Черемшан-Черемисан

Черемшан, извилистый Черемшан...
Из современной татарской песни

Словно степь широкая цветущий луг без края и конца, извивающаяся река с серебристой водой, дремучий бор и, наконец, плодороднейшая черноземная почва — эти исключительные природные богатства отличают реку Малый Черемшан от других многочисленных, больших и малых рек Татарии, придавая ей удивительную красоту и прелесть. Красота и богатство ее издревле привлекали к ней людское внимание, поэтому вот уже десятки столетий кипит жизнь в долине Черемшана.

Первые люди появились на берегах Черемшана четыре тысячи лет тому назад, в эпоху бронзы. Как принято считать в официальной исторической науке, это были племена северо-иранской языковой группы, пришедшие с юга,— племена срубной культуры. Они жили в открытых поселениях, расположенных на невысоких береговых террасах реки, занимались скотоводством и земледелием, оставили после себя многочисленные курганы на полях.

Связываемые в народе с именем древне-тюркского богатыря Алп («Алып тавы» — «Гора Алп», «Алып чабата каккан җир» — «Место, где Алп стряхнул свои лапти»), эти курганы являются местами родовых захоронений срубных племён.

Некоторые наши лингвисты объясняли происхождение слова «Черемшан» (по-татарски — «Чирмешэн») результатом добавления к корню «Чирмеш» (черемис — древнее название марийца) суффикса «эн» («ан»), означающего, мол, реку. Поэтому писали они «Чирмешэн», что означает: река черемисов (марийцев; получалось, что и древнерусское, летописное название этой реки в форме «Черемисан», принятое в свое время от булгар, свидетельствовало о черемисах). Ой ли! Если бы там в древности жили марийцы, то река имела бы аборигенное, марийское название (кстати, «чирмеш-черемис» — это не самоназвание марийцев). Как правило, реки после колонизации её другими племенами и народами продолжают носить прежние, местные названия.

79

Притом остаются прежние формы или несколько видоизмененные по правилам грамматики языка пришлого населения. Это везде так! Обратимся лишь к некоторым примерам из нашего края. Современные, «русские» названия почти всех рек Татарии и прилегающих районов основаны на местных, татарских: Казан суы (дословно: Казань-река) — Казанка, Ашыт — Ашит, Шушма — Шошма, Шушма (в Закамье) — Шешма, Мишэ— Меша, Зәй— Зай, Актай— Ахтай, Ык — Ик и многие другие. Так же: Чирмешэн — Черемшан.

Что означало название этой реки в форме «Джарамсан» («Җарамсан»), впервые зафиксированной в записках Ибн-Фадлана? Когда и почему «Җарамсан» превратилось в «Чирмешэн», учитывая при этом, что к концу XII в, в летописях появляется его русская транскрипция в форме «Черемисан». Эти вопросы требуют лингвистического, тюркологического объяснения.

Возвратимся к черемисам. Җили ли в прошлом марийцы на берегах Черемшана? В течение ряда лет мы проводили сплошное археологическое обследование всего бассейна Черемшана — и Большого, и Малого, но не нашли ни одного древнемарийского археологического памятника. Если бы жили, оставили бы свои селища и другие памятники, и название реки было бы марийским.

Первое тысячелетие до нашей эры и начало нашей эры — ранний железный век — является белым пятном на археологической карте Малого Черемшана. Спросят: а что, край не был заселен, пустовал? Да, бывает и такое в истории. Там могли лишь в отдельные периоды появляться некоторые кочевые племена. В середине I тысячелетия н. э. в Среднем Поволжье, в том числе и на Черемшане, появились племена именьковской культуры, с которыми связывается начало тюркизации края. Именьковцев сменили булгары, пришедшие в Среднее Поволжье к концу VIII в. Это и есть последний период существования именьковской культуры, носители которой смешались с булгарами.

Некоторые археологи не согласны с этим мнением и считают, что после прихода булгар именьковцы ушли. Трудно согласиться с подобной мыслью. Во-первых, если бы они ушли куда-то, то они там должны были оставить после себя памятники, т. е. городища, селища и другие объекты. Нигде за пределами их коренной территории в Среднем Поволжье, совпадающей с основной территорией в Волжской Булгарии, их нет. Во-вторых,

80

археологические раскопки и разведки убедительно свидетельствуют о том, что верхние слои многих именьковских памятников постепенно, без наличия стерильного, разделяющего слоя переходят в нижние слои раннебулгарских.

Это было четко констатировано работами известного казанского археолога и историка Н. Ф. Калинина, посвятившего всю свою долгую научную жизнь исследованию средневековой истории Татарии. Это подтверждается систематическими поисками П. Ң. Старостина, исследователя памятников именьковской культуры. Это подтверждается нашими многолетними наблюдениями. И, наконец, третье. Черемшан не везде одинаково заселен был именьковцами, вернее, чистоименьковскими племенами. В верхнем и нижнем течениях Малого Черемшана, в среднем — Большого распространены памятники с несколько иной материальной культурой.

Археологам известно, что именьковская керамика делится на две группы. Одна из них, основная, это — серая лепная плоскодонная неорнаментированная посуда из глины с примесью крупного шамота (измельченная обожженная глина), с шероховатой поверхностью. Ее называют группой А. Другая (группа Б, она значительно меньше) — почти такая же керамика, но без примеси крупного шамота и с гладкой поверхностью. Так вот, в вышеуказанных районах Черемшана, где нет поселений с собственно именьковской керамикой, их заменяют поселения с керамикой, похожей на керамику группы А: это такая же лепная неорнаментированная плоскодонная посуда с примесью крупного шамота, но в отличие от именьковской имеет гладкую на ощупь, хотя и бугристую поверхность; цвет ее не серый, а какой-то буровато-желтый, порой даже коричневато-оранжевый.

Когда мы в первый раз проводили разведку в бассейне Малого Черемшана и обнаружили целый круг памятников с такой керамикой, я показал ее коллегам — археологам, изучающим именьковскую и булгарскую керамику. «Именьковцы» отказались от нее, сказав, что она, хотя и похожа, но не их керамика. Кто-то даже попробовал на зуб и отметил, что она мягче. Ну, что же — мягче так мягче! Обратился к «булгарцам»: не пальцинская ли она? Известно, что булгарская керамика, помимо гончарной, состоит и из лепной, которая, в свою очередь, делится на ряд групп. Одна из них называется пальцинской по ее наличию в материале

81

Мало-Пальцинского и Больше-Пальцинского селищ в Ульяновской области; эта посуда также плоскодонная, с примесью крупного шамота, и цвет ее какой-то оранжеватый. Вот я и спросил, не относится ли керамика с Черемшана к этой пальдинской группе раннебулгарской керамики. Сказали: близка, но не та — изгиб венчика у нее несколько другой. Надо же!

А тем временем черемшанская керамика все накапливалась. Через год мы нашли ее в низовьях реки, а еще через год и на Большом Черемшане. Памятники с подобной керамикой в большинстве своем, как и именьковские, находились в нижних слоях булгарских селищ и, подобно именьковским, еще ниже без разделяющего слоя между ними. Иногда встречались однослойные поселения, т. е. памятники только с этой новой посудой. Изучая керамику булгарских поселений с Самарской Луки на Волге, собранную в 20—30-х годах и хранящуюся в Куйбышевском областном музее, я снова встретился с подобной керамикой, хотя там, как и у нас в Татарии, были и именьковские памятники.

В результате всего этого сложилось вполне определенное мнение о том, что черемшанская керамика с шамотом, весьма близкая по своей фактуре к именьковской и распространенная в тех местах, где отсутствует последняя, оставлена населением, имевшим этническую близость с именьковцами. Это население вместе с собственно именьковцами составило добулгарские тюркские корни сложения будущего этноса Волжской Булгарии. Нам кажется, что это население быстрее сблизилось, смешалось с булгарами, о чем свидетельствует схожесть его керамики с булгарской лепной. Мы дали этой керамике условное, весьма краткое археологическое название: керамика Ai — она напоминала

именьковскую группу А, но в то же время чем-то отличалась.

Памятники с керамикой Ai изучены пока лишь разведочно. Перед археологами, исследующими предбулгарский и раннебулгарский периоды, возникает большая необходимость раскопок некоторых наиболее выразительных памятников этого круга. Это дало бы новый, весьма интересный материал для более полного выяснения все еще не решенного до конца вопроса этнической принадлежности именьковских племен — предшественников волжских булгар. Этот вопрос чрезвычайно актуален и имеет важнейшее значение при по

82

становке и решении проблемы этногенеза, вопросов времени тюркизации Среднего Поволжья, формировав ния этноса и культуры Волжской Булгарии.

Пусть уважаемый читатель великодушно простит меня за то, что я несколько увлекся разговорами о новой керамике. Выше уже было отмечено, что «ее величество» керамика имеет первостепенное значение для археолога и археологии в определении культурной и этнической принадлежности ее носителей, для выяснения вопросов, откуда они пришли, как сложилась их дальнейшая судьба. Это очень важно при изучении всех периодов человеческой истории, начиная с неолита, когда появилась глиняная посуда. Однако ее значение все более возрастает по мере продвижения вверх по лестнице истории, когда имеем дело с проблемой происхождения современных народов.

Итак, параллельно с именьковцами, в составе их союза племен, жили их сородичи — носители керамики А]. Их и именьковцев заменили булгары. Жизнь на Черемшане продолжалась, даже еще более оживилась. Булгар и по численности было больше, да и социально-политическое и культурное развитие их, имевших уже опыт государственного строительства на юге, стояло выше, чем у местных племен военной демократии — последней стадии первобытно-общинного строя. Булгары явились первыми, кто построил в наших краях новую социально-экономическую формацию—раннефеодальное государство.

В домонгольский период истории Волжской Булгарии бассейн Малого Черемшана являлся одним из центральных районов, самой густозаселенной областью государства. В результате сплошного археологического обследования в 60-х годах при учете некоторых прежних сведений удалось составить наиболее полную карту археологических объектов Малочеремшанского бассейна, включающую более 450 памятников, в том числе 20 городищ, около 250 селищ — это почти четвертая часть всех известных к настоящему времени археологических памятников Волжской Булгарии. Такая густозаселенность объясняется прежде всего тем, что это был центр страны с самой плодородной черноземной почвой; одновременно сыграл роль и такой немаловажный политический фактор, что здесь находилась одна из столиц, государства — город Буляр.

... После разрушения Булгара Тамерлан направился к Буляру. Вот его войско приблизилось к городу и остановилось перед его мощными укреплениями. В это время правитель Буляра совещался с аксакалами — сможем ли устоять перед грозными силами этого страшного завоевателя. Мудрецы долго спорили: бороться или сдаться на милость врагу, но не смогли прийти к единому мнению. Вот один из них поднялся на высокую башню и, увидев неприятельскую силу, подобную бушующему морю, посоветовал не проливать зря кровь и открыть ворота. Враг ворвался в город и истребил большую часть его населения.

Тамерлан, с целью узнать мнение народа о себе, любил ходить в толпе, переодевшись в чужую одежду, и прислушиваться к разговорам. Если кто-нибудь обвинял его в несчастье, то на другой же день завоеватель истреблял обвинителя и весь его род. Если кто признавал собственную вину и говорил, что беда послана самим господом богом, то такого Тамерлан вознаграждал.

И вот, пользуясь сумерками и переодевшись, Тимур пошел по Буляру. Многие говорили: все наши беды от этого хромого 1 беса, будь он неладен. Однако тут вдова одного вельможи бросила толпе: «Не то говорите,

люди добрые. Что бы мог сделать один Тимур, если бы не было наших бездарных предводителей и всевышнего». На другой день Тимур дал свободу этой женщине и ее детям. Они переселились в другое место, и продолжился род Буляра...

Это — легенда. Как и всякой другой легенде, и ей присущи отдельные неточности, искажения. Однако дело не в этом. Оно прежде всего в том, что народ хранит память о нем и его жителях.,

Перейдем к более достоверным источникам. Русские летописи сообщают, что великий князь владимирский Андрей Боголюбский вместе со своим сыном Мстиславом и муромским князем в 1164 г. организовал поход на Волжскую Булгарию. В источниках говорится, что русские одолели булгар, а князь последних со своей дружиной скрылся в Великом городе, не указывая при этом, где находился этот город.

Его местоположение становится в какой-то степени ясным из другого сообщения тех же русских летописей

1 Тамерлан хромал на одну ногу, откуда и его прозвище в народе: Аксак-Тимур, т. е. Тимур-Хромой.

84

о повторении похода через 20 лет — в 1184 г., но уже во главе с другим великим князем, а именно Всеволодом (Всеволодом III, Большое гнездо), сыном Андрея Боголюбского. Этому походу предшествовало такое событие. Как известно, Булгарское государство издавна вело торговые связи с Русью — со своим ближайшим соседом. В русских городах Верхнего Поволжья и Оки были булгарские торговые фактории. Однако какие-то разбойники из Рязани, Мурома и других городов ограбили булгарских купцов, к тому же разорили их города и села на Волге. Булгары дважды обращались к Всеволоду с просьбой положить конец грабежу, однако князь не смог управиться с разбойниками, хотя посылал в города приказы ловить их. Грабежи повторялись. Булгары, озлобившись, ходили походом на Русь, разоряли Городец, Муром, дошли до Рязани. Это произошло в 1183 г. Всеволод решил отомстить булгарам и через год организовал большой поход в их страну, в котором участвовали, кроме основных сил Владимира, войска из Киева, Чернигова, Севера, Переяславля, Смоленска, Словом, это был большой поход. Русские дошли до Великого города, осаждали его десять дней, но не смогли взять; к тому же на помощь Великому городу пришли вооруженные отряды булгар из соседних городов.

Летописи указывают Великий город на реке Черемшан, называя ее Черемисаном (Холмогорская летопись даже называет город «Великий Черемисан» и, в отличие от всех остальных летописей, сообщает о взятии его русскими). Это был Малый Черемшан, на которой и расположено нынешнее Билярское городище —• остатки исторического Буляра — Великого города.

В связи с первыми летописными сообщениями о Великом городе необходимо особо сказать следующее. Первое его упоминание под 1164 г. не случайное. Именно в это время обостряется международная обстановка — начинается целая серия походов с запада, связанных с деятельностью своенравного и жестокого князя Андрея Боголюбского 1. Крайне опасными стали берега

1 Андрей Боголюбский — сын Юрия Долгорукого, отличался своей воинственностью и жестокостью и в самой Руси, организовывал походы против русских городов; в 1169 г., например, завоевал Киев. Убит в 1174 г. в результате боярского заговора, в котором участвовала и его жена — булгарка родом, которая, по сообщению Тверской летописи, хранила месть мужу за то, что тот «много воева болгарскую землю, и сына посыла, и много зла учини болгарам».

85

Волги и Камы, по которым и совершались походы* Столица, бывшая до этого в Булгаре на пересечении, этих двух рек, переносится в глубь страны, в отдаленный, более спокойный район Черемшана.

И после описанных событий Великий город еще несколько раз упоминается русскими летописями. Так, в 1220 г. Святослав, брат великого князя владимирского Юрия Всеволодовича (Юрий — сын упомянутого выше Всеволода Большое гнездо), осуществил поход на булгарский город Ошель. Город был разрушен, к нему с опозданием пришла помощь из Великого и других городов.

В 1232 г. монголы предприняли первый поход на Волжскую Булгарию, но вынуждены были зимовать, не дөходя до Великого города, и вернулись обратно домой. Это была первая попытка монголов вторгнуться в Восточную Европу. Однако план окончательного похода на запад был утвержден на курултае (съезде) всех монгольских царей и царевичей в 1235 г., и через год — в 1236 г. — вся монгольская армия хлынула на Европу.

Всю мощь монгольских полчищ приняла на себя Волжская Булгария. Летописи сообщают, что монголы «взяша славный великий город болгарский, избиша оружьем от старца до уного, и до сущаго младенца, и взяша товаре множество, и город их пожгоша огнем и всю землю их плениша». При описании этих событий, особенно последнего, подчеркивается значение Великого города, его судьба связывается с судьбой всей булгарской земли.

Город был сильно разрушен, но не прекратил своего существования. Подобно другим крупным булгарским городам, например, Булгару, Сувару, Джукетау, оправившимся от разгрома, был восстановлен и Буляр, но не в прежней своей силе. Он уже потерял былую мощь. Центр заново был перенесен в Булгар, который на первых порах, до возникновения собственно золотоордынских городов на Нижней Волге, был использован в качестве временной резиденции и ордынских правителей.

Буляр же, хотя и потерял роль столицы, но еще значительное время являлся одним из центров чеканки джучидских (золотоордынских) монет — подобные монеты от имени золотоордынских ханов чеканились не только в самой Орде, но и в подчиненных, периферийных городах. На нашей земле, в Среднем Поволжье, одним из таких центров наряду с Булгаром, Карманом (Кирмен-

86

чук — ?), Иски-Казанью являлся и Буляр. Последние монеты из района Билярска, т. е. из Билярского городища и его окрестности, относятся к 1431 г.

О существовании Буляра в более позднее время, например в период Казанского ханства, конкретных сведений нет. Впрочем, один из первых исследователей остатков Буляра, русский путешественник Н. П. Рычков, сын известного географа и этнографа П. И. Рычкова, писал о копии «со старинной рукописи, данной пригороду Билярску», где говорилось, что до взятия Казани был построен город Булумер, где правил царь (князь) Балын-Гузя. После его смерти казанский хан Сафа-Гирей велел построить над его могилой палату. «Выпись на пашенную землю стрельцам Булярского городка», составленная в 1696 г., сообщает о татарской челобитной русскому царю, по которой мурзы и ясачные татары просили царя разрешить поселиться им близ могилы Балын-Гузя. Просьба татар была удовлетворена, однако вскоре эти земли вновь были отобраны у них. В 1654 г. на месте Буляра поселились стрельцы. Возникло русское селение, названное Билярск в честь древнего города. Это село существует и поныне, занимая одну треть площади Билярского городища; раньше было центром отдельного Билярского района нашей республики, теперь входит в состав Алексеевского района.

«Билярск» — это поздняя русская форма от древнего «Буляра». От русских приняли форму «Биләр» («Биляр») татары-мишари, окрестное татарское население, пришедшее в эти края в начале XVIII в. Подлинное название города в древности было «Бүләр» (русская транскрипция Буляр, Булар, Бюлар, Болар). Именно так назван город в тех восточных и местных источниках, в которых он упоминается: в «Тайной истории монголов», хронике XIII в.; «Таварихе Булгария» Хисамутдина ал-Булгарии и в одном из вариантов «Дастан Аксак-Тимур» (глава татарской летописи под названием «Дафтар-и Чингиз-намэ»), найденном X. М. Френом; кстати, в дастане говорится, что и гора этого города называлась Булярской, а сам город получил название от речки Буляр. Наименование города от р. Буляр констатировано и в отдельных известиях, записанных П. Н. Рычковым в 1769 г. Рычков пишет, что, по этим известиям, «древнее его (города — Р. Ф.) наименование было Булар», Буляром назван город и в работе татарского поэта и историка XVIII в. Тазетдина Ялчигула.

87

О развалинах древнего Буляра впервые писал знаменитый русский историк XVIII столетия В. Н. Татищев в своей известной «Истории Российской», отметив, что. там еще видно несколько каменных зданий, особенно портал и ворота большого храма. Побывав на городище в 1769 г., П. Н. Рычков коротко описал находившиеся там развалины, среди которых особо выделялся «каменный столб» в 7 аршин толщиной (5 м), который, по всей вероятности, являлся нижней частью минарета — его сохранившаяся высота составляла 4 м.

Один местный старожил рассказывал путешественнику, что этот «столб» прежде имел огромную высоту, а вокруг него были каменные палаты. Рычков писал: несмотря на то, что татары выдумывали страшные рассказы об этих развалинах, дабы устрашать тех, кто разрушает остатки их древнего города (например, об огромной черной собаке, выходящей ночью из-под развалин и бросающейся на людей), население Билярска растаскивало камни от древних зданий на разные хозяйственные нужды, на фундаменты домов.

Тогда же Рычков описал развалины и надгробные камни, находившиеся на горе Балынгуз против Билярска, на другой стороне Черемшана. По его просьбе мулла деревни Чиртуж прочел надписи на двух хорошо сохранившихся камнях. Один из камней принадлежал Маалум-хузе, другой — Шавали-хузе. Еще на двух эпитафиях сохранились даты: 1173 и 1434 гг. О надгробии Маалум-хузи писалось также в известной «Таварихе Булгария» и в рукописи, найденной X. М. Френом.

Выше мы встречались с именем князя Балын-гузи, над могилой которого в XVI в. была построена палата, вернее, мавзолей, дюрбе. «Балын-гузя» — это русская форма «Маалум-хузи»: здесь контаминация начальных «м» и «б» (ср., например, Мухамед — Бахметь, мусульмане — бусурмане). Название горы Балынгуз — от этого Балын-гузи; татары назвали ее «Хузялар тауы» («Гора хазиев»; хази означает паломника). Однако это название было перенесено позднее к другой, соседней горе, очевидно, по причине нахождения там «святого ключа».

Известно, что сохранившиеся до настоящего времени булгарские эпиграфические памятники (надгробные камни) относятся к золотоордынскому времени. Упомянутая выше стела с датой 1173 г., если правильно прочел ее местный мулла, был бы уникальным памятником булгарской эпиграфики домонгольского периода.

£8

Продолжали разрушаться билярские развалины и в XIX в. Посетив городище дважды, в 1812 и 1831 гг., адъюнкт Казанского университета С. Кондырев отметил, что во второй его приезд там остались лишь жалкие кучи камней. Жители Билярска занимались и продажей различных находок с территории городища. В голодный 1877 г., например, они нашли несколько глубоких ям, заполненных костями животных. У булгар сильно было развито производство костяных изделий, и в ямах, вероятно, хранилось сырье для этого производства; к тому же там встречались и готовые изделия. В каждой яме было по 200 пудов костей, а каждый пуд стоил 20—30 копеек. Лишь в 1877 г. было продано костей на 3 тысячи рублей. Почувствовав выгодность этого дела, в поисках «мослов» перерыли крепостные валы городища. Помимо них, был собран большой подъемный материал с распахиваемой территории городища, в том числе золотые и серебряные ювелирные изделия, различные металлические сосуды, зеркала. Преобладающее большинство этих вещей было продано или переплавлено, лишь небольшая часть стала достоянием науки.

Этим находкам была посвящена в свое время интересная статья академика X. М. Френа. Среди них, например, можно упомянуть один весьма интересный медный сосуд. На его крышке имелась куфическая надпись: «на благополучие, благословение, удовольствие и счастье владельца», характер которой, по мнению Френа, свидетельствовал о XIII—XIV вв. С обеих сторон сосуда изображено по два человека, из которых один играет на арфе, другой — на лире, третий держит в руке бокал, а четвертый — яблоко; между человеческими фигурами — цветы и другие украшения, которые встречались и на ножке сосуда. Эта находка могла быть персидской работой, выполненной под влиянием древнегреческой культуры по типу музыкальных инструментов. Большой интерес представляли также билярские круглые металлические зеркала с богатым украшением оборотных сторон в виде фантастических, а также домашних и диких животных, рыб.

Известны коллекции билярских вещей, принадлежавшие в прошлом веке Н. А. Толмачеву, П. В. Ешевскому,

А. Ф. Лихачеву. Многие предметы из этих коллекций утеряны, лишь небольшая часть сохранилась в отдельных музеях. Особую ценность представляют золотые височные кольца с «уточкой», серебряные браслеты,

89

гирьки, детские игрушки в виде домашних птиц, железные боевые топоры с серебряной инкрустацией, деревянные ложки и некоторые другие предметы. Среди них были, конечно, и привозные вещи, но преобладающая их часть являлась собственно булгарской.

Первые археологические раскопки Билярского городища проведены в 1881 г. членом Казанского общества археологии, истории и этнографии В. А. Казариновым, в 1914 г. другим его членом, известным казанским археологом П. А. Пономаревым, а в советское время —• в 1928 г. — профессором А. С. Башкировым. Монографические археологические раскопки городища начались в 1967 г. Татарской археологической экспедицией под руководством А. X. Халикова. J

С целью проведения будущих раскопок по единому плану, возникла необходимость выявления и нанесения на карту следов всех древних сооружений на распаханной площади городища. Эту работу поручили нам, и мы — группа археологов-разведчиков — в течение месяца тщательно прошли метр за метром всю территорию древнего города, обнаружили и нанесли на генеральный план городища 1207 следов различных сооружений. Эти следы представляют собой в основном зольно-углистые пятна сгоревших деревянных зданий (1178) в размере 20x25 м и всхолмления в виде скоплений кирпича и частично камня (29 следов) в размере 30X40 м. Судя по характеру богатого подъемного материала, последние, очевидно, являлись памятниками монументальной архитектуры.

Городище занимает площадь 5 730 000 кв. м (573 га) и состоит из двух частей: внешнего города площадью 4 312 000 кв. м (431 га), огражденного оборонительной системой из трех рядов валов и рвов длиной 11 км, и внутреннего города площадью 1 417 800 кв. м (141 га), расположенного в середине городища и огражденного обороной из одного вала и рва длиной 5 км (2 146 000 кв. м площади городища занимает современное село Билярск). Из указанных выше 1207 следов древних сооружений 622 расположены на территории внутреннего, 585 — внешнего города. Такое соотношение при учете значительно меньшей площади внутреннего города свидетельствует о большей интенсивности жизни в последнем, о его социально-исторической значимости.

Учитывая то, что Волжская Булгария была в основном страной Востока и вся булгарская культура являет

90

ся восточной по своему происхождению и развитию, правомерно сравнение булгарских городов с городами Востока, в первую очередь со среднеазиатскими городами. Известно, что средневековый город Средней Азии состоял из трех частей: арк (цитадель правителя), шахристан (место сосредоточения феодально-купеческой, духовной и военной знати, дружины), рабад (посад, т. е. районы, населенные ремесленно-торговым людом — горожанами). Такое деление подходит, очевидно, и к топографии древнего Буляра. Правда, арк здесь археологически пока не выделяется (нет наземных оборонительных укреплений), но, возможно, он располагался в центре шахристана, огражденный каменной стеной, например, подобно татарской Казани, где дворец хана в кремле находился в отдельной каменной ограде. Булярский шахристан уверенно можно отождествлять с внутренним городом, рабад— с внешним. Это подтверждается не только самим расположением указанных частей городища, т. е. шах-

 

План Билярского городища

91

ристан в центре, рабад вокруг него, но и характером следов древних сооружений и подъемного материала, изученных нашей экспедицией. Естественно, такое разделение относится к периоду, когда город являлся столицей государства.

С начала планомерных археологических раскопок Билярского городища прошло 20 лет. За это время проведено исследование значительной части территории древнего города, целого ряда подземных оснований памятников монументальной архитектуры и рядовых сооружений, собран огромный коллекционный материал, проведены работы по реставрации и консервации выявленных раскопками нижних частей кирпичных и каменных зданий,сделаны аэрофотосъемки.

Кроме Билярского, на Малом Черемшане есть и другие городища. Одно из них расположено на упомянутой горе Балынгуз на правобережье реки. По своим размерам (около 4 ООО ООО кв. м — 400 га) оно входит в число самых больших булгарских городищ и является вторым по величине после Билярского, превосходя даже Булгарское.

Балынгузское городище известно в науке с конца прошлого столетия, когда были описаны его укрепления и площадь. Мы сделали точные обмеры крепостных сооружений, высота которых и в настоящее время составляет более 5 м. Дополнительными укреплениями площадь городища разделена на несколько частей, которые все были обследованы нами закладыванием шурфов 2x2 м. Такие разведочные раскопки дали достаточный материал для выяснения возникновения города еще в домонгольский период. Этот материал опровергает мнение некоторых археологов о том, что город на Балынгузе был сооружен после гибели исторического Буляра — Великого города в 1236 г. в результате нашествия монголов.

Это был самостоятельный город. Однако как он назывался, нет ли, кроме археологии, каких-либо других данных, восстанавливающих в какой-то степени его забытое имя? В связи с описанием похода Всеволода на булгарскую землю, о чем было рассказано выше, русские летописи упоминают город Торцск, откуда, как и из других городов, пришла помощь Великому городу. Среди «других городов» выделяется Торцск, следовательно, он был значительнее остальных. Нетрудно догадаться, что он располагался не очень далеко от Буляра,

92

если оттуда в краткий срок, в первый же день осады столичного города, могла поспеть помощь.

Здесь имеется еще одна небольшая, но важная деталь: речушка, которая огибает Балынгуз с запада и впадает в Черемшан, до сих пор называется Торцской. Других речек или рек с подобным названием нет на всей территории Волжской Булгарии. Этот топоним вполне может свидетельствовать о городе Торцске, остатки которого в виде оборонительных укреплений и распаханной площади занимают плато и предгорье горы Балынгуз. Этот город, очевидно, в какой-то степени существовал и в золотоордынский период. В эпоху Казанского ханства на вершине горы и на ее южных склонах стояли какие-то культовые сооружения, связанные с именем упомянутого выше Балын-гузи (Маалум-хузи).

Среди булгарских городищ Малого Черемшана есть и такие, которые являются остатками средних и малых городов. К таковым относится городище из округи того же Билярска, на горе у с. Николаевский Баран. Окружность его валов протяженностью 3 км, площадь 630 ООО кв. м — 63 га. По своим размерам оно относится к категории средних городов, хотя назвать его городом можно лишь условно. Дело в том, что, проводя упорные поиски на распахиваемой площади памятника, мы смогли найти всего несколько обломков булгарской гончарной керамики. Два шурфа, заложенных в задернованной части городища, также не выявили материала. Выхо* дит — место для города было выбрано, рвы выкопаны, валы воздвигнуты, но что-то помешало его возникновению — может, внезапные удары монгольских полчищ? С какими только случаями не сталкиваешься, когда бываешь в пути...

Остатки малых городов и феодальных замков выявлены у современных сел Нижнее Качеево, Старая Камка, Татарское Бурнаево, Чувашский Брод, Крещеный Елтан, Изгары, Савгачево, Старый Татарский Адам, Нижняя Татарская Майна, Аппаково, Боровкино. Эти небольшие городища площадью в 2—3 га расположены по одному на каждом отдельном притоке реки в окружении большого числа селищ. Каждая такая группа во главе с городищами составляла отдельные феодальные землевладения. Будь то городок, будь — феодальный замок, каждый из них, помимо общей судьбы для всех средневековых поселений, имел еще свою, только ему присущую историю. Некоторые страницы этой истории навсегда

93'

утеряны для нас, некоторые — открывают свои тайны.

Малый Черемшан по особому близок для меня. Изучал я там археологические памятники не один, а несколько раз; то и дело приходилось возвращаться, дообследовать некоторые особо сложные объекты. Вследствие обилия памятников разных эпох и культур, особенно булгарских, Малый Черемшан стал для меня подлинной школой археологической разведки. Работая в отдельные полевые сезоны по 3—4 месяца подряд, пришлось исколесить вдоль и поперек весь бассейн реки со всеми притоками, оврагами, ущельями, суходолами. Пройдена пешком не одна тысяча километров, открыта и обследована не одна сотня памятников. Встречался я там со многими хорошими людьми, у которых находил помощь в делах.

Помню, в первые годы у нас еще не было машины, вынуждены были останавливаться на ночлег в деревнях. Однажды поздно вечером добрался я до деревни Нижняя Татарская Майна необычайно усталым. В те дни ходил я один, поскольку мой товарищ выехал на несколько дней по неотложным делам. Вот мне и приходилось одному вести всю работу, одному таскать весь наш груз. Изрядно запоздал.

Стало темно, и многие уже легли спать, потушив огни. Постучался я в дом, где еще не спали, чтобы попроситься на ночлег. Хозяин дома Рашид-абы-и его жена поначалу удивились было непрошеному ночному гостю, но вскоре стали хлопотать как о близком человеке, очевидно, увидели мою усталость. Хозяйка быстро поставила самовар, принесла из погреба холодную сметану, масло, поставила на стол хлеб из новой пшеничной муки, мед и еще всякую всячину. Апа, дай бог, как говорят, ей здоровья, встав рано утром, сделала жаркое из баранины, испекла оладьев. Угощали и проводили в дорогу, как сына родного.

Был другой случай. Обратился я к председателю местного колхоза с просьбой выделить машину, чтобы отвести собранные коллекции на аэродром в Билярск. Я остановил его по пути на ферму. Так он тут же уступил мне свой «газик», а сам поехал на попутной машине. Бывают же такие великодушные люди!

Не устаешь удивляться и радоваться простым людям с доброй душой, будь это приютившие тебя на ночлег и проводившие с добрыми пожеланиями; старающиеся

94

помочь тебе чем-либо; узнав, что ты собираешь исторические реликвии, достающие для тебя из самых глубин сундука дорогие вещи, хранившиеся долгие годы как память предков; добровольно ставшие гидами, чтобы показать тебе затерявшиеся в глубине лесов легендарные «Алып тавы»; вручившие старинную рукопись ил№ книгу со словами: «Ну-ка, браток, возьми-ка для доброго дела»; рассказавшие тысячелетние предания... — все они чудесные люди, как и сам Черемшан, как и просторные луга, широкие пастбища этого чудесного края.

Широкие луга как степь. Обильная душистая трава. Извилистая речка с прозрачной водой. Густые заросли на берегу реки. Вдруг раздаются веселые голоса. Кто-то затягивает песню, ее подхватывают все остальные...