Хазары и Хазарский каганат

Плетнева С. А.
Хазары и Хазарский каганат
 

Упоминания этнического названия «хазары», а немного позже возглавляемого ими государственного образования «Хазарский каганат» почти тысячелетие не сходят со страниц средневековых рукописей: византийских и латиноязычных, грузинских, армянских, арабских, персидских, древнееврейских и древнерусских. Ряд разноязыких авторов дает в своих сочинениях, как правило, беглую характеристику особенностей этого народа и государства, упоминает важнейшие эпизоды их политической истории — описания побед и захватов чужих земель или (реже) поражений, потерь, изгнания. Все дошедшие до нашего времени отрывочные данные благодаря их многочисленности позволяют составить об этом затерянном в веках государстве сравнительно ясное представление. Сотни историков, лингвистов, историков религии в Европе, России, Америке, уже более 150 лет работая над осмыслением фактов, полученных из нарративных источников, изредка дополняя уже давно известные сведения новыми находками, к настоящему времени значительно расширили наши знания не только о Хазарском каганате, но и о многих этносах и народах, проходивших в I тыс. н. э. по южнорусским степям или живших в непосредственной близости от каганата и нередко плативших ему дань или находившихся в вассальной зависимости от этого мощного государства.

Таким образом, в результате неустанных изысканий историков мы можем с большей или меньшей долей уверенности считать установленными следующие факты хазарской истории:

1. Время и обстоятельства образования ядра хазарской государственности (примерно первая половина VII в.) и первую попавшую под власть хазар сравнительно небольшую территорию (современный Дагестан).

18

2. Начало завоевательных походов на западные кавказские предгорья, Тамань и Крым, разгром Великой Болгарии (в Прикубанье) и переселение (откочевка) значительной части болгар на Запад (Дунай) и, возможно, в донские степи (вторая половина VII в.).

3. Долгая война с арабами, полное поражение хазарских войск и отступление хазар из обжитых предгорий и прикаспийских пастбищ в волжские степи (первая половина VIII в.).

4. Походы на славян, наложение на них дани, захват новых земель — возможно, в бассейне Дона и левобережья Днепра.

5. Принятие хазарской верхушкой (правительством) иудейской религии в качестве государственной идеологии и, вероятно, связанные с этим внутренние раздоры в Хазарии.

6. Заселение в VIII в. хазарского города Фанагории большим количеством евреев.

7. Во многих исследованиях подчеркивается «веротерпимость» хазар, что объясняется скорее всего полным равнодушием народа к чуждым религиям.

8. Заселение земель Нижнего Поволжья аилом (или куренем?) самого кагана повлекло строительство там его укрепленной ставки, переросшей довольно быстро в большой город — столицу Хазарии город Итиль, раскинувшийся на обоих берегах Волги (Итиля).

9. Каждое лето весь аил кагана и его приближенные и охрана отправлялись на летние кочевья, находившиеся, по-видимому, в современной Калмыкии.

10. Многие богатые аристократы также оставляли Итиль летом, но отъезжали, вероятно, не на кочевку, а к своим пашням и садам, что являлось свидетельством оседания кочевников на землю и перехода их к земледельческому труду.

11. Существенным событием в Хазарии было строительство на берегу второй (после Итиля) магистральной реки каганата — Дона — кирпичной крепости Саркел. На первом этапе строительства им руководили византийские архитекторы, возглавляемые Петроной Каматира. Цели Петроны были скорее шпионские, чем строительные: важно было знать о реальных силах и возможностях Хазарии и донести эти сведения до императора. Дружественный шаг византийцев был прикрытием более серьезных задач.

12. С принятием каганом и царем хазар иудаизма Византия фактически потеряла союзника, и с учетом этого империи необходима была серьезная рекогносцировка на восточных окраинах своих провинций.

13. В конце IX в. Хазария потеряла власть над многими своими соседями и подверглась опустошительному нашествию печенегов, занявших своими пастбищами степи бассейнов Дона и Днепра. С начала X в. даже Итиль стал подвергаться разорительным набегам кочевавших по левому берегу Волги гузов.

19

14. В 965 г. пошел на каганат русский князь Святослав Игоревич, победил войско, возглавленное самим каганом, взял и разорил Итиль, затем взял Саркел и сжег его.

15. После этого похода Хазария не смогла восстановиться, хотя Итиль отстроился, а крымские и таманские порты продолжали функционировать, заселенные тем же населением, что и во времена расцвета каганата (среди них, как известно, было много евреев, по-прежнему, видимо, занимавшихся в городах в основном торговлей).

16. К началу XI в. Крым стал вновь византийской провинцией, а Тамань и Приазовье — русским княжеством (Тмутараканью) с далекой донской «факторией» — Белой Вежей, городком, выросшим на развалинах крепости Саркел.

17. Заключая это краткое (тезисное) изложение наших знаний о хазарах по нарративным источникам, добавлю, что согласно сведениям ряда источников хазары, как и большинство степных народов Средневековья, были тюркским, тюркоязычным народом. Известны образцы их рунической письменности, крепко связывающей хазар с восточными, также тюркоязычными, каганатами.

18. Столь же типично именно для тюркских сообществ так называемое «двоевластие»: кагану помогал править, а чаще, тихо отстранив кагана, правил сам «царь» (шад, бек — в разных источниках этот титул назван различно). Он даже назначал сроки правления кагану и имел право в известных обстоятельствах умертвить его. Это один из жесточайших обычаев древней религии, очевидно преобладавшей над всеми «новыми» и непонятными канонами чуждых религий.

Как бы ни были подробны описания событий современниками (а они, как правило, наоборот, излишне кратки), их явно недостаточно.

Совершенно очевидно, что необходимо было привлечь какой-то новый, обладающий большей информативностью блок источников, оставшихся нам в наследие от этого крупного первого в Восточной Европе феодального государства, просуществовавшего более 300 лет (середина VII — конец X в.).

Такой источник мог быть получен только в результате археологических исследований памятников и древностей, обнаруженных на землях, где исторически были зафиксированы следы хазарского владычества. Таким образом, ряд русских археологов уже в первые десятилетия XX в. пришли к выводу о принадлежности открытых в лесостепном и степном Подонье нескольких городищ и могильников хазарам или — более осторожно — культуре хазарского каганата.

Так начиналось хазарское археологоведение. Культура, памятники которой привлекли особенное внимание учёных, получила чисто археологическое наименование — «салтово-маяцкая» — по первым двум открытым в бассейне Дона памятникам — городищу, селищу и могильнику у с. Верх-

20

нее Салтово на Донце и столь же представительному «Маяцкому» комплексу на Дону при впадении в него речки Тихая Сосна. Оба располагались в лесостепи, и, очевидно, это в какой-то мере стало причиной неутихающего интереса археологов к данному обширному региону. Чем больше было открыто памятников, чем интенсивнее они раскапывались, тем яснее становилось, что «салтово-маяцкая культура», возможно, и связана с хазарами, но собственно хазарской она не являлась, поскольку ближайшие аналоги ей были уже в начале XX в. хорошо известны и деятельно изучались на Северном Кавказе. Уже тогда не возникало сомнения в их аланской принадлежности. Этому способствовали факт скопления их могильников в местах, где и сейчас живут их потомки — осетины, их характерная долихокранность и не менее характерный катакомбный обряд погребения. Разрешение вставших перед археологами вопросов этнических связей двух отделенных сотнями километров народов требовало как тщательных исследований материалов уже открытых памятников, так и поисков новых больших комплексов и их исследования и, что самое важное — поисков и изучения аналогичных и синхронных памятников в наиболее вероятных хазарских регионах.

Этим и занялся М. И. Артамонов, обследовав и обобщив все ранее известные в краеведческой литературе памятники на Нижнем Дону, попутно обнаружив несколько новых и, главное, обратив внимание на остатки развалин единственного собственно хазарского городка — Саркела.

Работы М. И. Артамонова в Саркеле и проводившиеся под его руководством широкомасштабные раскопки Волго-Донской экспедиции (1949—1951) стали мощным импульсом для дальнейшего развития хазароведения. Многолетние исследования — разведки по рекам и речушкам, вдоль морских берегов и в Кавказских предгорьях, раскопки нескольких десятков поселений и сотен погребений в степях и лесостепях Волго-Днепровского междуречья, в Крыму, в Дагестане — дали в настоящее время громадный материал, позволяющий нам при обработке его получить полноценный и абсолютно новый и объективный исторический источник, значительно расширивший наши знания о Хазарском каганате, сложившиеся только по нарративным источникам.

Попытаемся далее рассмотреть, что же дали нам археологические источники для пополнения известных сведений о фактах, о которых сообщают средневековые авторы.

Хазарское государственное объединение, возникшее на фундаментах распавшегося савирского племенного союза, было изначально полиэтничным. Это подтверждается значительным разнообразием и смешением погребальных обрядов в Дагестане VII—VIII вв. Преобладали в этом новом объединении родственные хазарам тюркоязычные савиры, барсилы, болгары, а также довольно значительное количество алан. Хазар был немного, погребения их концентрировались, видимо, только у городов. Судя по

21

наличию в предгорьях остатков разрушенных крепостей и городов с прекрасными оборонными сооружениями, следами оросительных каналов вокруг них, жизнь при новой власти процветала.

Расцвет экономики привел к необходимости прорыва к морским торговым черноморским портам. «Пласт» этого прорыва прослеживается на многих памятниках (городищах и поселениях) Тамани и Крыма. Вместе с хазарскими войсками пришли сюда купцы, ремесленники, строители, принеся с собой свои производственные навыки, улавливаемые археологами, в частности, выкладка панцирей стен «елочкой», характерные горшки с глубоким рифлением и пр. Изредка попадались в Крыму и погребения богатых воинов-всадников, вполне возможно — хазарских.

Добавлю, что археологически установлен факт большого количества болгар, продолжавших жить и хозяйничать в крымских и таманских степях: поселения их не были разрушены, а погребения попадаются много чаще хазарских.

Арабские войны слабо отражены в археологических памятниках Дагестана. Видимо, это только развалины городов и крепостей, так и не восстановившиеся с VIII в. Бывшая густонаселенной страна опустела, хотя возможно, что в некоторых городах жизнь продолжалась, но археологических подтверждений этому нет.

Зато мы можем уверенно связывать с арабами отход населения в богатые черноземом и травостоем степи Донского бассейна. Так, примерно в середине VIII в. эти несколько веков почти пустые степи начали заселяться жителями разбитого арабами государства. Земледелие и пастушеское скотоводство стали основой экономики каганата: остатки сгоревших в пожарах злаков и многочисленные кости домашних животных характерных для пастушества видов свидетельствуют об этом. Антропологически население степей фактически идентично Прикаспийско-Предгорному региону и Крыму.

Стремящаяся к обогащению военизированная аристократическая верхушка постоянно участвовала в военных действиях — в чужих войнах в качестве союзников, а также в своих завоевательных походах. Были захвачены земли в лесостепи и в степях на Днепре. Жившие там славяне платили дань кагану. Чтобы обеспечить ее своевременную выплату и предотвратить возможные набеги славян на захваченные и еще полупустые земли, хазарский каган переселил часть своих кавказских вассалов — алан — в лесостепные верховья Дона, Оскола и Донца. Таким образом хазарские лесостепные владения стали аланским вассальным уделом и четко определилась северная и северо-западная границы государства.

Судя по тому, что в VIII в. с Центрального Предкавказья исчезло подавляющее большинство аланских могильников, логично предположить, что именно из этого района пришли в бассейн Дона аланские военизированные «пограничные» отряды. Вдоль всей границы каганом были постав-

22

лены крепости. Их малая заселенность может быть объяснена двояко: во-первых, они функционировали как крепости-убежища и, во-вторых, крепости были замками феодалов, возглавлявших аланские отряды и обязанных следить за спокойствием в регионе.

Практически не улавливается археологически принятие хазарскими властями иудейской религии. Очевидно, очень сильны были в каганате древние языческие верования, обряды и обычаи. Они прослеживаются всюду: в поселениях, крепостях и, конечно, особенно ярко — в погребальной обрядности: людей хоронили в традиционных могилах в сопровождении более или менее богатого инвентаря, могущего пригодиться на том свете.

Только редкие находки надгробных стел с изображением иудейской символики, встречающиеся на Тамани (в Фанагории и Таматархе и в их окрестностях), свидетельствуют о том, что в этом регионе иудеи присутствовали. Поскольку на обратной стороне погребальных стел иногда попадаются глубоко врезанные тамгообразные знаки, возможно, что стояли они над могилами хазарских прозелитов. Попадаются иудейские надгробия и в самом Боспоре, около которого где-то располагалось и иудейское кладбище. Однако оно до сих пор еще не локализовано и не раскапывается.

Многократно упоминающаяся в работах историков «веротерпимость» хазар скорее всего объясняется, как уже говорилось, равнодушием населения каганата к чуждым религиям, что вполне убедительно демонстрируют археологические материалы. Прозелитов и самих евреев было в этой громадной стране мало, и их могилы обнаружить, вероятно, почти невозможно.

Несомненно, и храмы, и кладбища были бы обнаружены в Итиле, но археологи не могут открыть его развалины, хотя в последнее десятилетие поиски этого города, стоявшего в низовьях Волги, явно активизировались. Не слишком деятельно ведется исследование и земель, бывших когда-то доменом самого кагана, хотя именно там могут ждать нас самые неожиданные открытия.

Давно уже развеян миф о кочевничестве хазар и их подданных. В степях открыты сотни поселений, оставленных земледельческим населением, сооружавшим крепкие дома, загоны для молодняка и другие надворные постройки. Вдоль границ и торговых путей возводились крепости, перераставшие в города. Одна из них — Саркел — была поставлена по приказу кагана на скрещении водной магистрали (Дона) и сухопутных дорог. Крепость была кирпичной, другие строились из меловых блоков, сырца или глинобита. В настоящее время все они разрушены и почти стерты с лица земли, а Саркел лежит на дне так называемого «Цимлянского моря».

Для укрепления своих границ и торговых путей каганские власти, видимо, примерно в начале IX в. переселили с предгорий Кавказа дополнительные отряды воинов с семьями. Так появились на Северском Донце совсем не обычные для того времени и территории трупосожжения, нередко с богатым воинским убором, украшениями и многими деталями обрядности

23

(помимо кремации), резко отличающиеся от обрядов соседей, также входивших в состав подданных каганата. Сходство синхронных предкавказских и донецких захоронений настолько разительно, что привело ряд русских ученых к выводу об их едином этническом происхождении — не исключено, что это были «касоги» — столь же воинственные и умелые воины, какими были аланы. Однако решение этого вопроса еще далеко до завершения.

Также пока остается не вполне решенным и вопрос этнической интерпретации так называемых «курганов с ровиками». Под этими небольшими насыпями, разбросанными по степи, захоронены в подбойных могилах воины в сопровождении убитых коней, оружия, украшений и пр. Нередко в могилах попадаются золотые солиды VII—VIII вв. Могилу рыли в центре площадки, окруженной круглым или квадратным ровиком с перемычками для прохода внутрь площадки. После погребения ров, совершив в нем одно или несколько жертвоприношений, тщательно забивали глинистым материковым грунтом и только после этого насыпали над всем сооружением курган.

Аналогичные могилы встречались и в насыпях предыдущих эпох, но ни рва, ни дополнительной насыпи над ними, естественно, не было, и поэтому только условно мы можем считать их типологически близкими погребениям под курганами. Такие захоронения обычно попадаются в крымских или причерноморских степях, и поэтому нельзя отрицать и гипотезу об их болгарской принадлежности. Однако основной «массив» хазароведов и кочевниковедов склонен считать подкурганные погребения с ровиками, а иногда и без ровиков, но под курганами — хазарскими. Это тоже гипотеза, и для доказательства ее потребуется еще много сил, средств и открытий.

Разорительно-завоевательный поход на Хазарию князя Святослава прекрасно «проиллюстрирован» раскопками в Саркеле. Город был сожжен, западная стена снесена, остальные стены сильно разрушены. Все это прослежено стратиграфически, так же, как и незамедлительное восстановление и заселение этого городка местными жителями, славянами-боршевцами и гузо-печенегами.

После похода Святослава жизнь в Хазарии не замерла. Значительно больший ущерб принесли каганату вторгшиеся в его степи печенеги. Следы их разрушительной деятельности также иногда удается зафиксировать археологам: на их пути лежали сгоревшие поселения, иногда среди пожарищ открываются «живые» картины побоищ: скелеты непогребенных людей, разрушенная в процессе работ керамическая печь, купол которой нарочито пробит каменными глыбами, разбившими все обжигаемое в печи содержимое (горшки, кувшины и пр.).

Мы знаем благодаря письменным свидетельствам, что население каганата было полиэтнично. В большой степени это подтверждается значительными различиями в погребальных обрядах, а также антропологическими различиями черепов из разнотипных погребений. К сожалению, антропологические исследования проводились только на нескольких памятниках. Огромное количество скелетов до сих пор остаются неопределимыми и постепенно разрушаются в хранилищах. Тем не менее на обработанном материале, как говорилось, давно установлено, что катакомбный обряд свойственен долихокранам-аланам, а ямный — европеоидам-брахикранам с некоторой примесью монголоидности. На территории донских степей, в Крыму, в Волжской и Дунайской Болгариях их считают праболгарскими. Подобные черепа соответствуют и черепам из «курганов с ровиками» (правда, в них более заметна примесь монголоидности), но полной уверенности в этом пока нет — исследована очень небольшая серия. Интересно, что в настоящее время выделяется значительная серия метисированных черепов (долихо-брахикранных). Этот процесс слияния этносов внутри каганата, постепенно активизируясь, мог привести к сложению единого народа (по-видимому, народа хазар). Таким образом, археологические и антропологические источники позволяют проследить сложнейшие этнические процессы, протекавшие идентично во всех странах и государствах древности и Средневековья.

Несмотря на беды и разорения, обрушившиеся на страну, окрепшая в IX в. экономика каганата не могла исчезнуть внезапно. Многие поселения, датирующиеся по материалу почти до конца X в., продолжали существовать, а в крупных городах сохранились и развивались самые сложные изделия, особенно в кузнечных и ювелирных мастерских, вещи из которых расходились по всей европейской степи. Не исчезла, видимо, даже распространенная в Хазарии руническая письменность. В Волжской Болгарии в слое XI в. обнаружен обломок сосуда с выцарапанным по сырому тесту рунами словом — явно мастером-керамистом. На окраинах хазарского мира культуре, видимо, удавалось просуществовать дольше, чем хазарскому государству.

Гибель сильного и развитого экономически и культурно государства не дала ничего положительного ни одному из окружавших его и плативших ему дань народов и соседних государств.

Хлынувшие в степи кочевнические орды печенегов, а затем и половцев принесли новые испытания, разорения, пожары, неволю и смерть. Вплоть до татаро-монгольского нашествия каждое из возникших в Восточной Европе государств: Русь, Алания, Волжская Болгария, а также юго-восточные европейские государства — Византия, Дунайская Болгария, Венгрия — вынуждены были постоянно бороться с этой новой напастью и нередко терпеть от кочевников жестокие поражения.

Железный хазарский щит рухнул, и каждому государству приходилось собирать все свои силы на борьбу с ними, причем, как правило, редко заключая между собой военные союзы.

24