Влияние миграции из села на демографические и этнические характеристики чувашских городских семей

Впервые опубликовано:

Иванов В. П. Влияние миграции из села на демографические и этнические характеристики чувашских городских семей  // Сельское хозяйство и крестьянство Среднего Поволжья в условиях развитого социализма. — Чебоксары: Изд. ЧНИИ, 1982. — С. 100—124.

---

Основные направления экономического и социального развития СССР на 1981-1985 годы и на период до 1990 года наметили проводить «эффективную демографическую политику, способствовать упрочению семьи как важнейшей ячейки социалистического общества...»¹.

Проблемы развития современной семьи тесно связаны и определенно взаимообусловлены с демографическими процессами. Получить полное представление о современной семье невозможно без выяснения роли и места социально-экономических и демографических процессов в изменении ее не только социально-демографического, но и этнического облика.

Изучение этнических аспектов развития семьи является одной из задач этнографической науки. Семья остается важнейшей микроячейкой воспроизводства этноса и представляет собой активное поле многоплановых этнических процессов. А между тем одними из важнейших условий их протекания на современном этапе остаются индустриализация и урбанизация*, а также сопутствующие им миграционные перемещения населения.

Главным образом этим обстоятельством и обоснован выбор темы для настоящей статьи. Из множества аспектов городской семьи автором берутся в основном демографический и этнический, и рассматриваются они в плане влияния на них факторов, связанных с миграцией чувашского сельского населения в города.

Специальные исследования по этой новой проблематике в этнографии Чувашии отсутствуют; в общей форме некоторые важные аспекты затронуты П. П. Фокиным³.

В данной работе поставлена цель установить общий характер и некоторые особенности влияния миграции на демографические и этнические параметры чувашской городской семьи.

В статье поставлена задача: во-первых, дать общую характеристику роли и места миграции в урабанизационных процессах в Чувашской АССР; во-вторых, выяснить особенности демографического и этнического облика семей — выходцев из села и коренных горожан; в-третьих, рассмотреть некоторые этнические аспекты психологии сельских мигрантов.

В качестве основного объекта исследования автор избрал семью городского рабочего. Ведь городские формы жизнедеятельности более характерны именно для рабочего класса, да и горожане в своем большинстве состоят из рабочих Достаточно отметить, что доля рабочих в городском населении Чувашии достигает ныне 67,6 %³.

В основу работы легли данные вторичного корреляционного анализа материалов специального этносоциологического исследования, осуществленного автором в 1979 г. на пяти предприятиях городов Чебоксары, Канаш и Козловка Чувашской АССР. Кроме того, привлечены некоторые данные Всесоюзных переписей населения 1970 и 1979 гг.

Вторичный анализ показал, что на социально-демографические и этно-

140

культурные характеристики семей чувашских городских рабочих существенное влияние оказывает фактор миграции из сельской местности. Не будет преувеличением сказать, что когда мы пишем о чувашской городской семье или вообще об образе жизни чувашей-горожан, чаще приходится останавливаться именно на таких аспектах, как миграция из села в город, адаптация мигрантов-чувашей к полиэтнической городской среде, связи горожан с селом, ибо значительная часть самодеятельного чувашского городского населения республики (особенно Чебоксар) состоит из выходцев из сельских районов.

Формирование и рост рабочего класса Чувашии происходили преимущественно за счет выходцев из сельской местности. Быт и культура этой части национального отряда рабочего класса характеризуется наличием и функционированием традиционно-национальных норм, установок и обычаев, отражением сложных и противоречивых процессов трансформации этноспецифических элементов, закреплением интернациональных, общесоветских.

Исследование этих моментов сквозь призму семьи имеет важное теоретическое и практическое значение, так как общие закономерности формирования, развития и функционирования городских рабочих семей не исключает некоторых особенностей, присущих национальным отрядам рабочего класса, что обусловлено, в частности, различным исходным уровнем социально-исторического и экономического развития конкретного народа Исследование этих особенностей представляет для этнографической науки несомненный научно-познавательный интерес. Оно полезно также и для совершенствования управления процессами качественного роста национальных отрядов рабочего класса, усиления ведущей роли рабочего класса в сближении советских народов.

Общая характеристика роли сельско-городской миграции в урбанизационных процессах в Чувашской АССР

Приступая к изучению быта и культуры городского населения Чувашии и связанных с этой проблематикой других вопросов, исследователю необходимо учесть три важных обстоятельства: сравнительно короткую урбанизацию в республике (в 1926 г. в городах проживало всего около 5 % населения республики), факт прироста численности городского населения в значительной степени за счет мигрантов из сельских районов и двунациональный в основном состав (русские и чуваши*) населения городов. Естественный прирост самого городского населения был далеко не определяющим. Доля естественного прироста городского населения Чувашской АССР в 1970-1979 гг. составила 37,6 %, а доля миграции — 61,4 %. Остальной прирост произошел за счет включения сельских населенных пунктов в состав городских поселений⁴. Именно с миграцией сельского населения связан быстрый рост городов. Более половины общего роста численности горожан в СССР за 1926-1980 гг. приходится на миграционный прирост⁶.

Динамика роста современного городского населения Чувашской АССР довольно интенсивна. И хотя удельный вес его здесь несколько ниже по сравнению с общероссийским показателем (по переписи 1979 г. последний составил 69 %, по Чувашии — 46 %), но увеличивается он более высокими темпами⁷. Например, за период с 1959 по 1979 г. возрос в 1,9 раза (в РСФСР в 1,3 раза).

141

Таблица 1. Этнический состав населения городов Чувашской АССР в 1970 и 1979 гг. (в %)*

Города	1970 г.			1979 г.
	Чуваши	Русские	Другие нацио нальности	Чуваши	Русские	Другие нацио нальности
Чебоксары	54,4	41,4	4,2	57,6	38,6	3,8
Канаш	45,2	43,4	11,4	50,0 .	39,1	10,9
Нсеочебокеарск	44,1	50,7	5,2	46,2	48,5	5,3
Шумерля	18,3	74,0	7,7	19,5	72,7	7,8
Алатырь	3,2	89,4	7,4	3,5	87,9	8,6
Ядрин	45,2	53,1	1,7	51,6	46,6	1,8
Мариинский Посад	48,5	50,5	1,0	48,9	47,8	3,3
Цнвильск	67,4	30,6	2,0	72,9	5,2	1,9
Козловка	50,2	42,6	7,2	49,1	43,6	7,3
Итого	44,4	49,8	5,8	48,7	45,9	5,4

Важную роль в миграционных и урбанизационных процессах играет столица республики — Чебоксары, на которую теперь приходится более половины всего городского населения Чувашии⁸. Можно полагать, что и в будущем роль Чебоксар в этом смысле будет значительной. Ныне здесь ведется сооружение одного из гигантов отечественного тракторостроения — завода мощных промышленных тракторов, близ города возводится крупная гидроэлектростанция — последняя из Волжского каскада.

В связи с интенсивным строительством усиливается миграция, роль которой в приросте городского населения, по мнению урбанистов, возрастает с увеличением размеров городов. В результате, несмотря на значительное промышленное строительство в других городах, — Новочебоксарске, Канаше, Шумерле, Алатыре, концентрация производства и трудовых ресурсов в Чебоксарах получила преобладающее развитие. Кроме чисто социально-экономических факторов, следует отметить также все возрастающую роль Чебоксар как центра консолидации чувашского этноса

Существенные изменения произошли за последние годы в этническом составе населения городов Чувашской АССР. В 1926 г. 85,7 % горожан составляли русские, чуваши — 11,0 %, в 1970 г. — соответственно 49,8 % и 44,4 %⁹. К 1979 г. чуваши вышли на первое место в городах республики: они составили 48,7, %, русские — 45,9 % (см. табл. I) ¹⁰. Причем преобладание чувашей характерно для населения большинства городов Чувашии, особенно Чебоксар, что необходимо рассматривать как следствие пополнения их в значительной мере за счет мигрантов из сельской местности самой республики, в которой 84, % жителей составляют чуваши¹¹.

Одной из основных причин миграции сельских жителей в города являются противоречия между уровнем развития личности или ее потребностями и условиями их удовлетворения в сельской местности¹². Абсолютную массу сельских мигрантов составляет молодежь. Например, в 1976 г. почти 90 % всех переселенцев из сельской местности Чувашии составляли лица трудоспособного возраста, из них более 80 % — в возрасте до 30 лет¹³. Безусловно, город, более того, центр республики, предоставляет новоселам

142

большие возможности для совмещения работы и учебы, широкий выбор в сфере профессиональной деятельности, общения, досуга, культурной жизни.

Не менее существенную роль в стимулировании миграции из села играет и такой социоэкологический фактор, как высокая плотность населения Чувашии. Если по данным на 1974 г. она составляла 69 чел. на 1 кв. км, то в 1979 г. — уже 70,7 чел.¹⁴. Высокая плотность предполагает большую концентрацию трудовых ресурсов в сельской местности. В этом, несомненно, заключался и заключается резерв потенциальной миграции в города

В связи с тем, что в последние пя тилетки промышленность Чувашии развивалась быстрыми темпами, в республике резко возрос удельный вес рабочего класса. В целом в состав рабочего класса входит 74,8 % занятого чувашского населения и 63,4 % занятого русского населения городов Чувашское АССР¹⁵. Некоторое преобладание чувашей в составе рабочего класса республики можно объяснить, кроме всего прочего, тем, что основным источником трудовых ресурсов стало чувашское село.

Конкретные материалы исследования автора показывают, что по удельному весу мигрантов чувашские и русские рабочие довольно контрастно разнятся между собой, четко указывая на основные источники пополнения своих рядов (табл. 2). Из общего числа опрошенных рабочих русские чаще представлены как коренные жители (т. е. родившиеся в городе). Значительны различия между чувашскими и русскими рабочими и по предыдущему до переезда в данный город месту жительства. Например, переселилось в Чебоксары из другого города 23 % русских рабочих, 12, % чувашских Среди канашских рабочих эти показатели составляют соответственно 20 % и 7, %.

Среди рабочих русской национальности уроженцев города больше, чем среди чувашей. И, естественно, воспроизводство и пополнение русской части рабочего класса в большей мере происходит за счет горожан, за счет естественного прироста. В то же время чувашская часть рабочего класса пополняется в основной своей массе выходцами из села Эго удалось подтвердить, изучив также данные выборки, подготовленной в 1981 г. для этносоциологического исследования в Чувашской АССР. Выяснилось, что в Чебоксарах выходцами из села являются 83 % чувашей и 53 % русских И, напротив, доля коренных горожан значительнее оказалась у русских — 28 %, чем у чувашей

Таблица 2. Распределение рабочих в зависимое т от местожительства до переезда в данный город (в %)

Прежнее местожительство	Чебоксары		Канаш		Козловка
	чуваши	русские	чуваши	русские	чуваши	русские
Коренной житель	21	36	28	42	36	62
Другой город Чувашской АССР	6	5	1	2	1	10
Село Чувашской АССР	63	19	62	28	56	8
Г ород за пределами Чувашской АССР	6	18	6	18	1	15
Село за пределами Чувашской АССР	4	22	3	10	6	5

— 143

Таблица 3. Длительность проживания чувашских и русских рабочих в данном городе (в %)

Этнические	Число лет
группы	до 5 лет	6-10	11-15	16 и более
Чебоксары
чуваши	18	14	34	34
русскиз	13	12	21	54
Канаш
чуваши	12	28	18	42
русские	14	8	16	62

— 12, %. Это обстоятельство накладывает отпечаток на многие аспекты чувашской городской семьи.

Представляет интерес сопоставление данных о длительности проживания опрошенных рабочих в данном городе (см. табл. 3). Анализ этих показателей позволяет в некоторой мере определить, насколько различаются рабочие по «стажу» жизни в городе, насколько их семьи являются «городскими». В составе русских рабочих доля лиц с длительностью проживания в городе 16 и более лет представлена в целом значительнее, чем в составе чувашских рабочих. Это и понятно, если брать в расчет также высокий удельный вес русских среди коренных жителей. Заметим, что данные табл. 3 не дают ответа на вопрос о действительном «стаже» проживания опрошенного рабочего вообще в городе, потому что в ней приведены показатели проживания рабочего только в данном городе и не учтена длительность проживания в других местах Но если иметь в виду, что у русских доля коренных жителей и мигрантов из других городов явно преобладает над долей мигрантов из села (в то время как у чувашей наблюдается обратная картина. См. табл. 2), то реальная длительность проживания в городе (любого типа) у русских рабочих гораздо выше, чем это видно из данных табл 3.

Анализ материалов выборки 1981 г. позволяет подтвердить это положение. Действительно, 19 % русского населения Чебоксар переселилось сюда из другого города, в то время как среди чувашей таковые составляют лишь 5 %.

Довольно выразительны особенности малого города¹⁶. Налицо и некоторое «постарение» рабочих, обусловленное уменьшением доли молодых возрастов. Это четко прослеживается при сопоставлении с соответствующими данными крупного и среднего городов. Если в Чебоксарах и Канаше рабочие обеих национальностей в возрасте 51 года и старше представлены небольшими долями — 4 % и 6 %, то в Козловке таковых 17 %. Эта тенденция проглядывается и при сравнении в возрастной группе 41-50 лет. Чувашские рабочие Козловки в возрастной группе до 30 лет представлены более чем в два раза меньшей долей (15 %), чем русские (33 %). Налицо факт «оттока» чувашской молодежи из малого города или же, с другой стороны, сельские мигранты «обходят» малый город, переселяясь в крупный.

Таким образом, обзор некоторых; данных о динамике миграционных и урбанизационных процессов в Чувашии ясно показывает, что существенное влияние на этнодемографическую структуру городского населения, в частно-

144

сти, рабочего класса, оказывает миграция из сельской местности. Она производит известные изменения в этнической и половозрастной структуре, семейном составе городского населения, содействует определенной модификации этнозначимых взглядов и норм поведения горожан.

Особенности влияния миграции на демографические показатели чувашской городской семьи

Семья, будучи одним из важнейших элементов структуры общества, связана с ним во всех аспектах жизнедеятельности. И все те изменения и процессы, которые происходят в окружающей семью социально-экономической и этнокультурной среде, а также проблемы, присущие этой среде, получают соответствующее отражение в структуре семьи.

Бесспорными являются изменения, происшедшие с количественными параметрами семьи. Так, средний размер семьи по Чувашской АССР за счет продолжающегося снижения рождаемости как в городах, так и в сельской местности уменьшился с 4,1 чел. в 1970 г. до 3,7 — в 1979 г. ¹⁷. Дифференцированно по сельской и городской местности эта тенденция характеризуется следующими показателями: если на селе средний размер семьи составил в 1970 г. 4,4 чел. и 3,9 — в 1979 г., то в городе он равнялся соответственно 3,6 и 3,4 чел. Как видно, и в сельской местности республики наблюдается снижение средней людности семьи, что обусловливается в значительной степени опятъ-таки последствиями миграции из села молодежи, т. е. лиц в активном репродуктивном возрасте.

По нашим данным, тенденция сокращения численного состава особенно показательна для семей рабочих крупного города. Если в Чебоксарах доля семей с числом членов 6 и более человек составляет 9 %, то в Канаше и Козловке она достигает соответственно 11 % и 14 %. Характерность этого момента подтверждается и данными переписи 1979 г. Судя по ним, в наше время в городе типичной стала семья из 3-4 человек: их доля составляет 61,5 %¹⁸.

Интересно отметить, что сложных (т. е. многопоколенных) семей стало больше в Чебоксарах, чем в Канаше и особенно в Козловке. Казалось бы (традиционно так и принято считать), в Козловке, как в городе малом, промышленно неразвитом и тесно связанном с сельским производством и образом жизни, должно быть гораздо меньше нуклеарных семей и значительно больше сложных Между тем, как видим, складывается обратная ситуация: сложных семей больше зафиксировано в Чебоксарах (они там составляют 24 %) и меньше в Козловке (15 %).

В демографической литературе отмечается, что на увеличении доли сложных семей в наше время определенно сказывается возрастание продолжительности жизни населения. К примеру, в 1926—1927 гг. продолжительность жизни в нашей стране составляла 44 года, тогда было гораздо меньше, чем теперь, супружеских пар, у которых были живы родители мужа или жены¹⁹. К 1976 г. в нашей республике уровень смертности по сравнению с 1913 г. сократился более чем в 3 раза, а средняя продолжительность жизни увеличилась в два с лишним раза²⁰. Однако, несмотря на это, характерной тенденцией остается рост доли нуклеарных семей. На стремление женатых детей к территориально-бытовому отделению от родителей оказывают существенное влияние морально-психологические факторы, воздействие которых усилива-

145

ется фактом утраты современной городской семьей некогда традиционных хозяйственно-производственных функций.

Большой удельный вес сложных семей в крупном городе и низкий в малом в значительной степени связан, на наш взгляд, с миграционными перемещениями и, как определенное следствие этого, с проблемой обеспечения жильем каждой семьи. Нуклеарных семей в Чебоксарах — крупном городе — было бы, несомненно, гораздо больше, если бы каждая семья имела возможность получить отдельную жилплощадь. Известно, что ввиду нехватки жилплощади многие молодожены, коренные горожане, вынуждены жить совместно с родителями одного из супругов. Конечно, в Канаше и Козловке обеспеченность рабочих семей жилплощадью тоже еще нельзя считать достаточной. Однако в городах этих типов имеются широкие возможности для строительства индивидуальных домов, что значительно нейтрализует остроту жилищной проблемы.

Кроме того, на снижении доли сложных многопоколенных семей в среднем и особенно малом городе сказываются особенности местной демографической ситуации, тесно связанной с миграцией. По мере перехода к районам с большим миграционным оборотом неуклонно сокращается доля сложных семей. Как в районах въезда, так и в районах выезда миграция способствует формированию нуклеарных семей²¹. Обратимся к конкретным данным.

Средний возраст населения Козловки гораздо выше, чем населения Чебоксар. Если сопоставить показатели удельного веса рабочих старших возрастов, в каких несомненна вероятность появления внуков, т. е. образования трехпоколенной семьи, то обнаруживается, что эти показатели в Козловке в 2-2,5 раза выше, чем в Канаше и Чебоксарах Если следовать логике этих данных, то сложных многопоколенных семей в Козловке должно быть больше, чем в двух других городах. Однако дело обстоит как раз наоборот: молодежь покидает малоперспективный город, «разрежая» и упрощая в нем структуру городской семьи. Мигрирующая молодежь заводит свою семью уже в другом городе, как правило, крупном, оставляя родительскую семью на «нуклеарном» уровне.

Чуваши-мигранты прибывают в город в молодом возрасте, не успев еще обзавестись семьей. Они создают семьи и начинают устраивать свой быт уже в городе, самостоятельно, зачастую без прямого участия родителей. Таким образом, территориально-бытовое отделение молодых супруг ов, ставших горожанами, от родителей, живущих на селе или в малом городе, происходит в законченной и радикальной форме. Конечно, родители могут переехать к ним в город, но в большинстве случаев воздерживаются. Впрочем, даже в тех случаях, когда позволяют условия и дети-горожане настоятельно просят родителей (особенно бабушек) переехать к ним, «старики» на такой шаг решаются редко и неохотно. Это особенно касается чувашей-селян, которым переключение из привычной этнической и социально-экономической среды дается труднее, нежели русским. Последние гораздо легче переносят процесс адаптации к новым условиям жизни в городе и не в последнюю очередь ввиду отсутствия для них проблем этнического характера. По наблюдениям П. П. Фокина, если чувашка-мать все же перебирается к детям в город на зиму, в другие сезоны она живет преимущественно в селе. И даже в зимнее время, если позволяет здоровье, чувашки-пенсионерки по нескольку раз приезжают в село — навещать своих родственников и соседей, присмотреть за домом²².

146

Таким образом, развитие семейной жизни большинства чувашских городских рабочих протекает автономно, в отрыве от старшего поколения, что способствует увеличению у них доли неуклеарных семей и снижению доли сложных многопоколенных В то же время русские рабочие этих возрастных категорий, будучи в значительной массе коренными горожанами, создают свои семьи и налаживают быт, территориально не разобщаясь с родителями (мужа или жены). Причем под одной крышей с родителями многим этим молодым семьям приходится жить до получения своей жилплощади довольно значительное время. Отсюда и больший удельный вес сложных семей среди русских рабочих

Любопытно заметать, что типологическая классификация этнически смешанных семей обнаруживает на фоне однонациональных чувашских и русских примерно средние показатели. И это закономерно: этнически смешанные семьи состоят в основном из чувашей и русских А это в условиях интенсивных миграционных перемещений означает, что такие браки зачастую сводят мигранта (скорее чуваша) и коренного жителя (скорее русского). Следовательно, этнически смешанная семья получает, таким образом, равные шансы оставаться семьей нуклеарной или сложной. Сложной она станет, если войдет в состав семьи одного из супругов — коренного горожанина. Вместе с тем нельзя забывать, что для молодых супругов из этнически смешанных семей более чем характерно бывает стремление отделиться от «стариков», что вызывается непривычностью обычаев и этикета национальной среды родителей одного из супругов и требует приспособления. Степень этой отчужденности, как отмечается в литературе, зависит от величины различий в культурно-бытовом комплексе национальной среды родителей каждого из супругов²³. На наш взгляд, было бы неправильным считать отмеченный фактор актуальным для взаимоотношений супругов и поколений в этнически смешанных (особенно чувашско-русских) семьях в условиях Чувашской АССР.

Несомненно, те или иные особенности формирования типов семей по поколенному составу и характеру родственных отношений их членов являются следствием воздействия целого комплекса социально-экономических демографических и этнокультурных факторов. Поэтому было бы неверно все сводить к однозначному объяснению. Например, выявленная нами более устойчивая связь поколений в русских семьях обусловливается также и тем, что лиц старшего возраста в городах Чувашии больше среди русского населения, чем среди чувашского²⁴.

Для нашего времени стала характерной малодетная семья. В литературе указывается, что урбанизационные и миграционные процессы оказывали и оказывают, как правило, снижающее влияние на детность. «Это влияние обусловлено совместным действием нескольких факторов, в число которых входят более высокий по сравнению с сельской местностью культурный уровень населения (прежде всего уровень образования), обычно большие жилищные трудности, большое вовлечение женщин в общественное производство, на работу вне дома...»²⁵.

Данные нашего обследования показывают, что доля многодетных семей во всех этнических группах рабочих выше в малом и среднем городах, чем в крупных Если в Козловке 3 и более детей имеют 24 % русских 35 % этнически смешанных и 63 % чувашских семей, то в Чебоксарах — соответственно 14 %, 15 % и 55 %. В крупном городе семьи рабочих, независимо от этнического состава, почти одинаково малодетные. Причём русские и этнически

147

смешанные семьи однодетны гораздо чаще, чем чувашские; последние в основном двудетны.

Существует мнение, что коренные горожане в целом малодетны, и воспроизводство городского населения в большей мере обеспечивается за счет высокой рождаемости в семьях мигрантов, прибывших значительной частью из сельской местности²⁶. Специалисты отмечают, что в первые годы вселения в города у выходцев из села показатели рождаемости оставались выше, чем у коренных горожан²⁷. Конечно, эта тенденция для известных регионов и демографических ситуаций может быть характерной. Наши данные позволяют отметить вероятность большей многодетности семей мигрантов, но в то же время заставляют согласиться с мнением о том, что миграция не только компенсирует низкую рождаемость в городах, но даже, по-видимому, может способствовать малодетности семей²⁸. Что касается первого положения, то в нашем исследовании достаточно четко было зафиксировано доминирование мигрантов из села над коренными горожанами по показателю многодетности. В Чебоксарах, в группе чувашей — выходцев из села — в возрасте до 30 лет 21 % семей имеют 2 детей и 4 % — 3 и более, в то время как среди чувашей — коренных горожан 2 детей имеют 17 % семей и ни одна семья не имеет 3 и более. В возрастной группе 31-40 лет 3 и более детей имеют 26 % мигрантов и только 2 % коренных горожан. Но в то же время среди мигрантов из села велика доля бездетных супругов, что, как мы уже отмечали, объясняется в первую очередь отсутствием благоприятных и стабильных жилищно-бытовых условий. В этой связи демографы отмечают, что для мигрантов характерен более поздний срок вступления в брак и рождения первого ребенка, более продолжительным является у них так называемый протогенетический интервал²⁹.

Как уже отмечалось, чуваши в сельской местности отличаются от русских традициями многодетности. Например, в сельских районах с преимущественно чувашским населением рождаемость на 30-40 % выше, чем в районах с преимущественно русским населением (Алатырский, Порецкий) ³⁰. Поэтому нельзя полностью сбрасывать со счетов возможность определенного влияния сельских традиций и норм на репродуктивное поведение выходцев из села и в условиях города. Однако реализация этих традиций и норм на первых порах жизни в городе наталкивается на ряд трудностей объективного характера. Конечно, приобщаясь к городскому образу жизни, в соответствии с новыми условиями, мигранты меняют свои представления о желательном числе детей в семье. К примеру, обследование семейных мигрантов в Ижевске (осуществленное в 1976—1977 гг. на трех предприятиях) показало, что 33,4 % рабочих после переезда в город своего намерения иметь определенное число детей не изменили, а у 63,3 % желаемое число уменьшилось³¹. В то же время показательно, что демографическая структура семей чувашей — коренных горожан не отличается, по существу, от структуры семей русских, в большинстве своем коренных горожан.

Как видим, при сравнении структур русских и этнически смешанных семей с чувашскими городскими семьями обнаруживается ряд особенностей, которые в немалой степени обусловлены факторами, связанными с миграцией из сельской местности. Влияние миграции из села опосредуется, в частности, через жилищные проблемы (недостаточная жилплощадь, жизнь в общежитии) в сочетании с социально-культурными и психологическими факторами. В итоге растет нуклеарностъ и сокращается детностъ семей чувашских рабочих.

148

К вопросу о некоторых этнопсихологических аспектах миграции

В современную эпоху национально-особенное не способно устойчиво сохраняться даже в сфере семейного быта (особенно это касается его материальных компонентов) и смещается в область духовной культуры и психологии. Эта тенденция наиболее выразительно проявляется в городских условиях³².

Как показывают наши материалы, фактор урбанизированной среды во взаимосвязи с миграцией существенно влияет на этнопсихологические установки чувашей-горожан. Мы рассмотрим главным образом особенности этноязыковой ситуации в чувашской семье, этнические предпочтения мигрантов и коренных горожан в системе культурных ценностей и национально-традиционной обрядности.

Сфера семьи и быта в большей мере, чем другие сферы жизнедеятельности горожан, характеризуется выраженностью этнопсихологического климата. Следовательно, свои особенности имеет и этноязыковая микросреда. Если в других сферах деятельности (на производстве, в общественных местах и т. д.) чуваш-горожанин пользуется тем или иным языком (или двумя языками) не столько потому, что ему так легче и привычнее, сколько потому, что это целесообразно и объективно необходимо (или этого требуют нормы определенного этносоциального окружения), то в своей семье он, как правило, сам формирует этноязыковую ситуацию и говорит здесь на том языке, какой предпочтет.

Этнические процессы в республике получают рельефное отражение именно в изменении языкового поведения чувашского населения, особенно городского; возникает и развивается двуязычие, накладывающее свой отпечаток на характер межличностных и внутрисемейных отношений. Два важнейших аспекта: свободное владение другим языком и переход на другой язык — тесно связаны между собой³³. Высокий процент чувашей-горожан, свободно владеющих русским языком (в возрасте 11—45 лет их доля составляет от 96,1 % до 98,7 %), а также признающих русский язык в качестве родного (28 %) ³⁴, является закономерным результатом широкого приобщения их к русскому языку и интенсивности межэтнических контактов.

В повседневной жизнедеятельности чуваши-горожане редко задумываются над тем, на каком языке они говорят. Их реальное речевое поведение обусловливается конкретной сигуацией, которая в большинстве случаев требует двуязычной деятельности. Двуязычие следует понимать двояко: как просто свободное владение вторым языком (т. е. языковая компетенция) и как практическое использование его в повседневной жизни (попеременно или в равной мере), наряду с родным (т. е. языковая активность). Именно последнее и характерно для чувашей-горожан.

Как показало еще наше исследование, существенное влияние на речевое поведение чувашских рабочих в семье оказывает комплекс факторов, включающий возраст, уровень образования, длительность жизни в городе, социальный состав семьи и даже тип жилища. Бесспорно, что в семьях недавних выходцев из сельской местности на чувашском говорят чаще, чем в семьях коренных горожан. Наиболее существенные различия между коренными жителями и мигрантами обнаруживаются в связи с разной длительностью проживания по новому месту жительства.

149

Так, в Канаше 63 % супругов, у которых длительность проживания в городе составляет не более 5 лет, общаются между собой только на чувашском, в то время как для супругов с длительностью проживания в городе 16 и более лет это характерно в гораздо меньшей степени (43, %). Интересно также отметить, что горожане со значительным «стажем» (это в основном коренные жители) активно двуязычны примерно в два раза чаще, чем новоселы (в большинстве мигранты из села). В особенно жесткой зависимости от длительности проживания в городе находится преимущественное употребление русского языка в общении родителей с детьми. Например, если среди чебоксарских рабочих со «стажем» городской жизни не более 5 лет говорят с детьми на чувашском 25 %, а на русском — 58 %, то в группе горожан со «стажем» 16 и более лет доли таковых составляют соответственно 6 % и 72 %.

Чуваши-мигранты сохраняют довольно тесные и многосторонние связи с родной деревней и сельскими родственниками в течение продолжительного времени. Они гораздо чаще, чем коренные горожане, выезжают к ним в праздники и выходные дни, проводят отпуск, как правило, также на родине. Частые контакты на таком семейно-родственном уровне можно рассматривать как своеобразную систематическую подзарядку традиционно-этнических взглядов и установок в обыденном сознании горожанина — выходца из села. Это находит свое отражение и в его языковом поведении.

Между тем было бы ошибкой подходить с одной и той же меркой ко всем мигрантам. Ясно, что они различаются между собой по ряду характеристик, среди которых возраст и образование представляются важнейшими. Преобладающее большинство молодых рабочих из числа мигрантов имеет законченное полное среднее образование и еще до переезда в город достаточно хорошо овладевает русской речью. Этому значительно способствуют кино, телевидение и пресса, доступные современным сельским жителям почти в такой же мере, как и городским. В языковом поведении определенной часта молодых чувашей-горожан наблюдается, на и ант взгляд, некоторая этническая индифферентность, выражающаяся в стремлении как можно реже говорить на чувашском языке, чаще и больше (даже без нужды) — на русском. Судя по нашим многолетним наблюдениям, некоторые молодые рабочие, приезжая из города в родное село, охотно прибегают к русскому языку даже в общении с близкими родственниками. Мы уже не говорим об их языковых предпочтениях в кругу сверстников.

В подтверждение и развитие сказанного сопоставим языковое поведение супругов в возрасте от 20 до 30 лет и в возрасте 41 год и старше. Выясняется, что межсупружеское общение только на чувашском языке в этих двух в общем близких возрастных группах определенно различается и составляет соответственно 35 % и 44 % в Чебоксарах, 43 % и 50 % в Канаше, 20 % и 77 % в Козловке. Иначе говоря, в Козловке молодые чуваши-горожане несколько реже прибегают к чувашскому языку даже в семейном общении. Действительно, общая этнокультурная ситуация в Чебоксарах и Канаше несколько отличается от таковой в Козловке, где сильно влияние коренного русского населения; чуваши здесь являются горожанами первого поколения. Сюда, как в малый город (первая отборочная ступень миграции в крупный город), стекались и стекаются в основном выходцы из окрестных сел. Как правило, их отличают невысокий уровень образования и некоторые особенности социально-психологических потребностей и идеалов. Часть из них, не имея зачастую достаточно устоявшихся взглядов и жизненных планов, обнаруживает

150

склонность поддаваться влиянию внешнего окружения, определенной социально-этнической среды. Понятно, что это присуще прежде всего молодежи. В то же время для другой части козловчан — мигрантов из села — характерен типично сельский образ жизни.

Географически, отчасти и экономически, Козловка больше тяготеет к Казани и промышленному городу Волжску (Марийская АССР), расположенному на противоположном берегу Волги. Эти моменты тоже следует учитывать при характеристике этнокультурных и языковых особенностей козловчан.

Говоря о широком распространении двуязычия и русского языка во внутрисемейном общении чувашей-горожан, нельзя не отметить и тог факт, что абсолютное большинство их детей с ранних лет говорит в основном по-русски. Эго вызвано объективной необходимостью создания условий для нормального и полнокровного обучения, воспитания детей в детских дошкольных и школьных учреждениях, в общественных местах и т. п. Чувашский язык дети горожан в большинстве случаев не понимают или понимают лишь в ограниченном объеме (знают только значение обиходных слов). В этом смысле интересны некоторые сравнения возрастных групп. В группе 11—15-летних (т. е. в основном родившихся в городе) чувашский язык был родным у 49,8 % чувашей, в группе 16-19-летних (мигрируют из села в основном в этом возрасте) — у 80,6 %, в группе 20—29-летних — у 89,3 %, а в группе 30—39-летних — у 94 %³⁵. Становится очевидно, что именно миграция остается фактором, вызывающим увеличение доли чувашей с родным языком своей национальности среди горожан старше 16 лет.

Что касается низкого процента детей с родным чувашским языком (в группе до 10 лет он равен 43,5 %), то это, скорее всего, вызвано тем, что родители стараются обращаться с детьми на русском, тем самым сознательно создавая в семье определенную языковую среду.

Немаловажным фактором развития двуязычия в городской семье, в частности, в общении родителей с детьми, являются, по мнению П. П. Фокина, межродствениые контакты: поездки детей на лето в деревню к бабушкам — дедушкам, визиты в город сельских родственников-чувашей³⁶.

Наше исследование показало, что реальное языковое поведение чувашей-горожан обусловлено целым рядом личностных социально-культурных и демографических характеристик. А что касается фактора сельско-городской миграции и, как следствие этого, сохранения тесных и разносторонних связей горожан с сельскими родственниками, то он оказывает и будет оказывать наиболее ощутимое воздействие на интенсивность функционирования чувашского языка в семейном быту горожан. В чувашской городской семье, независимо от миграционных характеристик супругов, складывается новая этноязыковая ситуация, характеризующаяся значительным возрастанием в семейно-бытовой сфере роли русского языка, формированием двуязычного речевого поведения супругов в общении друг с другом и особенно с детьми.

Изучение этнопсихологических аспектов миграции было бы неполным, если бы вне поля зрения осталась повседневная культурно-духовная жизнь сельских мигрантов. Значительную часть своего свободного времени горожане отводят просмотру телевизионных передач. Эта пассивная форма потребления культуры особенно характерна для тех городов, где ощущается дефицит условий для обеспечения их жителей разнообразными формами повседневной культурной жизни.

151

Таблица 4. Просмотр телепередач на чувашском языке в семьях коренных горожан и мигрантов (в %)

Смотрят ежедневно в семьях	Чебоксары	Канаш	Козловка
Коренных горожан	33	22	36
Мигрантов го села	49	45	51

Чувашские зрители, несмотря на сравнительно небольшой объем телевизионных передач на родном языке, имеют возможность знакомиться с достаточно разнообразной про1раммой и широким кругом внутриреспубликанской информации. Как показало наше исследование, в Чебоксарах и Канаше телепередачи на чувашском языке смотряг ежедневно соответственно в 44 % и 41 % семей чувашских рабочих (от случая к случаю — 34 % и 36 %). Между тем в Козловке на просмотр передач на чувашском языке ориентирована несколько меньшая доля чувашских семей (здесь смотрят ежедневно в 35 % семей, а от случая к случаю — в 28 %). Программы Марийской и Татарской телестудий, из-за географического положения Козловки, принимаются здесь, даже лучше, чем передачи Чувашской телестудии.

Конечно, выбор языка телепередач зависит от целого ряда факторов. Но то, что в семьях недавних выходцев из села интерес к чувашским программам несколько выше, чем в семьях коренных горожан, выявляется достаточно четко (см. табл. 4).

Эго и понятно, если иметь в виду, что чуваши — коренные горожане — в повседневной жизни общаются чаще на русском, а на родном языке — лишь изредка. Не только вне семьи, а зачастую даже и в семье чуваш-горожанин находится в такой, уже привычной для него, языковой атмосфере, в которой почти полностью доминирует русская речь. Для этой категории чувашей-горожан телепередачи (пресса тоже) на чувашском языке бывают часто просто непривычны. Кроме того, следует учесть, что, в отличие от мигрантов, коренные горожане в большинстве своем не учили чувашский язык в школе, хотя и знают разговорную речь. Разумеется, средний массовой телезритель отбирает и смотрит телепередачи, исходя прежде всего из своих культурно-эстетических и информационных потребностей. При этом соображения этнического характера, как правило, играют второстепенную роль.

Заметим, однако, что телевизионные программы на чувашском языке адресуются в большей мере сельским жителям. И тем не менее внимание зрителей акцентируется не только на проблемах сельской жизни, сельского хозяйства, но также на вопросах развития национального искусства. Телепередачи, посвященные какому-нибудь деятелю национальной литературы и искусства (такие передачи довольно часты), у большей части коренных горожан не вызывают большого интереса, ибо они почти или совсем незнакомы с творчеством этих деятелей: коренные горожане, да и многие недавние выходцы из села, предпочитают читать русские книги и журналы.

Культурное поведение человека, его ориентацию в системе культурных ценностей можно определить с точки зрения качественного уровня культурно-эстетических потребностей. И в этом смысле частое посещение театра следует признать как свидетельство сравнительно более развитой личности. Эго

152

тем более верно, что посещение театра или концерта сопряжено, как известно, с определенными, порой значительными усилиями (необходимо отобрать из репертуара нужную постановку, купить входной билет, специально на театр выделить время, быть соответствующим образом одетым и т. д).

Мы исходили из предпосылки о довольно высокой активности чувашей в посещении театров и концертных залов. Такое предположение основано в большей мере на том, что большинство театров республики, будучи по характеру национальными, включают в свои репертуары в основном постановки чувашских авторов и пьесы народно-эпической тематики. Театр в Чувашии необычайно популярен в народе. Представления театрально-зрелищных предприятий республики в 1976-1980 гг. посетило 6153,6 тыс. зрителей³⁷. «На театральной площади, — отмечают в этой связи авторы недавно вышедшей книги, — в морозные зимние вечера выстраиваются вереницы автобусов и машин с районными номерами: за сто — сто пятьдесят километров, в любую погоду приезжают сюда со всех уголков республики сельские зрители»³⁸. Чувашские зрители — большие любители и ценители театрализованных зрелищных представлений, особенно основанных на фольклорном материале. И смотрят они их на сцене с пристрастием и неподдельным интересом.

В плане сказанного весьма примечательными представляются и наши данные. Судя по ним, чувашские рабочие — недавние выходцы из сельской местности — в театрах и концертных залах бывают гораздо чаще, нежели русские рабочие из этой же группы. Например, если в группе чувашей-рабочих трех чебоксарских предприятий и канашского завода доля посетивших театр и концерты хотя бы один раз за последние три месяца составила 59 %, 44 %, 50 % и 33 %, то у русских эти показатели оказались равными соответственно 42 %, 33 %, 15 % и 26 %. При этом наиболее часто бывают в театре те мигранты, у которых продолжительность жизни в городе составляет не более 5 лет. В основном это люди моложе 30 лет, имеющие сравнительно высокий уровень культурных запросов. Потому неудивительно, что наше исследование выявило меньшую «театральную» активность у рабочих старших возрастов. Имея в виду эти моменты, исследователи проблем рабочего быта подчеркивают, что общий рост культуры и постепенное сближение города и деревни привели к тому, что образование сельской молодежи (а она составляет заведомое большинство среди мигрантов) стало меньше отличаться от образования коренных горожан, чем в 20-30-е гг. Соответственно в повседневной культурной жизни города сегодня слабее ощущается замедляющий эффект миграции из села³⁹.

В исследованиях не только проблем семьи, но и вообще традиций и отрядов принято уделять основное и первоочередное внимание трем важнейшим компонентам семейного обрядового цикла: рождению человека, свадьбе и похоронно-поминальным обрядам. Пожалуй, именно в этих обрядах и сохранились в наибольшей полноте традиционные и этноспецифические элемента, включая иногда и религиозные. Даже в современную эпоху и в условиях урбанизированной среды процессы трансформации этих обрядов протекают относительно медленно и имеют довольно противоречивый характер.

Возьмем, к примеру, свадебную обрядность. Если акт торжественного бракосочетания является церемонией общественно-юридического значения, потому обязателен и, как правило, одинаков для всех горожан, то свадьба — семейно-бытовое торжество (можно ведь и без нее) — проводится в каждой

153

семье по-разному и с разной мерой соблюдения традиционных обрядов и обычаев. Для получения представления о характере бытования чувашских свадебных обрядов в современном городе необходимо его чувашское население дифференцировать по основным социально-миграционным характеристикам. Известно, что по поводу свадебных обрядов предпочтения и взгляды у представителей различных социально-профессиональных групп большей частью не совпадают. Но существуют в этом вопросе различия и внутригрупповые, зависящие, на наш взгляд, особенно ог показателей миграционного движения. В ряде исследований прямо указывается, что миграция из сельской местности привносит в городскую среду различные элементы традиционной культуры, придают быту горожан дополнительную этническую окраску⁴⁰. Несомненно, массовые миграционные перемещения из села получили и получают отражение и в характере развития современной городской свадьбы. Основываясь на этих соображениях, браки между горожанами можно условно подразделить на три следующих типа: 1) брак между мигрантами из села, 2) брак между коренными горожанами и 3) брак между мигрантом и коренным горожанином.

Рассмотрим вначале особенности свадебной обрядности в браках первого типа. Жених и невеста живут, как правило, в общежитии или снимают квартиру. У обоих родители в деревне. Знакомятся же молодые люди в городе или, нередко, во время поездок на выходные дни в деревню к родителям. Поэтому часто молодые люди бывают выходцами из одного и того же или соседних сел.

Ныне в целом ряде случаев родители юноши и девушки заранее знают об их дружбе и планах, так как молодые люди часто еще до заключения брака ездят вместе то к одним, то к другим родителям. Таким образом, здесь необходимость сватовства отпадает. Заранее устраивается встреча родителей, в организации которой большую роль играют сами молодые, разговоры при этом идут о датах регистрации брака и свадьбы, составляется список гостей, обсуждаются другие «организационные» вопросы.

Свадебные торжества горожан-мигрантов в преобладающем большинстве устраиваются не в городе, а в деревне — у родителей⁴¹. Правда, в некоторых случаях свадьбы играют в ресторанах или же на квартире у кого-либо из ближайших родственников жениха или невесты. Торжественную регистрацию брака почти всегда стараются проводить в городе. На церемонию во Дворце бракосочетания собираются не только друзья, товарищи по работе и совместной жизни, но и многочисленные сельские родственники молодых Интересно, что в последнее время на торжества по случаю регистрации брака многие сельские женщины приезжают в ярких национальных нарядах чего раньше не наблюдалось.

После церемоний во Дворце бракосочетания все приглашенные в автомашинах выезжают в деревню к родителям — играть собственно свадьбу. Часто бывает и так, что день регистрации брака и день свадьбы по ряду причин не совпадают. В этом случае торжества по случаю официальной регистрации брака проводятся довольно скромно и нешумно в узком кругу ближайших друзей и родственников или в ресторане, или в общежитии, или на квартире у одного из обосновавшихся в городе родственников. А в назначенный день в деревне в дом жениха и невесты съезжаются приглашенные гости, друзья, родственники. И начинается традиционная чувашская свадьба.

154

Примерно (т. е. схематично) так выглядит организация свадеб, устраиваемых в случае брака горожан — выходцев из сельской местности. Ясно, что в условиях современного города организация традиционной чувашской свадьбы затруднена и, пожалуй, едва ли даже возможна. Весь комплекс национально-традиционных свадебных обрядов в городском быту с его специфическим характером взаимоотношений людей подвергается радикальным изменениям: часть традиционных обрядов модифицируется (в этом случае нередко от обряда остается едва ли не одно название), а часть (как правило, архаичная и тесно переплетенная с религией) — размывается, утрачивается. Образующийся в итоге вакуум заполняется (правда, не в полном объеме) новыми элементами, привнесенными из опыта современного общественно-духовного развития народа или из обрядов других, главным образом контактирующих народов.

В этом смысле особенно показательны свадьбы чувашей — коренных горожан. Они проводятся нередко в ресторанах и кафе, и поэтому традиционная обрядность в этих случаях проявляется незначительно. Такие свадьбы больше похожи на шумное и многолюдное застолье, праздничное торжество.

Для третьего типа брака — брака коренного горожанина и мигранта характерно смешение городского и сельского вариантов свадьбы. Здесь многое зависит от того, где устраивается свадьба, в городе или в селе. Если в селе, то в свадебных торжествах найдет определенное проявление и ряд традиционных обрядовых элементов. А если свадьбу играют в городе, эти возможности, наоборот, сужаются, хотя и не в той степени, как на свадьбе коренных горожан. Дело в том, что участие в свадьбе многочисленных сельских родственников одного из молодых не может не накладывать на нее определенный национально-традиционный отпечаток.

В контексте темы о семейно-брачных обрядах горожан все еще актуальной остается изучение влияния на них религиозных взглядов. Причем воспроизводству религиозных обычаев и традиций в семейно-бытовой сфере горожан благоприятствуют не в последнюю очередь сохраняющиеся связи их с сельскими родственниками.

Нередко на свадьбах, устраиваемых в частных домах сельского типа, влияние присутствующих сельских родственников бывает настолько значительно, что соблюдается целый ряд религиозно-мистических действий (благословение иконой, встреча молодых с иконами, зажигание свечей, обычай креститься и т. п.). Таким образом, связи мигрантов-горожан с селом можно рассматривать также как фактор сохранения в городской семье не только национальных ценностей и традиций, но и пережиточных обычаев и взглядов.

Теперь обратимся к вопросу о психологической предрасположенности горожан к национально-традиционным свадебным обрядам. Вопросом «Если бы Вам пришлось начать, так сказать, жизнь сначала, то, вступая в брак, какую свадьбу Вы хотели бы устроить?» респонденты были поставлены в проективную ситуацию. Установки на соблюдение традиционных свадебных обрядов чувашам присущи в большей мере, чем русским. Последние чаще предпочитают обойтись обычным застольем, свадебным вечером. Но в то же время полученные данные не подтвердили наше предположение о более сильней приверженности чувашей-мигрантов к традиционной свадьбе. Оказалось, что доля лиц, пожелавших (проективно) соблюсти национально-традиционную обрядность, более значительно представлена среди коренных горожан (в Чебоксарах и Канаше по 44 %), а не среди выходцев из сельской местности

155

(соответственно 28, % и 27 %). В то же время следует обратить внимание на своеобразие распределения ответов рабочих Козловки. В целом чуваши-козловчане менее «национальны» и «традиционные, чем русские, что для малого города в других случаях совершенно не характерно. Кроме того, обнаруживается, что традиционную свадьбу предпочли бы в Козловке только 9 % коренных горожан, в то время как в крупном и среднем городах этот показатель выше в пять раз.

Характерное для коренных жителей крупного и среднего городов более положительное отношение к традиционной обрядности следует рассматривать, на наш взгляд, как известное проявление стремления среди некоторых из них психологически компенсировать чувство неудовлетворенности своим поведением в реальных этнозначимых ситуациях В проективной ситуации многие чуваши — коренные горожане высказываются за такую свадьбу (т. е. с соблюдением традиционных обрядов), какую в реальных специфи ческих условиях города они не в состоянии были устроить даже при наличии желания. Не будет, думается, ошибочным и утверждение, что у некоторой части чувашей — коренных горожан с увеличением длительности проживания в городе наблюдается (особенно в последние годы) определенный рост этического самосознания. Они активнее, чем недавно прибывшие из села мигранты, проявляют интерес ко всему национальному, традиционному и большую склонность обсуждать эти темы. Видимо, как с возрастом, так и за годы жизни в многонациональной городской среде, объективные условия которой стандартизируют уклад жизни народов, «нивелируют» и сглаживают его национальные особенности, в психологии указанной части горожан вполне возможно некоторое оживление этнически значимых установок.

Что касается мигрантов из села, го их несколько индифферентное отношение к национально-традиционным свадебным обрядам нельзя объяснить однозначно. Здесь во всяком случае следует иметь в виду одно немаловажное обстоятельство: для большинства мигрантов традиционная свадьба не экзотическое и красочное празднество (как представляется она многим коренным горожанам), а реальный факт, событие личной жизни. Для многих мигрантов представления о традиционной свадьбе конкретны и нередко ассоциируются с чем-то очень долгим, тяжелым, нудным и шумным. Действительно, с рациональной точки зрения, организация и проведение такой свадьбы по сей день остается делом чрезвычайно сложным и нелегким, особенно для женщин. Последние зачастую так и заявляют, что достаточно небольшой праздничной вечеринки. Многие после своих свадеб остаются недовольными: сильная психологическая нагрузка, большие, ничем не оправданные и неокупаемые расходы. На наш взгляд, эта моменты вполне могут сказаться на ответах мигрантов, особенно тех, кто начал семейную жизнь именно с такой свадьбы.

С другой стороны, этническая индифферентность мигрантов обусловливается спецификой процесса и «механизма» их психологической адаптации к полиэтнической городской среде. Мигрант стремится как можно скорее и полнее приобщиться к городскому образу жизни, стать похожим на всех. Несмотря на большие затруднения, которые испытывает на первых порах адаптации в городе, он всем своим поведением, манерой одеваться, речью старается подчеркнуть свою компетентность в городской жизни, дать всем понять, что он теперь «свой» в городе. Это особенно свойственно

156

молодежи, которая и составляет основной контингент мигрантов из чувашского села. Все, что так или иначе связано с сельским бытом и традиционно-обрядовой жизнью народа, многими из молодых мигрантов воспринимается как нечто архаичное, отсталое и не заслуживающее в наши дни никакого внимания.

Традиционно-обрядовая жизнь современной городской семьи и психологическая предрасположенность чувашей-горожан к национально-традиционной свадьбе формируются под воздействием самой городской среды, миграции из сельской местности и разнообразных связей горожан с сельскими родственниками. В этом смысле справедливо указывается, что «современная свадьба в городе не вылилась в форму единого обряда. Она имеет множество вариантов, в которых проявляются личная инициатива и постоянное творчество. Ведущая роль в этом творчестве принадлежит молодежи»⁴².

* * *

Таким образом, анализ некоторых демографических и этнических аспектов чувашской городской семьи, проведенный в свете влияния на них сельско-городской миграции, приводит к выводу о научной целесообразности и практической необходимости учета этого фактора.

Следует учесть, что чуваши-мигранты покидали и покидают свои села, как правило, в совершеннолетнем возрасте, т. е. тогда, когда начинается и активно протекает процесс осознанного усвоения и закрепления специфических норм, обычаев и взглядов сельского (а значит, и национально-традиционного) образа жизни. Они способны устойчиво сохраняться и в определенной мере модифицироваться в нормах поведения, обыденном сознании и этнических установках пришельцев, оказывая определенное влияние (в связи с массовым характером) уже на городской образ жизни.

Переезд из деревни в город следует рассматривать как тип социального перемещения широкого плана, как изменение всей совокупности условий существования, социального, этнического — формального и неформального — окружения. Одним из благоприятных условий, значительно облегчающих процесс адаптации сельских мигрантов в городе, является широкое распространение в современном селе наиболее существенных и характерных черт городского образа жизни. Тем не менее выходец и из таких, скорее маргинальных по образу жизни, сельских семей непременно сталкивается в городе с рядом новых проблем. Несомненно, диапазон трудностей, которые испытывает чуваш-мигрант в городе, шире и сложнее, чем, например, у мигранта-русского, именно из-за дополнительных проблем этнического свойства (языковой барьер, груз сельских традиций, взглядов и этнических установок и т. д.).

Нельзя недооценивать значение связей горожан-мигрантов с сельским и жителями, особенно если эти связи приобретают многосторонний, интенсивный и более или менее систематический характер. В значительной степени благодаря этим связям в условиях города более или менее сохраняется этническое самосознание, сознание связи со своим народом, практическое знание родного языка и т. д. Другими словами, село, с которым связан горожанин, куда он часто выезжает или откуда принимает (например, в госта) родственников и земляков, остается одним из важнейших источников этнически значимой информации. Прерывание же этих связей или их долговре-

157

менное отсутствие зачастую способны повлечь за собой снижение роли национально-особенных элементов и черт в образе жизни и поведении ^ватка-горожанина, что не может не сказаться на этнопсихологической атмосфере его семьи и быта.

Литература и источники

¹ Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981, С. 136.

* «Урбанизация», «урбализацнонные процессы» понимаются здесь не только как количественный рост городов, но и как исторический процесс повышения роли городов в развитии общества, который охватывает социально-демографическую структуру населения, его образ жизни, культуру, размещение производительных сил, расселение и т. д. (см.: Коган Л. В., Покшишевский Б. Б. Урбанизация // БСЭ, т. 27. М., 1977. С. 204.).

² Фокин П. П. Социология современной чувашской семьи (Постановка проблемы) // Вопросы социологии и демографии Чувашской АССР / Труды ЧНИИ, вып. 85. Чебоксары, 1978. С. 76-92; он же. Некоторые аспекты связи чувашской сельской семьи с молодыми мигрантами // Там же. С. 103-114.

³ НА ЧНИИ, отд. X, ед. хр. 825. С. 6.

⁴ Сбор информации был осуществлен в составе более крупного социологического исследования, организованного на ряде промышленных предприятий Чувашии Институтом истории СССР АН СССР совместно с кафедрой истории СССР ЧГУ им. И. Н. Ульянова с целью изучения процессов становления и развития трудовых коллективов в условиях развитого социалистического общества. Подробнее об этом исследовании см.: Иванов В. П. Влияние этнических особенностей на культурную жизнь рабочей семьи // Актуальные проблемы истории рабочего класса автономных республик РСФСР. Чебоксары, 1980.

* Представители этих национальностей на 17 января 1979 г. составили 94,6 % городского населения республики.

⁵ См.: Викторов В. И. Современные сопиально-демографические процессы в Чувашской АССР // Современные социальные и этнические процессы в Чувашской АССР// Труды ЧНИИ, вып. 104. Чебоксары, 1980. С. 29-30.

⁶ Рыбаковский Л. Л. О миграции населения в СССР // Социологические исследования, 1981, № 4. С. 8.

⁷ См.: О предварительных итогах Всесоюзной переписи населения 1979 года. М., 1979. С. 5, 8.

⁸ По данным переписи 1979 г. все городское население Чувашской АССР составило 594 тыс. чел., в том числе 308 тыс. — население Чебоксар (см.: Советская Чувашия, 1980, 19 февраля).

⁹ Итога Всесоюзной переписи населения 1970 г., т. IV. М., 1973.

¹⁰ НА ЧНИИ, отд. X, ед. хр. 810. С. 18.

¹¹ Гам ж.

¹² См.: Заславская Т. И., Корелъ Л. В. Миграция населения между городом и селом // Социологические исследования, 1981, № 3.

* Составл. по: НА ЧНИИ, отд. Ш, ед. хр. 391, инв. № 4136, л. 5; отд. X, ед. хр. 818, инв. № 4424, л. 65.

¹³ Викторов В. Н., Кураков Л. П., Зимин А. А Население и трудовые ресурсы. Чебоксары, 1981, С. 15.

¹⁴ Народное хозяйство СССР в 1974 году. Стат. сб. М., 1975, с. 18; НА ЧНИИ, ощ. X, ед. лр. 810. С. 2.

¹⁵ См.: Соков А. П. Особенности изменения национальной структуры городского населения Чувашской АССР // Вопросы социологии и демографии Чувашской АССР. Труды ЧНИИ, вып. 85. Чебоксары, 1978. С. 8.

¹⁶ Автор придерживается классификации городов, данной в кн.: Малый город (Социально-демографическое исследование небольшого города). М., 1972. С. 9-11.

¹⁷ Советская Чувашия, 1980, 19 февраля.

158

¹⁸ НА ЧНИИ, отд. X, ед. хр. 814.

¹⁹ Харчев А. Т. Брак и семья в СССР. М., 1979. С. 234.

²⁰ Викторов К. Н., Кураков Л. П., Зимин А. А. Указ. соч. С. 39.

²¹ Демографические проблемы семьи. М., 197. С. 146.

²² Фокин П. П. Социология современной чувашской семьи. С. 85.

²³ См.: Современные этнические процессы в СССР. М., 1977. С. 447.

²⁴ Такое объяснение дает этому явлению и Э. К. Васильева по материалам г. Казани, выяснившая, что среди русских несколько чаще встречаются семьи, в которых представители старшего поколения продолжают жить вместе с детьми, уже сформировавшими свои собственные семьи (См.: Васильева Э. К. Эшодемографическая характеристика семейной структуры населения Казани в 1967 году (По материалам социологического исследования) // Советская этнография, 1970, № 5. С. 20).

²⁵ Козлов В. И. Этническая демография. М., 1977, С. 133.

²⁶ Переведенцев В. И. Население и хозяйство. М., 1971. С. 27.

²⁷ Рыбаковский Л. Л. Указ. соч. С. 8.

²⁸ Волков А. Г. Влияние урбанизации на демографические процессы в СССР // ПРоблемы современной урбанизации. М., 1972. С. 116.

²⁹ Демографические проблемы семьи. С. 149.

³⁰ Викторов В. Н., Кураков Л. П., Зимин А А. Указ. соч. С. 29.

³¹ Петраков А О воздействии миграции на рождаемость // Люди в городе и на селе. М., 1978. С. 54.

³² Бромлей Ю. В., Шкаратан О. И О соотношении истории, этнографии и социологии // Советская этнография, 1969, № 3. С. 6.

³³ Современные этнические процессы в СССР. С. 314.

³⁴ НА ЧНИИ, отд. УП, ед. хр. 174.

³⁵ Там же.

³⁶ Фокин П. П. Социология современной чувашской семьи. С. 8.

³⁷ Советская Чувашия. 1976-1980. К ХХХУШ областной партийной конференции. Чебоксары, 1980. С 90.

³⁸ Иванова В., Иванов М. Радуга над Волгой. М., 1980. С. 408.

³⁹ См.: Гордон Л. А, Клопов Э. В., Оников Л. А. Черты социалистического образа жизни: быт городских рабочих вчера, сегодня, завтра. М., 1977. С. 53.

⁴⁰ Социальное и национальное (Опыт этносоци ологических исследований по материалам ТАССР). М., 1973. С. 23.

⁴¹ Это явление характерно для горожан и других республик (См., напр.: Пименов В. В. Удмурты. Опыт компонентного анализа этноса. Л., 1977. С. 122).

⁴² Жирнова Г. В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем. М., 1980. С 123.

159