Известия о Хозарах, Буртасах, Болгарах, Мадьярах, Славянах и Руссах Абу-Али Ахмеда бен Омар Ибн-Даста

Известия о Хозарах, Буртасах, Болгарах, Мадьярах, Славянах и Руссах Абу-Али Ахмеда бен Омар Ибн-Даста, неизвестного доселе арабского писателя начала X века, по рукописи Британского музея / пер. Д. А. Хвольсона. — СПб., 1869.

Глава третья. Болгаре ²⁹.

§ 1.

Болгарская земля смежна с землею Буртасов ³⁰. Живут Болгаре на берегу реки ³¹, которая впадает в море Хозарское (Каспийское) и прозывается Итиль (Волгою), протекая между землями Хозарской и Славянской ³². Царь Болгар, Алмуш ³³ по имени, исповедует ислам. Страна их состоит из болотистых местностей и дремучих лесов, среди которых они и живут.

§ 2.

Болгаре делятся на три отдела: один отдел зовется Берсула, другой — Эсегел, а третий — Болгар; относительно образа жизни все трое стоят на одной и той же степени ³⁴. [23]

§ 3.

Хозаре ведут торг с Болгарами; равным образом и Русь привозит к ним свои товары. Все из них (т. е. Руссов), которые живут по обоим берегам помянутой реки, везут к ним (т. е. Болгарам) товары свои, как-то: меха собольи, горностаевые, беличьи и другие ³⁵.

§ 4.

Болгаре народ земледельческий и возделывает всякого рода зерновой хлеб, как-то: пшеницу, ячмень, просо и друпе ³⁶. — Большая часть их исповедует ислам, и есть в селениях их мечети и начальные училища с муэдзинами и имамами ³⁷. Те же из них, которые пребывают в язычестве, повергаются ниц пред каждым знакомым, которого встречают ³⁸. [24]

§ 5.

От земли Буртасов до земли этих Болгар три дня пути. Последние производят набеги на первых, грабят их и в плен уводят. Болгаре ездят верхом, носят кольчуги и имеют полное вооружение.

§ 6.

Подать царю своему платят они лошадьми и другим. От всякого из них, кто женится, царь берет себе по верховой лошади. Когда приходят к ним мусульманские купеческие суда, то берут с них пошлину, десятую часть (товаров) ³⁹.

§7.

Одежда их похожа на мусульманскую ⁴⁰; равным образом и кладбища их как у мусульман. Главное богатство их составляет куний мех. Чеканенной монеты своей нет у них ⁴¹; [25] звонкую монету заменяют им куньи меха. Каждый мех равняется двум диргемам с половиной ⁴². Белые, круглые диргемы приходят к ним из стран мусульманских, путем обмена за их товары ⁴³.

Комментарии

§ 1.

29. Мы находим у мусульманских писателей гораздо больше известий о Болгарах, чем о Буртасах; но все-таки эти известия, за исключением Ибн-Фодлановых, скудны или маловажны, так что Ибн-Даста и здесь пополняет важный пробел. Его известия, может быть, приведут даже к окончательному решению вопроса о национальности Болгар.

Я предполагаю, что известия Ибн-Фодлана о Болгарах известны. Новое издание его известий в большем географическом словари Якута (ed. Wuestenfeld, I, стр. 722 — 727) представляет много замечательных вариантов; см. выше, стр. 6, примеч. 19.

Масуди, который не имел ясных понятий о географии восточной и юго-восточной Европы, смешивает Болгар приволжских с придунайскими, и его известия о Боргазах (так называет он Болгар) относятся то к тем, то к другим. Правда, Масуди знает, что, плывя из Каспийского моря вверх по Волге, доходят сперва до страны Хозар, потом до страны Буртасов и наконец до Болгарии (ср. II, стр. 23); но тем не менее он говорит в другом месте (стр. 15), что город Болгар лежит на берегу Азовскаго моря. Масуди говорит так, вероятно, потому, что он принимал впадающий в Азовское море Дон за приток Волги; а так как Болгары жили у этой последней реки, то, вероятно, он и думал, что страна их находилась не далеко от берега Азовского моря. Масуди принимает Болгар за тюркское племя; я не хочу оспаривать это известие, но и не могу считать его доказательством того, что Болгары действительно принадлежали к Тюркам, потому что этнографические показания Арабов большей частью не имеют цены; особенно же они не умели различать финские племена от тюркских. Постоянно, продолжает Масуди, ходят караваны из Болгарии в Ховарезм, и именно через Хорасан, и наоборот, при чем они должны защищаться от тюркских племен, кочующих в этих местах. Подобно ему говорит и Абу-Зейд эль-Балхи (Лист, 121,b: (***); ср. Истахри, стр. 116 (128) и Fraehn, Drei Munzen der Wolga-Bulgaren etc., стр. 178, примеч. 1.) о караванах, отходящих из Джорджания, у впадения Аму-Дарьи в Аральское озеро, в страну Хозар. Далее Масуди говорит о принятии ислама болгарским царем, вследствие сновидения, при халифе Муктадир-Биллахе, о пилигримстве одного сына этого царя в Мекку через Багдад и о подарках, которые он передал халифу по этому случаю. Эти подарки состояли из знамени, черного меха (вероятно, меха черно-бурых лисиц) и т. п. Потом Масуди говорит о войнах Болгар с Византийцами, что, конечно, может относиться только к придунайским Болгарам. Наконец он упоминает о чрезвычайно коротких, ночах в стране Болгар в известное время года. Это опять относится к земле приволжских Болгар. Якут буквально приводит все эти известия Масуди (I, стр. 568, s. v. (***), Боргаз) и прибавляет к нему справедливое замечание, что страна Болгар лежит не на берегу Азовского моря, а довольно далеко от него.

Эль-Балхи (Лл. 94, b. и след.; ср. выше, стр. 76, примеч. g, где арабский текст этого текста сообщено нами.) сообщает следующее о Болгарах и Болгарии: Болгар, говорит он, — имя страны, жители которой исповедуют ислам, и имя города, в котором находится главная мечеть. Недалеко от этого города лежит другой город, Сивар (или Сивара) (Так называет Якут этот город I, стр. ***, s. v. (***).), где также находится главная мечеть. Мусульманский проповедник Болгар сказал автору, что число жителей обоих этих городов простирается до 10,000 человек. Дома, продолжает автор, деревянные и служат зимними жилищами; летом же жители расходятся по войлочным юртам. Наконец мы находим еще показание того же мусульманского проповедника о долгих летних днях и коротких ночах и зимних коротких днях и долгих ночах.

В другом месте (Лист 4, а (***)) эль-Балхи говорит: «Внешний Болгар есть маленький город, не занимающий большого пространства и известный только тем, что он есть главнейший торговый пункт этого государства». Под выражением «Внешний Болгар» Арабы всегда разумеют страну придунайских Болгар, в противоположность «Внутреннему Болгару», то есть стране приволжских Болгар (Cp. Aboulf. Georp. стр. *** и trad. стр. 81 и ibid, примечание 2.). Но здесь эль-Балхи, очевидно, разумел город Болгар на Волге, так как сказанное здесь не может относиться к стране придунайских Болгар. Вследствие этого я думал, что нужно читать: (***), «эль-дахил», то есть, внутренний, вместо (***), «эль-харидж», то есть, внешний. Ибн-Хаукал также относит это место эль-Балхи к городу на Волге, ибо он, приводя это место, прибавляет, что Руссы совершенно ограбили этот город в 358 (968) году, равно как и Хазеран (восточную часть Итиля), Итиль и Семендер (См. Fraehn, Ibn Foszlan, стр. 64).

Кажется, однако же, что эль-Балхи употребляет выражения (***) и (***), т. е. «внутреннее» и «внешнее» в противоположном смысле тому как другие, позднейшие географы это делают. Так он говорит (л. 95): (***), «внутренние Болгары — христиане». Здесь, без сомнений разумеются только придунайские Болгары, которых он называет, внутренними». Ибн-Хаукал также имеет это место эль-Балхи (См. Fraehn, там же, стр. 66.), но у него это предложение гласит: (***) , «между внутренними Болгарами есть христиане и мусульмане». По этому это предложение можно отнести только к приволжским Болгарам. И так возможно, что это место у эль-Балхи искажено. Другое место, однако же, с большей, по-видимому, ясностью указывает на то, что он употребляет выражения «внутренний» и «внутренний» иначе чем прочие географы и что он приволжских Болгар называет обыкновенно просто Болгарами. Это явствует из приведенного выше (стр. 76) места и из следующего: (*** (на краю (***) ***), «от Итиля до Болгара расстояние по степям — около одного месяца пути; водою же, вверх по реке около двух месяцев, вниз по реке, около 20 дней... От Болгара до Куябы (Киева) около 20 дней пути». Здесь речь может идти только о приволжских Болгарах. Далее, (***) «от внутренних Башджардов до Болгара 25 дней»; здесь, под внутренними Башджардами (т. е. Башкиров = Мадьяр) может быть разумеются придунайские Венгерцы; ибо о приуральских Башкирах эль-Балхи в другом месте говорит, что они граничат с (приволжскими) Болгарами (См. об этом ниже, примеч. 44, стр. 105.).

Ибн-Хаукал говорит еще о приволжских Болгарах, что между ними есть христиане и мусульмане. В наше время, продолжает он, ни у Болгар, ни у Буртасов, ни у Хозар не осталось ничего, потому что Руссы напали на них и взяли у них все эти страны. Беглецы живут в соседнем крае, надеясь в последствии возвратиться на родину, как подданные Руссов (См. Fraehn, там же, стр. 66.).

Мукаддеси, писавший в 375 (985) году (Мнение Френа (там же, стр. L), что Мукаддеси умер в 444=1052 году, основано на ложном показании Румянцовского кодекса Хаджи Халфа. Ср. печатное изд., I, стр. 167, и след. №129. В предисловии сам Мукаддеси говорит, что он писал свое сочинение в 375 (985) году.), знает о трех городах Болгар и рассказывает о них следующее: «Болгар лежит на обоих берегах (реки), и строения там из дерева и камыша. Ночи там коротки. Главная мечеть стоит на рынке. Мусульмане уже давно завоевали его. Болгар лежит у реки Итиля (Волги) и находится ближе к морю, чем к столице». Что арабский географ разумеет под столицею — я не могу объяснить; ибо Итиль столица Хозар, лежала почти на самом береге моря. Мукаддеси упоминает и о городе Сиваре и говорит, что этот город также лежит на Волге, что тамошние строения суть войлочные юрты, и что у жителей много полей и имущества. Мукаддеси говорит еще об одном городе в стране Болгар, но я не мог разобрать в рукописи имени его. По словам Мукаддеси, этот город лежит на одном берегу другой реки и больше обоих вышеупомянутых городов. Жители, продолжает он, которые сперва были Евреями и потом сделались мусульманами, когда-то отправлялись к берегу моря, но теперь возвратились в этот город (Ms. Spr. в Берлине, №5,а, стр. 192: (***). Выражение (***) не вполне ясно; но мне, кажется, что им означается местоположение города в отношении к реке. (***) также не совсем ясно; (***), множ. чис. (***) значит: Pars vallis, ubi aqua ad utramque partem fluit; здесь же (***) может означит, местность между двумя ручьями, впадающими в большую реку. Слово (***) Персияне употребляют в смысле: маленький город; см. Notices et extrait des mamiscrits, ч. XIII, стр. 277, примеч. 1.). Как ни темно это последнее известие, тем не менее, оно все-таки любопытно; во-первых, потому что мы видим из него, как далеко на север распространялась еврейская религия, вероятно, из Хозарии, а во-вторых, потому, что узнаем отсюда о том, как Болгары когда-то удалялись к берегу моря и во время Мукаддеси возвратились на прежние свои жилища. Это переселение легко можно сопоставить с набегом Руссов в 968 году и принять за последствие набега. О другом очень важном известии Мукаддеси относительно товаров, вывозимых из земли приволжских Болгар в разные страны Азии, мы говорим ниже, в примечании 98. Эль-Бекри (у Defremery, Fragm. стр. 12 и 21) знает известие Ибн-Даста о Болгарах и дает краткое извлечение из них. Но он пользовался еще другим источником, не вполне мне известным, и который оставался почти неизвестен и позднейшим арабским географам. Пользование этим неизвестным источником видно из слов эль-Бекри, что число Болгар очень невелико, что их всего 500 семейств (Ср. Hammer, Sur les orig. Russ., стр. 73 и 131.). Это последнее известие, без сомнения, основывается на ошибке, или же цифра искажена.

В продолжение XII века мусульмане из разных стран, кажется, часто посещали город Болгар. Ибн-эль-Варди, например (Рукопись библиотеки Ст. Петерб. Унив. № 91, лист 32, и стр. 95 печатного Булакского издания 1260 (1863)года. Место это гласит: (***). Вместо (***), эль-Джевалики, печатного издания в рукописи стоит (***), эль - Xаукали, под которым вероятно разумеется Ибн-Хаукал; но по моему мнению больше чем сомнительно, чтобы этот географ когда-либо был в Болгарии; и других приволжских стран. Потому, как он говорит об экспедиции Руссов в эту страну, ясно видно, что сам он никогда не был там. В том месте, где он говорит о Хозарском городе Семендере, он именно прибавляет, что известия свои об этом городе он собрал в Джорджане; см. Френа, Ibn Foszlan, стр. 63 — 66 и ср. Reiraud, Georg. d'Aboulf.I, Introd., стр. LXXXIII.), приводит одно место из эль-Джевалики (1145 г.) (По Хаджи Халфа,, V, стр. 632, № 12, 405 он умер уже в 1072 г. Но это неверно; Хаджи Халфа смешивает год рождения его с годом смерти; ср. Reinaud, там же, стр. CXI и мое сочинение, Die Ssabier und der Ssabismus, II, стр. 763, примеч. 32.), в котором последствий говорит о коротких зимних днях в Болгаре, и говорит как очевидец.

В 1136 г. испанец Абу-Хамид эль-Андалуси, которого называют и Абу-Абдаллах эль-Гарнати (Френ, вследствие ошибки, очень извинительной в его время, из Абу-Хамида и Абу-Абдаллаха сделал двух различных путешественников. Но оно не так, ибо Абу-Хамид носил и имя Абу-Абдаллах; см. Reinaud, там же, стр. CXI, и след. и особ. стр. СХII, примеч. 1.), также посетил Болгар и соседние страны и много посещал Болгарского Кади, писавшего историю Болгара и конечно хорошо знакомого со своей родиной (Ср. выше, стр. 63, прим. с.). Извлечения из его известии об этих странах, в которых истинное и баснословное смешаны, находятся у Казвини ((***), стр. ***, s. v. (***) и след., s. v. (***), s.v. (***) в конце, и ***, s.v.(***) ). Болгар, говорит он, большой город, дома которого выстроены из соснового дерева, а стены из дубового. Бесчисленные тюркские племена окружают эту страну, находящуюся от Константинополя в расстоянии двухмесячного пути. Тут же мы находим известие, взятое, очевидно, из Масуди, что Болгары воюют с Византийцами. Это извлечение, конечно, может относиться только к придунайским Болгарам и, кажется, что это, цитата из Масуди привел сам Казвини. Абу-Хамид говорит далее о чрезвычайно долгих ночах и коротких днях и необыкновенном холоде в Болгарии; потом он сообщает украшенный разными чудесами рассказ о введении ислама в Болгарии, взятый из сочиненной упомянутым болгарским кади, Якуб бен-эль-Номаном, «Истории Болгара» (См. Френа, Drei Munzen der Wolga-Bulgaren etc., стр. 184 и след.; ср. там же, стр. 181, примеч. 12.). Рассказ этот противоречит достоверным известиям Ибн-Фодлана о том же предмете и вследствие того должен считаться неверным, и нас удивляет, что Френ придает этому известии некоторый вес. Не смотря на страшный холод, господствующий в Болгарии, продолжает Абу-Хамид, царь Болгар со своими приученными к перенесению холода воинами ведет войны против неверных, жен и детей которых он уводит в плен. Эту способность к перенесению холода Абу-Хамид приписывает тому, что Болгары питаются медом, мясом бобров и белок. Дальше Абу-Хамид говорит о великане, не обыкновенном силаче, которого он будто бы видел там на службе при царе, об огромных зубах (вероятно, клыках мамонтов), находимых там в земле и вывозимых для продажи в Ховарезм, где их покупаюсь и употребляют для изготовления разных предметов. Остальные известия его мы можем пропустить; но нельзя не заметить очень любопытного указания Абу-Хамида, что имя «Билар» вместо Болгара было известно уже в начале XII века. Это имя принимали тогда даже за первоначальное и туземное; упомянутый болгарский кади говорит, что город получил название от Билара, который ввел у них ислам, и что это имя арабизировано в Болгар; но это, без сомнения, неверно.

О другом путешественнике, посещавшим город Болгар, вероятно, в XIII веке по имени Хасан-Руми, говорит Кади Шихаб-эд-Дин эль-Омари, писавший в первой половины XIV в., в своем сочинении «Месалек-эль-абссар фи мемалек-эль-амссар» (См. Notices et extraits des manuscrits, ч. ХШ, стр. 277.).

Известия о Болгарах Ахмеда эт-Туси (Hammer, там же, стр. 34 и след., и 98 и след.) не имеют никакой цены; он даже не знает, где лежит Болгария. Известия его о городах, находящихся в этой стране, по моему мнению, также не имеют для нас никакого значения.

Абульфеда (Georg. стр. *** и след. и trad. стр. 324 и след.) говорить о городе Болгаре под статьей «Билар» и полагает, что оба названия означают один и тот же город. Затем он продолжает: Билар находится на самом севере обитаемой земли и лежит в долине, на расстоянии одного дня пути от гор, немного к северо-востоку от Волги. До Сарая, находящегося также на берегу этой реки, 20 дней пути. В городе находятся три купальни, и жители его мусульмане.

Абульфеда говорит потом о холоде, господствующем в Болгаре и до того сильном, что там не могут созревать плоды, и о долгих летних днях.

Шемс-эд-дин Димешки, космограф начала XIV века, упоминает (В своей «Космографии», изд. Мерена (Mehren), стр. ***.) о пилигримстве, совершенном многими Болгарами в Мекку через Багдад, где пилигримы запаслись лошадьми и другими необходимыми для путешествия предметами, и замечает притом, что Болгары, когда их спросили, что они за народ, ответили: «Мы народ, родившийся между Тюрками и Славянами». Смысл этого ответа, по всей вероятности, тот, что они принимали себя за народ, смешанный из Тюрок и Славян. Так понял этот ответ и Френ (Die aelteste Nachrichten uber die Wolga-Bulgaren ect., стр. 550.).

Из Ибн-эль-Варди, впрочем, не рассказывающего о Болгаре ничего нового, мы узнаем, что этот город пользовался большой славой на востоке; Ибн-эль-Варди, говорит, что описание его превышает всякую вероятность (Ср. выше, стр. 86, примеч. b.).

Хаджи Халфа, придерживающегося ложного мнения, что язык и нравы Болгар сходны с языком и обычаями Руссов, рассказывает о богословском споре относительно Болгар между двумя мусульманскими учеными в Ховарезме. Болгары обратились к ним с вопросом, обязательна ли для них вечерняя молитва летом, тогда как у них нет ночи. Из этого обстоятельства, равно как и из многих других, мы видим, до какой степени ислам вкоренился в земле Болгар в позднейшие века (Известный путешественник XIII века Руйсбрук также говорит о Болгарах: etilli Bulgari sunt pessimi Saraceni, fortius tenentes legem Mahometiquam aliqui alii; см. Recueil de Voyages, t. IV, стр. 267.). Из другого обстоятельства мы узнаем, что в Болгарии распространялся не только ислам, но и науки, известные мусульманам. Дело в том, что мы находим известия об одном ученом уроженце этого края, по имени Бурхан-эд-Дин Ибрахим Ибн-Юсуф Болгари. Он сочинил комментарий к прославившейся между мусульманами книге «Адаб», сочинения Самарканди, и еще комментарий к книге Иссери о риторики и, наконец, сочинение «о простых лекарствах». Это сочинение его, кажется, было довольно известно мусульманам (См. Хаджи Халфа, Lexic. bibliogr., I, стр. 210; IV, стр. 442 и след. № 9,106 и VI, стр. 34, № 12, 624.).

Известия магометанских писателей о Болгарах мы передали здесь вкратце, не обращая, конечно, внимания на тех авторов, которые ограничиваются лишь повторением того, что было сказано их предшественниками. Тем не менее, лица, желающие исследовать историю Болгар, найдут в предложенных извлечениях необходимый для этого матёриал, который представляют нам восточные писатели, и по справедливости оценить известия Ибн-Даста.

О торговле Болгар с разными народами и о предметах их торговля мы поговорим подробно ниже в примечания 98.

30. Это согласуется с теми писателями, по известиям которых Буртасы живут между Хозарами и Болгарами.

31. Если здесь сказано при «береге», а не при «берегах», то я не полагаю, чтоб Ибн-Даста хотел этим сказать, что Болгары жили на одном только береге, ибо это противоречило бы многим вышеприведенным известиям, также и действительности. Поэтому я считаю это выражение Ибн-Даста неточным. — В соответствующем месте эль-Бекри действительно значится: (***), т.е. - «Их (Болгар), жилища находятся по обоим берегам Волги».

32. Очевидно, что Ибн-Даста хочет сказать не то, что Хозары жили по одной стороне, а Славяне по другой стороне реки, но то именно, что Волга разделяется между Хозарами и Славянами, то есть, как те, так и другие живут на берегах этой реки. И в самом деле, ниже, в § 3, стр. 23, Ибн-Даста говорит о Руссах, которые имели свое местопребывание по обоим берегам Волги, и которых он считал, следовательно, за Славян — Соответствующее место эль-Бекри гласит: (***), Derfemery переводить: lis (т. е. Болгаре) separent les Borthas des Slaves. Текст и перевод неверны; ибо вместо (***) следует читать (***), что нужно относить к Волге, как видно из Ибнъ-Даста.

33. У эль-Бекри (***) — это тот самый царь, у которого был Ибн-Фодлан, и имя которого мы встречаем в его известиях под названием. Алмус, вместо Алмуш. Произношение этого имени не вполне известно, так как Ибн-Фодлан пишет только буквы «Алмс», а Ибн-Даста — буквы «Алмш», и к тому же первая буква может читаться как е, или как о, или как у. Вероятно, это имя произносится Алмус или Алмос с ударением на а. Как известно, отец Арпада, основателя первой мадьярской династии, выведшие Мадьяр из их первоначального жилища, по известиям самого древнего мадьярского историка-анонима (Anonymus Notarius Вelae), назывался Алмос. Напротив того император Константин Багрянородный пишет имя его: (***) (de Administr., гл. 38). Начальное s произошло здесь от члена Az предшествующего самому имени (См. Fessler, Geschichte von Ungarn, ed. Klein, стр. 49, прим. З.). Не подлежит сомнению, что имя нашего болгарского царя тождественно с именем мадьярского предводителя, и мы, прежде всего, можем заключить, что имя первого произносилось Алмус или Алмос, но никак не Алмас, Улмас или Улмос. Тождественность обоих этих имен весьма замечательна в этнографическом отношении, потому что указывает на сродство языков Мадьяр и Болгар. Ближайшее исследование этого предмета я принужден оставить знатокам финских и тюркских языков; причем полагаю, что в рассмотрении этого вопроса, прежде всего, следовало бы разъяснить то обстоятельство, которому из двух элементов мадьярского языка, Финскому или тюркскому, принадлежит мадьярское имя Алмос.

34. Это известие Ибн-Даста, очевидно, должно принимать не в географическом, а этнографическом смысле, то есть, Ибн-Даста хочет этим сказать, что три упомянутые им здесь племени были сродни между собою, а не то чтобы они были соседями друг другу. Доказательством этому может служить то обстоятельство, что, по всей вероятности, считаемое здесь за Болгар племя Эсегел (произношение этого имени не определено с точностью), жило в Седмиградии или где-нибудь вблизи Дуная. Ибн-Даста говорит в следующей главе, где идет речь о Мадьярах, что один из округов, населенных этим народом, лежит между землями Печенегов и болгарских Эсегел; но так как известия Ибн-Даста о Мадьярах, равно как и другое его показание о местопребывании их, относятся к тому времени, когда они жили к югу от Печенегов, вероятно, между Дунаем и Днестром (Ср. ниже гл. IV, § 1, примечание 52.), то следовательно племя Эсегел жило далее, южнее к Дону и довольно далеко от волжских Болгар. Если мы примем вышеупомянутое показание Ибн-Даста этнографически, то должны принять и то, что название «Болгары« в обширном смысле было общим для различных между собою сродных племен, а в тесном смысле название Болгар принадлежало одному племени приволжскому. К тому же результату пришел и Цейс (См. его Die Deutschen und die Nachbarstamme, стр. 715.) на основании византийских писателей, ибо он утверждает, что «Bolgari» не следует считать за отдельное имя, но за общее название различных племен Гуннов. Исследуем же, кто именно были эти сродные с Болгарами племена.

Византийский летописец Феофан сообщает известие, что Хозары происходят изнутри страны Берзилии (См. Феоф. Хронограф, стр. 298 и ср. Nicephor, стр. 23.); но у него не показано, где именно эта земля находилась. В географии, приписываемой Моисею Хоренскому, находится известие, что народ Барзилеев, считаемый там в числе обитателей Сарматии, занимал 70 рукавов Волги (О 70 рукавах Волги говорит также Якут, I, стр. ***, s. v. (***); ср. Аристова, Промышленность древней Руси, стр. 190.). Под этими 70 рукавами разумеются, без сомнения, те, которые Волга образует при впадении своем в Каспийское море; таким образом, мы видим, что Барзилеи жили в самой нижней части Волги. Но так как при самом устье ее находился главный город Хозар, то, вероятно, Барзилеи жили немного более к востоку или к югу отсюда. «Царь Севера, сказано дальше в этой географии, или Хакан, есть князь Хозар, царица или Хатун, супруга Хакана, — от народа Барзилеев» (См. St. Martin, Mem. sur l'Armenie, II, стр. 355 и 357.). В географическом лексиконе Якута (II, стр. *** s.v. (***): (***). Под Филем, (***), вероятно разумеется страна Филаншаха на Кавказе.) находится известие от имени эль-Келби, что Хозар, Борсол и Ховарезм — братья, чем выражено, что, страны Хозария, Барзилия и Ховарезм лежали рядом одна с другою. Доссон (Les peuples du Caucase, стр. 10; ср. ibid. примеч. 3.) сообщает еще известие, подчеркнутое из неизвестного мне источника, что Ануширван будто бы имел свидание с одним царем хозарским в Барсилиа, (***). Доссон замечает, что тут, может быть, разумеется Баршли, маленький город, в 4 или 5 лье на север от Дербенда. Хозарский царь Иосиф к народам сродным с Хозарами причисляет и народ, называемый им (***) Бизел; но так как буквы i и r в рукописях часто смешиваются, была бы не слишком смелою конъектура, читать здесь (***), Берзел вместо (***) Бизел. Под этим народом разумелись бы Берсилеи. Моисей Хоренский в некоторых местах (II, 65; ср. 48.) упоминает и о северном народе, по имени Бассиль, который вместе с Хазирами, т. е, Хозарами, производил набеги на Армент. Возможно, что Бассиль — а может быть и (***) Бизель — только сокращение из Барсиля, под которыми разумеются в свою очередь Бар-силеи. Мадьярский летописец XIII века, Симон де Кеза, говорит о государстве в Скифии по имени Barsacia (Simonis de Keza, Gesta Hunnorum, I, 2, стр. 88, ed. Endlicher (Rerum Hung. Monum. Arpadiana, 1849): Sciticum autem regnum comprehensione una cingitur, sed in regna tria dividuntur, principando scilicet in Barsaciam, Denciam et Mogoriam.), что также может быть искажение имена Barsalia. Как бы то ни было, мы узнаем из приведенных известий, что близь Каспийского моря, недалеко от устья Волги, находились земля Берзилия и народ Берзилеи, или Барзилеи; последние же, очевидно, были в тесной связи с Хозарами. От Ибн-Даста же мы узнаем, что Барзилеи принадлежат болгарскому племени.

Вивиен де Сен Мартен (См. Recherches sur les populations primitives... du Caucase, Paris, 1847, стр. 146 и след. и статью того же автора Sur les Khazars в Nouv. ann. des voyages, 1854, II, стр. 134 и след.), который приводит сообщенные нами известия о Барзилеях из географии, приписанной Моисею Хоренскому, высказывает предположение, что под упомянутыми Геродотом (IV, гл. 6 и 56) SkuJai basilihioi в связи с katiaroi (в которых этот французский ученый видит Хозар, называемых Армянами Хазир) должно разуметь не «царских Скифов», как обыкновенно переводят это имя, но Скифов берзилейских. Геродот, говорит этот ученый далее, изменил имя Barsilhioi в знакомое ему название Basilhioi, и это название ошибочно считали за «царские». По сравнении всех мест у Геродота, где речь идет об этих SkuJai basilhioi, я пришел к убеждению, что эта гипотеза тогда только может быть оправдана, когда мы допустим, что предполагаемая ошибка берет свое начало у самого Геродота, то есть, что он сам вместо SkuJai Barsilhoi писал SkuJai basilhoi, и что он сам понимал это прозвание в смысле «царские», потому что он считал этих Скифов за знаменитивших oi aristoi, которые смотрели на остальных Скифов, как на своих рабов (см. IV, гл. 20). Одно отложившееся от этих Скифов поколение жило, по Геродоту (IV, гл. 22), почти на том самом месте, где жили Барзулы Ибн-Даста или Барзилеи Моисея Хоренского (Ср. Herodot, ed. Greuzer и Baer, ed. alt., t. II, стр. 338.). В случае, если бы предположение Сен Мартена получило подтверждение, мы имеем бы ясное доказательство тому, что между Скифами находились и такие племена, которые совсем не принадлежали к индоевропейским народностям, что, впрочем, по моему мнению, нет надобности и доказывать.

Труднее объяснить название второго здесь упомянутого болгарского поколения. Это же имя пишется здесь (***), «Асгл», причем первая буква может произноситься как е, или о, также как у. Хотя во втором вышеупомянутом месте это имя пишется (***), «Аскл», но это к, очевидно, произносится здесь по персидскому выговору, как г, так как Персианин Ибн-Даста, или по крайней мере, Персианин, переписчик рукописи, которою я пользовался, пишет имя Болгар также с буквою к. Эль-Бекри, который цитирует второе место из Ибн-Даста, пишет (у Дефремери, Fragm., стр. 12) это имя (***), «Ашкл», и здесь к, конечно, произносится как г. Абульфеда же, который имел пред глазами это место из эль-Бекри, пишет это имя (***), «Алскк», при чем «Ал», очевидно, есть только арабский член, который Абульфеда считал нужным прибавить, а последнее (***), к происходит от арабской конечной буквы (***), л, которая весьма сходна с арабскою конечною (***), к. Таким образом, Абульфеда или читал в своем оригинале только (***), «Скл», или имел также пред собою (**), «Аскл», но полагал только, что (***), л арабского члена выпало, и вследствие этого он писал (***)(, «Алскл».

Какое же племя подразумевается под этим именем? По показаниям Ибн-Даста, оно было родственно Болгарам и жило к югу от бывших местопребываний Мадьяр, то есть, где-либо в близости нижнего Дуная. Я предполагаю, что это имя произносится Эсегель или Эсегуль, и что под этим именем разумелись живущие с самых древних времен в Седмиградии, Saculi, или Seculi, нынешние Секлы, или Секлеры, Szekely, как обыкновенно пишут Мадьяры, и Sekel, как они сами себя называют. Уже нотарий-аноним короля Белы, который, по мнению некоторых, писал уже во второй половине XI столетия, знал о Сикулах. (Siculi), живших в Седмиградии, и считал их потомками Гуннов (Гл. 50: et omnes Siculi, qui primo erant populi Athile regis.). То, что он пишет это имя Siculi, а не Saculi, подобно другим позднейшим мадьярским летописцам, объясняется его стремлением придать варварским именам классическую форму, вследствие чего он употреблял встречаемое в классической литературе, имя Siculi, то есть, Сицилийцы, вместо Saculi. В другом месте (гл. 11) он говорит о Хозарах (gentes qui dicuntur Cosar), которые при прибытие Мадьяр жили в близости Седмиградии. Но так как сродные Болгарам Хозары (см. выше, стр. 73) едва ли могли пробраться до этой местности, то можно предположить, что аноним легко мог заменить здесь болгарское племя хозарским. Точно также упоминает о Saculi мадьярский летописец XIII века, Симон де-Кеза (Там же, I, 4, стр.100: Remanserunt quoque de Hunis virorumtria millia... qui timentes occidentis naciones in campo Chigle usque Arpad permanserunt, qui se ibi non Hunos, sed Zaculos vocaverunt. Isti enim Zaculi Hunorum sunt residui, qui dum Hungaros in Pannoniam iterato cognoverunt remeasse, redeuntibus in Ruthenie finibus occurrerunt, insimulque Pannonia conquestata, partem in ea sunt adepti, non tamen in piano Pannonie, sed cum Rlackis in montibus confini sortem habuerunt.); он считал их остатком Гуннов и говорит, что они вместе с Валахами жили в Седмиградии. Более подробно говорит о них третий мадьярский летописец Туроц (Thwrocz); относительно их местопребывания и происхождения он согласен с двумя вышеупомянутыми хронистами, но кроме того прибавляет еще, что Saculi сами называли себя Sekel (Thwrocz, ар. Schwandtn. стр. 78: Tria millia virorum, eadem de natione (Hunorum),... metuentes ad Erdewelwe (т. е. Семиградия) confinia videlicet Pannonicae regionis se transtulere, et non Hunos sive Hungaros, sed ne illorum agnoscerentur esse residui, Siculos, ipsorum autem vocabulo Zekel, se denominasse perhibentur. Он далее замечает, что эти Siculi или Zekel доныне еще там живут и, в многих отношениях, отличаются от Мадьяр.).

Если бы наше предположение о том, что под болгарскими Эсегель Ибн-Даста разумелись действительно мадьярские Секлы, получило подтверждение, то и вышеупомянутая показания нашего автора о том же приобрели бы историческую важность. Так, мы находим, что Секлы уже в начале X столетия жили в тех же местах, в которых они живут и теперь; этим же опровергается мнение тех ученых, которые считают их потомками гораздо позднейших Куманов и предполагают, что имя их просто значить пограничные стражи (См. Schlozer, Kritische Sammlung zur Geschichte der Deutschen in Siebenburgen, стр. 183, 219 и 222.); показания же упомянутых мадьярских хронистов о их происхождении этим и подтверждаются, хотя бы косвенным образом, потому что Болгары также были потомками Гуннов. Подобным образом опровергается предположение Шафарика, что Секлы могли быть потомками славянских Сакулати, которые жили около средины IX столетия в окрестностях Солуня (См. Шафарик, Slawische Alterthiimer, II, стр. 204, прим. 2 и ср. там же, стр. 194 и 222.). Известия Ибн-Даста показывают также неправильность воззрения некоторых новейших мадьярских историков, которые утверждают, что Секлы были только отраслью Мадьяров, отправившиеся в горы в то время, как последние жили при Пруте, недалеко от тех же гор (См. Szalai, Geschichte des Ungarischen Reiches, Pesth. 1861, I, стр. 9, примеч. 4, и Fessler, Geschichle von Ungarn, bearbeitet von Klein, 1867, 1, стр. 25.); дело в том, что, по Ибн-Даста, один округ Мадьяр граничил с жилищами племени Эсегель; но говоря это, Ибн-Даста ясно различает тех от других и причисляет последних к Болгарам.

По этому поводу я позволяю себе высказать еще два предположение, которым, впрочем, не придаю большого веса, но высказываю их только в надежде, что, может быть, они возбудят специалистов к дальнейшим исследованиям и наведут на разрешение некоторых этнографических вопросов. Не напоминает ли имя Zaragouroi, «Асгл», которое может быть произносимо также Асгол, имя Сколот, как называли себя Скифы во время Геродота (IV, 6)? Далее, Приск, который был хорошо знаком с отношениями гуннских племен, упоминает в двух местах (стр. 158 и 161 Боннск. изд.) об одном народе Kat, который около 468 года, вместе с Akatiroi или Katziroi, (как их называют в других местах) предпринимал набеги по ту сторону Кавказа. Отсюда не слишком далеко предположение, что имя «Асагул» (как это имя может быть произнесено) происходило от Сарагур. Это предположение находит себе еще подпору в том, что мы здесь встречаем Сарагур в связи с Акатирами или Катцирами, между тем как в высшей степени вероятно, что под последними подразумеваемы были Хозары, которые, как известно, назывались у Армян Кацир и во времена Сасанидов совершали частные нападения через Кавказ на Персию (См. Vivien de St. Martin, Sur les Khazars, стр. 144 и след.; Neumann, Die Volker des suedlichen Russlands, стр. 99.и след. и прим. 45 и Dorn, Naehrichten uber die Chasaren, стр. 6 и след.). Хозары же и Асагулы были сродные племена, так как оба эти племени были в родстве с Болгарами.

§ 3.

35. Последнее предложение в арабском тексте может относиться, как к Руссам, так и к Болгарам, потому что арабский текст допускает следующие смыслы «Все из них, (т. е. Болгарах), которые живут по обоим берегам помянутой реки, везут к ним (т. е. Руссам) товары свои» и т. п. Но такому пониманию арабского текста противоречит тот факт, что Руссы и в своей собственной земле добывали много мехов и даже продавали их в восточных местностях, как мы знаем это из многих других источников и от самого Ибн-Даста. В таком случае Руссы не могли иметь надобности покупать маховой товар у Болгар. Впрочем, мы еще будем говорить ниже (гл. VI. § 4. примеч. 98) о торговли Хозар, Болгар и Руссов, причем упомянем и об их меховой торговли.. Достопримечательно то место Ибн-Даста, где он говорит о Руссах, живущих на обоих берегах Волги. Тут едва ли можно разуметь шведских Норманнов, потому что, очевидно, здесь речь идет о таких Руссах, которые имели свои постоянные местожительства у Волги. Норманны же, конечно, едва ли имели постоянной оседлости на этой реке уже в конце IX столетия. Из этого места явствует также, что Ибн-Даста не считал, подобно другим арабским писателям, Каму за верхнюю Волгу (ср. выше, стр. 72), и что ему было известно настоящее течение средней Волги выше р. Казанки; ибо не подлежит сомнению, что под описанными им ниже Руссами (гл. VI) он, конечно, не мог разуметь финские племена, жившие у Камы. Если же в таком случае Ибн-Даста говорит здесь о Руссах, живущих у Волги, то он разумел под этим именем не что иное, как ту реку, которую и мы называем тем же именем; ср. выше, стр. 90 прим. 32.

Весь этот § у эль-Бекри (стр. 12) передается следующими словами: (***) «Хозары ведут торговлю с Болгарами и также Руссы», т. е. эти последние также торгуют с Болгарами. У Defremery (l. с. 21) это место переведено неверно: Les Khazars commercent avec les Balcans (ч. Bolgars) et avec les Busses. (Об именах (***) cp. Ibn-Foszlan, стр. 208, прим. 7; Voyage d'Ibn-Batutah, II, стр. 401 и след. и Dozy, Dictionnaire detaille des noms des vetements chez les Arabes, стр. 358 и след., примеч. a и с).

§ 4.

36. По Ибн-Фодлану также видно, что пашни Болгар доставляли в изобилии ячмень и пшеницу; просо также принадлежало к их степным припасам (см. Френа, Die aeltesten Nachrichten der Araber ueber die Wolga-Bulgaren стр. 562 и 575).

37. Сp. выше, стр. 81 и след.

38. Подобное сообщает и Ибн-Фодлан о языческих Хозарах (см. Fraehn, De Chasaris, стр. 584 и 590).

§ 6.

39. По Ибн-Фодлану, дань у Болгар состояла в воловьей шкуре с каждого дома; см. Fraehn, Die aeltesten Nachrichten ueber die Wolga-Bulgaren, стр. 563 и 575. — Об налоге, состоявшем в одном куньем мехе который должен был платить в Руси жених, см. Schlozer, Нестор, V, стр. 127.

§ 7.

40. Ибн-Фодлан (там же), говорит о шапках, носимых Болгарами. Эль-Балхи говорит (лист 95): (***). «Одежда Руссов — короткие куртки, а Хозар, Болгар и Печенегов — совершенный (т. е., вероятно, длинные) куртки». Подобно же выражается Эдриси (II, 409) о Башкирах, говоря, что их одежда — большие (длинные) куртки подобно болгарским; (ср. Fraehn, Ibn Foszlan, стр. 74 и 248 и Dozy, Dictionnaire detaille de noms des vetements chez les Arabes, стр. 362, s. v. ***.) Оба эти показания находятся в противоречии с показанием Ибн-Даста об одежде Болгар.

41. Ближайшие преемники вышеупомянутого болгарского царя Алмуса начали чеканить монету, и Френ, как известно, описал три болгарские монеты, из которых самая древняя относится к 338 (= 949 — 950), и позднейшая к 366 (=976) годам. Но как видно, эта чеканка монеты скоро прекратилась, так как, кроме, этих трех монет, по сие время не найдено никаких других болгарских денег.

42. Факт, что куний мех был употребляем вместо денег, давно известен (Ср. Карамзина, Истор. госуд. Росс. I, 3, стр. 150 и след. и примеч. 524, стр. 143 изд. Эйнгерлинга; Погодина, Исследов. III, стр. 281 и след. и VII, стр. 322 и след. — Еще в средине XIII столетия известный путешественник Рейсбрук говорил: Moneta Rutenorum communis sunt pelicule varium varii et grisii; см. Recueil de voyages et de memoires, ч. IV, стр. 329.); менее же известно отношение меховых денег к серебряным. Из Ибн-Даста мы узнаем, что куний мех у Болгар ценился в 2 1/2 диргема. Если мы примем, что диргем, как говорит Спренгер, равняется 72 сентимам (См. Journ. of the Asiat. soc. of Bengal, 1866, I, 2, стр. 125, и ср. Sprenger, Leben und Lehre des Mohammed, III, стр. 141.), то в таком случае цена куньего меха должна равняться одному франку 80-ти сентимам или 45-ти копейкам (см. Аристов, Промышленность древней Руси, стр. 302, где показано, что куний мех ценился в России в конце XV столетия около 90 коп. сер.)

43. Болгары, со своей стороны, получали за эти мусульманские монеты от народов, живших на западе, различные товары, которые они частью употребляли сами для себя, частью вывозили далее на восток, и таким способом магометанские монеты различным образом распространялись в отдаленнейших местах на западе (ср. вышеупомянутое сочинение Савельева, Мухаммеданская нумизматика и проч.).

Источник: Восточная литература