Заказанье — край родной

Несмотря на то, что слово «Заказанье» приходится часто слышать или читать в книгах, каждый раз оно рождает во мне особо теплое чувство, вызывает необъяснимое умиление. Потому ли, что сам родился и рос в этих краях? Нет, по-видимому, не только из-за этого. Слово это пришло к нам вместе с нашим детством: как только начали читать великого Тукая, его незабвенные стихи и поэмы, его «Шурале», непосредственно посвященные этой стороне, так и запало оно в душу, запомнилось на всю жизнь. Здесь окончательно сформировалась материальная и духовная культура казанских татар. Язык этого края лег в основу современного литературного языка нашего народа. Весь татарский народ был бы бесконечно благодарен Заказанью, если бы даже никого не дало оно, кроме Габдуллы Тукая. Нет, отсюда, из этой благородной земли, вышел целый ряд ярких представителей нашей культуры: выдающийся историк

¹ Казанская история, с. 149.

187

и философ прошлого века, по словам Тукая, «не имеющий цены» Шигаб Марджани; мужественный поэт и ученый своей эпохи Габделнасир Курсави, Шамсетдин Культаси, Гали Махмудов, Хасан-Гата Габяши; два крупнейших представителя современной прозы и поэзии, ведущие татарские советские писатели — лауреат Государственной премии СССР прозаик Гумер Баширов и лауреат Государственной премии РСФСР им. М. Горького поэт Сибгат Хаким; писатели Махмут Галяу, Фатых Хусни, Рафаил Тухватуллин, Гариф Ахунов, Мухаммед Магдеев.

Слово «Заказанье» имеет два понятия: географическое и этнографическое. Первое означает довольно обширный район Среднего Поволжья — территорию Татарии к северу от Камы между Волгой и Вяткой; в географической литературе оно известно также под названием «Западное Предкамье» (в отличие от Восточного Предкамья к востоку от Вятки). Однако «Заказанье» — это не только чисто географическое название; история, язык и традиционная этнография основного, татарского населения этого района, несмотря на наличие отдельных местных различий, рассматривается как единое целое.

При всем этом, имеется центр этой территории — не географический, а её этнографический центр — это и есть воспетое в песнях и поэмах Заказанье в классическом понятии. Оно включает в себя земли в бассейнах Казанки и Ашита в современных Арском и Высокогорском районах ТАССР. По-другому его называют «Белой стороной» («Ак як»). Это—центр бывшего Казанского ханства, район распространения классических форм этнографии и искусства казанских татар. Данный очерк и посвящен этой земле.

... Сегодня мы завершаем нашу летнюю экспедицию на берегу Казанки. Несмотря на то, что уже конец августа, днем было довольно-таки жарко. До ночи мы добрались к истоку реки, завершили разведку и обосновали свой лагерь возле небольшой татарской деревушки под названием Казанка. Внизу, в долине растут плакучие ивы, а на берегу — стройные сосны и ели, будто подпирающие небо своими верхушками. Чуть выше по долине— густой, темный лес, там и берет река свое начало. В полнолуние все это кажется таинственно и немного жутковато, но удивительно красиво, грациозно. Водится за мной такой грешок: после ужина, когда все, уставшие, заваливаются спать, сажусь под луной писать свой

188

дневник. Главное, никто не мешает, остаешься наедине со своими мыслями.

Вот и сегодня подкинул в костер сухих прутьев и сел под дерево неподалеку от палатки. Вокруг все замерло. Даже собаки в деревне прекратили свой вечерний лай; умолк и грохотавший вдали трактор. Сквозь эту волшебную тишину пробивается лишь одно — журчанье воды среди камушек. Ее еще и рекой-то по-настоящему не назовешь, это лишь ее начало. Однако это и есть та самая река, берущая начало вот здесь, и, пройдя десятки километров, вбирая в себя речки послабее на своем пути, превратившись таким образом в полноводную реку, вливающуюся в Волгу. Сколько веков уже она течет и течет, каких только ни стала она свидетельницей событий, радостных и горьких. Говоря словами поэта Дердменда:

О, река, бежишь-течешь ты, полная мольбы,

И чего ты просишь-молишь у судьбы?

Воистину много она видела на своем пути, все это неразрывно связано с историей Заказанья — ново-булгарской, казанской землей.

В IX — X вв. булгары начали заселять правобережье Камы, однако в более северных лесных районах по бассейнам Казанки и Ашита они появились чуть позднее,, к концу XII в. Именно в тот период, когда в результате роста политического и экономического могущества Волжской Булгарии началось расширение ее владений, началось освоение и северных земель. Возникли новые города и деревни в нижнем течении Свияги на западе — на горной стороне, а здесь, в Заказанье, появились первые булгарские селения. Их остатки обнаружены и обследованы возле современных деревень Бужа, Чурилино,. Средняя Серда, Сосновка и Уньба Арского и Высокогорского районов.

Керамика этих поселений практически ничем не отличается от керамики XII — первой половины XIII вв. центральных булгарских земель — те же формы, та же орнаментация, тот же цвет внешней поверхности. Это —* новый и весьма ценный материал, и он открывает новые страницы в археологии и средневековой истории Татарии и Среднего Поволжья. До сих пор писали, что булгары проникли в Заказанье, в том числе и в бассейн Казанки лишь в золотоордынский период. А вот выявленные нашей экспедицией совершенно новые сведения

189

яе позволяют согласиться с этим мнением, свидетельствуют о появлении булгарских поселений в Заказанье еще в домонгольский период.

С 30—40-х годов XIII в., после завоевания монголами -Волжской Булгарии, усилилось заселение северных, более спокойных земель, до которых не дошли полчища Батыя. На правобережье Камы достаточно булгарских памятников второй половины XIII — первой половины XIV вв., т. е. начального золотоордынского периода. Это, прежде всего, группа селений во главе с известным городом Кашаном, возникшим еще в домонгольский период. Она составляла отдельное княжество. Другое княжество во главе с городом Керменчуком располагалось восточнее — в бассейне реки Омарки ближе к Вятке. Остатки этого города находятся между деревнями Средний и Русский Кирмени Мамадышского района; там же расположено «Ханское кладбище» — одно из самых больших булгарских некрополей с сохранившимися эпиграфическими памятниками первой половины XIV в.

Это первое столетие периода Золотой Орды — время все более прочного освоения волжскими булгарами ’бассейна Казанки. Селение по Урматке, возникшее к концу XII в., все более росло и постепенно превратилось в город Казань (Иски-Казань). Параллельно возникло небольшое феодальное поместье в низовьях Казанки, на берегу озера Кабан — там находятся остатки небольшого городища и кладбища с известными эпиграфическими памятниками конца XIII в. Наконец, в эту историческую эпоху булгары проникли вплоть до бассейна реки Ашит, севернее Казанки, где также сохранилось несколько кладбищ с эпитафиями первой половины XIV в.

Однако в этот период булгары не освоили еще полностью Заказанье. Массовое освоение произошло лишь во второй половине XIV в., когда произошли большие политические и социально-экономические изменения. Прекратил свое существование целый ряд городских центров, доживали свой век Булгар, Буляр, Джукетау. -Люди уходили на север, покидая обжитые места, оставляя в старых городах ценные клады, думая, очевидно, вернуться (самое большое число булгарских кладов монет и вещей закопано в упомянутых и некоторых других закамских городах именно во второй половине . XIV в.). Не сохранился от этого периода ни один эпигра

190

фический памятник в Закамье, что свидетельствует о5 уходе населения. Одним словом, запустел этот некогда оживленный край, если не считать отдельных островков булгарских аулов и нескольких полузаброшенных городов. Сосредоточением массового булгарского населения стало Заказанье с новым политическим, экономическим и культурным центром — Казанью — Новым Булгаром. Возникло Казанское княжество — родоначальник будущего Казанского ханства.

Правда, надгробных памятников этого периода в Заказанье немного: эпитафии 1357, 1399 и 1433 годов у деревни Нырсы в бассейне Меши и эпитафия 1382 г. на кладбище деревни Ямашурма в бассейне Казанки. Однако это явление объясняется определенной деградацией булгарской культуры, связанной с вышеотмеченным» политическими и экономическими затруднениями. Чуть позднее, уже во второй половине XV в., т. е. в начальный период Казанского ханства, традиция установления надгробий постепенно возобновлялась и полностью восстановилась в первой половине XVI в. — в развитый период существования этого государства.

Освоение булгарами Заказанья подтверждается, кроме археологических, и письменными источниками, а также произведениями народного фольклора. Летопись «Дафтар-и Чингиз-намэ», «Таварихе Булгария» Хисамутдина, многочисленные предания, легенды ярко свидетельствуют о построении Казани (Иски-Казани) выходцами из города Булгара во главе с булгарскими царевичами. Это — важнейший исторический фактор, говорящий о продолжении династии правителей Булгарин на новобулгарской земле. Многие княжеские фамилии булгар нашли новую родину в Заказанье.

В «Таварихе Булгария» перечисляются имена князей и шейхов XIV в., выходцев из Булгара, доживавших свой век в Заказанье — в бассейнах Казанки и Шошмы: Иштирак сын Байтирака, Адель сын Абдуллы, Зульмухаммед сын Мухаремма, Тазетдин сын Хаджи-Армали, Хасан-Шаих сын Кадыра, Балтач сын Надира, Салауч сын Абайдана, Исмагил сын Абзана. Именами некоторых этих князей и шейхов называются отдельные деревни, существующие и в настоящее время: Хасан-Шаих, Балтаси, Салаусь, Смаиль. С тем же периодом связано имя Мамадыша, основавшего одноименное село на Вятке— современный райцентр Татарской АССР.

191

В середине XV в. образовано Казанское ханство, получили дальнейшее развитие земледелие, ремесло и торговля. Пахотные земли образовались за счет освоения вековых лесных угодий; на расчищенных от лесов лолях люди сеяли рожь и другие северные культуры. В народе есть такая поговорка: «бодай чәчсәң, сазга чәч; арыш чәчсәң, көлгә чәч» — «захочешь сеять пшеницу, сей в болото, а рожь в пепел». Если «саз» означает в данном случае не буквально «болото», а бывшие закамские черноземные земли (по словам Ибн-Фадлана, черная, «вонючая» земля), то выражение «көлгә чәч» — «сей в пепел» говорит именно о ржи, засеянной в землю, образованную на лесных пожарищах. Такая подзолистая земля давала хороший урожай. Именно о подобной плодородной земле Заказанья писал позднее автор известной «Казанской истории»: «Место пренарочито и красно велми (прекрасно и весьма прилично—Р. Ф.), и скотопажитно, и пчелисто, и всяцеми земными семяны родимо, и овощми преизобильно, и зверисто, и рыбно, и всякого угодья много, яко не мощно обрести другаго такова места по всей Руской нашей земли нигдеже таковому подобно месту красотою и крепостию и угодием человеческим, не вем же, аще есть будет в чюжих землях» '. С этими словами солидарно описание той же заказанской земли Андреем Курбским: «... в земле той поля великия и зело (очень — Р. Ф.) преизобильныя и гобзующия (богатые — Р. Ф.) на всякие плоды; тако же и дворы княжат их и вельможей зело прекрасны и воистину удивления достойны, и села часты. Хлебов же всяких такое там множество, воистину вере ко исповеданию неподобно: аки бы на подобие множества звезд небесных; такоже и скотов различных стад безчисленное множество, и корыстей (добыч — Р. Ф.) драгоценных, наипаче (особенно — Р. Ф.) от различных зверей, в той земле бывающих: бо тамо родятся куны дорогие, и белки и прочие зверия ко одеждам и ко ядению (применению— Р. Ф.) потребные; и мало за тем далей соболей множество, такожде и медов: не вемь, где бы под солнцем больше было» ².

Коль уж обратились к первоисточникам, возникает необходимость привести сведения из них о городе Арске, расположенном в центре заказанской земли. Снова

¹ Казанская история, с. 47.

² Курбский А. Избранные сочинения. СПб., 1902, с. 21.

192

откроем страницы той же «Казанской истории»: «Той бо острог старый, Ареск зовом, зделан аки град тверд, и з башнями, и з бойницами, и живет людей много в нем, и брегут велми, и не бе взиман (не был взят — Р. Ф.) ни от коих же ратей никако же, стоит же от Казани 60 верст, в местех зело крепких и в непроходных, в дебрех и в блатах, и единем путем к нему приитти и отойти. Великий же воевода князь Симеон виде, яко не взяти его тако просто, яко много есть в нем люду, бойцев единех 15000, и прикатив пушки и пищали к нему и начат бити»¹.

Многих интересует вопрос о названии города Арска (по-татарски: Арча). В историко-лингвистической литературе распространилось мнение о том, что это название связано с этнонимом «ар» (удмурт); писали также, что летописные определения «арская земля», «арские люди» означают удмуртскую землю, аров — удмуртов. Более того утверждали, что город Арск был удмуртским городом.

Трудно согласиться с подобным мнением, прежде всего потому, что удмуртский город не мог быть центром татарского княжества в Казанском ханстве, вторым по значимости городом этого государства после Казани. По сообщениям источников, население Арска было мусульманским, и полагать, что таковыми были удмурты, весьма трудно. В настоящее время нет ни одной удмуртской деревни в окрестностях Арска; нет сведений об их существовании и в прошлом. Мы провели сплошную археологическую разведку верхнего и среднего течений бассейна Казанки, однако не обнаружили ни одного древнеудмуртского памятника (древнеудмуртские памятники обнаружены ижевскими археологами северо-восточнее Казанки — в бассейне р. Шошмы). Надо полагать, что эти лесные в прошлом районы были малозаселенными, а имевшееся в северной зоне современного Заказанья население было марийским. Не зря именно в этой северной зоне, т. е. в бассейнах рек Ашит и Шошма, а также по правым притокам верхнего течения Казанки, можно встретить «черемисские кладбища» («чирмеш зираты»). Следует отметить, что многие «черемисские кладбища» являются старыми, заброшенными кладбищами татарских деревень, свидетельствуя о смешении в прошлом казанских татар с частью марийского насе

¹ Казанская история, с. 132.

193

ления края. Если бы таковыми были удмурты, то эти кладбища непременно назывались бы «арскими».

Невозможно согласиться с утверждением о том, что понятие «арские люди» означает аров, удмуртов. Этих людей называли бы просто «арами», подобно тому, как их теперь называют удмуртами, а не «удмуртскими людьми». И еще. «Ары» — не самоназвание удмуртов, так называли их в прошлом другие народы. Невозможно наименование своего города чужим словом. Наконец, удмурты не знают названия «Арча»; они называют этот город «Арск» в русской транскрипции.

Мы считаем, что часто встречаемое в источниках (русские летописи, записки А. Курбского, «Казанская история») выражение «арская земля» означает землю Арска, т. е. землю во владениях города Арска, Арское княжество (сравни, например: казанская земля). «Арские люди» — это также люди Арска, люди этой земли. Кстати сказать, подлинное название этого города — Арча с лингвистической точки зрения не может означать принадлежность какого-то населенного пункта к «арам».

«Арча» на языке тюркских народов означает можжевельник — «артыш». Кстати, можжевельник, его высокий кипарисообразный вид, у народов Средней Азии и в настоящее время называется «арча». Весьма возможно, что так назывался этот вид или в целом данное растение в прошлом и в наших краях. Необходимо подчеркнуть, что в знаменитом «Словаре тюркских наречий» академика В. В. Радлова «арчой» названы и можжевельник и сосна и на языке казанских татар.

Следует также отметить, что названия некоторых известных булгарских городов связаны с деревьями или кустарниками: Джукетау (Җүкәтау — «Липовая гора»; җүкә — это липа); Тубулгатау (Таволжья гора; таволга—. кустарникообразное растение семейства розоцветных, лабазник). Исходя из всего, есть полное основание полагать, что название города Арча, расположенного на горе, на краю высокой береговой террасы Казанки, связано с местностью, покрытой можжевельником — арчой. Известно, что можжевельник растет именно на таких возвышенных местах.

Город Арск впервые упоминается в русских летописях под 1497 г. Однако вполне возможно существование там городка или булгаро-татарского поселения чуть раньше. Об этом в какой-то степени свидетельствует

194

найденная на Арском городище джучидская монета, хотя и без определенной даты. Городище расположено в центре современного Арска, занимая площадь в 24000 кв. м, образованную высоким берегом Казанки и глубоким оврагом с запада, огражденную земляным валом. Городище представляет остатки кремля средневекового города, посад которого, несомненно, располагался за его укреплениями, которые к настоящему времени слабо заметны: затерялись среди деревьев и поздних сооружений, часть срезана при строительных работах.

В 1552 г. вместе с Арском были взяты и другие города и деревни. По данным писцовых книг, составленных в 1565—1568 гг., 206 татарских деревень стали собственностью русских помещиков. Правда, назвать абсолютной эту цифру трудно, ибо не всегда ясно происхождение названий русских селений. Однако в основном они носят названия бывших татарских деревень, естественно, с учетом грамматических норм русского языка.

Вот несколько характерных примеров названий русских деревень основных земель бывшего Казанского ханства, а именно Высокогорского, Пестречинского, Лаишевского, Арского, Зеленодольского, Верхне-Услонского и Апастовского районов республики: Бирюли (от татарского «Бөреле» — «Почечный»), Бурнашево (Борнаш— имя человека), Девлезери (Дәүләтьяр — имя человека), Дюртили (Дүрт Өйле — Четыре Двора), Киндери (Киндерле — Конопляный), Камаево (Камай — имя человека), Куюки (Көек—Гарь), Кулаево (Колай— имя человека), Кульсеитово (Кол Сәет — имя человека), Маматкозино (Мәмәт-Хуҗа — имя человека), Толмачи (Тылмач — переводчик), Чепчуги (Чыпчык — воробей), Чулпаново (Чулпан — имя человека), Чурилино (Чуриле от «Чура Иле» — «Дом Чуры; Чура — имя легендарного богатыря), Шигалеево (Шах-Али), Ямбухтино (Ямбакты — имя человека).

Некоторые названия русских селений значительно изменены, например, такие, как Абзябар и Кишметьево. В результате опроса населения стало известным, что первое из них от татарского имени Абделзяббар (Габделҗәббар), второе—Ишмухамед (Ишмөхәммәд); в центре деревни Кишметьево сохранилось и надгробие времени Казанского ханства. Названия целого ряда ныне русских, в прошлом татарских селений связаны с именами исторических личностей, например, Шигалеево (Шах-Али — казанский царь), Кульсеитово, Камаево,

195

 

Мечеть в дер. Казанбаш Арского района, начало XX в.

Бурнашево (Кол Сәет, Камай, Борнаш — татарские князья).

В археологических разведках в Заказанье меня интересовали также этнография, архитектура и декоративно-прикладное искусство населения этого края. Не располагая необходимыми сведениями из этих областей, трудно полностью представить историю народа и его культуры. Идя разведкой по берегу реки, непременно проходишь через деревни и обязательно останавливаешься, чтобы расспросить старожилов об округе, о ее

196

древностях, о времени возникновения и истории села. По возможности собираешь древние рукописи и книги, фотографируешь сохранившиеся мечети и старинные дома, резные заборы и ворота, представляющие интерес с точки зрения истории архитектуры и народного искусства. С разрешения гостеприимной хозяйки заглядываешь в семейный сундук, где можно найти шитые золотом калфаки ее бабушки или прабабушки, знаменитые казанские узорные полотенца, различные украшения — серьги, кольца, браслеты...

Несмотря на то, что этнография Заказанья, его архитектура и народное декоративное искусство, их классические формы уже давно освещаются в литературе, каждая новая встреча с этими бесценными памятниками материальной культуры народа вызывает законное чувство гордости за ее создателей. Невольно возникает вопрос: почему архитектура и искусство татарского народа наиболее богато и колоритно представлены в Заказанье? Ответ на эти вопросы я нахожу в специальных научных трудах, посвященных исследованиям культуры и искусства казанских татар, например: в фундаментальной коллективной работе «Татары Среднего Поволжья и Приуралья», изданной в Москве, в издательстве «Наука» (1967 г.); в ценных трудах крупнейшего знатока материальной культуры народов Поволжья, «патриарха» татарской этнографии Н. И. Воробьева; мудрого ученого, эпиграфиста и этнографа Г. В. Юсупова; неутомимого исследователя, архитектора, искусствоведа и историка Ф. X. Валеева. Работы последнего в этой связи представляют особый интерес. В них убедительно показана органическая связь между каменным зодчеством волжских булгар XIII—XIV вв. и татарскими эпиграфическими памятниками XV—XVIII вв., их орнаментальное совершенство, т. н. «восточное барокко».

Характерно то, что орнаментальные мотивы этих памятников, особенно их килевидные формы нашли дальнейшее развитие в деревянной архитектуре Заказанья несколько поздних времен, когда после падения Казанского ханства были утеряны возможности для дальнейшего развития монументальной архитектуры. Эти мотивы особенно ярко видны в оформлении домов, в фронтонных нишах, характерных лишь для Заказанья, особенно для его этнографического центра — «Ак як».

...

197

 

 

...

Всех сердец теплей и мягче намогильный камень твой.

Самой сладостной и горькой омочу его слезой.

У Сибгата Хакима есть такая запись:

Кушлауч, Кырлай, Училе — Тукай. Дюртиле — Бабич. Мустафино — Муса Джалиль... Затерявшиеся в просторах земли татарские деревушки. Как просты их названия, так скромны и они сами, мирные, покойные, тихие. В некоторых из этих деревень доводилось бывать неоднократно — из чистого любопытства, желая выяснить для себя: как могли эти деревни дать поэзии таких гигантов? Если взглянуть с высоты сегодняшнего величия Тукая, Бабича, Такташа, Джалиля, в это даже не совсем верится. Маленькие деревушки, расположенные у небольших речек, овеянные ветрами, укутанные туманами... Будто и не сыграли никакой роли в судьбе поэтов... Но занятые своими повседневными делами, таким необходимым крестьянским трудом, рождают они и провожают в большой мир своих сыновей... Спасибо этим добрым, великодушным татарским деревушкам, вечное им спасибо!»

203