Некоторые итоги исследования булгарских памятников Нижнего Прикамья

Долгое время Нижнее Прикамье оставалось слабо исследованным районом в булгароведении. Дореволюционная историография насчитывала лишь несколько работ, связанных с именами С. М. Шпилевского, И. А. Износкова, П. А. Пономарева, Е. Т. Соловьева, основанных на отрывочных сведениях письменных источников, на случайных находках и сборе сведений у местных жителей. В послереволюционные годы литература о булгарских памятниках Нижнего Прикамья пополнилась статьями П. С. Малова, В. Ф. Смолина и А. К. Булич².

Планомерные же археологические исследования в этом районе были начаты лишь в 50-х годах нашего столетия силами Куйбышевской археологической экспедиции. Они охватывали прибрежную зону будущего Куйбышевского водохранилища³. Шире, в глубь террасы по бассейнам малых рек, разведки были проведены уже в 60-е годы экспедициями Казанского института языка, литературы и истории АН СССР⁴. В эти же годы было начато и проводится ежегодно в период весеннего и осеннего сброса воды систематическое наблюдение за обнаруженными ранее и открытыми вновь памятниками Куйбышевского водохранилища⁵. В 60-е годы экспедицией ИЯЛИ были начаты и продолжаются сейчас и стационарные работы⁶.

¹ С. М. Шпилевский. Древние города и другие булгаро-татарские памятники Казанской губ. Казань, 1877; И. А. Из но сков. Заметки о городах, курганах и древних жилищах, находящихся в Казанской губ., и о встречающихся в них находках. ИОАИЭ при Казанском университете, I, 1878; П. А. Пономарев и Загоскин. Коллекции, собранные во время экскурсии по Лаишевскому, Чистопольскому и Спасскому уездам Казанской губ. летом 1880 г. ИОАИЭ, IV. 1884; П. А. Пономарев. Из археологической поездки на Каму. ИОАИЭ, IV, 1, 1886; его же. Данные о городах Камско-Волжской Булгарии. II. Владения Липовогорских князей. ИОАИЭ, X, 5, 1892; его же. Данные о городах Камско-Волжской Булгарии. III. Кашан. ИОАИЭ, XI, 2, 1892; Е. Т. Соловьев. Где был древний булгарский город Керменчук. ИОАИЭ, VII, 1889; его же. Топография древнего города около с. Русских Кпрменей. Тр. IV AC, II, 1891.

² П. С. Малов. Заметка о Кашане. ИОАИЭ, XXX, 1, 1919; В. Ф. См о л пн. Клад восточных золотых предметов из болгарского города Джуке-Тау. ВНОТ, 3, 1925; его же. Данауровский клад Чистопольского кантона Татреспублики. «Новый Восток», 8-9, 1925; А. К. Булич. Булгарские городища в Чистопольском кантоне ТАССР. ВНОТ, 4, 1926.

³ Н. Д. М е ц. Отчет 2-й группы IV отряда КАЭ за 1954 г. (в составе отчета А. В. Збруевой). Архив ИА АН СССР Р-I № 944; колл. ГИМ, инв. 97830, оп. 1852: колл. ИА АН СССР.

⁴ А. X. Ха ликов. Археологические исследования ИЯЛИ КФАН СССР в 1957— 1960 гг. Сб. «Вопросы истории Татарии». Казань, 1962; колл. ГМТР и ИЯЛИ I960, 1969 гг.

⁵ А. X. Xаликов. Исследования казанских археологов на территории Татарии в 1961-1967 гг. Сб. «Очерки истории Поволжья и Приуралья». II—III, 1969; колл ИЯЛИ 1961-1971 гг.

⁶ Т. А. Хлебникова. Алексеевское городище (к вопросу о своеобразии раннебулгарской культуры р-на Нижнего Прикамья). Вопросы этногенеза тюркоязычных народов Среднего Поволжья. Казань, 1971; её же. Отчет о работах отряда археологической экспедиции ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова по исследованию булгарских поселений зоны Куйбышевского водохранилища в 1969 г. Архив ИА АН СССР; дело 3919; Т. А. Хлебникова. Город Жукотин (Джеке-тау) на Каме. АО — 1970, М., 1971; её же. Работы на Джуке-Тау. АО — 1971, М., 1972.

58

В результате разведывательных работ к настоящему времени в районе •от устья р. Камы до восточных границ Волжской Булгарии насчитывается более 350 памятников X—XIV вв. Около половины их домонгольские и расположены они главным образом в левобережье Камы. Учитывая, что целый ряд участков правобережья нижнего течения Камы остается еще пе обследованным, можно смело говорить о большой' густоте булгарских памятников в этом районе. Благодаря стационарным работам на несколь^ ких городищах и селищах Нижнего Прикамья и огромному материалу булгарских памятников других районов Волжской Булгарии разведывательные материалы с памятников Нижнего Прикамья могут быть привлечены

Рис. 1. Вещи с Остолоповского селища

наряду с раскопочными для постановки таких вопросов истории исследуемого района, как время п пути его освоения в булгарскую эпоху и локальные особенности культуры его памятников.

Примерно шестая часть всех домонгольских памятников, отмеченных на археологической карте Нижнего Прикамья, возникает в раннебулгарский период истории, на рубеже IX—X вв. — начале X в. Как правило, все они продолжают существовать в последующий, домонгольский период истории Волжской Булгарии, а некоторые были обитаемы и позднее.

Среди этих памятников наряду с получившим уже публикацию Алексеевским городищем ⁷ важное место занимает Остолоповское селище, расположенное в 2,5 км к востоку от с. Остолопово (ныне Речное) Алексеевского района ТАССР, между протоками Шенталы, при теперешнем не устье на останце камской террасы. В 1969 г. оно раскапывалось, и на площади 64 м² было вскрыто земляночное жилище с прямоугольной печью из камня и глины и несколько хозяйственных ям⁸.

Стратиграфия поселения несложна: I слой — дерн; II — темно-серая плотная супесь 8—35—40 см мощности без сооружений; III — светло-серая рыхлая супесь от 12 до 40 см вне ям и 60—80 см мощности в заполнении ям; IV — плотный, более темный, бурого оттенка с органическими остатками супесчанно-суглинистый грунт — переработка подстилающего культурный слой получернозема. К этому напластованию относятся наиболее ран-

⁷ Там же.

⁸ Т. А. Хлебникова. Ук. отчет о работах на булгарских поселениях зоны Куйбышевского водохранилища в 1969 г.

59

ние ямы, заполненные им в основании. Вне ям слой прослежен лишь местами.

Дата поселения по комплексу датирующих вещей (бусы: восьмигранная призматическая кремневая, мелкая шаровидная глухого стекла мозаичная, рифленая зеленоватого стекла; железные наконечники стрел с пламевидным или клиновидным раннего варианта и с ромбическим пером; бронзовый наконечник ремня с несложным растительным узором; серебряное височное, диаметром 3 см проволочное кольцо в полтора оборота; обломок поливного красноглиняного сосуда с гравировкой по белому ангобу и с желтой поливой; шиферные напрясла) ⁹ определяется X—XI вв., причем с возможностью конца IX — начала X в. (рис. 1).

Керамический материал значительно дополняет сведения о времени возникновения данного поселения. Кроме общебулгарской гончарной ремесленной посуды мелкого теста (74,1 % всего количества керамики) красного (22,7 %), коричневого (29 %), желтого (15,7 %), серого (9 %) и бурого (23,6 %) цветов различных форм керамика селища представлена несколькими другими группами. Первая группа (типа джуке-тау) лепная и гончарная, из теста с большим количеством крупного песка различного цвета; нелощеная чашевидная и горшковидная круглодонная, обычно с волнистым многозонным орнаментом по плечику. Составляет 10,2 % общего количества всей керамики на селище. Вторая группа лепной керамики с большим или меньшим количеством толченой раковины в тесте, горшковидная, с шаровидным, слегка уплощенным туловом, серая, с веревочной или резной орнаментацией по горлу и гребенчатой по плечику. Составляет 11,2 % общего количества. Третья группа лепной керамики мелкошамотного теста с добавлением известняка, серая и бурая, круглодонная или с уплощенным дном, иногда с редким лощением без орнамента. Составляет всего 1,1 % общего количества керамики. Четвертая группа — гончарная и лепная керамика с большей или меньшей растительной примесью в тесте, иногда с шамотом. Горшковидная, плоскодонная с блоковидным горлом, с орнаментом в виде редких резных линий по тулову, волны или «запятых» по плечику. Составляет всего 0,7 %. Пятая группа — обычно гончарная керамика с большим количеством песка, горшковидная, плоскодонная, с орнаментацией резными линиями и волной почти по всему тулову —1,3 % от общего количества керамики на селище. Шестая группа — лепная шамотного теста, горшковидная, плоскодонная, более грубая, чем описанная выше; с аналогичной орнаментацией — 1,4 % общего количества керамики.

Интересно соотношение этих групп керамики в культурном слое (табл. 1).

Из таблицы видно, что керамика общебулгарская и джуке-тау количественно со временем растет при соответствующем уменьшении остальных групп. Эти-то группы как традиционные представляют наибольший интерес для изучения поставленного выше вопроса о начале ранних памятников Нижнего Прикамья.

Последние три группы (четвертая — шестая) керамического материала селища могут быть интерпретированы только в связи с керамикой памятников салтово-маяцкой культуры, ее локальных вариантов, разработанных в последние годы С. А. Плетневой. Так, группа плоскодонных горшков иг глины с крупным песком по всем признакам чрезвычайно близка керамике донского района ¹⁰. Посуда гончарной выделки (ручной лепки образцы редки) с постоянной примесью хорошо заметного песка, довольно ровного обжига, темно-серого, иногда черного цвета (лишь изредка желто-красная). Сосуды имеют форму горшка с довольно сильно отогнутым венчиком и расширяющимся на половине высоты туловом, сужающимся ко дну.

⁹ Колл. АК К ИЯЛИ, oct-V-69.

¹⁰ С. А. Плетнева. От кочевий к городам. МИ А, 142, 1967, стр. 106-107.

60

Очень постоянен орнамент, состоящий из резных линий по тулову, делающих поверхность как бы «рифленой», и волны, иногда нарезок или «запятых», по плечику. Резные линии различны: узкие частые и мелкие, более или менее глубокие широкие и редкие. Венчик обычно не орнаментирован (рис. 2).

Эта керамика на Остолоповском селище связана в основном с самым нижним культурным напластованием, причем главным образом (30 фрагментов из 48) с нижним напластованием самой ранней ямы, восходящей дневным уровнем к основанию культурного слоя булгарской эпохи (сооружение № 4).

Таблица 1

* В этих группах керамики встречаются образцы, трудно определимые по технике изготовления.

Другая группа керамики салтово-маяцких истоков — это горшки с плоским дном из глины с шамотом, более грубые, выделанные от руки, но, может быть, подправленные, примерно тех же пропорций и так же покрытые резным орнаментом из горизонтальных линий и волны. Горловина хорошо выражена. Венчик отогнут, на крае есть насечки (рис. 3, 7—10). Эта посуда близка к кухонной лепной керамике лесостепного района салтово-маяцкой культуры ¹¹.

Третья группа керамики селища, связанная происхождением с тем же кругом салтово-маяцких памятников, характеризуется наличием растительной примеси. Она почти вся гончарная, хотя имеется и выделанная от руки. Первой свойственна профилированная сужающаяся горловина и выпуклое на 2/3 высоты тулово, закругленный, часто уже припухлый, венчик и орнамент — редкие резные горизонтальные линии по тулову, «запятые» на плечиках (рис. 3, 1, 2, 4, 5). Выделанная же от руки посуда имеет слабо профилированную верхнюю часть, закругленный без утолщения венчик, слабо выпуклое тулово, более массивный черепок. Орнамент на имеющихся образцах отсутствует (рис. 3, 3, 6). Вот эта последняя, выделанная от руки керамика, сопоставима с кочевнической салтово-маяцкой кухонной лепной посудой^|2, а гончарная представляет собой ее изменение в сочетании с чертами других, выше описанных групп. Типологически она позднее и на селище встречается не в основании культурного слоя, а в более поздних вышележащих напластованиях светло-серой супеси (табл. 1).

Сопоставляя описанные три группы керамики с керамикой салтово-маяцких памятников, необходимо отметить, что наибольшую близость с ней обнаруживает песочная гончарная посуда, связанная на селище главным

¹¹ С. А. Плетнева. Ук. соч., стр. 110-112.

¹² Там же, стр. 103-105.

61

Рис. 2. Керамика салтово-маядкая песочная

Рис. 3. Керамика с растительной примесью (1-6), салтовомаяцкая шамотная (7—10)

образом с нижним напластованием. Ряд ее фрагментов аналогичен салтово-маяцкой керамике донского варианта. Но на других фрагментах есть элементы, появившиеся, по-видимому, уже в Поволжье, например орнаментация «запятыми» по плечику сосуда выше рифления. Правда, она в большей степени характерна для третьей из описанных выше групп керамики селища с рубленой растительностью в тесте. «Последняя группа, как уже отмечалось, обнаруживает существенные отличия от кочевнической посуды, салтово-маяцких памятников и по многим другим чертам.

В керамике второй группы шамотного теста также имеются образцы,, как очень схожие с салтово-маяцкой, так и имеющие определенные отличия, например большую измельченность примесей к тесту, большую плотность черепка, изменения в манере нанесения орнамента.

Отмечая большую близость между группами керамики анализируемых памятников Нижнего Прикамья и салтово-маяцких, мы можем говорить, таким образом, не о тождестве, а преемственности.

О том же свидетельствует гончарная общебулгарская керамика, истоками для которой тоже является салтово-маяцкий мир. В ней уже редко прослеживаются черты, которые были свойственны для керамики VIII— IX вв. как в Приазовье и Подонье, так и в памятниках этого времени Среднего Поволжья (Болыпе-Тарханский могильник, ранняя часть Танкеевского могильника). В ней редка пористость черепка и растительная примесь. Совсем не прослеживается приземистость в формах, почти отсутствует серый цвет и менее разнообразно лощение посуды, хотя с частью керамики, бытовавшей уже в салтово-маяцких памятниках, она очень схожа.

Таким образом, на примере Остолоповского селища наиболее близкую к салтово-маяцкой керамику булгарских памятников Нижнего Прикамья мы можем датировать, по-видимому, временем с рубежа IX—X вв. — начала X в.

Из других памятников Среднего Поволжья в качестве датирующих комплексов для разбираемой керамики можно указать на 406 погребение Танкеевского могильника, вскрытого на раскопе X в 1964 г. ¹³, имеющего в инвентаре сосуд того же типа, что и керамика Остолоповского селпща. Это горшок, очевидно, гончарной выделки из теста с мелким шамотом, с блоковидным, довольно сильно отогнутым венчиком, выпуклым, расширяющимся выше половины высоты несколько асимметричным туловом, с орнаментом в виде узкой и мелкой многорядной волны, нанесенной гребенкой ¹⁴. Имея истоки в салтово-маяцкой керамике ¹⁵, этот сосуд имеет и определенные черты отличия, связанные, видимо, с направлением изменения этой керамики в Поволжье. В фактуре сохраняется традиционная для керамики лесостепного варианта примесь шамота, но он мельче и черепок благодаря этому ровнее и тоньше. Орнамент — традиционная резная многорядная волна, но она очень мелкая, узкая и покрывает лишь небольшую верхнюю часть сосуда, что становится характерным для ремесленной общебулгарской кухонной посуды в Поволжье. Таким образом, этот сосуд типологически несколько позднее салтово-маяцких.

По комплексу вещей, оказавшихся в погребении (две серебряные подвески из проволочного вытянутой формы кольца с привеской пз полых бусин, украшенных зернью ¹⁶; бронзовый пластинчатый браслет с циркуль-

¹³ Е. А. Халикова, Е. П. Казаков. Раскопки Танкеевского могильника. Отчет отряда Татарской археологической экспедиции. Архив ИА АН СССР, д. 2942, лл. 207-209.

¹⁴ Е. П. Казаков. Танкеевский могильник (К вопросу об этнокультурных компонентах ранней Волжской Булгарии). Канд. дис. 1972, стр. 72, табл. III, а, б; табл. 5.

¹⁵ С. А. Плетнева. От кочевий к городам..., рис. 25, 8 и 26, 5.

¹⁶ Е. П. Казаков. Ук. соч., табл. XXI, 41, 42, 49.

63

Рис. 4. Керамика прикамских истоков

там орнаментом в три ряда ¹⁷; глазчатая глухого стекла бусина; железный серп; широкодонный, но уже не приземистый гончарный кувшин), по расположению его в поздней части могильника исследователь датирует его первой половиной X в. Так же можно датировать и сосуд из погребения 406.

Четвертая группа керамики Остолоповского селища представлена лепной круглодонной посудой из теста с добавлением раковины. Это шаровидные и чашевидные горшки, чаще с подцилиндрическим или раструбообразным широким горлом, утоньшенным и скошенным во внутрь краем. Встречаются сосуды с блоковидным горлом без скошенности края венчика. По сочетанию особенностей в составе теста, в орнаментации и форме выделяются три подгруппы. Первая — сосуды раковинного теста с подцилиндрическим горлом и шаровидным туловом. Характерна многорядная, обычно спаренными рядами, веревочная орнаментация по шейке, гребенчатая, в разных вариантах, по плечику, гребенчатая или резная по внутреннему скосу края венчика. Керамика второй подгруппы более плотного теста, с небольшим количеством раковины и хорошо заметным мелким песком, а иногда и мелким шамотом; этим сосудам свойственна цилиндрическая шейка, утоньшенный край, чашевидное тулово; резная орнаментация в несколько горизонтальных линий по шейке или'неорнаментированное горло и нарезки или гребенка по плечику и внутреннему краю венчика. Третья подгруппа при раковинном тесте и горшковидности формы сосудов в целом характеризуется блоковидным горлом, отогнутым краем венчика с утонынением или без него. Для сосудов типична гребенчатая орнаментация по плечику и краю венчика, с веревочными отпечатками по шейке или без них (рис. 4).

Все три подгруппы могут быть поняты при сопоставлении с материалами памятников Верхнего Прикамья периода IX—XI вв. Для раковинной керамики с веревочной орнаментацией по высокому подцилиндрическому горлу уже были указаны прототипы в памятниках ломоватовской культу-

¹⁷ Там же, стр. 101, табл. XVIII, 12.

64

ры Верхней Камы и бассейна р. Сылвы ^1в, при публикации материалов Алексеевского городища в левобережье Нижней Камы. Материалы Остолоповского селища и музейных коллекций г. Перми и Кунгура позволяют дополнить и уточнить эти сопоставления.

Керамике первой подгруппы очень близкие аналогии можно указать в таких памятниках бассейна р. Сылвы, как Кунгурское городище IX—X или IX—XI вв. ¹⁹, Ермаковское городище VIII—IX вв. ²⁰ и, в меньшей мере, городище Лобач IX—XI вв. ²¹ Подобные же образцы керамики (по общим очертаниям формы, тесту и орнаментации) имеются в коллекциях лаврятского этапа родановской культуры, например, в Кыласово ²² и Лаврята ^гэ. Они отличаются от нижнекамских и сылвинских менее выраженной цилиндричностью горла благодаря более плавному переходу к тулову и прямо срезанным или скошенным наружу краем венчика.

В указанных выше памятниках бассейна р. Сылвы есть керамика, в которой можно усмотреть сходство с остолоповской керамикой второй подгруппы. Оно прослеживается в составе теста, форме (цилиндрошейность горла, шаровидность или чашевидность тулова, утоньченность края венчика) и характерной резной орнаментации²⁴. Но в манере нанесения орнамента, в сочетании его элементов, в количественном соотношении их такого сходства уже нет. Так, на нижнекамской посуде при наличии орнаментации по горловине она выполнена сплошными во много зон линиями, а по плечику — гребенчатым штампом или короткими нарезками. На керамике же сылвинских памятников горизонтальная орнаментация шейки редка и выполнена она короткими, а не сплошными нарезными линиями. Преобладает как по горловине, так и на плечике зигзагообразный рисунок, выполненный короткими нарезками. Гребепчатая орнаментация редка²⁵, что свойственно этому району и в предшествующее время²⁰. Зато в раннеродановских памятниках отмечается орнаментация шейки сплошными резными линиями и сочетание ее с гребенчатым отпечатком и резными линиями по плечику²⁷ или с другими элементами²⁸. Широко распространена в них и гребенчатая орнаментация²⁹. Но в форме этих сосудов опять-таки слабо выражена цилиндрошейность, край венчика скошен наружу и тесто типично раковинное. Посуде третьей подгруппы Остоло-

¹⁸ Т. А. Xлебникова. Ук. соч., стр. 173.

¹⁹ В. А. Оборин. Отчет о раскопках Кунгурского отряда Камской археологической экспедиции 1965 г. Архив Кунгурского краеведческого музея, д. 32; Археологический кабинет Пермского университета, колл. (колл, в Кунгурском музее разыскать не удалось).

Рис. 5. Карта булгарских поселений района Нижнего Прикамья, возникших на рубеже IX—X вв. — начале X в.

1 — местонахождение у Базяковского взвоза; 2 — местонахождение на селище «Курган», 3 — Семеновское I селище, 4 — Семеновское II селище, 5 — Левашевское селище, 6 — Лебединское местонахождение, 7 — Лебединское VIII селище, 8 — Ивановское селище, 9 — местонахождение на Алексеевском X поселении, 10 — Алексеевское XII поселение, 11 — Алексевское городище, 12 — Алексеевское селище, 13 — Остолоповское селище, 14 — Степно-Шенталинское V селище, 15 — Байтеряковское I селище, 16 — Байтеряковское II селище, 17 — Байтеряковское IV селище, 18 — Утяковское городище, 19 — Утяковское селище, 20 — Аделыпинское I селище, 21 — Аделыпинское II селище, 22 — Березовское селище, 23 — Гремячинское селище, 24 — Полянское селище

повского селища наиболее близкие аналогии находятся в ранних напластованиях родановских памятников (Кыласово³⁰, Кудымкар³¹).

Выше приведенные аналогии убеждают в прикамских истоках рассматриваемой группы керамики раковинного и раковинно-песочного теста. Причем, если керамика первой подгруппы отражает в основном особенности некоторых памятников VIII—IX и IX—XI вв. бассейна Сылвы, то посуда третьей подгруппы связана аналогиями с верхнекамскими раннеродановскими памятниками. Вторая же подгруппа посуды хотя и близка сылвенской типа городища Лобач, но имеет также черты керамики родановских памятников.

Хронологически эти аналогии соответствуют дате Остолоповского селища, вытекающей пз его материалов. Напомним в этой связи табл. 1, из которой видно, что группа керамики раковинного теста не только присутствует в комплексе с самого начала возникновения поселения, но в большей мере характеризует именно нижние его слои.

Рассмотренные керамические материалы Остолоповского селища, как юго-западных (салтово-маяцких) истоков, так и северо-восточных (прикамских), характеризуют, по данным разведок, многие памятники Нижнего Прикамья. Из 24 булгарских памятников, выделенных в этом районе на основании имеющегося материала, в число возникающих на рубеже IX—X вв. —начале X в. (рис. 5), 8 дают образцы гончарной керамики песочного теста типа салтово-маяцкой донской, 14 — лепную шамотную лесостепного варианта салтово-маяцкой культуры, 2 — лепную с растительной примесью и 14 — раковинную керамику прикамских истоков, Зта керамика встречена в различных сочетаниях, но чаще, пожалуй, раковинная прикамская сочетается с лепной шамотного теста лесостепной салтово-маяцкой.

Эти группы керамики характеризуют не только памятники Нижнего Прикамья. Близкие материалы отмечали исследователи Болгарского горо-

³⁰ Пермский университет, колл.

³¹ Пермский областной краеведческий музей, колл. 11377, № 1905, 5297 и др.

66

дища ³², Криушинского селища³³, Тигашевского ³⁴ и Танкеевского городищ ³⁵. Их дают также памятники бассейна Малого и Большого Черемшана ³⁶ и зоны Куйбышевского водохранилища южнее устья Камы³⁷. В заметном количестве такая же керамика выявлена раскопками последних лет на Билярском городище³⁸. Таким образом, с накоплением материала все большее подтверждение получает точка зрения о двух основных компонентах культуры и этноса Волжской Булгарии — прикамском финно-угорском и болгарском приазовско-донском.

Но если в южной части Волжской Булгарии, в Ульяновской области, на юге Татарии, а теперь уже до устья Камы, известны памятники Приазовской Булгарии VIII — первой половины IX в. ³⁹, то в рассматриваемом районе их нет, и об освоении его булгарами по имеющимся материалам можно говорить лишь с рубежа IX—X вв. — начала X в. Появление этого населения в Нижнем Прикамье нельзя объяснить лишь сохранением связей с Хазарским каганатом в последующее за проникновением салтовского населения время —в конце VII —начале VIII в. ⁴⁰ Думается, что приведенные материалы отражают перемещение в плодородные земли Нижнего Прикамья второго значительного потока населения из района салтово-маяцкой культуры Подонья, связанного с внутренним общественноэкономическим развитием, идущим по пути прочного оседания на землю и феодализации⁴¹, и с таким внешним фактором, как появление в степях Нижнего Поволжья новых волн кочевников-печенегов.

Рассматриваемые нами памятники волжских булгар в Нижнем Прикамье представляют собой прочные оседлые поселения, связанные уже с круглогодичной жизнью на них. Большая их часть сельского типа посёлки, другие представляют собой небольшие по площади укрепленные пункты-замки. В создании этих поселений и в последующей истории Нижне-Камского района Волжской Булгарии неменьшая роль принадлежит, по-видимому, финно-угорскому верхнекамскому населению, оказавшемуся в Нижнем Прикамье, судя по имеющимся материалам, в тот же период рубежа IX—X вв. — начала X в.

Говоря об этом населении с Верхней Камы, можно уточнить, что ему свойственны керамические традиции ряда памятников, в том числе бассейна р. Сылвы. В керамике нижнекамских памятников Волжской Булгарии усматриваются черты, характерные для более северного верхнекамского района. Таким образом, мы не можем говорить о каком-то одном чистом компоненте. Как в юго-западном салтово-маяцком булгарском компоненте получили отражение локальные варианты культуры, а значит, и различные этнокультурные группы населения Подонья и лесостепи, так и в северо-восточном прикамском финно-угорском компоненте по керамике про

³² А. П. Смирнов. Итоги археологических работ в зоне затопления Куйбышевской ГЭС. Казань, 1958, стр. 15—16; Отчет 1-го отряда КАЭ 1954 г. Архив ИА АН СССР, д. 944, л. 19—20; ГМТР, инв. 7720, 11164, 7719, 6496, Б-80 и др.; Т. А. Xлебникова. Гончарное производство волжских болгар X — начала XIII в. МИА, 80, 1962, стр. 120; ГИМ, инв. 82292, № 2681; ГИМ, хр. 19—11 из Казанского музея ОА-1.

³³ Н. В. Т у х т и н а. Раскопки 1957 г. близ с. Криупш Ульяновской области. МИА, 80, 1960, стр. 150—152.

³⁴ Г. А. Федоров-Давыдов. Тигашевское городище (археологические раскопки 1956, 1958, 1959 гг.). МИА, 111, 1962, стр. 76—77.

³⁵ Т. А. Хлебникова. Краткие итоги исследования Танкеевского городища в 1963 г. Итоги научной сессии КИЯЛИ АН СССР за 1963 г. Казань, 1964, стр. 66—67; колл. ИЯЛИ.

³⁶ Колл. ИЯЛИ 1962—1965 гг.

³⁷ Колл. ИЯЛИ 1967, 1971 гг.

³⁸ Н. Кокорина. Лепная и близкая к ней керамика Билярского городища, дипломная работа. Казанский ун-т; Отчеты экспедиции 1968—1971 гг. Архив ИА АН СССР, д. 3512, 3750, 3669, 4172.

³⁹ Е. П. Казаков. Ук. соч.

⁴⁰ С. А. Плетнева. Ук. соч., стр. 168.

⁴¹ Там же, стр. 180 сл.

67

является определенное смешение сылвинского и верхнекамского районов финно-угорского населения.

Наряду с представленными материалами, отражающими основные компоненты булгарской культуры памятников Нижнего Прикамья (в основном раскопанных — Алексеевское городище, Остолоповское селище, городище Джуке-Тау и Данауровское селище), получены данные, позволяющие говорить о третьем компоненте, определившем, по-видимому, локальные особенности этого района Волжской Булгарии. При публикации Алексеевского городища этот вопрос был поставлен. Работы на Остолоповском селище 1969 г., но, главным образом исследования 1970—1971 гг. на остатках города Джуке-Тау свидетельствуют о том же. На этих памятниках с данным компонентом связана лепная шамотно-известняковая горшковидная круглодонная или с приуплощенным дном посуда и посуда типа джуке-тау — лепная и гончарная песочного теста, тоже круглодонная. Истоки этой керамики как будто бы наметились, но еще недостаточно ясны и требуют дальнейшего специального исследования.

Т. A. Khlebnikova

QUELQUES CONCLUSIONS TIREES DES ETUDES RECENTES DES SITES BULGARIENS DANS LE BAS COURS DE KAMA

Resume

Les travaux de prospection et les investigations stationnaires des sites bulgariens du bas cours de Kama ont procure en ces dernieres annees un materiel qui permet de poser la question sur le temps du peuplement de cette region de la Bulgarie volgienne et sur la provenance de la population qui s’y est installee. 24 villages sur la carte archeologique du bas cours de Kama de l’epoque bulgarienne prennent ses origines a la limite des IX—X — le debut du X ss. Le materiel ceramique, surtout celui provenant de l’agglomeration rurale d’Ostolpovo et de l’agglomeration fortifiee d’Alexeevo, temoigne de deux flux, peut—etre simultanes, de population: 1) bulgarien, de la region de la civilisation de Saltovo-Mai'atsk (ses deux variantes: celle de Don et celle des steppes boisees); 2) finno-ougorien, venant du Nord-Est, du haut cours de Kama et du bassin du cours d’eau Sylva. Les deux constituants de la civilisation de la Bulgarie volgienne sont presentes dans le materiel ceramique sur l’etendue beaucoup plus vaste que celle du bassin inferieur de Kama. Ils peuvent etre consideres, et c’etait d’ailleurs le cas auparavant, comme communs pour toute la Bulgarie volgienne. Le troisieme constituent, connu d’apres la ceramique dite de «Djouke-Tau», provenant probablement du Sud-Est, est surtout caracteristique pour la region en question du bassin inferieur de Kama et, en premier chef, pour celle environnant la ville bulgare de Djouke-Tau (Joukotine des chroniques russes). Le probleme de ses sources et de son caractere etknique reste a examiner.