Новые поиски в алтаистике. II. Археологические разработки

Скачать PDF, 1,1 MB

Следует признать, что культура гуннов, доступная нашему изучению по своим поселенческим памятникам, в целом принадлежит не к центральноазиатскому, а к крайнему дальневосточному культурному кругу. В нашей литературе давно уже именуют эту самобытную историко-культурную общность приморско-маньчжурской или приамурско-маньчжурско-корейской археологической провинцией (А. П. Окладников) (Бродянский Д. Л., 1975). Однако привлеченные к нашей теме материалы позволяют в свою очередь разделить очерченный ареал на две разные культурные части. Верхнее Приамурье не связано с ранней историей канов. К другой части, маньчжуро-корейско-приморской, и принадлежит гуннская культура. Принадлежит как по системе домостроительства и отопления, так и по особенностям хозяйства, на Иволгинском городище среди прочих отраслей знавшего свиноводство и мясное собаководство (Давыдова А. В., 1956, с. 299; 1995, с. 47; Бродянский Д. Л., 1975, с. 184, 185; 1985; 2001, с. 344).

Если это так, к востоку и юго-востоку от гребней Большого Хинганского хребта, по- видимому, следует искать и прародину самих гуннов.

Как бы то ни было, археологические данные отторгают культурогенез центральноазиатских гуннов от тюркских народов древности, по облику и обогреву жилищ сближая его с последующим тунгусо-маньчжурским (и, быть может, с культурно близким ему в древности монголоязычным), а также и более всего — предшествующим и одновременным, вероятно, палеоазиатским миром.

Представленный археологический материал, по моему мнению, позволяет сделать и более значимый вывод, поскольку он не может быть соотнесен с основным положением алтайской гипотезы. Напротив, он выглядит серьезным антиалтаистским свидетельством в той сфере, которая касается изначального единства и родства тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языков и их носителей.

Ссылки

• Иволгинское городище // Википедия