Предисловие

На Средней Волге в давние времена существовало весьма крупное феодальное государство булгар со своим трудолюбивым населением и весьма развитой средневековой культурой. Затем государство это перестало существовать, и население его как бы исчезло с лица земли — забылось и затерялось где-то среди других народов. Если учесть, что в истории народы не исчезают, а исчезают лишь их племенные названия и государственные образования, то следует полагать, что булгарский народ тоже не исчез с лица земли, что потомки его и сейчас живут и трудятся среди нас в общей семье народов. Но кем же они стали теперь? Какая народность является ныне наследницей булгар? На эти вопросы наука до сих пор не давала окончательного ответа, поскольку существовали различные точки зрения, противоречащие одна другой.

Например, русские историки Ю. Венелин, Д. Иловайский и Ф. Флоринский в свое время утверждали, что булгары были славянами, и, следовательно, наследниками булгар следует считать нынешнее русское население тамошнего края1. Д. Иловайский аргументировал это мнение тем, что дунайские болгары являются славянами, и следовательно, и родственные с ними волжские булгары должны были быть славянами2. Известный европейский востоковед Тунман считал булгар финно-уграми, родственными с мордвой, удмуртами и марийцами, а также и с предками нынешних венгров, так как в облике венгров он находил многие восточные черты, напоминающие ему булгар3. Другой европейский востоковед и историк Клапрот считал булгар помесью трех различных народов — славян, финнов и тюрков,— и, соответственно, потомками их считал представителей различных народов, живущих ныне в поволжском регионе4. Наши отечественные историки Н. М. Карамзин, Д. X. Френ,

1 Венелин Ю. Историко-критические изыскания. Т. 1. Москва, 1829; Флоринский В. М. Первобытные славяне по памятникам их доисторической жизни. Ч. 1—2, Томск, 1894 — 1896.

2 Иловайский Д. И. Разыскания о начале Руси. М., 1881.

3 Tuhnmann. Untersuchung iiber die Geschichte der ostlichen Volker. B. 1774.

4 Klaproth. Tableaux histoire de l’Asie. 1826.

3

С. М. Шпилевский, И. Березин, Ш. Марджани,Г. Ахмеров и целый ряд позднейших их последователей считали и считали и считают булгар предками нынешних казанских татар5. А такие ученые, как Н. И. Ильминский, А. Куник, Н. И. Ашмарин, М. П. Петров, Н. Н. Поппе, Н. А. Баскаков, 3. Гомбоц, И. Бенцинг, К. Томсен и их последователи признавали и признают булгар предками нынешних чувашей6. Известные советские ученые М. Н. Тихомиров, Н. П. Третьяков, А. П. Смирнов и их последователи утверждают, что потомками булгар являются одновременно и татары и чуваши, что де прежние булгары впоследствии раскололись на две эти самостоятельные народности7. Один из современных советских ученых Х. -М. И. Хаджилаев утверждает, что потомками булгар являются три тюркоязычные народности Поволжья, а именно: башкиры, татары и чуваши8, а Р. Г. Мухамедова к числу потомков булгар относит также и этническую группу татар-мишарей9.

Чтобы разобраться в этой разноголосице мнений и выявить истину, Академия наук царской России, а затем и Академия наук СССР неоднократно предпринимали специальные исследования по данной проблеме, направляли в Поволжье многократные научные экспедиции, проводили специальные научные сессии, но вопрос так и остался нерешенным. На двух последних сессиях Отделения истории АН СССР, проведенных, в частности, в 1946 году в Москве по проб

5 Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1816; Шпилевский С. М. Древние города и другие булгаро-татарские памятники Казанской губернии. Казань, 1877; Марджани 111. Б. Очерки истории Болгарского и Казанского государства. — В кн.: Труды 4-го археологического съезда в России. Т. 1. Казань, 1884; Ахмеров Г. История Булгар (на татарском языке). Казань, 1909; Греков Б. Речь на сессии АН СССР 1946 г. — В кн.: Происхождение казанских татар. Казань, 1948, стр. 158-159; Халиков А. X. Происхождение татар Поволжья и Приуралья. Казань, 1978; Закиев М. 3. Татар халкы теленен, барлыкка килуе. Казан, 1977 и др.

6 Ильминский Н. И. О фонетических отношениях между чувашским и тюркским языками. — Известия Императорского археологического общества. Т. 5. СПб., 1865, стр. 80-84; Куник А. О родстве хагано-болгар с чувашами. — В кн.: Известия Аль-Бекри и других авторов о Руси и славянах (приложение к 32-му тому Записок АН России). СПб., 1878, стр. 118-161; Ашмарин Н. И. Болгары и чуваши. — ИОАИЭ, Т. XVIII. Казань, 1902; Петров М. П. О происхождении чуваш. Чебоксары, 1925; Каховский В. Ф. Происхождение чувашского народа. Чебоксары, 1965 и др.

7 Тихомиров М. Н. Речь на сессии АН СССР в 1946 г. — В кн.: Происхождение казанских татар. Казань, 1948; Смирнов А. П. Древняя история чувашского народа. Чебоксары, 1948, стр. 76; его же: Речь на сессии АН СССР в 1946 г. — В кн.: Происхождение казанских татар. Казань, 1948; Третьяков П. Н. Вопросы происхождения чувашского народа в свете археологических данных. — Журн.: Советская этнография, 1950. — №3, стр. 44-53.

8 Хаджилаев Х. -М. И. О карачаево-балкарских и бесерменских лексических схождениях. — Советская тюркология, 1989. — №2. — С. 76.

9 Мухамедова Р. Г. Татары-мишари: историко-этнографические исследования. М., 1972.

4

леме этногенеза казанских татар и в 1950 году в Чебоксарах по вопросу этногенеза чувашей, была высказана рекомендация считать потомками булгар одновременно и татар и чувашей. Но поскольку эти народы имеют тысячелетнее самостоятельное развитие и по своим этническим признакам не могут быть выведены от одного общего булгарского предка, то ни татарские, ни чувашские местные ученые не приняли эту рекомендацию и продолжают трактовать данный вопрос каждый по-своему. В частности, татарские историки утверждают, что булгары позднее превратились в казанских татар, а чувашские историки утверждают, что булгары превратились в чувашей. В татарских учебниках пишут, что татары произошли от булгар10, а в чувашских учебниках пишут, что, наоборот, чуваши произошли от булгар11. Татарскому населению внушают, что оно является прямым наследником булгар, и чувашскому населению тоже внушают, что оно является наследником булгар. И эти противоречия вызывают, к сожалению, не совсем здоровое соперничество между татарами и чувашами за обладание прошлым культурно-историческим наследием булгар.

Такое сояерничество возникло не сегодня и не вчера, а существует сравнительно давно. В 1862 году в Казани был образован кружок татарской интеллигенции, считающей себя потомками булгар и ставящей своей целью возрождение прежнего названия этой национальности, так как этноним «татар» считали они чуждым, прилипшим к ним по недоразумению. Но местным реакционерам и чиновникам царского самодержавия эта идея почему-то не понравилась, и они решили воспрепятствовать ее реализации. В 1865 году профессор Казанской духовной академии Н. И. Ильминский опубликовал специальную статью, где, ссылаясь на материалы булгарской эпиграфики, утверждал, что потомками булгар следует считать вовсе не татар, а их соседей, чувашей12. Но татарские ученые, в особенности Шигабутдин Марджани, проигнорировали это выступление Ильминского и продолжали по прежнему утверждать, что потомками булгар являются именно татары13. Тогда против татарских булгаристов выступил царский цензор по печати Казанской губернии Н. И. Ашмарин, который в 1902 году в местном издании опубликовал свой «научный» труд под названием «Болгары и чуваши», в котором отрицал связь татар с булгарами и, базируясь на своих субъективных суждениях, «доказывал» происхождение от булгар чувашей14. Но и эту публикацию татарские ученые проигнорировали: в 1909 году Гай-

10 История Татарской АССР (с древнейших времен до наших дней). Казань, 1968, стр. 35—67.

11 История Чувашской АССР. Т . I. Чебоксары, 1966, стр. 44—52.

12 Ильминский Н. И. Указанное соч., стр. 80—84.     

13 Марджани Ш. Б. Указанное сочинение.

14 Ашмарин Н. И. Указанное соч., стр. 1—132.

5

нетдин Ахмеров опубликовал свой совершенно противоположного содержания труд «История Булгарии», где на конкретном материале доказал, что бывшие булгары и есть собственно казанские татары, но выступать с критикой против Ашмарина и его сторонников не стал, учитывая существующую тогда политическую обстановку15.

Лишь после февральской революции 1917 года татарские булгаристы заговорили более смело и открыто. Уже летом 1917 года в Казани образовалась «партия избавления» булгар, назвавшая свое движение «Совет Волгобулгармус» и ставившая своей целью избавление от гнета и национальное возрождение булгарской нации. Руководителем партии стал общеизвестный деятель С. Г. Ваисов. На проведенных в первые годы советской власти трех своих съездах Эта партия разрабатывала свою национальную и политическую программу. Но одновременно с деятельностью этой партии в Чувашской АССР развернули аналогичную деятельность и чувашские булгаристы. Они тоже ставили своей целью возрождение булгарской нации, но уже в лице чувашского народа. В Чебоксарах это движение возглавил тогдашний секретарь Чувашского обкома компартии М. П. Петров, который опубликовал свою книгу «О происхождении чуваш»16 и развернул организационную работу по сплочению своих сторонников. Неофициальным консультантом и вдохновителем чувашских булгаристов стал упомянутый выше бывший царский цензор Н. И. Ашмарин, специализировавшийся теперь по чувашскому языкознанию. Наиболее активные чувашские булгаристы ставили своей первейшей задачей переименование Чувашской Республики в «Булгарскую республику», дабы опередить в этом деле своих татарских соперников. К сожалению, и татарские, и чувашские булгаристы действовали тогда крайне замкнуто, не общались и не консультировались между собой, что помешало им развернуть творческую дискуссию и прийти к единому и взаимоприемлемому выводу. Этому помешала также наступившая тогда сталинская политическая реакция, которая выступала против свободы вообще. В 1930-х годах и татарские, и чувашские булгаристы были объявлены «буржуазными националистами», а их руководители и активисты были арестованы и расстреляны как «враги народа». С тех пор даже простое упоминание о них почти полвека находилось под строжайшим запретом.

Ныне в связи с наступлением новой политической оттепели в стране как татарские, так и чувашские булгаристы снова активизировали свою деятельность. Татарские булгаристы организовали свое общество «Булгар аль Джадид», которое преследует в основном те же цели, что и бывшая партия возрождения булгар, а именно: переименование татар в булгары, хотя против переименования вы

15 Ахмеров Г. Указанное сочинение.

16 Петров М. П. О происхождении чуваш. Чебоксары, 1925.

6

ступают и татарские «татаристы», не отрицающие в основном булгаро-татарскую теорию.

Активизировались и чувашские булгаристы. Хотя последние еще не произвели формального объединения своих рядов, но, тем не менее, они тоже ставят перед собой такие же цели, что и члены «Булгар аль Джадид». Чувашские булгаристы отрицают право своих татарских соперников именоваться булгарами, так как видят в них потомков только пришлых монголо-татар, узурпировавших местных булгаро-чувашей и захвативших их исконные земли.

И среди ученых не утихли споры: одни придерживаются булгаротатарской теории, т. е. только татар, отчасти и башкир, относят к потомкам булгар, другие защищают булгаро-чувашскую концепцию, т. е. только чувашей считают потомками булгар. Есть и третья категория ученых, которые, особо не вникая в историю, пытаются приписать к потомкам булгар и чувашей, и татар, и башкир.

Булгаро-чувашская теория зиждется в своей основе на языковых данных. Общепризнанным считается то, что волжские булгары говорили не на обычнотюркском языке, а на древнечувашском. Поскольку язык является одним из основных показателей национальной принадлежности людей, то потомками булгар считаются чуваши.

По мнению сторонников булгаро-чувашской теории, доказательств тому, что булгары говорили на чувашском языке, имеется очень много. Во-первых, чувашские слова и выражения сохранились в текстах булгарских эпитафий, написанных ими на каменных надгробных плитах. Во-вторых, чувашские слова ими «обнаружены» и в тексте рассказа о булгарах, написанного арабским путешественником Ибн-Фадланом, приезжавшим в Булгарию в 921-922 годах. В-третьих, множество чувашских слов находят в венгерском языке, куда они, как полагают сторонники булгаро-чувашской теории, принесены венграми, жившими когда-то в Волжской Булгарии. В-четвертых, чувашские слова найдены якобы в древнем именнике князей дунайских протоболгар, которые, как полагают, тоже говорили на чувашском языке. В-пятых, чувашские слова найдены также в рунических письменах северокавказских балкар, которые как родственники булгар тоже говорили якобы на старочувашском языке. И, наконец, чувашские слова и выражения сохранились в языках поволжских финно-угров-марийцев, мордвы, удмуртов и коми, — которые были заимствованы ими из языка бывших волжских булгар. Все эти доводы, взятые вместе, не оставляют, по их мнению, никаких сомнений в том, что булгары якобы действительно говорили на старочувашском языке и что их потомками следует признать именно чувашей. По этому поводу известный тюрколог Н. А. Баскаков, например, пишет: «О характере булгарского языка, который сближается чувашским языком, можно судить по отдельным словам, сохрани

7

вшимся на надгробных памятниках, а также по венгерским хроникам и по славяно-болгарскому именнику». Из этого делается вывод, что чуваши — это «одно из разветвлений древнего булгарского народа», сохранившего «до настоящего времени особенности этого языка, характеризующегося булгарскими чертами». В соответствии с таким выводом и при классификации тюркских языков чувашский причисляется к «булгарской группе языков», куда, по мнению Баскакова, «относятся древние языки — булгарский и хазарский — и современный чувашский язык»17.

Однако в свете таких выводов невольно возникают недоуменные вопросы. Во-первых, почему о булгарском происхождении чувашей свидетельствуют только лингвистические данные? Почему не свидетельствуют о том же данные антропологии, археологии или этнографии? Чем объяснить такое разительное противоречие между данными различных наук? К сожалению, ответы на эти вопросы, хотя они имеются18, не стали еще достоянием общей тюркологии.

Булгаро-чувашская теория пронизана и многими другими противоречиями. Начнем изложение общей проблемы с показа читателю этих противоречий.

История булгар и их языка разделяется на два периода: 1) так называемый протоболгарский период, когда булгары в III—VII вв. вместе с хазарами-суарами (савирами) жили более или менее компактной массой между Каспийским и Азовским морями; 2) период отдельных булгар, который начинается с разгрома в 670 г. протоболгар хазарами и разделения их на три части, переселившиеся а) на Северный Кавказ (сейчас в основном так называемые балкары), б) на Дунай (дунайские болгары) и в) Среднее Поволжье (волжские булгары), и кончается для разных частей булгар в различное время, в частности, для волжских булгар —в середине XV в. образованием Казанского ханства.

При изложении основных противоречий этой этнолингвистической теории мы исходим из следующих теоретических предпосылок. История языка и происхождение его носителя — явления далеко не идентичные, поэтому отождествлять их нельзя. Однако не следует забывать, что не менее опасна для науки другая крайность: отрыв истории языка от истории его носителя. Между ними существует ярко выраженная взаимосвязь: хотя история языка и история его носителя не одно и то же, но без истории народа в целом нет истории его языка, и, наоборот, без истории языка невозможно более или менее полно представить историю его носителя. Именно поэтому любая этногенетическая теория должна иметь не только чисто лингвистическое, но и антропологическое, этнографическое, археологичес

17 Баскаков Н. А. Введение в изучение тюрскихязыков. М., 1969, стр. 11,231.

18 Закиев М. 3. Татар халкы теленен барлыкка килуе. Казан, 1977, с. 116-150.

кое, т. е. в целом этноисторическое подтверждение. Это означает, что при решении этногенетических проблем необходимо исходить не из отдельных, разрозненных данных, а из их совокупности. Лишь при таком подходе можно объективно изобразить историческую действительность. Иначе история будет фальсифицирована.

С этой точки зрения попытаемся дать краткий ответ на вопрос: подтверждается ли булгаро-чувашская теория со всех сторон, т. е. совокупностью данных, или она чревата противоречиями?

Если бы чуваши формировались в основном из поволжских булгар, если бы булгарский язык исторически перешел в чувашский язык, то такая преемственность безусловно была бы видна, прежде всего, в антропологическом типе булгар и чувашей. Между тем, конкретные краниологические исследования дают совершенно противоположные результаты. «Даже при поверхностном морфологическом описании видно, — пишет В. П. Алексеев, — что краниологически чуваши похожи на своих финноязычных соседей и что, следовательно, их антропологический тип сформировался при интенсивном участии той комбинации признаков, которая характерна для финноязычных народов Поволжья и получила наименование субуральской»19. Второй ясно выраженный компонент в антропологическом типе чувашей — это кыпчакский тип. Чуваши, по словам В. П. Алексеева, физически восходят к кыпчакам в большей мере, чем казанские татары. Что же касается характерного для булгар комплекса признаков, то он в составе чувашей не улавливается20, этот булгарский комплекс признаков составил основу формирования антропологического типа поволжских татар. На него наслоились низколицый монголоидный компонент, представляющий один из вариантов субуральского типа, и высоколицый монголоидный тип, связанный, видимо, с кыпчаками21. Следовательно, по данным краниологии историческая преемственность между булгарами и татарами более очевидна, чем между булгарами и чувашами.

В данном случае необходимо обратить внимание на другую сторону вопроса. Как объяснить такое, на первый взгляд, противоречие, что кыпчакский компонент в составе казанских татар незначителен, а язык их считается кыпчакским, тогда как в составе чувашей этот компонент более значителен, однако чувашский язык — не кыпчакский? Очевидно, это объясняется тем, что булгары имели свое государство, на этой основе началось формирование народности, поэтому массовое проникновение кыпчаков в среду булгар было невозможным, а язык булгар, как отмечали русские летописцы, был

19 В. П. Алексеев. Очерк происхождения тюркских народов Восточной Европы в свете данных краниологии. — «Вопросы этногенеза тюркоязычных народов Среднего Поволжья», КФАН СССР, Казань, 1971, стр. 248.

20 В. П. Алексеев. Там же, стр. 249.

21 В. П. Алексеев. Там же, стр. 241-246.

9

обычным тюркским, т. е. похожим на кыпчакский; что предки современных чувашей в то время не имели своей государственности, следовательно, не сознавали себя единой народностью, поэтому в их среду кыпчаки-кочевники проникали беспрепятственно, а проникнув, они в языковом отношении быстро ассимилировались среди чувашей. Правильность такого объяснения подтверждается и данными истории формирования башкирского этноса. Так, среди племен, образовавших башкирскую народность, булгарских племен было столько, что они дали возможность Р. Г. Кузееву сделать достоверный вывод об этническом выравнивании татар и башкир на булгарской основе22.

Не подтверждается булгаро-чувашская теория и в этнографическом отношении. Известные этнографы Н. И. Воробьев и К. И. Козлова отмечают, что этнографические особенности булгар в своей основе сохранились прежде всего среди казанских татар23. Так, например, булгарам были свойственны развитое кожевенное производство и торговля, что затем передалось казанским татарам, а у чувашей развитие этих ремесел и занятий не отмечается.

Культура письма от булгар передавалась казанским татарам, у чувашей такой культуры до XIX в. не было. То же самое можно сказать о мусульманской религии. Следы булгар не сохранились и в мифологии и в фольклоре чувашей, а для мифологиии фольклора казанских татар булгарская тематика является обычной24. Чуваши никогда не называли себя булгарами, а казанские татары считали, что их деревни заложены выходцами из Булгара, что их деды, прадеды являются булгарами и нередко вплоть до XX в. себя называли булгарами в противовес названию «татар», которое насаждалось с трех сторон: со стороны влившихся в состав населения казанского ханства мишарей-татар, со стороны русских, которые называли почти всех восточных соседей татарами, и со стороны тех, кто именем «татар» стремился показать свое величие. В том, что казанские татары почти до XX в. себя упорно называли булгарами, нет никакой политики. Этому народ никто не учил, ведь не было ни учебников по истории, ни руководств, в медресе тогда не изучался ни родной язык, ни история народа, там ограничивались обучением арабскому, персидскому или турецкому языкам и общемусульманской истории, официальная пропаганда была глубоко заинтересована в насаждении этнонима «татар». Следовательно, сведения о том, что казанские татары являются в основном прежними булгарами, сохрани

22 Р. Г. Кузеев. Происхождение башкирского народа, этнический состав, история расселения. М., 1974, стр. 399.

23 Н. И. Воробьев. Происхождение казанских татар по данным этнографии. — «Происхождение казанских татар», Казань, 1948, стр. 80; К. И. Козлова. Этнография народов Поволжья. М., 1964, стр. 20-21.

24 Борынгы татар эдэбияты. Казань, КФАН СССР, 1963, стр. 17-51.

10

лись в памяти народа. К сожалению, этот факт и другие данные о том, что в основе этнического состава и языка казанских татар лежат булгарский компонент и булгарский язык, сторонниками булгаро-чувашской теории раньше вообще не учитывались, сейчас их также обходят молчанием.

Не подтверждается булгаро-чувашская теория и территориально. Археологические раскопки показывают, что на территории расселения чувашей булгарские археологические памятники как домонгольского, так и золотоордынского времени отсутствуют, если не учитывать восточной и юго-восточной части Чувашии, связанных с бассейном Свияги25. Можно было бы предположить, что предки чувашей сначала жили на территории Булгарского государства, затем их оттуда кто-то вытеснил, например, монголо-татары, как иногда думают. Однако история такими данными не располагает.

Наконец, можно взять еще один факт. Если бы предки современных чувашей имели близкое отношение к булгарам, то они обязательно унаследовали бы у них государственность. Нет никаких оснований думать, что предки современного чувашского народа в общественном развитии когда-то находились на уровне создания государства, а затем отказались от такой формы политической организации. В истории, кажется, нет случая, чтобы этнический коллектив имел свое государство, формировался как народность, а с течением времени все это потерял. Следовательно, ясно, что у предков чувашей не было государственности, и они к булгарам не имели близкого отношения. Булгарское государство переросло в Казанское, и казанские татары свою государственность унаследовали от булгар.

Как известно, булгаро-чувашская теория возникла и развивалась как чисто лингвистическая. Однако и в этом плане она весьма противоречива. Так, Махмуд Кашгари в XI в. отметил близость булгарского, суварского и печенежского языков26. Как известно, печенежский язык не характеризовался чувашскими признаками, а был языком огузокыпчакского типа. М. Кашгари, отмечая близость булгарского, суварского и кыпчакского языков, пишет, что «звук д, имеющийся в языке чигилов и других тюркских племен, в языке кыпчаков, ямаков, суваров, булгаров и других племен, распространенных до римлян и русских, заменяется звуком з»27. Кроме того, что здесь языки кыпчаков, ямаков, сувар и булгар перечисляются как однотипные по данному признаку, заслуживает внимания еще одна сторона этого сообщения: здесь так называемый ротацизм, характер

25 Р. Г. Фахрутдинов. Археологические памятники Волжско-Камской Булгарии и ее территории. Казань, КФАН СССР, 1975, стр. 86.

26 Кошгарий Махмуд. Девону лугат ит-турок, Ташкент, 1960, т. 1, стр. 66; А. Н. Кононов. Махмуд Кашгарский и его «Девону лугат ит-тюрк», «Советская тюркология», 1972, № 1, стр. 14.

27 Кошгарий Махмуд. Там же, стр. 68.

11

ный для чувашского языка, не отмечается. Речь идет только о взаимозаменяемости д—з, которая наблюдается до настоящего времени в тюркских языках обычного огузокыпчакского типа. Следовательно, надо полагать, что булгарский язык не характеризовался ротацизмом. Если он встречается в языке булгарской эпитафии, то его можно объяснить влиянием языка предков чувашей на язык булгарской эпитафии.

Приведем еще одно свидетельство современника булгар. В 1183 г. владимирский князь Всеволод перед походом на Булгары сообщил киевскому князю Святославу: «Половцев же призывать не хочу, ибо они с болгары язык и род един»28. Таким образом, в истории имеется два достоверных сведения о близости булгарского языка печенежскому и кыпчакскому языкам. К тому же надо учесть, что эти два сообщения, не связанные друге другом территориально, совпадают.

Нельзя не обратить внимание и на следующее. Чем объяснить, что современные татары и башкиры, с одной стороны, и балкары — с другой, имеют почти один и тот же язык, во всяком случае, хорошо понимают друг друга. Ведь после VII в., т. е. разделения общих предков на три группы, балкары и казанские татары не имели ни территориальных, ни экономических связей. С точки зрения булгаро-чувашской теории это можно было бы объяснить таким образом: их общие предки протоболгары были «чувашо» язычными, а языки казанских татар и балкарцев стали похожими друг на друга под влиянием кыпчаков. Однако, как указывалось выше, в составе казанских татар кыпчаков было незначительно, а балкары после притеснения хазар ушли в горы и ущелья, вряд ли они там могли настолько тесно общаться с кыпчаками, чтобы ассимилироваться в языковом отношении. То, что языки казанских татар и балкарцев так близки друг другу, объясняется, очевидно, общностью исторических корней, восходящих к языку огузокыпчакоязычных протоболгар.

Далее, если бы булгарский и хазарский языки были чувашо-тюркскими, то заметные следы их остались бы на всей огромной территории, занятой когда-то гуннами, булгарами и хазарами. Более того, если даже предположить, что в самой глубокой древности они говорили на чувашо-тюркском языке, то все равно во время столетнего господства над ними тюрков Тюркского каганата (VI-VII вв.) их язык подвергся бы влиянию языка огузокыпчакского типа.

Наконец, если бы булгары говорили на чувашеподобном языке, то они имели бы самоназвание «палхар», которое закрепилось бы и в исторических источниках. Но такого явления в истории нет. Распространился этноним булгар (болгаръ), который характерен для языка обычнотюркского типа.

Булгаро-чувашская лингвистическая теория, которая безоснова

28 В. Н. Татищев. История Российская. M.-Л, 1964, т. III, стр. 128.

12

тельно распространяется и на этническую историю в целом, зиждется лишь на наличии некоторых чувашских признаков в следующих материалах: 1) в языке булгарской эпитафии, 2) в тех словах, которые считаются булгарскими и сохранились до наших дней в различных источниках, 3) в нерасшифрованных и непонятных словах так называемого «Именника» дунайско-болгарских князей, 4) в тюркских заимствованиях в венгерском языке. Анализу этих языковых материалов и трудов, посвященных их изучению с точки зрения булгаро-чувашской теории, посвящены соответствующие разделы книги. Такой анализ проведен и в нашей другой книге29. Отметим лишь, что сторонники булгаро-чувашской теории эти материалы сравнивают с чувашским языком в отрыве от других соседних тюркских языков. Если в орбиту сравнения включить другие тюркские языки, особенно татарские и башкирские диалекты, то картина меняется не в пользу булгаро-чувашской теории.

Таким образом, булгаро-чувашская теория уже при беглом таком рассмотрении не выдерживает никакой критики и оказывается несостоятельной. Она изобилует множеством: противоречий, а главное — не способствует выявлению процессов этногенеза и глоттогенеза татарского, чувашского и других народов региона. Поскольку, несмотря на все недостатки, теория эта все же имеет еще широкое хождение в научном мире и находит себе немало сторонников, напрашивается далее необходимость в более детальном рассмотрении всех фактов и аргументов, на которых базируются выводы сторонников этой теории.

29 М. 3. Закиев. Татар халкы теленен барлыкка килуe (Образование языка татарского народа). Казань, 1977, стр. 116—150.