Языковой сдвиг в районных центрах северной Чувашии

Источник: http://www.ssa-rss.ru/files/Fi...

В статье рассматриваются результаты социолингвистического опроса 96 старшеклассников, учащихся в трёх районных центрах северной Чувашской Республики. Основное внимание уделяется четырём аспектам: владению чувашским языком, межпоколенческой преемственности языка, использованию чувашского языка и отношению к нему.

Эта статья представляет начальные результаты исследования по социальной ситуации чувашского языка в Чувашской Республике. С этой целью в апреле 2012 г. проводился опрос 96 школьников старших классов в трёх районных центрах северной Чувашии: г. Цивильск (13 452 жителей), г. Ядрин (9 220) и с. Красноармейское (5 770) [1]. Эти три опроса считаются лишь экспериментальными для проверки анкет, которые будут распределены с сентября среди старшеклассников во всех 5 городских округах и 21 муниципальном районе Чувашии. Участники ответили на длинную анкету, содержащую около 150 вопросов; часть из них затем участвовали в групповых дискуссиях (по 2 групповых дискуссии с 8—10 участниками в каждой из школ) и, наконец, отдельные ученики были индивидуально проинтервьюированы. Получена информация и из разговоров с руководством школ и, прежде всего, с преподавателями чувашского языка. Исследование ориентировано, прежде всего, на четыре аспекта: владение чувашским языком, межпоколенческая преемственность языка, использование чувашского языка и отношение к нему.

Определение выборки

Данные три населённых пункта были выбраны по разным причинам. Во-первых, потому что считалось более целесообразно получить информацию о языковой ситуации в маленьких городах, которая, практически,

7224

является не исследованной в научной литературе. Так, города Цивильск и Ядрин, отдалённые на 80 км. друг друга, считались интересными по своему контрасту: население Цивильска выросло на 3,7 % за последнее десятилетие, а Ядрин потерял 12,8 % своего населения за тот же период (за последние 10 лет городское население Чувашии сократилось на 7,0 %). Между тем, распределение жителей по национальности по двум последним переписям, данными которых располагаем (1989 и 2002 гг.), показывает значительный спад числа чувашей в процветающем Цивильске (с 76,0 % до 68,1 %) и обратный процесс в Ядрине (с 62,7 % до 66,7 %) [2, 3]. Село Красноармейское (в 20 км. от Цивильска) могло бы представить поучительный контраст с ними и лучший пример ситуации в сельских районных центрах.

С другой стороны, опрос был направлен на школьников, прежде всего, из-за недостатка финансовых средств, чтобы проводить детальный социолингвистический опрос всего общества. Вопреки этому, считаем, что понимание языковой ситуации молодого поколения даёт ключевые данные о сегодняшней ситуации и позволяет предсказать будущую эволюцию языковой ситуации, если не изменятся социальные условия; и, напротив, точное понимание языковых знаний, навыков и отношения молодых людей позволяет вводить меры, чтобы нежелательные тенденции уменьшились или исчезали.

Всего, опрошены 27 школьников из Цивильска (18 % старшеклассников, учащихся в городе), 43 — из Ядрина (19 %) и 26 — из Красноармейского (15 %). В Ядрине и Красноармейском значительная часть опрошенных не проживают постоянно в населённом пункте школы, но ездят ежедневно автобусом из соседних деревень, или лишь временно проживают в населённом пункте школы (в том числе, в Ядринском интернате). Это 27 из 43 учеников Ядрина и 10 из 26 — Красноармейского. В итоге, из 96 опрощённых 59 постоянно живут в райцентрах. Сравнение данных жителей райцентров и школьников, жителей деревень, позволяет лучше понять ситуацию и взаимовлияние между райцентрами и деревнями.

Этноязыковая ситуация в Чувашской Республике

Необходимо также понимать и этноязыковую ситуацию Чувашии, чтобы точнее оценить результаты. В Чувашской Республике на 1 января 2012 население насчитывалось в 1 250 тыс. человек, в том числе 59 % городского населения и 41 % сельского [1]. По переписи населения 2002 г., чуваши составляли 67,7 % населения (65,1 % по переписи 2010 г.), в том числе 56,1 % городского населения и 85,5 % сельского. Остальную часть населения составляют, прежде всего, русские, хотя в южных деревнях Чувашии живут значимые татарские и мордовские меньшинства (соответственно, 4,2 % и 1,5 % сельского населения Чувашии). Что касается распределения по национальностям в населенных пунктах, где проводился опрос, в двух городах живут 2/3 чувашей, окружённые деревнями с 92—94 % чувашского населения; в свою очередь, в Красноармейском районе живут практически только чуваши (97 %).

7225

Следующий вопрос касается численности населения Чувашии, владеющего чувашским языком. По данным переписи населения 2002 г. 60,7 % населения владели чувашским языком, в том числе 85,8 % чувашей и 4,8 % русских. К сожалению, более подробные данные по владению языками не были опубликованы на базе этой переписи, хотя доступны более подробные данные по переписи 1989 г. Данные 1989 г. показывают большое различие между владением чувашским языком в городах и в деревнях, и между старшим и молодым поколениями. Баскаков и Насырова сообщают, что только 30 % городских чувашей до 6 лет считали чувашский язык родным, и что чувашский находился в худшем состоянии среди 12 наблюдаемых ими тюркских языков РФ по языковой преемственности в городах (только городские долганы также имели долю ниже 50 %). Среди сельского населения доля была 84 %, и чуваши заняли третье место с конца после башкир и хакасов [4, с. 76]. Уже первоначальные данные переписи населения 2010 г. показывают большой спад числа говорящих на чувашском языке в России, от 1,3 миллиона до 1,0 миллиона, т. е. 21,3 % [5], хотя пока неизвестно, насколько этот спад прошёл в Чувашской Республики и насколько — за её пределами, где проживает около половины чувашей.

Кроме того, чтобы общая картина была более понятна, необходимо иметь представление о ситуации чувашского языка в образовании в Чувашии. С 90-х годов предмет чувашский язык является обязательным, практически, для всех школьников Чувашии с 1 по 9 класс (только в двух юго-западных районах и в г. Алатыре, где преобладает русское население, несколько лет назад это обучение было факультативным). Преподавание чувашского языка занимает по 3 учебных часа в неделю. В 10 и 11 классах преподают по 1 часу в неделю чувашской литературы. В городских школах этот предмет преподаётся на русском с помощью текстов переведённых на русский язык. Есть и факультативное обучение татарскому и эрзянскому языкам примерно в 20 сельских школах Чувашии.

Существует и преподавание на чувашском языке с 1 по 4 класс (также и на татарском языке); в единичных случаях и в 5 классе. В итоге, 23,5 % учеников начальных классов учатся на чувашском языке. Однако это преподавание является весьма неравномерно распределенным: ни один ребёнок не учится на чувашском языке в 9 городах Чувашии, и только 11,4 % школьников начальных классов из райцентров, которые не являются и городскими округами, учатся на чувашском; зато учатся на чувашском языке 79,5 % таких же школьников начальных школ, расположенных в деревнях, которые не являются райцентрами (данные из исследования автора на базе статистической информации, сохранённой в Министерстве образования Чувашской Республики). Двуязычное обучение (с рядом предметов на чувашском языке и других на русском) не осуществляется. Итак, обучение на чувашском языке тесно связано с селом, что отрицательно влияет на его статус, поэтому не удивляет, что доля преподавания на чувашском языке уменьшается.

7226

Владение чувашским языком

Владение чувашским языком измерялось на базе самооценок. Школьники считали свой уровень знания по четырём видам речевой деятельности: аудированию, говорению, чтению, письму. Использовалось шкала с пятью уровнями: «хорошо», «достаточно хорошо», «не много», «очень мало» и «не владею». Здесь, для упрощения, о первых двух уровнях говорится «хорошо» и о трёх последних — «плохо».

Как и ожидалось, существует значительная разница между владением чувашским у школьников, живущих в райцентрах, и живущих в деревнях. Хорошее понимание в райцентрах — 69 %, а в деревнях — 84 %; хорошее устное владение в райцентрах — 53 %, а в деревнях — 81 %. В результате школьного преподавания уровень чтения немного превышает говорение, и письмо находится немного ниже говорения. Несмотря на это, удивляет, что в деревнях, где проживает подавляющее большинство чувашеговорящих, находятся и молодые люди, которые чувствуют себя полностью не способными говорить по-чувашски. Это показывает, что даже там чувашский теряет свою монополию как язык коммуникации в обществе.

В то же время, удивляет доля школьников из райцентров, которые «не понимают» (10 %) или «очень мало понимают» (8,5 %) чувашский язык. Это школьники, которые не только были в постоянном контакте с языком в ежедневной жизни, но и учили его 9 лет в школе. Чувствуется, что достигнуто какое-то молчаливое соглашение между министерством и школами, с одной стороны, и родителями и школьниками, с другой. Первые радуются, что практически исчезло противодействие изучению чувашского языка вторыми, как происходило в первые годы введения его обязательного преподавания в школах. В то же время учителя чувашского языка признают, что они ставят практически только «4» или «5» ученикам, чтобы не обескуражить их. В результате получается, что возможно пройти все обучение, владея мало или почти не владея чувашским языком. Таким образом, у возражающих родителей и школьников нет веских причин, чтобы протестовать, так как предмет может стать лишь формальностью, если так хотят. Фактически, 38 % респондентов ответили, что их родителям мало или вообще не интересно, владеют ли они чувашским языком.

Специальный интерес вызывает концепция «родной язык». 69 % респондентов считал родным чувашский язык, 20 % — русский и 11 % — оба. Впечатляет, что 5 % из респондентов, считающих чувашский язык родным, заявили, что плохо понимают его, 13 % — плохо говорят на нём. Подобные результаты находятся в данных опросов Чувашского государственного института гуманитарных наук 2009 и 2010 гг., согласно вычислению автора. Кроме того, все респонденты, считающие чувашский язык родным (один или с русским), называют себя чувашами по национальности; в то же время, были и чуваши, которые считали лишь русский язык родным. Эти факты наводят на мысль, что понятие «родной язык» находится между национальным самоопределением и реальным фактом, что это — язык, на котором человек учился говорить.

7227

Языковая преемственность в семьях

Одной из основных целей исследования было понимание ситуации преемственности чувашского языка в семьях. Доля межпоколенческой преемственности определялась с помощью вопросов о языках, использованных респондентами с каждым из своих родителей, и о языках, использованных родителями респондентов со своими родителями. Респонденты определили, говорят ли «только на чувашском», «больше на чувашском», «больше на русском», «только на русском» или «больше или только на другом языке». Результаты показывают, что 19 % респондентов из райцентров говорят только или больше на чувашском с своими матерями (и 17 % — с отцами), хотя 75 % матерей говорили только или больше на чувашском с своими родителями (и 71 % отцов). По нашему мнению, это показывает, что лишь один чувашеговорящий родитель из четырёх передаёт родной язык детям. Положение является действительно очень сложным, так как родители из райцентров, которые, прежде всего, говорили дома в детстве «только на чувашском» в первую очередь, или «больше на чувашском» во вторую, сильно отличаются от своих детей. Эти школьники говорят с родителями, прежде всего, «только на русском» или «больше на русском» на втором месте. Однако языковая преемственность в некоторых семьях сохранилась в большей степени благодаря тому, что бабушки и дедушки говорят со внуками на родном языке чаше, чем родители.

Необходимо отметить и то, что в райцентрах, в смешанных по языку брачных парах (14 % из семей) оба родителя обычно говорят только на русском с детьми, а в некоторых случаях — «больше на русском». Также интересно отметить что, в одной пятой части семей, где родители говорят, главным образом, на чувашском между собой, оба родителя говорят лишь на русском с детьми.

Использование чувашского языка

Опрашивалось на каких языках говорят с разными членами семьи (всего 11 вопросов) и с другими определенными людьми или случаями (всего 19 вопросов). Было и 13 вопросов об употреблении языков в письме. Результаты показывают, что чувашский язык используется больше с дедушками и бабушками, чем с непосредственно старшим поколением (родителями, дядями, тётями), и с этим поколением, чем со своим (родными и двоюродными братьями и сестрами). Некоторые респонденты использовали чувашский язык со всеми членами семьи старших поколений, но лишь один из 59 респондентов, постоянно живущих в райцентрах, действовал так со всеми членами семьи своего поколения. Находятся и случаи, где дети говорят только на чувашском или больше на чувашском с обоими родителями, но только на русском с братьями и сестрами. Устное использование чувашского языка вне семьи является редким, в частности, между

7228

друзьями и одноклассниками. Практически, значительная часть респондентов больше используют чувашский язык, нежели русский, только если бывают в деревне.

Результаты по письменному использованию языка показывают ещё худшие результаты. В частности, только 1 из 96 респондентов заявляет, что он использует больше чувашский, чем русский язык в социальных сетях типа ВКонтакте, и только 2 — когда они пишут sms.

Несмотря на это, отмечался противоположный факт: респонденты выбирали анкеты на чувашском или на русском языке, и 20 из 96 предпочли чувашский язык (5 были из райцентров). Тот факт, что немалая часть выбрала анкеты на чувашском языке, значительно превосходит ожидания, учитывая нынешнее положение чувашского языка. Но, с другой стороны, большинство ответивших были представителями мужского пола в доле, которую можно определить не случайной (р < 0,05 по критерию χ²). Другие различия по полу в знании или использовании чувашского языка не были заметны. По мнению исследователя, это можно расценить как демонстрацию своих языковых знаний (или, может быть, национальной принадлежности), и такое чувство чаще встречалось среди юношей, наверно, из-за желания перепрыгнуть через общепринятую норму, использовать лишь русский в качестве письменного языка.

Возмущает очень низкий уровень использования языка в школах: с одноклассниками, преподавателями, директорами, библиотекарями, с сотрудниками в столовой. В частности, более 90 % учеников говорят, прежде всего, на русском с учителями (и обычно всегда только на русском), хотя более 90 % считают, что учителя в основном говорят по-чувашски. Также, практически все школьники пишут поздравления с 8 марта или 23 февраля родителям, бабушками и дедушками [на русском языке — Admin], независимо от того, что значительная часть из них говорят лишь на чувашском с ними: школа, как бы, распространяет диглоссию. Итак, вместо того, чтобы подавать пример возможного сбалансированного общественного использования двух государственных языков, школа, в какой-то степени, функционирует как учреждение, где дети принимают, что функции чувашского языка ограничиваются семейным и дружеским кругом или фольклором и церемониалами.

Отношение к чувашскому языку

Чувашский язык мало связан с экономической ценностью. 83 % респондентов считают, что чувашский, скорее всего, не полезен для получения высоких доходов, и 62 % — для получения хорошей работы. Чувашский язык, напротив, считается выгодным для сохранения традиций (88 %), для сближения с земляками (75 %) и чтобы быть достойным гражданином Чувашской Республики (81 %). В итоге, 76 % объявляют, что лично им скорее будет выгодно знать чувашский язык в жизни.

С другой стороны, необходимо анализировать статус чувашского языка. Он, прежде всего, не связан с современностью: например, лишь 30 % респондентов считают, что программисты владеют чувашским языком.

7229

В то же время 70 % респондентов считали, что в среднем представители 11 профессией или социальных групп (включая программистов) скорее владеют чувашским языком. Низкие результаты получили также бизнесмены и чиновники и, наоборот, высокие оценки получили учителя, врачи, строители и водители. Интересно отметить разницу между владением языком продавцов в продуктовых магазинах (которое предполагают 89 % респондентов) и продавцов в магазинах электроники (предположено 58 % из них). 74 % не согласны с утверждением «чувашский не современный язык», но выше показанные ответы демонстрируют обратное поведение.

Респонденты почти единодушно объявили своё согласие с утверждением «Чувашия не была бы Чувашией без чувашского языка» (96 %), но они не прилагают особо никаких усилий для сохранения языка. Фактически, только половина опрошенных желает, чтобы в обществе чувашский язык использовался больше. 37 % респондентов, скорее всего, не заинтересованы, чтобы их дети владели чувашским языком; 36 % из чувашеговорящих респондентов скорее согласны с тем, что не будут говорить на чувашском со своими детьми; и только 13 % хотят, чтобы их дети посещали начальную школу, где основным языком обучения был бы чувашский. Поэтому, несмотря на их ответы на соответственный прямой вопрос анкеты, вызывает сомнение действительное отношение респондентов к чувашскому языку как к выгодному, иначе, они, несомненно, были бы заинтересованы, чтобы их дети владели им.

Интересным получается сравнение таких вопросов с результатами подобных вопросов в других странах, в частности среди студентов Ирландии и в Баскской Автономной Области по поводу, соответственно, ирландского и баскского языков [6, с. 146—148]. Итак, с утверждением «Чувашия не была бы Чувашией без чувашского языка» согласны 96 % из 96 опрощённых в Чувашии, но с подобным утверждением согласны 83 % в Ирландии и 84 % — в Баскской АО; «Мне нравится слышать чувашскую речь» — 71 % в Чувашии, 95 % в Ирландии и 96 % в Баскской АО; «Я хочу, что мои дети владели чувашским языком» — 63 % в Чувашии, 89 % в Ирландии и 96 % в Баскской АО; «Я хотел (а) бы, чтобы в обществе больше использовался чувашский язык» — 54 % в Чувашии, 91 % в Ирландии и 94 % в Баскской АО. Кажется, что чуваши теснее связны с чувашским языком символически, но они готовы мало делать для него.

В конце необходимо отметить взаимоотношение между знанием языка и отношением к нему. Известно, что положительное отношение к языку способствует его изучению, но в меньшей степени известен обратный процесс. Как доказывают, между прочим, исследования в Стране Басков, Ирландии и Галисии, существует корреляция между лучшим владением языком меньшинства и положительным отношением к нему [6; 7; 8, с. 178—183]. Такой результат также есть и в Чувашии. На базе 14 вопросов, связанных с мнением респондента о чувашском языке, рассчитан «индекс склонности к чувашскому языку». Вычисления подтвердили предположение, что он не является независимым от уровня владения чувашским языком (р < 0,01).

7230

Выводы

Таким образом, опрос показывает опасно малый уровень языковой преемственности в семьях трёх райцентров северной Чувашии. Несмотря на это, больше половины детей считают, что они владеют чувашским языком. К сожалению, они используют его почти только в рамках семьи и, главным образом, не заявляют готовность использовать его после создания своих семей. Хотя, несомненно, необходимо увеличить выборку, предварительно представленные здесь результаты указывают на то, что процесс языкового сдвига, который очень распространён в больших городах Чувашии, уже вступил в силу и в райцентрах.

Библиографический список

7231