К истории животноводства Волжской Булгарии и Казанского ханства

Богаткина О. А., Петренко А. Г.
К истории животноводства Волжской Булгарии и Казанского ханства.

Источник: http://turkolog.narod.ru/info/...

 


 

Изучение истории животноводческой деятельности — это исследование одной из составных частей материального производства, представляющего собой основу жизни и развития человеческого общества. Одним из основных источников, дающих надежный фактический материал для исследования этих вопросов, является остеологический материал из археологических раскопок.

I. Для решения вопросов, касающихся характера животноводческой деятельности волжско-булгарского населения домонгольского периода нами были привлечены материалы, полученные при раскопках городов Биляра, Сувара, Юловского городища, поселения с Малого Иерусалимского оврага в Болгарах, а также Кожаевского селища [Петренко, 1984]. Основными домашними животными их были крупный рогатый скот, овцы, козы; лошади. Кости свиней были обнаружены лишь в местах проживания немусульманского населения, например на территории Биляра в мастерской ювелира, работавшего с янтарем в районе Соборной мечети, что свидетельствовало о постоянном проживании представителей другого этноса. Изначально булгарское население свиней в хозяйстве не содержало и в пищу не употребляло. Судя по «кухонным остаткам» костей животных, в питании домонгольского городского населения преобладала говядина, т. к. по числу особей поголовье убитых на мясо коров, быков и волов составляло в среднем около 40 %, что в пересчете на удельное потребление мяса позволяет говорить о значительном преобладании в питании у городского населения мяса этого вида животных. Тем не менее летописные данные и, в частности, Ибн-Фадлана, свидетельствуют о том, что их (булгар) пища — просо и мясо лошади. Что касается остатков проса, пшеницы и ячменя, то палеоботанические материалы из зерновых ям только подтверждают эту мысль летописца. Однако, за последнее время остеологические материалы из раскопок городов давали сравнительно небольшое число особей лошадей убитых на мясо и не подтверждали данные летописца. Такие разночтения до последнего времени были необъяснимы. Но дело в том, что посещение Ибн-Фадланом булгар датируется 922 годом, а остеологических материалов этого хронологического периода до последнего времени не было. В 1990 и 1991 гг. П. Н. Старостиным на раскопках поселения на Малом Иерусалимском овраге (территория г. Болгара) датированном первой половиной Х столетия, были получены остеологические материалы, которые после нашего определения дали возможность подтвердить высказывание летописца. Именно ранние булгары питались преимущественно кониной. Более того, домусульманские булгары (Танксевский могильник) широко использовали коней и при погребении мужчин-воинов, что представляется, возможно, чертой подвижного образа жизни. Со временем роль коня в жизни булгар не уменьшилась, но более экономичным по ряду причин было содержание и употребление в питании крупного рогатого скота. О широких торговых связях тюркоязычного населения Волжской Булгарии свидетельствуют частые находки костей верблюда. Кроме того, наряду с местными «лесными» породами встречены остатки от «степного» крупного рогатого скота, а также овец типа «черкасской» очень крупной породы, близкой по своим метрическим показателям к южным кочевническим овцам.

II. Золотоордынский слой памятников Волжской Булгарии представлен многочисленным костным материалом, главным образом, из раскопок г. Болгара, изучавшимся на протяжении многих десятилетий [Цалкин, 1958; Петренко, 1978, 1984, 1988]. Обработка обширных данных остеологического описания, а также включение новых помогают довольно успешно решать целый ряд проблем животноводческой деятельности волжских булгар, связанных с изменением их политической и экономической жизни. Это утверждение особенно правомерно при сопоставлении остеологического материала домонгольского и золотоордынского периодов существования Волжской Булгарии. Именно в Золотоордынский период проявилась тенденция увеличения значимости мелкого рогатого скота в сельскохозяйственной деятельности булгар. В это время спрос горожан на мясо крупного рогатого скота имел сравнительно меньшее значение, зато несколько возросло потребление мяса лошадей. Процент убитых на мясо животных в домонгольском Биляре составил: 37, 6 % — крупного рогатого скота, 54, 0 % — овец и коз, 5, 5 % — лошадей, в то время как в Болгарах золотоордынского периода соответственно — 13, 6 %, 69, 0 %, 9, 6 % [Петренко, 1988]. В начальный период существования город Болгар имел полуземледельческий характер и почти ничем не отличался от деревень того же времени [Смирнов, 1959]. К тому же и в Биляре по утверждению Р. М. Валеева (1991) для Х — начала XIII в. было характерно не полное отделение торговых функций от ремесленных. Процесс отделения ремесла от хозяйства в полной мере выразился именно в Золотоордынский период, когда продукты земледелия и скотоводства выступили в качестве самостоятельных предметов торговли [Валеев, 1991]. В условиях оживленной торговли золотоордынского периода, являясь центром караванной торговли, территория Волжской Булгарии служила ярмаркой для потоков товаров, идущих из Восточной Европы, Руси, Кавказа, из Средней Азии, Монголии и Китая [Смирнов, 1951]. Первостепенную роль выполняли внутригосударственная и региональная формы торговли волжских булгар [Валеев, 1991]. В таком широком потоке скот должен был служить выгодным объектом обмена и продажи, особенно мелкий рогатый скот, как наиболее мобильный, к тому же способный выполнять функцию меры стоимости других товаров наряду с мехами и бусами. Еще со временем посещения Ибн-Фадланом булгарского населения сохранилось свидетельство о том, что их купцы «отправляются в землю тюрок и привозят овец» [Ковалевский, 1956]. Увеличение поголовья овец и коз в Золотоордынский период может свидетельствовать, во-первых, о развитии практики выращивания этого скота булгарами и, во-вторых, об усилении обменных процессов во внутренней и внешней торговле. О последнем могут свидетельствовать, например, породные характеристики мелкого рогатого скота г. Болгара. В Золотоордынский период, наряду с продолжающимся преобладанием там крупнопородных овец, прослеживается появление овец более мелких, вероятнее всего каких-то привозных [Петренко, 1988]. Редкие находки костей свиньи также и в Золотоордынский период доказывают, что на территории такого города как Болгары, весьма успешно уживалось население с различной религиозной направленностью.

В комплексах напластований городов государства волжских булгар встречено очень мало костей диких животных. Это свидетельство того, что городское население охотой не занималось. Однако, летописные источники повествуют о том, что булгары широко торговали мехами бобров, куниц, соболей, белок и они являлись основным предметом экспорта [Ковалевский, 1939]. Объяснение этому противоречию следует искать в осуществлении обмена с северными их соседями — финно-уграми и платежей в виде дани. В археологических памятниках верхнего Прикамья синхронных по времени Волжской Булгарии, таких как городища Анюшкар, Идна-Кар, остеологический материал дикой фауны богат и разнообразен [Андреева, 1960; Петренко, 1984]. Охота у населения этих городищ играла важную роль как в добывании мяса, так и получении ценных шкурок животных. В качестве определяющего фактора подобного значения охоты являлись сами географические условия расположения этих памятников. Подзона южной тайги была благоприятна для добывания дичи своим многообразием и количеством животных в лесах, особенно в период средневековья, когда антропогенный фактор еще не выступал сколько-нибудь серьезным препятствием распространению и численности обитания животных в их естественной среде. Данные остеологического материала Идна-Кара, полученные ранее [Петренко, 1984], а также в процессе раскопок в 1990—91 гг. (обработка О. Г. Богаткиной) позволяют судить об ориентации охотничьей деятельности населения этого памятника на добывание бобра. Среди остатков дикой фауны в раскопках последних лет было обнаружено 55, 54 % костей бобров. Кроме этого, охотились на куниц и белок тоже. Имея водные пути сообщения через Чепцу-Вятку, население городища вполне успешно могло торговать с булгарами на Волге, в том числе и так высоко ценимыми шкурами бобров, куниц, белок.

Рыболовство и разведение домашней птицы были хорошо развиты у городского населения волжских булгар. Особое предпочтение оказывалось осетровым. Среди диагностированных Н. И. Бурчаком-Абрамовичем остатков костей птиц преобладают кости домашней курицы (очень мелких и средних размеров) и гусей крупных пород [Петренко, 1978].

III. При раскопках Казанского Кремля получены наиболее поздние остеологические остатки, относящиеся к XV-XVI вв. (Петренко, 1984). Прежде всего, обращает на себя внимание преобладание костей лошади в этих остатках. Частота встречаемости костей мелкого рогатого скота оказалась меньше таковой лошади. Конина была основным продуктом мясной пищи. Среди «кухонных» остатков лошадей довольно часто встречались крупные кости (тазовые, лопатки), что являлось отличительным признаком остеологического материала этого памятника. Такая особенность разделки туши позволяет предположить, что приготовление пищи сразу на большое количество человек было явлением нередким. Если в Биляре среди лошадей средних по росту (134-143 см) попадались костные остатки, соответствующие «мелким» древнерусским лесным, а в Болгарах золотоордынского периода разнообразие еще более усиливалось, то относительно Казанского Кремля можно констатировать исключительно степной тип лошадей. Обнаруженные черты своеобразия употребления в пищу в основном лошадей, их морфологический тип подчеркивают насколько значительны постоянные контакты Казанского ханства с югом, а также события войн, не обходившиеся без конницы. Сравнение домашних животных Казанского Кремля по составу стада с памятниками слоя XIV века Сарай-Берке и Кара-Корум [данные В. И. Цалкина, 1967, 1968] демонстрирует факт исключительного повышения количества особей лошадей и уменьшение особей мелкого рогатого скота в памятнике Казанского ханства. Только по количеству крупного рогатого скота Казанский Кремль сравним с памятником Сарай-Берке. Однако, результаты измерений костей овец из Казанского Кремля показали сходство их с каракорумскими, а также с билярскими овцами (табл. I).

Таблица I.

Результаты измерений костей овец из раскопок некоторых средневековых памятников, мм

Овца

Длина пясти овец

Высота в холке, см

n

lim

M

Волжско-булгарская

118

118, 0-161, 0

140, 40

68, 5

Золотоордынская

45*

119, 0-164, 0

133, 0

65, 5

Каракорумская

30*

125, 0-158, 0

140, 0

68, 5

Казанская

33

125, 0-161, 0

140, 0

70, 2

4) по Цалкину, 1967, 1968

Итак, при всей скудности письменных источников о животноводческой деятельности в период ранней истории булгар археологические находки ископаемой фауны служат надежным источником восстановления начального периода истории животноводства государства Волжской Булгарии. В более широком плане, следует иметь в виду также, что без изучения возникновения и развития животноводческой практики у народов Поволжья останутся неясными многие вопросы целого ряда научных дисциплин, в том числе: истории, археологии, зоогеографии, ветеринарии, экологии и т. д. За долговременный период изучения костных остатков животных из городских поселений Волжской Булгарии удалось многого достичь. Однако существует определенный, еще не разработанный научный круг проблем, касающийся получения и обработки остеологических материалов из булгарских сельских поселений.

Литература

1. Андреева Е. Г. Домашняя и дикая фауна городища Анюшкар //Учен. зап. ПГУ (Пермь), 1960. — Вып. 1. — С. 231-243.
2. Беговатов Е. А., Петренко А. Г. К истории хозяйственной жизни населения домонгольского и золотоордынского периодов Волжской Булгарии //Волжская Булгария и монгольское нашествие. — Казань, 1988. — С. 103—114.
3. Валеев P. M. Торговля Биляра по археологическим данным // Биляр — столица домонгольской Булгарии. — Казань, 1991. — С. 69—79.
3. Ковалевский А. П. Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. Пер. и примеч. под ред. академика И. Ю. Крачковского. — М. — Л., 1939. — 195 с.
4. Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. — Харьков, 1956. — С. 138.
5. Петренко А. Г. Фауна древнего города Болгара // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. — М.: Наука, 1978. — С. 228—234.
6. Петренко А. Г. Древнее и средневековое животноводство Среднего Поволжья и Предуралья. — М.: Наука, 1984. — С. 167-169.
7. Смирнов А. П. Волжские Булгары //Труды ГИМ. 1951. — Вып. 19. — С. 63.
8. Смирнов А. П. Раскопки городища «Великие Болгары» в 1957 году //Доклад на засед. уч. Совета Госмузея ТАССР. — Казань: Гос. музей ТАССР, 1959. — С. 39.
9. Цалкин В. И. Фауна из раскопок археологических памятников Среднего Поволжья / Труды Куйбышевской археологической экспедиции, т. П //МИА, 1958. — No 61. — С. 221—281.