Петр-Симон Паллас (1741—1811)

Петр-Симон Паллас — знаменитый русский естествоиспытатель и путешественник, академик и профессор натуральной истории Санкт-Петербургской академии наук, член многих отечественных и зарубежных научных обществ, Лондонской и Римской академий наук. Родился 22 сентября 1741 г. в Германии, в семье профессора медицины. Отец Петра-Симона, по отзывам современников, был хорошим практическим врачом, своего сына он хотел видеть тоже медиком.

Первоначальное образование Петр-Симон получил дома. Отец

144

обращал особое внимание на иностранные языки, и будущий ученый, кроме родного немецкого, с детских лет изучал латынь, французский и английский языки. Затем Петр-Симон обучался в гимназии и уже с тринадцати лет начал посещать лекции в Берлинской медико-хирургической коллегии, где преподавали крупнейшие медики и естествоиспытатели того времени.

У Палласа рано пробудился интерес к научной работе. Еще гимназистом он проводил ряд наблюдений над некоторыми насекомыми, ставил опыты с ними. Тогда же разработал оригинальную систему классификации пернатых по форме клюва. Уже тогда проявилась самостоятельность мышления будущего ученого.

Но вот разразилась Семилетняя война 1756—1763 гг., и военные действия приблизились к Берлину. В 1760 г. Берлин на короткое время был оккупирован войсками противников Пруссии. В это неспокойное время отец отправил сына продолжать образование в город Галле, затем перевел в Геттинген и, наконец, в Голландию — в старинный университетский город Лейден. В Лейденском университете Паллас написал и успешно защитил диссертацию «О врагах, живущих в теле животных», в которой описал строение и образ жизни паразитических червей. В этой диссертации и других последовавших за ней работах П.-С. Паллас исправлял ошибки К. Линнея в систематизации класса червей. А ведь молодому естествоиспытателю было тогда всего 19 лет!

После защиты диссертации П.-С. Паллас едет в Англию. Отец наказывал ему ознакомиться с деятельностью известных лечебниц, но молодой ученый большую часть времени посвящал общению с английскими натуралистами и изучению их богатых коллекций. Чтобы лучше ознакомиться с морской флорой и фауной, Паллас совершил ряд поездок на морское побережье, собирал коллекции и составлял описания морских растений и животных.

Отец всячески стремился, чтобы Петр-Симон связал свою жизнь с медициной, врачебной практикой, но юноша к этому занятию особой склонности не чувствовал, его влекло к себе естествознание, или, как её тогда называли, «натуральная история». В эту область тогда входил обширный комплекс наук о природе — география, геология, зоология, ботаника и др. В их цели входило изучение происхождения, закономерностей развития и существования природы, систематика животного и растительного мира. По широте интересов, по характеру и душевным склонностям, обширным знаниям и методам работы П.-С. Паллас представлял собой классическое воплощение энциклопедизма, характерного для крупнейших ученых XVIII в.

Чтобы воплотить свои мечты в жизнь, П.-С. Паллас уезжает в Голландию, где ему выхлопотали место прусского резидента в Гааге. В то

145

время в Голландии естественные науки пользовались большим уважением. Голландия была крупной колониальной державой, связанной с разными частями света. Именно это и привлекало П.-С. Палласа — он давно хотел совершить путешествия в такие отдаленные страны, как Америка и Индия. Он поставил целью изучить природу отдаленных стран, их растительный и животный мир, а также быт туземных народов. Он нашел поддержку со стороны некоторых ученых и влиятельных лиц, среди которых особо следует отметить могущественного принца Оранского. Молодой ученый пробыл в Голландии три года, но осуществить мечту о путешествии не смог и вернулся в Берлин.

За время пребывания в Голландии П.-С. Паллас написал ряд работ по зоологии, среди которых особенно интересным был его труд, посвященный описанию кораллов и губок. До этого они считались растениями, а П.-С. Паллас доказал их принадлежность к царству животных. П.-С. Паллас выступает сторонником эволюционной теории развития жизни на Земле, и его по праву считают одним из предшественников Ч. Дарвина. Благодаря этим работам П.-С. Паллас приобрел европейскую известность. Но у себя на родине он не имел ни средств, ни возможностей для успешного продолжения научной деятельности.

В 1766 г. П.-С. Паллас женился. В том же году он получил извещение о том, что избран академиком и профессором натуральной истории Санкт-Петербургской академии наук, и высочайшее приглашение от имени Екатерины II приехать на постоянную работу в Россию.

В июне 1767 г. П.-С. Паллас с женой выехал из Берлина и 30 июля прибыл в Санкт-Петербург. Через неделю Паллас заключил официальный контракт, в котором был пунктуально определен круг его обязанностей: «Во время его при Академии наук службы обещается он ревностно стараться исправлять касающиеся до его профессии должности, изобретать нечто новое в своей науке, подавая со временем сочинения для Академических комментарий и обучать в своей науке определенных к нему учеников или студентов верно; сверх того быть ему при Академическом натуральном кабинете и стараться умножить оный достойными вещами».

В то время Санкт-Петербургская академия наук готовила большую экспедицию. Сразу же после приезда в Россию П.-С. Паллас стал руководителем одного из его отрядов.

Санкт-Петербургская академия наук с первых лет своего существования ставила перед собой задачу организации экспедиций в различные области России для разнообразных исследований. Так, в 1727—1730 гг. была осуществлена первая академичесная экспедиция в Архангельск и на Кольский полуостров. Академия наук принимала самое активное участие в Первой Камчатской экспедиции Витуса

146

Беринга, состоявшейся в 1725—1730 гг., была организатором Второй Камчатской экспедиции, осуществленной в 1733—1743 гг. Затем последовал еще целый ряд экспедиций. Подготовка к астрономическим и «физическим» экспедициям ко времени приезда Палласа в Санкт-Петербург была в полном разгаре. В разработке маршрутов и плана исследований принимали участие Географический департамент академии наук и другие академические учреждения, были запрошены и представили свои соображения Вольное экономическое общество, Медицинская коллегия, Берг-коллегия и Коммерц-коллегия. Если вначале главной целью экспедиции были определены астрономические наблюдения, то впоследствии цели экспедиции были значительно расширены. На первый план выдвинулись задачи комплексных географических исследований. Одним из важных мероприятий академии наук было проведение наблюдений над ожидавшимся 3 июня 1769 г. прохождением Венеры перед солнечным диском. Но, кроме чисто астрономических наблюдений, на экспедицию была возложена задача производить разносторонние географические и естественнонаучные изыскания. Правительство было заинтересовано прежде всего в получении сведений, необходимых для практического использования в административной и хозяйственной деятельности. В соответствии с этим были выбраны наиболее важные в хозяйственном отношении губернии — Казанская, Оренбургская, Астраханская.

Экспедиция состояла из пяти отрядов, которые работали вполне самостоятельно. Для всех была составлена общая инструкция, определявшая задачи и содержание работ.

К весне 1768 г. отряды академических экспедиций были укомплектованы. Шесть астрономических отрядов отправились специально для наблюдения Венеры, пять географических были поделены на три Оренбургских и два Астраханских, хотя их деятельность отнюдь не ограничивалась этими географическими рамками.

Во главе Первой Оренбургской экспедиции стоял П.-С. Паллас; с ним ездили и много сделали самостоятельно капитан Н. П. Рычков, сын Петра Рычкова, «гимназисты» Василий Зуев и Никита Соколов.

Второй Оренбургской экспедицией руководил И. И. Лепехин, одним из его помощников был «гимназист», в будущем — академик Николай Озерецковский.

Третьей Астраханской экспедицией руководил Самуил Гмелин — племянник И. Г. Гмелина.

Четвертая Астраханская экспедиция возглавлялась Иоганном Гильденштедтом.

Пятая экспедиция называлась тоже Оренбургской, ею руководил сначала Иоганн Фальк, а позже, в связи с его болезнью, Иоганн Готлиб

147

Георги. При каждом из руководителей было по нескольку помощников, главным образом из числа «гимназистов», некоторые из них оказались вполне зрелыми самостоятельными исследователями. Экспедиции отправлялись на три-четыре года.

Отряд П.-С. Палласа в Оренбургской экспедиции считался основным, а он сам по существу являлся общим руководителем всей экспедиции, так как И. И. Лепехин по ученому званию был младше его, а у И. П. Фалька, хотя и имевшего звание профессора, уже в то время обнаруживались первые признаки болезни. П.-С. Паллас составляет обстоятельный «Генеральный план путешествия» Оренбургской экспедиции и намечает маршруты всех трех отрядов на каждый год, с 1768 по 1772 гг. Маршрут первого года охватывал Поволжье от Симбирска до Царицына и далее до Гурьева, второго года — «Восточные берега Каспийского моря и степи по ту и по сю стороны Яика», третьего года — Уральские горы, реку Белую и Шетскую провинцию. В маршрут четвертого отряда входили Иртыш и Тобол, а также «вся страна между Уфой и Чусовою и горы между Екатеринбургом и Соликамском». В заключительный год на обратном пути планировалось обследование области «между Камой, Вяткой и Волгой... Казанью и Нижним Новгородом».

Выезд первых двух отрядов из Санкт-Петербурга П.-С. Паллас назначил на июнь. В начале июня тронулись в путь экспедиции И. И. Лепехина и И. А. Гильденштедта, вслед за ними выехал из Санкт-Петербурга и отряд самого Палласа. Он представлял внушительное зрелище: сам руководитель ехал с женой в профессорской карете, за ним следовали кибитки с гимназистами, рисовальщиком, чучельником, стрелком и кухаркой; подводы с научным оборудованием и личным имуществом путешественников.

Из Петербурга путь экспедиции лежал в Москву, где её участники встретились с академиком Г. Ф. Миллером — участником Камчатской экспедиции 1733—1743 гг. Он многое рассказал Палласу о своем путешествии, о народах Поволжья, о Сибири. Далее через Владимир, Касимов, Муром, Арзамас, Саранск и Пензу экспедиция направилась в Симбирск. П.-С. Паллас торопился, надеясь еще в тёплое время года добраться до Среднего Поволжья, откуда, собственно, должно было начаться его выполнение программы исследований. В «Генеральном плане путешествия» он определял для себя на первый сезон следующий район обследования: «Между Симбирском и Сызранем, также между Симбирском и Самарою лежащую по реке Волге страну примерно рассмотрит; а из Самары вдоль по реке Самаре до Борской или Сарочинской крепости проедет». В Самаре планировалась встреча с отрядом И. И. Лепехина, а затем предполагался путь вдоль Волги через Саратов до Царицына и далее — до пункта зимовки.

148

В Симбирск отряд П.-С. Палласа прибыл в конце сентября. Дороги развезло, обоз еле плелся. В день прибытия в Симбирск разразилась настоящая буря, продолжавшаяся двое суток. Затем наступили ясные дни, и путешественники, переправившись через Волгу, двинулись через Закамские степи в направлении Самары, обследуя по пути земли вдоль Черемшана. Там обитали татары, мордва, но чаще всего попадались чувашские деревни. Несмотря на погодные условия, Паллас нашел возможность познакомиться с бытом и культурой местных народов. Как естествоиспытатель, он уделял большое внимание описанию растительного и животного мира, почв, полезных ископаемых, домашних животных и способов ухода за ними, лекарственных растений и народных приемов изготовления лекарств и их использования.

За короткий срок были собраны ценные материалы по самым различным сторонам быта и культуры чувашского и других народов Поволжья. В их числе — богатейшая коллекция одежды и украшений. Ныне она хранится в Государственном этнографическом музее. Это самая ранняя коллекция чувашской, мордовской, татарской и др. одежды, сохранившаяся до наших дней.

Предметы, собранные участниками академической экспедиции 1768—1774 гг., явились первыми экспонатами, показывающими одежду чувашей, марийцев, мордвы, татар, башкир и других народов России, они служили и служат неоценимым фактическим материалом для этнологии. Сегодня значимость этих предметов возрастает еще больше, так как они являются образцами наиболее старинных вышитых изделий, дошедших до наших дней. К сожалению, не все предметы коллекции Палласа сохранились. Из вышитых предметов, собранных среди чувашей, до нас дошла только одна женская рубашка.

Академия наук, деятельность которой была связана с Кунсткамерой, высоко оценила собирательскую и музейно-экспозиционную работу П.-С. Палласа, и в 1778 г. он был награжден большой золотой медалью.

Ценнейшие наблюдения и ряд уникальных зарисовок, относящихся к общественному устройству, семейным обычаям, бытовым обрядам, материальной культуре чувашей и других народов, обобщены и представлены в труде П.-С. Палласа «Путешествие по разным провинциям Российской империи», в котором также использованы наблюдения В. Ф. Зуева и Н. Соколова. Этот труд составлен в форме путевого дневника, в котором по ходу маршрута описываются встречающиеся города и селения.

В этом сочинении П.-С. Палласа содержится описание этнокультурных особенностей закамской (причеремшанской) группы низовых чувашей. Читатель может в нем найти сведения об «обыкновенном одеянии чувашского женского пола», «одеянии девиц», «мужской одежде», описания внешнего облика, жилищ, праздников и обрядов, религиозных верований и

149

божеств, свадебных обычаев и т. д. Паллас одним из первых отмечает наличие двух этнографических групп чувашей — «виреял» и «хирдиял». К сожалению, многие уникальные заметки П.-С. Палласа кратки и подчас фрагментарны. Это объясняется тем, что ухудшающаяся осенняя погода заставляла экспедицию спешить. В начале октября отряд Палласа уже вступает в пределы Оренбургской губернии и на неделю останавливается в большом селе Спасское — родовом имении П. И. Рычкова, автора «Топографии Оренбургской губернии» и «Истории Оренбургской». Здесь Палласа поджидал участник экспедиции Н. П. Рычков — сын П. И. Рычкова. Н. П. Рычков был великолепным знатоком Оренбуржья, и Паллас не мог не воспользоваться его ценными советами.

Из Спасского путь экспедиции лежал к верховьям рек Сок, Кинель и Самара, где отряд в основном занимался естественнонаучными исследованиями. Так, Паллас посетил известный нефтяной ключ в верховьях реки Байтуган. Кстати, в этом районе находится чувашская деревня Байтуганово (чуваш. Пайтукан пуҫ). К нефтяному ключу повел его проводник-чуваш, который рассказал, что ключ не замерзает даже в сильные морозы, а нефть из него считается целебной. П.-С. Паллас тщательно описал этот источник, взял пробы нефти. Далее он объездил серные источники при речке Шумбуте и её притоках. Эти записки Палласа были первыми сведениями, указывающими на наличие нефти в Среднем Поволжье.

Наступила зима. Паллас решил остановиться на зимовку и направился в Симбирск. Зимнее время он употребил на приведение в порядок своих записей, а также описание местного края. Особенно привлекали его развалины Булгар — бывшей столицы Волжско-Камской Болгарии, до тех пор никем из ученых как следует не описанной.

К сожалению, П.-С. Паллас попал в Булгары в весьма неудобное для наблюдений время — в начале зимы. Деревня Булгары разочаровала его: сотня домов посреди открытого места не представляла ничего примечательного. За деревней расстилалось поле, обнесенное валом и рвом. Древние постройки помещались внутри вала. Дул пронизывающий ветер, все было покрыто глубоким снегом. Тем не менее, П.-С. Паллас обошел все строения, пробрался внутрь полуразрушенных зданий и обследовал их, на намогильных камнях старого кладбища обнаружил много любопытных надписей, сделанных арабским письмом. Были произведены замеры сохранившихся зданий, рисовальщик Н. Дмитриев зарисовал контуры главных сооружений, дополнив воображением то, что скрывалось под снегом. Несмотря на стужу, их окружала толпа сельчан, которые рассказывали исследователям о местных достопримечательностях.

150

П.-С. Палласу удалось сделать ценные наблюдения и зарисовки памятников булгарской старины. Эти научные сведения являются самыми ранними, они содержат описания и рисунки ряда не сохранившихся до наших дней памятников, в том числе таких значительных, как «Четырехугольник», «Большой минарет», «Белая палата» и ряд других. Так, Паллас сообщает: «... есть в неправильном четырехугольнике развалины большого каменного здания с толстыми углами, которое, может быть, представляло большую мечеть. Сие здание состоит из неровных худо отесанных, но весьма плотно складенных, известковых, дресвяных, диких и гипсовых камней, которые уповательно браны в гористом береге Волги... » Паллас фиксирует также размеры вала и рва городища: «Вал длиною по крайней мере на шесть верст», а ров при Палласе, «хотя и засыпался, однако в ширину до трех сажен».

Описывая так называемый «Большой минарет», Паллас пишет, что внутри подворья Успенского монастыря «знатнейшая... башня или мизгирь сделана из отесанных камней несколько выше 12 сажен по такому образцу и пропорции, как она представлена на шестой таблице под буквою А, и ныне цела стоит. На оную всходят по круглой лестнице о 72 ступенях, из коих каждая в парижский фут вышиною. Сию лестницу совершенно починили и башню покрыли деревянною крышкою, на которой внутри находится новая арабская надпись. Двери в башню сделаны на полуденной стороне и видны в стене большие железные крючья, на которых дверь висела. В стенах башни оставлены небольшие скважины, в которые свет проходит, и потому видно ходить по лестнице... Башня стоит в северозападном углу... четвероугольника».

Памятник этот обрушился еще в 1841 г., а материал его был быстро растащен местными жителями. Поэтому описание, сделанное Палласом, и прилагаемый рисунок представляют огромный научный интерес. То же следует сказать о подробном описании грандиозной «Белой палаты». П.-С. Паллас фиксирует «Белую палату» не только в тексте, но и в рисунке и чертежах: приводятся «чертеж основания» (план) и «прорез строения» (разрез). До наших дней сохранились только фундамент и подземные помещения «Белой палаты», поэтому описания, рисунки и чертежи П.-С. Палласа представляют исключительную ценность.

Во время работы на Булгарском городище Паллас разузнал от местных жителей, что в окрестных полях в былые времена находили разнообразные металлические украшения и поделки, в том числе золотые и серебряные, а также старинные монеты, что ребятишки и ныне находят медные и железные побрякушки. Палласу принесли несколько таких находок, и он их купил, но при этом остался в уверенности, что наиболее ценное ему не показали. И он с горечью запи-

151

сал в дневнике: «Какое множество здешних достопамятных вещей уже рассеяно и попалось не в настоящие руки!» Как истинный ученый, понимая огромную значимость этого исторического памятника, П.-С. Паллас не мог удовлетвориться обследованием Булгарского городища. «По причине жестокой стужи и нарочито глубокого снегу, — писал он с досадой, — невозможно было осмотреть и описать все подробно... Сие место, конечно, того достойно, чтобы еще посетить летним временем и точно оное изобразить на бумаге». Ученые, тем не менее, вернулись в Симбирск с довольно богатым материалом. За зиму были еще обследованы окрестности Симбирска. В конце февраля П.-С. Паллас послал часть отряда в Самару, а 10 марта выехал туда и сам.

Начался второй год экспедиции. Её руководитель с удовлетворением записал в своем дневнике: «В приятное весеннее время имел я в апреле-месяце удобный случай осмотреть сию изрядную страну». Объехав окрестности Самары, Паллас 3 мая предпринял более далекую поездку — выехал в Сызрань. На пути, в мордовской деревне, он стал свидетелем старинной свадьбы и наблюдал красочный обряд приезда невесты в дом жениха.

Из Самары П.-С. Паллас отправил большой обоз через Калмыцкую степь к Яицкому городку, а сам с малым обозом поехал вдоль Самарской укрепленной линии в сторону Оренбурга. В Бузулукской степи ему удалось встретить диких лошадей, которых татары ловили на мясо. Оказывается, в степях еще во второй половине XVIII в. можно было встретить диких лошадей.

Из Оренбурга П.-С. Паллас совершил несколько поездок по окрестным местам — к Илецким соляным заводам, в Орскую крепость и даже за пятьсот верст — в Гурьев. В конце июля Паллас выехал к низовьям Яика, он спешил попасть в Яицкий городок. На степных дорогах он встречался с башкирами, калмыками, «киргизами» (так тогда называли казахов). «Киргизы» приняли гостей дружелюбно, угостили кумысом, «которого не можно выпить одну чашку, чтобы не почувствовать в голове хмелю».

Верст за тридцать до Гурьева П.-С. Палласа встретил И. И. Лепехин, который приплыл на двух лодках по Яику. В Гурьеве находились и астрономические экспедиции профессора Ловица и поручика Эйлера. Вместе с Эйлером Паллас ездил на Каменный остров в Каспийском море, записал сведения о колебаниях уровня Каспия. В середине сентября Паллас со всем караваном двинулся из Яицкого городка на зимовку в Уфу.

За два года работы отряды академической экспедиции представили в академию наук большое количество разнообразных материалов. Их ценность была ясна всем, но Екетерине II хотелось получить международное признание успешности экспедиций.

152

Поэтому в конце 1770— начале 1771 гг. директор академии наук граф В. Г. Орлов рассылает руководителям всех отрядов письма с требованием представить подготовленные к публикации описания пройденного маршрута.

В феврале 1770 г. П.-С. Паллас начал подготовку к изданию своих записей за два года и закончил эту работу в конце апреля. Вышедшая в том же году его книга «Путешествие по разным провинциям Российской империи» заключала в себе более шестисот страниц самого описания путешествия и сто с лишним страниц «Прибавления», содержащего описания животных, птиц, насекомых и растений. «Путешествие» Палласа представляет собой непосредственные свидетельства ученого-очевидца, зафиксированные в тот же день. Обрабатывая полевые записи для книги, он исправлял лишь стиль, сохраняя неизменными порядок повествования, и фактический материал. Точность и правдивость описаний Паллас считал главным условием научной работы, без чего труд просто перестает быть научным.

Путешествия П.-С. Палласа продолжались и в последующие годы. В 1771 г. его маршруты в основном пролегали по Уральскому хребту, захватывая в основном Уфимскую губернию и Исетскую провинцию. В Исетскую провинцию в то время входила обширная область между Уралом и Обью — Челябинск, Екатеринбург, Верхотурье, Тюмень, Тобольск. В Приуралье П.-С. Паллас в основном посещал металлургические заводы. В течение 1772 г. Паллас много ездил по Сибири. Маршрут его путешествий простирался от Томска через Красноярск до Иркутска, Читы и Забайкалья; экспедиция дошла до Кяхты — центра русско-китайской торговли. Из Селенгинска Паллас совершил поездку по Нерчинской дороге до Даурии, побывал на бурятских стойбищах.

После выполнения плана поездок по Южной Сибири П.-С. Паллас в январе 1773 г. отправился в Санкт-Петербург. Обратный путь из Сибири по Каме, Уралу, Прикаспийской низменности, нижней и средней Волге занял у него целый год. Ученый не мог просто ехать по дороге, он был пытливым наблюдателем до последнего дня путешествия — 30 июля 1774 г.

Последующие 20 лет П.-С. Паллас прожил в Санкт-Петербурге. На основе своих полевых записей и коллекций он написал большое количество трудов по зоологии, энтомологии, ботанике, географии, этнографии и истории. Паллас становится одной из значительнейших фигур европейской науки. Он пользовался признательностью и уважением самой Екатерины II. Среди членов Санкт-Петербургской академии наук Паллас занял особое положение. Он стоял в стороне от борьбы группировок в академии, не ощущал административного гнета со стороны директоров и мог спокойно заниматься наукой.

153

П.-С. Паллас никогда не успокаивался на достигнутом и как истинный ученый всегда рвался к новым исследованиям. Уже в 1776 г. он принимает деятельное участие в организации новой большой экспедиции по недостаточно исследованным областям России. Им была представлена оригинальная записка, озаглавленная: «Обзор путешествий, которые необходимо еще сделать в Азиатской части Российской империи». Это был научно обоснованный проект новой масштабной экспедиции. Кстати, свои проекты подали тогда И. И. Лепехин и И. Гильденштедт, но по этим проектам ни одна экспедиция не была осуществлена.

К вопросу об организации новых экспедиций в Восточную Сибирь академия наук снова возвращается через три года, был намечен и срок отправления экспедиций — весна 1780 г. П.-С. Паллас снова составляет подробный проект, в котором подчеркивает научную и государственную значимость этого предприятия, дает практические советы по организации исследований. Но и эта экспедиция не состоялась.

В 1786 г. планировалась кругосветная экспедиция русской эскадры под командованием капитана Г. И. Муловского, перед которой ставилась задача охраны прав России на земли, открытые русскими мореплавателями. П.-С. Палласу предложили составить инструкции для экспедиции. Уже был намечен маршрут плавания, назначены командиры судов, объявлен срок отплытия. Но началась война с Турцией, ожидалась война со Швецией, и экспедиция была отложена. Таким образом, мечты П.-С. Палласа о дальних странствиях рушились одна за другой. Но он не унывал и все свои знания и силы посвящал теоретическим исследованиям.

К пятидесятилетнему возрасту П.-С. Паллас имел огромный авторитет в ученых кругах, прочное положение в жизни, высокий чин статского советника, достаток и, наконец, способную удовлетворить любое тщеславие близость ко двору. Но заветной мечтой П.-С. Палласа было уехать из Санкт-Петербурга, так как кабинетная работа не давала полного удовлетворения исследователю-натуралисту. В конце 1792 г. он обратился к Екатерине II с просьбой разрешить ему поселиться для отдыха от многолетних трудов, поправления расстроенного здоровья и завершения главного труда его жизни — описания животных европейской части России и Сибири — где-нибудь на юге России. Но он не мог назвать определенного места и решил проехать по тем местам, чтобы самому определить место будущего жительства. Академия наук поручила ему составить описание путешествия, и 1 февраля 1793 г. П.-С. Паллас с женой и четырнадцатилетней дочерью выехали из Санкт-Петербурга. Его внимание привлекал Крым, около десяти лет назад присоединенный к России. Зиму Паллас провел в Симфе

154

рополе, а весной отправился в путешествие по Крыму. Впоследствии на основании путевых записей он издал обстоятельное двухтомное «Описание путешествия в южные провинции Русского государства в 1793—1794 годах» (СПб., 1799, 1803).

Во время путешествий по Крыму у П.-С. Палласа окрепло желание поселиться в этом благодатном краю. Возвратившись в Санкт-Петербург, П.-С. Паллас представил в академию наук материалы своего путешествия и просьбу Екатерине II о пожаловании ему земли в Крыму. Просьба была удовлетворена. Кроме того, Палласу было пожаловано десять тысяч рублей «на обзаведение». За ним же сохранялось академическое жалованье с условием, что в Крыму он будет продолжать ученые труды.

Осенью 1795 г. П.-С. Паллас переехал в Крым и прожил там 15 лет. Эти годы были наполнены работой над завершением начатых трудов и исследованиями флоры и фауны, геологии, истории и хозяйства Крыма. Здесь П.-С. Паллас завершил свой капитальный труд — «Российско-Азиатскую зоографию». Задумав создать полное описание флоры Крыма, он собирает огромный гербарий, делает множество зарисовок, пересаживает в свой сад характерные для Крыма растения...

Но с годами становилось все яснее, что надежда на климат Крыма не оправдалась. П.-С. Паллас постоянно страдал от лихорадки. Не сбылась и мечта о спокойной жизни — вскоре начались судебные тяжбы с соседями из-за спорных участков земли.

В 1810 г. П.-С. Паллас решает вернуться на родину и, продав крымские имения, уезжает в Германию. Год спустя, 8 сентября 1811 г. он умер в Берлине.

Научные труды П.-С. Палласа получили всеобщее признание еще при его жизни как в России, так и за её пределами, многие его работы издавались в Германии, Англии, Франции, Италии, Голландии. По своей многосторонности П.-С. Паллас напоминает энциклопедических ученых древности и средних веков. В своих многочисленных печатных работах, а их насчитывается более 170, П.-С. Паллас предстает как неутомимый ученый, путешественник, охвативший многие области знания.

Благодаря трудам П.-С. Палласа мир узнал о жизни и быте практически не известных тогда народов Восточной России, в том числе и чувашей. Паллас собрал ценные материалы по различным сторонам быта и культуры чувашского народа, научное и познавательное значение которых со временем все более возрастает. В настоящую хрестоматию включаются отрывки из его пятитомного капитального труда «Путешествие по разным провинциям Российской империи», посвященные описанию жизни и культуры чувашского и некоторых других народов Среднего Поволжья.