОЮЗА

Сравнительный анализ данных письменных исто чинков IV-V вв. показывает, что письменная традиция в этот период еще не 'различает полиэтничности кочевого населения гуннского крута Восточного Предкавказья. Только с сер. V в. источники фиксируют в этом регионе различные племена гуннского крута — (хайландурков, пуннов, угоров, еарагур, оногур, а с начала: VI в. — гуннов-савир.

Византийские и сирийские авторы середины VI в. знают гуннов-савир как многочисленный народ, разделенный на множество племен. Псевдо-Захария, сообщая о просветительской деятельности епископа Макара среди северокавказских гуннов (529 г.) пишет:».. лшгда властители этих парадов увидели что-то новое, они очень удивились и обрадовались мужа'м, почитали: их и каждый звал их в свою сторону’ к своему племени и просил, чтобы они были ему учителями» ('Псевдо-Захария- С. 167).

Прокопий Кесарийский также отмечает, что племя гуннов-сабир «очень 'многочисленное, разделенное, как полагается на много

164

самостоятельных колен» (Прокопий Кеса» рийокий. II. С. 407). Указывая на непостоянство савир в военных союзах, Агафий сомневается, есть ли это один народ: «-.. те ли

самые или другие, но во всяком случае из этого народа, посланные в качестве союзного войска» (Агафий. С. 117)

Уже упоминавшийся эпизод расправы- царицы Боарикс над сепаратистскими устремлениями вождей гуннских племен (527/

528 гг.) 'свидетельствует как о разршненности савирских племен в первой четверти VI в., так и о 'начинающемся процессе создания союза. Под властью Боарикс находилось 100 тыс. гуннов—это уже довольно крупное племенное объединение. После решительной р'ас» правы над 'Своими противниками, Боарикс, видимо, /подчинила! своей -власти и их орды. Автор пишет: «В этом же году

пришла к ромеям некая женщина из гуннов, именуемых савир, варвар по имени Боарикс, вдова, имея при себе сто тысяч гуннов. Она стала править в гуннских землях после смерти своего мужа Ва- лаха*. Эта /Боарикс/ захватила двух царей другого племени внутренних гуннов, по имени Стиракс и Глона, склоненных Кавадом, императором персов, оказать ему военную помощь против ромеев и црокодящик по ее землям в /пределы/ Персии с двадцатью тысячами. И (х-то она и разбила: одного щаря из них, именуемого Стиракс, схватив,, она отослала в Константинополь императору, Глону же убила в сражении. Таким образом она стала союзницей и /была/ в мире с императо-

165

'ром Юстинианом» (Феофан Исповедник. С. 50).

Как уже сложившийся союз племен предстают перед ними гунны-савиры конца VII в- у Мовоеса Каланкатуаци. В это время гунны- савиры знают власть лишь одного вождя — «высокопрестольного князя Алп-Илитвера» ( (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 127). Так вы- деляет Мовсес Каланкатуаци Алп-Илитвера среди других вождей племен-

2. СИЛА И СЛАБОСТЬ 'ВЛАСТИ ЦАРЯ ГУННОВ

Трудно определить, как же именовался веросовный ‘правитель гуннского общества. В «Армянской географии» довольно ясно говорится, что «царь их (савир —• Л. Г.) назывался хаган, а царица, жена хагана, 1хатун» (Армянская география. И- С. 30). Но этим' термином (каган) многие авторы называли правителя хазар. Феофан Исповедник называет правителя гуннов царем (Феофан Исповедник. iC. 50). Самые разнообразные термины употребляет Мовсес Каланкатуаци: «царь ■гуннов», «полководец и великий князь гуннов Алн-Илитвер», «великий князь гуннов», «князь», «вьюокопрестольный князь Алп-Или' ггвеф», «князь гуннский» (Мовсес Каланкату*- аци. II. С. 102, 120-121, 124-125, 127, 129-131,

133). Гунны . установили высеченный из дерева крест у дома Алп-'Илитвера, который Мовсес Каланкатуаци именует царским дворцом ('Мовсес Каланкатуаци. II. С. -130). АлйМас’уди называет правителя страны Хай-

166

дак (Джидан) царем (ал-Мас’уди. II. С. 202). Ал-Истахри 1к1менует правителя Семендера (поздней столицы гуннсв) также царем (-ал- Истахри. С. 47).

Различия в терминах, употреблявшихся авторами, видимо, хронологические. Для времени V-VII вв., когда «страна •гуннов» была самостоятельным племенным объединением, авторы именуют правителя гуннов царем, а в конце VII в-, когда гунны попали в политическую зависимость от хазар — великим князем. Ар,абокие же авторы X в., времени, когда власть хазар на подвластные ей народы ослабла, также называют его царем.

Как бы там ни было, ясно одно, что власть над союзом гуннских племен в VII в. находилась в руках одного человека — представителя . аристократического рода. В имени правителя гуннов — Алп-'Илитвер— сохранились отголоски былых родовых обычаев, когда вождем становился самый опытный и уважаемый человек («алп» на тюркских языках имеет следующие значения: «герой», «богатырь», «великан, исполин» (Севортян Э. В. 1974. С. 139). Возможно, что Али-И л ипвер достиг высокой власти благодаря своим достоинствам. Мовсес Каланкатуаци отмечает, что Алп-Илитвер «... выделяясь силой и доблестью, сн прославился на состязаниях, как победитель на греческих олимпиадах, отличившись силой среди всех остальных...» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 127). Автор «Истории страны алван» наделяет великого князя гуннов самыми разными эпитетами: раде

тельный, боголюбивый, благородный, благочестивый, благомыслящий (Мовсес Каланка-

167

туаци. II. С. 124 127, 130). Возможно, что такой (высокой оценки автора князь гуннов был удостоен за юл-ааН'ЫЙ подвиг в своей жизни¹— принятие христианства и х р ис т и а низ а цию на^- селения «страны гуннов». В переводе К- Пат- каньяна указывается на еще одно достоин» ство великого князя — богатство (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 199).

Судя ло шореводу Ш. В. Смбатяна, звание Илитвер . князь получил от хакана хазар, «совершив многие подвиги храбрости в Туркестане при хакане хазиров» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 127—128). Перевод текста К. Патканьяна такой информации не содержит.

Власть правителя гуннов распространялась на вое области внутренней и внешней жизни тун некого общества (Гмыря Л. Б.

1979. С. 12-13; 1980. С 30-31; 1988. С. 114). Царь гуннов начинал войну и зачастую са>м предводительствовав войсками¹, вел переговоры 1с правителями других государств и заключал с -ними союзы (Мовсес Каланкату- аци. II. €. 102—103, 120). Он решал такие важные вопросы, как выбор или! смена религии (Мовсес Калан кату аци. II. С. 127-134).

В своих руках Алп-Илитвер сосредоточил полномочия верховного суда. Мсвсес К-алан- катуаци I подробно описывает, как проходил суд над старшими жрецами и главными колдунами, которые отказались принять христианство и призывали к сопротивлению народ. По велению Алп-Илитвера созвали горожан на городскую площадь, где состоялся суд. Автор пишет, что суд проходил при «многочисленном собрании народа». Обеим

168

сторонам (епископу Иераилю щ жрецам) дали возможность высказаться. Начал епископ, который в своей проповеди «строго бранил и осуждал их». В ответных,реча>х высшие служители культа «стали поносить себя, признавая свои грехи... и обратились в истинную веру» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 131).

В своих руках великий князь сосредоточил и карающие функции. Автор пишет: «И повелел князь властью своей высокой схватить поклоняющийся сатане и дьяволам колдунов и ворожеев, вместе с главными жрецами...» (Мовсес Каланк*атуацдо. II. С. 130). С согласия великого князя епископ Исраил повелел некоторых: служителей куль^- та сжечь на KOCTpaix, а «главных жрецов и< «колдунов в окова ₍х бросить в> темницы, где они находились до суда над ними около месяца¹.

Как видим, в руках великого князя гуннов были сосредоточены все функции управления обществом. Однако правитель гуннов принужден был отдавать дань былой демократии. родо-шлвменного общества и в особо важных вопросах искал согласия у родовой аристократии и. вождей племен. Прежде чем обратиться к епискойту Исраишяо, просвещавшему гуннов, с просьбой остаться главой христианства в «стране гуннов», он должен был добиться одобрения этого решения у «всех вельмож и накараров своего царства» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 131). Автор подчеркив-ает, что решение обратиться с просьбой к Иераилю было принято «великим князем гуннов и всеми вельможами».

169

Ам*миан Мар цел лин (IV в.) указывал, что гунны важные дела обсуждают сообща (Аммиан Марцеллин. II. С. 238). Фавстос Бузанд сообщает, -что маску тс кий царь Са- несан, предводительствующей гуннскими войсками, приняв |решение о проведении! христи- а низании, отменил его, — «царь изменил ■свою 1мы1сль и . внял словам своего войска», —подчеркивает . автор (Фавстос Бузанд. С. 14). Санесан не смог преодолеть сопротивления значительной части входивших в племенной со1Юз племен.

В «Истории страны алван» нет данных о том, что личность великого князя гуннов обожествлялась. К примеру, у тюрков верховный пр-авитель Джебу. -хакан отождествлялся с 'божеством солнца. Его сын Шат, предводительствовавший войсками, клялся именем¹ отца словами: «Клянусь тебе солнцем отца моего Джебу-хакана» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 89). Его самого подданные величали «гБог Шат» (Мовсес Каланкатуаци.

II. С. 89). Обожествление личности царя Ат- тилы было и у гуннов. 'Приск Панийский сооб' iiuaer, чггр вождь одного из племен, . акациров, находившихся в подчинении царя гуннов, свой отказ прибыть к Атташе 'мотивировал там, что «трудно человеку ивиться перед лицом бога: ведь если даже на солнечный диск нельзя посмотреть пристально, то как может кто-либо невредимо лицезреть величайшего из богов» (Приск Панийский. С. 684).

170

3. БЛИЖАЙШЕЕ ОКРУЖЕНИЕ ЦАРЯ

«История страны алван» изобилует фактами, подтверждающими то, что в гуннском обществе VII в. существовал выделившийся класс аристократии, родовой и служилой. Мовсес Каланкатуаци называет знать приближенными АличИлитвера (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 127). К ним он причисляет вельмож — азатов, нахараров, князей (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 124-125, 127-134). Автор называет имена некоторых представителей класса аристократии: «знатный князь Авчи,

имевший титул тархана», постельничий Алп- Илитвера Чаткасар (Чат-Хазр), вельможа Итгин из 'Хурюана, которых Мовсес Каланкатуаци называет также князьями (Мовсес Каланкатуа. ци. II. С. 132-134). Вполне возможно предположить, что в данном случае речь идет о представителях родоплеменной аристократии, с которыми великий князь гуннов совещается при решении важных вопросов,,в. среде которых он находит поддержку в проведении угодной ему политики, они выполняют важные поручения великого князя, касающиеся внешнеполитических отношений гуннов с другими государствами. Так князь Авчи и постельничий Алп-Илитве- ра Чаткасар были посланы великим князем гуннов к епископу 'Иераилю с поручением передать его и вельмож «страны гуннов» просьбу остаться просветителем у гуннов. А вельможи Итгин и Чат-хазр были отправлены Алп-Илитвером как его посланники в Армению и Албанию. Авчи с тюркского) переводится как «охотник» (Гадло А. В. 1979. С.

171

148). Тарханы, по мнению исследователей, являлись военным (сословием, состоящим из знатных людей (Гадло А. В. 1979. С. 148; Новосельцев А. П. 1990. С. 118-119). И1ми могли быть азаты и надарары (Новосельцев. А. П. 1990. С. 118). Князья занимали¹ в сравнении с тарханами более высокое положение, они являлись главами племен (Новосельцев А. П. 1990. С. 118). Постельничий Чат-Хазр (Чаткасар), по мнению А. В. Гадло, был, возможно, правителем дома великого князя (Гадло А. В. 1979. С., 148), а вельможа Итгин . из Хурсана — один из представителей местной горской аристократии, на¹- . ходящейся в какой-то зависим ост» от князя гуннов ('Гадло А. В. 1979. G. 149-150).

В некоторых ситуациях, не носящих официального характера, для дипломатических миссий великий князь использовал ближайших родственников. Так, совершив очередной поенный пОход в области Кавказской Албании в 664 г. «Алп-Илитвер отправил к Джу- аншеру 'братье© своих с просьбой о встрече» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 102).

Ряд других . авторов указывают на наличие у гуннов в VI в. служилой знати. Сирийский источник называет имя военачальника . гуннов 'Суникса, который, приняв христианство, бежит к византийцам (Псевдо-Зала' рия. С. 162). Византийские авторы называют ■имена вождей гуннских племен, участвовавших в военных действиях ирано-византийской войны из-за Лазики в качестве наемни^- ков.

Прокопий Кесарийский упоминает об эпизоде во время осады персами г. Археополя,

172

когда разгорелся ожесточенный бой из-за тела убитого начальника сабиров (Прокопий Кесарийский. II. С. 432). Агафий называет имена Баймаха, 'Кутилзиса, Илагера «— военачальников савир, под чьим (руководством в войске византийцев сражался двухтысячный отряд воинов, а Феофан Исповедник рассказывает о вождях гуннских племен Стираксе и Глонисе, чья сепаратистская деятельность была решительно пресечена правительницей гуннов-савир . Боарикс (Феофан Исповедник. С. 136).

173

ВОЙСКО И ВОЙНА

_; 1, ВОЙСКО (ГУННОВ

Как было показано выше, военные походы в земледельческие страны Закавказья, увод в плен населения, захват скота», 'предметов роскоши являлись одной из основных статей дохода экономики¹ гуннского общества IV-VII ив. Война! и организация для войны у> гуннов Северо-Восточного Кавказа являлись «... регулярными функциями нарсщной жизни» (Энгельс Ф. 1982. С. 189). Участие в военных похода* было основной обязанностью мужского населения «страны гуннов». Смерть на полHiX сражений считалась единственно достойной мужчины. Аммиан Марцеллии отмечал, что у гуннов «те, кто доживает до старости и умирает естественной смертью, преследуется у нюх жестокими насмешками, как выродки¹ и трусы». Погибшие в бою родители были гордостью детей (Аммиан Марцеллии.

II. С. 242).

Подготовка ‘будущих воинов начиналась у гуннов с раннего детства. Как свидетель^- ствует Аммиан М. арцеллин, дети «с колыбели приучаются переносить холод, голод и жаж' ду, молодежь обучают искусству верховой езды» (Аммиан ‘Марцеллии. II. С. 237-241). (Гунны производили детям деформацию лица,

174

сдавливая нос обвязанной кругом тесьмой,в результате этого голова становилась узкой, лицо плоским, широким и легко помещалось под шлемом. «Так материнская любовь обезображивает детей, рожденных ради битв...», — писал Аполлинарий Сидоний (Аполлинарий Сидоний. С. 1090).

Точных данный; об организации войска у гуннов нет. Фавстос Бузанд, описывая войско маскутского царя Санесана, состоящее из гуннов, указывает, что войско это было огромным и -подразделялось на полки и отряды (Фавстос Бузанд; С. 15). Об этой же структуре пишет Мовсес Каланкатуаци, описывая войско царя гуннов Алп-Илитвера: «... взяв

свое многочисленное войско..., вооруженных в броню ратников с их воеводами, знамена^- ми, полками, броненосных стрелков и вооруженных всадников, покрытых кольчугами и шлемами...» (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 185). У гуннов существовала военная атрибутика в виде знамен, которые, вероятно, были принадлежностью каждого подразделения войска' (Фавстос Бузанд. С. 15; Мовсес Калннкатуаци! I. (С. 185).

Армии «страны гуннов» в VII в. находилась в подчинении царя. Царь зачастую сам предводительствовал войсками в военных походам, однако, видимо, возглавлял наиболее ответственные операции. Мовсес Каланкатуаци указывает, что великий князь гуннов Алп-Йлитвер, которого он также именует полководцем, «прославившись силой, богатством И храбростью в войнах... прослыл перед всеми могущественным и наследовал великолепную, доблестную славу; показал

175

много). подвигав храбрости в Туркестане...» ( (Мовсес 'Каланкатуаци. I. С. 199). 'Вероятно, царь не только возглавлял военные операции, но и сам принимал участие,в сражениях. Иногда руководство -войсками поручалось наследнику престола, как это было во время военного похода тюрок в 629/630 гг. в Закавказье, когда покорение Албании было поручено царевичу: Ставка царя усиленно

охранялась ©о время военных операций (Мовсес Каланкатуаци. 1. С. 121, 125-126).

Полки и отряды ® ©опеке гуннов возглавлялись военачальниками. Сирийские и византийский авторы VI в. называют имена некоторых из них: Суникс, Баймах, Кутилзис, Илагер, Стиракс, Глонис (Псевдо-Захария. С. 162; Агафий. С. 88).

Во время штурма г. Харрана (502 г.) осажденные захватили' в плен вождя гуннов, который, как пишет Иешу С тили т, «был известный 1муж и был весьма уважаем персидским 'царем...» (Иешу Стилит. С. 155). Чтобы вызволишь гуннского полководца, персы сняли осаду с города. Видимо, личная честь гуннского военачальника была превыше успеха в сражении. Даже тело погибшего военного вождя гуннов не оставлялось врагам. Прокопий 'Кесарийский пишет, что во время штурма г. Ар>хеополя (553 г.) из-за тела убитого «начальника сабиров» «разгорелся сильный бой, продолжавшийся шо сумерек» (Прокопий Кесарийский. II. С. 432).

По свидетельству Фа вето с а Бузанда, у гуннов периодически устраивались смотры войск, видимо, на заранее определенные мес~ Taix. Целью смотров являлся подсчет коли

176

чества воинов, проводимый, видимо, перед очередным нашествием. Фавстос Бузанд так описывает один из смотров: «... каждый человек нес по камню и бросал в одно место в кучу, чтобы по тому, сколько окажется камней, можно было определить количество людей... 1И всюду, где они проходили, они оставляли такие знаки на перекрестка. х дорог и на путях» (Фавстос Бузанд. С. 15).

Авторы IV в. отмечают, что войско гуннов в этот период состояло в основном ИЗ КОННИ» цы (Евсевий Иероним. С. 369), и навыки пешего- боя были недостаточно развиты у гуннов (Аммиан Марцеллии. II. С. 238; Зо- си'М. С. 800). Конные войска отличались превосходной выучкой и мастерством. Данные же Мовсеса Каланкатуаци свидетельствуют о том, что в конце VII в. армия гуннов состояла из . 'хорошо вооруженной, защищенной доспехами пехоты и¹ конницы (Мовсес Ка- л анк атуаци. I. С. 184-185).

Военный лагерь гунны ограждали временными деревянными укреплениями; использовали также выгодный для обороны рельеф местности (Агафий. С. 117).

О способности войск, совершавших военные походы в страны Закавказья, свидетельствует один из отрывков «Истории страны алван»: «И не могли препятствовать нашествию врага скалистые горы и каменистые ущелья неприступных гаваров Арца-ха. Но грехи наши сделали для них легким трудный /путь/, и кони их, не спотыкаясь двигались по вершинам гор» ( (Мовсес Каланкатуаци.

II. С. 87).

,177

В войске гуннов были переводчики, знавшие языки сопредельных со «страной гуннов» государств (Мовсес Каланкатуаци¹. II. С. 62).

2. Вооружение воина и снаряжение

Рис. 5. Оружие 1-3 — Паласа-сыртский могильник IV-V вв., 4-13 — Паласа-сыртское поселение IV-VI вв.

1 — меч, 2-3 — ножи, 4-12 — наконечники стрел, 13 — накладка лу^а; 1-3 — железо, 4-13 — кость

178

Вооружение гуннского воина включало в себя защитные доспели, дистанционное оружие, оружие ближнего боя, а также осадную технику ( (рис. 5).

О защищенных доспехами гуннских всадниках впервые упоминают античные авторы

— Флавий Вегетий Ренат и, Аполлинарий Сидоний (Флавий Вегетий Ренат. С. 1080; Аполлинарий Сидоний. С. 420). Агафий сообщает, что двухтысячный отряд тяжеловооруженных саверских воинов участвовал •в обороне византийцами¹ г. Археополя (‘555 т.) (Агафий. С. 88). Прокопий Кесарийский . таиже указывает, что на гуннских воинах, обслуживающих тараны, были панцири и ш-леЬаы (Прокопий 'Кесарийский. II. С. 408). Мовсес Каш а нк атуаци дает детальное описание вооружения гуннского воина: «Сам гунн 'вооружил высокий и широкий стан свой сплетенной броней, покрыл свою огромную голову гвоздями, прикрепленным шлемом и трехдюймовый лоб свой закрыл медной дос^- кой» ('Мовсес Каланкатуаци. I. С. 82). Войско царя гуннов, совершившего военный поход в 664 г- на Албанию, состояло из «броненосных стрелков и вооруженных всадников, покрытых кольчугами,и шлемами...» (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 184-185) — Гуннские воины имели хорошее защитное вооружение — тело покрывали панцирем или кольчугой, голову защищали шлемом, иногда снабженным забралом. Некоторые авторы приводят рассказ о гуннском воине, который был защищен войлочным панцирем, непробиваемым стрелами (Моисей Хорен-

179

окий. С. 149; Степанос Та ронский- С. 45; Вардан Великий. С. 57).

Оружие ближнего боя гуннского война было! нескольких пипов. В источниках есть данные о том, что гунны использовали палицы, мечи, копья, арканы (Фавстос Бузанд- С. 15; Иешу Стилит. С. 157; Аммиан М'арцел- лин. II. С. 238; Псевдо-Захария. -С- 150; Мовсес Каланкатуаци. I. С- 82, 119, 134; Прокопий Кесарийский. II. С. 420; Моисей Хорен- сюий, С- 131; Степанос Тароиский. С. 41).

Основным типом дистанционного оружия гуннского воина был лук. Аполлинарий Сидоний отмечает, что лук гуннского воина имел своеобразную форму — «округленные луми» (Аполлинарий Сидоний. С. 1090). Прокопий Кесарийский рассказывает, что при штурме г. Археополя «персы,и сабиры, пуская в стоящих на стенах тучу стрел и копий..., почти добились того, что под их напором римляне готовы были оставить верх укреплений» (Прокопий Кесарийский. II. С. 420). Данные об использовании ® дистанционном сражении лука имеются также у Псевдо-Захарии (Псевдо-Захария. С. 150), Мовееса Каланкатуаци- Последний рассказывает, ка,кое сильное впечатление произвели на жителей Дербента штурмующие их гуннские и тюркские лучники: «содрогание овладело жителями; особенно при виде . метких и сильных стрелков, которые как бы сильным градом одождили их» (Мовсес Калан- жатуаци. 1. С. 105, 123). Сообщают об использовании лужа и стрел . гуннами также ал-Куфи, Ибн . ал-Асир, Вардан Великий

180

(Вардан Великий. С- 46; ал-Куфи. С. 10; Ибн ал-Асир. С. 15).

В -качестве метательного оружия в IV в. гуннами использовались дротики. Аполлинарий Сидений отмечал высокое умение гуннского воина владеть этим типом оружии: «-.. у них страшные и верные руки, наносящие меткими копьями (имеются . в виду дротики

— Л. 1Г.) неизбежную смерть...» (Аполлинарий Сидоний. С- 1091).

Тактические приемы ведения боя, (которые применялись гуннским войском-, вызывали высокую оценку современников. Гунны одинаково хорошо владели навыками дистанционного и ближнего боя. Аммиан Марцеллии отмечал: «Они заслуживают того, чтобы

признать их отменными воителями, потому что издали ведут бой стрелами..., я сблизившись врукопашную с неприятелем, бьются с беззаветной отвагой мечами и, уклоняясь сами от. удара, набрасывают на врага аркан...» (Аммиан Марцеллии. II. С. 238). '

Судя по данным Аммиана Марцеллина. гунны не обладали умением осады и штурма укрепленных поселений и городов (Аммиан Марцеллии II. 1C. 238). Такие же сведения имеются и _tyl Псевдо-Захарии, сообщающего о набеге гуннов на Месопотамию в 532 г.: «они перебили тех, что нашли ©не городов» (Псевдо-Захария. С. 160, 164) — Однако данные других источников свидетельствуют, что уже в начале VI в. гунны участвовали в осаде хорошо укрепленных городов, даже рас положенных в гористой местности, используя при это|м осадную технику! и различные

18J

технические приемы, облегчавшие штурм крепостных сооружений. Прокопий Кесарийский так оценивал качественные свойства осадных орудий, изобретенных гуннами:».. они придумали такое приспособление, какое -ни' римлянам, ни персам, никому от ‘сотворения мира не приходило *в -голоду, хотя и в том и в другом государстве было всегда, да и теперь есть, большое количество инженеров» (Прокопий Кесарийский. II. С. 407-408).

В 551 г- при штурме г. Петры гуннами- с а вир а ми впервые были применены тараны своеобразной конструкции. Прокопий Кесарийский приводит подробное описание конструктивных особенностей этого вида¹ осадной техники: «... сплетя толстые вежи¹, всюду приделали их -вместо бревен; прикрыв машину шкурами, они сохранили форму тарана, подвесив на¹ свободно -двигающихся верев- ка_кх посередине, как обыкновенно, одно только бревно, заостренное и поюрытое железом, как острие стрелы, чтобы часто 1бить им в стены укрепления- И настолько легким сделали они это сооружение... человек сорок, которые должны были, поднимая юверду, раскачивать бревно и бить им в стену, находясь внутри: этой машины, прикрытые . кожами, могли без всякого труда нести этот таран на плечах» (Прокопий Кесарийский. II. С. 408). Гла-вное отличие тарана, изобретенного гунна м и -с а вира ми, состояло в^: его облегченном весе, что делало его переносным и давало преимущество перед другими подобными видами техники в использовании в гористой местности. Воины, обслуживавшие тараны,

182

имели деревянные шесты с железными крючьями на конце, которыми разбирались проломы в стенах укреплений.

■Гуннские тараны использовались при осаде персами т. Археополя (551, 553 шг.). Видимо, штурмовые орудия -этой же конструкции были применены войсками византийцев, гуннов и тюрок при штурме Тбилиси (627 г.) (Мовсес Каланкатуаци. 1. С. 107).

О наличии подобной штурмовой техники у гуннов Аттилы сообщает и Приск Паний- ский. Она была применена гуннами при штурме хорошо укрепленного ir. Наисс в 441 т. Вот как они были устроены: .».. лежащие . на колесах бревна вследствие удобства их дл'я подвоза; стоявшие на них люди стреляли. <в защитников, находившихся;на брустверах, причем люди, стоявшие на обоих краях, толкали ногами колеса и подвозили машины куда нужно, чтобы возможно было стрелять с прицелом через проделанные в прикрытиям окна; ибо¹ для того, что|бы стояв- шим на бревнах людям можно было сражаться безопасно, эти машины прикрывались плетнями из прутьев с кожам*» и шкурами для защиты как от прочих снарядов, так и от огненооных, которые бросали! в них ара пниста л и подвозиться и так называемые бараны. Эта также очень большая машина: это было бревно, •сво'бодно висевшее на цепях между склоненными один к другому брусьями и имевшее острый наконечник и покрышки, устроенные вышеуказанным образом, для безопасности¹ рабочих. Именно люди сильно натягивали его канатами с заднего конца в противоположную сторону от предмета, дол

183

женствовавшего полупить удар и затем отпускала, так что а'т силы удара увигчтожа- лась вся подвергшаяся ем. у часть стены». (П,риск Панийский. С. 677).

Гунны умели устраивать запруды рек, чтобы вызвать' наводнение в осажденном городе. С этой целью они использовали «огромные надутые бурдюки, заполненные камнем и песком...» (Мо (всес Каланкатуаци.

II. С. 80. В «Хронике» Псевдо-Захарии имеются также сведения о том, что гунны и персы, готовясь к осаде <г. Майферката, «сделали около него рвы, насыпь и много ям...» (Псевдо-Захария. С. 163).

П. риск Панийский сообщает, -что тунны переправлялись «через реки на плотах, которые возили с сабой на повозках (П) риск Пани йский. С. 684).

3. ТАКТИКА СРАЖЕНИЙ

Гунны овладели передовой для своего времени тактикой ведения боя. В конном сражении гунны учитывали как преимущества. так и ограниченные возможности своего войска, при этом особое внимание обращалось не только на военную мощь противника, но и психологическое состояние его во|инов. Что!бы посеять в войсках противника панику, гунны всегда использовали преимущество неожиданного нападения. Евсевий Иероним отмечал, что «они всюду являлись неожиданными и своею быстротою предупреждая слух» (Евсевий Иероним. С. 369). Нападая на противника, войско гуннов выстраивалось

184

клином, издавая «грозный завывающий к. рик», цель которого была ошеломить, напугать воинов неприятеля. (Аммиан Мар цел — лин. II. С. 238). Чтобы (расстроить строй войска противника, выманить его со стратегически невыгодной для гуннов позиции, гунны использовали следующую тактику: Бсйако гуннов имитировало (беспорядочное отступление, увлекая за собой преследующие Mix войска (Аммиан Марцеллии. II. С. 238; Агафий. С. 33). Затем гуннские конники рассеивались и отдельными отрядами, не выстраивая' боевой линии, нападали на противника, атакуя непрерывно войска в разных местах, пока не одержат победы (Аммиан Марцеллии. II. С. 238; Клавдий Клавдиан. С. 1055). Такая тактика конного боя гуннов, как отмечает Агафий, была воспринята и европейцами (Агафий. С. 33). Тактика заманивания врага небольшим отрядом 'была присуща и гунна м-эфталита м. ( Прокопий Кесарийский. 1а. С. 26-28, 38-42). Подобная тактика была с успехом использована тюрками в 629 г. в разгроме персидских войск в Армении. Вот как это описывает Мовсес Каланкатуаци: «Отобрав ® войске своем

около трех тысяч сильных воинов и назначив над ними начальником князя Чорпан-Тар- кана..., он отправил его вперед, чтсцбы тот пробивал, ему дорогу безопасную... А сам не спеша двинулся за ним, после того, как снабдил всем необходимым множество своих войск. Когда, прибыв в Армению, этот князь /начальник/ передовых отрядов узнал, что против него движется персидский полководец, то он притаился в пути, свернувшись

185

как змея, и стал ждать его в засаде». Персидский полководец, бросил против/ передового отряда* тюрков десятитысячный отряд воинов. «Но неприятель, — пишет Мовсес Каланкатуаци, узнав о6 этом, еще до . их -прибытия, /разделил свои войска на две части/, о|дна> из которых засела¹ в засаде на пути, другая же стояла и поджидала их, и как только войска столкнулись, эти тотчас пустились бежать, увлекая их за собой. Тогда /спрятавшиеся в засаде/ с криком на-пали на 'Н!И|х со всех. сторон и окружили их, как пламя, iKqTo,poe охватывает тростниковые заросли... /истребили! всех/ и не оставили из ник никого, кто 'бы принес печальную весть о гибели 'Столь многих мужей» (Мовсес Калан- катуаци. II. С. 92)

Обладая . искусством как дистанционного, так и 'ближнего конного боя, используя (выгодную тактику, гуннские войска доживались на полях сражений значительных успехов.

Уровень вооружения гуннского воина был достаточно прогрессивным для своего времени. Тактические приемы, используемые •гуннами в сражениях -на открытой местности, при штурме укрепленных поселений, также отвечали современным требованиям военного искусства. Все это создавало славу гуннским воинам как отличным¹ воителям. Боевые приемы гуннов, некоторые типы вооруь жения нашли распространение у многих народов раннесредневекового периода.

186

4. ВОЕННЫЕ ПОХОДЫ И ВОЕННОЕ СОДЕЙСТВИЕ

Большинство сведений о 'гуннах Северо- Восточного Кавказа относится к политической истории, насыщенной активными военными действиями в событиях ираноквизантий- ской войны (VI в.), арабо-хазарской войны (И пол. VII-VIII >вв.), а также сложными взаимоотношениями с Албанией, Арменией, Хазарским каганатом.

Гунны, занявшие земли на северных границах подвластной Ирану территории, стали предметом неустанных забот как самого Ирана, так и его соперника на Кавказе — Византии, не говоря уже о народах Албании, Грузии¹, Армении¹, . на плечи которых тяжелым бременем ложились их почти ежегодные грабительские походы. В зависимости от тою, как складывалась политическая обстановка внутри этих стран, предприниМ'ал ис ь ответные грабежи в земли, подвластные гуннам, но большей частью правители Ирана, Византии, а также Албании и Армении предпочитали устанавливать союзнические отношения с гуннами, используя их содействие ib сверх внешнеполитических акциях. Ряд авторов неоднократно упоминают о том, каких усилий стоилМ персам¹ сдерживать гуннов ® Кавказских проходах, которыми пользовались последние. Византия выплачивала Персии постоянное денежное вознаграждение за охрану Кавказских проходов от гунно\в (Приск Панийский. С. 696; Иешу Стилит. С. 131; Псевдо-Захария. С. 154). Какое значение придавала Византия гуннским набегам, служит Tofr факт, что первым пунктом эаключен-

187

ного в 562 г. мирного договора между Византией и Ираном, значилось: «... чтоб персы не позволяли ни унна'м, ни кланам,, ни другим ©а рва рам переходить в римские владения ущелиеМ', называемым Хоруцон, и вратами Каспийскими» (Менандр Византиец. С. 342).

Гунны, учитывая внешнеполитическую обстановку, пользовались для набегов Дербентским проходом или, если последний был недоступен, проходами через горы, что для всадников было менее удобным. Прокопий Кесарийский подробно описывает пути набегов' гуннов на Закавказье: «Отроги Кавказских гор, обращенные к северо-западу, доходят до' Иллирии и Фракии, а обращенные 1к юго-востоку достигают до тех самых проходов, которыми живущие там племена гуннов проходят в землю персов и римлян; один из этих про,ход01В называется Тзур, а другой носит старинное название Каспийских ворот» (Прокопий Кесарийский. II.,С. 381). «Когда сии Уины нападают на земли персидские или римские, через упомянутую выше дверь (Каспийские ворота — Л. /Г.), то они) отправляются на свежвх конях, :не делая никаких объездпв, и до пределов Иверии не встречая иных крутых мест, кроме тех, которые простираются на 50 стадий. Но когда они обращаются :к другим проходам, то должны преодолевать большие трудности im уже не могут употреблять тех же лошадей, ибо им приходится объезжать многими крутыми» местами¹» (Прокопий Кесарийский. 1а. С. 111). Поэтому понятно 'стремление гуннов завладеть Дербентским проходом и стремление Персии удержать его в своих руках.

188

Большая часть походов гуннов¹ в страны Закавказья обусловлена¹ определенными союзническими! обязательствами, связывавшими гуннов то с Византией, то с Персией. Обе эти мировые державы, ведшие долгую, изнурительную войну за мировое господство и связанную с ним борьбу за выгодные торговые пути, превратили страны Закавказья в лакомый кусок, раздираемый ими на части.

Византия, осознав, какое важное значение приобретают «гуннские племена на северо-восточных границах Персии, стремилась всячески привлечь их на¹ свою сторону. Для этой цели использовались¹ подкуп, угрозы или привычный для византийцев способ платного военного содействия.

Персия, в¹ свою очередь, понимала, какую опасность представляет дли нее ведение военных действий одновременно на двух флангах —против ryiHHcte hi против 'Византии, поэтому также использовала все средства, чтобы привлечь гуннов в свой лагерь. С этой целью использовалось наемничество гуннов, убийство неугодных во|ждей, предательство по отношению к своему союзнику и т. д.

Гунны, :а затем савиры, выступали¹ на стороне то одних, то других, выгодно используя для себя внутриполитическое положение обеих держав, а также складывавшуюся обстановку на¹ полях сражений. Поэтому кажется несколько субъективной характеристика, данная с а вирам византийским историком: «Этот народ... весьма жаден и до войн и до грабежа¹, любит проживать вне дома на чужой земле, всегда ищет чужого, ради одной только выгоды и надежды на добычу присо-

1. 89

едиияясь в качестве участника войны и опасностей, то к одному, то к другому и превращаясь и'з друга¹ во¹ врага» (Агафий.:С. 116- 117).

К середине IV в., времени травления армянского ца!ря Аршака II (345-368), относится свидетельство¹ Фавстос а Бузанд а о том. что в период очередных военных действий между Персией и Византией в Месопотамии да Армении гунны и аланы . выступали на стороне армян против персов (Фавстос Бузанд. С. 113). В 30-е (гг. IV в. гунны вместе с кланами воевали на стороне Персии против армян.

В 395 г. гунны совершили¹ грандиозный военный пфод в страны Закавказья в* Передней Азии (Евсевий Иероним. С. 1030; Иешу Спилит. С. 131).

Вплоть до сер. V в. сведений о военных походах гуннов в страны Закавказья в источниках нет. Хотя некоторые данные Егише (Vb.). дают возможность полагать, что гунньг- хайландуры периодически беспокоили персон грабительскими походами (Егише. С. 31). Сообщение Бпише относится ко 'времени правления персидского шаха Иездигерда II (439- 457).

В 450 г., когда в Персидской Армении Ф'а&р’азилссь антииранское народное восстание во главе с князем Варданом, армяне и албанцы призвали савир Прикаспия в качестве своих союзников (Егише. С. 79-80; Мовсес Каланкатуаци. I. С. 88). Савиры, видимо, колебались, выясняя сложившуюся обстановку. Узнав о взятии восставшими Дербента».. лунны пришли на самое место сражения и

190

удостоверившись собственными глазами в подвигах, совершенных христианскою армией Вартана, они не колебались более поклясться ■союзу...» (Егише. С. 79-80). Персы, занявшие стратегически важный Дербентский проход, были нежелательным соседом для савир. Видя успехи восставших, савиры приняли их сторону. Видимо, в течение всего времени, когда Армения была охвачена партизанской войной с персами, савиры были верны договору с Арменией. Егише сообщает, что гунны Fie поддавались уговорам марзпана Ваеака Сюни изменить в слетавшим и «беспрерывно тревожили царя Персии» (Егише. С. 92). Чтобы сделать борьбу с войском Вардана более успешной, Васак Сюни должен был запереть проход Джорекий, призвав на помощь многие горские племена (Егише. С. 92). В решительном Аварайском сражении (451 г.) между восставшими армянами и персидскими войсками гунны-савиры не принимали участия (Егише. С. 116; Себеос. С. 54-55), хотя армяне «посылали гонца за гонцом к гуннам, тревожили, воспламеняли войско их, напоминали им союз, в котсром они поклялись армянам...» (Егише. С. 116). Некоторые . исследователи считают, что савиры или опоздали к началу сражения (Артамонов iM. И. 1962. С. 58), или не смогли пройти через захваченный BaicaKoM Сюни Дербентский проход (Кудрявцев А. А. 1976. С. 78; 1979. С.

38). Мы полагаем, что это далеко не так. Тот же Егише замечает, что «большая часть гуннов с удовольствием выслушивала мирные воззвания армян» (Егише. С. 116). Видя, что обстановка в Закавказье изменилась в поль

191

зу персов (Албания, Иверия и ряд других областей изменили армянам), савиры предпочли нейтралитет в такой важный для Армении момент. Однако какая-то часть гуннов поддержала персов. Егише, перечисляя вспомогательные войска персов, набранные из среды кавказских народов, называет среди •них и гуннов. После поражения армян, видя, что Персия ослаблена борьбой с кидаритами на востоке и армянами на 'севере своих владений, савиры беспрепятственно’ вторгаются во владения персов, возвратившись оттуда с «богатс|й добычей и множеством пленных». И вряд ли этот поход был организован савира- ми в знак доказательства юоюза с армянами, как считал Егише.

Воспользовавшись борьбой за власть, разгоревшейся в Персидском царстве после смерти, Иездигерда II (457 г.) между его сыновьями (Дьяконов М. М. 1961. С. 276), албанский народ поднялся на ‘борьбу с персами (460-462 гг.). Са. вшры, подкупленные Перовом (459-484), изменили союзу с закавказскими пародами¹, и, как указывают источники, в течение года (461 :г.) сражались с восставшими (Егише. С. 170; Мовсес Каланкатуаци. 1.

С. II).

В начале VI в. гунны выступают как союзники Византии». Прокопий Кесарийский упоминает о гунне Амвазуке, который владел Дербентом, как о друге императора Анастасия (491-518) (Прокопий Кесарийский. 1а. С. 112-113),

В 502 г. вновь обострились отношения Византии и Ирана', переросшие в войну 502- 506 гг. В военных действиях авгу с та-с е нтяб;ря

192

502 г. гунны принимали участие на стороне персов. Они осаждали и грабили г. Федосио- поль в Армении, вместе с персами, кудишайе, армянами пытались взять гг. Ападну, Эдес* су, Харран (Иешу Стилит. С. 148, 153, 155). Во времи штурма Харрана осажденные захватили в плен вождя гуннов. Персидский царь Кавад обещал харранитам за выдачу, знатного гунна снять осаду города. Жители откупились от персов не только пленником, к нему -были приложены также «стадо в полтораста баранов и другие вещи» (Иешу Стили т. С. 155). Войска-. гуннов вместе с персами и арабами принимали участие в повторной и опять неудачной попытке взять Эдессу (Иешу Стилит. С. 157). Видимо, Византия предпринимала ряд усилий, чтобы привлечь гуннов на сво1ю сторону. Прокопий Кесарийский под 504 г. сообщает, что «враждебные унны вторглись в Персию. Кавад возвратился в свои земли со в^;сем -своим войском и в северных областях своего государства вел с уннами долговременную войну» (Прокопий Кесарий-. с кий. La. С. 101). Персы вытеснили гуннов из Дербента и заключили с ними¹ союз, обязуясь выплачивать определенную подать (Прокопий Кесарийский. 1а. С. 116). Император Анастасий, желая разрушить невыгодный для Византии союз персов с гуннами, пообещал последним платить большую подать. Выторговать yi персов лучшие условия союза гунны пытались, предприняв в 513 г. поход в их земли (Псевдо-Захария. С. 150.). Персы обещали выполнить требования гуннов об увеличении податей. Для заключения нового соглашения «400 мужей из гуннских началь

193

ников» остались в лагере персов, войско же свое гунны отпустили. Персы вероломно ваг рушили соглашение и «приготовились к войне как против гуннов, которые (рассеялись, так и против тех четырехсот, которые остались, и Teix, ‘ЧТО¹ были с ними» (Псевдо-Захария. С. 150). Гуннам удалось выстоять в сражении и в отместку за вероломство они совершили набег на персидские земли.

Под 515 г. известно нападение *гунно. в-са- вир на Армению и М. алую Азию (Артамонов М. И. 1962. С. 70). Види1чо, этот же no^L ход описывает под 516 г. Феофан (Исповедник: «В этом году гунны, именуемые савир, переправившись через 'Каспийские ворота, совершили набег на Армению, разграбив Каппа, дакию, Галатию и Понт, чуть было не подступили к Евхаиту» (Феофан Исповедник. С. 49). •

Под 522 г. Феофан Исповедник говорит, что Византия, вновь начав военные действия против 'Ирана, ищет союза с гуннами, подкутив их царя Зилигда богатыми подарками. Зилигд, не . разрывая союза с Византией, послал персам на по) мощь 20 тыс. отряд гуннских воинов (Феофан Исповедник. С. 50) Византийский император Юстин (518-527), применив давно проверенную политику «разделяй и властвуй», доносит персам о союзе гуннов с Византией. Кавад расправился с Зил и г дом и уничтожил отряд гуннских BOHHOlB.

Под 527/528 гг. Феофан Исповедник сообщает о союзнице Византии — правительнице савиров Боарикс. В это время (527-532 гг.) возобновляются военные действия Византии и Ирана в Закавказье. Персы умело исполь-

194

зовалиг междоусобицы в среде (гуннской знати. (Каваду удалось «двух царей других гуннских племен, живших далее во внутренних краях, по имени Стиракса и Глониса» привлечь на свс!ю 'сторону. Но белее могущественная правительница ‘Боарикс разбила в сражении 20-тысячньгй отряд -союзников персов, убила Глониоа, а Стиракса «отослала¹ в оковах к царю в Константинополь...» (Феофан Исповедник. С. 137).

До конца военных действий гунны выступают в союзе с персами. В 531 г. персы отправили в Византийскую Армению войско, состоявшее из союзных им персаменов, сунитов, среди них был также З-тысячный¹ отряд гуннов- савир (Прокопий Кесарийский. 1а. С. 180). В следующем, 532 г., готовясь к осадё г. ‘Май- ферката, персы завербовали гуннов. Обстоятельства складывались для персов неудачно: холод, дождь и грязь не давали возможности вести осадные работы. К тому же умер царь Кавад, я персы поспешили заключить перемирие с Византией. -В это время «прибыли гунны, большое количество народа, завербованные перса,ми» (Псездо-Захария. С. 163). Используя для себя выгодную обстановку¹ — обострение . внутриполитической борьбы в Византии, вылившейся ■ в восстание «Ника» (История Византии. 1967. С. 284), савиры беспрепятственно двинулись в Месопотамию, подвластную Византии «и никто не выступил против них и не причинил вреда» (Псевдо- Захария. С. 163-164). Ограбив и уничтожив неукрепленные населенные пункты, храмы, они достигли Антиохии. Только, на обратном пути дукс М^;айферката Бес напал, на один из

196

отрядов савир, «захватил около 500 коней и много добычи», и дукс 'крепости Кита риз «прогнал из них около четырехсот мужей и захватил Их вьючные (животных) « ('Псевдо- Захария. С. 163-164).

Вплоть до 550 г. о гунн-ах-савирак ничего не слышно, хотя в эти годы (540-545) шли активные военные действия между Ираном и Византией (История Византии. 1967. С. 331- 333).

В середине VI в. н. э. разразилась новая Иран о-византийская «война из-за Лазики (550-555 пт.). Царь лазов ОГубаз заключил союз с аланами и савирами, «которые обязались за¹ три кентария не только предохранить земли лазов от ©сякого [разорения, но ’И Иве- рию так опустошить, чтоб персам не было впредь возможности встуiiia/ть в нее» (Прокопий Кесарийский. 16. С. 231).

В 551 т. византийцы предприняли решительный штурм г. 'Петры, в ко торф! принимал участие и небольшой отряд савиров с тремя вожджми (Прокопий Кесарийский. II. С. 407). Примененные византийцами на крутых склонах г. |Пет,рьг легкие штурмовые орудия, изобретенные сави-рами, сыграли решающую роль в штурме крепости, она была, взята, укрепления ее были срыты.

В этом же году (551 г.) персы, потеря© Петру, предприняли штурм г. Ар,хеоиоля. На помощь персидским войскам пришли 12 тысяч савиров, но персидский полководец (Мерме- роис, опасаясь измены гуннов, оставил четыре тысячи у г. Ар'хеополя, остальных «-богато одарив деньгами, отпустил на родину» (Прокопий Кесарийский. II. С. 417). По приказа

196

нию персов савиры сделали много облегчен- ньих стенОбитныпх орудий, т. к. г. Аркеополь был расположен в гористой местности.

:По окончании зимы 552-553 г. персы заключили с византийцами кратковременное перемирие и сразу же начали готовиться к наступлению на Лазику. Набрав большое числю гуннов-са-вир, персы в 553 г. двинулись на Лазику, ведя с собой слонов (Прокопий Кесарийский. II. С. 432). Персидские войска во главе с 'Мермероисом пытались вновь штурмовать г. Археоноль, но опять неудачно¹. Прокопий Кесарийский сообщает, что, преследуя отступающих персов, римляне убили «начальника сабиров», из-за KOTqpioro разгорелся сильный бой, 'продолжавшийся до сумерек.

В 555 г. персы намеревались вновь штур- 1МОвать г. Археополь. Узнав, что у стен города расположился двухтысячный отряд савир, союзных Византии, которым руководили «|Баймах, Кутилзис и Алатер, знаменитейшие у ни|х люди», персы послали трехтысячный отряд долимнитов для уничтожения савир (Агафий. С. 88). Хотя нападение на укрепленный частоколом лагерь гуннов-сави. р было неожиданным, гуннам- удалось одержать победу, 'применив тактику засады. В войске у персов также были отряды савир (Агафий. С. 116). Агафий предполагает, что это были отряды разных савирских племен.,У АГафи-я есть также рассказ о тсЫ, как был уничтожен византийцами полу тысячный савирский отряд, расположившийся в укрепленном лагере (Агафий. €. 117).

После поражения под Фасисом персы зак

197

лючили перемирие, переросшее в 562 ir. в мир на 50 лет. Византия обязалась выплачивать Ирану ежегодно свыше 400 ли'бр золота для охраны кавказских проходов, а Персии вменялось в обязанность не пропускать через проходы гуинов и! алан (Менандр Византиец. С. 342).

Заключив мир, Персия смогла теперь запяться •борьбой со своими восточными и северными врагами (эфталитами и савирами). В 563-567 гг. персьг ведут успешные военные действия против эфталитов, к этому же времени относится разгром Хосроем Ануширваном' савирских племен, поселившихся в Закавказье (Артамонов М. И. 1962. С. 126). Усилив укрепления Дербента, Хосрой затруднил проникновение савир в земли, подвластные Персии.

В 571 г. вспыхнуло восстание в Армении против еасанидстаго господства. Восставшие обратились за помощью к Византии, последняя не . замедлила ©мешаться, что послужило поводом к очередной ирано-византийской войне 572-591 гг. У Менандра (Византийца находим сведения о том, что савиры выступили! в этих событиях (572 т.) претив армян, в то время как армянам помогали колхи, авасги, аланы ( (Менандр Византиец. С. 494). Вступив . в 575 г. в Албанию, византийцы, намереваясь <у!сми|рить живших там савир о-в и албан, взяли среди них заложников, «... по удалении их савиры немедленно! свергли с себя господство . римлян. Римские военачальники опять вступили в Албанию, заставили савиров и >алванов переселиться но сю сторону !реки К^ра и впредь оставаться в римской

198

стране» ( (Менандр Византиец. С. 411-412).

В 576 г. >в Византию прибыло посольство! закавказских савир и алан. 'Император Ти- верий (578-582) обещал с а вирам и аланам более выгодные, чем 'персидские, условия союза. Посланники, видимо, колебались, так что императору 'пришлось прибегнуть к угрозам «Он сказал нм, что тем, которые пристанут (к нему добровольно, будет оказывать благодеяния, а тех, . которые не аа|хотят этого, подчинить своей власти» (Менандр Византиец. С. 416). В 578 иг. савиры находились в войске византийского императора, озадаченного наступлением двацщатитысяч' ной персидской конницы: «... cap а кины и са

виры... вместе с римскими военачальниками рассуждали, как пройти горную страну...» (Менандр Византиец. С. 437).

Видимо, к;со1б'ытиям войны 572-591 пг. относится сообщение Себеоса о нахождении в 20-ТЫСЯ1ЧНОМ персидском войске, шедшем на Армению вскоре после восстания 571-572 гг., сильного отряда гуннов (Себеос. С. 31).

Таким образом, споры о том, какая же внешнеполитическая ориентация — персидская или византийская была для савир предпочтительней, являются несостоятельными. В свОих внешнеполитических акциях савирские правители постоянно учитывали сложности международной обстановки и, в частности, внутреннее состояние и международное положение двух главных соперников на Кавказе

— Ирана и 'Византии.

Вплоть до 664 т. источники не содержат никаких данных о внешнеполитических акциях северокавказских гуннов.. Главной опас-

199

ностью, угрожавшей закавказским странам с севера, в первой пол. VII в. становится За- паднотюриский каганат. Источники фиксируют почти¹ ежегодные «абеги тюрок на Албанию и Иберию © первой четверти VII в. (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 103-104, 121).

В поход aix тюрок, по мнению . некоторых исследователей, принимали участие также подвластные 'племена оногур, угров ('Гадло А. В.

1979. С. 135). Видимо, этноним «тюрк» перекрывал © Источниках и ряд других подвластных племен, в том числе и гуннов-савир.

П-од 662 т. известно неудачное вторжение ьхаэар через Дербент в Албанию. Об участии «в нем 1гунж>в ничего не известно.

Под 664 . г. Мовсес Каланкатуаци сообщает о нашествии на Албанию войска «царя гуннов» (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 153). Мовсес Каланкатуаци . именует «царя гуннов» также «царем туркестанским». Мюркег быть, /речь здесь идет а великом князе гуннов Алп- (Илитвере, т. к. далее, описывая доблести Алп- Ил'итвер'. а, Мовсес Каланкатуаци, в частности упоминает, что он «показал много подеигов храбрости в Туркестане» (Мовсес Каланка*- туащи. I. С. 199). Пол таща гуннов увели в плен ^жителей, а ташке стада! скота. Правитель гуннов предлю (жил князю Албании Джу- иншеру (636-669) мир, ‘который и был заключен после непродолжительных переговоров. Мир 'был скреплен браком Джуаншера с дочерью «царя гуннов», в знак ’подтверждения дружбы правитель гуннов возвратил албанцам направленное дс (бро и пленных (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 154). Гу/нны 'были заинтересованы в добрососедских отношениях с

200

(сопредельными странами, т. к. взимание дани с подвластного населения — постоянная и более вьлгодная статья дохода нежели! ежегодные военные походы, отнимающие много сил, времени и человеческих жизней.

Пятью годами позже Джуаншер был убит, албанский престол, занял его брат Ва- раз-Трдат (669-699). Армянские историки склонны связывать по,ход 669 г. правителя гуннов Алп-Илитвера в Албанию с акцией мести последнего за убийство своего союзника и, видимо, родственника. Вполне возможно, чтО| факт убийства Джуаншера послужил одной из причин похода гуннов, но главной причиной, видимо, было желание Алп-Илитвера напомнить новому правителю Албании о- своих правах на нее, псЛлученньих при Джу- аншере. «Собрав большое количество людей и скота из той страны и взяв добычу (Алп- Илитвер — Л. Г.) увел все в плен» (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 186). Ограбив Албанию, Алп-Илитвер «расположился на по|лях Лби- нии», видимо, выжидая, какое впечатление произведет erd жкция на (нового правителя. Мовсес Каланкатуаци пишет, чтс В ар аз- Трдат «сильно огорчился и не знал, что делать». 'Католикос Илизар, начйв переговоры с гуннами, выразил Алп-Илитверу «верную покорность «и любовь, . которую питал к нему, как к любимому бр;агу» Вараз-Трдат ( (Мовсес Кал'анкаггуани. I. С. 186). Гуннов, видимо, устраивала роль «помощников¹ и защитников власти» правителя Албании и¹ они согласились на мир. Новые условия ставили Албанию в зависимость от гуннов. Но, видима, набеги гуннов на Албанию продолжались

201

. в последующее годы. Обсуждая с князьями и католикосом Ил из ар ом вопрос о необ>ходимост и нового союза с 'гуннами, правитель Албании указывал на тяжелое положение, в котором находилась страна: с одной стороны, она была обложена податями со Стороны «таджиков» (арабов), а с другой отягощена ежегодными* набегами гуннов. Поэтому Албания в 682 т. вынуждена была закрепить свой союз с гуннами новым соглашением о мире, одн1И'м^: из условий которого было' укрепление родственных связей между правителями, :а< также принятие гуннами христианства. Для достижения последнего условия |Г,уннию было направлено в 682 г. посол ь^_ ство во главе с епископом Июраилем.

В 684 г. хазары совершают одан из грандиознейший походив в Закавказье. Опустошив;ряд областей, захватив добычу и пленных, хаза. ры возвратились в район Прикас- пш. В сражениях с хазарами попИбли правитель Армении Григорий Мам и кон ян, албанские и грузинские князья (1Гевонд. С. 10). Точно не известно, принимали ли участие в этом ‘походе гуннъг Алп-Илитвера, дйумя годами раньше с 'почестями принимавшие миссию Исраиля, iMoBcec Каланкатуаци об этом походе не упоминает, однако скороговоркой автор «Истории страны алван» сообщает о дальнейшей после принятия (христианства судьбе князя гуннов: «показал много- под аис

тов 1Хра1брости в Туркестане хазарскому хану. Он уопел снискать его любовь и принужден был дать ему дочь свою в супружество...» (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 199). В современном переводе источника смысл этого от

202

рывка п^чем>>то передан иначе: «... Он снискал себе великолепное имя доблестное, совершив многие подвиги (храбрости в Туркестане при хакане хазиров, он снискал любовь лакана, и то|т выдал за него свою дочь. А также был он удостоен сана илитуерства и прославлен в пределах всех трех стран...» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 127-128).

Принято считать, что! религиозная реформа в «стране гуннов», проведенная с согласия великого князя Алп-Илитвера, вызвала недовольство хазарского кагана. Алп-Илитвер, как вассал 1. хака1на хазар, заглаживая свюво вину, вынужден был отдать в жены жакану свою дочь и участвовать в каких-то совместные военных операциях, демонстрируя ему свою верность. Нам представляется несколько иная версия происшедших после принятия гуннами христианства событий. Поход хазар в (Закавказье в 684 <г. был актом, демонстрирующим право Хазарии на Закавказье. К «стране гуннов» он прямого отношения не имел. Гунны Прикаспия участвовать в это (м ноиходе не могли. Реформа 682 г. не была прервана! хшарским походом 684 г. Мов- оес Каланкатуаци как одну* из доблестей великого князя 'г\инов отмечает, что- «во многих местах он воздвигал, церкви и ум. во|жгал почести священников божьих» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 128). Видимо, Алсп-Илитвер распространил христианство на всю «страну гуннов» и тем был «прославлен в пределах всех трех стран», — подчеркивает автор «Истории страны алван». Христианский просветитель «страны гуннов» епископ Исраип, вероятно, затронул (Христианизацией и какие-

203

то области >хшар, т. к. Мовсес Каланкатуаци в третьей книге, рассказывая о трагической судьбе Исраила, отмечает как заслугу! его тот факт, чтс! ( он обратил «многие области хазиров (Hi гуннов в (Христианство» (Мовсес Кашанкатушви. II. С. 148).

В 80-е тт. VII в. «страна гуннов» проводила самостоятельною внутреннюю и внешнюю политику, а ее правитель Алп-Илитвер был прославлен в Армении, Албании и Иверии тем, что принял христианство и прекратил набеги на страны Закавказья, как и обещал в своих посланиях к высшим духовным и светским правителям Армении: «Ведь если

он (Исраил — Л. Б.) будет находиться среди нас, игмы с вами¹ будем иметь одн,у» веру, то< и набеги войск /наши1х/ диких народов на вашу¹ страну прекратятся» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 133).

Что . касается выдачи замуш гуннской царевны за кагана ixaaap, то это было рядовое явление, проводившееся по установившейся традиции или в политических цепях (так поступали правители¹ Персии, Албании, Араб- ешго 'халифата и самой Хаз арии).

5. ГУННЫ ПРИ'КАСПИЯ И АРАБО- ХАЗАРСКИЕ ВОЙНЫ

Вьгше мы останавливались иа основных этапах ярабо-осазарских в айн в При ка опии. Здесь же, заключая описание политической претории «страны гуннов», отметим, что арабская экспансия в Прикаспийский Дагестан явилась трагическим рубежом в истории народов Прикаспийского Дагестана. Основной

204

удар мйхци 'арабских войск приняли на себя народы «страны гуннов». Их территория с начала VIII в. до 40-х гг. VIII в. подвергалась почти беспрерывному разорению, гибли экономические центры, разрушалось хозяйство, уничтожались ' и уводились в рабство женщины и дети, вывозились . ценности. Вероятно, после арабских походов «страна гуннов» попала в политическую зависимость к Хазарии. '«Страна гуннов» в борьбе с 'арабами выступает как союзница ^Хазарин, как одна (Ив основных сил в. Орика спии,способная противостоять натиску арабской экспансии.

Перечислим' основные вехи ар'абочхазар- оюих войн. К 642/643 гг. исследователи относят первое появление арабских войск у Дербента. В 652/653 гг. арабы попытались зак- ватить Валанджар, их войска были разбиты, один из руководителей похода убит. В,692-693 гг. арабский правитель Армении Магхмет II, вторгшийся в Албанию, занял Дербент, но удержать его не смог (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 259; Гевонд. С. 12). Какие сильг противостояли арабам у стен Дербента, данных нет.

В VIII в. последовал ряд походов арабов в Прикаспийский Дагестан. В 708/709 гг. арабский полководец Мерван захватил Дербент. Через год (710/711 гг.) хазары совершают поход через Дербент в северные районы Албании (Мовсес Каланваоуаци. 1. С, 260). В 713/714 гг. арабы во главе с М^:аела- мой три месяца осаждали Дербент. 'Город с13ороня1ли войска гуннов, разбив которые, арабы вторглись в «страну гуннов» и осадили «■гуннский город Таргу» (713/714 гг.). Назва

205

ние этого города дает только Гевонд, хотя Мовсес. Каланкатуаци! также 'рассказывает о последствиях для арабов этого' похода (Мов- сес Каланкатуаци. I. С. 261). Гунны обрати лись 3iai помощью к хазарам, вмешательство ■которых явилось решающим. Ара1бы сняли осаду города, опасаясь полного разгром^¹.. Маслама вынужден был бежать,, офо^исв обоз и . гарем (1Гевонд. С. 28).

В 722/723 тг. — бтэда арабскйх войск во главе с Джаррахом с хазарами на >р. ар-Ра- нна,тде были (разгромлены хазары. в это время aipial6a ми был взят Баланджар и Вабандар, ■разорению подвергся Хайда к. В 727/728 гг. арабский полководец Масла (м:а вступил в по кинутые жителями города Прикаспия — Дербент, Баланджар и Семен дер. В 733/734 гг. Маслама захватил Хайд а. к. В 735 г. им (был. взят Б ал а ндж ар. В 737/738 гг. арабский полководец 'Мер. ван совместно с;ар^ мянским князем Ашотом овладел столицей «страны гуннов» Варачаном, столицей хазар ал-'Байда, вероятно', был взят и Семендер. В это же время Мерван совершил военную операцию в Хайдак.

Все последующие события арафомхазар- ски. х войн VIII в. связаны с внешнеполитической деятельностью Хазарского -каганата,, игравшего важную роль в а. ра’боНвизянтийском соперничестве на Кавказе. Этноним «хазары», как было показано выше, по<крыва1гт все этническое мноогообразие СеверомВасточного Кавказа. Под именем хазар у- восточных и византийских авторав скрываются, видимо, многие тюркоязычные и местные племена, в том числе и гунны Дагестана.

206

ПОДДАННЫЕ «ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ГУННОВ»

1. ПРОСТОЛЮДИНЫ

Выше мы! отмечали, что ближайшее окружение «великого князя гуннов» состояло из родовой и служилой знати. «История страны алван» содержит также некоторые сведения об остальном на селении — простолюдинах. К ним Относились простые горожане и жители селений «страны гуннов'«.

Сведений о социальном статусе свободного населения очень мало. Мовсес Каланкатуаци приводит ряд фактов, свидетельствующих о том, что свободные жители- городов «страны гуннов» принимали участие в важных 'Событиях внутренней жизни общества, в частности, в таких определяющих, как религиозная реформа 682 г. Мовсес Ка ланка Tyia^- ци, рассказывая о событиях конца VII в. в «стране гуннс (в», приведших и. принятию христианства, трижды говорит о горожанах ■г. Вар. ачана — столицы гуннов. Епископ Ис- раил в дни поста '«был принят горожанами с великою лю'бовью, они были рады ему и оказывали почести»... (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 124). «Проповеди епиюкопа собрались слушать вельможи, азаты и рамики» (Мовсес

207

Каланкатуаци. II. С. 125). Последних автор обозначает как «толпа народа».

Суд, учиненный над жрецами и главными колдунами, происходил на городской площади¹ iB 'присутствии всех горожан, ка. к 'пишет Мовсес Каланкатуаци — «перед 'многочисленным собрание!м народа» (Мовсес Калан- катуани. II. С. 131).

Приведенные данные, конечно, не могут быть достаточными для освящения положения рядовогс 'свободного населения, однако мы видим, что население не игнорировалось «князем гуннов» в решении таких важньих вопросов, ка. к смена религии.

Какая-то часть рядсЦзого населения выступил,а против религиозной реформы «великого князя» и поддержала служителей языческие культов. Мовсес Каланкатуаци сообщает, что 'когда было принято решение уничтШкить один из гл. авнью символов старой религии гуннсв—'священный дуб, то- «... колдуны и чародеи», ворожеи и жрецы вместе с простолюдинами, подняв вор»! и, бия себя в грудь, пришли к князю гуннов и вельможам страны и кричали громкими голосами: «Что вы ду

маете, как вы смеете, как вы можете сделать то, что говорит вам наш противник, враг богов наши (х — срубить дерево тф (Мовсес Каланкатуаци. Щ. С. 128). Судя по описанию, простолюдины выразили «великому князю» решительный протест. И, видимо', к ним относилась угроза Алп-Илитвера: '«И каждого, кто ©I мо/ей стране будет придерживатьоя язычества и тайно будет приносить жертвы идолам, истреблю и предам мечу» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 132).

208

Основной обязанностью рядового мужского населения было участие в военных походах, которые организовывались примерно раз в год, иногда и чаще. Не случайно' автор «Истории страны алван», рассказывая о событиях, происходивших в Варачане в связи с религиозной реформой, иногда отождествляет понятия «народ» и «многочисленные воины» или «многочисленпсе царское войско» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 127, 130).

2. НАСЕЛЕНИЕ ПОДВЛАСТНЫХ ТЕРРИТОРИИ

Выше отмечалось, что сбор налогов с населении сопредельные стран, попавших в зависимость к гуннам, являлся важной статьей доходов «страны гуннов». Население подвластных территорий мы относим к категории полузависимого, в отличие от свободного рядового) населения «страны гуннов».

Четких данных о положении полузависимого населения источники не содержат. К категории полузависимого' мы считаем возможным отнести население подвластных или временно захваченных гуннами территорий Албании и Армении, облагавшихся различными налогами и поборами. Претензии на некоторые страны Закавказья имели тюрки. Сын Джебучхакана царевич Шат заявлял, что «... получил отец мой во владение эти три¹ страны—Алуанк, Лпинк и Чора навечно» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 89). «Великий князь» Алп-Илитвер также требовал ст пра

209

вителей Албании полного политического и экономического! -подчинения (Мовсес Калан^- катуаци. И. С. 102^103, 120-121). К 629,г. относится сообщение о том, что! . население Ал* бании 'было облажено тюрка>ми тяжелыми' поборами— «Назначит смотрителей над ремесленниками, владеющими мастерством до^- бывания золота¹, плавки. серебра',железа и ме» ди, а также на тортовых путях и рыбных про' мыслах великих рек Куры и Аракса. Всю дань сн т) ребовал от всех, /требовал/ тетрадрахмы в соответствии с переписью персидского царства» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 91). Все подвластное население облагалось налогов в размере тетрадра'хмы, а мастера по обработ- ке цветных металлов и железа, а также купцы выплачивали дополнительный налог. Взимание налогов с подвластные территорий было предпочтительней организации . военных 'походов, но, видимо*, страны Закавказья старались ■избавиться от тяжелой дани и приходилось новыми грабительскими набегами доказывать свое npaiBO на эти страны.

3. РАБЫ

Источники содержат мало) сведений о рабском населении: <в гуннском обществе. Известно, что во в<ремя набегов на страны Закавказья гунны уводили местное н. асел!ение в плен (Егише. С. 116; Леев до-3 ахания. iC. 166; Мовсес (Каланкатуаци. II. С. 102-103, 120- 121). «Царь гуннов», заключив договор о мире с князем Армении Джуаншером, возвратил последнему 1200 пленных, захваченных гун

210

нами только в результате одного похода в Армению. Как использовались пленные в хозяйстве гуннов, источники не дают ответа. Известно, что в плен забиралось не поголовно все население. Рабами становились люди, имеющие профессиональные навыки, а также, дети и женщины (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 86* 90; ад-Куфи. С. 32, 35). Мовсес Каланкатуаци отмечает, что юноши старше 15 лет в плен не брались, их убивали. Рабское население пополнялось не только за счет пленных, их приобретали также и на рабских рынка1х. 'Псевдо-Захария, приводя факты из жизни гуннов начала VI в., ссылается на свидетельство! Исханана из Рейшайна (видимо,священника,и кожевника Томаса, которые сначала были захваче^- ны в . плен персами- а затем проданы гуннам. Пленники прожили среди гуннов 34;го1да. На каких работах они использовались, неизвест^- но. Но, видимо, положение рабов было не очень тяжелым, т. к. с|ш «взяли жен, породили там детей» (Псевдо-Захария. С. 165-166). Мнение Н. В. Пигулевской о том, что этот факт свидетельствует о высоком развитии рабства в «'Гуннни» и его естественном приросте (Пигуитевская Н. 1941. -С. 86), является недостаточно убедительным, т. к. источники не дают возможности судить об этом с уверенностью. Возможно, часть рабского населения становилась собственностью гунн с кик воинов

— участников военных походов и использовалась на хозяйственных работах отдельных -семей. Мовсес Каланкатуаци, описывая со<5ьг тия 669 г., когда Албания была захвачена тюрками, сообщает, что, несмотря на приказ

211

царевича тюрок освободить штенньих, воины, однако, скрывали последних, не бсУтсь «сурового наказания». Только после вмешательства знатных мужей, которые «стали (проверять шатры ini палатки», выискивая молодых людей, «спрятанньих под скарбом или среди скота», пленные были освобождены (Моаоес Каланкатуаци/ II. С. 90-91).

4. СЕМЬЯ И БРАК

Семья и брак являются важным показателем уровня социального развития общества. Сведений о семье и браке в тун не ком обществе очень мало, однако -и они дают некоторое представление об этой важной стороне жизни гуннф.

Письменные источники;не содержат сведений о' (размерах и численности семьи у гуннов. Однако, привлекая аналогии и косвенные данные, можно сделать некоторые выводы и по этому вопросу. А. М. Хаза. нов, проанали' зировав данные письменных источников, этнографии и археологии, пришел . к заключению, что у кочевников евразийских степей преобладали небольшие семьи (Хаванов А. М- 1975. С. 76). Фшфан Исповедник сообщает, что под властью правительницы Боариксв^:начале VI в. находилось 100 тысяч гуннов-савир. Основываясь на данных А. М. Хазанова о численности семьи кочевника от 2 до 11 человек, возымем¹ среднюю цифру *— 6 яело. век. Тогда получается, что под властью Боарикс находилось приблизительно 16700 семей.

212

Данные oi форме брака у савир мы находим' у 1Мфсеса Каланкатуаци. Он пишет: «Они (савиры — Л. Г.) брали в супружество жену отца; у ни|х два 'брата имели одну жену, 1и б|рали также раз-ных жен» (Мовсес Калан- катуащи. I. С. 194).

Судя по сообщению Мов-сеса Кал а н кату а^- ци, мы наблюдаем у гуннов хорошо выражен- •ный обычай левирата, когда адова¹ могла выйти замуж за . брата своего мужа или сына своего покойного 'мужа, рожденного от другой женщины. Нам кажется, яе прав М.!И. Артамонов, считавший, что у гуннов |бььло распространено 'многоженство и многомужество (Артамонов М. И. 1962. С. 189).

У 'гуннов была! моногамия с сохранившимся обычаем левирата. Обьгчай левирата широко практиковался во многих кочевнических Обществах (Хазанов А. М. 1975. С. 81), в Дагестане он дцжил до этнографической действительности (Хаджиева С. Щ. 1959. С. 250; Ихилов М. iM. 1961. С. 222; Курбанов К. Э. 1974, С. 133; Алимова Б. М. 1977. С. 9).

А. М. Хазанов называет три возможные причины, способствовавшие стойкости леда- рата: наследование жены, как части соб

ственности умершего; необходимость содержания и (Воспитания детей в целих продолжения рода умершего (Хазанов А. М. 1975. С. 82). Но эти причины межно свести к одной— экономической] Обычай левирата;вступал в силу при шаткОм экономическом положении семьи покойного. Не имеющие собственней семьи (родственники (дети, 'братья) считали долгом в таких случ-аих поправить это положение, женившись на вдове и усыновив ее де

213

тей. 'Мс. всес Каланкатуаци обращает внима^- ■ние на левират к аж на явление необычное и затем сообщает;как о рядовом явлении—моногамии у савир: «...:и брали также разных, жен». Обычай левирата сохранился в гуннском обществе Северо-Восточного Кавказа как пережиточное явление. Китайский историк Сьша Цянь (145-87 г. до н. э.), автор¹ «Исто^- рических записок», фиксировал этот обычай в государстве гуннских шаньюев: «... после смер» ти отца, берут в жены мачех, п^сле смерти старшего или младшего брата женятся «а их женах...» (Кляшторный С. Г. 1983. С. 171).

Возможно, что многоженство гврактиковалось в царском ‘. роду гуннов. Аттмла,,к примеру, . имел 'Mil о го жен, но постоянно жил лишь с одной (Присж Панийский. С. 684 ) <:

(Положение женщины в гуннском Обществе также не может быть достаточно четко представлено в силу! малочисленности данных письменных «с том никой по этому вопросу. Основываясь на данных Феофана Исповедника, сообщавшего, что’ туннами-:савирами правила «... варварка по имени Боариюс, вдова, иод властью которой находилось сто тысяч гуннов; она управляла ими в странах гуннских по смерти мужа своего, Валаха» (Феофан Исповедник. С. 50), можно предположить, что? такого высокого' положений Боа- р'икс доститл'а: в силу чрезвычайных обстоя

тельств — отсутствия прямых наследников по мужской линии или малолетства сьша. Известен факт, когда хазарами правишь мать умершего кагана Парсбит (Гевонд. С. 71). Видимо, и» здесь решающую ро^ль сыграло

214

отсутствие прямых наследников у кагана. М. И. Артамонов предполагает, что под (именем полководца Тормача, которого послала Паробит походом на Армению, следует понимать сына кагана (Артамонов (М. И. 1962. С. 211-212). Однажо прямых или косвенных указаний автора на это нет. Судя по рассказам Феофана Исповедника и Гевонда, для этих авторов не 'является чем-то необычным правление женщиньг, и! тот и другой объясня-- ют его естественной причиной — смертью му-i ж а или сына,. Ка) к (бы там,ни (было, говорить о высоком положении женщины (в савирском обществе не приходится. Сам факт, что . женщину наследуют как неотъемлемую часть имущества! умершего, говорит caiM за себя. Да и в подробном описании (миссии епископа Ис- (раила в «|Туннию»Мовсеса Каланкатуаци мы не находим сообщения о то (м,чтс ® каких-либо влажных делах Общества принимали участие женщины.

А'л-'Ку1фи оставил 'Подробное описание свадебного обычая у хазар. Вот как описывает автор женитьбу арабского полководца на дочери царя хазар: «... он направил к хакану, царю xas-aip, но имени Та’дтур людей, которые посватали его дочь за Йазида. Ее звали Ха- тун. Ца|рь хазар дал на это согласие. Йазид ибн У (Сай!д женился на ней, . уплатив за нее 100 тысяч дирхемов. Ха тун торжественно выехала из страны хазар в страну ислама. С . ней следовали 10 тыс. хазар из числа ее родичей, 4 тыс. превосходных кобылиц, тысяча мулов, тысяча» 1рабов, 10 тыс.. низкорослых верблюдов породы ха зари, тысяча верблюдов породы турки, причем каждый из них двугорбый, 20

215

тыс. голов овец, 10 фургонов с перекрытиями и дверцами, обитых зол о ты миг и серебряными пластинами, устланных внутри соболями и \ црашенньпх шелками-, 20 повозок, лруженньгх золотыми¹ и серебряными вещам^-»’ и посудой и другое». Автор продолжает: «После прибытия дочери (Хазарского царя и множества ее 1доб) ра в страну ислама, она остановилась ... близ ворот ‘Барды..., а затем послала к Иази* ду человека сказать ему: «Пошли ко мне

женщин мусульманок, которые растолковали бы мне сущность ислама и читали бы мне ■Коран. И когда я усвою это, я буду твоей!»... Когда Ха тун познала ислам и. изучила Коран, от нее принесли меч и кинжал, и Йазид ибн Усаид понял, что она (разрешила ему войти к ней. Он вошел к ней по,- ее (разрешению, а она в это время была разукрашена' и увешана драгоценностями» (. альКуфи. С. 62- 63). Здесь мы видим обычай выплаты калыма за невесту, обычай свадебного кортежа невесты, состоящего из . родственников . невесты, наличие приданого, состоящего из рабов, скота и посуды, и отголоски какого-то старинного обьичая — вручать жениху оружие невесты.

У гуннов Аттишьг в середине V в. существовал обычаи цред л а гать гостям «красивых женщин для компании согласно скифскому обычаю почета!» (Приск Панийский. 'С. 684).

216

БОГИ И КУЛЬТЫ

Вопрос о религиозных представлениям гуннов Северо-Восточного Кавказа¹ неоднократно затрагивался в литературе в связи с освещени/ем (различных аспектов истории* /хазар, также этнической истории Северного Кавказа (Артамонов М. И. 1962. С. 186-189; Плетнева €. А. 1986. С. 33-34; Федоров Я. А. 1972. С. 23-24; Галло А. В. 1979. С. 144-149).

Пантеону! северакавказски. х гуннов посвящены специальные работы, в которых прослежена его связь с мифологией древних тюрков Центральной Азии и религиозными представлениями ираноязычного населения (Кляш- торныи С.) Г. 1981. С. 64; 1984. С. 18-22; (Гмы- ря Л. (Б. 1980. С. 42-44; 1986. С. 90-108).

Исследователи отмечали, что первое и наиболее мощное политическое объединение среди кочевников Предкавказья, «царство гуннов» возникло на многоэтнической основе, включавшей помимо тюркоязычны. х племен ираноязычное и автохтонное население. Как было показано выше, освещая различные стороны социально-экономической и тюлити/чес-,кой истории племен Дагестана в IV-VII вв. н. э.,древние . авторы зачастую обозначали об* щим этнонимом «тунны» не только политически гсЬподствоващшее племя, но и другие

217

ивоэтничеокие образования. входившие в состав гуннской конфедерации, в том числе и местное население (Лазарев Я. 1859. €. 2-10. 17; Галло А. В. 1980. С. 41; Гмыря Л. |Б. 1988. С. 111). iB этой Связи -данные письменных источников О! религиозных ‘представлениях гуннов СевероьВосточного Кавказа 'важны для понимания сло[жны>х процессов формирования ммировоззренческих представлений населения этого 1репио (на раинесредневековото периода.

Наиболее полные письменные свидетель- ства по данной теме содержатся в «Истории страны ашван» Мовсес а Кал а нк ату'а ци, -где помещены ценные и емкие данные о языческих верованиях населения «страны гуннов», сложной внутриполитической борьбе представителей духовной I» светской знати, приведшей к религиозной реформе в (гуннском обществе (Мовсес Калаккату. аци. II. С. 124-131).

Некоторые отрывочные данные О) верованиях гуннов имеются в труда,х Аммиана iM'ap- целляиа, Псевдо-Закарии, Агафия (Аммиан Марцеллии. II. С. 242-243; Псевдо-Захария. С. 150; Агафий. С. 158).

М. И. Артамонов отмечал, что религия гуннов «находит себе (многие . соответствия в -культовых обычаям, пережиточно' сохранившихся на Кавказе» (Артамонов М. И. 1962. С. 188). Зафиксированные исследователями ру>- дименты языческих ритуалов в календарньпх празднествах, похоронных обряда>х и фольклоре народов -Дагестана являются важным дополнительным (источником, способствующим пониманию сложных процессов формирования мировоззренческих представлений населения

218

Северо-Восточного Кавказа в раннесреДневе- ковый период.

В гуннском существе IV—VII вв. н. э. ‘господствующими 'были языческие культы: почитание сти'хии1ны!х 'Сил природы, культ -плодородия, кутльт предков; к ним примыкали некоторые другие верования и культовые действия (вера в судьбу, гадания, колдовство и др.).

1. БОЖЕСТВА 'ПРИРОДЫ

Одним из оавнЫ'Х (богов у гуннов считался громовержец 'бог Куар (Мовсес Калан- катуащи. II. (С. 124). Живые существа и предметы, пораженные молнией, «становились у гуннов священными, им поклонялись и приносили жертвы. Божествами считались также солнце, луна!, огонь и вода (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 124, 126—127).

Данных OI роли, которая отводилась в представлениях гуннов обожествляемым силам 'Природы, в источника* нет, однако много» численные аналогии в языческих верованиях многих народов свидетельствуют о том, что почитание сил природы было вызвано прежде всего зависимостью от стихийных сил природы. В фоль!кло) ре и этнографической действительности народов Дагестана»сохранились реликтовые отголоски языческсго поклонения стихийным силам природы, и в том числе и небесным светилам. Солнце и луна считались покровителями (жизни людей (ГаджиеваС. Ш. и др. 1980. С. 63; Гаджиев Г. А. 1991. С. 157— 159; Алимовна Б. М. 1992. С. 229). Всякое благополучие связывалось с влиянием солнца ('Гаджшева С. Ш. 1961. С. 329; 'Булатова А.

219

1971. С. 170; Халилов X. М. 1984. С. 77),, бытовали также . клятвы именем сорпнца) № лу!ны (Халилов X. iM!. 1984. С. 69; Алимом. Б. М. 1992. С. 72-73). С. Т. Кляшторный справедливо считает, что¹ поклонение 'богу Куару было воспринято гуннами на Кавказе у 'местного ираноязычного населения (Кляшто|рный! С. Г. 1984. iC. 21). У некоторых народов Дагестана сохранилось почитание грома и молнии, а также предметов, пощаженных молнией (Гад- жиев ТА. 1991. С. 159—160).

Составной частью солнечного культа у народов Дагестана 'было: почитание огня, кото- грому отводилась большая . роль¹ © ритуала* весенне-летнего календарного . щикла (Хаджиева С. Ш. 1961. С. 323-325; Бушатоэа А. 1971. С. 176-177). Вода также была одной из -стихий, • •,рудименты почитания . которой сохранились до недавнего времени в ритуала'х, связанны* с весенне-летними празднествами. В древнем язьгческо|м пантеоне . кумьгков была представлена 'богиня воды Земире ( (Гаджиона С. Ш. 1961. С. 323), в функции которой входило обеспечение ©л^гой всего живого, а также богиня Суванасьг — помощница (богини водных стадий, (. хранительница водны* источников (Хаджиева С. Ш. 1961. С. 324-*325)..

В культовых обрядах народов Дагестана в трансформированном виде проявляются представления о необходимости жертвоцри^ ношений стихиям природы. 'Во время проведения ритуалов, связанных с вызовом дождя, кровь жертвенного животного проливали в озеро, в ©одный источник опускали череп копя, бросали речные камни (Булатова А. 1980. С. 100, 102, 104; Халилов X, М.. 1984. С

220

76). У некоторы* народов Дагестана в воду бросали одного из персонажей . ритуала (имим тация человеческого жертвоприношения); водное божество Суванасы представлялось в образе злого* существа, жаждущего человеческих жертв (Халилов X. М. 1984. С. 75; Булатова А. 1980. С. 103; Мифология. 1984. С. 162). Возможно!, в фактах са'мссожжения девушек, отмеченных С. Ш. Хаджиевой (Гад- жиева С. Ш. 1961. С. 322), отразились 'рудименты обряда человечески* жертвоприношений солнечному, божеству, трансформировав» шнеея впоследствии в |ритуал перепрыгивания через костер во. время праздника «Встреча весны» (Хаджиева С. Ш. 1961. С. 322; Халилов X. iM. 1984. С. 69; (Булатова А. 1971. С. 177).

2. КУЛЬТ ПЛОДОРОДИЯ

/Главными' среди стихий, связанных с культом плодородия, у гуннов были солнце, огонь, вода, растительность, центральное место! отводилось земле. Земля считалась у гуннов прародительницей всего живого, к силам земши взывали чародеи в своих заклинания* (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 197, 199). У Мовсеса Кашанкагуаци имеется определение «страны гуннов» как «земнородной отчизны». (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 199). Видимо, божество плодородия в пантеоне гуннов выступает в Образе матери-земли, дарующей всяческое плодородие. Хунны приносили звм‘ ле жертвы, поливая ее в места* почитания кровью жертвенны* животных (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 199).

221

Отголоски обряда приношения жертвы земле в 'виде крови сохранились © похоронном фольклоре iwyiMыков (Гаджиева С. Ш. и др.

1980. 'С. 64), рудимент былых жертвоприношений земле сохранился в обряде закапывания и землю людей во время праздника первой борозды (имитация человеческой жертвы) (Булатс|в:а А. 1984. С. 87), одаривания вспаханной земли продуктами земледелия (Булатова А. 1971. С. 169; 1984. С. 87). Как злой дух земли, жаждущий человечески* жертв, может быть осмыслен образ мифического су» щества¹ «Къап тулукъ» (бурдюк, наполненный кровью) (Мифолопия. 1984. С. 174), вера в который 'была распространена среди южных кумыков. С божеством земли можно отождествить образ матер и-земли, сохранившийся в фольклоре (некоторых народов Дагестана, где земля особо -выделяется среди! других почитаемых аил природы как главное божество (Мифология. 1984. С. 161-163).

Одним но ^атрибутов культа плодородия были священные деревья (дубы) и священные рощи. Священные рощи являлись общественными святилищами!. Самый старый и высокий ду'б — «старейшина¹, мать высоких дерев» в верованиях гуннсв представлялся наделенным могучими¹ сил а ми, его считали/ «спасителем¹ богов, жизнеподателем и дарователем всех блао>, хранителем и защитником страны (Мовсес 'Каланкатуаци. 1. С. 199, 201). Священным деревьям поклонялись, им приносили жертвы, их особо охраняли. В религиозных воззрениях гуннов содержался запрет под угрозой страшных мук и даже смерти пользоваться плодами, упавшими ветками, сучьями

222

почитаемых деревьев (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 201). Интересно отметить, что у некоторых народов Дагестана «священньпе» деревья также считались неприкосновенными- (Алимова Б. М. 1992. С. 230).

Историография вопроса, связанного с культом дерева в язычески* представлениях, очень обширна, и единого мнения на истоки этого явления не выработалось. В представлениях многих народов, сохранивший рудименты языческих верований, дерево! является двойником человека, разделяющим его судьбу; дерево—это местопребывание духа; дерево-фетиш, дерево'—носитель плодоносящей

силы, посылающей урожай, носитель эротической потенции (Алексеев Н. А. 1980. С. 76-77; Курочкин А. В. 1982. С. 156, 158; Тока' рев С. А. и др. 1983. С. 157; Покровская Л. В.,

1983. С. 68-69). Символом плодоносящих сил природы в земледельческой и свадебной обрядности некоторых народов Дагестана выступает праздничное деревце, украшенное яйцами, орехами, изделиями из теста, сладостями (Современная культура. 1971. С. 219; Булатова А. 1984. С. 85-86, 94; Алимова Б. М. 1992. С. 176-177).

Могучие деревья и рощи старых деревьев, видимо, воспринимались гуннами как плоды обожествляемой ими земли, которым передавалась сила- земли и ее способность приносить всяческое благополучие. Служители культа связывали с действием могучих сил священных деревьев изобилие страны.

Данные «Истории страны алван» даиот основание полагать, что с началом социальной дифференциации гуннскогс общества священ

223

ные деревья как символы могущества стали реликтами выделившейся верхушки феодали- зирующей'ся знати во тлаве с Алп-Илитве- ром. Мовсес Каланкатуаци указывает, что самому 'Старому, могучему и наиболее почитаемому дереву поклонялись и 'Приносили жертвы именно: . князь и ‘дворяне (Мовсес Ка- ланкату'аци. С. 199, 201). Священные деревья имели также отдельные гуннские семьи <и родовые группы. Жрецы, перечисляя, какие беды могут преследовать человека, причинившего ‘порчу почитаемым . деревьям, помимо (различиЫ) Х мук, бешенства и смерти, указывали также на уничтожение дом. а и рода, нарушившего запрет (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 201). Явления такого рода, когда¹ священное дерево^-покровитель имели отдельные роды и выделившаяся знать, зафиксированы у некоторых тюркоязычны_;х народов Сибири (Алексеев Н. А. 1980. С. 69, 76-77).

Процесс этногенетической интеграции затронул также такие области' духовной культуры населения, как (религиозные представления, отличающиеся консерватизмом и длительной стабильностью. В мировоззренческих представлениям . гуннов Дагестана отразилось взаимовлияние идеологии местного земледельческого населения и миросозерцания, переходящих к оседлости с к ото в о д obi-k о ч е в н и — ■ков (тюркского, ираноязычного крута) (Гмыря Л. Б. 1986. С. 94).

Священные деревья в представлениях древнего населения Северо-Восточного Кавказа были символами не просто плодфося- шей силы, . а прежде всего атрибутами растительного плодородия. А. В. Гадло обратил

224

внимание, что жрецы «страны гуннов» отмечали как сэсобую свою функцию — вызывание дождя, не упоминая три этом о скоте (Гадло А. В. 1979. С. 145), и указывали на связь осуществляемых с ил помощью культов с земледельческой деятельностью населения. Наличие культа; плодородия у -гуннов было обусловлено¹ производственной деятельностью населения. Культ растительного плодородия несомненно отражвл мировоззренческие представлении местного населения, имевшего глубокие земледельческие традиции. Сложившийся синкретизм мировоззрения населения проявился не только в пантеоне пуннощ Дагестана, но ив культовые действия* (жертвоп'риношениих), . где главными жертвенными животными¹ являлись, лошади. Как известно, коневодство играет ведущую роль в экономике кочевников, гунны же приносили коней в жертву божествам растительного плодородия.

В связи с поклонением гуннов священным деревьям (Интересно сообщение арабского автора Ибн Русте, писавшего в начале X в. Он рассказывает об обьгчае жителей г. Рнхс, расположенного где-то в 10 фар с а ха/х от г. Хай дана (В. Ф. Минорский полагает, что это Хайдак), поклоняться огромному дереву, не приносящему плодов. Он пишет: «Жители города сс1бир:аются /вокруг/ него по средам, вешают на него разные плоды, . преклоняются перед ним и совершают жертвоприношения» (Ибн Русте. С. 220). Не идет ли у Ибн Русте речь о каком-то городе в «стрене гуннов», жители которого и в X в. продолжали' поклоняться могучим деревьям?

225

В связи с культам плодородия, господство© ашн им в мировоззрении гуннов Прикас- пия, необходимо остановиться 'на образе 'богини, вскользь упомянутой в «Историки страны алван». Ее имя ‘передано автохром как Афродита. Автор, возможно¹, обозначил . гуннскую ■б о линю именем¹ древнегреческой богини любви и красоты Афродиты, исходя ив тождественности! их функций. Афродита древних греков впитала¹ в себя черты богинь ближневосточ- НЫ (Х культов — семитской 'богини плодородия, лиобви и неба Астарты и малоазийсшй Великой матери (Словарь античности. 1989. С. 66) -

Гуннская ‘богиня любви упомянута Мовсе- сом Каланкатуаци однажды и как бы косвенно. Великий князь гуннов Алп-Илитвер предложил разрешить спор между -христианским проповедником епископом Исраилом и служителями языческих культов гуннов демонстрацией последними' истинности древних верований. Служители культов должны 'были через магические действия и заклинания вызвать наказание или смерть И ера илу, повелев^- шему уничтожить язьцческие святыни. Автор так описывает действия 'служителей кушьта: «Тогда колдуны, ворожеи и 'чародеи /слуги богини/ Афродиты начали свое неистовое колдовство, стали обращаться к земл£ с лживыми призывами-, произнося вздорные и 'бессмысленные восклицания...» (Мовсес Калан- катуаци. II. С. 129).

В этом лаконичном сюжете о гуннской Афродите обращают на себя внимание два обстоятельства: 1) культ богини Афродиты

обслуживали колдуны, ворожеи и 'чародеи, т. е* круг служителей культа богини любви бил

226

четко очерчен; 2) колдуны, ворожеи и чародеи обращались¹ с призывами о ниспослании наказания не к богине (Афродите), а к земле.

Попытаемся определить главные функции богини лЮбви у гуннов, исходя из той лаконичной информации, которой мы располагаем. Источник дает возможность считать, что богиня любви и мать-земля в пантеоне гуннов Прикаспия — идентичные или /вваимоз а меняемые понятия. Обслуживавшие культ гуннской Афродиты служители, т. е. посредники между богиней и людьми^ обращались ва помощью, . как указывает автор,к земле. Таким образом, богиня любви гуннов имела свое воплощение в образе священной Земли. Выше отмечалось» что Земле отводилось центральное место в культе плодородия гуннов, '«страна гуннов» определялась как «земнородная отчизна». Исходя- из идентичности понятий у гуннов «бопиня любви»' — «мать-земл,я», прародительницей /всего живого 'была именно богиня «Афродита», т. е. ее главной функцией являлось дарование жизни. В силу этого гуннскую бопиню любви 'можно определить, как богиню плодородия.

Образ богини плодородия носит двойственный (характер. Это не только дарующая жизнь 'богиня, в< ней заключено и наказующее начало. Какое наказание могла послать священная земля — богиня плодородия? В источнике названы следующие: устрашение,

тяжкий недуг, смерть (Мовсес Каланкатуаци. И. С. 129). Такие же наказания выпадали и тем, кто решался подобрать опавшие сучья и листья «священного дуба», являвшегося «хранителем и защитой» «страны /гуннов», но в

227

этом случае нарушивших запрет могло постигнуть также 'истребление домai % рода (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 128-129).

Видимо, самым страшным наказанием бы- доа даже ее cMeipib отдельного ’человека, нарушившего ¹ традиционные запреты, а (истреблений дома 'и рода, которые . могла ниспос- лаггь богиня плодородия — «священная» земля.

С. Г. 'Кляшторный первым указал на несомненную СВЯЗЬ 1бО'ГИНИ . плодородия гуннов Прикаюпия с дреинетюркской 'богиней Умай (Кляшторный С. |Г. 1984. С. 22). В древне-

тюркском пантеоне 'богиня Умай — это богиня плодородия и новорожденных (Кляштор- ны|й-1C. 'Г. 1984. 'С. 19), хотя у нее есть и иные как . бы не относящиеся :к ее основным сферам творения, функции — (покровительство воинам, охотникам, (пастухам.

'А. iM. Сагалаев на оснфе анализа мифических сюжетов, бытовавших в среде тюрко- язьгчиого населения урало-алтайского репиона, приводит детальную характеристику образа 'богини матери Ум. ай. Первичное значение имени Умай является «лоно», «матка», «дет- скде место» (Сагалаев А. М. 1991. 'С. 61), В имени богини заключена тлавна. я ее функция

— рождать все живое, даровать жизнь. В древнетюркском пантеоне 'богине Умай отведено очень высокое место. Она) являлась женой 'бога неба Тенгри (Кляшторный С. Г. 1984. С. 19). И если 'Тенгри в тюркской мифологии¹ ведает судьбами людей, то Ум'ай — рождениями людей (Кляшторный С. Г. 1984. С. 19), а также дает ’жизнь зверям яг птицам (Сагалаев А. М. 1991. С. 61). Образ богини

228

Умай ‘В пантеоне’ тюрок как бы раздваивается. Она¹ не только санкционирует ро&кдение живого, рождает все живое, но bi ее власти было также лишить потомства (она похищала и пожирала младенцев) (Сагалаев А. М.

1991. С. 61). Такие «противоположно направленные трансформации естественны для богини матери, распоряжающейся потомством», считает С. Ю. Неклюдов (Ом.: Сагалаев А. М. 1991. С. 61). (Мифология тюрко я з ычных народов Урала и Южной Сибири насыщена множеством примеров противоположных действий богини Умай: она помогает роженице; она) защищает трудного младенца от злых Ayixqa; она может задушить ребенка в утробе матери; она могла отречься от ребенка, и злые духи пожирали' трудного младенца (Сагала- ев A. Mi. 1991. С. 67; Потапов Л. П. 109/1. С. 288, 291).

Богиня Умай 'представлена в 'эпосе тюрков у рало-алтайского региона в образе, как правило, молодой женщины с золотыми или рыжими волосами, распущенными или запле- тенны1ми в две косы (Сагалаш А. ‘М. (1991. С. 55-58). У . некоторых народов она представлена старухой с белыми распущенными волосами. Символами богини Умай v тюркоязычных народов были мншурньге нити (золотые, серебряные, белые и зеленые), раковины Каури, небольшие луки и стрелы, м. аленькие ко- лы'бели (Сагалаев А. М. 1991. С. 5Б-. 56). Богиня обитала, по поверьям тюркоязычных народов, в горе, пещере,, узкой расщелине, т. е. объектах, связанных с землей.

229

В . религиозных представления'х современных тиоркоязычных народов Дагестана имя Умай, символизирующее образ богини плодородия, не сохранилось, хотя почитание «священной» земли присутствует, о чем говорилось выше. Однако с образом богини Умай могут быть . сопоставлены некоторые женские мифические существа, сохранившиеся как рудименты т. 'Н. народных верований населения. Прежде чем перейти -к (Характеристике этих мифических образов, следует отметить, что функции их примерно одинаковы и¹ в определенной степени тождественны функции древнетюркской Умай, но имена: (названия) мифические образов иногда разнятся даже в пределам одного этнического массива, хотя могут быть схожи¹ у разноотнических групп населения.

Ближе всего к древнетюркской Умай по своему основному предназначению стоит женское божество «Кьуне», мифические сю- жетьг а котором были записаны в даргинском сел. Мекеги (Алиханова А. А. 1978. С. 156— 161). В представлениях мекегинцев «Кьуне» это защитница младенцев, но» в то же время это божество (может похитить младенца из утробы маггбри¹, или лишить человека детородной способности (Алиханова А. А. 1978. С. 157-158), что сводится в конечном счете к уничтожению рода. У кумыков с. Башлыкент сохранились представления о мифическом образе «Къан-тулук», что переводится как «бурдюк, наполненный кровью» (Мифология. 1984. С. 174). Это тоже женский дух, но доброго начала в нем уже <нет, его главная функция — жажда человеческих жертв. К жен

230

ским божествам, аналогичным по своему предназначению тюркской Умай, можно отнести также «Албаслы къагын», о) браз которой сохранился также в верованиях у кумыков сел. Башльгкент. Но это опять злое существо. щторое душит свои жертвы, особенно безжалостна Ал1баслы к роженицам, которых, съев легкие и печень, может убить (Гаджие- ва С. 1Ш. 1961. С. 325). Она 'также может лишить человека детородной способности' (Мифология. 1984. С. 167). Бытовавший-у лакцев с. Вачи мифический образ «Мантули» также обладал способностью уничтожения рода (Мифология. 1984. С. 172). В другом лакском с. Ахар существовал в представшения'х народа женский Об (раз «Сухалу;ту», который, разгневавшись, мог задушить ребенка в колыбели (Мифология. 1984. С. 172). У лакцев с. Вихли существовал мужской ду|х «Авдал», кото1рый также, как мифическое существо «Кьуне» у мекегинцев, мог унести ребенка из утробы матери ('Мифология. 1984. >С. 163). У лез!гин с. Касумкзент существовал женский дух «Алпа;б» — злой и (безжалостный |в< своем стремлении уничтожить человеческий род (Вагабова Ф. И., Алиханова А. А. 1978. С. 159). Таким образо'м, мы видим, что все описанные выше мифические Образы имеют непосредственное отношение к роженицам, младенцам, детородной¹ способности человека и в конечно/м счете к сохранению рода человеческого. Но лишь даргинская «Кьуне» имеет двойственный . характер (доброе и злое начала),;все остальные—это существа с ярко выраженной вредоносной для человека способностью.

231

Выше отмечалось, что божественные существа, в чьей власш находится существование рода¹ человека, являются женскими божествами. Эти существа пр е дставшя лись людям женщинам'и, как правило, нефьпкновен-

НОЙ МраСОТЬГ, С ДЛИННЫМИ, ДОХОДЯЩИМИ ДО 1П'ЯТ

волосами! или ж осами («Кьюне». «Албаслы»,». Чантули», «Алпаб»). 'Волосы обычно юра. сно^- го («Кыюне», «Алпаб»), рыжего (коМантули») или пшеничного цвета («Албаслы»). Детородные свойства этих мифических образов выражены ярко —• у них большая грудь, закинутая за плечи («’Кьюне», «А’лбаслы кьатын»), иногда это -просто ju\^r?x в виде бурдюка в форме груди («1Къан-тул'укъ»). Как видим, not своим внешним 'характеристикам (молодая красивая женщина с длинны,ми волосами рыжего (красного) или золотистого (пшеничного) цвета) женские мифические божества, сохранившиеся в представлениях некоторый народов Дагестана, имеют свой аналог в образе богини Умай, сохранившемся в э-посе тюрков урало-алтайского региона.

Местом обитания женских богинь—анало» гов богини Умайу дагестанских народов была, как правило, природа — пустой лес («Албаслы», «Алпаб»), пещера («Албаслы къатьгн»). иногда это молила злой женщины («Къан-ту- лукъ») или пространство где-то вне дома («Мантулин, «Сухалуту»). Только у мекегин- чьев зафиксировано представление о нахожде' нии «Кьуне» в жилище, в потолочных перекрытиях.

Следует отметить, что все выделенные иа-

232

ми женские' мифические существа, имевшие функцию влиять на существование рода, хотя и аналогичны древнетюркской богине плодородия и 'младенцев Умай, однако «шх статус значительно ниже положения Умай в пантеоне древних тюр'ф.. Это, как правило, не божества, а только духи и вдобавок — о дно- функционал ыные (приносящие зло человеку). Л. П. Потапов отметил такое же понижение статуса Умай в пантео (не алтае-саянских шаманистов (Лотанов Л. П. 1991. С. 291). Связано это явление, видимо, с временной! трансформацией «священного» образа.

До сих пор не ясно (Иконографическое воплощение богини Умай. С. Т. Кляшторный предполагает, что богиня Ум-ай изображена на камне, найденном на могильнике Кудырге на Алтае, в виде [женщины в лрехрогом го⁵- ловном уборе и богатом наряде (Кляштор- ны) й С. 'Г. 1984. С. 19). Однако Л. П. Потапов в своей? книге приводит, на наш взгляд, убедительные довоЬьг против отождествления изображения на камне из Кудырге и образа богини Умай (Потапон Л. Г1. 1991. С. 293-

298).

В этой связи представляет особый интерес семантик-а изобразительного сюжета, помещен HO. rO на бронзовой подвеске из катакомбного . погребения В ерхнечир юртовского . грунтового могишьника (раннесредневекового времени, известной по публикациям как подвеска в виде изображения женщины с младенцем на руках (Путинцева Н. Д. 1961. С. 252. Рис. 11 (8). М. М. Маммаев инте|рпрети' ровал эту подвеску как амулет с изображе

233

н и ем «христианской богородицы (Маммаев М. М. 1976. С. 97-102). Однако есть основания полагать, что 'смысловая нагрузка* изобразительного сюжета указанной подвески несколько иная.

Центр композиции подвески составляет фигура в виде восьмиконечного креста, помещенного в рамку концентрической формы

Рис. 6. Подвеска. Верхнечнрюртовский грунтовый могильник № 1. Бронза.

(рис. 6). М. М. Маммаев (рассматривает эту часть подвески как монограмматчческий

234

•крест- хф'из му. Известно, что креет-хризма представлял собой монограмму букв. «X» in «Р» (Банк А. 1966. С. 13. Рис. 18-19); вписанный в круг . крест-хризма приобрел форму «колеса с. шестью спицами» (Рыбаков Б. А.

1981. С. 300) — шестиконечного креста. Фи>- гура в осьм’иконечного креста, составляющего основу подвески, может,быть рассмотрена как солярная символика — изображение солнца в движении (Гмыря Л. Б. 1986. С. 101- 102). Крут с вписанным в него четырех-, шести — шли восьмиконечным крестом является древним солнечным знаком, известным у многих народов (Рыбаков Б. Л. 1981. С. 297-298; Даркевич 'В. П. 1960. С. 59). Украшенная елочным орнаментом рамка, в которую помещен солярный символ, является, . по- нашему мнению, стилистическим изображением ветви священного деревца, так называемого «дреш жизни», символизирующего плодородна и изобилие. Филигоанные или штампованные пояски в виде «плетенки», «веревочки», «рубчика¹», «елочки» составляют одну из характерные особенностей в оформлении предметов вооружения, конского снаряжения ■и уюраппений в кочевнических древностям Восточной Европы и Средней Азии V-VIII вв.

и. э. Сюжет «древо жизни-». был одним из основные в средневековом' искусстве Дагестана.. Он зафиксирован в орнаментике керамических сосудов!, а также в металлопластике (Маммаев М. 'М. 1967. С. 149, 152). Шаровидные выступы, имеющиеся в центре композиции, а. ¹ также ветзи «священного дерева» могут быть рассмотрены как символы его плодов.

235

В верхней части подвески помещено оплечное изображение женщины с р-ебенком, (выполненное ¹ уеловно-охемэтически, с едв?. намеченными чертами лица. Изображение женщины резко возвышается над основной :М01М1Ш|зиц|И1ей подвески¹, в то же тарами изображение лежащего на (рука^х; матери (ребенка не выходит за пределы рамки, являясь верхней ее частью, смыкающей концы ветви «дрена жизни!». Длинные косы женщины плавно спускаются к рамке, охватывая и тэм самым объединяя в единое целое (композицию изобра' дательного сюжета подвески, отличающуюся лаконичностью и емкостью выразительных средств.

Как нам представляется, на подвеске из катакомбного погребения В ер хне'чир юртовского грунтового могильника в образе женщины изображена языческая богиня плодородия, м. ать-земли «страны гуннов» — 'богиня Умай, дарующая всяческое изобилие и плодородие (древо' жизни с плодами'), рождающееся под действием живительного солнечного тепла (центральная композиция солярного знака в обрамлении ветки священного дерева). Ребенок в данном . сюжете олицетворяет, видимо. •и|дею вечности и возрождении жшенш) (Гмыря Л. Б. 1986. С. 102).

Культ Великого женского 'божества нечестен у многих народов древности (Грач А. Д. 1980. С. 68). Великая (богиня присутствует и в древнетюркюком пантеоне иод именем богини! Умай (Грач А. Д. 1980. С. 69; Кляштоо- ный С. Г. 1984. С. 19). В древнем искусстве Великан 'богиня изобра жил ась в виде женщины, фигура которой украшалась земле- 236

дельческими символами ' (ветви дерева, многолучевые кресты). Известны также изображения Великой !богини в образе мнтери, кормящей грудью ребенка (См.: Гмыря Л. Б. 1986. прим. 133-134). Б. А. Рыбаков отмечает* что «культ Великой (богини постепенно приобретает черты культа земли, земного плодородия и в этом виде живет на протяжении тысячелетий... как народный земледельческий комплекс воззрений и магических обрядов» (Рыбаков Б. А. 1981. С. 366).

3. (БОГ ТЕНГРИ-ХАН

Верховным 'божеством в представлениях гуннов Прикаспия был бог Тенгри-Хан. В «Истории страны алван» он наделен 'хвалебными эпитетами: «громадный ге|рой», «дикий исполин», ««храбрый и исполинский Спан- диат» (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 197, -01). «Культ Тенприцхана, — считает С. Г. КляпГ торный, был центральным культом в царстве Алп-Илитвера» (Кляшторный С. Г 1984. 'С. 21). Ряд исследователей отождествляют Тенгри-. хана дагестанских -гуннов с богом неба Тенгри у тюрков (Артамонов М И. 1962. С. 187; Кляшторный 'С. 1Г. 1984. С. 21; Гадло А. В. 1979. С. 146). Верховный бог праболгар также носил имя Тангра (Кляшторный С. Г. 1984. С. 18).

Анализ данных «Истории страны¹ алван» показывает, что бог неба Тенгри древних тюрок в условиях растущей социальной диффе-

237

ренииации гуннского общества трансформировался в бога-п редка¹, бага-героя, няделенного силой, :Xipiai6ipocibra, почитание его пр'и- нфаило I «стране гуннов» удачи и изобилие.

Отмеченное выше наделение наиболее почитаемый деревьев функцией защиты, охраны и способностью приносить блага выделившейся верхушке гуннского общества па шло отражение в 'религиозные представлениях гуннов, где проел,ежишегся связь межлу образом верховного! божества Тенгри-ха на и почитаемыми деревьями; (жертвы «священным» деревьям приносились © честь бога Тенгри-хан а<, головы -и шкуры жертвенных лошадей веш'али» на сучья деревьев). Возможно, гунны считали, что именно главное «божество дарует могущество и благополучие 'Мнязю гуннов и его' приближенным.

С. (Г. Кляшторный считает символами культа Тенгри-хана не только высокие деревья, но и солнце, луну, гром (Кляинторный С. Г. 1984. С. 21).

Заключая характеристику пантеона севе- рокавказсмих /гуннов, необходимо остановиться еще на. одном аспекте.. Мовсес Каланкатуаци' указывает, что гунны почитали некоторые богов гьуггей (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 193). С. Г. Кляшторный отмечает сходство богов путей гуннОв с дреанетюр какими божествами «Йол-тенгри», обеспечивающими связь бога¹ неба Тенгри (божества Верхнего -мнра) с божествами Среднего мира (Кляшторный С. >Г. 1984. С. 22). Вероятно, особо

выделенные в пантеоне северо (кав-казсмих

238

гуннов боги путей, являлись покровителями кочевников как божества, заключавшие в себе функцию охраны от всякого неблагополучия в период сезонных переко|чевок.

4. АМУЛЕТЫ И ФЕТИШИ

Некоторые предметы у гуннов являлись фетишами' hi употреблялись при отправлении языческих-ритуалов! (,рис. 7). К ним можно отнести упоминаемые в источнике языческие амулеты — «золотые и серебряные изображения дракона», а также игральные кости ('Мовсес Каланкатуаци. 1. С. 198, 205).

Хотя география культа дракон а-змеи довольно широка, но’ почти у всех народов образ дракона-змеи связывался с водным изобилием (Решетов А. М. 1981. С. 87—90), а в мифологии 'китайцев др-акон выступал 'повелителем туч (Сычев Л. П. 1972. С. 146). У народов Дагестана змея — это не только дух водных осадков (Булатова А. 1971. С. 184;

1980. С. 101), но и добрый дух дома, охраняющий благосостояние семыи (Халилов X. М.

1984. С. 71; Халидова iM, Р. 1984. С. 105).

Языческие амулеты с изображением дракона были, видимо, не только фетишами; но ■я отличительными’ знаками служителей культа, основная деятельность которых состояла в отправлении ритуалов, связанных с благополучием производственной деятельности населения «страны гуннов». Данные, полученные при анализе некоторые древнетюркских терминов, свидетельствуют о том, 'что ритуальное одеяние служителей культа отличалось

239

от одежды основной массы населения (Джи- далаев Н. -И. С. 1984. С. 153-156, 159) и амулеты, видимо, были необходимым дополнением ■к нему.

Рис. 7. Предметы культа и литейная форма 1, 2. 5-7 — Паласа-сырггокое поселение IV-VI вв.,

3-4 — Паласа-сыртский могильник 1V-V вв.

1, 2 — двусторонняя форма для отливки зеркал. 3, 4 — зеркала. 5, 6 — ипральные кости. 3 — амулет 1, 2 — камень, 3. 4 — бронза, 5-7 — кость

240

Игральные кости, которые в период борьбы с языческими* верованиями гуннов были* сожжены, возможно, первоначально выступал'« как атрибуты магических (ритуалов, связанных с поклонением солнечному божеству. Косвенным свидетельством этому . может служить запрещение -и»лр в Kdcm во 'время засухи, существовавшее у некоторых народов Дагестана (Булатова А. 1971. С. 177).

5. ЖРЕЦЫ И СЛУЖИТЕЛИ КУЛЬТОВ

В гуннском обществе выделилось сословие служителей культа, в функцию которого* вко- дало отправление языческих ритуалов. В среде служителей культа существо ваш а (культовая иерархия, 'высшее положение в которой занимали жрецы и главные кудесники (Мовсес Каланкатуаци. I, С. 205). Видимо, имелась своеобразная специализания обязанностей служителей культа, ибо автор «Истории страны алван» упоминает о жрецах-чародеях, колдунах, знахарях, кудесниках, служителях капищ и священных >рощ (Мовсес Каланкату- аци. I. С. 185. 205).

К концу VII в. жреческое сословие было Очень влиятельной силой \в> гуннском обществе. Алн-Илитвер столкнулся с упорным сопротивлением жречества в период христианизации гуннов (682 г.). Решительная расправа над противниками христианства (заточение и суд над высшими служителями жреческого сословия, казнь некоторых из них), предпринятая Алп-Илитвером, свидетельствует не

241

ТОЛЬКСГ О '‘большом ВЛИЯНИИ' жреЧвСТВЗ НЭД массами гуннского населения, . которое князь гуннов поставил своей целью ослабить, но (беспощадность расправы имела цель подорвать экономическое 'могущество' жреческого сословия. У,каряя князя гуннов в кощунстве по отношению к языческим богам и святыням (сожжение -кашиц, уничтожение священ-ных деревьев¹ и рощ), жречество- выражало свое возмущение также по поводу разорения и ограбления языческих х'рамов, являвшихся, видимо, (местом сосредоточения богатств храмовых хозяйств (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 200). А. П. Новосельцев- отмечает, что важнейшей причиной христианизации закавказских -стран,было чрезмерно выросшее материальное 'богатство языческих храмов (Новосельцев А. П. 1980. С. 246). Царская власть стремилась ограничить оилу и власть жреческого сословия, финалом этой 'политики было принятие христианства в стран'ак Закавказья (Новосельцев А. П. 1980. С. 136). Прямых данных о характере собственности гуннского жречества письменные источники! не содержат, но все же в «Истории' страны алван» жреческое сословие предстает могущественной и влиятельной силой гуннского общества, до последнего боровшегося за- . свои привилегии. Религиозная 'реформа, проводимая князем -гуннов, |была направлена не только на укрепление власти и экономического' могущества верховного правителя. Религиозная реформа но^существу явилась актом -перераспределения экономического и политического могущества внутри родоплеменной верхушлки феодализирующейся знати.

242

Наличие среди служителей культа колдунов, знахарей, кудесников свидетельствует о существовании! у населения Северо-Восточного Кавказа в- раннесредневековый период верований, связанных, -как и у многих языческих народов, с потребностями быта (лечебная, бытовая, :б|рачна1я -. магия). Ам'миан (Марцеллин описал некоторые действия гуннов, связанные с верой в судьбу. «Связав в пучок прямые ивовые прутья, они разбирают ш в определенное время с какими-то таинственными заклятиями и получают весьма определенные указания о том, чтс предвещается» (Аммиан Марцеллин. II. С. 243).

243

На пути к мировым религиям

I. Христианство

Население Северо-Восточного Кавказа постоянно испытывало сильное политическое, экономическое и идеологическое воздействие со стороны развитых земледельческих государств Закавказья (Армении, Албании), а через них и влияние Византии. Гунны Дагестана были втянуты в борьбу Ирана и Византии за Кавказ. «Страна . гуннов», занимая выгодное стратепическсе положение, обладая значительными материальными и людскими ресурсами, представляла собой значительную политическую силу,,не учитывать значение которой в овоей борьбе мировые де^ржавы не могли. Закавказские государства со времени расселения гуннов в Прикаспийских степях стремились подчинить своему влиянию население Северо-Восточного Кавказа. И одним из важнейших средств! для достижения цели было распространение среди дагестанских (гуннов христианства.

(Христианизация племен гуннского круга имеет свою историю. В 30 г. IV в. успешно начатая деятельность христианского проповедника Григориев среди гунно-маоюутских ттлемен закончилась его трагической гибелью.

244

Историю христианизации гуннских племен в 30-е гг. IV в. впервые поведал Фавстос Бузанд, (Vв.) *затем с различными подробностями ее пересказал (Мовсес Катан кату аир. Епис* коп Григорис !был рукоположен в высокий священный¹ сан в 15 лет. Просветительскую деятельность начал в Иверии и Алуанке (Мовсес (Каланкатуаци. II. С. 37). После этого он отправился в «страну мазкутов», взяв с собой учеников. Епископу Григорису сначала удалась склонить ца (ря мазкутов Сан-есаиа и подвластные ем*у войска гуннов к принятию х|ристианства, но когда гунны поняли, что с принятием христианства они лишаются возможности совершать грабительские походы в страны Закавказья, войска Санесана возмутились. Армянский историк так передают доводы противников христианизации: «чем нам жить, если по исконному нашему обычаю Fie садиться на коней?» ('Фавстос Б (узанд. С. 14). И далее» автор сообщает: «Царь (изменил: свою мысль и внял словам своего войска» (Фав- стос Бузанд. С. 14). Царь вынужден был считаться с волей своего войска, составлявшего, видимо, 'большинство жителей «страны мазкутов». Епископ Григорис 1б'ыл подвергнут мученической смерти: . «Тогда! о ни но им а ли ди^_ кого коня), привязали юного 'Лригориса к хвосту его и пустили по полю вдоль берега великого северного моря, за пределами своего лагере, по полю Ватнеан» (Фавстос Буз-анд. С. 14). Считается, што поле находилось на побережье Каспийского моря, где-то южнее Дербента. Ученики привезли убиенного епископа в г. Амарас и похоронили его в церкви (Мовсес Калантааггуацш. II. С. 38).

245

Хотя первая попытка христианизации племен гуннского 'круга и не увенчалась успехом, но стремление к этой цели не угасло. Мовсес Каланкатуаци сообщает, что святой Маштоц, создавший алфавиты для «армяч, алуаннев и иве,ров», пропсведовал 'христианство «’В гашре Ути, в Алуадаае, в Лпи. нке, и Каспии, до’Вс|рот Чо,ра» (’Мовсес Каланхатуя» ци. II. С. 60). Вероятна, мазкутские племена, обитавшие к юпу от Чора, подвергались хри» стианизации неоднократно. Ню разобщенность гуннских племен, кочевнический характер экономики гуннов делали эти попытки (безуспешными. Уровень социально-экономического развития племен гуннского крупа не способствовал еще складыванию условий для принятия монотеистической религии.

В /первой трети VI в. н. э. (около 515 г.) к гуннам Прикаспия прибыл ар-м-янский епископ Кардост с пятью священниками, «многих окрестили, и обучали (некоторых) из гуннов» (ГЬсевцю-Захария. С. 166). Посольство эго занималось просветительской деятельностью 14 лет, и¹ «выпустили там (в> 520 г.) писание на гуннаком языке». Псевдо-Захария пишет, что «вышло писание на их языке о том, как это устроено господом» (Псевдо-Захария. С. 165). Кардоста сменил другой армянски;! епиокоп Макао, деятельности¹ которого приписывается строительство церкви из кирпичей (Псевдо-Захария. С. 167). Видимо, просвети' тельская деятельность епископов Кардоста и Макара* затронула лишь какую-то часть гунн- чжих племен. В «Хронике» Псевдо-Захарии сообщается, что византийский отряд, отгонявший персов от крепости Дары, расположен

246

ной и Месопотамии, на границе Византии и Персии, во время ее осады, возглавлял «Су- пи,кс муж, бывший военачальник гунн, крестившийся, найдя убежище у ромеев...» (Псевдо-Захария. С. 162). Сообщение относится до 30-м ит. VI в. Смена религии повлек' ла серьезные последствия, заставившие Су- никса покинуть родину и перейти на службу iK византийцам.

К VI в. относится упоминание Мовсесом Каланкатуаци «епископа гуннов Иунана», (который та,кже, как и его предшественники Г рипорис и Маштоц, просвещал мазкутов (•Мовсес Каланкатуаци,. II. С. 45).

Христианство принимали и отдельные подразделения войск гуннов, участвовавшие в военных походах в страны Закавказья (Мовсес Каланкатуаци. II. С, 45).

В гуннском обществе VI в., разобщенное на отдельные племена, для христианства не созрели еще условия. Албанский епиакоп Исраил в конце VII в. нашел «Гуннию» все. еще языческой. Хотя одно замечание Мовсеса Каланкатуаци свидетельствует о том, что какая-то часть населения «страны гуннов» проповедовала 'Христианстве, но в искаженном виде. Автор пишет, что епископ Исраил « (был огорчен и опечалился, увидев множества зла и раздвоение веры, ибо . были люди, которые называли себя богопоклонмихами, но отреклись от силы (:Бога) и были нужды ей» (Мовсес каланкатуаци. II. С. 124). Но, вероятно, к концу VII в. от христианизации в первой трети VI в. в Гуинии не осталось и следа. Алп-Илитвер в послании ik католикосу Армении Сахаку и князю Армении Гродгору

247

пишет, что о Христе гунны «знали лишь немного понаслышке, со времен наших (набегов в вашу страну . и в Алутанк...» (Мовсес [Каланкатуаци. II. С. 133).

В 682 г. в «страну гуннов» Алп-Илитвера прибыла . миссия епископа Исраила, имевшая цель 'претворения © реальность одного из основных условий договора между Албанией и «страной гуннов» — принятия гуннами [христианского вероучения.

В «стране гуннов» прежде всего христианство три пяти великий жнязь /гуннов Алп- Илитвер ini знать гуннского общества (Мовсес ’Каланкатуаци. I. С. 198 — 199). Долгое врем. я жречество противилось новой религии, однако вынуждено было смириться и та|кже признать новое вероучение. Как отмечшюсь выше, жречество было влиятельной силсй в гуннском обществе. Чтобы усмирить сопротивление противников христианизации Алп- Илитвер изолировал «старших жрецов и главных колдунов» от общества. Однако только после длительного заточения верхушки служителей языческих культов в «тяжких оковах», расправы над некоторыми из «их (сожжение на . кострах), а также после суда над самыми стойкими, жрецы «сами себя обвиняли, признавая трехи свои, т обратились к истинной вере» (Мовсес Каланкатуа- ци. I. С. 205). Приобщение служителей языческих -культов к христианскому вероучению завершилось актом сожжения главных атрибутов языческого кулыга (предков. К. Патха- нов поревел название этого объекта, . как «царские гро (бницы» (Мовсес Каланкатуаци.

248

I. C. j 206). Ш. В. Смбатян перевел его иначе— «1грамоглас1ное кладбище чопа, называемое Даркунанд» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 131). В примечаниях (162 и 163) переводчик поягеняет, что Дармунанд >— это название священной рощи у гуннов, где совершались жертвоприношения лошадей. Но ведь ко времени суда над старшими жрецами уже были уничтожены священные дубовые рощи и самый почитаемый у* гуннов старый дуб, разрушены и разорены капища языческих богов, уничтожены языческие гмулеты. А». царские гробницы» должны быть сожжены, . как отмечает Мовсес Каланкатуаци, «руками верующих жрецов». День сожжения 'капищ и крещения жречества стал у гуннов общественно важной датой»«. праздником праздников и собором соборов». Вероятно, после принятия христианства жречеством это вероучение было воспринято и горожанами Варачана.

На наш взгляд, стоит обратить внимание на способ казни служителей культов у гуннов. Мовсес Каланкатуаци пишет, 'что Исраил повелел «■некоторых из них сжечь н. а кострах» (Мовсес Кшанкатуаци. II. 130). Таким же способом обещал расправиться над упорствующими служителями культов и великий князь гуннов — «колдунов и чародеев, не желающих обратиться в веру, сожгу огнем,..» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 132). Других гуннов, видимо, простолюдинов, Алп-Илитвер угрожал «предать мечу», если они не примут новую веру. Еще Геродот (484 — 425 г. до н. э.) среди обыч/аев причерноморских акифов отмечал сжигание гадателей, если их проро

249

чества оказывались ложными (Геродот. С. 270). Нам представляется, что «существование подобного обычая у гуннов Прикаспия! в конце VII в. свидетельствует, как и отмеченные выше некоторые другие факты, о смешанном характере культуры населения «страны . гуннов», включившей в себя также компоненты культуры ираноязычных племен.

О . христианизации остального . населения «страны гуннов» данных нет. Нет точных данных, (была) ли построена церковь в Варачане. Мовсес. Каланкатуаци в одном месте своего повествования пишет о том, что выполненный из священных дубов и . украшенный крест был установлен «восточнее царского дворца» (Мовсес Каланкатуаци. II. 130). Вероятно, церковь была постюоена повже. т. к., восхваляя деятельность Алп-Илитвера, автор отмечает, что «во 'M'HoriHix местах он воздвигал церкви...» (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 128).

Водруженный v царского дворца крест был, по описанию автора «Истории страны алван», необычайно красивы|М'. Он был выш-лиен из деревьев, срубленные в священной роще. Епископ Исраил «... приказал принесть их в город Варячан, и призвав к себе искусных плотников города, приказал им сделать прекрасный, кругловатый крест; украсил его различными рисунками и приклеил к нему изображении животных, снятых с тщательною верностью, и выкрашш- его сверху донизу краской. Также с правой стороны прикрепил он твердыми* гвоздями прекрасные светлые кресты. Внизу сквозное отверстие, вьирезанное с четы рех сторон наподобие лилии. В нам иахо-

250

дился серебряный . крест с частичкою от креста Госпсдня» (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 203—204). Ш. В. СмФапгян возражает -против описания! формы креста, установленного у гуннов в Варачане, как «кругловатый», считая, что кругловатыми были бревна, из ко^ торых выполнили крест. Однако известно, что в Закавказье в это время распространение получили кресты мальтийской формы с закругленными концами ветвей, видимо, такой же крест был сделан и в Варачане у гуннов.

Христианство было выгодной идеологической оболочкой, заключавшей в себе идею единого бога, дарующего неограниченную власть верховному правителю общества. Принятие христианства в «стране гуннов» должно было упрочить сложившийся к VII в. союз гуннских племен, возвысить власть и усилить могущество князя гуннов, а также закрепить процессы социальной дифференциации в гуннском обществе, затронувшие как феодализи- рующуюся знать, так и народные массы. Оно явилось логическим завершением социально- экономического развитии нового общества.

Христианство нашлю в среде пуннов Прм- каспия благодатную почву, однако оно не получило широкого распространения. Арабская экспансия на Кавказе, разгром Армении и Албании, продолжительные арабо-хазарские войны надолго прервали прогрессивные процессы социально-экономического развития региона, затормозив тем самым укрепление государственности в «стране 1гуннов», а религиозная политика арабов, насаждавших ие-

251

лам, подорвала процесс укрепления христианизации населения Северо-Восточного¹ Кавказа (История Дагестана. 1967. С. 150—159). А. Р. Шихсаидов отмечал, что с конца VII в. и до X в. в Дагестане не было условий для «усиления темпов проникновения христиан- етда». Более того, «политическое влияние арабов в районе Дербента положило начало проникновению ислама я медленному вытеснению христианства» (Шихсаидов А. Р. 1957. С. 65).

Мовсес Каланкатуаци очень лаконично сообщает о дальнейшей судьбе христианства в «стране гуннов». Он пишет, 'что великий князь Алп-Илитвер дожил до почетной старости, он воздвигал церкви в своей 'стране, а епископ Исраил возглавлял одновременно христианские «кафедры в своем лаваре Кавказской Албании и в «стране гуннов». Но судьба его сложилась трагично—новый католикос Албании Бакур изгнал епископа Исра- ила (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 148). Христианство в «стране гуннов» продержалось, видимо, до первых походов арабов в Прикас- пий в начале VIII в. Лишь в 80-е гг. X в. в г. Семендере, ставшем новой столицей «страны гуннов», жили наряду с мусульманами и иудеями христиане (Ибн Хаукаль. С. 114; ал-Муккадаси. С. 5). Ибн Хаукаль сообщает также, что в Семендере имелись христианские . храмы. Но что это были за христиане— потом,ки тех жителей «страны гуннов», крестившихся в 682 г., или принявших христианство позже иным путем, источники не сообщают.

252

Заключая раздел, следует отметить, что для! «страны гуннов» конца VII в. изменение идеолюпии было закономерным явлением. Уровень социально-экономического развития гуннского общества, характер идеологических представлений, господствовавших в нем, свидетельствуют о начале сложения на территории Северо-Восточного Кавказа раннеклассового государства (Гмыря Л. Б. 1988. С. 31). Зарождавшаяся государственность нуждалась в идеологии, которая способствовала бы дальнейшему развитию классообразования, укреплению и усилению власти верховного правителя. Религиозная реформа 682 г. была направлена не только на укрепление власти и экономического могущества верховного правителя (в своих руках правитель гуннов сосредоточил всю полноту власти, которая практически распространилась на все области внутренней и внешней . жизни (гуннского общества). (Религиозная реформа по существу явилась Штом перераспределения экономического hi политического могущества -внутри родоплеменной верхушки феодализирующей- ся знати.

2. Ислам и иудаизм

Ислам начал внедряться в Дагестане в период очередной арабо-хазарской войны, характеризующейся особо упорным и планомерным наступлением арабов в Прикаспии (708—733 гг.). В сочинениях арабских историков IX-X вв. сохранилось много данных о принципах политики арабов среди населения

253

покоренных стран — это уничтожение тех, кто проявлял к войску арабов враждебность (ал- Куфи. С. 9, 41, 53); переселение на другие территории, если жители, запросив мира, прежде оказали сопротивление войскам арабов (ал-'Куфи. С. 18, 41); выплачивание ежегодной (Контрибуции, если население без сопротивления просило пощады (ял-аман) и выделяло стоянки для арабских войск (ал- Куфи. С. 9), в некоторых случаях помимо денежной контрибуции производились поставки пленников (юношей и девушек), скота и провизии (ал-Куфи. С. 55—56).

Данных о том, что население завоеванных территорий Дагестана в VIII в. подвергалось насильственной исламизации, нет. Известно, что арабы практиковали веротерпимость к христианам, иудеям и зороастрийцам (Новосельцев А. П. 1990. С. 148), но к язычникам было однозначное отношение — они должны были принять ислам. Но судя по данным источников, христианами в первом десятилетии VIII в. были только жители «страны гуннов», в горных же областях поклонялись языческим богам. Но и покорив ряд областей горных районов Дагестана (738 г.), арабы требовали с населения контрибуции; о принятии ими ислама сведений в источникам нет.

Из источников известны единичные случаи принятия ислама жителями Прикаспийского Дагестана в период, с 708 по 737 гг. Так, ал-Куфи и другие арабские авторы рассказывают, что хазарский воин, защищавший Дербент, осаждаемый в 713/714 гг. арабским полководцем Масламой, выразил желание принять ислам на условиям, принятых у арабов—

254.

выплаты ему содержания для его семьи. Приняв ислам, воин, придумал способ захвата неприступной крепости (ал-Куфи. С. 14).

В 722/723 гг. арабский полководец Джаррах захватил г. Баланджар. Владетель Баланджара с 50 воинами бежал в Семендер. Его жена, дети, слуги и имущество были куплены Джаррахом. Арабы решили даровать прощение владетелю Баланджара и возвратить ему власть, имущество, семью и слуг (ал-Куфи. С. 19). Но на каких условиям это было сделано, автор умалчивает. Только ли на обязанности тайно оповещать арабов о продвижении войск хазар (ал-Куфи. С. 20) ? По крайней мере, о принятии владетелем Баланджара ислама автор не сообщает.

В этом же году (722/723) жители «территории Вабашдар», осажденные войсками Джарраха, признали власть арабокого халифа и заключили мир «на условиях 'уплаты ежегодно определенной суммы» (Ибн ал- Асир. С. 25). Ал-Куфи говорит о большой денежной контрибуции^ (ал-Куфи. С. 20). Принудили ли жителей Вабандара принять ислам, неизвестно.

Царь хазар, по данным источников, принял ислам в 737 ir. (ал-Куфи. С. 52). Произошло это после того, как «арабский полководец разорил «страну хазар», разгромил 40-тысячное войско царя. Царь запросил мира, одним из условий его было принятие ислама. Ал-Куфи сообщает: «Царь хазар принял ислам и вме» сте с ним приняли ислам множество людей из числа его родным и соплеменников». Власть осталась в руках царя мазар, но 40 тыс. хазар были переселены в Закавказье. А. П. Ново

255

сельцев сомневается, принял ли царь хаза ислам в действительности или¹ только об. тал сделать это (Новосельцев iA. П. 1991 С. 148).

Ислам приняла хазарская царевна, выдаь ная замуж за арабского правителя Арран. (752/753 пг). (ал-Куфи. С. 62—63).

В источниках, сохранились 'сведения о ве 1рс!июпсиведани1и< жителей г. Семеидера в X в. Почти все арабские географы утверждают, что в городе проживало 'много мусульман (ал-Балхи. С. 62; ал-Истахри. С. 47) и в нем имелись мечети (Ибн Хаукаль. С. 114; ал- Мукаддаси. С. 5). Что это были 31а 'мусульмане, местные ли жители или переселенцы, источники не дают ответа. А. Р. Шихсаидов полапает, что в Семендере в это время могли жить арабские колонисты (Шихсаидов А. Р. 1969. С. 94). В середине X в. (943 г.) царь ^!Хайдака, то данным ал-Мае’уди, был мусульманин (ал-Мас’уди. I. С. 202).

В начале XII в., по данным арабского путешественника ал-Гарнати, мусульманами были жители Дербента и многих областей, соседствующих с Дербентом, в том числе и жители Хайдаюа (ал-Гарнати. I. С. 26 — 27;

II. С. 49). Неверными, т. е. немусульманами ‘были только жители Зиоих. гарана (ал-<Гарна- ти. II. С. 50) и население Прикаспия, жившее к северу от Дербента (шь-Гарнати. I. С. 24). По данным ал-Гарнати, к началу XII в. ислам приняли 70 народов Дагестана (ал-Гарнати.

II. С. 49). А. Р. Шихсаидов пришел к выводу, что сведения местных исторических источников, а также данные ал-Гарнати о принятии ислама в большинстве районов Да-

256

естана в XII в. «отразили тот кратковремен- >ый этап, который завершился полной самостоятельностью преобладающего большинства дагестанских владений и возвратом к домо- нотеистичеоким верованиям в тех районах, . где, возможно, ислам был принят» (Шихсан- дов А. Р. 1969. С. 102). Но это было время не конца усиленной исламизации Дагестана, а еще только ее начала (Шихсаидов А. Р.

1969. С. 103).

Иудаизм утвердился в Хазарии, по данным арабского географа ал-Мас’уди, во времена правления халифа Харун ар-Рашида (786- 809) (ал-Мас’уди. II. С. 193). Иудеями были в основном члены царской семьи и сам царь. Существует целая полемика относительно того, когда точно и при . каких обстоятельствах это произошло. А. П. Новосельцев полагает, что хазарский царц принял иудаизм примерно в последнюю четверть VIII в. (Новосельцев А. П. 1990. С. 150—151). По его мнению, основная масса населения исповедовала ислам и христианство или поклонялась языческим богам, (и только царь и его окружение были иудеями (Новосельцев А. П. 1990. С. 153). i

Иная точка зрения у Л. Н. Гумилева. Он считает, что в 718 г. вождь персидских евреев- переселенцев, живших в Хазарии в районе междуречья Терема и Сулака, носивший тюркское имя Булан, «восстановил еврейские обряды для своего на|рода» (Гумилев Л. Н.

1992. С. 121). Л. Н. Гумилев подчеркивает, что еврейские обряды были восстановлены только для евреев-поселенцев: «Обращения

хазар» в иудаизм не было, да и быть не

257

могло, т. к. в средние века... к исполнению культа допускались только члены; (рода,. даже в том случае, если род вырос в этнос» (Гумилев Л. Н. 1992. С. 122). По мнению Л. — Н. Гумилева, в «802/803 гг. влиятельный иудей Обадия взял власть (в Хазарии — Л. Г.) в свои руки, превратил хана из династии Ашина в марионетку и сделаш равви* нистский иудаизм государственной религией 'Хазарии» (|Гу1М!Шпев Л. Н. 1992. С. 135).

Арабские географы X в. утверждают, что парь Семендера был иудей, они, правда, подчеркивают, что он — родственник хазарского ца>р'Я1 (может быть, только в силу этих обстоятельств он исповедовал иудаизм) (ал- Балхи. С. 62; а'Л-Истхри. С. 47; Ибн Хаукаль.:С,144). Только Ибн Хаукаль сообщает, что в Семендер наряду с христианскими храмами и мусульманскими мечетями были синагоги (Ибн Хаукаль. С. 114).

В науке утвердилось положение о веротерпимости хазарских царей. Л. Н. Гумилев же считает, что (веротерпимость (была вынужденной, «ибо обеспечивала расходы от транзитной торговли. Но как только кто-либо затевал интересы зарубежной иудейской общины, хазарский царь отвечал репрессиями» (Гумилев Л. Н. 1992, С. 145).

258

ПОГРЕБЕНИЕ

I. ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОБРЯД

Захоронение покойника считалось у гуннов событием) социального значения, для его совершения собирался коллектив людей, видима, близких родственников. Отношение к смерим как явлению у гугою) в носило двойственный характер. (С одной стороны, боязнь пагубного действия смерти наг благополучие коллектива, с другой, вера в запробную жизнь, покойника. Бее ритуальные действия гуннов, связанные с погребением покойника, отражали эту двойственность представлений. Чтобы 'помешать пагубному действию смерти на живое, собравшиеся родственники криками и громкими рыданиями, грохотом барабанов и звоном создавали шум, видимо, веря, чте это отпутнет злые силы смерти. В ритуал обряда погребения входило также нанесение ножами и мечами порезов трупу (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 193). В 'литературе высказано мнение, что в ритуале нанесения порезов покойнику отразились рудименты более архаичных действий: члена общины,ставшего старым и слабым, когда-то убивали, чтобы предотвратить его послабляющее действие на

259

благополучие коллектива (Велепкая Н. Н. 1978. С. 47, 59; Гаджиева С. Ш. 1985. 292).

'Подобный обычай, по данным ал-Мас'удм, имел место среди жителей ае-Сарира. Он писал: «Когда кто-нибудь из них умрет, они кладут его на нооилки и (выносят его на открытое ’место (майдан «плещадь?»), пде оставляют его на три дня на носилках. Затем жители города садятся на коней и облачаются в 'панцири¹ и кольчуги. Они едут на край (названного) места (и оттуда) со своими копьями устремляются на мертвее тело, (лежащее) на носилках. Они кружат вокруг носилок, направляя копья на тело, но не пронзая его» (ал-Мас’уди. II. С. 219—220). Этот обычай, по утверждению автора, бытовал у жителей этого города 300 лет (примерно с 600 г.). Подобное замечание ал-Мас’уди свидетельствует о том, что описанный похоронный обряд не был свойственен для местных племен.

Погребальный Обряд пуннов, возможно, сопровождался ритуальной музыкой, воспринятой очевидцем в виде грохота и звона. По мнению исследователей, музыка в представлениях язычников являлась посредником двух миров, средством общения с предками, а также богами (Белецкая Н. Н. 1978. С. 151).

Ритуальные действия, связанные с погребением умершего, включали в себя также самоистязание участников погребального обряда: нанесение порезов на лицо и тело (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 124, 128). Агафий описывает эпизод, когда в период опасности, грозящей гибелью, гуннские воины «... (резали себе даже щеки ножами, выражая тем по

260

обычаю свою горесть» (Агафий. С. 158). Нанесение порезов, в результате которых проливалась кровь, видимо, являлось рудиментом более архаичных действий, состоявших в человеческих жертвоприношениях божествам. Ритуальные действия самоистязания в похоронной обрядности древних тюрок отмечены . в китайских хрониках. По сведениям китайского автора, относящимся к VI — первой половине VII в., знатного тюрка хоронили следующим образом: «Тело покойника полагают в палатке. Сыновья, внуки и родственники обоего пола закалывают лошадей и овец и, разложив перед палаткою, приносят в жертву; семь раз объезжают вокрут палатки на верховых лошадях, потом перед входем в палатку ножом надрезывают себе лицо и ■производят плач, кровь -и слезы совокупно льются. Таким образом поступают семь раз и оканчивают. Потом в избранный день берут лошадь, на которой покойник ездил, и вещи, которые он употреблял, (вместе с покойником сжигают; собирают пепел <и зарывают в определенное время года в могилу... В день похорон, так же, как и в день кончины предлагают жертву, скачут на лошадям и надрезывают лицо...» ('Бичурин Н. Я. 1950. С. 230).

А. П. Новосельцев считает, что описанный Мовсесом Каланкатуаци обряд нанесения порезов на) лицо и тело, как выражение скорби, в какой-то степени схож с погребальным обычаем скифов, что, по его мнению, «доказьг вает преемственность между древней р а некими кочевниками и хазарами VII в.» (Новосельцев А. П. 1990. С. 145). Нам кажется,

261

что это не совсем так, хотя что-то общее в обычаях окифов и жителей «страны гуннов» просматривается, но это общее может быть связано преемственностью населения Великой степи в древности и (раннем средневековье. Геродот пишет: «Те, к кому привезут покойника... отрезают себе часть уха, обстригают кругом волосы, надрезают руки, расцарапывают лоб и нос и протыкают стрелы сквозь левую руку» (Геродот. С. 271). Как видим, лицо у скифов не надрезывшюсь. Аммиан Марцеллин, видимо, зная об этом обычае у гуннов, связывал его с определенными' действиями, предотвращавшими . рост во лее на лице мужчин. Он писал, что гунны разрезают щеки детям, чтобы не росли волосы (Аммиан Марцеллин. II. С., 1021).

А. П. Новосельцев с некоторым недоверием относится к данным Мовсеса Каланкатуаци о похоронном обряде, . полагая, что автор «порой их искажает, жел^'я¹ показать «ходав» дикарями...» (Новосельцев А. П. 1990. С. 145). Между тем, следы ритуала, сопровождающегося нанесением ран на лицо, как вы раженме скорби по умершему родственнику зафи>ксиров!а) ны этнографами у некоторых народов Дагестана (Пржецлавский П. 1860. С. 297; Гаджиева С. III. 1961. С. 281; 1985. С. 294, 298; Агаширинова С. С. 1978. С. 249; Гаджиева С. Ш. и др. 1980. С. 49, 51; Гаджи- ев Г. А. 1980. С. 39—40; '1991. С. 143; Алимова Б. М. 1992. С. 169, 171). В поэтической форме этот обряд зафиксирован в мифологическом сюжете мекегинцев о «Кьуне». Сообщая путнику горестную весть, «Кьуне» даег ему наказ:

262

«Пальцы, подобные красному винограду, Растрясти велела, скажешь,

Волосы подобные красному шелку.

Рвать велела, скажешь,

Щеки, подобные ячменю-виноградинке, Расцарапать велела, скажешь...»

Алиханова А. А. 1978. С. 157.

2. ПОМИНАЛЬНЫЕ ОБРЯДЫ

У гуннов существовал ритуал, включавший в себя своеобразные состязания мужчин, проводившиеся вблизи кладбищ: битвы на

мечах и борьба в обнаженном виде. Иллюстрацией этого ритуала (может служить изображение, помещенное на дне серебряного ковша VIII—IX bib. (рис. 8) (Даркевич В. П. 1974. Рис. I.; 1976. Табл. 54 (5). В. П. Даркевич полагает, что ковш является произведением торевтов Хазарии, ia< изображение |на дне — сцена коллективного камлания древних тюрков, описанного у Моисея Каланкатуаци (Дар/кевич В. П. 1974. Прим. 4). В этом ритуале, возможно, отразился фаллический культ, известный у многих народов. Фаллос, как символ производящих сил природы, символ продолжения жизни, трансформировался у многих народов в символ антипода смерти, а в бытовом понимании он стал символом, противостоящим различным болезням (Ксенофонтов а Р. А. 1981. С. 74). Отголоски фаллического культа зафиксированы у некоторые народов Дагестана в ритуалах, связанных с праздниками* встречи весны, первой

263

борозды (Булатова А. 1980. С. 96; 1984. С. 91; Халилов X. М. 1984. С. 69).

Рис. 8. Ковш. «Коцкий городок» (низовье р. Оби) VIII-IX вв. (по В. П. Даркевичу). Серебро.

В номинальный обряд гуннов входили также пляски', (ритуальное песнопение (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 124). Основной функцией танца в представлениях язычников является установление взаимосвязи меж,д/у> пред

264

ками и» погго'мка'ми, способствующее приобщению души умершего к коллективу предков (Белецкая Н. >Н. 1978. С- 151). Ритуальное песнопение, •воспринятое свидетелем погребальной обрядности гуннов жак «беснующийся план», совершалось также с целью облег» чепия приобщения умершего к сонму предков. Песнопения-причитания в погребальной обрядности некоторых народов Дагестана содержали восхваление качеств умершего, в них перечислялись все предки и проводилась идея приобщения умершего к миру предков (Гаджиева С. Ш. 1961. С- 281; 1985. С. 299; Гаджиева С. Ш. и др. 1980. О 50, 63; Джи- далаев Н. нИ. С. 1984. С. 156—159; Гад- жиев Г. А. 1991. С. 142).

Погребальный ритуал гуннов включал в се]б^|я ряд оргиастических действий, имевших эротическую окраску и свидетельствующих о связи культа предков с культами плодородия. К ним относятся отмеченные источником ритуальные игры, сексуальная свобода* (Мовсес Каланкатуаци. II. С. 124).

С. А. Токарев, определяя место эротических обрядов в земледельческой деятельности языческих народов, отмечал, что они служили целям материального 'благополучия земледельческой общины (Токарев С. А. 1983. С. 104). Видимо, гунны, наделяя предка могучими силами, связывай его со стихийными силами природы, эротическими действиями;выспрашивали у предка, уходящего на «тот свет», плодородия в широком понимании — жизненного плодородия.

Рудименты языиеских поминальных танцев можно проследить в погребальном обряде

265

кумыков «шагъалай», описанном С. Ш Гад- жиевой (Гаджиева С. ₍ Ш. и др. 1980. С. 51; (ГадЖиева С.;Ш. 1985. С. 303).

В верованиях 'многих языческих народов •известны ритуалыная роль земледельческого оголения, вера в магическую силу обнаженного тела, которое мюжет сл|ужить фактором плодородия (Токарев С. А. 1983. С. 104) — Достаточно ярко это явление проявилось в погребальных обрядах народов Дагестана), в которых прослеживается вера человека в плодоносящую силу предков. У кумыков зафиксированы факты заголения женщинами верхней части тела во время совершения обряда оплакивания покойника (Пржецлав- екий П. 1860. С. 297). У лезгин исцеляющем средством для бездетных женщин считались вода, оставшаяся после омовения многодетного покойника, переход дороги перед похоронной процессией или же под носилками, на которых несли многодетного покойника, а также хождение вокруг старого кладбища (ГаджиевГ. А. 1980. С. 33—36).

Атрибутом поминального обряда гуннов являлись также конные состязания Скачки, как составная часть обряда поминания!' умершего', отмечены у древних тюрок (Биму|- рин Н. Я. 1950. С. 124; Кляшторный С. Г- 1984. С; 22), а как рудимент -язьгческие верований — у некоторых тюрко-монгольских народов ('Липец Р. С. 1982. С. 232), а также народов Дагестана (Дибиров М. А- 1986. С. 210).

266

3. КУЛЬТ ПРЕДКОВ

Культ плодородия у гуннов был тесно связан с культом предков. В культе предков проявились представления гуннов о душе, загробном мире, и выражался этот культ прежде всего в ритуале погребения и поминания умерших-

Данные «Истории страны алван» дают основание полагать, что могилы знатных предков (вождей племен, военачальников, жрецов) становились ‘местом поклонения. 'Мовсес Каланкатуаци среди языческих святынь, уничтоженных во время христианизации гуннов, называет также «царские гробницы» (Мовсес Каланкатуаци. I. С. 206). В огне сгоревших «царских гробниц», погибли «скверные кожи жертвенных 'чучел» (Мовсес Каланкатуаци- 1. С. 206). Возможно, что здесь идет речь о мумиях особо почитаемых предков. У арабских поэтов и историков IX—XIII вв. приводятся данные о том, что убитый в сражении за г. Беленджер знаменитый арабский полководец Сальман не был захоронен, как все погибшие воины. Гро1б' с его телом был помещен в |\|рамс» ihJ жители города вс* время засухи выносили гроб, снимали крышку и выспрашивали у богов дождь. Убитому знаменитому врану жители Беленджера приписывали магическую силу, помогающую живым в их земных делах. Видимо, и жители Вара- чана с помощью мумий почитаемых предков выспрашивали у богов благополучие и богатство своей стране (Мовсес Каланкатуаци. 1. С- 200).

2. 67

Отголоски культа поклонения предкам зафиксированы в этнографической действительности многих народов. Почитаемым предкам многие иароды Дагестана приписывали функцию вызывания дождя (Булатова А. 1980. С. 97, 101—103; Гаджиев Г. А. 1980. С. 43; 1991. С. 78^ 80; Алимова Б. М.. 1992. С. 78), помощи во время несчастий, исцеления людей и животных от (болезней, детородной способности женщин (Гаджиева С. Ш. 1961. С. 332).

Погребальная обрядность гуннов Дагестана, зафиксированная в «Истории страны алван», архитектора номинальных сооружений, значительная часть поминальных культов в деталях совпадают с описанной в китайских источниках погребальной обрядностью центральноазиатских тюрок. Это свидетельствует, на наш взгляд, о том, что похоронная' обрядность пришлого тюркоязычного населения практически не подверглась идеологическому влиянию со стороны местного земледельческого населения. Тюркоязычные племена Восточного Предкавказья почти полностью сохранили многовековые традиции погребальной обрядности, сложившиеся на просторах центральноазиатской прародины, и. видимо, обряд захоронения, свойственный гунно-бул- гарам, к iKOimy VII в. н. э. становится (господствующим в среде населения «страны . гуннов» Дагестана.

268

Литература

Источники

Агафангел. —Патканьян К. Опыт истории династии Сасанидов по сведениям, сообщаемым армянскими писателями / Тр. ВОИ РАО. СПб., 1869. Ч. 14.

Агафий. —Агафий. О царствовании Юстиниана / Пер. М. В Левченко. М.; Л., 1953.

Аммиан Марцеллин. I. — Аммиан Марцеллин. Книга 23-я / Пер. В. В. Латышева. / / ВДИ. 1949. № 3.

Аммиан Марцеллин. II. — Аммиан Марцеллин. История / Пер. 10. А. Кулаковского. Киев, 1908.

Аполлинарий Сидоний. — Аполлинарий Сидоний. Стихотворения. II. Панегирик, сказанный Антемию Августу, вторично консулу / Пер. В. В. Латышева // ВДИ. 1949. № 4.

Армянская география. I. — Армянская география VII в. по P. X. (приписывавшаяся Моисею Хореиско; му) / Пер. К. П. Патканова. СПб., 1877.

. Армянская география. II. — К- Патканов. Из нового списка географии, приписываемой Моисею Хорен- скому / ЖМНП. 1883. Март.

ал-Балхи. — Абу Зейд эль-Балхи / Пер. Д. А. Хволь- сона / / Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и русах Абу-Али Ахмеда Бен Омар Ибя-Даста, неизвестного доселе арабского писателя начала X века. СПб., 1869.

ал-Белавури. — Из соч. Баладзори «Книга завое

269

вания стран» / Пер. П.. К. Жузе / / Материалы по истории Азербайджана. Баку, 1927. Вып. 3.

Вардан Великий. — Всеобщая история Вардана Великого / Пер. Н. Эмина. М., 1861.

ал-Гарнати. I. — Мурнб ан бад аджаиб ал-Магриа (Ясное изложение некоторых чудес Магриба) / Г1ер.

О. Г. Большакова / / Путешествие Абу Халида ал- Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131—

1153 гг.). М., 1971

ал-Гарнати. II. — Тухфат ал-албаб ва нухбат ал- аджаб (Подарок умам и выборки диковинок) / Пер.

О. Г. Большакова / / Путешествие Абу-Хамида ал- Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131 — 1153 гг.) М., 1971.

ГевонД. — История халифов Вардапета Гевонда,

писателя VIII века / Пер. К. Патканьян. СПб., 1862.

Геродот. — Геродот. «Истории» / Пер. Е. А. Бессмертного / / ВДИ. 1947. № 2.

Дербенд-наме. I. — Саидов М. -С., Шихсаидов А. Р. «Дербенд-наме» (к вопросу об изучении) / Пер.

А. Р. Шнхсаидова / / Восточные источники по истории Дагестана. Max., 1980.

Дербенд-наме. II. — Акташи Мухаммед Авабн. Дербенд-наме / Пер. Г. М. -Р. Оразаева. Max., 1992.

Дербенд-наме. III. — Шихсаидов А. Р., Айтбе- ров Т. М., Оразаев Г. М. -Р. Дагестанские истори

ческие сочинения / Пер. Г. М. -Р. Оразаева. М., 1993.

Дионисий. — Дионисий. Описание населенной земли / Пер. И. П. Цветкова // ВДИ. 1948. № 1.

Егише. — Егише. О Вардане и войне армянской / Пер. И. А. Орбелн. Ереван, 1971. ■

Евсевий Иероним. — Евсевий Иероннм. Письмо 77. К Океану. О смерти Фабиолы; Письмо 60. К Гелиодору/

Пер. В. В. Латышева / / 'ВДИ. 1949. № 4.

Зосим. — Зосим. Новая история / Пер. В. В. Латышева / / ВДИ. 1948. № 4.

270

Ибн ал-Асир. — Из Тарих ал-Камиль (полный сйод истории) Ибн ал-Асира / Пер. П. К. Жузе // Материалы по истории Азербайджана. Баку, 1940.

Ибн Русте. — Ибн Русте. Ал-Алак ан-нафиса /Пер.

В. Ф. Минорского / / Минорский В. Ф. История Шир- нана и Дербенда X—XI веков. Приложение IV. Ибн Русте о Дагестане. М., 1963.

Ибн ал-Факих. — Ибн ал-Факих. Из «Книги о странах» / Пер. Н. А. Караулова // Сведения арабские писателей о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Тифлис, 1902. Вып. XXXI.

Ибн Хаукаль. — Ибн Хаукаль. Из «Книги путей и царств» /Пер. И. А. Караулова, // Сведения арабских географов IX—X веков о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Тифлис, 1908. Вып. XXXVIII.

Ибн Хордадбех. — Ибн Хордадбех. Книга путей и стран /Пер., комментарии, исследование, указатели и карты И. Велихановой. Баку. 1986.

Иешу Стилит. — Хроника Иешу Стилита. Летописная повесть о несчастиях, бывших в Эдессе, Амиде н во всей Месопотамии / Пер. И. Пигулевской // Пн- гулевская И. Месопотамия на рубеже V—VI вв. н. -э. Сирийская хроника Иешу Стилита как исторически;^-! источник. М., Л., 1940.

Иосиф I. — Ответное письмо хазарского царя Иосифа (краткая редакция) / Пер. П. К. Коковцева / / Коковцев П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л» 1932.

Иосиф. II. — Ответное письмо хазарского царя Иосифа (пространная редакция) / Пер. П. К. Коковцева / / Коковцев П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке! Л., 1932.

ал-Истахри. — ал-Истахри. Из «Книги путей царств> / Пер.. И. А. Караулова / / Сведения арабских писателей о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Тифлис, 1901. Вып. XXIX.

271

ал-Иа’куби. —Я. Куби. История. / Пер. П. К. Жузе / / Материалы по истории Азербайджана. Баку, 1927 Вып₄ IV.

Клавдий Клавдиан. — Клавдий Клавдиан. На Руфина. Книга I и II / Пер. В. В. Латышева // ВДИ.

1949. Л> 4.

Клавдий Птолемей. — Клавдий Птолемей. Географическое руководство / Пер. И. П. Цветкова // ВДИ.

1948. X» 2.

ал-Куфи. —ал-Куфи. Книга завоеваний (Извлечения по истории Азербайджана VII — IX вв.) / Пер.

3. М. Буниятова. Баку, 1981.

Леонти Мровели. •— Мровели Леонти. Жизнь карг- лийских царей. Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа' и Дагестана / Пер. Г. В Цу- лая. М., 1979.

ал-Мас’уди. I. — Масуди. Из книги «Луга золота и рудники драгоценных камней» / Пер. Н. А. Караулова / / Сведения арабских географов IX—X веков о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Тифлис, 1908. Вып. XXXVIII.

ал-Мас’уди. II. — Масуди. Мурудж ад-Дза. хаб (Россыпи золота) (Глава XVII) / Пер. В. Ф Минор- ского / / История Ширвана и Дербенда X—XI веков. Приложение III. Масуди о Кавказе. М., 1963.

ал-Мас’уди. III. — Масуди. Из «Книги сообщений и знаний» / Пер. Н. А. Караулова / / Сведения арабских географов IX—X веков о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Тифлис, 1908. Вып. XXXVIH.

Менандр Византиец. (Протиктор). —Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой / Пер. С. Дестуниса // Византийские историки. СПб., 1860.

Мовсес Каланкатуаци. I. — История агван Моисся Каганкатваци, писателя X в. / Пер. К- Патканьян. СПб., 1861.

272

Мовсес Каланкатуаци. II. — Мовсес Каланкатуацн. История страны Алуанк / Пер. Ш. В. Смбатяна. Ереван, 1984.

Моисей Хоренский. — История Армении Моисея Хоренского / Пер. Н. О. Эмина. М., 1893.

ал-Мукаддаси. — ал-Мукаддаси. Из книги «Лучшее из делений для познания климатов» / Пер.

Н. А. Караулова / / Сведения арабских географов IX—X веков о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Тифлис, 1908. Вып. XXXVIII.

П. В. Л. — Повесть временных лет. М., Л.,

1950. Т. I.

Приск Панийский. — Приск Панийский. Готская история / Пер. В. В. Латышева // ВДИ. 1948. № 4.

Присциан. — Присциан. Землеописание / Пер. И. П. Цветкова / / ВДИ. 1949. № 4.

Прокопий Кесарийский. 1а. — Прокопия Кесарийского История войн римлян с персами в двух книгах / Пер. С. Дестуниса. Кн. I. СПб., 1876.

Прокопий Кесарийский. I б. — Прокопия Кесарийского История войн римлян с персами / Пер. С. Дестуниса. Кн. 2. СПб., 1880.

Прокопий Кесарийский. II. — Прокопий из Кесарии. Война с готами / Пер. С. П. Кондратьева. М., 1950.

Псевдо-Захария. — Хроника Захарии Ритора (Мн- тиленского) / Пер. Н. Пигулевской // Сирийские источники по истории народов СССР. М.; Л., 1941.

Руфий Фест Авиен. — Руфий Фест Авнен. Описание земного круга / Пер. В. В. Латышева // ВДИ.

1949. № 4.

Себеос. — История императора Иракла. Сочинение епископа Себеоса. писателя VII в. / Пер. К. Патканьян СПб., 1862.

Степанос Таронский. — Всеобщая история Степа- носа Таронского (Асохика) / Пер. Н. Эмина. М., 1864. ат-Табари. 1. — Дорн. Известия о хазарах восточ

273

ного историка Табари, с отрывками из Гафис-Абру, Ибн-Алзем-Эль-Куфи и др. / Пер. П. Тяжелова / / ЖМНП. 1944, август.

ат-Табари. II. — Шихсаидов А. Р. Книга ат-Табари «История посланников и царей» о народах Северного Кавказа / Пер. А. Р. Шихсаидова // Памятники истории н литературы Востока. М., 1986.

Тарих ал-Баб, — История Ширвана и ал-Баб:1 / Пер. В. Ф. Мннорского // Минорский, В. Ф. История Ширвана и Дербенда X—XI веков. М., 1963.

Фавстос Бузанд. — История Армении Фавстоса Бузанда / Пер. М. А. Геворгяна / / Памятники дровнеармянской литературы. Ереван, 1953.

Феофан Византиец. — Выписки из истории Феофана J Пер. С. Дестуниса / / Византийские историки. СПб., 1860.

Феофан Исповедник. — Феофан Исповедник. Хронография / Пер. и комментарии И. С. Чичурова . / / Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения. М., 1980.

Феофилакт Симокатта. — Феофилакт Симокатта. История / Пер. С. П. Кондратьева1. М. 1957.

Флавий Вегетий Ренат. — Флавий Вегетий Ренат. Краткий очерк военного дела / Пер. В. В. Латышеса / / ВДИ. 1949. № 4.

Худуд. — Худуд ал Алем. Рукопись Туманского с введением и указателем В. Бартольда. Л., 1930.

Юлий Гонорий. — Юлий Гонорий. Описание мира / Пер. В. В. Латышева / / ВДИ. 1949. № 4.

ТРУДЫ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ

Абдуллаев И. X. 1976. Словообразовательные моде* ли ойконимов Дагестана / / Ономастика Кавказа. Мах.

Агаширинова С. С. 1978. Материальная культура лезгин XIX—начала XX вв. М.

274

Акопян А. А. 1987. Албания — Алуанк в греко-латинских и древнеармянских источниках. Ереван.

Алексеев Н. А. 1980.. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. Новосиб.

Алимова Б. М. 1977. Брак и свадебные обычаи кумыков в прошлом и настоящем (конец XIX—XX вв.) Автореф. дне... канд. ист. наук. Л.

Алимова Б. М. 1992. Табасаранцы. XIX — начало XX в. Мах.

Алиханова А. А 1978. Древние сюжеты в преданиях аула Мекеги / / Памятники эпохи бронзы и раннего железа. Мах'.

Артамонов М. И. 11936. Очерки древнейшей истории хазар. Л.

Артамонов М. И. 1962. История хазар Л.

Атаев Д. М., Магомедов М. Г. 1974. Андрейауль- ское городище / / Древности Дагестана. Мах.

Ашурбейли С. Б. 1983. Государство Ширваншахов (VI—XVI вв.). Баку.

Банк А. 1966. Византийское искусство в собраниях Советского Союза. Л.;: М.

Бартольд В. В. 1963. Место Прикаспийских областей в истории мусульманского мира. Соч. М. Т. II. Ч. I.

Бартольд В. В. 1973. К вопросу о происхождении «Дербенд-наме». Соч. М. Т. VIII.

Баскаков Н. А. 1960. Тюркские языки. М.

Бернштам А. Н. 1951. Очерк истории гуннов. Л.

Бичурин Н. Я. 1950 Собрание сведении о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.; Л.

Бромлей Ю. В. 1983. Очерки теории этноса. М.

Бромлей Ю. В., Козлов В. И. 1987. Этносы и этнические процессы как предмет исследования / / Этнические процессы в современном мире. М.

Булатова А. 1971 Лакцы. Мах.

275

Булатова А. 1980. О некоторых семейных н обще- сельских обрядах народов горного Дагестана в XIX-- нач. XX в., связанных с весенне-летним календарным циклом. / / Семейный быт народов Дагестана. Мах.

Булатова А. 1984. Идеологические представления аварцев, нашедшие отражение в празднике первой борозды (XIX—нач. XX в.) / / Мифология народов Да гестана. Мах.

Белецкая Н. Н. /1978. Языческая символика славянских архаических ритуалов. М.

Вернадский Г. В. 1992. Древняя Россия. /Пер. и комментарии А. X. Бекузарова / / Аланы ч Кавказ. Влад.

Высотская Т. Н. 1979. Неаполь — столица государ ства поздних скифов. Киев.

Гаджиев Г. А. 1980. Пережитки древних представлений в похоронно-погребальных обрядах лезгин / / Семейный быт народов Дагестана. Мах.

Гаджиев Г. А. 1991. Доисламские верования и обряды народов Нагорного Дагестана. М.

Гаджиев М. С. 1990. К локализации Варачана / / XVI «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа (тез. докл.) Ставр.

Гаджиева С. Ш. 1959. Брак и свадебные обряды у кумыков в XIX—нач, XX в. / / Уч. зап. ИИЯЛ Даг филиала АН СССР. Max. Т. VI.

Гаджиева С. Ш. 1961. Кумыки. М.

Гаджиева С. Ш. 1985. Семья и брак у народов Дагестана в XIX—начале XX в. М.

Гаджиева С. Ш., Аджиев А. М. 1980. Похоронный обряд и причитания кумыков / / Семейный быт народов. Дагестана. Мах.,

Гадло А. В. 1979. Этническая история Северного Кавказа IV—X вв. Л.

Гадло А. В. 1980. Религиозная реформа в «стране гуннов» в VII в. как выражение социального конфлик

276

та периода становления классового общества / / Генезис, основные этапы, общие пути и особенности развития феодализма у народов Северного Кавказа. Тез. докл. Мах.

Генко А. Н. 1941. Арабский язык и кавказоведение: Труды второй сессии ассоциации арабистов. М.; Л.

Гмыря Л. Б. 1979. Соцналшый состав гуннского общества (VI—VII вв.) / / II Конференция молодых ученых Дагфилиала АН СССР. Тез. докл. Мах.

Гмыря Л. Б. 1980. Некоторые сведения о гуннах 6 Дагестане / / Древние и средневековые археологические памятники Дагестана. Мах.

Гмыря Л. Б. 1986. Языческие культы у гуннов Северо-Восточного Кавказа / / Обряды и культы древнего и средневекового населения Дагестана. Мах.

Гмыря Л. Б. /1987. Погребальный обряд Паласа- сыртского могильника (этно-социальная интерпретация) / / Этнокультурные процессы в древнем Дагестане. Max. I

Гмыря Л. Б. 1988. Об общественных отношениях у гуннов Северо-Восточного Кавказа VI—VII вв. / / Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Мах.

Гмыря Л. Б. 1993. Прикаспийский Дагестан в эпоху Великого переселения народов. Могильники. Мах.

Грач А. Д. 1980. Древние кочевники в центре Азии.

М.

Гумилев Л. Н. 1966. Открытие Хазарии (Историкогеографический этюд). М.

Гумилев Л. Н. 1992. Древняя Русь и Велика л степь. М.

Гумилев Л. Н. 1993. Древние тюрки. М.

Даркевич В. П. 1960. Символы небесных светил в орнамент^ Древней Руси. СА. № 4.

Даркевич В. П. 1974. Ковш из Хазарин и тюркски;} героический эпос / / КСИА. М. в 140.

277

Даркевич В. П. 1976. Художественный металл Востока. VIII—XIII вв. М.

Джафаров Ю. Р. 1981. Гунны и Азербайджан. Авто- реф. дне.... канд. ист. наук. Баку.

Джафаров Ю. Р. 1985. Гунны и Азербайджан. Баку.

Джидалаев Н. -И. С. 19i84. Заметки о двух древне- булгарских магических терминах / / Мифология народов Дагестана. Мах.

Джидалаев Н. -И. С. 1990. Тюркизмы в дагестанских языках. Опыт историко-этимологического анализа. М.

Дибиров М. А. 1986. Сущность и генезис поминальных игр народов Кавказа / / Тез. док. на Всесоюзной сессии по итогам полевых этнограф, и антропол. исслед. 3984—1985. Йошкар-Ола.

Дьяконов М. М., 1961. Очерк истории древнего Ирана. Му

Еремян С. Т. 1939. Моисей Каланкатуйский о посольстве албанского князя Вараз-Трдата к хазарскому хакану Алп-Илитверу // Записки института Востоковедения АН СССР. М.; Л. Т. VII.

Засецкая И. П. 1994. Культура кочевников Южно- русских степей в гуннскую эпоху (конец IV—V вв.). СПб.

Заходер Б. Н. 1962. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Горган и Поволжье в IX—X вв. М.

Зильфельдт-Симумяги. А. Р. 1988. К вопросу о языке хазар| (1937) / / Советская тюркология. № 6.

История Византии. 1967. М. Т. I.

История Дагестана. 1967. М. Т. I.

История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. 1988. М.

Ихилов М. М. 1961. Семья и быт у табасаранцев в конце XIX—нач. XX в. / / Уч. зап. ИИЯЛ Дагфилиа- ла АН СССР. Max. Т. IX.

Кляшторный С. Г. 1981. Пантеон северокавказских гуннов и его связи с мифологией древних тюркоа Центральной Азии / / Культурные взаимосвязи наро

278

дов Средней Азии и Кавказа с окружающим миром l- древности и средневековье. М.

Кляшторный С. Г. 1983. Гуннская держава на Востоке (III в, до н. э. — IV в. н. э.) / / История древнего мира. Упадок древних обществ. М.

Кляшторный С. Г. 1984. Праболгарский Тангра н древнетюркский пантеон / / Сборник в памет на проф. Станчо Ваклинов. София.

-Котовнч В. Г. 1974 а. О местоположении раннесредневековых городов Варачана, Беленджера и Гар_: гу II Древности Дагестана. Мах.

Котович В. Г. 1974 б. Археологические данные к вопросу о местоположении Семендера / / Древности Дагестана. Мах.

Крачковский И. Ю. 1957. Арабская географическая литература. Изб. соч. М.; Л. Т. 4.

Ксенофонтова Р. А. 1981. Фольклорно-культурные образцы японской гончарной продукции начала XX в. У / Материальная культура и мифология. Л.

Кудрявцев A. A. 197i6. Город, не подвластный векам. Мах.

Кудрявцев А. А. 1979. «Длинные стены» на Восточном Кавказе / / В. И. № 11

Кузнецов В. А. 1984. Очерки истории алан. Ордж.

Курбанов К. Э. 1974. Брак и свадебные обряды у

цахуров в XIX—нач. XX в. / / Вопросы истории и этнографии Дагестана. Мах.

Ларов Л. И. 1958. Тарки до XVIII в. / / Уч. зап. ИИЯЛ Дагфилиала АН СССР. Max. Т. IV.

Лазарев Я. 1859. О гуннах Дагестана. Тифлис.

Липец Р. С. 1982. Отражение погребального обряда в тюрко-. монгольском эпосе / /. Обряды и обрядовый фольклор. М.

Магомедов М. Г. 1983. Образование Хазарского каганата. М.

279

Мамедова Фарида. 1977. «История албан» Монсся Каланкатуйского как источник по общественному стро'Э раннесредневековой Албании. Баку.

Маммаев М. М. 1967. О происхождении одного дагестанского орнаментального мотива / / Уч. зап. ИИЯЛ. Max. Т. 17.

Маммаев М. М. 1976. О христианских символах и сюжетах в средневековом декоративно-прикладном искусстве Дагестана / / Дагестанское искусствознание. Мах.

Михаилов К. Ш. 1976. Рубас и Самур. / / Ономастика Кавказа. Мах.

Минорскнй В. Ф. 1963. История Ширвана и Дер- бенда X—XI веков. М.

Мифология. 1984. — Мифология народов Дагестана. Мах.

Мкрян М. М. 1969. Мовсес Хоренаци. Ереван.

Нечаева J1. Г. 1975. О жилище кочевников юга Восточной Европы в железном веке (I тыс. до н. э. — первая пол. И тыс. н. э.) / / Древнее жилище народов Восточной Европы. М.

Новосельцев А. П. 1980. Генезис феодализма в странах Закавказья. М.

Новосельцев А. П. 1990. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М.

Пигулевская Н. В. 1940. Месопотамия на рубеже V—VI br. и. э. Сирийская хроника Иешу Стилита как исторический источник // 1р. ИВ. Т. 31. М.; Л.

Пигулевская Н. 1941. Сирийские источники по истории народов СССР. М.; Л.

Плетнева С. А. 1986. Хазары. М.

Покровская Л. В. 1983. Земледельческая обрядность / / Календарные обычаи в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев. М.

Потапов Л. П. 1991. Алтайский шаманизм. Л.

Пржецлавский П. 1860. Нравы и обычаи в Даг»-

280

стане / / Военный сборник. № 4.

Путинцева Н. Д. 1961. Верхнечирюртовский могильник (предварительное сообщение) / / МАД. Max. Т. 2.

Решетов А. М. 1981. Дракон в культурной традиции китайцев / / Материальная культура и мифология. Л.

Рыбаков Б. А. 1952. Русь и Хазария (К исторической география Хазарин) / / Академику Б. Д. Грекову ко дню семидес. М.

Рыбаков Б. А. 1981. Язычество древних славян. М.

Сагалаев А. М. 1991. Урало-алтайская мифология. Символ и архетип. Новоснб.

Севортян Э. В. 1974. Этимологический словарь тюркских языков. М.

Сычев Л. П. 1972. Традиционное воплощение принципа иньян в китайском ритуальном одеянии / / Роль традиций в истории и культуре Китая. М.

Словарь античности. 1989. М.

Современная культура. 1971. — Современная культура и быт народов Дагестана. М.

Токарев С. А. 1983. Эротические обычаи / / Календарные обычаи и обряды в странах, зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев. М.

Токарев С. А., Филимонова Т. Д. 1983. Обряды и обычаи, связанные с растительностью / / Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев. М.

Тревер К. В. 1959. Очерки по истории и культуре —Кавказской Албании. IV в. до и. э,—VII в. н. э. М.; Л.

Тюрко-дагестанские языковые контакты. 1982. Мах.

Удальцова 3. В. 1967. Источники по истории Византии IV—первой половины VII в. / / История Византин. М. Т. I.

Удальцова 3. В. 1984. Развитие исторической мысли / / Культура Византии. IV — первая полознна VII в. М.

281

Федоров Я. А. 1972. Хазария и Дагестан / / Краткий этнографический сборник. М. в. 5.

Федоров Я- А., Федоров Г. С. 1978. Ранние тюрки на Северном Кавказе. М.

Хазанов А. М. 1975. Социальная история скифов М.

Халидова М. Р. 1984. Мифологические образы в устной прозе народов Дагестана / / Мифология народов Дагестана. Мах.

Халилов X. М. 1984. Отражение языческих представлений в обряде и фольклоре лакцев / / Мифология народов Дагестана. Мах.

Чичуров И. С. 1980. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревнарий» Никифора. М.

Шихсаидов А. Р. 1957. О проникновении христианства и ислама в Дагестан / / Уч. зап. Дагфилиала АН ССР. Max. Т. 3. История.

Шихсаидов А. Р. 1969. Ислам в средневековом Дагестане (VII—XV вв.). Мах.

Энгельс Ф. 1982. Происхождение семьи, частной собственности и государства. В связи с исследованиями Льюиса Г. Моргана. М.

Сокращения