«Чёртово» городище

Рассказывая о наших первых археологических работах в марийских лесах, я писал, что, завершив там работы, мы перебрались на территорию Татарии. Отряд на машине отправился в сторону Елабуги копать курганы, а мы с моим другом Карлом снова подались в разведку. Сели на пароход и поплыли вверх по Каме до Вандовки, оттуда на моторке перебрались на другой берег, где в Каму вливается Шешма. Нам предстояло вести поисковые работы на левом берегу Камы между устьями Шешмы и Зая.

Еще на берегу чувствовалось, как поднимается ветер, а уж когда мы достигли середины Камы, река совсем разбушевалась. Ветер все усиливался, и река стала походить на бушующее море. На нашу лодку набегали огромные волны, словно хотели непременно поглотить нас. Вот одна из них забирает лодку на гребень и вскидывает вверх, и не успеет она отхлынуть в сторону, как лодка проваливается вниз и оказывается перед новой волной, которая чуть не смывает нас. Это лодочник молодец, не выпускает руля из рук. Вроде отмучились: приближаемся к берегу. Правда, это еще только нижний берег, откуда начинается широкий луг,

¹ Поэтические переводы некоторых стихов и песен сделаны Р. Кожевниковой.

72

и нам предстоит пройти километров пять, пока доберемся до основной террасы реки — до ее высокого берега. Лодочник отправился в обратный путь, посоветовав нам идти на деревню Русский Сарсаз, виднеющуюся на горе.

Нам нет надобности спешить. Доберемся к вечеру до деревни, и ладно. Переночуем там, а уж утром возьмемся за дело. Начинать работу сегодня уже нет смысла: чего доброго, окажешься к ночи вдали от деревни. Разожгли костер, посушили одежду (промокли-то мы, оказывается, до ниточки), перекусили, отдохнули. Тем временем солнышко склонилось к закату, и мы отправились в путь, собрав вещи.

Чуть отошли, как широкий водный простор преградил нам дорогу. В надежде обойти, подались мы влево, однако ни конца, ни края не видно; заплутав порядком, мы оказались снова на том же месте, куда причалила наша лодка. Взяло сомнение: уж не островок ли это? И луг-то широкий такой, кругом тальники, что и глазом не охватишь. Пробовали идти в противоположную сторону, однако, немного поплутав, снова оказались на своем причале. Все ясно — мы на островке. По-видимому, ошибся наш лодочник. Остается одно: как-то преодолеть этот водный барьер. О том, чтобы переплыть, и речи быть не могло — на нас не только одежда и обувь, но и тяжеленные рюкзаки с едой и экспедиционным оборудованием.

Вдруг куда-то пропал Карл. Крикнул — не отвечает. Подошел к воде и ахнул. Он ступил было в воду, а там сразу с берега оказалась большая глубина, рюкзак его и потянул вниз. Сквозь прозрачную воду я увидел, как барахтается мой друг. Вытащнть-то я его вытащил, но отсырели соль и спички, которые были в его рюкзаке. Оставалось только мечтать о том, чтобы разжечь костер и попить горячего чаю.

Порядочно прождав, мы увидели проплывающую мимо нас лодку. Она пришла за косарями к соседнему островку, заодно доставила на берег и нас. Тем временем село солнце, а до Сарсаза мы добрались уже в сумерках.

На следующий день мы отправились в путешествие по левому берегу Камы. Какой чудесный уголок природы! Берег настолько высок, что кружится голова, когда заглядываешь вниз. Там, внизу, широкая долина, которая осталась под водой, образовав заметное число островков. Одни из них заросли кустарником и мелким

73

лесом, другие покрыты зеленой травой. Чуть поодаль течет Кама-река, на поверхности которой там и сям виднеются плоты и пароходы. Еще дальше, на правом берегу, начинается бескрайний лес, который на горизонте обретает голубовато-серый цвет и, кажется, сливается с небом...

Наша первая самостоятельная археологическая разведка оказалась довольно успешной: нашли новые памятники бронзового и раннего железного веков, среди них несколько городищ ананьинской культуры. В нижнем течении Шешмы, на одном из ее притоков, на высоком берегу впервые выявили булгарское городище — остатки военной крепости. Это были наши первые археологические успехи на родной земле.

Завершив разведку, отправились на пароходе в Елабугу, поблизости которой базировался наш станционар. Приехав в город, попутно решили побывать на овеянном легендами «Чертовом» городище.

Итак, мы на городище. Здесь, чуть юго-западнее от Елабуги, на высоком берегу Камы стоит одинокая, белокаменная древняя башня. Кто ее построил, что это за городище и почему его назвали «чертовым»? Невольно вспоминается одна легенда.

... В старинном городке на высокой горе жил в одиночестве «бес» (так назван христианским священником мусульманский святой). Ходили туда еще древние булгары на богослужение, устраивали свои молища. Позднее и казанцы приходили к «бесу», просили помощи в трудных делах. Помогал им «бес», от всяких недугов исцелял. В один из дней началась война с иноверцами, казанский сеид пришел к хозяину городка, попросил благословения на священную войну. Ровно десять дней молился «бес», на одиннадцатый подал голос из молельни: «Больше помочь я вам не могу, люди добрые. Прогнан я отсюда нечистою силою. Ухожу я навсегда в места пустые, непроходимые». Показался из града дым черный, поднялся вихрем высоко в воздух, из дыма того змей огромный, огненный и полетел на запад...

Легенда приводится в известной «Казанской истории», написанной после покорения Казанского ханства одним русским священником. Җил он 20 лет в плену в Казани перед ее взятием. Там и записал легенду. Через «Казанскую историю» легенда распространилась и среди русских. Они и назвали городище «Бесовским» или «Чертовым».

74

Родились легенды о «Чертовом» городке еще в булгарский период, передавались из поколений в поколения, обогатились новыми событиями, новыми именами. В одном из вариантов рассказывается о проживании «беса» в большом храме, о приходе к нему булгарского хана с просьбой помочь в борьбе против монгольских полчищ. Хан не смог получить помощи, вернулся в свой город и там погиб со всей семьей в борьбе против завоевателей. Еще один вариант легенды гласит, что «Чертов» городок был взят войсками Тамерлана, тот обитал там некоторое время, даже начал строить каменную башню и стену. Имя Тамерлана (Аксак-Тимура) встречается и в широко известном сочинении «Таварихе Булгария» Хисамутдина ибн-Шарафутдина (XVI или XVIII в.). Автор считает, что Алабугу (Елабугу) построил Искандар Зулкарнаин, т. е. Александр Македонский, однако позднее ее разрушил Тамерлан.

Здесь ошибка. Во-первых, Александр Македонский жил задолго до Булгарского государства, еще до нашей эры — в 356—323 гг.; во-вторых, в период Аксак-Тимура «Чертова» городка уже не было — он датируется домонгольским периодом. Да и Тамерлан так далеко на север не ходил: в своих завоеваниях в Поволжье он не поднимался выше реки Кондурчи в современной Куйбышевской области. Известно, что в татарских источниках, составленных в значительно позднее время — в XVII—XVIII вв., встречаются факты анахронизма, т. е. ошибки в определении исторических периодов и личностей. Это присуще и легендам. При описании истории булгарских городов в них частенько упоминаются имена друх крупных завоевателей — Зулкарнаина и Тамерлана. Один из них строит эти города, другой разрушает.

Впрочем, пофантазировали и некоторые историки. Отдельные из них пытались отождествлять Елабугу со скифским городом Гелоном, известным по сочинению греческого историка Геродота, жившего еще до Македонского. Другие помещали на месте «Чертова» городка город Булгар, известный по русским летописям под названием Бряхимоң. В большинстве из них «Чертов» городок принимался за начальную Елабугу. Однако эти мнения не получили научного подтверждения.

Основываясь на накопленных к настоящему времени историко-археологических данных, можно так представить прошлое «Чертова» городища. В середине первого

75

тысячелетия до н. э. здесь было первобытное родовое укрепление племен ананьинской культуры. Естественно, в те далекие времена на территории городища не было каких-либо каменных башен. Высокие берега Камы и ее притока Тоймы служили природной защитой этого убежища, а с открытой, напольной, стороны был сооружен земляной вал. Это родовое укрепление было не только местом убежища, но, очевидно, и небольшим пунктом наблюдения за окрестностью.

Прошли столетия. Эти места заняли племена именьковской культуры. Оставшееся от ананьинцев укрепление на удобном месте понадобилось именьковцам, а после них и булгарам. Постепенно городок стал форпостом по охране северо-восточных рубежей Булгарского государства, крупным наблюдательным пунктом за движением по Каме. Его площадь значительно расширилась, были сооружены две внешние линии оборонительных укреплений и воздвигнута каменная цитадель, прекратившая свое существование в период монгольских завоеваний.

Прошли новые столетия. На землях бывшей Волжской Булгарии возникло другое феодальное государство — Казанское ханство. И оно прекратило свое существование в 1552 г. Вскоре возле «Чертова» городища образовалась русская деревня Трехсвятская (позднее — Елабуга), там была построена Покровская церковь. Дополнительно к этой церкви в 1614—1616 гг. на территории «Чертова» городища возник Троицкий монастырь. Монастырь был ликвидирован в 1764 г., но остались от него две деревянные церкви.

В 1767 г. казанский архиепископ Пуцек-Григорович обратился с просьбой к прежним хозяевам монастыря описать древние сооружения, надгробия и другие памятники старины, которые могли быть на месте монастыря. В ответном письме из Елабуги сообщалось, что у бывшего монастыря находятся остатки каменной стены длиной 12 сажень (25,56 м), высотой 5 аршин (3,55 м) и толщиной 1 аршин (0,71 м); на обоих концах стены и в ее середине имеются 3 башни. Одна из них выше остальных на 4 аршина, с деревянным покрытием, в монастыре использовалась под церковь.

Спустя два года, в 1769 г., русский путешественник капитан Н.; П. Рычков, сын известного русского историка и этнографа П. И. Рычкова, наряду с Булгарским, Билярским и Иски-Казанским, посетил и «Чертово» го

76

родище, описал находившиеся там развалины. При его посещении еще стояла упомянутая выше стена с башнями. Н. П. Рычков обратил внимание на крепкость стен, на мастерство ее древних строителей. Он внес и некоторые дополнения в описание этих развалин, сделанное в свое время монахами. Так, стена имела длину 13 сажень (27,69 м), а сохранившаяся, наиболее высокая башня была с 6 окнами и дверью в нижней части. Рычков сделал предположение о том, что башня является остатками городски* ворот. Путешественник снял план городища, провел измерения земляных валов, которые имели высоту до 3 м.

В 1834 г. развалины «Чертова» городища описал профессор Казанского университета, известный востоковед Ф. И. Эрдман. При его посещении две из трех упомянутых башен остались уже на уровне стен. Эрдман впервые сделал обмеры третьей, сохранившейся башни: высота (в современных измерениях) 6,39 м, диаметр 4,46 м, периметр 15,62 м. По его мнению, башня была двухэтажной, о чем свидетельствовали остатки толстого деревянного пола между ними.

Известный русский палеограф и археограф К. И. Невоструев, интересуясь древней историей Поволжья, вошел в контакт с елабужским купцом И. В. Шишкиным. Последний был в свое время городской головой, являлся образованным, прогрессивным человеком своего времени. Он передал своему сыну просьбу Невоструева. Сын, будущий великий художник России И. И. Шишкин, находился в это время дома у родителей на каникулах, возвратившись с учебы из Германии. Он с увлечением взялся за составление плана городища, сделал несколько удачных этюдов его округи, обмеры стен и башен. Эти обмеры отличались от предыдущих достаточной профессиональностью.

Оказалось, что зафиксированная прежде с*гена с тремя башнями была лишь частью большой каменной крепости. По заметным следам на земле Шишкин составил план этой крепости, которая имела четырехугольную форму длиной 21,30 м, шириной 19,17 м. В каждом ее углу стояли по одной башне, а в середине каждой стены еще по одной полубашне. Помимо этого основного сооружения, на территории городища были заметны следы еще нескольких каменных построек.

Единственная уцелевшая из четырех башен была реставрирована в 1867 г. под руководством отца Шиш-

77

Цитадель «Чёртова» городища. Реконструкция Ф. X. Валеева

кина. Позднее, в конце XIX в. и в советское время, особенно в послевоенный период, «Чертово» городище и его башня были несколько раз исследованы археологами. Башня была оценена как единственно сохранившийся, уникальный памятник булгарской монументальной архитектуры домонгольского времени (известно, что архитектурные памятники города Булгара относятся к более позднему, золотоордынскому периоду — XIII— XIV вв.). По авторитетному определению крупнейшего советского булгароведа А. П. Смирнова, цитадель «Чертова» городища по своим размерам (400 кв. м) и мощи превосходила кавказские военные крепости средневековья.

Башня Елабужского «Чертова» городища стоит на высокой горе как светлая память о тысячелетней истории и призывает нас быть внимательными к богатой истории наших предков.