О некоторых этнографических аспектах изучения современной городской семьи Чувашской АССР

Впервые опубликовано:

Иванов В. П. О некоторых этнографических аспектах изучения современной городской семьи Чувашской АССР   // Современные этнические процессы в Чувашской АССР. — Чебоксары: Изд. ЧНИИ, 1979. — С. 29—43.

---

Пожалуй, ни в какой другой сфере материальной и духовной культуры народов интенсивность этнической окрашенности не остается такой высокой, как в сфере семьи. Практика исследований показывает, что семья, как наиболее устойчивый социальный институт, является одной из областей, где находят отражение многоплановые этнические процессы.

В настоящей статье мы попытались обратить внимание на необходимость этнографического изучения современного чувашского городского населения, в частности городской семьи, затронув некоторые ее аспекты. Тема эта насущна и актуальна, так как при интенсивном росте чувашского городского населения республики практически отсутствуют этнографические исследования по семейному быту и культуре чувашей-горожан.

В последние годы в нашей стране необычайно широко развернулись урбанизационные процессы, поставившие перед наукой ряд новых и весьма сложных проблем. Урбанизация — один из мощных стимулирующих факторов, ломки традиционных Национальных структур, перестройки образа жизни и форм социально-экономической организации на более современный лад. В то же время урбанизацию нельзя рассматривать только как «разрушитель» или «уравнитель» всех национальных, традиционно-специфических, регионально-значимых особенностей этносов. Напротив, в исследованиях о городе подчеркивается, что города играли и играют роль центров национальной культуры, а «городское население всегда вносило большой вклад в формирование культуры и быта народа, участвовало и участвует в создании национальных традиций. В городе вырабатываются многие прогрессивные черты общественного быта, материальной культуры, в ряде случаев получают более яркое и полное выражение отдельные народные обычаи и обряды, многие культурные новшества, оказывающие влияние на духовную жизнь всего народа»¹.

Этнографическое исследование современного города, культуры и быта его населения сопряжено, как правило, с преодолением трудностей объективного и субъективного характера. Заметим, что предпринимавшиеся в течение 1950-х и отчасти 1960-х гг. попытки не всегда могли претендовать на достаточный исследовательский уровень. Трудность состояла главным образом в определении проблематики изучения города и городского быта. Наиболее уязвимым местом первых этнографических исследований оказалось стремление выделить национально особенное в быту горожан. «Во многих случаях, — замечает в связи с этим С. А Токарев, — особенно в тех, когда изучаются чисто русские рабочие центры, и вопросы о национальном составе рабочих, о национальных особенностях их быта не ставятся, — этнографическая специфика исследования не выявляется»².

Величина города, напряженный характер городского образа жизни и т. д. — все это ново для традиционной этнографии и не может не сказаться на этнографических исследованиях о городе. Однако у большинства этнографов

128

нет сомнений в том, что быт и культура городского населения обладают этнической спецификой³.

Значительное отставание этнографического изучения городов Чувашской АССР имело свои причины, обусловленные особенностями исторического и социально-экономического развитая республики. Несмотря на то, что на территории Чувашского края к 1926 г. было несколько городов (населению которых был более присущ сельский образ жизни, чем городской), чуваши-горожане в 1926 г, составляли всего 11,0 % населения⁴.

Положение кардинально меняется под воздействием общественных и социально-экономических процессов. Сюда относятся выходящие далеко за местные рамки социалистическая индустриализация и урбанизация, а также связанная с этим миграция чувашского, сельского населения в города. За годы последних пятилеток города претерпели характерные для всей страны изменения в сторону значительного расширения своей площади и увеличения численности населения. В настоящее время в Чувашии насчитывается девять городов, причем четыре из них — Канаш, Шумерля, Козловка и Новочебоксарск — были основаны уже в советское время.

В работах по динамике городского населения Чувашской АССР отмечается, что его доля неуклонно растет, и хотя она пока ниже, чем по стране в целом (на 1 января 1975 г. доля городского населения в СССР составляла 60 %, а в ЧАССР — 42 %), но темпы ее роста выше общесоюзных⁵.

Приступая к изучению быта и культуры городского населения Чувашской АССР, исследователю необходимо учесть, во-первых, еще сравнительно короткую историю урбанизации в республике, во-вторых, факт прироста численности городского населения в значительной степени за счет мигрантов из сельских районов республики и, в-третьих, двунациональный в основном состав (русские и чуваши) населения городов⁶.

Что касается последнего положения, то можно добавить, что по сравнению с 1926 г. чувашское городское население к 1970 г. увеличилось в 38,7, а русское — в 5,6 раза⁷. Причем статистические наблюдения показывают, что неуклонное увеличение абсолютной и относительной численности чувашей-горожан остается генеральной тенденцией в перераспределении населения.

Несомненно, эти резкие динамичные сдвиги не могли и не могут не отразиться на социально-экономическом и этническом облике чувашского народа. Они определенно сказываются и на характере этносоциального взаимодействия чувашей с другими народами страны.

Поэтому вполне естественно, что всестороннее этнографическое изучение современного состояния чувашского этноса, процессов, происходящих в нем и в этноконтактных сферах, становится невозможным без исследования чувашского городского населения и основной микроячейки этноса — семьи.

Проблемам семьи, семейных отношений и быта советские этнографы уделяли и уделяют особое и неослабевающее внимание, что связано, во-первых, с тем, что в структуре семьи, в семейном быту, в семейно-брачных отношениях до сих пор имеется немало этнически специфического; во-вторых, с тем, что семья и в высокоразвитых обществах остается важнейшей микроячейкой воспроизводства этноса⁸.

Семья выступает не только как некое средоточие носителей этнических черт, но и как хранитель и воспроизводитель национально-специфических особенностей. Именно в сфере семейных отношений и быта этнические черты

129

в психологии, традиции и обычаи и другие компоненты этноспецифического более опредмечены.

Немаловажное значение имеет изучение семьи в плане научно-практическом. Семья была и продолжает оставаться той сферой человеческого общежития, где в значительной мере и в самом широком смысле формируется человеческая личность. В связи с этим особую актуальность приобретает задача раскрытия этнической стороны протекающего в семье процесса социализации подрастающего поколения⁹. Разностороннее исследование семьи важно также и для выявления причин живучести негативных моментов, все еще продолжающих оказывать определенное влияние на семейные отношения и быт.

Следует заметить, что по ряду причин объективного характера советские этнографы вплоть до 1950-1960-х годов более углубленно изучали быт и культуру сельского населения и, соответственно, семью традиционную, сельскую. Как известно, сельское население в царской России, а затем довольно продолжительное время в советский период, составляло подавляющую часть населения страны. Именно в условиях крестьянского патриархального уклада хозяйства первоначально сформировались и в последующем устойчиво сохранялись этническая специфика и особенности традиционно-бытовой культуры народов¹⁰.

Что касается конкретного этнографического изучения чувашской семьи, то ретроспективный обзор¹¹ обнаруживает постоянное и методичное накапливание весьма ценных и интересных источников и знаний по данному вопросу. Правда, в дореволюционный период специального изучения семьи, за редким исключением, не было.

Вопросы изучения чувашской семьи глубоко не ставились в течение продолжительного времени и в советский период; затрагивались они лишь попутно при освещении проблем другого порядка¹². Определенное оживление в этой области отмечается лишь в последние годы¹³. Один из исследователей, П. П. Фокин, в своих статьях рассматривает в основном вопросы динамики структуры семей, особенностей внутрисемейных и межсемейных отношений, изменений культурно-бытовых условий и ценностных ориентации в жизни и быту в тесной связи с социальными и этническими процессами. Вместе с тем необходимо заметить, что имеющиеся работы по чувашской семье в основном рассматривают только сельскую семью.

Поэтому не могут не вызвать большого интереса две последние работы П. П. Фокина — «Социология современной чувашской семьи (Постановка проблемы)» и «Некоторые аспекты связи чувашской сельской семьи с молодыми мигрантами»¹⁴. В них затронуты некоторые важные аспекты изучения также и городской семьи (эволюция главенства в семье, языковая ситуация, родственные связи и связи горожан с селом, обряды и обычаи в современной семье, характер и формы связей молодых чувашей-мигрантов с сельской семьей, вопросы методики сбора материалов и т. п.). Автор справедливо указывает на то, что городская семья в Чувашии еще не стала предметом специального зтносоциологического исследования, что решение проблемы изучения чувашской семьи нуждается в комплексном подходе, широком применении различных современных методов сбора и обработки материала и, кроме того, в учете национальной специфики.

Всеобъемлющие динамические процессы в обществе самым определенным образом получают отражение в семейном быту чувашей-горожан, про

130

изводя в нем существенные качественные сдвиги. Ведущей же тенденцией последних выступает стабильный процесс неуклонного снижения роли и значения национально-традиционного, сужения рамок его влияния, повсеместное проникновение интернациональных, общесоветских форм и прогрессивных элементов мировой культуры. Совершенно закономерно, что в условиях постоянного роста благосостояния трудящихся, в атмосфере единой идеологии и широкого распространения средств массовой коммуникации, интенсивных многосторонних этнокультурных контактов чувашская городская (впрочем, и сельская тоже) семья по своим демографическим параметрам, степени интернационализации семейно-бытовых межличностных отношений и нивелирования национальных элементов в материальной культуре приобретает общесоветские черты, становится на один уровень с городскими семьями более урбанизированных народов нашей страны.

В то же время в данном случае мы склонны считать, что пока еще можно говорить о роли чувашской городской семьи (усредненной и типичной) как своеобразного «механизма» передачи основных национально-традиционных форм и черт новому поколению и укрепления их в его духовной культуре, в сознании и т. д. То есть семейный быт обеспечивает преемственность характерной для народа этноспецифики.

В этом смысле современная чувашская городская семья остается (конечно, в известной мере и в зависимости от конкретных условий и факторов) достаточно емким аккумулятором некоторых национальных форм быта и этнокультурных черт. Все эго сохраняется в самых различных сторонах ее бытования и в определенном объеме воспроизводится и модифицируется в соответствии с требованиями социальной и этнической среды. В связи с этим исследователи указывают на то, что «при всей общности основных тенденций в изменении норм взаимоотношений в быту уклад домашней жизни еще в значительной мере обладает национально-традиционной спецификой. Она сохраняется даже в условиях высокой культуры и урбанизированности народа»¹⁶.

Таким образом, изучение современного чувашского городского семейного быта требует выявления и исследования таких его сторон и сфер, которые подвергаются нивелированию и интернационализации, и таких, где этническое своеобразие сохраняется относительно устойчиво. Важное значение приобретает также рассмотрение факторов и условий, оказывающих влияние на характер и темпы этих процессов.

Безусловно, для более полного описания городской семьи, ее быта и культуры необходимо рассмотреть широкий спектр вопросов, касающихся ее социально-демографического состава, хозяйственно-экономического положения, духовно-культурной жизни, внутрисемейных и межродствеиных отношений, проблем воспитания и социализации подрастающего поколения и т. д. Естественно, что в этом плане проблемы этнографического изучения городской семьи тесно соприкасаются, а в отдельных случаях даже накладываются на круг проблем других наук (особенно социологии и психологии).

В целом же в последнее время в работах этносоциологического характера четко обозначились следующие основные направления в исследовании современной семьи: 1) изучение демографических, социально-экономических и бытовых характеристик семьи; 2) воздействие социально-культурных процессов на семейную структуру населения; 3) анализ взаимодействия внутрисемейных характеристик и национальных особенностей; 4) влияние семей

131

ных отношений на развитие личности¹⁷. Бесспорно, ведущим направлением этнографических исследований о городской семье при всей неизбежной (иногда просто необходимой) широте затрагиваемых вопросов должно быть выявление этнических аспектов, то есть тех особенностей, которые обусловлены в значительной степени национально-традиционной спецификой. Между тем в литературе отмечается, что в современную эпоху национально-особенное не способно устойчиво сохраняться в сфере семейного быта (особенно это касается материального компонента) и смещается в область духовной культуры и психологии и что эта тенденция наиболее выразительно проявляется в городских условиях¹⁸. В духовной сфере семейного быта объективные процессы интернационализации и нивелирования проявляются сложно и противоречиво. Это не в последнюю очередь обусловлено тем, что внутренняя духовная жизнь семьи несколько скрыта от влияния внешних социальных сфер и подвергается действию факторов эмоционально-психологического порядка, связанных с представлениями и взглядами о национальном.

Поэтому при изучении современной чувашской городской семьи наибольший эффект следует ожидать от исследования ее духовной жизни, делая особый упор на этнопсихологические аспекты. Как известно, в явлениях духовной культуры находят отражение в специфической форме также процессы, происходящие в области производства и материальной культуры этноса. «Эта область (духовная — В. И.) народной культуры представляет интерес... и как источник динамических сил, в качестве которого она часто выступает в системе народного быта»¹⁹.

Обратимся к некоторым другим конкретным вопросам этнографического изучения города и его населения в Чувашской АССР. На первый взгляд может показаться, что они не всегда имеют отношение к собственно семье. Однако они взаимосвязаны с ней так или иначе, и их рассмотрение должно помочь изучить городскую семью во всех связях с окружающей ее социальной, экономической, культурной и этнической средой.

В последнее время в Чувашской АССР особую актуальность приобретает проблема изучения этнических последствий национально-смешанных браков. По замечанию исследователей, в этноконтактных зонах с разнонациональным составом населения (области этнических границ, крупные города, районы инонациональных вкраплений и др.) межнациональные браки создают семьи, представляющие собой микросреду процессов интеграции и естественной ассимиляции²⁰. Рост доли национально-смешанных браков в Чувашской АССР выступает как одно из наиболее показательных явлений активного сближения разнонациональных групп людей и свидетельствует о превращении интернационализма в нравственно-психологический атрибут личности советского человека.

Например, если в Чебоксарах в 1966 г. такие браки составляли 26,8 % от общего числа заключенных браков, то в 1972 г. — уже около 30 %, причем, значительную долю этих браков составляют русско-чувашские (около 90 %)²¹. Фактическая частота русско-чувашских браков больше их теоретической вероятности²². Бесспорно, все это ставит на повестку дня задачу проведения специального исследования, которое бы дало возможность проанализировать этнические установки брачующихся.

В условиях повышения общего культурно-образовательного уровня горожан и воздействия урбанизации этническое самосознание чувашей-горожан (особенно у родившихся уже в городе) претерпевает определенные измене-

132

ния в сторону некоторой утраты им своей национальной специфики. В этом смысле интерес представляет изучение факторов и условий, способствующих формированию у городских подростков определенных этнических установок и ориентации, а также мотивов, которыми они руководствуются при выборе своей национальности по достижении совершеннолетия. Все это следует рассматривать в зависимости от их принадлежности к этнически гомогенной или гетерогенной семье.

По мнению исследователей, чем выше частота межэтнического общения, чем интимнее основа, на которой складываются поля этнических контактов, тем интенсивнее процесс обмена этническими ценностями, тем сильнее сказывается ослабление традиционных элементов быта и культуры²³. Например, в чувашско-русских городских семьях только 2,2 % осознают себя чувашами, в то время как русскими — 97,8 %²⁴. Следовательно, в национально-смешанной семье существуют такие специфические условия, которые значительно ускоряют и облегчают трансформацию этнического самосознания её членов.

Этнические процессы в городах Чувашской АССР получают своеобразное отражение также в изменении языкового состава городского населения; возникает и развивается двуязычие, накладывающее свой отпечаток на характер межличностных и внутрисемейных отношений. Два важнейших аспекта этого — свободное владение другим языком и переход на другой язык — тесно связаны между собой²⁵. Высокий процент чувашей-горожан, свободно владеющих русским языком (в возрасте 11—45 лет их доля составляет от 96,1 %. До 98,7 %) ²⁶, а также признающих русский язык в качестве родного (22 %), является закономерным результатом широкого приобщения их к русскому языку и интенсивности межэтнических контактов. Что касается факторов, влияющих на развитие чувашско-русского двуязычия, то их следует рассматривать в прямой зависимости от этнического состава семьи, от длительности проживания супругов и детей в городе, от уровня образования и социально-профессионального положения. Вместе с тем нельзя не обратить внимание и на ряд особенностей динамического характера в развитии двуязычия. Наши наблюдения свидетельствуют, что в городах Чувашской АССР, особенно в Чебоксарах, двуязычие (имеется в виду более или менее равное употребление как чувашского, так и русского языков) распространено в основном только в семейно-бытовой сфере, во взаимоотношениях чувашей-горожан со знакомыми и близкими людьми. А в общественных местах, на работе они предпочитают пользоваться только русским языком. Причем одноязычие имеет тенденцию к проникновению и закреплению в семейно-бытовых и межродственных контактах горожан. Чуваши-горожане общаются со своими детьми в основном на русском языке, ибо родную речь последние в большинстве случаев не понимают или понимают лишь в ограниченном объеме (знают значение только обиходных слов).

Вдобавок ко всему сказанному хотелось бы указать и на некоторые моменты, ставшие следствием двуязычия, а именно на культуру речи чувашей-горожан. Становится обычным явлением, когда чуваши-горожане в общении друг с другом в разговоре (на улице, дома, в магазине и т. д.) употребляют в невероятном и чаще уродливом сочетании одновременно и чувашские, и русские слова и словосочетания. Как видно, проблема изучения языковой ситуации в полиэтническом юроде, особенностей и тенденций ее развития оказывается чрезвычайно сложной и требует совместных усилий различных специалистов (психологов, филологов).

133

Выше было отмечено, что значительная часть городского населения республики состоит из чувашей-мигрантов из села. Здесь же укажем на такой характерный момент, как высокая степень вовлеченности чувашей во внутриреспубликанские миграционные перемещения, главным из которых остается переселение из села в город²⁷.

В миграционные процессы вовлечена в основном несемейная молодежь. Их адаптация к условиям городской жизни начинается, как правило, с проживания в общежитии, где зачастую и складываются молодые семьи. Исследовательский интерес вытекает из того, что чуваши-мигранты поддали и покидают свои села, как правило, в совершеннолетнем возрасте, т. е. когда начинается и активно протекает процесс осознанного усвоения и закрепления специфических норм, обычаев и взглядов сельского (а значит, и национально-традиционного) образа жизни. Они способны устойчиво сохраняться и в определенной мере модифицироваться в нормах поведения, обыденном сознании и этнических установках пришельцев, оказывая определенное влияние (в связи с массовым характером) уже на городской образ жизни.

Переезд из деревни в город следует рассматривать как тип социального перемещения широкого плана, как изменение всей совокупности условий существования, социального, этнического и неформального окружения. Одним из благоприятных; условий, значительно облегчающих процесс адаптации сельских мигрантов в городе, является широкое распространение в современном селе наиболее существенных и характерных черт городского образа жизни. Тем не менее, выходец и из таких, скорее маргинальных по образу жизни, сельских семей в городе непременно сталкивается с рядом новых проблем. Несомненно, диапазон трудностей, которые испытывает чуваш-мигрант в городе, шире и сложнее, чем, например, у мигранта-русского, именно из-за дополнительных проблем этнического свойства (языковой барьер, груз сельских традиций, взглядов и этнических установок и т. д.).

Этнографы указывают, что изучение процесса адаптации интересно также в смысле понимания механизма складывания общих черт и сохранения, трансформации, отмирания или возникновения народных традиций под воздействием урбанизации и широких и разнообразных этнических и межнациональных контактов²⁸. С проблемой адаптации тесно связаны также аспекты этнографии города, как-то: особенности контактов и связей горожан с селом, с сельскими родственниками и специфика семейно-бытовых традиций и праздников в городских семьях Вопрос о взаимосвязях городского и сельского населения, по мнению исследователей, является одним из важнейших в современной этнографии²⁹.

Заметим, что значительная часть чувашей-горожан, являясь горожанами первого поколения, поддерживает с сельскими родственниками (в основном с родителями) исключительно тесные интенсивные связи в самых различных формах: поездки в деревню на выходные и праздничные дни, отдых в отпуск, переписка, обмен материальной помощью (финансами, продуктами) и др. Причем родственные отношения горожан с селянами сохраняются вопреки значительной территориальной разобщенности, хотя в этом случае они несколько трансформируются.

Нельзя недооценивать значение связей городских жителей с сельскими, особенно если они приобретают многосторонний, интенсивный и почти систематический характер. В значительной степени благ одаря этим связям в ус

134

ловиях города более или менее сохраняется этническое самосознание, сознание связи со своим народом, практическое знание родного языка и т. д. Другими словами, село, с которым связан горожанин, куда он часто выезжает или откуда принимает (например, в гости) родственников и земляков, остается одним из мощнейших источников этнически значимой информации. Прерывание же этих связей или их долговременное отсутствие зачастую способно повлечь за собой снижение роли национально-особенных элементов и черт в образе жизни и поведении чуваша-горожанина, что не может не сказаться на этнопсихологической атмосфере его семьи и быта.

Анализируя отношения между несемейными мигрантами (рабочими, студентами) и их сельскими семьями, П. П. Фокин указывает, что молодые мигранты и в условиях города находятся в известной степени под влиянием и контролем последних³⁰. Разумеется, такой контроль и влияние, осуществляемые непосредственно и через переписку, через родственников и земляков и т. д., с течением времени неизбежно ослабевают в связи с тем, что молодой мигрант, достаточно адаптировавшись в городе, начинает вести более самостоятельный и независимый образ жизни. Соседские, земляческие и родственные отношения уступают место отношениям, основанным на общности интересов и т. п. Нейтрализация влияния сельской семьи и родственников становится значительной с появлением у мигрантов собственной семьи, хотя связь с ними практически не прерывается.

В ходе сбора материала о современных религиозных обрядах и праздниках чувашей (в 1976—1977 гг.) ³¹ автору приходилось, наблюдать, насколько значительно влияние сельских родственников на характер семейно-бытовых отношений и этнических установок чувашей-горожан. То есть связи городских жителей с сельскими можно рассматривать также как фактор сохранения в городской семье не только национальных ценностей и традиций, но и. пережиточных обычаев и взглядов.

Нет особой нужды подчеркивать практическое значение исследования вопросов, связанных с обратным воздействием: влияние города, образа жизни, горожан на село и селян. Это в целом прогрессивное и благотворное влияние городского образа жизни, воспринимаемое сельским жителем зачастую как современный стиль, осуществляется через различные каналы. Большую роль играет здесь информация, полученная сельскими жителями от непосредственного знакомства с основными чертами городской жизни во время посещения в городе родственников и знакомых. Нельзя сбрасывать со счетов значение консультаций, советов, замечаний горожан по ряду вопросов улучшения (точнее, «урбанизации») быта и культуры сельских родственников.

При изучении городского населения необходимо иметь в виду его неоднородный социальный состав. Дело в том, что этнические процессы неодинаково воздействуют на быт, культуру и национальное самосознание отдельных социально-профессиональных групп городского населения.

Различия, существующие между горожанами, в основном обусловлены не фактом их принадлежности к той или иной национальности, а разным социально-экономическим и культурно-образовательным уровням городских жителей.

Однако сегодня все более сложной становится разработка типологической классификации городских семей по социальным группам из-за интенсивного стирания экономических и культурно-бытовых различий между ними. Например, в современной городской семье (впрочем, это стало характерным

135

и для сельской семьи) есть представители как физического, так и умственного труда.

В связи со сказанным следует отметать, что разработка вопроса этнографического изучения города и его населения неизбежно требует обращения к особенностям протекания социально-этнических процессов в семейно-бытовой среде национального рабочего класса

Рабочий класс ЧАССР в последние два десятилетия испытывал неуклонный и бурный рост своих рядов. Если за 1959—1970 гг. доля рабочего класса по СССР выросла на 14,5 %, то в Чувашии — на 68,1 %. Формирование и рост национального рабочего класса в Чувашии происходили преимущественно за счет чувашей-мигрантов из села. Именно в быту и культуре этой части национального рабочего класса, духовно-эмоциональный мир которой характеризуется, наряду с объективно присущим ей интернационализмом, также наличием остатков традиционно-национальных норм, установок и обычаев, находят сложное и противоречивое отражение процессы сокращения традиционно-национальных элементов и укрепления интернациональных, общесоветских.

Исследование рабочих семей, их быта и культуры имеет уже свою историю, свой богатый и ценный опыт³². Этот опыт подтверждает плодотворность углубленного изучения быта и культуры рабочих отдельных предприятий, городов, промышленных центров. В связи с этим В. Ю. Крупянская отмечает, что изучение культуры и быта рабочих какого-либо предприятия (или ряда предприятий) неизбежно перерастает в изучение населенного пункта (поселка, города) в целом, ибо рабочие коллективы живут не изолированно, а в постоянном и тесном взаимодействии с другими слоями населения³³.

Несколько слов о методологическом подходе к вопросам этнографического изучения городского населения, его семейного быта. Безусловно, эта важная часть любого исследования должна определяться его задачами и исходить из основополагающих положений марксистско-ленинской теории, рассматривающей семью как продукт и ячейку общества, как один из его составных элементов, тесно взаимосвязанный и взаимодействующий с другими.

Поиск и разработка новой и корректировка существующей методики и техники сбора материала в этнографическом изучении города и быта его населения, надо признать, все еще остается слабым местом. Здесь необходимо отметить, что в этнографических исследованиях последнего времени имеет место широкое и конструктивное применение методики и техники других наук (например, социологии). Поскольку этническая специфика наиболее наглядно проявляется в сфере культуры и быта и воспроизводится прежде всего через семью, постольку именно в данных областях имеет место особенно активное взаимодействие этнографических и конкретно-социологических исследований³⁴.

Значительный опыт накоплен этнографами в использовании опросного (анкетного) метода. Важность и плодотворность анкетного опроса заключается в том, что он позволяет переходить от простой констатации фактов к углубленному анализу движущих сил развития, помогает определить удельный вес тех или других явлений, их характерность, типичность³⁵. Этнография и социология Чувашской АССР имеет некоторый опьтг подготовки и проведения этносоциологических исследований. Что касается конкретно семьи и быта чувашей-селян и чувашей-горожан, то здесь необходимость изучения социологическими методами чувствуется особенно остро, тем более,

136

если учесть, что в ряде национальных республик и областей уже проводились и проводятся подобные исследования; накоплен опыт и собран богатый и разноплановый материал. Сопоставление и сравнение данных; по различным национальным регионам позволит более уверенно и широко оперировать полученным материалом для характеристики местной специфики соотношения общего и национально-особенного.

Кроме того, в изучении некоторых вопросов семьи, культуры и быта городских жителей весьма плодотворным и интересным было бы использование также метода долговременного наблюдения, ибо в этнографии всегда значительна роль качественного анализа. Стационарный характер наблюдения открывает для исследователя широкие возможности и условия для систематического прослеживания и фиксирования значимых фактов и явлений в жизни городской семьи и позволяет подвергнуть полученные материалы многократной проверке. Последнее обстоятельство приобретает особое значение в тех случаях, кохда отдельные материалы нуждаются в установлении их научной достоверности, с тем чтобы воссоздать потом более точную и реальную картину происходящего. Очень показательна в этом смысле работа Е. О. Кабо «Очерки рабочего быта»³⁶, написанная на основе материалов, полученных в значительной степени методом непосредственного наблюдения за 62 московскими («типичными, среднего уровня жизни и средней культурности») рабочими семьями в течение одного года. К концу обследования для подробного монографического описания Е. О. Кабо были отобраны лишь 14 семей, материал о которых и лег в основу солидной и содержательной книги.

В то же время следует признать, что метод наблюдения не всегда удобен из-за вмешательства наблюдателя в ход изучаемого процесса, неизбежного его влияния на наблюдаемую ситуацию. Недостатки этого метода усугубляются, когда он применяется в исследовании в качестве единственного метода. К тому же сама процедура наблюдения, включая оформление его итогов, остается трудоемкой.

Как видно, при одностороннем методическом подходе к изучаемому объекту неизбежны пробелы и недостатки. Умалить влияние последних удается яри широком привлечении материалов самого различного происхождения, среди которых исключительны по ценности так называемые личные документы: семейные архивы, фотоальбомы, автобиографии, дневники, письма, рукописи и т. п. Весьма интересным и полезным представляется использование так называемых «человеческих документов», составленных самими членами изучаемой семьи по просьбе исследователя.

Вопросам разработки наиболее оптимальных и результативных методов сбора этнографического материала в условиях города необходимо уделять особое внимание. В этнографическом изучении исключительно плодотворен многосторонний подход и разнообразие методов. Именно в этом, по мнению опытных исследователей, заключается важное условие все более полного и глубокого познания главного объекта этнографической науки — этноса³⁷.

В заключение заметим, что затронутые выше вопросы далеко не исчерпывают всего круга проблем. Однако автор пытался доказать вышеизложенным, что этнографическое исследование современного состояния и этнических особенностей развития семьи и быта чувашского городского населения стало назревшей проблемой как в плане научно-познавательном, так и конкретнопрактическом.

137

Литература

¹ Бромлей Ю. В. К вопросу об особенностях этнографического изучения современности // Советская этнография, 1977, № 1.

² Анохина Л. А, Шмелева М. Н. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем (на примере городов Калуга, Елец, Ефремов). М., 1977. С. 4.

³ Токарев С. А О задачах этнографического изучения народов индустриальных стран// Советская этнография, 1967, № 5. С. 140.

⁴ Будина О. Р., Шмелева М. Н. Этнографическое изучение города в СССР // Советская этнография, 1977, № 6. С. 30.

⁵ Всесоюзная перепись населения 1926 года, т. 3. М., 1928. Здесь нужно заметить, что без учета г. Алатыря, который в основном был населен русскими, доля чувашей среди населения других городов составляла 21 %.

⁶ Соков АН Динамика национального и языкового состава городского населения Чувашской АССР// История и этнография Чувашской АССР. Труды ЧНИИ, вып. 69. Чебоксары, 1976. С. 88.

⁷ Представители этих национальностей на 1970 г. составляли 95,1 % городского населения (русские — 49,8 %, чуваши — 44,4 %).

⁸ Соков АП. Особенности изменения национальной структуры городского населения Чувашской АССР // Вопросы социологии и демографии Чувашской АССР / Труды ЧНИИ вып. 85. Чебоксары, 1978. С. 95.

⁹ Бромлей Ю. В. К вопросу об особенностях этнографического изучения современности. С. 16.

¹⁰Там ж. С. 16.

¹¹ Будина О. Р., Шмелева М. И. Указ. соч. С. 21.

¹² Обзор литературы по семье и браку чувашей представлен в статье Фокина П. П. Изучение семьи и брака чувашей (к историографии вопроса) // История и культура Чувашской АССР. Вып. 2. Чебоксары, 1972.

¹³ См., напр.: Чуваши. Этнографическое исследование, ч. 2. Чебоксары, 1970; Иванов Л. А. Современный быт и культура сельского чувашского населения. Чебоксары, 1973; Сидоров К. К. О некоторых особенностях рождаемости в Чувашской АССР// История и культура Чувашской АССР. Вып. 2. Чебоксары, 1973; Терентьева Л. Н. Исследование семьи в республиках Поволжья и Приуралья в аспекте этнических процессов // Торжество ленинской национальной политики. Чебоксары, 1970, и др.

¹⁴ Фокин П. П. Брачная обрядность чувашей Самарской Луки// История и культура Чувашской АССР. Вып. 2. Чебоксары, 1972; он же. Брак в современной чувашской деревне // История и культура Чувашской АССР. Вып. 3. Чебоксары, 1974; он же. Семья в современной чувашской деревне // Труды ЧНИИ. Вып. 69. Чебоксары, 1976, и др.

¹⁵ Обе статьи напечатаны в сб.: Вопросы социологии и демографии Чувашской АССР/ Труды ЧНИИ. Вып. 85. Чебоксары, 1978.

¹⁶ Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М. Советский образ жизни: общее и национально-особенное // Советская этнография, 1976, № 3. С. 20.

¹⁷ См.: Социальное и национальное. Опыт этносоциологических исследований по материалам Татарской АССР. М., 1973, С. 140.

¹⁸ См., напр.: Бромлей Ю. В., Шкаратан О. И. О соотношении истории, этнографии и социологии // Советская этнография. 1969, № 3. С. 6.

¹⁹ Будина О. Р., Шшлева М. Н. Указ. соч. С. 31.

²⁰ Ганцкая О. А., Терентьева Л. Н. Этнос и семья в СССР (IX МКАЭН, Чикаго, сент. 1973). М., 1973. С. 12.

²¹ Соков А. П. Динамика национального и языкового состава городского населения Чувашской АССР. С. 97.

²² Современные этнические процессы в СССР. С. 472.

²³ Пименов В В. Удмурты (Опыт компонентного анализа этноса). Л. 1977. С. 74.

²⁴ Современные этнические процессы в СССР. С. 482.

138

²⁵ Современные этические процессы в СССР. С. 314.

²⁶ Соков АП. Динамика национального и языкового состава городского населения Чувашской АССР. С. 101.

²⁷ В 1970 г. чуваши составляли 69,9 % всего населения и 84 % жителей села ЧАССР.

²⁸ Будина О. Р., Шмелева М. Н. Указ. соч. С. 30.

²⁹ Коган Л. Б. Связи городского населения с сельским как проблема этнографии города// Советская этнография, 1967, № 4, С. 40.

³⁰ Фокин П. П. Некоторые аспекты связи чувашской сельской семьи с молодыми мигрантами // Вопросы социологии и демографии Чувашской АССР / Труды ЧНИИ. Вып. 85. Чебоксары, 1978. С. 107.

³¹ Иванов В. П. Современные обыденные религиозные представления верующих чувашей // Современные социальные и этнические процессы в Чувашской АССР. Чебоксары, 1978; он же. Религиозная обрядность верующих чувашей сельской местности и ее мотивация // Вопросы социологии и демографии Чувашской АССР. Труды ЧНИИ. Вып. 85. Чебоксары, 1978.

³² Более или менее полный список работ по этнографическому изучению быта и культуры рабочих, характеристики основных его этапов и отдельных исследований дан в сб.: Этнографическое изучение быта рабочих. М., 1968; в ст. Будиной О. Р., Шмелевой М. Н. Указ. соч. и др.

³³ Крупянская В. Ю. Вопросы этнографического изучения быта рабочих // Этнографическое изучение быта рабочих. С. 34.

³⁴ Бромлей Ю. В., Шкаратан О. И. Указ. соч. С. 16.

³⁵ Крупянская В. Ю. Указ. соч. С. 30.

³⁶ Кабо Е. О. Очерки рабочего быта (Опыт монографического исследования домашнего быта). Том I, М., 1928.

³⁷ Пименов В. В. Указ. соч. С. 233.

139