Помещик Н. А. Мельников: «Чувашской культуры не бывало и не будет»

В. Д. Димитриев

В органе Казанской губернской земской управы «Казанская газета», издававшейся с 1902 по 1914 год, от 16 февраля 1903 г. под рубрикой «Народное образование» была опубликована информация о докладе гласного (депутата) А.П. Шумилова на Ядринском уездном земском собрании и о постановлении собрания под названием «Об издании книг на инородческом языке» (см. в Приложениях № 1). Председатель Козьмодемьянской земской управы (с 09.1901 по 08.1904 г.) помещик Н.А. Мельников (по закону до Февральской революции 1917 г. председателями губернских и уездных земских управ могли быть избраны только дворяне) в той же газете от 18 апреля 1903 г. поместил ответ на доклад А. Шумилова – статью «К вопросу об издании книг на инородческих языках» (см. в Приложениях № 2).

Для правильного понимания и оценки позиций авторов доклада и статьи целесообразно получить представление об их социальном облике, трудовой и служебной деятельности. Начнем с автора доклада. По архивным документам установлено, что среди гласных Х Ядринского уездного земского собрания в 1874 г. был крестьянин д. Коракши Асакасинской волости Христофор Григорьевич Шумилов. Его сыновья Пётр Христофорович и Григорий Христофорович выучились грамоте, стали опытными земледельцами, овощеводами и садоводами. Они поставляли хлеб в г. Васильсурск, сёла Воротынец и Лысково Нижегородской губернии. Там же покупали саженцы яблонь и других плодовых деревьев, развели в деревне сады. В конце XIX в. П.Х. Шумилов с сыновьями Афанасием (1876 г.р.), Львом (1879 (?) г.р.) и Константином (1882 г.р.), окончившими Аликовскую двухклассную школу (здесь учились 6 лет), свои полевые наделы обменяли в общине на равноценную поляну в лесу и развели здесь огромный сад с тысячами корней яблонь, груш, вишни, сливы, кустов малины, ежевики, смородины, крыжовника, между рядами яблонь, груш и кустов ягодных растений сеяли вику, клевер, люцерну, тимофеевку, люпины, сажали овощи. К 1902 г. Афанасий, Лев и Константин содержали общий сад с питомником. А.П. Шумилов в 1904 г. устроился на некоторое время рабочим на Нижегородской фабрике, где научился изготовлять варенье, джем, повидло. Каждый из братьев отделил себе участки сада и питомника, открыл заведения по плодоварению и пивоварению. В 1902 г. А.П. Шумилов начал распространять в типографии размноженные рекламные листы, за ним и Л.П. и К.П. Шумиловы до 1918 г. ежегодно печатали рекламные листы с перечислением саженцев яблонь до 72 сортов, груши, смородины 3-х сортов, малины 5-и сортов, земляники 6-и сортов, хмеля 2-х сортов, черешни 4-х сортов, варенья рафинадного и полусладкого из виктории, вишни, ежевики, малины, чёрной смородины, клубники, китайки и других яблок. За саженцами, вареньями и пивом к ним приезжали из Казанской, Нижегородской и Симбирской губерний. Братья Шумиловы в своём хозяйстве использовали выписываемую из-за границы технику (например, в 1902 г. получили плуг «Гена» из Германии), а также новые садоводческие и огородоводческие агротехнологии¹.

Профессор Н.В. Никольский в книге «Краткий курс этнографии чуваш» (Чебоксары, 1929) пишет: «Братья Шумиловы… пришли к более целесообразным способам разведения хмеля. Они часто разрыхляют почву; садят на расстоянии одного и полутора аршина. «Сумели устроить так, что богемский и баварский сорта хмеля родятся даже в засуху». В 1924 г. у соседей хмеля не было, а А.П. Шумилов собрал 1,5 пуда хмеля. Понял этот хозяин, какой наносит вред хмелю мучнистая роса, и поэтому старательно уничтожают все те сорняки, которые несут ее в огород, в данном случае: крапиву, вьюнок, пустырник, растущие у загороди». В той же книге Н.В. Никольский пишет: «Мысль садоводов продолжает беспрерывно творить, самостоятельно находить пути к лучшей постановке садоводства. «Я, – заявил мне А.П. Шумилов, – держал весь сад под чёрным паром. Заметил следующее: там, где были оставлены клочки площади с обычным крестьянским уходом за садом, урожай слабый, яблони выглядят уныло. Где чёрный пар, там и яблони смотрят весело и урожай большой». У соседей яблони поражены плодожоркой, у меня чистые. Я заметил, что причина этого в тех же жёлтых листьях, которые остаются на зиму и содержат вредителей. С весны, по снегу эти листья срываю и сжигаю. Кроме того, опрыскиваю яблони. Имею теперь весь инвентарь, необходимый для садоводства». Другим садоводам-чувашам пока не удаётся во всём поступать подобно Шумилову, но у них тоже есть стремление подражать ему». Среди яблонь – продолжает Н.В. Никольский, – «наибольшим распространением пользуется анис, антоновка, титовка. В саду братьев Шумиловых имеется анис (99 %), далее идут: хорошавка, антоновка, боровинка, титовка, 2-3 яблони скрижапеля, 2 дерева белого налива, 2 дерева зелёного налива, немного пудовщины»².

Казанский губернский земский агроном осенью 1902 г., специально прибыв в д. Коракши, ознакомился с хозяйством Афанасия Петровича и увидел здесь «Задатки лучшего будущего». Так он назвал свою статью об увиденном, помещенную в «Казанской газете». Почему-то автор не указал инициалы и фамилию, ограничившись аббревиатурой Г.З.А. В статье читаем: «Прошлой зимой губернская управа получила прошение от крестьянина Ядринского уезда Афанасия Петровича Шумилова с просьбой выдать ему семена клевера для пробного посева на полевом участке. Управа нашла возможным дать ему семена бесплатно, которые и были высланы весной; во время же посева я сам поехал к Афанасию Петровичу, чтобы узнать на месте, как поступить при посеве этой кормовой травы». Приехав к д. Коракши, агроном подъехал к лучшей избе, чтобы спросить, где живёт Афанасий Петрович. Оказалось, что он подъехал как раз к его дому. «Деревня чувашская, – пишет агроном, – и в ней большинство изб топится по-чёрному; изба же Афанасия Петровича с хорошей печью, хорошо срублена, выкрашена и снаружи, и внутри масляной краской (после 1930 г. в доме раскулаченного А.П. Шумилова размещалась начальная школа. В 1943 г. в этом доме работала учительницей племянница А.П. Шумилова Лидия Нестеровна Шумилова; она вспоминает, что пол, покрашенный до 1902 г., блестел как покрашенный в 1943 г. – В.Д.). Чистота в избе такая, какой не скоро сыщешь в русской. Семья состоит из старика-отца (Петра Христофоровича. – В.Д.), двух взрослых женатых сыновей (Афанасия и Льва. – В.Д.) и одного сына-подростка (Константина. – В.Д.). Когда я зашёл в избу, то из мужиков никого не застал дома. Каково же было моё удивление, когда на столе я увидел раскрытую книгу «Садоводство и огородничество» Шредера, на комоде журналы «Сельский вестник», «Сад и огород». Через некоторое время явились Афанасий Петрович и его брат Лев Петрович (после 1902 г. Лев и Константин выделились в свои дворы. – В.Д.). Они сначала показали старый «сад на задах» двора и питомник – аккуратно устроенную школку молодых яблонек. Привитые яблоньки были расположены по грядам и распределены по сортам, название каждого сорта было написано красивым, чётким почерком на дощечке, накрашенной белой масляной краской. Кроме яблоневой школки и сеянцев, агроном увидел посаженные в саду овощи, а в углу сада устроенный парник для ранней выгонки (из зимних оконных рам). Затем они втроём пошли в лес, находящийся в одной версте от деревни. В этом лесу хозяева свои участки вырубили, обнесли изгородью, развели сады. (Здесь у Афанасия, Льва и Константина были свои сады и питомники, позднее – и мастерские по плодоварению и пивоварению. – В.Д.). Здесь же устроили питомники – древесный, плодовый, ягодный, а на одной площади посадили яблони, числом более сотни. «Яблони эти хорошо выращены, лет шести, хорошо окопаны, одним словом, питомник в таком порядке, – заключает агроном, – что я не верил своим глазам, что я в глухом чувашском уголке, а не в питомнике какой-нибудь министерской земледельческой школы»³.

Доходность братьев Шумиловых от садоводства и огородничества была высокой. В «Чувашском календаре на 1902 год» указано, что Шумиловы в 1901 г. продали огурцы на 100 руб., капусту на 200 руб., ягоды на 600 руб., саженцы на 300 руб. и т.д. В книге Н.В. Никольского «Краткий конспект по этнографии чуваш» (Казань, 1908, 1911, 1919) указано «Шумиловы считают свои доходы от садов тысячами рублей»⁴.

В последующем семья самого А.П. Шумилова состояла из сыновей Петра (стал агрономом) и Василия, дочерей Ольги, Галины (стала учительницей), Марины. Л.П. и К.П. Шумиловы также были многодетными. Все основные работы по хлебопашеству, садоводству, огородничеству, скотоводству выполняли они сами и члены их семей. Только на сбор яблок, иногда ягод прибегали к ниме (помочи).

А.П. Шумилов два созыва: с 1903 по 1906 г., с 1906 по 1909 г. избирался гласным Ядринского уездного земного собрания. Он считал, что гласный должен быть учителем, помощником, слугой крестьян, избравших его. Исполняя обязанности гласного, он стал одним из первых чувашских журналистов. К сожалению, пока нам стали известны его статьи в «Казанской газете» только за 1902 – 1905 гг. В ней им опубликовано 8 статей. Статья «Об учреждении общественного капустника в деревне Коракши Асакасинской волости Ядринского уезда» была опубликована в газете от 15 декабря 1902 г.. Он же через год там же опубликовал статью «Польза от общественного капустника». В ней сообщается, что коракшинцы стали пользоваться общественными капустниками (по его инициативе введены в деревне в 1902 г.). Он служил для крестьян школой разведения капусты. Там крестьяне узнавали различие сортов, способ обработки почвы под капусту, методы ухаживания за ней, какая капуста получается от сильной ранней и от плохой поздней рассады, на каком расстоянии лучше сажать её, какой высоты делать грядки или вовсе их не делать. Автор сообщает, что первый год крестьяне посадили капусту по-разному: кто реже, кто чаще, кто делал грядки, кто не делал. Урожай получился различным. В следующий (1903) год посадили более однообразно: рассада была сильная, почву перекопали на глубину 10 – 12 вершков, расстояние между растениями сделали не менее 11—12 вершков (в вершине 7,4 см. – В.Д.), расстояние между растениями сделали не менее 12 и не более 16 вершков, посадили капусту в шахматном порядке, углубляя на 1,5—2 вершка ниже поверхности земли. Получив довольно глубокие лунки, удобные для сильной поливки, какая очень нужна капусте, защищающие от ветров молодую рассаду. У коракшинцев капусту, а также огурцы, морковь стали покупать крестьяне окрестных деревень. Для уплаты податей коракшинцы перестали продавать хлеб (зерно). 20 дворов деревни получили от продажи овощей 1397 руб. дохода. Автор рекомендует заниматься овощеводством крестьянам пригородных деревень, «где капусту можно продать в 2—3 раза дороже, чем в деревне, на местных рынках»⁵.

А.П. Шумилов в следующей статье, опубликованной в газете в июле 1904 г., пишет о значении кирпичного производства в чувашской деревне. Автор сообщал, что предприимчивой крестьянин д. Чиршкасы (Яшмулкина) или околотка Чиршкасы д. Четвёртая Тансарина Асакасинской волости Ядринского уезда Егор Петрович лет 10 – 15 обжигал кирпичи один. В те годы чуваши жили в чёрных избах, где печи делались из глины, и в кирпичах не нуждались. Как на рубеже XIX– XX вв. они стали переходить на белые избы, потребность в кирпичах расширилась. Стали изготовлять кирпичи не только в Чиршкасах, но и в двух соседних деревнях. Каждая тысяча кирпича обходится производителю в 3,5 руб., а продавались высококачественные кирпичи 1000 за 10 руб., низкокачественные за 6 руб. Автор призывает чувашей увеличить производство кирпича и, зарабатывая, улучшить своё экономическое положение⁶.

В июле 1904 г. в «Казанской газете» появилась статья А.П. Шумилова о пользе столярной мастерской при школе. Автор сообщает, что заведующий Аликовским двухклассным училищем Ядринского уезда В.Н. Орлов, окончивший Симбирскую чувашскую учительскую школу (затем в 1908—1922 гг. работавший в ней преподавателем и заведующим сельскохозяйственной фермой), в 1890-х гг. открыл при училище столярную мастерскую. Благодаря старанию и энергии В.Н. Орлова, ежегодно в мастерской обучалось более 40 мальчиков. Обучение велось умело и систематически, «по программе и образцам, – пишет автор,- полученным из Симбирской учительской школы. Мастерами и учениками изготавливались разные принадлежности для сельских школ, как-то парты, классные доски, столы, стулья и прочее, делались и веялки-сортировки, которые продавались крестьянам. Было начато изготовление ульев системы Дадана и Левницкого, из которых порядочное количество продавалось крестьянам во время роения пчёл». «Мастерская оказала заметное влияние на развитие в народе столярного мастерства. Теперь почти в каждой деревне появились умеющие изготовлять хорошие створчатые рамы, разные столы и стулья, многие довольно чисто делать и разные шкафы». «Отсюда видно, – заключает А.П. Шумилов, – насколько полезна эта столярная мастерская при школе. Она, кроме обучения молодого поколения мастерству, ещё способствует распространению сельскохозяйственных машин и развитию пчеловодства в рамочных ульях между крестьянами»⁷.

В декабре 1904 г. в той же газете появилась статья А.П. Шумилова о Норусовском базаре. Село Норусово в советское время переименовано в Калинино. Оно ныне входит в Вурнарский район Чувашской Республики. Этот базар собирался в каждый четверг и считался одним из крупных в Ядринском уезде, «на него съезжались вёрст за 40 и более». Статья интересна для познания не только сельской торговли, но и ремесла и промыслов в чувашских селениях того времени. Здесь круглый год торговали продуктами сельского хозяйства. В сезоны года торговали мочалом, заготовленным поблизости Норусова. Оно вывозилось зимой в Козьмодемьянский уезд, где было сильно развито тканье рогож. Торговцы железными изделиями продавали вещи своей работы, изготовленные по своей узкой специальности. Четверо кузнецов из дд. Паик и Авир-Сирма продавали в июне – июле сделанные ими серпы по 30 – 35 коп. за штуку, другие продавали топоры, третьи – замки, четвёртые – всякую мелочь. Строевым лесом – бревнами и досками торговали весь год. Колёса для телег и телеги продавали кустари из дд. Кивъялы и Азимь-Сирмов Норусовской волости. Колёса вывозили в мае – июне – до 150 пар, в июле – до 200, в августе и сентябре – по 80 – 100 пар. С октября сани, изготовленные в дд. Синьялы и Кивъялы Норусовский волости, а также в д. Малгачина и с. Юманаи Атаевской волости, раскупались крестьянами Курмышского уезда, осенью и зимой их продавали местным крестьянам. Прялки, изготовленные кустарями из д. Кивъялы, продавались местным крестьянам. Шерстяные изделия, валенки и подошву к ним в ноябре – январе кустари из Цивильского уезда привозили по 2 – 3 воза на каждый базар. Валенки изготовляли на продажу и крестьяне д. Ослаба Норусовской волости и д. Анат-Сорма (Сормхири ?) Асакасинской волости. Подкладки под хомуты и войлоки делали крестьяне д. Куганар той же волости. В марте – начале июня на базаре продавали сапоги, привезенные из Симбирска и Цивильска. Круглый год продавали глиняную посуду, изготовленную в д. Чиршкасы. Как видим, на Норусовском базаре в основном продавались продовольственные товары местных крестьян и кустарные изделия, изготовленные местными чувашскими мастерами⁸.

2 января 1905 г. в «Казанской газете» появилась статья Афанасия Петровича, в которой он сообщает, что в 1899 г. он из московской фирмы «Э. Цимер» выписал 10 фунтов (в фунте – 409,512 грамм) шатиловского овса на семена. Урожай получился сам 8, тогда как местный сорт давал сам 6. В 1902 г. он оттуда же выписал по 15 фунтов овса шведского солонционного (свалефского) и сфалефского (шведского) – беляка (так написано в статье. – В.Д.). По пяти фунтов обоих сортов в 1902 г. посеяли сам А.П. Шумилов и крестьяне Григорий Данилов и Пётр Фёдоров, в 1903 и 1904 гг. они же произвели опытные посевы полученных урожаев. Все трое от трёх посевов обоих сортов получали сам 10 – 12. Автор завершает статью следующими словами: «Благодаря своим хорошим качествам эти новые сорта, в особенности беляк, в недалёком будущем вероятно будут возделываться всеми крестьянами нашего общества. Всяк вкусивший сладкого не захочет горького. Мы трое узнали, что беляк есть лучший сорт овса и более не намерены засевать местным сортом»⁹.

В той же газете от 16 января А.П. Шумилов опубликовал статью «Простые способы приготовления пива из плодов и ягод», в которой поделился опытом приготовления пива в своём пивоварно-плодоваренном заведении. Приведу лишь один способ: «Из четырёх пудов резанных же сушённых яблоков и одного ведра солоду получилось 17 вёдер довольно вкусного сусла. Положил 5 фунтов простого хмеля. Пиво получилось приятного вкуса и довольно крепкое, но по крепости уступало крыжовниковому. Разница в крепости, я думаю, зависит и от хмеля: в крыжовниковое пиво положено было баварского хмеля, а в яблочное – простого»¹⁰.

В декабрьском номере «Казанской газеты» 1905 г. опубликована большая статья А.П. Шумилова о значении крестьянского кустарникового леса. Большие леса в Чувашии принадлежали казне. Но некоторые сельские общины имели лесные участки собственного владения, для использования крестьянами. Автор статьи, анализируя уход за общинными лесами, их использование и воспроизводство (обновление), приводит положительные примеры выращивания крестьянами разных волостей Ядринского уезда кустарников и рощ с плодовыми деревьями, а также с деревьями, пригодными для строительства и заготовки дров. Автор предлагает выращивать рощи, кустарники на неудобных землях общин – в оврагах, крупных склонах, вдоль речек¹¹.

Мы не имели возможности просмотреть номера «Казанской газеты» за 1906 – 1914 гг. Возможно, в них также печатались статьи А.П. Шумилова. Но можно предполагать и другое: в годы службы Н.А. Мельникова председателем Казанской губернский земской управы (1908 – 1916) в органе управы – «Казанской газете» – запрещалось публиковать статьи А.П. Шумилова.

Вся усердная новаторская трудовая деятельность А.П. Шумилова до Октябрьской революции, его общественная деятельность в качестве гласного Ядринского уездного земского собрания и доклад «Об издании книг на инородческом языке» на заседании собрания, статьи в газете свидетельствуют о том, что он убеждённо, осознанно стремился к хозяйственному, техническому, бытовому и культурному прогрессу и нерусских, и русского народов Среднего Поволжья, был добрым, благожелательным, мудрым, талантливым, культурным человеком.

А.П., Л.П. и К.П. Шумиловы благополучно вели свои хозяйства до 1930 г. В этом году все они были раскулачены. Все их имущество было конфисковано. Семьи всех трёх братьев перешли жить в бани. Они оставались единоличниками. Спецтройка при НКВД ЧАССР 25 октября 1937 г. приговорил: А.П. Шумилова «заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет, считая срок с 5 октября 1937 г.». В 1943 г. он был освобождён, вернулся к своим сыновьям и дочерям. Скончался 4 марта 1953 г. Реабилитирован 4 ноября 1989 г. Народный суд в 1931 г. приговорил К.П. Шумилова по статье 58, пункт 10 «за антисоветскую пропаганду» к двум годам лишения свободы с содержанием под стражей, «постановлением СПО ЧО ОГПУ от 10 июня 1932 г. перечислен содержанием за Нарсудом Аликовского района». Оставался единоличником. Спецтройка при НКВД ЧАССР 22 октября 1937 г. приговорил: К.П. Шумилова «заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет, считая срок с 5 октября 1937 г». Освобожден в 1943 г. Сначала жил у дочери в Чувашии, в 1950-х – 1960-х в Киеве у сына, инженера В.К. Шумилова. Скончался в конце 1960-х гг. Реабилитирован 4 ноября 1989 г.¹²

Обратимся к биографии Н.А. Мельникова, ставшего «героем нынешнего времени». Сокращенный текст его воспоминаний «19 лет земской службы» издан в Москве в журнале «Звезда» за 2002 г., №7, с предисловием и комментариями В.Г. Чернухи. Полный текст опубликован в Йошкар-Оле в 2008 г. с вступительной статьей «Земский деятель Н.А. Мельников и его воспоминания», биографическим словариком и комментариями А.Г. Акшикова¹³. О Н.А. Мельникове появились статьи в «Татарской энциклопедии»¹⁴ и «Чувашской энциклопедии»¹⁵. По книге и энциклопедическим статьям составлена нижеследующая биографическая справка.

Николай Александрович Мельников родился 15 октября 1872 г. в с. Нижняя Серда Лаишевского уезда Казанской губернии в семье помещиков Мельниковых – коллежского секретаря Александра Михайловича и Софьи Николаевны (урожденной Марьиной). Н.А. Мельников в 1890 г. окончил вторую Казанскую гимназию, поступил на медицинский факультет Казанского университета, но в 1893 г. был исключен из него. В мае того же года обвенчался с Марией Александровной Козаковой, владевшей при д. Сергеевке Козьмодемьянского уезда имением в 176 десятин земли. У отца Н.А. Мельникова были шестеро сыновей и две дочери. Николаю надеяться на пай в имении отца не приходилось. Он поселился у жены в д. Сергеевка (ныне Моргаушского района Чувашской Республики).

Н.А. Мельников от супруги мог узнать предание её родных о том, что их давнишний предок основатель деревни И.Я. Сергеев, в 1730-х гг. канцелярит, в 1740-х гг. – с приписью подьячий в Козьмодемьянской воеводской канцелярии, а затем смотритель заповедных лесов, с первых дней своей деятельности беззастенчиво грабил чувашских и марийских крестьян. На протяжении 30 с лишним лет в Свияжскую провинциальную канцелярию и Казанскую губернскую канцелярию, в Сенат поступали десятки челобитных чувашских и марийских крестьян о жестокостях, мздоимстве, грабеже с его стороны. Но все было напрасно. Наоборот, он все шире развертывал свои операции. Породнившись с дворянами женитьбой на дочери чебоксарского помещика А. Жемчужникова, Сергеев в 1752 г. купил у помещицы А.Я. Микулиной поместье в д. Пущина Кокшайского уезда с 22 крестьянами муж. пола, с их жёнами и детьми. Затем он принялся за расширение своего владения. В 1755 г. захватил у чувашских крестьян дд. Шешкар, Чичикасов и Сундыря 40 десятин сенокоса, в 1759 г. завладел мельницей на речке Малом Сундыре и пашней при ней на 250 овинов, принадлежащими д. Мурзакова Чебоксарского уезда, «называя ту землю своею, якобы ему оная отказана за дикое поле». В районе мельницы он основал деревню, которая до 1917 г. называлась д. Сергеевка (Мурзакова), перевёл туда крестьян и дворовых людей из д. Пущина. Крестьяне-чуваши подавали челобитную в Чебоксарскую воеводскую и Свияжскую провинциальную канцелярию, в Сенат и Синод, писали об этом в наказе в «Комиссию об уложении» 1767 г., но нигде не заступились за них: захваченные земли так и остались за помещиком из подьячих. Помещик нещадно угнетал и своих крепостных. Как докладывал И.Я. Сергеев в Свияжскую провинциальную канцелярию, крестьяне в обеих его деревнях «от него отложились и находились в прекрайнем его непослушании и в отбывательстве от его холопства (т.е. от рабства. – В.Д.) и никаких работ на него не работают, а деревни Сергеевки крестьяне уже и от подушного платежа отреклись и многие из них находятся в бегах». Помещик просил направить в его деревню воинскую команду, допросить его с пристрастием, выяснить, кто их возмущает (не понимал, что их он сам возмущает. – В.Д.) и наказать виновных кнутом. Присланную Свияжской провинциальной канцелярией команду крестьяне Сергеева и крестьяне другого помещика встретили с дубьем, копьями, рогатинами, топорами и, несмотря на свою малочисленность (вооруженных крестьян было не более 50 человек), прогнали высланных против них солдат. Власти были обеспокоены дружным выступлением крестьян. Через некоторое время воинская команда, усиленная солдатами из соседних уездов, вместе с самим Сергеевым повторно была направлена в ту же деревню для усмирения крестьян. Подготовившаяся к сражению воинская команда встретила в деревне неожиданную картину: крестьянские дворы были совершенно пусты. Все крестьяне с жёнами, детьми сбежали и скрывались в других помещичьих деревнях. Домой они возвращались только по ночам, запасались хлебом и необходимыми вещами и опять оставляли деревни. Помещику и властям пришлось приложить большие усилия, чтобы привести крестьян в повиновение¹⁶.

Н.А. Мельникову в 1893 г. удалось устроиться земским начальником Чебоксарского уезда, вскоре перейти на такую же должность в Козьмодемьянский уезд. «В 1898 г. Н.А. Мельников решил испытать себя на поприще земского самоуправления. По доверенности жены, предоставившей ему право участвовать в выборах земских гласных в Козьмодемьянском уезде по своему (супруги. – В.Д.) земельному цензу, он был избран гласным Козьмодемьянского уездного земского собрания. В этом же году Николай Александрович стал гласным Казанского губернского земского собрания»¹⁷.

В сентябре 1901 г. Н.А. Мельников был избран председателем Козьмодемьянской уездной земской управы. На этой должности он служил до сентября 1904 г. В периодической печати Чувашия в 1930 – 1940 гг. ошибочно писали, что статью «К вопросу об издании книг на инородческих языках» писал председатель Казскнской губернской земской управы Н.А. Мельников. В действительнсоти он эту статью опубликовал в земской «Казанской газете», будучи председателем Козьмодемьянской земской управы. В сентябре 1904 г. Н.А. Мельников поступил в Московский сельскохозяйственный институт. Проучился здесь только несколько месяцев – до закрытия инстиутта в первой половине 1905 г., и возвратился в Казань. В июле 1905 г. он был избран заведующим страховым отделом губернского земства. В конце 1905 г. вступил в партию октябристов. В 1907 г. был избран депутатом III Государственной думы. В марте 1908 г. он сложил с себя депутатские полномочия. В Казани он стал выполнять обязанности председателя губернской земской управы, а в 1909 г. был избран на эту должность земским собранием. На посту председателя находился до 1916 г. В 1915 – 1917 гг. служил главным уполномоченным по заготовкам продуктов для действующей армии, входил в состав Совета министра земледелия. В 1919 г. Н.А. Мельников – товарищ (заместитель) министра продовольствия в правительстве Колчака. С 1920 г. он находился в эмиграции в Китае, Германии, Франции. Накануне и в годы Второй мировой войны благополучно прожил во Франции, в городе Ле-Ман. Фашисты его не трогали. Здесь в 1936 – 1937 гг. написал воспоминания «19 лет на земской службе». В ней о марийцах, чувашах и удмуртах не сказано ни одного слова. Мемуарист скончался 13 марта 1951 г. в г. Ле-Ман.

Вернёмся к публикуемым в приложениях газетной информации о докладе гласного А.П. Шумилова¹⁸ и решении Ядринского уездного земского собрания по его докладу в начале 1903 г. и статье Н.А. Мельникова против предложений А.П. Шумилова.

Доклад был продуман А.П. Шумиловым обстоятельно, предложения обоснованы. Докладчик указывает, что в уезде по решению земского собрания были открыты склады для продажи книг. Они завалены ненужными крестьянам-чувашам книгами, которые не распространялись из-за их дороговизны, малосодержательности и непонятности. Крестьянами «покупаются только книги по 1, по 2 и по 3 копейки, начиная от 5 копеек и выше книги идут очень туго». Не покупаются книги из-за их содержания и стилю изложения. Докладчик указывал, что чуваш, окончивший курс начальной школы, недостаточно знает русскую речь, «чтобы он мог осмысленно читать многие книги». К тому же надо учесть, что, согласно итогам Всероссийской, всеобщей переписи населения 1897 г., лишь 7,6 % чувашей умели читать и кое-как понимали русскую речь. До 90 % чувашей вообще были «ним бельмес» по-русски. Докладчик убеждён в том, что необходимо издавать книги «на родном чувашском языке и понятным языком». «А на таком языке для жителей, к сожалению, существуют только книги религиозно-нравственного содержания миссионерского издания». Ниже он указывает, что такие книги появились после принятия правительсвом в 1870 г. системы просвещения инородцев Востока, разработанной Н.И. Ильминским. А.П. Шумилов сделал очень правильный вывод, который наши учёные также стали отмечать лишь с 1990-х гг.: «Через посредство этих изданий много сделано в духовной жизни долго язычествовавшего народа по принятии им христианской веры. Все основы религиозно-нравственной жизни, наряду с вероучением христианства, проникли в среду чуваш и стали распространяться при помощи родного языка через книги, путём школы и вне её. Книга на родном языке является незаменимой насущной потребностью народа». Докладчик считает, что нужны книги не только религиозно-нравственного содержания. Для чувашских крестьян нужны книги о применении добытых опытом и наукой передовых методов и приёмов ведения всех отраслей сельского хозяйства – хлебопашества, огородничества и др., здравоохранения, домоводства и пр. Докладчик разработал программу аграрного просвещения чувашских крестьян. Он положительно отзывается об опыте подготовки и издания медицинских книг на чувашском языке Чебоксарским уездным врачом С.М. Вишневским. Однако выпущенные на личные средства, книги видного врача получались дороговатыми. А.П. Шумилов предлагает готовить книги на чувашском языке в Переводческой комиссии в Казани, а издавать по дешевой цене на средства земства. Зная содержание статей А.П. Шумилова, опубликованных в «Казанской газете» и данного доклада, можно сказать, что он был вышедшим из низов просветителем. «Ядринское уездное земское собрание, вполне согласное с докладом и принимая во внимание важность этой части в деле народного образования, поручило управе разработать этот вопрос во всех его подробностях». Собрание рекомендовало обсудить этот вопрос на других уездных земских собраниях и на губернском земском собрании. Однако после появления статьи Н.А. Мельникова этот вопрос, по всей вероятности, был снят с обсуждения уездными земскими собраниями, в том числе и Ядринским. Лишь И.Я. Яковлев в Симбирской чувашской учительской школе обучал будущих учителей сельскому хозяйству и ремёслам, а учительниц – домоводству, издавал книжки по отраслям сельского хозяйства и медицине на чувашском языке.

Приложение № 2 – статья председателя Козьмодемьянской земской управы Н.А. Мельникова «К вопросу об издании книг на инородческих языках». «Этот вопрос, – пишет автор, – обсуждался, между прочим, на последнем Ядринском собрании по докладу А. Шумилова и был разрешен в смысле желательности издания книг на чувашском языке». Изучая этот вопрос, он приходит «к заключению, что едва ли даже желательно издавать книги на чувашском языке». По его разумению, 40—50 лет назад многие чуваши находились в полудиком состоянии, язычествовали, прятались от священников. Правда, отрицать правоту следующих его слов о чувашах не приходится: они «разбегались по лесам и оврагам, когда приезжал в деревню какой-нибудь чиновник и даже частный человек из русских». Об этом писал ещё в 1765 г. подполковник А.И. Свечин, приехавший в Нижегородскую и Казанскую губернии по поручению Екатерины II для обследования нищенского положения нерусских крестьян и ревизии корабельных лесов.

Председатель земской управы, обязанный заботиться о подъеме хозяйства и культуры крестьян, нагло клеветал на чувашей: «Они не имеют не только литературы и истории, но даже никаких преданий, ни одной песни, пословицы, сказки… Язык их очень беден, в нём всего несколько сот корней и при том он дробится на массу наречий… Симбирские чуваши говорят уже не так, что наши их мало понимают». Всё это — злобное враньё. Чувашские исторические предания, исследованные и изданные мною, составляют целый том. Они достоверно отражают весь жизненный путь чувашского народа с древних времён до ХХ века. Давно стало аксиомой мудрое выражение: «У чувашей сто тысяч слов, сто тысяч песен, сто тысяч вышивок». «Словарь чувашского языка», составленный член-корреспондентом АН СССР Н.И. Ашмариным, состоит из 17 томов. В «Чувашско-русский словарь» (М.: Изд-во «Русский язык», 1982) включено 40 тысяч чувашских слов. Чувашский язык – единственный древний тюркский язык с ротацизмом и затацизмом, язык мягкий, плавно звучащий. Его исследуют тюркологи всего мира, а поэты и писатели других тюркских народов говорят, что чувашский язык – язык влюблённых пар, язык дипломатов. К 1903 г. Симбирская чувашская учительская школа действовала 35 лет, были подготовлены и распределены по чувашским школам сотни замечательных учителей, возродились погибшая в период монголо-татарского ига национальная письменность (1871 г.), художественная литература, профессиональное искусство, появились выдающиеся ученые и просветители из чувашей (И.Я. Яковлев, Н.В. Никольский и др.). Симбирская чувашская учительская школа и Переводческая комиссия в Казани имели уже большой опыт создания национальных учебников и перевода на чувашский язык русских учебников и произведений художественной литературы. К 1903 г. оформился чувашский литературный язык на основе низового наречия. Основоположник чувашского языкознания Н.И. Ашмарин в 1898 г. в Казани выпустил книгу о морфологии чувашского языка – «Материалы для исследования чувашского языка», а в 1903 г. он же издал I том двухтомной книги «Опыт исследования чувашского синтаксиса».

Все вранье о чувашах, клевета на них нужны были этому великодержавному шовинисту для того, чтобы заявить: «Таким образом, переводить на чувашский язык в высшей степени трудно, не говоря уже о том, что на каждый уезд, иногда и на отдельные волости, нужны особые переводческие комиссии». И это – злобная выдумка. Чуваши всех трёх основных говоров прекрасно понимали единый чувашский язык, ставший литературным.

Вторя противникам (из среды русских священников) созданного И.Я. Яковлевым при участии Н.И. Ильминского и В.А. Белилина чувашского алфавита, Н.А. Мельников заявляет: «Что такое так называемая чувашская азбука? Русские буквы, исковерканные до нельзя различными значками, которые всё-таки не дают понятия о настоящем произношении известного звука. Выучить эту азбуку для того же чуваша, которому она предназначается, в несколько раз труднее, чем русскую». Не имея малейшего представления о чувашском языке, чувашской письменности, дилетант опять лепечет злобные слова. Чувашский алфавит выдержал испытание временем и 140 лет успешно функционирует.

Земец повторяет слова противников яковлевской системы просвещения чувашского народа: «Книжки на чувашском языке развивают только сепаратизм и самомнение, крайне не симпатичное и даже вредное». В действительности в чём проявились сепаратизм и самомнение чувашей? Кто-нибудь знает хоть один факт?

Доклад А.П. Шумилова на Ядринском уездном земском собрании и постановление собрания Н.А. Мельников называет напрасным увлечением. Он предлагает чувашам разговаривать только на русском языке. Если 92,5 % чувашей неграмотны, а окончившие начальное училище чуваши также еще не умеют разговаривать на русском, как им вообще разговаривать, если на родном языке предлагается не говорить! Автор против сохранения чувашского языка. Он ворчит на учителей, говорящих с учениками по-чувашски.

Самый страшный приговор земского деятеля «Чувашской культуры не бывало и не будет». Завершая статью, автор пишет, «что всё сказанное мною относится и к другим нашим инородцам», то есть и к марийцам, удмуртам и всем нерусским народам Востока России, признавшим систему просвещения инородцев Востока России Н.И. Ильминского.

Приложения

Приложение 1

1903 г., 16 февраля – Информация о докладе гласного А.П. Шумилова на Ядринском уездном земском собрании об издании книг на чувашском языке и о решении собрания.

Народное образование

Об издании книг на инородческом языке

К числу выдающихся вопросов по народному образованию, возбужденных на нынешнем Ядринском уездном земском собрании, относится вопрос об издании книг на чувашском языке, предложенный собранию гласным [А.П.] Шумиловым. Содержание доклада таково:

Предыдущим Ядринским уездным земским собранием было постановлено: при некоторых школах в уезде открыть склады продажных книг, с целью дать возможность населению приобретать книги вне рынка, когда завоевали себе право гражданства непригодные московские и прочие подобные им издания, основанные исключительно на наживе, и рассчитанные на нетребовательность и невзыскательность читающей публики, какою является полуграмотный народ, заполняющий свои головы, за неимением лучшего и для себя доступного материала, небылицами упомянутых изданий. Открытием складов книг земство хотело придти на помощь простому народу, предложив вместо пустых книг целую серию книг более или менее избранных, пригодных для народа, давши возможность путем чтения хороших книг упорядочить и расширить приобретаемые через начальную школу познания.

Со времени учреждения складов прошло уже более десяти лет, но книги не распроданы. Главная причина медленной продажи книг заключается, во-первых, в том, что книги неподходящи по ценам. Охотно покупаются только книги по I, по 2 и по 3 копейки, начиная от 5 копеек и выше книги идут очень туго.

Во-вторых, книги являются несоответствующими по содержанию и изложению их потребителям. Известно, что население уезда составляют почти исключительно чуваши, для которых книга должна быть специально приноровленною. Чувашин, окончивший курс школы, обыкновенно не настолько достаточно усваивает русскую речь, чтобы он мог осмыленно читать многие книги. Если книга неудопонятна, то она и не достигает своего назначения. Чтоб книга была понятной чувашскому населению Ядрнского уезда, необходимо стремиться к тому, чтобы она была написана на родном чувашском языке и понятным языком. А на таком языке для жителей, к сожалению, существуют только книги религиозно-нравственного содержания миссионерского издания; через посредство этих изданий много сделано в духовной жизни долгоязычествовашего народа по принятии им христианской веры. Все основы религиозно-нравственной жизни, наряду с вероучением христианства, проникли в среду чуваш и стали распространяться при помощи родного языка через книги, путём школы и вне ее. Книга на родном языке является незаменимой насущной потребностью народа. Как необходима книга религиозно-нравственного содержания, для удовлетворения потребностей духовной жизни, так необходима книга с иным содержанием, для удовлетворения других потребностей жизни человека. Было бы в высшей степени полезно научить чуваш несколько применять добытое опытом и наукой по хлебопашеству, по огородничеству и другим отраслям сельского хозяйства. Обработай мужик огород, засади капустой, огурцами, свеклою, морковью и прочими овощами, запаси все в прок, материальное положение его значительно улучшится. Для крестьянина-чувашина Ядринского уезда все огородные овощи, даже самые потребительные, как, например, огурцы, являются роскошью; с разведением многих овощей большинство совсем незнакомы. Чувашские огороды заняты по преимуществу лугами, только небольшая часть отведена под картофель и в лучшем случае виднеется несколько грядок капусты. Что же остается ожидать после всего этого? Чахнет чувашин, питаясь почти одним сухим хлебом. Взять его в страдную пору: с раннего утра до глубокой ночи, а иногда и всю ночь, трудится бедняга, не покладая рук, но, при всем трудолюбии чуваш и их усердии работа плохо спорится. Непроизводительность его труда заключается отчасти в его физической немощи. Питайся он несколько получше, и хозяйство шло бы лучше.

Плохо обставлена жизнь чуваш Ядринского уезда и в отношении охраны здоровья. Достаточно упомянуть о столь распространившейся глазной болезни – трахоме, захватившей собою почти две трети населения, чтобы представить ужасное беспомощное положение и с этой стороны.

Конечно, во всех случаях, какой бы стороны жизни ни касалось, проводников и рассадников здравых начал, как и в области религиозно-нравственной, должна быть школа и книга. Для каждого грамотного человека нужна книга. Как пахарь без оружия, мастер без инструмента ничего из себя не представляет, таков и грамотный без книги. Книга нужна в школе и еще того более необходима она для вышедших из школы.

Без книги вне школы пропадает самый смысл обучения грамоте. Книга нужна для всех грамотных, а для непросвещенного инородца она должна быть на родном языке. В религиозно-нравственном отношении этому требованию удовлетворяют миссионерские издания. Что же касается книг прочего содержания, то ожидать их с чьей-либо стороны неоткуда. Только, как исключение в данном случае, является издание на чувашском языке книги о гигиене и брошюры о глазной болезни чебоксарского уездного врача С.М. Вишневского. Но первая прямо недоступна по своей цене для народа – стоит она 35 копеек. Хорошо бы поступил врач Вишневский, если бы эту книгу разбил на отдельные части и выпустил отдельно наподобие изданной им до этого брошюры о глазных болезнях, назначив за каждую книгу самую минимальную цену. Но во всяком случае надеяться на единичные личности недостаточно. Хорошие услуги может оказать только самопомощь народа посредством людей, приставленных к делу из среды самого народа, или органов народного самоуправления, каким является земство, которому на издание книг на родном для чуваш языке больших затрат во всяком случае не потребуется.

Потребность в издании книг на чувашском языке еще более усугубляется тем, что они необходимы для учреждаемых библиотек попечительства о народной трезвости, которых в уезде будет по одной в каждом земском участке. Кроме всего этого, во втором земском участке при всех волостных правлениях крестьянами постановлено открыть волостные библиотеки с ассигнованием на этот предмет от каждой волости из мирских капиталов по 100 рублей. Причем крестьянами было выражено желание иметь книги на родном чувашском языке, как единственные доступные для них.

Книги могут печататься в Казани, для чего следует обратиться в Переводческую комиссию, которой поручить как выбор книг для перевода, так и самый перевод. В деле перевода [могут] предложить свои услуги с великим удовольствием безвозмездно большинство учителей, вышедших из чуваш, и прочие лица, близко стоящие к делу просвещения. На долю земства будут падать только одни типографские расходы с расходами на материалы. Изданием книг на чувашском языке земство окажет громадную услугу не только населению своего уезда, но и прочим местностям, населенным чувашами. При условии хорошего подбора книг и дешевой цене – от 1 до 5 коп. – можно надеяться на быстрое распространение издания, по распродаже которого можно будет опять приступить к новому изданию, что даст возможность при небольшой затрате денег выпустить целую серию полезных книг для народа.

Ядринское уездное земское собрание, вполне соглашаясь с докладом и принимая во внимание важность этой части в деле народного образования, поручило управе разработать этот вопрос к будущему собранию во всех его подробностях с точным указанием, кому может быть поручен перевод книг, где можно печатать книги, сколько потребуется денег на переводы, на напечатание и пр., с тем, чтобы, когда все это будет разработано, ассигновать потребную сумму.

Многолетний опыт инородческого просвещения, в основу которого положена благодатная система незабвенного Н.И. Ильминского, считавшего самым мощным и единственным орудием проведения всех добрых начал жизни в темную народную массу родной язык, – показывает полную целесообразность применяемости означенной системы. Издание книг на инородческом языке, столь симпатичное и говорящее само за себя дело, принесет огромную пользу.

Ввиду столь важного значения вопроса об издании книг на инородческом языке не мешало бы рассмотреть его и на прочих уездных земских собраниях в местностях, населенных инородцами, а еще с большею серьезностью рассмотреть его на губернском земском собрании, так как население губернии является преимущественно инородческое.

Казанская газета. — 1903 г. — 16 февраля. — № 8.

Приложение 2

1903 г., апреля 13. – Статья председателя Козьмодемьянской уездной земской управы помещика Н.А. Мельникова по вопросу об издании книг на языках нерусских народов Среднего Поволжья.

К вопросу об издании книг на инородческих языках

В скором времени в Казани предстоит съезд учителей инородческих училищ, и было бы в высшей степени желательно, чтобы участники его так или иначе разрешили вопрос об издании книг на инородческих языках.

Этот вопрос обсуждался, между прочим, на последнем Ядринском земском собрании по докладу А. Шумилова и был разрешен в смысле желательности издания книг на чувашском языке (№ 8 «Казанской газеты»).

Я не знаю подробных оснований этого постановления, но знакомясь с жизнью наших чуваш, с их языком, посещая школы, народные чтения и беседуя со священниками и учителями о просвещении наших инородцев, я все больше и больше прихожу к заключению, что едва ли даже желательно издавать книги на чувашском языке. «Книга на родном языке является незаменимой насущной потребностью народа», – говорит г. Шумилов в своем докладе. Против этого спорить нельзя, но, чтобы применить это положение к нашим чувашам, надо, мне кажется, разобрать – что это за «народ» и что такое его «язык».

Чуваши в настоящее время населяют, и то не сплошь, дюжину уездов Волжско-Камского края (главным образом некоторые уезды Казанской и Симбирской губерний).

Они, по-видимому, остатки одного из тюркских племен, когда-то заселявших этот край.

40—50 лет тому назад очень многие из них были еще почти в полудиком состоянии: язычествововали, прятались в омёты соломы, когда к ним приходили священники; разбегались по лесам и оврагам, когда приезжал в деревню какой-нибудь чиновник и даже частный человек из русских.

Они не имеют не только литературы и истории, но даже никаких преданий, ни одной песни, пословицы, сказки… Язык их очень беден, в нём всего несколько сот корней и при том он дробится на массу наречий; у чуваш различных уездов Казанской губернии можно заметить не только неодинаковые названия одних и тех же предметов, но и довольно резкую разницу в произношении. Симбирские чуваши говорят уже так, что наши их мало понимают.

Таким образом, переводить на чувашский язык в высшей степени трудно, не говоря уже о том, что на каждый уезд, а иногда и на отдельные волости нужны особые переводческие комиссии.

Допустим, что создать таковые комиссии возможно, что найдется достаточно людей, хорошо знающих как все чувашские наречия, так и русский язык. Но кто и каким способом будет следить, чтобы книга, переведённая на одно наречие, не попала в руки чуваш, говорящих на другом?

А между тем, если это случится, книга останется или совершенно непонятной, или, что еще хуже, понятой неверно.

Один из священников Чебоксарского уезда рассказывал мне, что уже есть чувашские староверы, которые появились также как и русские, после исправления книг святого писания.

Дальше. Что такое так называемая чувашская азбука? Русские буквы, исковерканные до нельзя различными значками, которые все-таки не дают понятия о настоящем произношении известного звука. Выучить эту азбуку для того же чувашина, которому она предназначается, в несколько раз труднее, чем русскую.

Однако, несмотря на все это, есть убежденные сторонники чувашской литературы. Я припоминаю, например, что один из них перевёл для народных чтений чувашам «Бедность не порок». К счастью, ни учительница, которой прислали это чтение, ни слушатели совершенно ничего не поняли из него.

От многих священников и учителей приходится слышать и то, что книжки на чувашском языке развивают только сепаратизм и самомнение, крайне не симпатичное и даже вредное: чуваши вполне удовлетворяются теми верхушками знаний и сведений, которые получают при чтении этих книг.

Все это невольно заставляет думать, не напрасное ли увлечение – доклады и постановления, подобные вышеупомянутым. Не полезнее ли было бы для самих чуваш всеми средствами и как можно скорее учить их русскому языку, давать им для чтения исключительно русские книги; в церкви, в школах, на народных чтениях говорить с ними, насколько возможно, только по-русски.

С русскими прочно связна их вера, связывают все больше и больше единство судебных, административных и всех других учреждений, интересы промышленности и торговли.

Чувашской культуры не бывало и не будет.

Не язык чувашский нам нужно сохранить, создавая несвойственную этому языку литературу и развивая в чувашах сепаратизм и самомнение, а сохранить и развивать хорошие свойства этого племени: их честность, бережливость, любознательность, любовь к земле и ко всему на ней растущему. Вот, по моему крайнему убеждению, настоящие задачи церкви и школы. Обращение к чувашам на их родном языке, ознакомление их на этом языке с молитвами и богослужений имело большое значение тогда, когда они были полудикари. Теперь же большинство из них, если не говорит, то понимают по-русски. В каждой деревне, а часто и в каждом доме, есть грамотные.

Таким образом, чувашский язык только и нужен учителям, чтобы с помощью его легче было учить русскому учеников первого года. Да и то можно указать на некоторые школы (смешанные), где учителя не знают инородческого языка, а ученики очень быстро выучиваются говорить по-русски и привыкают читать и понимают прочитанное гораздо скорее и лучше учеников тех школ, где учителя из инородцев.

Последние плохо исполняют требования приучать своих учеников к русской речи, упорно беседует с ним по-чувашски и дают выпуски значительно худшие, чем учителя, не знающие инородческого языка.

В заключение приведу два факта, свидетельствующих, что и сами чуваши начинают думать то же. Так, почти на днях, мне рассказывал один образованный и деятельный священник, что некоторые его приходом недовольны, когда он служит по-чувашски и находят, что служба в православной церкви должна совершаться на славянском языке. А один крестьянин (Акрамовской волости) передавал недовольство прихожан тем, что читают по-чувашски проповеди. Зачем нас учить по-чувашски, что мы и сами знаем; нас по-русски надо учить».

Добавляя, что все сказанное мною относится и к другим нашим инородцам, и заканчивая этим свою заметку, я далёк от мысли, что в ней достаточно оснований к отрицательному решению поставленного в заглавии вопроса. Мне только хотелось, сообщив свои собственные наблюдения и выводы, вызвать в высшей степени желательный обмен мнений по этому серьёзному и требующему всестороннего обсуждения вопросу.

Н. Мельников.
Казанская газета. — 1903 г. — 13 апреля. — № 15.

Литература, источники, примечания

1. Чувашская Республика. Книга памяти жертв политических репрессий. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2009. Т. 2. С. 435; Изоркин А., Воронов К. Шумиловсем – Куракӑш чӑвашӗсем (Шумиловы – чуваши из д. Коракши) // Хыпар. 1994, ноябрӗн 25, 26. Чувашский календарь на 1904 год. Казань, 1903. С. 40; Документы в личном архиве В.Д. Димитриева.
2. Никольский Н.В. Собрание сочинений. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2004. Т. I. С. 163 – 166.
3. Г[убернский] з[емский] а[гроном]. Задатки лучшего будущего // Казанская газета. 1902, 17 ноября.
4. Чувашский календарь на 1902 год. Казань, 1901. С. 28; Никольский Н.В. Указ. соч. Т. I. С. 65.
5. Шумилов А.П.Польза от общественного капустника // Казанская газета. 1903, 14 декабря. № 50.
6. Шумилов А.П. Значение кирпичного производства // Казанская газета. 1904, 4 июля. № 27.
7. Шумилов А.П.Польза от столярной мастерской в школах // Казанская газета. 1904, 12 сентября. № 37.
8. Шумилов А.П.Норусовский базар // Казанская газета. 1904, 12 декабря. № 50.
9. Шумилов А.П.Об урожаях овса: шатиловского, шведского солонционного (свалефского) и сфалевского (шведского) – беляка // Казанская газета, 1905, 2 января. № 1.
10. Шумилов А.П.Простые способы приготовления пива из плодов и ягод // Казанская газета. 1905, 16 января. № 3.
11. Шумилов А.П.Значение крестьянского кустарникового леса // Казанская газета. 1905, 4 декабря. № 49.
12. Чувашская Республика. Книга памяти жертв политических репрессий. Т. 2. С. 435.
13. Мельников Н.А. 19 лет на земской службе: Автобиографический очерк и воспоминания. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 2008. 244 с.
14. Айнутдинова Л.М.Мельников Николай Михайлович // Татарская энциклопедия. Казань: Инс-т Тат. энциклопедии, 2008. Т. 4. С. 126 – 127.
15. Бойко И.И. Мельников Николай Михайлович // Чувашская энциклопедия. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2009. Т. 3. С. 78.
16. Димитриев В.Д.История Чувашии XVIII века. Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 159. С. 70 – 71, 382 – 383.
17. Акшиков А.Г. Земский деятель Н.А. Мельников и его воспоминания // Мельников Н.А. Указ. соч. С. 4.
18. В статье: Изоркин А., Воронов К. Шумиловсем – Куракӑш чӑвашӗсем // Хыпар. 1994, ноябрӗн 29 – ошибочно написано, что гласным Ядринского уездного земского собрания в 1903 г. и 1906 г. избирался Лев Петрович Шумилов, что в «Казанской газете» № 2 (фактически № 8) 1903 г. опубликована информация о докладе Л.П. Шумилова на собрании, что ответную статью о докладе Л.П. Шумилова опубликовал в № 15 той же газеты председатель Казанской губернской земской управы Мельников.

Источник: Сайт фонда «Волжская Болгария».