Ногай, ногаи и ногайцы

Глухов М. С.
Ногай, ногаи и ногайцы.

В самом деле, Ногайская Орда как государственное образование возникла в конце ХIV — начале ХV вв. Создавалась она напряженной деятельностью не менее великого темника, чем Ногай, темника из мангытов Идегея. Вот и спрашивается: кто уже помнил умершего почти 100 лет назад Ногая и почему орда не взяла себе название по имени еще живого тогда лидера — Идегея? Ведь Идегей — гордость ногайского и татарского народов и теперь. О нем сложился народный эпос, от него берут начало все известные в истории ногайские беклярибеки. Почему бы им не взять в качестве самоназвания этноним «идегейцы»? Звучало бы не менее эффектно.

И вот самое главное. В те годы, когда какая-то часть золотоордынского населения начала осознавать себя «ногайцами» в этническом понимании этого слова, она, эта часть, уже исповедовала мусульманскую религию. А Ногай (он же — Акказ, Ваккас, Оккас; он же — Иесу), как мы помним, был христианином. Стоит ли комментировать этот чрезвычайно важный момент?

 

См. также

 

Ссылки

 

 

Это межэтническое сословие, некогда довольно многочисленное и, пожалуй, самое энергичное в тюркском мире, оставило свой знак не только в названии города Казани. Казы-ногаи основали Астрахань (первоначально — Казы-Тархан), украинский ныне город Черкассы (при закладке — Казбет). Первостроителями Старочеркасска (после раздоров на Дону, ставшей столицей донских казаков (теперь большая станица), также являлись черкасы, а при основании это поселение называлось Ахас, или Акас. Ногайскими крепостями прежде были Аккерман (ныне Белгород-на-Днестре), Каракерман (ныне Очаков)... Азовское море, по берегам которого жили ногайцы, они называли по-своему Азак-дингез, или просто Азау (в свое время был даже ногайский поэт-рыцарь Досмамбет, который с открытой гордостью называл себя Азаулы, т. е. Азовским). Они же дали новое название Тавриде — Крым...

Эти и другие «очевидные невероятности» будут раскрыты нами ниже по ходу изложения. Но уже сейчас необходимо дать пояснение вводимому нами в научный оборот понятию «межэтническое сословие». Здесь мы подразумеваем н о г а е в, и очень хотелось бы, чтобы читатели обратили внимание на это. Ибо в литературе наблюдается отождествление термина «ногаи» с этнонимом «ногайцы», из-за чего возникают многие недоразумения.

Насколько мне известно, до сих пор никто из исследователей татаро-ногайской проблематики как-то не обращал внимания на весьма существенное различие между этими двумя словами. К сожалению, большой грех и за мной: в книге «Судьба гвардейцев Сеюмбеки», где много говорится о ногаях и ногайцах, я тоже, видимо, не смог четко разграничить эти понятия. Тогда, правда, и цели были другие. Для исправления этого досадного упущения я позволю себе остановиться на следующих моментах.

Считается, что этноним «ногайцы» появился в годы возникновения Большой Ногайской Орды*1 как самостоятельного государства (середина ХV в). С этим можно согласиться, тем более первое упоминание о них в письменных источниках относится именно к началу XVI века*2. Кроме того, восточные авторы того времени, например, Джаннаби (ум. 1590 г.) считали «главой поколения ногайцев» Идегея*3.

Но вот специалисты по народоведению до сих пор утверждают, что этноним этот происходит от имени Ногая — влиятельнейшего человека во всей Евразии второй половины XIII века. Так склонен был думать еще Н. М. Карамзин. Но его «Историю государства Российского» специалисты все же относили и относят к сфере беллетристики. В отечественной исторической же литературе, если не ошибаюсь, такое мнение утвердилось, пожалуй, после публикации Н. А. Фирсова «Положение инородцев в северо-восточной России в Московском государстве» (Казань, 1866). На с. 19 своей работы он прямо утверждал: «Название «ногаи» — от имени их предводителя Ногая» (ум. 1300 г.).

Однако это мнение еще в 1877 году вызвало достаточно обоснованное сомнение со стороны профессора Новороссийского (г. Одесса) университета Г. И. Перетятковича, который, опираясь на собственные наблюдения и опросы, писал: «... У башкирцев сохранилось предание, будто они некогда со своими соплеменниками — ногайцами составляли один народ под именем ногаев. Кроме того, у самих ногайцев до сих пор существует предание о своем отечестве — Великой Татарии, о своем родоначальнике — У з б е к е (разбивка моя — М. Г.), о том хане, под предводительством которого они двинулись к Волге» (Поволжье в ХV и ХVI веках. — СПб., 1877, с. 124).

Как видим, не все в этом вопросе так просто и ясно. Но однажды произведенное Фирсовым отождествление термина «ногаи» и этнонима «ногайцы» было принято большинством историков. Во всяком случае, я не встречал в специальной литературе никого, кроме Перетятковича, кто усомнился бы в правомерности такого отождествления.

Проблема усложняется тем, что против фирсовской точки зрения не возражают современные исследователи этногенеза ногайского народа И. Х. Калмыков, Р. Х. Керейтов и А. И. Сикалиев. Поскольку они сами ногайцы и авторы основного академического труда об этом народе (см.: Ногайцы. — Черкесск, 1988), интересующий меня вопрос, вроде бы, уже должен был снят с повестки дня. Но представьте себе, хотя и уважаемый мной академик М. А. Усманов подтверждает всю ту же фирсовскую гипотезу: «Ногаи — тюркоязычная народность, относящаяся к кыпчакской группе, сложившаяся в ХIV—ХV вв. в результате смешения различных тюркских племен (половцев и преимущественно мангытов и кунгратов) на южной части Орды, на территории бывшего владения темника Ногая, к имени которого и восходит данный этноним» (Комментарий 639 к кн.: Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. — М., 1988, с. 342), с таким завершением своих изысканий в этой области, соглашаться не хотелось бы.

2.

Однажды, в ходе подготовки книги «Tatarica. Энциклопедия» (1997), я встретился у себя на дому с большим знатоком ногайского фольклора и истории З. А. Саитовым из поселка Терекли-Мектеб, что в Дагестане, который почти убедил меня в том, что они, ногайцы, под своим нынешним этническим названием существовали еще до татаро-монгольского нашествия. И у Саитова были свои, довольно-таки убедительные доводы.

Он утверждал, например, что ногайцы в сущности — половцы. Говорил, что они, т. е. ногайцы, как и другие народы, сопротивлялись завоевателям и никак не хотели ассимилироваться с татаро-монголами. Возражений не могло быть. Он считал, что ногайцы к моменту татаро-монгольского завоевания уже не были абсолютно все скотоводами-кочевниками, а в значительной части уже вели оседлый образ жизни и занимались земледелием и т. д. и т. п. Но пришло время задать один вопрос:

— Значит, Вы никак не связываете этноним «ногаец» с именем Ногая?

— Почему же... Ногай как личность — довольно известная в истории фигура,— смутился мой собеседник. — Возможно, он покорил и... Но мы — прямые потомки половецких племен!

Я, понимая его, постарался смягчить постановку вопроса:

— Да, конечно, половцы — это обобщенное название тюркских племен, живших на просторах Северного Кавказа, в низовьях Волги и Дона задолго до нашествия татаро-монгол. Это название летописное, данное со стороны. Среди половцев могли быть куманы, кипчаки, ногайцы или еще какие-то племена. В то же время ни вы, ни я, ни кто-либо другой не может утверждать, что этноним «ногаец» существовал задолго до татаро-монгольского завоевания и является изначально природным самоназванием народа. Тем более, в исторических источниках нет на это никаких указаний. Стало быть...

Саитов молчал. Чувствовалось: я ничем не переубеждаю его, разве что только смущаю человека. И мне и самому стало неловко. Хотел сразу загладить обоюдное смущение, а чем и как?..

Но визит самобытного ученого из Дагестана совсем неожиданно внес существенные коррективы в порядок моих мыслей, хотя все-таки не сбил с взятого мной курса рассуждений. Да, он читал мою «Судьбу гвардейцев Сеюмбеки», принял ее хорошо, а вот как считал казанских татар за прямых наследников Золотой Орды, так и считает. Большого родства с ними ногайцев не видит до сих пор. А я в своей книге, не отрицая прямую связь казанцев с ордынцами, пытался искать родство и с современными ногайцами — потомками половцев. Выходит, зря старался...

Все, довольно,— сказали бы после этого все нормальные люди. Однако читатели, должно быть, не забыли о том, что я — сам ногайбек, и, стало быть,— «вовсе не смотрю на других князей». Но есть Бог, который над нами. По Его подсказке, очевидно, я в свое время обратил внимание на появившееся в печати, правда, весьма робкое и непоследовательное, замечание М. Гайнутдинова (см: Крестовый поход с Востока. — «Идель», 1991, № 8-9), которое мне теперь, после встречи с Саитовым, хотелось бы несколько расширить и прокомментировать.

Так вот: Гайнутдинов тоже сомневался в том, что название ногайского народа идет от имени темника Ногая. В своей публикации он делает весьма уместное предостережение насчет того, что связывать этноним «ногайцы» «напрямую только с именем Ногая (как зачинателя движения) и его улуса было бы сильным упрощением» (Указ. работа, с. 77). Под «движением» М. Гайнутдинов имел в виду появление отдельных общностей людей, «которые, официально не выйдя из состава Золотой Орды, перестали подчиняться центру и встали на путь независимости» (Там же). В то же время автор статьи считал, что инициатором движения народов Золотой Орды за независимость был Ногай, а участников этого движения «стали называть ногайцами» (Там же).

На характеристике Ногая как исторической личности мы еще остановимся, здесь же ограничимся простым несогласием с Гайнутдиновым насчет того, что со второй половины XIII века начинается какое-то «движение народов за независимость», хотя сам факт наличия сепаратизма в улусах Золотой Орды отрицать не возможно. Да и вы, дорогие читатели, наверное, не станете причислять Ногая к когорте революционеров и инициаторов национально-освободительного движения. Мы ведь знаем, что не только Ногай, но и Александр Македонский был великим полководцем, и все же «стульев не ломал».

Нас пока волнует другое: откуда все-таки появился этноним «ногайцы»? Вот и Р. Х. Керейтов — один из авторов уже упомянутой книги «Ногайцы» после ее выхода начал сомневаться. «По мнению многих ученых,— пишет он в «Половецкой луне» (№ 1, 1992, с. 24—25),— название Ногайской Орде дано по имени хана Ногая. Но это вызывает споры. И, наверное, они правомерны». Чувствуете? Стало теплее...

3.

В самом деле, Ногайская Орда как государственное образование возникла в конце ХIV — начале ХV вв. Создавалась она напряженной деятельностью не менее великого темника, чем Ногай, темника из мангытов Идегея. Вот и спрашивается: кто уже помнил умершего почти 100 лет назад Ногая и почему орда не взяла себе название по имени еще живого тогда лидера — Идегея? Ведь Идегей — гордость ногайского и татарского народов и теперь. О нем сложился народный эпос, от него берут начало все известные в истории ногайские беклярибеки. Почему бы им не взять в качестве самоназвания этноним «идегейцы»? Звучало бы не менее эффектно.

Специалисты по народоведению разработали критерии для классификации происхождения различных этнонимов. Так, в советском атласе народов мира выделялись 1600 названий. Сейчас с уверенностью можно утверждать: бытует их гораздо больше, т. к. мелкие народности в атласе не находили отражения, а у некоторых народов существует по нескольку этнонимов. Уже в ходе демократических преобразований в России вновь заявили о себе как народностях нагайбаки, бесермены, себеры и др. И все имеющиеся этнонимы по способу и времени образования специалистами подразделяются на три разряда.

Первый. Древнейшие этнонимы, образованные, как правило, от названий местности плюс слово «люди» на том или ином родоплеменном языке. К ним можно отнести этнонимы, связанные с развитием самосознания и началом обособления различных племенных групп. В них чаще всего выражается идея деления людей на «своих» и «чужих».

Ко второму разряду можно условно отнести этнонимы, образованные по хозяйственно-культурным типам образа жизни, а также связанные с социально-экономическим положением различных групп людей. К этому разряду относятся, например, названия, отражающие основные занятия населения, основу его существования и условия проживания.

Третий разряд. Это — этнонимы «манифестационного характера, возникающие в основном в зрелый феодальный период». К таковым до последнего времени относили «узбеков» — якобы по имени золотоордынского хана Узбека, «ногайцев» — будто бы от темника Ногая. И, пожалуй, все. Считалось, что перенесение имени феодала или династии на народ характерно временам военной демократии. Или они превращались в самоназвание «вследствие сознательного выбора и получали распространение в результате политического выбора».

О каком «сознательном политическом выборе» можно вести речь применительно, скажем, к узбекам или ногаям ХIV—ХV веков, когда никаких средств массовой информации и в помине не было. Отсутствие политической культуры — это беда даже наших дней.

4.

Ведь очевидно же: золотоордынский хан Узбек (время правления 1312—1342 гг.) из Сарая не давал никакого повода для переименования среднеазиатских сартов в узбеков, а «своего» более авторитетного Узбека в Самарканде никогда не было. Кроме того, я склонен думать, что и сараевский хан был узбеком только по социальному положению и, скорее всего, «узбек» — это один из титулов хана, ибо настоящее его имя — Гиазетдин, а полное — Гиазетдин-Султан Мухаммед-Узбек.

То же самое можно сказать и относительно происхождения этнонима «ногайцы». Ведь темник, известный по литературе как Ногай-эмир, имел еще и свое природное имя — Акказ (по другим источникам — Оккас или Ваккас), а по церковным записям как христианин он значился под именем Иесу*4.

Следовательно, и в данном случае мы вправе утверждать, что нарицательное «ногай» (некоторые авторы по орфоэпическому признаку соотносят это слово с монгольским обозначением собаки, другие — с древне-тюркским «зелень») закрепилось за темником Иесу опять-таки из-за его реального социального происхождения. Думается, никто не будет оспаривать того широко известного факта, что темник в молодости своей был ногером Сартака, а затем и самого могущественного хана Берке. Ногер (вост. огласовка: нокер, нукер) — это дружинник. Формировались же все ханские дружины на ранних стадиях развития Джучиева улуса*5 по давней традиции исключительно из нойонов-кераитов (по юго-западной огласовке — гераитов).

Нойонами в монгольском обществе называли представителей высшей аристократии из второстепенных племен. И со времен Чингисхана нойон — это наследственный титул военачальников и улусных князей*6. С разрастанием монгольской империи, когда население ее западных и северо-западных улусов состояло уже в основном из тюрок, нойонами становились и представители других тюркских племен. А кераитов же (этноним до последнего времени сохранялся как родоплеменное название среди башкир, казахов, кара-калпаков и ногайцев в формах керей — кирей, герей — гирей и др.) с началом завоевательных походов Чингисхана отождествляли обычно с татарами*7. Между тем следует помнить, что и отец Ногая по имени Татар, и его дед Бувал были прямыми потомками Чингисхана. Исходя из этого, Ногай имел естественное право занимать ханский трон в Золотой Орде. Но не занимал. Потому, что еще и до Бувала, который сам был седьмым сыном Джучи, очередь престолонаследия просто не доходила. Кроме того, видимо, в правовых установках «чингисовой ясы» были какие-то примечания и исключения, о которых мы не знаем. Знаем только, что Акказ Татаринов с юных лет был приписан ногером к хану Батыю, но уже при нем находился на особом положении бахатур-нойона, в европейских походах конца 1230-х годов командовал левым крылом войск. Исследователи к этому довольно интересному случаю специально еще не обращались. И сделать некоторые логические предположения в соответствующем месте наших дальнейших рассуждений, думается, будет уместным.

Официально нареченные имена в средневековом полуязыческом обществе, очевидно, не были очень популярными. Что же касается высокопоставленных лиц, то при обращении к ним их никогда и не называли по имени. Темуджин, например, оставался Темуджином разве только для своей матери, а для всех остальных он был Чингисханом. Так и Гиазетдин, начавший строить в Золотой Орде мечети, для окружающих мог быть только «высокочтимым Узбек-ханом».

Такой обычай имел самое широкое распространение. В обыденной жизни тюркских народов даже сейчас старших по возрасту или положению людей почти никогда не называют по имени не только при обращении, но даже при упоминании его в третьем лице. Обычно употребляются при этом такие термины, как ходжа, хуҗя, үзе, ага, бий, бэк и др. А ведь эти термины ни что иное, как утратившие ныне социальную значимость титулы. Бывают даже случаи, когда говорящий не знает нареченного имени человека, к которому обращается или о ком говорит, хотя вроде бы уже давно с ним знакомы. Для него он просто «хуҗя» или «ага», и только. И эти жизненные наблюдения тоже о чем-то говорят...

Хотя мы четко представляем, что титул передается наследственно, а звание присваивается только определенному лицу, в силу его общественного положения, образования и личных заслуг, один и тот же термин мог нести разную смысловую нагрузку. Иногда это зависело даже от того, как, в каком порядке применялся сам термин: без имени собственного, перед именем или после него. Например, в золотоордынском обществе были и такие титулы-звания, как: батыр-нойон, мерген-нойон, бильге-нойон. Так называли немногих людей, и они определяли характер заслуг этих людей. В данном случае это: батыр из батыров, самый меткий стрелок, аристократ ума (мудрец). Понятно, что эти отличительные признаки человека не передавались по наследству. А сын нойона-кераита (а позже и не обязательно кераита) наследственно становился ногером (нокером, нукером, ногаем, нугаем и т. п.)

«Но и из этого в Азии наблюдается много исключений, — пишет об этом М. Д. Каратеев, — ибо названия наследственных титулов в известных случаях применяются также и в качестве персональных званий, и наоборот, иногда звание передается по наследству, превращаясь, таким образом, в титул. Кроме того, некоторые титулы меняют свое значение в зависимости от того, в какой форме они связаны с собственным именем носителя» (Указ. работа, с. 243). Можно бы добавить к сказанному, что титулы и звания подчас вытесняют и сами имена собственные...

5.

Значение слова «узбек» кажется достаточно прозрачным уже в первом приближении, однако, это далеко не так. Историческая наука вплоть до начала ХХ века не знала такого народа. Нынешние узбеки, относимые по языку к тюркскому миру, как отмечалось, еще совсем недавно назывались сартами. Ясно одно: слово это состоит из двух частей — бек (варианты: бей — бий, бай — бой) — родоплеменной князь, хозяин, человек аристократического происхождения, а «уз», видимо, некогда усеченный, восходит к тюркскому слову «узень» — низкий берег реки, впадина, низменность. Вспомним хотя бы реки Большой и Малый Узени в Прикаспийской низменности, пересыхающий каждое лето Узбой и город Узген (Узгенд), расположенный в том же регионе. В былые времена там кочевала часть сартов, которых и называли иногда «кочевыми узбеками».

Возможно, некоторое отношение к появлению этнонима «узбек» имеют и слова усунь (название одного из древнейших народов Центральной Азии), уйсун (племя, принявшее самое активное участие в формировании современных ногайцев), уйсу (тат. — низина, впадина) и даже уздень — в золотоордынском прошлом сословная категория у некоторых горских народов Серного Кавказа.

Немалый интерес в контексте со сказанным представляет отношение узбеков к этнической истории татар. В письменных источниках зафиксирован факт проживания в конце XIV века каких-то «узбекских храбрецов» в степях между Доном и Днепром. Последняя река называлась тогда по-тюркски Узи, а «узбекские храбрецы»— это, по-видимому, люди, подвластные татарскому царевичу Куюрчак-оглану, примкнувшему к небезызвестному «потрясателю мира» Тамерлану (Тимуру) во время его карательной экспедиции против золотоордынского хана Тохтамыша*8.

В приднепровском улусе Куюрчак-оглана, вероятно, жили тогда и остатки т. н. «аккасовых татар». В источнике «узбекские храбрецы» определены как воины-татары, в 1370-х годах оказавшиеся в армии Тимура вместе с их предводителем Идегеем. Но воины Идегея, как мы знаем, — это часть тех «аккасовых татар», которые после ухода с исторической сцены эмира Аккаса Татаринова были переселены ханом Тохтой за Волгу.

Более четко судьба этих «узбеков» вырисовывается в связи деятельностью татарского царевича Абульхаира (ок. 1412-69) — правителя улуса северо-западного крыла Синей Орды, в начале 1430-х годов с помощью местной знати и ногайских мурз, захватившего власть в Сибирском ханстве. При описании похода Абульхаира на Хорезм (1431) современники называют его «царем узбекским», а по отношению к подданным «царя» употребляют словосочетания «войско узбеков», «народ и улус узбекский» (Тизенгаузен В. Г. Указ. работа, с. 171, 176). В самой же Средней Азии под узбеками подразумевали кочевое население восточной части Золотой Орды, в состав которого входили кипчаки, мангиты, каракалпаки, найманы, канглы, дулаты, кераиты (кереи), алчины и др. тюркские племена.

Узбекский союз Абульхаира, представлявший собой, по словам Хафиза аль-Ташкенди, военно-политическое объединение «различных народов и племен» к середине 1440-х годов занимал обширную территорию от восточных склонов Алатау до устья Сыр-Дарьи (Тизенгаузен В. Г. Указ. работа, с. 198). Понятно, что такой союз не мог быть особенно прочным, а сам Абульхаир нажил достаточно врагов, и после его смерти «в улусе узбекском начались междоусобия, всякий, кто только мог, уходил, ища безопасности к Гирей-султану и Джанибек-султану. Вследствие этого, последние значительно усилились. Так как сперва они сами, а потом большая часть собравшихся около них людей (ок. двухсот тысяч — М. Г.), одно время были беглецами, ушедшими от своих и скитавшимися без приюта, то их называли узбеками-казаками»*9 (Вельяминов-Зернов В. В. Указ. работа, ч. II, с. 152).

Но,— что особенно интересно в контексте изложения темы,— в среде довольно значительной части населения той же территории, подконтрольной Абульхаиру, еще при его жизни возникла идея возродить былую «мощь Мангитского юрта времен Идегея» (см.: Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. — Саранск, 1960, с. 226-269). После гибели героя этот юрт начал постепенно хиреть, но еще при силе были прямые наследники Идегея. Его сын — Нуратдин, чтобы «обосновать» претензии на ведущие роли в узбекском союзе, разработал свою версию генеалогии отца, являющегося якобы потомком известного среднеазиатского богослова Ходжи-Ахмета Ясави, который в свою очередь будто бы приходился родственником самого пророка Мухаммеда.

Конкретные шаги к обособлению Мангитского юрта в узбекском союзе племен предпринял внук Идегея — Ваккас (Аккас), бывший старшим эмиром у Абульхаира. В 1447 году на курултае представителей Мангитского юрта с участием именитых мурз других племен он был официально провозглашен беклярибеком Ногайским. Понятно, слабеющий Абульхаир не мог простить такого сепаратизма. Через некоторое время Ваккас был убит, но место беклярибека при поддержке племенных вождей очень скоро занял его брат Аббас, который проявил твердую решимость отстоять независимость своих соплеменников и примкнувших к мангитам части кипчаков, найманов, кунгратов, минов, кераитов и других племен.

Заметив, что Ногайскую орду образовали практически родовые кланы одних и тех же племен, частью вошедших позднее в Казахский султанат, скажем: остальное население развалившегося окончательно узбекского союза разбрелось по кишлакам и городам Средней Азии, но не исчезло бесследно. И что удивительно — этническое название «узбек» всплыло почти триста лет спустя и стало закрепляться за одним из наиболее крупных народов Средней Азии только к началу ХХ века, т. е. более чем через 600 лет после смерти Гиазетдина Узбек-хана!

Стоит ли говорить о том, что этот новый этноним никакого отношения к имени золотоордынского хана, кстати, при своем рождении — крещеного, не имеет. Известно, родители Узбека и его знаменитый дед Менгу Темир-хан были христианами, да и сам он женился на дочери византийского императора Андроника Младшего. И этот факт сам по себе говорит о том, что имя, или один из титулов золотоордынского хана, не могли стать самоназванием современного мусульманского народа.

Сказанное об узбеках вполне согласуется с научными критериями образования этнонимов и, думается, принципиально применимо и к этнониму «ногайбек»— так называется одна из этнографических групп крещеных татар.

Логично предположить также, что получившему при хане Берке (Беркае) высшее воинское звание темника Аккасу уже не пристало носить такое «простое» природное имя. Надо полагать, он не мог кичиться перед ханом, ставшим неожиданно для всех поклонником ислама, и своим христианским именем Иесу, хотя оно было знакомо и весьма почитаемо среди грамотных мусульман (по-Корану, Иса — Иосиф). Но в памяти народной оно не закрепилось за легендарным темником Аккасом. И, вполне очевидно, еще вот почему.

К высокому положению в Золотой Орде более подходило титульное прозвище Аккаса — Ногай, восходящее, как мы уже знаем, к сословному термину «ногер». Вместе с тем в исторической литературе можно встретить термин «аккасовы татары», например, в работах уже упомянутого нами И. Г. Перетятковича, но никогда не встретишь, казалось бы, равнозначный ему — «ногаевы татары». В первом случае речь идет о людях Аккаса, его ногерах — это понятно. И так их называли только люди со стороны и некоторые историки прошлого. А «ногаевых татар» как-будто вовсе не существовало, хотя в истории они имели место. Как же так?

Чтобы ответить на этот вопрос необходимо знать: во-первых, общественную психологию ногера; во-вторых, закономерности образования названий различных групп ногайских татар. Я не оговорился: именно «ногайских татар», а не «ногаевых», потому что первые — это суть ногеры, а вторые могли быть кем угодно. И это не мое нововведение. Термин «ногайские татары» часто употребляется, например, в названной работе Н. И. Веселовского.

Ногаи (в сословном, а не этническом понимании этого слова) как «люди длинной воли» (это выражение позаимствовано мной у Л. Н. Гумилева) никогда не боготворили смертных, хотя и глубоко чтили своих предков. Они, как отмечалось, «вовсе не смотрели на князя», ибо каждый из них сам себе был и князем, и судьей. Старший по чину для него, пусть даже будет сам темник Аккас, только тогда старший, когда ведет в поход. Ногай в походе для ногеров был авторитетом, а в мирное время он для них — просто ногай или ногер, каковым было его окружение. В этом суть межличностных отношений в военно-демократическом обществе. Эти традиции будут восприняты потом в казачьей вольнице. Так могли ли такие люди называть себя «ногайцами»? Ни за что! Аккасовцами, если хотите, в определенный отрезок времени могли. В том смысле, что они люди (ногеры) из дружины или отряда Аккаса (Аккас кешеляре). Именно так, и никак по-другому.

Если современный этноним «ногайцы» в том значении, в каком он понимается русскими, перевести на ногайский или татарский язык, то это звучало бы буквально так: «ногайшылар» или «ногайчылар». Но самоназвание современных (именно современных, потому что в былые времена они самоопределялись только как мангиты, найманы и т. д.) ногайцев — ногайлар. Так же зовут их татары и другие родственные народы. Что касается термина «ногайские татары» (по-тюркски: ногайлы татарлар — так часто называют татар Нижнего Поволжья), то он и сейчас в ходу. «Ногайлинскими» (ногайскими) называют всех татар, в т. ч. и ногайцев, алтайские тюрки.

И вот самое главное. В те годы, когда какая-то часть золотоордынского населения начала осознавать себя «ногайцами» в этническом понимании этого слова, она, эта часть, уже исповедовала мусульманскую религию. А Ногай (он же — Акказ, Ваккас, Оккас; он же — Иесу), как мы помним, был христианином. Стоит ли комментировать этот чрезвычайно важный момент?

Да, Л. Н. Гумилев и некоторые другие считали Ногая «скрытым мусульманином». Но откуда это взято? Вопрос не праздный, и ответить на него следовало бы. Тем более: не доверять сказанному великим Гумилевым у меня нет никаких оснований. Вполне возможно, что он видел какие-то бумаги, касающиеся устойчивости веры Ногая (скажем, доносы соглядатаев на имя римского папы или константинопольского патриарха), но я не берусь искать такие «документы». Поскольку скрытые убеждения человека никакими документами доказать невозможно (чужая душа — потемки), я буду исходить из нижеследующих соображений.

6.

Год и место рождения Ногая не установлены. Хронологические рамки его жизни — 1256-1299 гг., определенные М. Гайнутдиновым («Идель», 1991, № 8-9, с. 73) не могут соответствовать действительности. Ведь известно, что он уже при Батые (ум. 1255 г.) имел свой улус между Доном и Днепром, а во время царствования хана Беркая (ум. 1266 г.) становится и полновластным хозяином не только Крыма, но и всего северного и северо-западного Причерноморья. Исходя из этих фактов, но главное — опираясь на сведения о том, что Ногай участвовал в смотре войск Батыя на Дунае еще в 1241 году («Мирас», 1996, № 3, с. 96), с определенной степенью точности можно сказать, что он родился примерно в начале 20-х годов ХIII века. Возможно, несколько раньше, поскольку во многих источниках подчеркивается его преклонный возраст накануне смерти (28 сентября 1299 года). Его отец по имени Татар (так по родословным записям) пришел в христианский Крым в авангарде войск Субедея после знаменитого сражения на Калке (1223 г.). Сам Татар по вере, пожалуй, был несторианином*10.

Акказ (в различных источниках — Аккас, Оккас, Ваккас), будучи сыном Татара-несторианина, как мы уже знаем, принадлежал к высшей аристократии (нойонству) из кераитов. «Племена кераитов были одними из культурных племен в пределах Монголии» (Гордеев А. А. История казаков. Часть 1. — М., 1992, с. 55). С давних пор владели письменностью, основанной на древне-уйгурской графике. И с самого момента возвышения Темуджина (Чингисхана) занимали привилегированное положение во всех улусах Великой империи. Мало того, приход к власти самого Темуджина также во многом определялся его близостью к кераитам. Мать его была кераиткой, а отец андой (побратимом) главы могущественного тогда союза кераитских племен Ван-хана*11.

Чтобы сохранить свое выгодное положение в обществе, нойоны из кераитов из поколения в поколение давали детям должное образование и воспитание. Поэтому вполне понятно, что и наш Акказ-ногай получил от родителей все, чтобы не затеряться в жизни.

Помните, характеризуя Ногая как «зачинателя движения за независимость», М. Гайнутдинов не довел это определение до логического конца? Так вот в той же статье «Крестовый поход с Востока» он вводит в научный оборот термин «ногайство», очевидно, понимая под этим некое «движение». Между тем ногайство — это весь комплекс образа жизни степных аристократов, сердцевиной которого были традиции.

Еще сам Чингисхан придавал большое значение преданиям рода и завещал своим наследникам бережно хранить эти традиции, идущие от кераитов. Персидский историк Рашид-ад-дин, служивший в 1240-1257 гг. летописцем монгольского императорского двора, отмечал: «Обычай монголов таков, что они хранят родословие предков и учат и наставляют в (знании) родословия каждого появляющегося на свет ребенка... Каждому народившемуся дитяти отец и мать объясняют предания о роде (кабилэ) и родословной» (Сборник летописей. Том 1, кн. 2. — М. -Л., 1952, с. 13 и 29).

При организации своего государства Чингисхан широко использовал издавна существовавший среди кераитов «институт нукерства для того, чтобы сорганизовать правильную систему вассалитета, обязанного военной службой» (Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. — Л., 1934, с. 104). После восшествия на престол он сразу же распорядился увеличить свою личную гвардию до 10 тысяч человек. Лицам, выбранным в состав гвардии, вменялось прибыть в ставку хана со своими доспехами и лошадьми. Подразделения гвардии комплектовались преимущественно сыновьями нойонов-темников, тысячников и сотников, а также некоторыми способными, смекалистыми и «крепкого телосложения» людьми из свободных аратов (Козин С. А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. Том 1. — М. -Л., 1941, с. 168).

Сотники, тысячники и темники назначались, а позже — выбирались из владетельных феодалов, имевших определенное количество земли и зависимых людей, обладавших также практическим военным опытом,— первоначально преимущественно из кераитов. Поскольку звания сотника, тысячника и темника были наследственными, а носящие их получали общий титул «нойон», то и весь институт нукерства (ногерства) оказывается в руках кераитов (см.: Владимирцов Б. Я. Указ. работа, с. 104).

Из сказанного следует: темник Акказ, более известный под своим титульным именем Ногай, никогда не был и не мог быть «зачинателем движения» подвластных ему различных родоплеменных объединений и этнических групп. Будучи наследственным нойоном из кераитов, прямым потомком Чингисхана, он хорошо знал и помнил наказ своего великого предка «всегда беречь как память о нем десятитысячный корпус его кешкетинов» (Козин С. А. Указ. работа, с. 173) и гордился своим положением. Стыдиться своей принадлежности к христианскому миру Ногаю не было никаких причин.

7.

Женился он на высокопоставленной особе — дочери византийского императора Михаила Палеолога Ефросинье, которая как известно, отличалась религиозной ортодоксальностью и в супружестве веры своей не меняла. Правда, есть сведения, что Ефросинья стала женой не Ногая, а золотоордынского хана Тулабуги (царст. 1287-1290 гг.). Это по «Родословию монгольских и татарских ханов», данному в качестве приложения к книге В. В. Вельяминова-Зернова «Исследование о Касимовских царях и царевичах» в двух частях (СПб., 1863-64). Там же указано, что жену Ногая звали Ириной, которая тоже была дочерью императора Михаила Палеолога. Кому дать предпочтенье, Ефросинье или Ирине, читатель пусть решит сам, я же склонен верить историку Михаила Палеолога — Пакамеру (1242-1308).

Ведь наибольшего могущества и славы Ногай достигает в начале 70-х годов ХIII в., когда, укрепив на золотоордынском троне своего выдвиженца — христианина Менку Темира (Минтемира), сам устремляется на запад и юго-запад, к стенам Константинополя. Именно в это время, пишет Пакамер, византийский император предлагает «баловню судьбы»— Ногаю в жены свою дочь Ефросинью и тем спасает столицу от разгрома «валахами». (Цит.:Успенский Ф. Византийские историки о монголах и египетских мамлюках. — «Византийский временник», т. ХХIV, 1926, с. 348). Определяя значение договоренности императора с Ногаем, Пакамер далее отмечает: «Они дружбой достигли таких выгод, какие едва ли бы могли приобрести случайностями войны» (Там же, с. 349).

Как и подобает христианину, Ногай не был многоженцем. Он женился на Ефросинье уже после смерти своей первой супруги, от которой он имел сына Чокана. Видимо, он любил и вторую, Богом данную, жену. Не случайно же он позволял ей содержать при дворе странствующих монахов, блаженных и других богоугодных людей. Единственную дочь он назвал Анной, которая вышла замуж за великого князя Федора Ростиславича (Ярославского). Но жизнь ее оказалась короткой. Умерла в 1289 году и все же успела, видимо, оставить отцу внука (в названном родословии, приложенном к книге В. В. Вельяминова-Зернова внуки Ногая не указаны). Интересен факт, что Федор Ростиславич и его супруга Анна Иесовна были причислены к лику святых Русской православной церкви*12. Образ Анны запечатлен в ряду житийных икон XIV в., хранящихся ныне в Ярославском музее-заповеднике («Родина», 1997, № 3-4).

По сведениям ногайского писателя Исы Капаева, внук Ногая на какое-то время был посажен великим князем (царем) в Тырнове (Дунайская Болгария). Вполне возможно, однако известный историк Э. Хара-Даван уверенно утверждает: царский трон в православном Тырнове в течение двух лет — в 1299-1301 гг. — занимал сын Ногая — Чокан, он же — зять болгарского царя Юрия Тертера*13.

8.

Здесь, пожалуй, следует сказать, что период татарского господства на Балканах (1241-1301 гг.) вообще освещен слабо. Поэтому и приходится в данном случае часто употреблять вводные слова «видимо», «возможно» и т. д. А современными болгарскими историками этот вопрос стыдливо замалчивается. Это и понятно: татарское иго здесь было заглушено еще более тяжким многовековым турецким господством. Кроме того, уж очень легко отдали сыновья Асеня власть выборному из бояр Юрию Тертеру, который, впрочем, сам был из половецкого рода. Последний породнился с Ногаем, но и этим не спас себя от участи изгоя...

Говоря о средневековых татаро-болгарских отношениях, приходиться ссылаться только на уже упомянутого византийца Пакамера и еще, пожалуй, на единственного исследователя нашей тематики из болгар Николу Никова*14.

Но нам, думается, уже достаточно аргументов в пользу истинного христианина Иесу Татаринова, т. е. темника из кераитов Акказа. Пока он ходил в силе, сажал на золотоордынский престол только преданных ему христиан. С архиепископом Сарайским и Переяславским Феогностом, который был владыкой всех христиан Золотой Орды со времен создания там православного епископства в 1261 г*15. Ногай умел ладить. А это имело большое значение в то время, ибо Феогност был племянником самого Батыя и часто использовался в качестве чрезвычайного посла в христианские страны. Есть сведения, что епископ Сарайский и Переяславский участвовал Лионском соборе 1274 года, а там, как мы знаем, стоял вопрос о воссоединении всех христианских церквей.

9.

В связи с этим я вспоминаю строки из только что названной книги «За други своя...», изданной в наши дни по благословению архиепископа Екатеринодарского и Кубанского Исидора. Понимая, что будет длинновато, я тем не менее, процитирую два абзаца: «... Победа татаро-монголов, если вдуматься, была весьма относительной. В первое же десятилетие Батыева нашествия происходит обратное «завоевание» русскими монгол. Завоевание культурное. Иначе и быть не могло, ведь монгольская речь (письменного языка у них не было) состояла всего из нескольких слов, а входившие в состав Орды печенеги (впоследствии называвшиеся ногаями) были настолько дики, что не умели различать весну от осени и год отсчитывали с начала вырастания травы. Не мудрено поэтому, что монголы перенимали культуру и язык русских, усваивая новые для себя обычаи. Но что еще важнее, многие из них с приходом на Русь стали креститься в православную веру. Не случайно в ставке хана буквально с первых лет образования Орды был выстроен православный храм. Сын Батыя Сартак и его жена стали христианами (здесь авторам все-таки следовало отметить, что последняя была дочерью «приснопамятного святого Земли Русской» Александра Невского — М. Г.), а племянника завоевателя рукоположили в епископа.

Даже когда монгольская правящая элита повернулась лицом к Магомету и приняла ислам (с середины XIV в., примерно с этого момента, по мнению великого евразийца Г. В. Вернадского, и начинается закат Золотой Орды — М. Г.), она по-прежнему относилась с почтением к православному духовенству. Пример — исцеление жены хана Джанибека Тайдулы святителем Алексием. Христиане считают, что именно в ее честь недалеко от Москвы был построен город Тула (само название топонима происходит от сокращенного — Тайдула), где супруга властителя Золотой Орды, которая изначально была христианкой, доживала свои последние годы. Вот почему в продолжение всего периода татаро-монгольского ига русский православный митрополит пользовался в Золотой Орде гораздо большим авторитетом, а следовательно и властью, чем все князья вместе взятые.» (Указ. работа, с. 31).

Оторопеть можно! В приведенном отрывке все заключенное в скобки, кроме специально оговоренного мною, принадлежит авторам книги — иеродиакону Андрею (А. М. Гнеденко) и священнику Вячеславу (В. М. Гнеденко). Малограмотность авторов как историков очевидна уже из приведенного отрывка: печенеги = ногаи, «название топонима»— от Тайдулы и т. п. Книга буквально нашпигована такими нелепостями и несуразностями, и ее вообще можно было бы проигнорировать. Но ведь сама книга издана не где-нибудь, а в Москве, и не кем-нибудь, а солидным международным фондом! Отпечатана на первоклассной бумаге тиражом 50 тыс. экземпляров и рекомендована в качестве учебного пособия! Невероятно!

Но главное вот в чем: «монгольская речь... состояла всего из нескольких слов», а «печенеги... были настолько дики, что не умели различать весну от осени» и т. п. Отбросим в этом случае деликатный научный спор. И по-житейски, чисто по-человечески спросим друг-друга:

— А как же этот племянник Батыя — Феогност — без всякого осознания принял такое звучное церковное имя? Как можно было усвоить сложнейшие христианские догмы и философские категории, имея в своем лексиконе всего «несколько слов»?

Однако я подхожу к процитированному как историограф и вовсе не собираюсь судиться c кем-то, а просто еще раз спрашиваю: каким образом столь «ограниченные» люди в считанные дни и месяцы смогли усвоить сложнейшие теологические догмы православия, а некоторые из них даже стали владыками христианских душ? Э-эх, горе-пастыри! Нет на них бича Божьего, бича ногайского (наказание нагайкой часто сравнивали именно с этим, наказаньем Божьим)...

Последним ставленником Ногая был Тохта (царст. 1290-1312 гг.), женатый по протекции своего эмира на дочери византийского императора Андроника Старшего — Марии. Вот от этой-то христианской пары и родился будущий хан Узбек (царст. 1312-1342 гг.), женившийся по примеру отца на Балыни — дочери византийского императора Андроника Младшего. Что случилось потом, не знаю. Но Узбек-хан, взяв себе, мусульманское имя Гиазетдин-Мухаммед, начал строить в Сарае мечети...

Все эти подробности о Ногае, конечно, не могли знать тюркские родоплеменные объединения междуречья Волги и Урала, когда пришли к осознанию необходимости сплотиться в единую народность под общим государственным началом. О Ногае ничего не сказал в своей книге «О роде князей Юсуповых» даже самый образованный потомок Идегея — князь Николай Борисович Юсупов. А надо полагать, у него были все возможности и громадные средства, чтобы узнать все о своем славном роде (как ни говори, дом Юсуповых был богатейшим не только в России, но и по всей Европе). И, может быть, он знал всю правду, но не стал отбрасывать легендарное. Ведь выдумка Нурадина, например, о чуть ли не божественном происхождении предков Идегея, князю Юсупову в его общественном положении помешать не могла. А простые люди начала ХV века? Если бы они даже имели какие-то сведения о Ногае как о своем знаменитом предке, то и тогда ни за что не стали бы называть свое молодое государство Большой Ногайской Ордой. А, впрочем, они его так и не называли. Родина для них, большой Отчий дом как назывался Мангитским юртом, так и оставался до полного разорения. «Большая Ногайская...» — так было угодно историкам и политикам. Не забывайте: Идегей и его сподвижники были к тому времени мусульманами. И довольно строгими в отношении христиан.

Но нам обо всем этом надо было сказать, чтобы основательно подкрепить свою точку зрения: этноним «ногайцы» не имеет ничего общего с титульным именем «Ногай», не связан он и со словом «нойон». Каково же исходное значение этнонима? — вопрос, ответ на который придется пока отложить.

10.

Христианское прошлое ногаев (в данном случае и ногайцев) *16 ни у кого не вызывает сомнений. Оно внедрялось в их сознание в разных условиях, при различных исторических ситуациях, встречаясь на своем пути к человеческим душам и с преградами, и с благоприятствующими обстоятельствами. Нужна ли была степняку религия и в какой форме — такой вопрос самим человеком (понятно, и ногайцем) никогда не ставился. Но его понятия и убеждения исподволь видоизменялись в зависимости от пространственно-временных отношений, расширяя или сужая духовные потребности. В ходе изменения образа жизни что-то из приобретенного, в т. ч. и в духовной сфере, утрачивалось, деградировало. Ведь развитие не обязательно имеет положительное значение.

Вот с таким опытом развития и вступили татаро-монголы в Восточную Европу. Это было в 1223 году. Их нельзя было назвать варварами в греко-римском понимании этого слова. Кто знает, может быть, они, выходцы из востока, привнесли в тогдашний западный образ жизни новые понятия и представления, по гуманистической значимости и ценности ничуть не уступающие евроцентристским. Хотя, надо признать, ни первые, ни вторые не могут быть приоритетными, и друг друга стоят...

Первые, с кем столкнулись тогда татаро-монголы, переступив, подчеркиваю: порог Железных ворот (Дербента), были, должно быть, северокавказские половцы и остатки хазаро-болгарских племен. Здесь мы говорим: «должно быть», ибо период 1223-1237 гг., т. е. канун решительного наступления центрально-азиатских завоевателей на запад, до сих пор освещен в нашей исторической литературе очень слабо. И во всех случаях, касающихся этого темного периода, речь может идти только на уровне предположений. Так, до сих пор не понятно: куда девались завоеватели после битвы на Калке? Если были разгромлены, все же исключено их абсолютное физическое уничтожение. Если вышли победителями, то ради чего? Чтобы бесследно исчезнуть на долгие годы? Ушли к себе на родину? Да, может быть. Но не все же! Иначе, зачем было воевать и побеждать? Кто убил в 1223 году татарских послов-несториан — половцы, фанагорийские болгары-мусульмане или православные русские? Каким образом небольшим отрядам войск Субедея без особого шума удалось закрепиться в халкедонитском Крыму?...

Наиболее достоверные письменные источники, запечатлевшие период деятельности первых владетелей Крыма после татаро-монгольского завоевания, принадлежат уже упомянутому Пакамеру и Никифору Григоре. Так вот, Пакамер отмечал, что войско Ногая состояло в основном из «валахов». Мы же в свою очередь заметим: валахами в тот период византийские историки называли предков молдаван, русинов, румын, а также торков — христианизированных к тому времени печенегов и половцев. Кроме них в Ногайскую армию безусловно, призывались урумы (отатарившиеся по языку греки), армяне (длительное время бывшими самыми верными союзниками татаро-монгол), а с 70-х годов XIII века — и поселившиеся в Крыму итальянцы («сурожские гости»— генуэзцы и венецианцы). Так что «татарской ордой» назвать эту армию можно разве лишь с большими оговорками. Поддерживать же дисциплину в ней едва ли было возможно только благодаря преданности одних ногеров. Значит, была какая-то цементирующая сила. Религия?

Не сказал бы, что она была единой для всего населения региона. Ведь под властью Ногая во второй половине XIII в. оказались не только причерноморские степи, населенные остатками печенежских и огузских племен, и полиэтнический Крым, но и дунайские болгары, практически все народы, жившие к югу от Карпат, южнорусские княжества.

Сам Акказ — ногай, будучи несторианином, чувствовал из-за указанных обстоятельств (убийство татарских послов и ортодоксальность местного духовенства) неприязнь со стороны православной Руси и недоверие Константинополя, хотя и был зятем византийского императора, а дочь его — Анна (ум. в 1289 г.) с благословения константинопольского патриарха состояла в супружестве с ярославским князем Федором Ростиславичем*17.

Натянутыми стали и отношения и с золотоордынским центром — Сараем, который вовсе не был заинтересован в усилении улусного эмира и разорении из-за его несанкционированных набегов северо-восточных русских княжеств. Появились признаки непослушания со стороны венгерского короля Белы. В этих условиях необходимо было задействовать какую-то «третью силу». Чтобы понять, о чем идет речь, мы опять вынуждены будем сделать небольшое отступление.

11.

Практически все, кто когда-либо писал о Джучиевом улусе, или Золотой Орде, отмечали, что территория этого государственного образования простиралась от отрогов Алтая — на востоке до Дуная — на западе, низовий Камы — на севере и Арала — на юге. Если не вдаваться в исторические подробности, то в целом здесь нет большого греха. В указанных пределах с 40-х годов XIII века до распада Золотой Орды и в самом деле верховодили именно татаро-монголы. Да, но только с 40-х годов...

Но ведь Ногай, которого мы привыкли считать просто эмиром из кераитов или же «всего лишь» честолюбивым темником, сам был джучидом со всеми вытекающими из такого родословия правами. То, что он не принадлежал к дому Батыя, большого значения не имело. Чингисхан отводил западные территории создаваемой им Великой империи вовсе не Батыю, а Джучи, которому еще предстояло завоевать эти земли.

А первым до Крыма и берегов Дуная дошел, если и не отец Ногая — Татар, то его дед джучид Тевал — это уж точно! Батый же, который появился в Восточной Европе только в 1237 году, и тем более его сыновья и внуки, к дележу крымского пирога и северного Причерноморья уже опоздали. Здесь полноправными по Чингисхановой ясе были представители дома Тевала. И это не просто слова.

Вспомним в этой связи: докуда дошли татаро-монголы в Европе? Совершенно верно: по линии Вена — Загреб — Сплит до берегов Адриатического моря. После получения известия из Каракорума о смерти Угедея в декабре 1241 года Батый выводит войска без всяких предварительных условий из Центральной Европы и спешит на Курултай для избрания нового императора. В то же время левое крыло войск завоевателей под началом Ногая остается на юго-востоке Европы, в Болгарии и Валахии (Молдове), т. е. в наиболее сложном по ситуации регионе, где закрепиться было куда труднее, чем в центре Европы. Отчего бы это?

Все дело в том, что к тому времени юго-восток Европы уже был «своим» для татаро-монгол. Во всяком случае, Субедей-багатур и Джэбэ-нойон в 1223г. делали глубокий рейд из Персии в Причерноморье не ради забавы. Эта была разведка боем. И после таких рейдов татаро-монголы на вновь «открытых» им землях оставляли широкую агентуру в лице купцов, бродячих монахов, информаторов, курьеров и т. д. Эта сеть резентуры заранее готовила почву для освоения и основательного завоевания того края, куда забросила монгола военно-походная судьба. Об этом подробно рассказывается в книге военного историка Э. Хара-Давана «Чингисхан как полководец и его наследие» (М., 1995, «ДИ-ДИК»).

Таким образом, можно считать, что наряду с Крымом северо-западное побережье Черного моря первоначально было освоено домом Тевала сразу после 1223 года. Вот этот чрезвычайно важный момент почему-то не учитывали те, кто отводил Ногаю второстепенную роль в Золотой Орде и смотрел на него всего лишь как на «баловня судьбы».

12.

Судьба судьбой, а в средневековых политических играх были свои правила. По решению Курултая 1241 года все Причерноморье и прилегающие страны были отданы Ногаю, и здесь сформировалась независимая от Батыева дома своя «Ногайская орда», разноплеменная по этническому составу, но практически монотеистская по мировоззрению.

Посмотрите, какая геополитическая ситуация складывалась в Евразии со второй половины XIII века. Сарай вовсе не был центром татаро-монгольской империи и подчинялся Каракоруму, а позже Ханбалыку (Пекину), так же, как и Самарканд, Кафа (Феодосия), Хорасан, Тебриз и другие улусные центры. Сарай не был столицей даже по отношению к ставке Ногая — Кафе, поскольку правитель Тавриды вполне на законном основании абсолютно не считался с золотоордынскими ханами и, будучи среди татаро-монгол пионером освоения европейских земель сам решал вопрос о том, кого сажать на трон. Это только из северорусских земель все дороги вели тогда к Сараю. А Галиция, Волынь, Тырново и даже Византия и Венгрия с тревогой посматривали только на Крымский шлях.

Ногай был уверенным в своей политике еще потому, что опирался на поддержку своего родственника Хулагу, который после Желтого крестового похода (1258 г.) на Ближний Восток осел в Тебризе, и находил понимание у старейшины чингизидов — императора Хубилая, недовольного в то время заигрыванием Беркая и его сторонников в Золотой Орде с мусульманами. Чтобы еще более укрепить свое положение, Ногай, оказавшийся под сильным влиянием сторонников Лионской унии, настроений, ориентированных на запад, повернулся лицом к Римскому папе.

Здесь имеется в виду соглашение, принятое на II Лионском соборе (1274 г.), по которому всем христианским церквам (в т. ч. и несторианской), признавшим главенство Римского папы, разрешалось вести богослужение на местных языках на основе традиционных культов. И оно, такое богослужение, как мы видели выше и еще раз убедимся ниже, реально проводилось в улусах Золотой Орды. Это примерно на десяток лет обеспечивает согласие в Ногаевом улусе, поддержку Рима, экономическую помощь со стороны генуэзских и венецианских купцов, которым Ногай в том же 1274 году отдает в распоряжение портовые города Южного Крыма.

Но этим он значительно осложняет отношения с северо-восточными русскими княжествами, а после смерти Менку Темира в 1280 году и с правящими кругами Сарая. В то же время несторианские священники, вдруг вспомнив события почти полувековой давности (убийство русскими татарских послов-несториан в 1223 году), снова начали отказывать православным в церковном причастии, хотя католиков к евхаристии допускали*18. Только благодаря развитой способности предугадывать события, Ногаю удается поддерживать связи с Ханбалыком, минуя Сарай, и в своих интересах наладить довольно тесные контакты христиан запада с христианами Дальнего Востока и Центральной Азии. Именно его стараниями и при его посредничестве был организован взаимный обмен посольствами между империей династии Юаней, с одной стороны, и Священным Римом — с другой. И именно в годы правления Ногая появились первые сдвиги во взаимопонимании между Востоком и Западом.

13.

Как известно, Плано Карпини (1245 г.) и Вильгельм Рубрук (1246 г.), посланные на восток для сбора информации о татаро-монголах, не принесли утешительных для Европы известий и способствовали только распространению на западе «черной легенды» о них и нагнетанию страха перед татаро-монголами. Но вот установленные дружеские отношения с генуэзскими и венецианскими купцами, среди которых были известные путешественники Марко Поло и Бальдо Дориа, имели свои положительные последствия. Дориа, например, считается одним из первых итальянских поселенцев в крымской Кафе и, видимо, он, будучи в Дамаске, впервые ознакомил знаменитого тогда географа, сирийца аль-Омари с положением в Золотой Орде и был его советчиком по части описания стран не только Аппениского, но и Крымского (тогда Херсонеса Таврического) полуостровов, а так же земель, прилегающих к Черному морю с севера. (См.: Марков С. Н. Земной круг. — М., 1976, с. 51)

Кстати, большинство придворных ученых в средние века и значительно позже, например, только что упомянутый аль-Омари, составляли свои трактаты не на основе собственных наблюдений и материалов, собранных во время личных путешествий, а на основе рассказов бывалых купцов, допросов военнопленных, донесений миссионеров и т. д. Отсюда произвольные толкования многих событий того времени, в которых нелегко разобраться и современным историкам.

А Марко Поло, посланный в Китай с поручениями склонить Хубилая к сотрудничеству с католической церковью, прожив в Ханбалыке с 1271 по 1295 годы, в сущности, сам превратился в «посла великого хана в Индокитай, Индию, Персию и христианские королевства Запада» (Там же, с. 584). Позже он напишет книгу о христианстве в Центральной Азии, и, в частности, о взаимоотношениях Чингисхана с «попом Иваном»*19. Его отчеты и книги уже в то время способствовали объективной оценке положения дел в Центральной Азии и на Дальнем Востоке.

Примерно в те же годы, в 1278-м, вполне возможно по предложению Ногая, Хубилай послал в Рим двух уйгурских монахов-несториан — Саума и Маркоса. Они жили в окрестностях Ханбалыка, прославились праведниками и были весьма чтимы европейцами, проживавшими в Китае. Их путь пролегал по суше, через Кашгар и Талас. Некоторое время они провели в городах Средней Азии, Персии. Побывали в Багдаде, где один из уйгуров — Маркос получил патриаршее звание. Саума же в сопровождении сменяющихся носильщиков и толмачей, получая от местных правителей новые охранные грамоты (с послами великого хана из династии Юаней тогда считались все), двинулся дальше.

Подробности этого длительного путешествия уйгурского странника изложены в сочинении анонимного сирийского автора (видимо, несторианина по вере) — современника Саумы — «История мар Ябалаха III и раббан Саумы» (М. -Л., 1958). Для нас же важно подчеркнуть, что Европа узнала о татаро-монголах правду из уст посланника Великой империи, одного из наиболее уважаемых и авторитетных представителей восточного христианства Саума, словам которого внимали византийский император Андроник II папа Римский Николай IV, французский король Филипп Красивый, английский король Эдуард I. Оказалось: не так уж страшен черт, как его малюют: с татарами можно договориться и жить дружно.

14.

Не владея ханским троном в Сарае, не оформляя свою независимость от Джучиева улуса официально, Ногай, тем не менее, был фактическим правителем всей западной и юго-западной части Золотой Орды, имея ставку в Крыму. Кстати, таким же образом, независимо от Сарая, на востоке Джучиева улуса жили сыновья и внуки Орда-Ичена, образовав свою Синюю орду, а территория, непосредственно подвластная дому Батыя, тогда называлась Белой ордой (по русским источникам, она же — Золотая Орда). От решений Ногая зависели как судьбы самих ханов, так и правителей примыкавших к Золотой Орде вассальных государств.

Но нельзя сказать того же самого по отношению к множеству беков и мурз, которые его окружали и чутко следили за его самочувствием. Особенности ногайства, точнее — института ногерства, были таковы, что обиженный тысячник и даже сотник, не говоря уже о норадынах (прямых наследниках темника), мог вызвать его, своего предводителя, на принародное единоборство на майдане. Стареющий Ногай хорошо понимал это, постоянно шел на уступки родовым кланам ногеров. Не знавший осечки в многочисленных сражениях, Ногай дряхлел, а генуэзские купцы, на откуп которых были отданы города Крыма, тем временем богатели и постепенно отбивались из-под рук сюзерена. Простые увещевания уже не помогали, опять пришлось прибегнуть к силе.

В 1298 году Ногай посылает в Кафу своих «верных» людей с предупреждением. Власть денег берет посланников в свой хитросплетенный оборот, и в одном из шумных застолий их убивают. В ответ на это Ногай устраивает страшный погром в крымских городах, европейцы бегут из полуострова. Это наносит непоправимый вред отношениям Ногая с западными союзниками, что в свою очередь изменяет соотношение сил в затяжных междоусобицах как внутри самой Орды, так и в зависимых от нее русских княжествах. Появились серьезные конфликты в отношениях с Тохтой, который давно поджидал удобного момента для укрощения строптивого эмира. Да и «свои мурзы теперь вовсе не смотрели на князя» (Перетяткович Г. И. Указ. работа, с. 129). Ногай оказался в изоляции и «тихо почил» (по некоторым сведениям,— в бою, как и подобает ногеру) в причерноморских степях.

Это не могло не отражаться на прочности единства его орды, которая продолжала вести кочевой образ жизни, и оседлого населения городов Крыма и Северного Причерноморья. И вскоре после смерти Ногая (1299 г.) его орда размежевалась на отдельные кочевья (коши) : Джедикульскую, Буджакскую, Джедисанскую и др.

__________

1 Большая Ногайская Орда (со 2-й пол. XVI в. — Ногаи Большие) — гос. образ-е, возник. в конце ХIV в. как результат независимой политики темника Золотой Орды Идегея, стремивш. опереться на старинные татарские роды ногаев. В междуречье Волги и Урала оно просуществ. до 30-х гг. XVII в., когда в результате участившихся стихийных бедствий (засухи и падежа скота) и начав. экспансии джунгаров (калмыков) значит. часть населения перебралась на правобережье Волги, Сев. Причерноморье и Северный Кавказ, где соединились с остатками населения Казыевского улуса, а большей же частью закрепилась на прежних местах обитания, постепенно «отатарилась» и «обашкирилась». Част. вошли в состав киргиз-кайсаков (казахов). Но и наиболее стойкие ногаи под натиском обстоятельств во главе с последними представ. дома Идегея, в конце концов, приняло рос. подданство (князья Юсуповы и Урусовы и т. д) — (см.:М. Г. — КРЛ, с. 76).

2 Матвей Меховский. Трактат «о двух Сарматиях»,1517.

3 См.: Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Том 1. — СПб, 1884, с. 456.

4 См.: Веселовский Н. И. Хан из темников Золотой Орды Ногай и его время. — Петроград, 1922.

5 Джучиев улус — территория в Азии и Вост. Европе от отрогов Алтая до Дуная, отведенная по завоевательным планам Чингисхана своему сыну Джучи (ум. в 1227 г.). На этой территории в 40-х гг. XIII в. возникли сначала два самостоятельных государственных образования (крыла) — левое — Кок Урда (Синяя Орда) включала в себя нижнее течение Сыр-Дарьи с центром в Сыгнаке, и правое — все остальные земли с центром в Сарае — Ак Урда (Белая Орда), которая в свою очередь в конце XIII в. подразделялась на две относительно самостоятельные территории с полит. центрами в Северном Причерноморье (правил Ногай) и в Поволжье (подчинялся непосредственно Сараю). Со 2-й пол. XIV в. по всей территории Д. у. в результате междоусобной борьбы и выхода из подчинения Сараю и Сыгнаку недовольных политикой центров беков, темников и мурз начали появляться более мелкие удельные улусы — Тогайский, Наровчатский, Булгарский, Хорезмийский, Шибанский и др. При хане Тохтамыше все они были объединены в Большую Орду, однако при этом сумел сохранить самостоятельность Самарканд. Территориально в Большую Орду входил и «Русский улус» (см.: Урыс олысы), но он всегда был на особом положении: сохранял автономию, старые княжеские династии и православие. Летописи эти изменения в названиях обычно не отражали, а весь Д. у. в истор. литературе (с XVII в.) именовали Золотой Ордой. Окончательно распалась в начале ХVI в., когда несколько раньше (при Иване III) обрела полную независимость Сев. -Вост. Русь и из состава Большой Орды выделились самос. Большая Ногайская Орда и ханства: Крымское, Казанское, Астраханское и Сибирское, а также под протекторатом Москвы — Касимовское ханство. — Лит.: Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение, М. -Л., 1950; Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. — Саранск, 1960 (см.:М. Г. — КРЛ, с. 142).

6 Каратеев М. Д. Мусульманские титулы и звания. — в сб. «Арабески истории». — М., 1994, с. 241-242.

7 Например, мать Чингисхана Л. Н. Гумилев считает кераиткой и в то же время очень многие историки ее называют татаркой. Интересно отметить в связи с этим, что отца Ногая звали Татаром. (см.: приложение к кн. В. В. Вельяминова-Зернова «Исследование о Касимовских царях и царевичах. Части I и II. — CПб., 1863-64). Прежде слово «кераит» (возможно, в форме «керчин» — от санскрит.: «кер» — гора и кит.: «чин» — человек) служило самоназванием народа некогда могущественного христианского Кераитского государства в Центральной Азии, покоренного Чингисханом в самом конце ХII века (Подр. об этом см.: Сандаг Ш. Образование единого монгольского государства и Чингисхан. — В сб.: Татаро-монголы в Азии и Европе. — М., 1970, с. 22-45; Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. — Л., 1934, с. 104; Козин С. А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. Т. 1. — М. -Л., 1941, с. 108; и др.). И этот же этноним, на наш взгляд, в несколько деформированном виде как реликт исторической памяти служит самоназванием одной из групп современных татар-кряшен (букв.:керэшен). Во всяком случае, современный этнолог Д. М. Исхаков утверждает, что кераиты дошли до низовий Камы и их потомки поныне живут в восточных районах Татарстана.

8 Подр. см.: Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Том 1. — С-Пб., 1884.

9 Речь идет о тюркских племенах (кереях, найманах, мангитах и др.), известных под общим названием киргиз-кайсаков (казаков; совр.: казахи), которые, объединившись, к 1470-м гг. основали Казакский (Казахский) султанат.

10 См. об этом в главе о христианстве среди тюрок.

11 См.: Сандаг Ш. Образование единого монгольского государства и Чингисхан. — В сб.: «Татаро-монголы в Азии и Европе». — М., 1970, с. 22-45.

12 См.: Полубояринова М. Д. Русские люди в Золотой Орде. — М.,1978.

13 См.: «Мирас», 1996, № 3, с. 98.

14 См. его небольшую статью в «Ежегоднике Софийского университета» за 1920г.

15 См. об этом: Полный православный богословский энциклопедический словарь. Том II. — М., «Возрождение», 1992; Сб. «За други своя, или все о казачестве» М., Международный фонд славянской письменности и культуры, 1993, с. 31.

16По сведениям писателя Исы Капаева, была известна даже икона Ногайской Божьей Матери, которая покровительствовала всему населению региона. С какими думами преклонялись перед этим образом наши далекие предки?

Из средневекового памятника тюркской письменности, известного под названием «Соdex Cumanicus» (1303 г.), составленного, видимо, выходцами из Аппенин и поселившимися в Крыму, мы узнаем как звучала молитва «Отче наш» на староногайском (половецком) языке: «Атамыз, ким коктэ Сэн, алгышлы болсун Сэнин атын! Канлыкын кэлсин! Болсун Сэнин тилэмэгин, нацик кин коктэ, алай йэрдэ! Кундэге итмэкимизни бизгэ бугун бэргил! Дагы йазыкларымызны бизгэ бошаткыл, нэцик биз бошатырбыс бизгэ йаман эткэнлэргэ! Дагы йэкнин сынамакына бизни курмагыл! База барца йамандан кутгаргыл! Амен.» Что это значит на других языках, христиане знают. С соблюдением всех канонов молитва «Отче наш» переведена почти на все языки мира.

17 Обстоятельства женитьбы Федора на дочери Ногая нашли отражение в Симоновской летописи (1277) допускали.

18 См.: Гумилев Л. Н. Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи. — М.,»Экопрос»,1994, с. 429.

19 Предводителем кераитов Ван-ханом. — См.: «Арабески» истории. Вып. 2- М., 1995.

 

Разделы:
  • 41763 просмотра